Евпатий Коловрат: чем знаменит русский богатырь

Евпатий Коловрат – русский былинный герой, о существовании которого споры не прекращаются вот уже в течение долгих десятилетий. Кто это? И был ли он на самом деле? За какие заслуги ему посвящают песни и устанавливают памятники?

В 1237 году на Рязанскую землю пришли войска Батыя. Их путь был достаточно легким, поскольку земли Руси были густонаселенными, и практически в каждом городе верховодили родственники – князья, боровшиеся друг с другом за власть. Эти распри и стали главной причиной того, что монголо-татары за несколько лет прокатились смертоносным перекати-полем по русским землям.

Легкомысленное отношение к опасным соседям привело к тому, что оборонительных сооружений на пути следования войска практически не существовало. Укрепляли только сами города.

Предыстория

Единственным серьезным письменным свидетельством существования Евпатия Коловрата считается «Повесть о разорении Рязани Батыем». Она существует в нескольких версиях-списках, причем эти варианты изложения событий, хотя и имеют общие черты, разнятся в деталях. Например, в одних из них говорится о том, что Евпатий был боярином, в других – воеводой.

Падение Рязани

В момент, когда орды приближались к Рязани, Юрий Игоревич отправил своего брата (или племянника – тут вопрос тоже спорный) Ингвара Игоревича за помощью в Чернигов. Вместе с Ингваром отбыл и Евпатий. Историки считают, что Ингвар на самом деле к тому времени уже умер, и летописцы, писавшие «Повесть о разорении Рязани Батыем», просто ошиблись.

Как бы там ни было, Ингвар вернулся с Епатием Коловратом на Рязанскую землю и увидел там страшную картину: «…города разорены, церкви пожжены, люди убиты. И помчался во град Рязань и увидел город разорен, государей убитых и множество народа полегшего: одни убиты и посечены, другие пожжены, а иные в реке потоплены.»

Рязань была защищена десятиметровыми валами, на которых стояли дубовые стены с бойницами. Укрепления поливали водой, которая замерзала и делала город еще неприступнее. Люди бессменно вели сражение на стенах. Но защитников было мало, и силы их иссякали, тогда как войска ордынцев накатывались волнами – уставших и раненых воинов сменяли другие, отдохнувшие, сытые и подлеченные.

В итоге после пятидневного штурма город пал. Это произошло 21 декабря 1237 года.

Подвиг Евпатия

Вернувшийся на пепелище, Ингвар похоронил родственников и объявил траур (плач) по погибшим. Затем собрал полторы тысячи воинов, уцелевших за стенами Рязани, и отправился мстить обидчикам. Догнал он их под Суздалем и напал внезапно, с тыла. В этой битве особо отличился Коловрат. Он проехал сквозь войско ордынцев, разрубая врагов «до седла». Когда его оружие тупилось, он брал мечи врага и продолжал свой кровавый путь.

Батый послал биться с ним Таврула – брата своей жены. Этого персонажа также упоминают в былинном эпосе под именем Бахмет Тавруевич (Хоставрул). Он похвалялся привезти хану живого Коловрата. Однако Евпатий в бою «рассече его на полы до седла».

И после тяжкой битвы, один на один с самим Таврулом, богатырь не сдавался, и тогда монголо-татары в ход пустили самое тяжелое оружие – по́рок. Это катапульты, или баллисты, использовавшиеся в качестве осадного орудия. Снарядами служили тяжелые камни. Точность попадания у них чрезвычайно мала – значит, ордынцы не жалели своих для того, чтобы поразить такую важную «мишень». И им это в конце концов удалось.

Сам хан признал доблесть воина заслуживающей уважения: «И сказал Батый, глядя на тело Евпатьево: «О Коловрат Евпатий! Хорошо ты меня попотчевал с малою своею дружиною, и многих богатырей сильной орды моей побил, и много полков разбил. Если бы такой вот служил у меня, держал бы его у самого сердца своего».

Он приказал захваченным в плен русичам отвезти тело на родину и похоронить с почестями.

Вопросы и еще раз вопросы…

Часто возникает вопрос – был ли Евпатий христианином? В качестве аргументов приводятся, в частности, его имя и фамилия. Те, кто считает его язычником, указывают на коловрат – славянский языческий символ солнца, а также на то, что такого имени нет в Святцах. А после возникновения христианства на Руси у знатных людей вошло в моду давать детям «правильные» имена.

Противники этой теории считают, что Евпатий – видоизмененное имя Ипатий, и в святцах есть такой святой – Ипатий Гангрский. Фамилия же, по мнению прохристианских исследователей, свидетельствует лишь о воинских умениях. Коловрат – это разновидность русского арбалета.

Другие ученые считают, что Евпатий символизирует Русь, которая погибает, но не сдается врагу повести характерны черты эпических былинных песен XIII-XIV веков. То есть это произведение можно считать больше художественным, нежели историческим. Соответственно здесь присутствуют гипербола и символизм. Да и неточности с персонажами указывают на то, что рассматривать повесть в качестве серьезного исторического документа не стоит.

Но как бы там ни было, наверняка во времена нашествия Батыя встречались подобные подвиги и были люди невиданной силы духа. Благодаря им русские прославились как удивительный и заслуживающий всяческого уважения народ.

Источник

Ключевые слова: Евпатий Коловрат, История Руси, Рязань

Опубликовано 07.10.2017 в 11:02

Интересные факты про русскую баню

Русская баня считается самой влажной, поскольку прогревается до высоких температур (60 С и выше) при 100-процентной влажности. Из-за этого пульс достигает до 200 ударов в минуту, повышается давление, и в парной не следует находиться больше 5-7 минут.

При постройке русскую баню внутри обшивают "банными” породами дерева, такими как: береза, сосна, липа, дуб, которые при растопке бани начинают выделять лечебные масла и смолы.

На Руси в бани ходили все вместе, от мала до велика, а вот в просвещенной Европе предпочитали забивать ароматы тела духами.

По приказу царя Петра баня для русских солдат была возведена прямо на берегу Сены. В ней они парились, а затем бросались купаться в реку. Когда французы поинтересовались не простудятся ли солдаты, царь ответил, что французский воздух их размягчает, а русская баня делает сильнее.

Баня по черному, одна из разновидностей русской бани. Отличается она тем, что в печи нет дымохода и дым идет внутрь бани осаждаясь на стенах, прогревая и дизенфецируя их. Оказывается, в старину детишек рожали именно в таких вот банях, потому что считали баню по-черному самым стерильным местом!

Веник для бани – исконно русское изобретение. Только в русской бане парящиеся стегают друг друга веником, чтобы выгнать шлаки.

Первые общественные бани для горожан стали строиться по указу царя Алексея Михайловича в XVIII в. Принадлежали они частным лицам.

Бывалые банщики не пьют пиво и другие спиртные напитки: алкоголь и тяжелое сусло усиливают обезвоживание и блокируют вывод шлаков.

Иностранцы всегда удивлялись, как русские после бани, особенно зимой, выбегают и окунаются в проруби. Оказывается такое купание сжигает до 1000 калорий.

Еще век назад назвать женщину «банщицей» считалось страшным оскорблением, потому как раньше слова «банщица» и «проститутка» были синонимами.

В России с 1743 г. сенатским указом было запрещено в «торговых» банях мыться мужчинам вместе с женщинами. Именно поэтому Россия избежала эпидемии сифилиса, захлестнувшего всю Европу.

Перед свадьбой в деревнях была традиция совместно париться невесте и матери жениха. Та смотрела, насколько здорова и девственна ли будущая невестка.

После хорошей парилки человек, правильно выполняющий все банные процедуры, теряет в весе до 2 кг за одно посещение.

Источник

Ключевые слова: интересные факты, русская баня

Опубликовано 26.09.2017 в 15:01

Из чего на Руси гнали самогон

Самогон известен на Руси с XV века. Этот спиртной напиток всегда гнали из тех продуктов, которые можно было найти под рукой. Его вкус, цвет и качество, конечно, зависели от того, что входило в состав браги и чем потом очищался дистиллят. Порой россияне изготавливали такую самогонку, которая по всем параметрам превосходила даже коллекционные виски.

Древний рецепт

Изобретателем самогона на Руси называют монаха Исидора, который первым начал гнать «хлебное вино» в Чудовом монастыре. Возможно, это только легенда, ведь Исидор — реальное историческое лицо, бывший митрополит Русской православной церкви, отправленный в монастырское заключение царём Василием Тёмным. Исидор был образованным греком и вполне мог собрать аппарат для дистилляции. Упоминание же о «хлебном вине» говорит нам, что для браги монах брал рожь или пшеницу. А, может, и то и другое. Пророщенные зёрна ячменя, овса, проса, ржи, пшеницы высушивались, а потом в них добавлялась вода для получения «солодового молока».

Именно из такой, уже побродившей солодовой массы до сих пор изготавливают самые лучшие по качеству самогонные напитки. Это один из древних и верных рецептов, только возгонять надо медленно и с повторными перегонками. Скорее всего, полученный таким образом самогон Исидор продавал в качестве лекарства или использовал, что называется, в виде «жидких» денег. Известно, что из своего заключения в кремлевской келье он сбежал и сумел добраться до Рима. Но, видимо, самогонный аппарат оставил в Москве и передал братии свой рецепт «хлебного вина», так как его продолжали гнать в Чудовом монастыре. Впоследствии эта традиция прижилась и в других монастырях, уже с дозволения Иоанна Грозного. Причём всегда самогон изготавливался на основе именно хлебных зёрен.

Благородный напиток

Производством «боярского, доброго, хлебного или двойного вина», то есть разного по крепости и качеству самогона, на Руси занимались исключительно с официального разрешения царских чиновников, которым потом отдавалась заранее оговоренная часть выручки. Продавали эти напитки только в казённых кабаках. Благородные княжеские дома тоже гнали самогон, но делали это только для внутреннего потребления, подходя к этому вопросу очень щепетильно. Качество такого алкоголя было весьма высоким.

Спиртные напитки от Юсуповых, Трубецких, Львовых, Пушкиных и других известных и состоятельных фамилий создавались с использованием аниса, сахара, кукурузы, картофеля, мёда, орехов, лесных и садовых ягод, винограда из крымских приусадебных виноградников, французского шоколада и даже трюфелей. Полученную жидкость очищали молоком, березовым углём, яичными и другими смесями. Для цвета и аромата в самогон добавляли различные растения — тархун, фенхель, соцветия липы, акации, можжевеловые шишки. И каждый благородный дом строго хранил рецепты своих личных напитков.

«Крестьянская радость»

Первая мировая война навсегда изменила уклад жизни россиян, народ голодал. Производство спирта к тому моменту приобрело промышленные масштабы, но все запасы уходили на фронт и на экспорт. Именно тогда самогоноварение стало спасением для крестьянства, оказавшегося на грани вымирания. В избах, а порой и прямо в огороде они всем семейством гнали самогонку из того, что оставалось от их нехитрой еды — из картофельных очисток, увядшей и подгнивающей свеклы, кукурузных листьев, испитого чая, старых пчелиных сот, скисших ягод.

Иногда в ход шла конопля, хмельные шишки, полевые цветы, некоторые ядовитые грибы. Делалось это все по-быстрому, не очищалось и не ароматизировалось. Самогонку продавали, обменивали на сахар и консервы у солдат, бежавших с фронта и, конечно, использовали для личных нужд. С той поры за самогоноварением закрепилась исключительно «нищенская» репутация. И во время Великой Отечественной войны и в переломные 1990-е годы самогоноварение спасло от голода множество семей, не имевших средств к существованию.

Сегодня считается, что самогоноварение — вне закона. Однако под статью гражданской или уголовной ответственности попадает только реализация самогонки. Изготовление алкогольного напитка для личного потребления — вполне легальное занятие. Но для себя лучше изобрести собственный рецепт, включающий дорогие и экзотические продукты, чтобы получить уникальный и качественный напиток.

Источник

Ключевые слова: История Руси, самогон

Опубликовано 08.10.2017 в 11:01

8 принципов дворянского воспитания, которые актуальны в наше время

Многие из нас восхищаются фильмами о дворянах, их благородстве, тонкости души и мужественности. Естественно, нет людей без недостатков, но честь и манеры считались жизненно необходимыми. В любом случае все зависит именно от воспитания, о принципах которого мы попытаемся рассказать. Если их разумно и в меру применять, можно вырастить современного Болконского.

1. Чувство собственного достоинства

Маленьким дворянам с самого детства внушали, что «кому многое дано, с того много и спросится». Следовательно, родился дворянином – изволь соответствовать – быть храбрым, честным, образованным и не для того, чтобы достичь славы и богатства, а потому что ты обязан быть именно таким. Отсюда же вытекает и концепт «дворянской чести», согласно тогдашним представлениям «честь» не дает человеку никаких привилегий, а напротив, делает его более уязвимым, чем другие. Нарушить данное слово – значило раз и навсегда погубить свою репутацию. Известны случаи, когда человек, признавая свою непоправимую вину, давал честное слово застрелиться – и выполнял обещание.

2. Храбрость

 

Трусость плохо сочетается с благородными порывами, потому у дворян особое внимание уделялось храбрости и считалось, что ее можно и необходимо тренировать путем волевых усилий и тренировок. Причем касалось это не только юношей, которые служили в армии и на флоте, выполняя трудные задания и тем самым заслуживая уважение, но и барышень.

Княжна Екатерина Мещерская вспоминала, что будучи девочкой боялась грозы, а старший брат втащил ее на подоконник раскрытого окна и подставил под ливень. От страха Катя потеряла сознание, а когда пришла в себя, брат вытирал ее мокрое лицо и приговаривал: «Ну, отвечай: будешь еще трусить и бояться грозы?» Потом он добавил: «А ты, если хочешь, чтобы я тебя любил и считал своей сестрой, будь смелой. Запомни: постыднее трусости порока нет». Пожалуй, до такого доходить не стоит, но отдать должное культу храбрости при воспитании детей все же необходимо, если вы, конечно, стремитесь вырастить княжну.

3. Физическая сила и ловкость

 

Быть храбрым и при этом тщедушным не получится, поэтому от дворян требовалась соответствующая физическая подготовка. Например, в Царскосельском лицее, где учился Пушкин, каждый день выделялось время для «гимнастических упражнений»: лицеисты обучались верховой езде, фехтованию, плаванью и гребле. При этом нужно учитывать, что лицей был привилегированным учебным заведением, готовившим, по замыслу, государственных деятелей. В военных училищах требования к воспитанникам были несравненно более строгими.

Демонстрация физической выносливости была особым шиком, тем более, что хорошей физической подготовки требовали «модные» развлечения: охота и верховая езда. Добавим, что каждый мужчина должен был быть готов выйти на дуэль.

4. Самообладание

Воистину аристократическое качество, которое всегда выделяло это сословие. Там где простой мужик обложит всех «по матушке», настоящий дворянин и бровью не поведет и с одинаковой сдержанностью отреагирует как на хорошие, так и на плохие новости. Его с детства тренировали принимать удары судьбы мужественно, с достоинством, ни в коем случае не падая духом. Жалобы, слезы, лишние сантименты – это за рамками этикета, настоящий дворянин не мог позволить себе малодушия.

Можно, конечно, обвинить аристократов в фальши и лицемерии, но по большому счету – они правы. Во-первых, никому нет дела до ваших бед и не стоит их навязывать окружающим. Во-вторых, сберегая истинные эмоции в секрете, вы защищаете свой внутренний мир от интриг.

5. Забота о внешнем виде

«Быть можно дельным человеком, И думать о красе ногтей…». Автора этих строчек вы знаете. Дворянские дети, обязаны были выглядеть хорошо, но не для того чтобы продемонстрировать свой достаток, а из уважения к окружающим! «Истинно расположенный к людям человек не станет оскорблять чувства ближних ни чрезмерной небрежностью в одежде, ни излишней щеголеватостью», – писал граф Честерфилд.
Культ прекрасного, царивший среди дворян, требовал полированных ногтей, уложенных волос и изысканных, но простых на вид одежд. Достаточно вспомнить туалеты Анны Карениной: «Анна переоделась в очень простое батистовое платье. Долли внимательно осмотрела это простое платье. Она знала, что значит и за какие деньги приобретается эта простота».

6. Умение «нравиться»

В отличие от современной тенденции: «любите меня таким, какой я есть», дворяне искренне старались понравиться всем и не из соображений подхалимства, а этикета. Вести себя следовало так, чтобы делать свое общество как можно более приятным для окружающих. И в этом есть резон, в конце концов, быть приятным в обществе – хороший способ сделать пребывание в нем приятным для самого себя.

Умение нравиться было целой наукой и начиналось с простейших формулировок: «Относись к другим так, как тебе хотелось бы, чтобы они относились к тебе».

До более сложных указаний: «Постарайся распознать в каждом его достоинства и его слабости и воздай должное первому, и даже больше – второму».

«Сколь бы пустой и легкомысленной ни была та или иная компания, коль скоро ты находишься в ней, не показывай людям своим невниманием к ним, что ты считаешь их пустыми».

Разве не полезный навык, который и репутацию укрепляет и нервы бережет?

7. Скромность

Под скромностью подразумевалась не зажатость или стеснительность (с ней как раз боролись, вежливый человек не должен быть скрывать свои манеры), а сдержанное отношение к своей персоне.
Считалось, что нельзя встревать в беседы со своими комментариями или советами. «Носи свою ученость, как носят часы, – во внутреннем кармане. Если тебя спросят «который час?» – ответь, но не возвещай время ежечасно и когда тебя никто не спрашивает, ты ведь не ночной сторож» («Письма к сыну» граф Честерфилд).

Или еще один прекрасный пример, который стоит взять на вооружение и в наши дни: «Говори часто, но никогда не говори долго – пусть даже сказанное тобою не понравится, ты по крайней мере не утомишь своих слушателей».

8. Уместная, вежливая речь

Все мы знаем, что французский язык в России был языком общения знати, но и русским они владели не хуже. Касательно речи было два негласных правила. Первое – настоящий аристократ мог наговорить гадостей и оскорблений другому аристократу, но только если они обличены в безукоризненно вежливую форму. Это требовало особого искусства владения языком, знания всех принятых клише светской речи, обязательных вежливых формул.

Второе – речь дворянина должна быть уместной, и если он оказывался среди крестьян на базаре, то и там должен был быть «своим». Хотя это не означало, что ему позволено скатываться до хамства и вульгаризмов, но простодушные шутки вполне допускались.

«СОММЕ IL FAUT» OU «JE NE SAIS QUOI» («так как надо или я не знаю что» франц.)

Пытаясь определить, что есть истинная воспитанность, британский граф Честерфилд сравнивал ее с некой невидимой линией, переступая которую человек делается нестерпимо церемонным, а не достигая ее – развязным или неловким. Тонкость состоит в том, что воспитанный человек знает, когда следует пренебречь правилами этикета, чтобы соблюсти хороший тон.

Особенное неуловимое обаяние и притягательность дворян передавалось «из рук в руки» и во многом заключалось в благородной простоте и непринужденности поведения.

Обучить неуловимому comme il faut практически невозможно, но его можно «впитать», читая литературу. Например, книгу Ольги Муравьевой «Как воспитать дворянина», которая легла в основу этой статьи. В книге вы сможете почерпнуть больше примеров аристократического поведения, но и не забывайте о прекрасной русской классике.

источник

Ключевые слова: воспитание

Опубликовала Наталья :) :) , 06.10.2017 в 00:43

Гладиаторы... женщины!

Поединок женщин-гладиаторов Ахилии и Амазонии. Барельеф из Галикарнасса. (Британский музей, Лондон)

Так уж получилось чисто биологически, что главная цель жизни человека на планете Земля это… нет, только не говорите мне, что это труд на благо Отечества. Нет, есть вещь поважнее и это… размножение. То есть труд это самое собой, но инстинкт тебе говорит: пришло время, давай размножайся. А размножаться без противоположного пола нельзя. Отсюда и вся наша гендерная культура – «песни о любви», «танцы-обжиманцы» и декольте до пупка. Однако вторую половину человечества сугубая роль продолжательниц рода никогда не устраивала. Во все времена находились женщины, одолеваемые идеями эмансипации и мечтавшие если и не о поголовном равенстве с мужчинами, то по крайней мере о том, чтобы утереть им нос, либо вкусить запретных мужских радостей. Римляне, больше всего на свете обожавшие зрелища кровавых поединков, первыми заметили, что женщины по крайней мере не уступают мужчинам в силе духа и ярости, а потому задумались и о том, чтобы порадовать себя не только мужскими, но и женскими гладиаторскими боями.

 

Амазонка в шлеме и со щитом, на котором изображена голова Медузы Горгоны. Аттический краснофигурный килик, 510–500 гг. до н.э. Государственный исторический музей Берлина.
Понятно, что женщины-гладиаторы были редкостью, а всякая редкость привлекает. К тому же иные женщины могут сражаться едва ли не так же свирепо, как и мужчины. Также они умеют побеждать в себе страх смерти. Так что, принимая все это во внимание, мы должны сразу же сделать вывод, что появление женщин-гладиаторов было делом всего лишь времени. Да ведь и самих-то гладиаторов вначале было очень мало. Сначала билось всего несколько пар. Затем все больше и больше. Среди гладиаторов развилась специализация. Потом они сделались популярны и даже стали хорошо зарабатывать, потом… на арену вышли представители знати и даже сам император. А женщины? Им тут же захотелось того же, что и мужчинам! Кому-то денег, кому-то эмоций, кому-то всего этого в совокупности и желательно побольше!

Надгробие Мирона – гладиатора-скисора II – III в. н.э. Лувр, Париж.

Так что наличие в Древнем Риме гладиаторов-женщин – это исторический факт, который подтверждается различными письменными источниками и даже археологическими находками.

Масляный светильник с изображением мурмиллона. Лувр, Париж.

Прежде всего приведем несколько указов (эдиктов) римского правительства, направленных на ограничение участия женщин в боях гладиаторов, то есть это явление подлежало законодательному регулированию и, следовательно, было не единичным, а массовым:
- В 11 в. н.э. Сенат издал декрет, запрещавший свободным римским женщинам в возрасте до 20 лет появляться на арене (а свободным мужчинам следовало подождать до 25 лет).
- В 18 г. н.э. этот декрет заменили на другой – декрет Ларинуса, которым было предусмотрено дополнительное наказание как для мужчин, так и для женщин за свое участие в боях на арене, если они принадлежали к сенаторскому и всадническому сословиям. Декрет этот был даже высечен на серебряной доске под название Tabula Larinas (Доска Ларинуса), и вот по нему запрещался прием в гладиаторы и дочерей, и внучек, и правнучек сенаторского либо всаднического звания до 20 лет от роду.
- В 200 г. н.э. император Септимий Север, прославившийся строгостью нравов, совершенно запретил женщинам принимать участие в любой деятельности, которая была связана с насилием. По его мнению, женские единоборства являли собой дурной пример для женщин высших классов, и вдобавок вызывали насмешки у зрителей.

Поскольку мы знаем, что в Риме не было в обычае принимать профилактические законы, можно не сомневаться, что они были обращены против явления уже широко распространенного. Ведь чаще всего законы принимают тогда, когда оно уже достигло критического уровня, очевидного для законодателей.

Впрочем, информацию по интересующему нас вопросу можно найти не только в римских законах. Так, римский историк Дио Кассий (ок. 150 – 235 г. н.э.) описал, как император Нерон (54 – 68 г. н.э.) организовал в память своей матери (которую, однако, сам же и убил!) гладиаторские бои, и вот в них-то кроме гладиаторов-мужчин участвовали и женщины. «Было еще одно представление, еще более позорное и шокирующее, когда мужчины и женщины не только всаднического, но и сенаторского звания появлялись на арене, не уважая себя – они скакали на лошадях, убивали диких зверей и дрались как гладиаторы, некоторые по собственной воле, а некоторые - против воли». Дио Кассий позднее описал гладиаторский бой, который в 66 г.н.э. также устроил Нерон и в котором участвовали женщины-эфиопки.

Ангус МакБрайд. Ретиарий.

Римский историк Светоний (ок. 69 – 122 г. н.э.) рассказывает о гладиаторских боях с участием женщин, устроенных императором Домицианом. Причем эти гладиаторские бои женщин проводились при свете факелов. Дио Кассий же писал, что он часто устраивал бои по ночам и иногда заставлял женщин сражаться с карликами и друг с другом.

Да, хорошенькие нравы были в Риме у тогдашней публики. Ведь следует признать, что всякий народ заслуживает своего правителя. Более того, народ как раз и поддерживает того, кто потрафляет его вкусам, подчас – самым грубым и низменным. Ну, и конечно, самого Домициано влекло к этому, как и большинство римлян, чувство новизны, вернее, ее желание. Паштет из печенки соловьев он ел, эфиопок, британок, германских женщин – пробовал, пытки рабов наблюдал… чем бы еще пощекотать себе нервы, в чем переплюнуть Калигулу, Нерона и Гелиогабала, чего бы «такого» пожелать?

Римский поэт Статий даже написал поэму о гладиаторских боях при императоре Домициане, и описал в ней, что в боях участвовали «мавры, женщины и пигмеи». «Пол, неприспособленный к владению оружием, соперничает с мужчинами в битве! Можно подумать, что сражается банда амазонок». Кстати, тот факт, что именно женские бои проводили поздно ночью, говорит о том, что они считались одним из главных событий боев и их специально оставляли для финала.

И опять-таки надо подчеркнуть, что в них согласно Тациту (ок. 56г. н.э. - 177г. н.э.), а он был и сенатор, и историк, на арене не гнушались появляться даже знатные и богатые женщины, так что поводом для этого могло быть все что угодно, но только не деньги.

Однако самым едким образом женщин-гладиаторов высмеял Ювенал в Сатире IV (55г. н.э. - 127г. н.э.), и не только высмеял, но и подробно описал:
«Слышали, чтобы женщинам понадобились боевые накидки и масло для борьбы?
А вы видели деревяшки, которые они колотят и крошат,
Искусными приемами пробивая их насквозь мечом или копьем?
Это про девушек, которые трубят во славу Флоры.
А может они готовятся сами выйти на арену для настоящего боя?
Но подобает ли порядочным женщинам втискивать свою голову в шлем,
Презрев свой пол, с которым родились?
Они обожают мужские дела, но они не хотят быть мужчинами,
Ведь маленькие вещицы (как они считают) услаждают их жизнь!
Какую "гордость" испытывает муж при виде рынка, на котором
Его жена как будто на продажу – в ремнях, щитках и шкурах!
Послушай ее хрюканье и стоны, когда она тяжко трудится, парируя и нападая;
Посмотри на ее шею, сгибаемую тяжелым шлемом.
Посмотри, как забинтованы ее ноги, похожие на стволы деревьев,
Посмейся, когда она бросает доспехи и оружие и тянется к кубку.
Как деградируют дочери наших преторов и консулов!
Видели вы на играх гологрудых амазонок против диких кабанов?
Не отвратительнее ли это гладиаторских девок и обнажающихся шлюх?»
Так что все это говорит даже не столько о том, что женские гладиаторские бои – это отнюдь не выдумка, сколько о том, что они были очень широко распространены!

Ангус МакБрайд. Мурмиллон.

Существуют также и археологические находки, которые подтверждают существование женщин-гладиаторов в Древнем Риме. Среди них надписи, например, местного магистрата из Остии об организации женских гладиаторских боев, погребения женщин-гладиаторов, ну и, конечно, барельеф из Геликарнасса, на котором видны две женщины в снаряжении секуторов. То есть на них пояса, наголенники и пластины на руках. Каждая женщина вооружена мечом и щитом, но при этом обе дерутся с непокрытой головой и голой грудью. Имена их указаны под изображениями и подтверждают, что это женщины – одну зовут Амазония, другую Ахиллия. Надпись вверху на латыни означает «missae sunt», то есть они обе, либо одна из них, получили почетное освобождение от борьбы или так называемую «пощаду» (missio).

Этот барельеф – прекрасный памятник этим двум женщинам-гладиаторам. Более того, можно считать, что это было впечатляющее сражение, которое произвело на людей впечатление и стоило того, чтобы изобразить его в камне, так сказать «потомству в пример». То есть люди того времени отнеслись к этому очень серьезно и не пожалели ни труда, ни материала, чтобы запечатлеть этот поединок на века.

А теперь давайте сделаем несколько логических умозаключений, которые могут заполнить нам имеющиеся по этой теме пробелы информации.

Начнем с того, что если женщины на арене бились подобно мужчинам, то и сам их образ жизни, и тренировки должны были быть похожи на образ жизни их коллег – гладиаторов-мужчин. О мужчинах же мы знаем, что большинство гладиаторов в Римской Империи были рабами, но некоторые граждане добровольно становились гладиаторами и давали клятву, что согласны «быть обреченными, быть битыми, и умереть от меча» (uri, vinciri, uerberari, ferroque necari). По имеющимся оценкам, к концу Республики около половины римских гладиаторов являлись такими вот добровольцами – огромная цифра, если учесть, что бои происходили не только в Риме, но и во всех крупных и даже не очень крупных городах.

Люди, дававшие «клятву гладиатора», лишались большинства прав свободных граждан, ну и самое главное право – право распоряжаться своей жизнью, тоже переходило теперь к их новому хозяину. Интересный вопрос: почему римские граждане становились гладиаторами? Например, это освобождало их от долгов, то есть, став гладиатором, можно было «убежать» от кредиторов, да еще и заработать; сражаясь на арене, можно было прославиться; можно было ни о чем не думать и не беспокоиться «обут, одет, и на всем готовом». И это были хорошие стимулы. Так же, как и то, что гладиаторы, сражавшиеся смело и решительно, получали более высокое жалованье. Даже рабы-гладиаторы и те имели полное право на все или на часть вознаграждения за победу на арене. А им туда бросали и монеты, и золотые браслеты. Если бывший гладиатор, получив освобождение, желал остаться на арене, он получал щедрое вознаграждение. Например, император Тиберий одному такому бывшему гладиатору предложил тысячу золотых монет, если тот вернется обратно на арену. Вот почему и женщин, сражавшихся на арене, нельзя поголовно относить к рабынями или женщинам с низким социальным статусом, которые только и желали, что подзаработать. Все было сложнее…

Ангус МакБрайд. Фракиец и секутор.

Например, в записках у Тацита прямо говорится о женщинах с достаточно высоким социальным уровнем, но которые, тем не менее, участвовали в гладиаторских боях, видимо для «развлечения», поскольку деньги им явно не требовались. «В этом году гладиаторские игры были не менее великолепными, чем в прошлом. Однако многие дамы из высшего общества и люди сенаторского звания опозорили себя появлением на арене» – очень многозначительное заявление, не так ли? Причем, парадоксальность ситуации заключалась в том, что зрители в цирках появлению женщин-гладиаторов радовались, ценили это «разнообразие», но в целом само римское общество находило женские бои предосудительными!

Впрочем, и у самих гладиаторов в Риме их социальный статус был тоже весьма парадоксальным. Одни смотрели на них, как на своих кумиров, «римских Битлз», тогда как римское общество в целом относилось к ним с презрением. То есть их любили и презирали одновременно! И, если для знатного римлянина было позором участие в играх, то что же тогда можно говорить о знатной римлянке, сражающейся на арене? Для женщины бегать голой по окровавленному песку означало выход за всякие рамки всех приличий.

Фигурка гладиатора из музея в Арле, Франция.

Гладиаторы должны были жить в специальных гладиаторских школах, где изучали искусство гладиаторского боя под началом вольноотпущенников, то есть бывших гладиаторов. Естественно, что там к их услугам были врачи, массажисты, повара и иная прислуга, делавшая их пребывание в школе… нет, не приятным, но в достаточной степени удобном для того, чтобы стать профессиональным бойцом.

Жизнь женщин-гладиаторов была также очень тяжелой (а возможно, что и тяжелее, чем у мужчин). Тренироваться им приходилось с тяжелыми цепями на щиколотках; с повязками на глазах; с одной рукой, привязанной к туловищу; на коленях или даже сразу после часового бега по кругу. Все это делалось для того, чтобы воспитать в них физическую силу, развить соответствующие группы мышц и научить быстрой реакции. Впрочем, гладиаторы-добровольцы (автократы) могли и не жить в гладиаторских школах, а брать уроки у частных тренеров или посещать специальные колледжи. Некоторые женщины также посещали такие «учебные заведения» или же их тренировали их отцы-гладиаторы.

Шлем гладиатора из Британского музея.

Известно, что каждый гладиатор специализировался обычно в каком-то одном виде гладиаторского боя и обучался пользоваться именно предназначенным для него снаряжением и вооружением. Известно множество видов гладиаторов: «мурмиллоны», «секуторы», «самниты» «ретиарии», «гопломахи». Причем выходили они на арену достаточно редко, обычно два-три раза в год, что лишний раз подтверждает их количество.

Гладиаторский шлем из музея Хиггинса.

Существует мнение, что все гладиаторы были обречены на смерть, однако на самом деле это не так. Никто ведь не режет курочку, несущую золотые яйца! Конечно, гладиаторы погибали, в том числе и по решению публики. Однако и не так часто, как это принято считать. Ведь воспитать и содержать такого бойца было очень дорого и выгоднее было получать за него деньги со зрителей, нежели заплатить их за его погребение.

Еще один гладиатор – масляная лампа I – II вв. н.э. Археологический музей в Сплите.

О том, как проходили поединки, рассказывалось уже не раз, поэтому повторяться смысла нет. Важнее подчеркнуть, что, как в любом спорте с тотализатором, на гладиаторских боях всегда имели место подлоги и договоренности. Можно сказать, что исход многих боев их устроителям был известен заранее, а может быть о том даже знали и те должностные лица, вердикт которых означал жить поверженному гладиатору или умереть. Конечно, мнение толпы тоже имело место, однако всегда можно было сделать так, чтобы нужный человек на арене не умер, а вот те, ставки на которых были невысоки или тренеры не видели в них толку… те – да, скорее всего, погибали в первую очередь, чтобы потешить невзыскательную публику, искренне верящую в то, что на арене все происходит взаправду!

Автор: Шпаковский В.О.

Источник →

Опубликовал Виктор Хомутский , 06.10.2017 в 09:05

Как жили дворяне в первые годы советской власти

После Октябрьской революции российское дворянство оказалось в противоречивой ситуации. С одной стороны, его опыт и знания были востребованы советской властью, с другой, – она всячески выдавливала представителей буржуазного сословия из гражданского общества.

Дворянские Советы

Принято считать, что чуть ли не все российское дворянство после революции покинуло страну. Это не так. Согласно документам накануне Первой мировой войны дворяне в России составляли около 1,5% от всего населения империи – почти 1,9 млн. человек. После начала белой эмиграции в стране, по разным оценкам, остались от 500 до 600 тысяч лиц с дворянскими корнями.
Как ни пыталась в первые годы советская власть искоренить дворянство, это оказалось ей не под силу. Напротив, именно дворяне играли едва ли не важнейшую роль в становлении первого государства трудящихся. Стоит ли удивляться, если главный революционер Владимир Ульянов был дворянином. Его мать стала потомственной дворянкой в 1859 году, отец получили такую привилегию в 1877-м.
Из польских дворян происходил руководитель ЧК Дзержинский. Как и подобает представителям благородного сословия, Железный Феликс не чуждался великодушия. В гражданскую войну он спас беременную жену белого генерала Слащева и переправил ее через линию фронта к мужу.
Дворянами были преемник Дзержинского Вячеслав Менжинский и Михаил Бонч-Бруевич – доктор военных и технических наук. Дворянское происхождение имели и такие видные партийные деятели, как Крупская, Луначарский, Чичерин. Подсчитано, что вплоть до Великой Отечественной войны среди членов и кандидатов в члены Политбюро были более 10% дворян.

Красные офицеры

Не соответствует действительности и утверждение, что большевики силой загоняли дворян в РККА, грозя их семьям расправой. Для многих дворян оказались близки идеалы и методы советской власти, иначе не объяснишь энтузиазм дворянина Тухачевского в подавлении антибольшевистских крестьянских восстаний на Тамбовщине.
Брусилов, совершивший в Первую мировую героический прорыв австро-венгерского фронта, отнюдь не под страхом наказания занимал высокие посты в Красной Армии. Не отвернулся от советской власти и его сын, впоследствии расстрелянный белогвардейцами.
Сегодня уже достоверно известно, что в Красной Армии из 75 тысяч офицеров 62 тысячи были дворянского происхождения. В то время как в Белой армии из 150-тысячного офицерского корпуса, только 35 тысяч принадлежали к благородному сословию.
В конце 1918 года была учреждена должность главнокомандующего всеми Вооруженными силами Советской Республики. Ее занял не безродный пролетарий, а потомственный дворянин, бывший полковник императорской армии Сергей Каменев. По своему статусу эта должность была равнозначна посту Сталина, который он занимал во время Великой Отечественной войны.
В дни советско-польской войны из бывших представителей высшего генералитета императорской армии был сформирован специальный орган — «Особое совещание» при главнокомандующем всеми Вооруженными Силами Республики. Его цель - разработка рекомендаций для командования РККА и советского правительства по отражению польской агрессии.

Изгои

Несмотря на такое представительство в партийной и военной элите, дворяне как класс будущего в России не имели. Для них было два пути: либо приспособиться к советской действительности, либо эмигрировать. Социолог Софья Чуйкина в книге «Дворянская память» пишет, что само понятие «дворянин» не могло не оказаться негативно эмоционально окрашенным для тех, чье благополучие было непосредственно связано с избавлением от этого статуса. Им никогда не позволяли перестать чувствовать себя чужими.
С одной стороны, из-за идеологического давления дворянским семьям было тяжелее, чем представителям других сословий, но с другой, – наличие образования, остатки фамильного имущества и старые связи позволяли им выживать в сложившихся условиях. Впрочем, многие дворяне, не выдерживая гнета обстоятельств, скатывались в социально неблагополучные ниши.
Дворянам, которые не могли устроиться на работу в учреждения новой власти и, соответственно, были лишены служебного пайка, приходилось распродавать личное имущество (если оно не пострадало в ходе ревизий). Нередко «бывшие люди» вынуждены были участвовать в «мешочничестве» – нелегальных поездках в деревню для обмена вещей на товары.

В поисках работы

Спасением для рядовых дворян были владение иностранными языками и широкий кругозор в области искусства и гуманитарных наук. Это и определило сферы их профессионального приложения: услуги в сфере образования – как в государственном, так и частном секторах или культурно-просветительская работа.
Приоритетной для дворян была занятость во внешнеторговых и внешнеэкономических организациях, особенно в период НЭПа. Еще одно направление – служба в советских госучреждениях, куда постоянно требовались специалисты с высшим образованием.
Те дворяне, у которых не было хорошего профессионального опыта, зачастую шли по пути «профессионализации хобби», пытаясь превратить свои прежние увлечения в источник заработка: охота, ремесло, любая востребованная творческая деятельность. Именно так к советскому режиму смог приспособиться художник Казимир Малевич.
В деревне Клопузово Вологодской области две бывшие помещицы организовали постоялый двор. Однако в феврале 1925 года на них составили два протокола за то, что предпринимательницы не платили налоги. Дело дошло до народного суда.
Несмотря на официальную заинтересованность в «буржуазных специалистах», значительная часть «бывших людей» не могла найти работу соответствующую уровню их квалификации. Советская власть по отношению к дворянству заняла двоякую позицию: формально предлагая сотрудничество и одновременно не доверяя ему.

Пристроенные династии

Знатные дворянские фамилии, если они не были замечены в антисоветской деятельности, в большевистской России пользовались маломальским уважением. Так, владевший 11 языками Николай Владимирович Голицын, занимавший до революции пост директора Главного архива в Санкт-Петербурге, при советской власти работал ученым-архивистом.
Его сын Кирилл стал известен как художник, оформляя музеи, выставки и подрабатывая в издательствах. Двоюродный брат Кирилла литератор Сергей Голицын публиковал рассказы в журналах «Мурзилка» и «Чиж», а также успел поработать топографом при строительстве канала имени Москвы.
Княжеский род Хилковых также быстро адаптировался к новым условиям. Так, Борис Дмитриевич Хилков после военной службы получил должность старшего редактора в отделе законодательства Реввоенсовета СССР, позднее работал бухгалтером в колхозе, однако в 1938 году попал под маховик репрессий и был расстрелян.
Представители купеческого рода Зворыкиных после революции активно выступали против трудовой занятости дворян. Экспроприации имущества для них были в наибольшей степени болезненны. Тем не менее они смогли свои увлечения переварить в источник заработка. К примеру, заядлый охотник Николай Зворыкин устроился на работу в Лесосоюз, параллельно печатаясь в охотничьих журналах.

Под прессом

Период военного коммунизма (1918-1921 гг.) отметился огромным количеством арестов и внесудебных расправ. Под большевистским прессом оказалось немало выходцев из дворянского сословия.
Репрессии в отношении дворян часто носили характер спланированных «акций возмездия», как, например, после убийства Урицкого. Некоторые операции были направлены против определенной прослойки. Такой была операция «Большой фокстрот» в 1924 году, главной целью которой была дворянская молодежь, устраивавшая неприличные танцы.
Преследованиям подвергались известные представители дворянства, оставившие свой след в отечественной культуре. Одной из жертв военного коммунизма стал поэт Николай Гумилев, обвиненный в 1921 году в контрреволюционном заговоре. В 1919 году одесская ЧК арестовала и приговорила к расстрелу шахматиста Александра Алехина – будущего чемпиона мира. Только вмешательство одного видного большевика и дальнейшая эмиграция уберегли Алехина от трагической участи.

Лишившись всего

Наиболее болезненной темой для дворянства было изъятие частной собственности. Согласно принятым советской властью декретам вся помещичья собственность безвозмездно передавалась крестьянам, а имения со всем инвентарем и усадебными постройками переходили в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных крестьянских депутатов.
Сохранившиеся документы свидетельствуют о том, как в усадьбе Солохта Череповецкого уезда вся мебель, хозяйственные постройки, запасы зерна и муки распродавались за бесценок или передавались по акту частным лицам и государственным учреждениям. Такая судьба постигла практически все усадьбы, которые не являлись постоянным местом жительства их владельцев. Отныне там размещались сельскохозяйственные артели и коммуны.
Дворянам, которые после революции остались в своих усадьбах, советские власти отводили небольшие участки земли, но при условии ее самостоятельной обработки. Мало приспособленные для такой жизни дворяне очень быстро нищали. Какое-то время они обменивали свои книги и вещи на картошку и хлеб, но когда не оставалось, ни сил, ни средств, многие кончали жизнь самоубийством.
Сегодня потомки дворян, обиженных советской властью, пытаются вернуть себе незаконно конфискованное имущество. Однако, чтобы вновь обрести владения предков, они вынуждены соперничать на аукционах с новыми русскими, где чаще всего их усилия обречены на провал. Наследница знатного рода Вера Оболенская теперь может только разглядывать особняк кремового цвета на Мытнинской набережной Санкт-Петербурга, принадлежавший ее деду. Сейчас эти апартаменты заняты чиновниками.

Источник →

Ключевые слова: история, Мебель

Опубликовано 26.09.2017 в 21:08

Учредители Общества возрождения художественной Руси (ОВХР)

Биографические сведения 

 

 

1. Арсений (Стадницкий), архиепископ Новгородский (1862–1936) — богослов, педагог, миссионер; с 1898 г. — ректор Московской духовной академии, возглавлял Псков­скую, Новгородскую кафедры, один из трех кандидатов на Патриарший престол в 1917 г., духовник будущего Патриарха Алексия I (Симанского), в 1927 году стал постоянным членом временного патриаршего Синода, с 1933 г. — митрополит Ташкентский.

2. Серафим (Чичагов), архиепископ Тверской (1856–1937) — автор «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря», организатор торжеств прославления прп. Серафима Саровского; один из основателей Союза русского народа; в 1916 г. избран членом Государ­ственного Совета от монашествующего духовенства; член Комиссии по делам народного просвещения; митрополит Ленинградский и Гдовский (1928–1933). Прославлен как священномученик.

3. Анастасий (Александров), епископ Ямбургский (1861–1918) — филолог, профессор славян­ской филологии Казанского Университета; последний ректор Санкт-Петербургской духовной академии (1913–1918); председатель Комиссии по научному изданию славянской Библии, член Комиссии по пересмотру и исправлению текстов церковно-богослужебных книг. Член Совета ОВХР; входил в Разряд словесности.

4. Димитрий (Сперовский), епископ Рязанский (1865–1923) — богослов, миссионер, историк искусства. Председатель Рязанского отдела Союза русского народа, член Совета монархических съездов; епископ Рязанский (1911–1917); архиепископ Старорусский (1919–1920). Автор исследования об иконостасах Новгородской губернии.

5. Гавриил Константинович Романов, князь императорской крови (1887–1955, Париж) — участник Первой мировой войны, полковник; в эмиграции — почетный покровитель нескольких русских организаций. Входил в Разряд художественный и издательский ОВХР.

6. Игорь Константинович Романов, князь императорской крови (1894–1918) — участник Первой мировой войны, с 1915 г. — флигель-адъютант свиты императора. Вместе с другими членами семейства Романовых был сброшен в шахту в Алапаевске. Входил в Разряд словесности ОВХР.

7. Иоанн Константинович Романов, князь императорской крови (1886–1918) — участник Первой мировой войны; последний владелец Павловска; иподиакон. 20 мая 1915 г. вошел в число учредителей ОВХР. Вместе с другими членами семейства Романовых был сброшен в шахту в Алапаевске.

8. Константин Константинович Романов, князь императорской крови (1890–1918) — участник Первой мировой войны, за спасение полкового знамени награжден орденом Святого Георгия. Вместе с другими членами семейства Романовых был сброшен в шахту в Алапаевске.

9. Ольга Константиновна, Королева эллинов (1851–1926, Рим) — старшая дочь Великого князя Константина Николаевича; с 1867 — супруга Короля Греции Георга I; бабушка принца Филиппа, являющегося сейчас супругом Королевы Великобритании Елизаветы II. 20 мая 1915 г. вошла в число учредителей ОВХР; входила в разряды Словесности, Художественный и Издательский.

10. Татиана Константиновна Багратион-Мухранская, урожд. Романова (1980–1979, Иерусалим) — дочь Великого князя Константина Константиновича; супруга князя Константина Багратион-Мухранского (погиб на фронте в 1915). С 1946 — монахиня Тамара; игумения (с 1951) Елеонского монастыря. 20 мая 1915 г. вошла в число учредителей ОВХР.

11. Абамелек-Лазарев Семен Семенович, князь (1857–1916) — предприниматель, меценат, финансировал зарубежные стажировки русских художников и скульпторов, коллекционер, член Русского археологического общества. Первый председатель Разряда художественного и издательского ОВХР.

12. Айналов Дмитрий Власьевич (1862–1939, Ленинград) — историк искусства, выявил античные истоки византийской изобразительной культуры; член-корреспондент Петербургской Академии наук (1914); в 1921–1928 гг. работал в Эрмитаже. Входил в Разряд художественный и издательский ОВХР.

13. Апраксин Петр Николаевич, граф (1876–1962, Брюссель) — общественный и церковный деятель. В 1907–1911 гг. — губернатор Воронежа, организовал Краеведческий музей; в 1911–1913 гг. — губернатор Таврический; секретарь-распорядитель Императрицы Александры Федоровны (1913–1917); один из руководителей Русского Собрания; участник Поместного собора Русской Православной Церкви 1917–1918 гг.; последний градоначальник г. Ялты (1920); в эмиграции — церковный и общественный деятель; председатель (с 1945) Комитета по соружению храма-памятника Царской семье в Брюсселе. Товарищ председателя ОВХР.

14. Барсов Елпидифор Васильевич (1836–1917, Москва) — фольклорист, историк литературы, исследователь «Слова о полку Игореве»; собиратель старообрядческих рукописей; с 1870 г. работал в Румянцевском музее, в 1883–1890 гг. — в Дашковском этнографическом музее; член Общества любителей российской словесности (с 1870); секретарь Общества истории и древностей российских (1881–1907).

15. Бобринский Алексей Александрович, граф (1852–1927, Франция) — обер–гофмейстер, председатель Совета объединенных дворянских обществ; член Государственного Совета (с 1912), председатель группы правых (1915–1916); председатель Императорской Археологической комиссии; председатель кустарного комитета Министерства земледелия, в 1916 г. — министр земледелия. Владелец уникальной коллекции старинной бронзы. С 1919 г. — в эмиграции. Член Совета ОВХР; входил в Разряд художественный и издательский.

16. Бобринский Алексей Алексеевич, граф (1861–1938, Италия) — искусствовед, этнограф, благотворитель, издал на свои средства книги: «Народные Русские деревянные изделия» (1910–1914) и «Резной камень в России» (1916). После Октябрьской революции 1917 г. эмигрировал.

17. Булычев Николай Иванович (1852–1919?) — Калужский губернский предводитель дворянства, краевед, археолог. Входил в Разряд художественный и издательский ОВХР.

18. Васильев Александр Петрович, протоиерей (1868–1918) — преподаватель Закона Божиего августейшим детям (с 1910), законоучитель Цесаревича Алексия (с 1911); пресвитер собора при Зимнем дворце (с 1912), духовник Их Императорских высочеств (с 1914), в 1915–1917 гг. — духовник Их Императорских величеств; расстрелян большевиками. Член Совета ОВХР; входил в Разряд словесности.

19. Васнецов Виктор Михайлович (1848–1926, Москва) — художник, создатель нового направления в русской живописи на основе обращения к образам Древней Руси; оказал большое влияние на формирование неорусского стиля в архитектуре и декоративно-прикладном искусстве. В 1912 г. возведен в потомственное дворянство. Художественный руководитель строительства Русского городка. Член Совета ОВХР.

20. Воейков Владимир Николаевич (1868–1947, Швейцария) — дворцовый комендант (1913–1917); глава российской делегации на V Олимпийских играх в Стокгольме (1912); главнонаблюдающий за физическим развитием народонаселения Российской Империи (с 1913); председатель Российского общества здравниц и курортов (1915). С 1919 г. — в эмиграции. Член Совета ОВХР.

21. Волжин Александр Николаевич (1860–1933, Ницца) — директор Департамента общих дел Министерства внутренних дел; член Государственного Совета; обер-прокурор Синода (1915–1916); в эмиграции — церковный деятель. Член Совета ОВХР. Первый председатель Разряда хождения по Руси и собирания художественных памятников; входил в Разряд художественный и издательский.

22. Георгиевский Василий Тимофеевич (1861–1923, Москва) — писатель-археолог, организатор иконописных школ; автор исследования «Фрески Ферапонтова монастыря» (1911). Член Совета ОВХР, товарищ председателя Разряда хождения по Руси и собирания художественных памятников ОВХР; входил в Разряд художественный и издательский.

23. Глоба Николай Васильевич (1859–1941, Париж) — живописец и педагог; директор Строгановского художественно-промышленного училища в Москве (1896–1917). Эмигрировал, организовал в Париже Русский художественно-промышленный институт (1925–1930). Деятельный участник создания храма преп. Серафима Саровского в Париже. Член общества «Икона».

24. Голицын Василий Дмитриевич, князь (1857–1926) — Черниговский губернский предводитель дворянства (1905–1908), директор Румянцевского музея (1910–1921).

25. Голицын-Муравлин Дмитрий Петрович, князь (1860–1928, г. Вышеград, Венгрия) — первый председатель Русского Собрания, член правой группы Государственного Совета, писатель, поэт; в эмиграции жил в Венгрии, где был представителем Высшего Монархического совета (1921). Член Совета ОВХР, председатель Разряда словесности ОВХР.

26. Елисеев Степан Петрович (1857–1935, Париж) — вице-президент Русского для внешней торговли банка; председатель правления страхового общества «Русский Ллойд»; в 1908 г. получил дворянство за благотворительную деятельность. После Октябрьской революции 1917 г. эмигрировал. Староста (с 1921) собора св. Александра Невского в Париже. Член Совета ОВХР.

27. Ермолинский Николай Николаевич (1869–1919) — генерал-майор, шталмейстер двора великого князя Константина Константиновича. Входил в Разряд словесности ОВХР.

28. Зубалов Лев Львович — нефтепромышленник, меценат, коллекционер, книгоиздатель. В 1918 г. дом Зубаловых со старинными коллекциями (в том числе — часть собрания икон Н. М. Постникова) стал филиалом Румянцевского музея.

29. Кривошеин Александр Васильевич (1857–1921, Берлин) — главноуправляющий землеустройством и земледелием (1908–1915), в 1914–1915 гг. руководил экономической политикой правительства; с 1906 г. член Государственного Совета; в 1920 г. — председатель правительства Юга России; эмигрировал. Входил в разряды Словесности и Художественный и издательский ОВХР.

30. Лихачев Николай Петрович (1862–1936, Ленинград) — историк, искусствовед, археограф, коллекционер; помощник директора Императорской Публичной Библиотеки (1902–1914); с 1914 г. член Совета министра народного просвещения. Входил в Разряд художественный и издательский ОВХР.

31. Лодыженский Митрофан Васильевич (1852–1917) — религиозный философ, писатель. Некоторое время увлекался теософией; изучал христианский мистицизм. Входил в Разряд художественный и издательский ОВХР.

32. Ломан Дмитрий Николаевич (1868–1918) — полковник, штаб-офицер по особым поручениям при дворцовом коменданте, ктитор Феодоровского собора, председатель Комитета по постройке домов при Феодоровском соборе. Расстрелян большевиками. Председатель Разряда хождения по Руси и собирания художественных памятников ОВХР; входил в Разряд художественный и издательский.

33. Маклаков Николай Алексеевич (1871–1918) — министр внутренних дел (1913–1915); с 1915 г. — член Государственного Совета, принадлежал к группе правых; в 1915 г. избран в состав Совета монархических съездов; член Союза русского народа. Расстрелян большевиками.

34. Морозов Алексей Викулович (1857–1934, Москва) — предприниматель, коллекционер. В 1919 г. на основе собрания Морозова был создан Музей-выставка русской художественной старины, при котором он состоял в должности хранителя. Коллекция Морозова со временем оказалась рассеяна по разным музеям.

35. Морозов Сергей Тимофеевич (1860–1944, Париж) — предприниматель, меценат; организатор Музея кустарных изделий в Москве. После 1917 г. — консультант по кустарному делу при музее. В 1925 г. эмигрировал.

36. Орлов Владимир Николаевич, князь (1868–1927, Париж) — генерал-лейтенант, начальник военно-походной канцелярии Его Императорского величества (с 1906 г.); в 1914–1915 гг. — фактически личный секретарь Императора по военным делам; начальник Императорского гаража. После Октябрьской революции 1917 г. эмигрировал.

37. Орешников Алексей Васильевич (1855–1933, Москва) — нумизмат, создатель Нумизматического общества в Москве, старший хранитель Исторического музея в Москве (1887–1933).

38. Остроухов Илья Семенович (1858–1929, Москва) — художник, коллекционер картин и икон (собрание икон — одно из лучших в России). В 1920 г. на основе собрания был создан Музей иконописи и живописи имени И. С. Остроухова, в котором он занимал должность пожизненного хранителя.

39. Пасхалов Клавдий Никандрович (1843–1924, Алексин, Тульской губ.) — член Русского Собрания, Русского монархического союза, Союза русского народа и др. организаций. На Нижегородском совещании в 1915 г. был избран в состав Президиума Монархического движения. Входил в Разряд словесности ОВХР.

40. Покровский Николай Васильевич (1848–1917) — церковный археолог, член-учредитель Русского Собрания. Член Совета ОВХР. Входил в Разряд художественный и издательский.

41. Покрышкин Петр Петрович, (1870–1922, Нижегородская губ.) — реставратор, член Археологической комиссии, создатель большой коллекции фотоснимков памятников древнерусской архитектуры; в 1920 г. принял священный сан. Входил в Разряд художественный и издательский ОВХР.

42. Поливанов Владимир Николаевич (1848–1915, Петроград) — Симбирский губернский предводитель дворянства; с 1909 г. — член правой группы Государственного Совета; археолог, в 1890 г. в своем имении основал первый в губернии частный музей.

43. Прахов Адриан Викторович (1846–1916) — историк искусства, археолог, работал на кафедре истории изящных искусств Санкт-Петербургского университета, преподавал в Императорской Академии художеств. Член Совета ОВХР; входил в Разряд художественный и издательский.

44. Пуришкевич Михаил Митрофанович (1885–1970, Франция) — чиновник особых поручений при Министерстве внутренних дел, состоял в Комитете по устроению празднования 300-летия царствования Дома Романовых и в Комитете по охране и возобновлению государст­венной границы, литератор. В эмиграции издавал свои произведения на французском языке. Член Совета ОВХР. Входил в разряды Словесности и Художественный и издательский, а также был делопроизводителем ОВХР.

45. Путятин Михаил Сергеевич, князь (1861–1938, Париж) — генерал-майор, начальник Царскосельского Дворцового управления (1911–1917), генеалог, литератор, иконописец. С 1909 г. — член Комиссии Музея допетровского искусства и быта; с 1913 г. — редактор «Летописного и лицевого изборника Дома Романовых». После Октябрьской революции 1917 г. эмигрировал во Францию. Устроитель церкви св. Николая чудотворца при Русском доме в Сент-Женевьев-де-Буа. Товарищ председателя ОВХР; товарищ председателя Разряда художественного и издательского ОВХР.

46. Рерих Николай Константинович (1874–1947, Индия) — художник, писатель, путешественник, археолог, общественный деятель; директор школы Общества поощрения художеств (1906–1916) и Собрания древностей при ней; один из главных инициаторов создания Русского городка и Музея русской старины. С 1917 г. — в эмиграции, проповедник русской культуры; автор «Пакта Рериха». Член Совета ОВХР. Входил в Разряд художественный и издательский.

47. Романов Константин Константинович (1882–1942) — историк архитектуры, исследователь древнерусского зодчества и крестьянского искусства. Входил в Разряд художественный и издательский.

48. Рухлов Сергей Васильевич (1852–1918) — министр путей сообщения (1909–1915), член Союза русского народа, один из инициаторов создания монархического «Всероссийского национального союза». Зарублен большевиками.

49. Рябушинский Степан Павлович (1874–1943, Милан) — управляющий торговой частью «Товарищества П. М. Рябушинского с сыновьями», совладелец Московского банка. Старообрядец, владелец одного из лучших собрания икон. После Октябрьской революции 1917 г. эмигрировал.

50. Саблер (Десятовский) Владимир Карлович (1847–1929, Тверь) — товарищ обер-прокурора Святейшего Синода (1892–1905), обер-прокурор Синода (1911–1915), член Государственного Совета с 1905 г.; почетный член Московского Археологического института; член Русского Собрания. Скончался в ссылке.

51. Самарин Александр Дмитриевич (1868–1932, Кострома) — общественный и церковный деятель, славянофил. Московский губернский предводитель дворянства (1908–1915), член Государственного Совета (с 1909 г.), главный уполномоченный Всероссий-ского Красного Kреста (с начала Первой мировой войны), обер-прокурор Святейшего Синода (июль — сентябрь 1915). В 1918 г. принимал участие в Поместном соборе Русской Православной Церкви. В 1918–1920 гг. — председатель Совета объединенных приходов Москвы; скончался в ссылке.

52. Самарин Петр Дмитриевич (1861–1916, Москва) — композитор, автор произведений духовной музыки, член Наблюдательного совета при Синодальном училище церковного пения (1901–1904), Общества истории и древностей российских, Братства Святителей Московских. В конце жизни — староста в церкви.

53. Самарин Федор Дмитриевич (1858–1916, Москва) — член Государственного Совета (1907–1908), член Московского кружка ищущих духовного просвещения, славянофил.

54. Соболевский Алексей Иванович (1857–1929, Москва) — лингвист, палеограф, историк литературы, славист. С 1888 г. — заведующий кафедрой русского языка и словесности Санкт-Петербургского университета; член Императорской Академии наук; член Русского Собрания. Член Совета ОВХР. Входил в разряды Словесности, Художественный и издательский.

55. Столпаков Алексей Николаевич — земский деятель Тверской губернии; член Совета министра путей сообщения; член Совета по делам местного хозяйства Министерства внутренних дел. Входил в разряды Словесности и Художественный и издательский.

56. Суслов Владимир Васильевич (1857–1921) — архитектор-археолог, обследовал памятники Северной Руси. Реставратор, первым стал использовать метод фотофиксации. С 1887 — член Русского археологического общества, обращался в Археологическую комиссию с предложениями по охране памятников. Член Совета ОВХР; входил в Разряд художественный и издательский.

57. Трутовский Владимир Константинович (1862–1932) — нумизмат, историк, хранитель Московской Оружейной палаты и ее филиала — Дома бояр Романовых (1898–1924), секретарь Московского археологического общества (1888–1914).

58. Уварова Прасковья Сергеевна, графиня (урожд. кн. Щербатова) (1840–1924, Югославия) — председатель Московского археологического общества (с 1885); первая русская женщина, получившая звание почетного академика (1895). Возглавляла Комиссию Общества по сохранению древних памятников, в 1916 г. обратилась в Министерство внутренних дел с предложением запретить вывоз древностей из России. После Октябрьской революции 1917 г. эмигрировала.

59. Успенский Александр Иванович (1873–1938, Москва) — историк, искусствовед, с 1906 г. — действительный член Московского археологического общества. С 1907 г. преподавал в созданном по его инициативе Московском археологическом институте, доктор богословия (1917).

60. Харитоненко Вера Андреевна (урожд. Бакеева) (1859–1923, Мюнхен) — коллекционер произведений живописи и икон, помогала осуществлению различных художественных проектов. После Октябрьской революции 1917 г. эмигрировала.

61. Хомяков Дмитрий Алексеевич (1841–1919, Москва) — православный философ-славя­нофил, член правых организаций: «Кружок москвичей» и «Союз русских людей» (с 1905).

62. Ширинский-Шихматов Алексей Александрович, князь (1862–1930, Севр, близ Парижа) — видный общественный, политический и церковный деятель, знаток древней церковной музыки. Прокурор Московской синодальной конторы (с 1894), его усердной деятельностью Синодальное училище было превращено в церковную музыкально-певческую академию, пропагандировал русское направление в пении в противовес итальянскому, привел в порядок Патриаршии библиотеку и ризницу. Собирал иконы древнего письма, организовывал реставрацию произведений древнерусской живописи. С 1906 г. — обер-прокурор Синода, член Государственного Совета (видный деятель правой группы), поддерживал Союз Русского Народа. В 1909 г. разработал план объединения деятельности Русского Собрания и Общества ревнителей исторического просвещения. Основал Общество возрождения художественной Руси. С 1905 г. — вице-председатель Палестинского общества, с 1918 — председатель. 25 февраля 1917 г. от имени правой группы Государ­ственного Совета предлагал правительству ввести в столице осадное положение; пытался организовать спасение Царской семьи. В 1918 г. эмигрировал. Был избран одним из трех членов «Высшего Монархического Совета». Председатель ОВХР. Входил в разряды Словесности, Художественный и издательский.

63. Ширинский-Шихматов Андрей Александрович, князь (1868–1927, Москва) — археолог, писатель, путешественник, охотовед. В начале 1900-х гг. — предводитель дворян­ства Вышневолоцкого уезда, с 1913 г. — Саратовский губернатор, с 1915 — член Совета при министре внутренних дел. Входил в Разряд художественный и издательский ОВХР.

64. Шляков Иван Александрович (1843–1919, Ростов Великий) — хранитель Ростов­ского Музея древностей, реставратор Ростовского кремля.

65. Шляпкин Илья Александрович (1858–1918, Петроград) — историк литературы. С 1901 г. — заведующий кафедрой истории русской литературы Санкт-Петербургского университета; преподаватель различных учебных заведений Санкт-Петербурга, в том числе, с 1896 г. — Александровского лицея. Член Ученого комитета при Министерстве народного просвещения.

66. Щербатов Николай Сергеевич, князь (1853–1929, Москва) — археолог, искусствовед. С 1884 г. — товарищ председателя Строительной комиссии Исторического музея, с 1909 — товарищ председателя музея, с 1917 — председатель Союза и Ученой коллегии музея. Один из щедрых дарителей Исторического музея.

67. Щусев Алексей Викторович (1873–1949, Москва) — архитектор, один из главных представителей Русского стиля (постройки: Марфо-Мариинская обитель, Казанский вокзал, храм-памятник на поле Куликовом). Реконструировал церковь Василия в Овруче. В 1918–1925 гг. разрабатывал план реконструкции Москвы, автор мавзолея Ленина. Создатель и директор Музея архитектуры в Москве (с 1946) и Музея русской архитектуры (ныне — Музей архитектуры имени А. В. Щусева). Член Совета ОВХР.

 

Члены Общества возрождения художественной Руси (ОВХР)

68. Анатра Михаил Анжелович — одесский предприниматель. Разряд Хождения по Руси.

69. Андреев Василий Яковлевич (1874–1942) — подполковник Царской армии, один из организаторов первого театрального музея Петрограда и единственного в России музея циркового искусства.

70. Андрияшев Александр Михайлович (1863– ?) — историк, военный цензор, с 1915 г. член Главного управления по делам печати. Разряд Словесности.

71. Арбатов Николай Николаевич (наст. фамилия Архипов) (1869–1926) — актер, главный режиссер театра Литературно-Художественного общества (1908–1915); организатор первой в России Школы экранного искусства (1918–1919). Разряд Словесности.

72. Арсеньев Василий Сергеевич — надворный советник, Псковский вице-губернатор. Разряды Художественный и издательский и Хождения по Руси.

73. Базанкур-Штейнфельд Ольга Георгиевна (урожд. Гудкова) (1879–1942-?) — искусствовед, писательница; преподаватель истории и литературы; экскурсовод; сотрудница РНБ. Разряд Художественный и издательский.

74. Балицкий Лев Алексеевич (1885 — после ноября 1918) — юрист, экономист, педагог и организатор образования. Один из руководителей Академического движения. Все разряды.

75. Балицкий Петр Алексеевич — историк русского права, публицист, преподаватель Славянской гимназии.

76. Барсков Яков Лазаревич (1863–1937) — историк русской литературы XVIII века, архивист, преподаватель; профессор Императорского женского педагогического института.

77. Безобразов Дмитрий Владимирович — камергер Высочайшего Двора.

78. Белавенец Петр Иванович (1873–1936) — капитан 2-го ранга, участник Цусимского сражения, секретарь комитета по организации экспедиции к Северному полюсу и исследованию русских полярных стран. Разряд Художественный и издательский.

79. Бережков Егор Иванович — председатель педагогического совета Севастопольской женской гимназии А. Ахновской, состоящей под Августейшим покровительством Е. И. В. Ксе-нии Александровны.

80. Билибин Иван Яковлевич (1876–1942, Ленинград) — живописец, график, театральный художник, исследователь древней русской архитектуры. Разряд Художественный и издательский.

81. Бирюков Дионисий Кириллович — председатель Юстинградского общества сельского хозяйства и сельскохозяйственной промышленности (Липовецкий уезд Киевской губернии).

82. Боборыкин Николай Николаевич (1887–1963, Париж) — правовед, служащий Департамента общих дел Министерства внутренних дел; композитор-любитель. Разряд Хождения по Руси.

83. Гр. Бобринская Наталья Павловна (урожд. гр. Ферзен) (1890–1935, м. Медон под Парижем) — супруга гр. Алексея Алексеевича Бобринского-младшего, сына гр. Ал. Александр. Бобринского. Разряды Художественный и издательский и Хождения по Руси.

84. Борин Василий Михеевич (1863 – после 1926) — архитектор-художник, археолог. Владелец (с 1905) архитектурно-строительной конторы (Москва). Разряд Художественный и издательский.  

85. Бороздин Илья Николаевич (1883–1959, Воронеж) — историк, историограф, археолог, литературовед. Разряд Художественный и издательский.

86. Брянов Дмитрий Васильевич — инженер-технолог, директор Алексеевского технического училища в г. Баку. Разряд Художественный и издательский.

87. Бурков Константин Феофанович — председатель правления Акционерного Общества русских инженеров, редактор-издатель журнала «Русские курорты и путешествия по России».

88. Бурнакин Анатолий Андреевич (? – 1932) — поэт, критик, журналист. Разряды Словесности и Художественный и издательский.

89. Бурылин Дмитрий Геннадиевич (1852–1924) — фабрикант, купец первой гильдии (1899), благотворитель, коллекционер, краевед; видный общественный деятель г. Иваново-Вознесенска.

90. Варламов Петр Иванович — служащий Департамента общих дел Министерства внутренних дел. Разряд Хождения по Руси. Казначей Общества в 1917 г.

91. Васнецов Аполлинарий Михайлович (1856–1933) — художник, мастер исторической живописи, искусствовед; один из организаторов Союза русских художников (1903).

92. Вахрамеев Александр Иванович (1875–1921) — гласный Ярославской думы, общественный деятель, меценат.

93. Введенский Виктор Георгиевич — младший секретарь Святейшего Синода. Разряд Художественный и издательский.

94. Вендеров Борис Иванович — архитектор. Разряды Художественный и издательский  и Хождения по Руси.

95. Вергун Дмитрий Николаевич (1871–1951, США) — филолог-славист, литературовед, педагог, сокольский деятель; поэт Галицкой Руси, писавший на русском языке. Разряды Словесности и Хождения по Руси.

96. Веселовский Николай Иванович (1848–1918) — археолог, востоковед, знаток истории и археологии Средней Азии. Разряд Художественный и издательский.

97. Вильчковский (Елита-Вильчковский) Сергей Николаевич (1871–1934, Париж) — генерал-майор, помощник начальника Царскосельского Дворцового Управления (с 1912), коллекционер, знаток царскосельской старины. В эмиграции директор Русского дома в Сент-Женевьев-де-Буа.

98. Виноградов Иван Александрович (1868–1935, Ленинград) — тверской археолог, краевед, музеевед; в 1910-1917 смотритель Тверского духовного училища. Разряд Художественный и издательский.

99. Волжин Алексей Александрович (1891–1946, СССР) — причисленный к Государ­ственной канцелярии (1912–1918). Сын А. Н. Волжина. Разряд Хождения по Руси.

100. Волжин Николай Александрович (1887–1948, Брюссель) — причисленный к Государственной канцелярии (1908–1918), курский помещик. Сын А. Н. Волжина. Разряд Хождения по Руси.

101. Волжин Николай Николаевич. Разряд Хождения по Руси.

102. Волжина Емилия Николаевна. Разряд Хождения по Руси.

103. Волжина Ольга Алексеевна (урожд. княжна Долгорукова) (1867–1946, Париж) — супруга А. Н. Волжина. Разряд Хождения по Руси.

104. Воронин Александр Константинович — гласный Царицынской Городской Думы (с 1910), комендант Царскосельского санитарного поезда Императрицы Александры Федоровны.

105. Галунов Михаил Васильевич — гражданский инженер. Разряд Художественный и издательский.

106. Глазов Владимир Гаврилович (1948–1920-?) — государственный деятель, генерал от инфантерии (1907), член Военного совета (с 1909). Разряд Словесности.

107. Кн. Голицын-Муравлин Петр Дмитриевич (1888–1958, США) — чиновник Государ­ственной канцелярии (с 1913). Сын кн. Д. П. Голицына-Муравлина. Разряд Словесности.

108. Головин Михаил Николаевич (? — 1936, Югославия) — статс-секретарь Государ­ственного Совета, гофмейстер Высочайшего Двора. Разряд Словесности.

109. Головина Ольга Николаевна — супруга М. Н. Головина. Разряд Словесности.

110. Горемыкин Иван Логгинович (1839–1917) — государственный деятель. Член Государственного Совета (с 1899); председатель Совета министров (1906; 1914–1916).

111. Горемыкин Михаил Иванович (1879–1927, Ницца) — товарищ управляющего Крестьянским поземельным банком. Сын И. Л. Горемыкина. Разряд Словесности.

112. Горленко-Долина Мария Ивановна (урожд. Саюшкина) (1869–1919, Париж) — оперная певица, солистка Мариинского театра (1886–1904), организатор цикла исторических концертов «Русская песня» (1907–1908).

113. Грибовский Вячеслав Михайлович (1867–1924) — юрист, историк русского права, писатель. Разряды Словесности и Хождения по Руси.

114. Грознов Александр Васильевич — преподаватель гимназии в г. Ельня.

115. Гурьев Николай Михайлович, священник — настоятель (с 1909 г.) церкви святых равноапостольных Кирилла и Мефодия при Петроградской Императорской Петра Великого гимназии; законоучитель этой же гимназии и Славянской гимназии. Все разряды.

116. Гурьев Петр Викторович (1863–1943) — управляющий Канцелярией Святейшего Синода. Разряд Художественный и издательский.

117. Гусев Петр Львович — сотрудник библиотеки Императорского Археологического института и Государственной комиссии погашения долгов.

118. Данини Сильвио Амвросиевич (1867–1942, Ленинград) — архитектор Высочайшего Двора (с 1911), реставратор. Разряд Художественный и издательский.

119. Дашков Дмитрий Яковлевич (1853 – после 1917) — генерал-майор свиты Его Высочества (1909), общественный деятель, хранитель уникальной коллекции исторических документов старшего брата Павла Яковлевича (1849–1910).

120. Дитрих Мария Николаевна — (урожд. графиня де Рошефор) (1870-е – после 1917) — поэтесса, основательница и председатель Союза русских женщин в помощь самобытному кустарному делу (до 1910 г. Союз русских женщин). Разряд Художественный и издательский.

121. Дмитри Петр Степанович — смотритель зданий Министерства внутренних дел. Разряд Хождения по Руси.

122. Дукельский Сергей Владимирович — служащий Департамента общих дел Министерства внутренних дел. Разряд Хождения по Руси.

123. Дьяченко Алексей Андреевич — служащий Министерства земледелия. Разряд Хождения по Руси.

124. Евреинов Василий Вячеславович — гофмейстер, заведующий церемониальной частью Министерства Императорского Двора. Разряд Словесности.

125. Евреинов Николай Николаевич (1853 – ?) — член Государственной Думы от Витебской губернии. Разряд Словесности.

126. Евреинов Петр Михайлович — служащий Министерства внутренних дел. Разряд Хождения по Руси.

127. Евсеев Иван Евсеевич — художник, педагог, председатель правления Общества преподавателей графических искусств (Москва). Разряд Художественный и издательский.

128. Емельянов Николай Сергеевич — московский иконописец. Участвовал в создании собора Божией Матери Феодоровской в память 300-летия царствования Дома Романовых и Феодоровского Государева собора.

129. Епанчин Николай Николаевич (1883–1970-?) — инженер путей сообщения. Разряды Художественный и издательский, Хождения по Руси.

130. Ермолаев Сергей Степанович — изобретатель, управляющий «Московской художественной печатней» («Товарищество скоропечатни «Левенсон и Ко») (Москва).

131. Жукович Борис Николаевич (1874 – ?) — архивист, историк, помощник начальника архива и библиотеки Св. Синода. Пригов

• Главная
• 1. Русский городок
• 2. Возвращение к Русскому стилю в XIX веке
• 3. Государево строительство в Царском Селе
• 4. Воссоздание образа Святой Руси
• 5. Символика росписи Трапезной палаты Русского городка
• 6. Жизнь Русского городка до революции
• 7. "Общество возрождения художественной Руси"
• 8. Судьба Русского городка после революции
• 9. Приложение

E-mail: kitezhrus@gmail.com

ПОЧЕМУ ОДНИМ ИЗ ПЕРВЫХ УКАЗОВ ПЕТРА I БЫЛ УКАЗ О ИСТРЕБЛЕНИИ ТРЁХСОТЛЕТНИХ СТАРЦЕВ?

По некоторым источникам, приказ Петра Первого «Об уничтожении 300-летних старцев» был для того, чтобы внедрить обманную историю с помощью иноземцев. Но об этом указе не сохранилось в наше время свидетельств, и надо учитывать, что История как писалась для нас не такой, какая она была на самом деле, так и то, что сейчас тоже пытаются влиять на народ с помощью всевозможных «сказок» исторического толку современного сочинительства… Версий много, по поводу данного вопроса имеется предположение, что послужило этому.

Личность Петра вызывает и сейчас неоднозначную реакцию. Например, в своей работе «Антихрист» Дмитрий Мережковский отметил полное изменение внешности, характера и психики у царя Петра Первого после его возвращения из «земель немецких» , куда он поехал на две недели, а вернулся через два года. Русское посольство, сопровождавшее царя, состояло из 20 человек, и возглавлял его А. Д. Меньшиков. После возвращения в Россию это посольство состояло из одних голландцев (включая небезызвестного Лефорта), единственным из старого состава остался лишь Меньшиков.

Это «посольство» привезло совершенно другого царя, плохо говорившего по-русски, не узнающего своих знакомых и родственников, что сразу выдавало подмену. Это понудило царицу Софью, сестру настоящего царя Петра I, поднять стрельцов против самозванца. Как известно, стрелецкий бунт был жестоко подавлен, Софью повесили на Спасских воротах Кремля, жену Петра Первого самозванец сослал в монастырь, куда она так и не доехала, и вызвал свою с Голландии. «Своего» брата Ивана Пятого и «своих» маленьких детей: Александра, Наталью и Лаврентия Лжепётр умертвил сразу, хотя официальная история об этом рассказывает нам совсем по-другому. А самого младшего сына Алексея казнил, как только тот попытался освободить своего настоящего отца из Бастилии.

Лже-Петр стал действовать как обычный завоеватель:
— разгромил русское самоуправление — «земство» и заменил его бюрократическим аппаратом инородцев, которые привезли в Россию воровство, разврат и пьянство и усиленно его здесь насаждали;
— передал крестьян в собственность дворянам, чем превратил их в рабов (для отбеливания образа самозванца это «мероприятие» сваливается на Ивана Четвертого) ;
— разгромил купечество и стал насаждать промышленников, что привело к уничтожению прежней универсальности людей;
— разгромил духовенство — носителей русской культуры и уничтожил Православие, приблизив его к католичеству, что неизбежно породило атеизм;
— ввёл курение, употребление алкоголя и кофе;
— уничтожил древнерусский календарь, омолодив нашу Культуру на 5503 лет;
— повелел все русские летописи свезти в Петербург, а затем, как и Филарет, приказал их сжечь. Призвал немецких «профессоров» ; написать совершенно другую русскую историю;
— под видом борьбы со старой Верой, уничтожил всех старцев, живших более трёхсот лет;
- запретил выращивать амарант и употреблять амарантный хлеб, являвшийся основной пищей русского человека, чем уничтожил долгожительство на Земле, которое оставалось тогда ещё в России;
— отменил естественные меры: сажень, палец, локоть, вершок, присутствовавшие в одежде, утвари и архитектуре, сделав их на западный манер фиксированными. Это привело к уничтожению древнерусской архитектуры и искусства, к исчезновению красоты быта. В результате чего люди перестали быть красивыми, так как в их строении исчезли Божественные и жизненные пропорции;
— заменил русскую титульную систему на европейскую, чем превратил крестьян в сословие. Хотя «крестьянин» — это титул, выше короля, о чём есть не одно свидетельство;
— уничтожил русскую письменность, состоявшую из 151 знака, и ввёл 43 знака письменности Кирилла и Мефодия;
— разоружил русскую армию, истребив стрельцов как касту, и на европейский манер ввёл примитивное огнестрельное и колющее оружие, переодев армию сначала во французскую, а затем в немецкую форму, хотя русская военная форма была сама оружием. В народе новые полки получили название «потешные» .

Если всё тщательно скрыли и сожгли (хотя "Рукописи не горят") откуда знания и тем-более подробности?
Знания сохранились через староверов и других Хранителей, которые при репрессиях были вынуждены рассеяться по разным странам и глубинкам России. Как только минует опасность и ситуация изменится к лучшему, мы ещё не то узнаем!!!

Источник

Ключевые слова: История

Опубликовал Александр Николаевич , 03.10.2017 в 07:59

НИКОЛАЙ ВТОРОЙ - СОЗДАТЕЛЬ ПОДВОДНОГО ФЛОТА РОССИИ

 

Подводный флот — настоящая гордость нашей страны. В этой сфере мы — сильнейшие. Но сохранила ли наша страна светлую помять о создателе Российского подводного флота? Многие ли знают, что этот передовой род войск был создан в нашей стране именно при Николае Втором, при его деятельнейшем участии?

Реклама 29

К сожалению имя последнего императора в этой области незаслуженно забыто. А ведь ему удалось создать этот род войск с нуля, не имея ни какой технической базы.

С 1903 по 1917 год абсолютно с нуля он организовал постройку 67 и покупку 11 подводных лодок, (78 единиц).

Вопреки существующему мифу, что императорский подводный флот в основном состоял из западных лодок типа Holland (АГ-11-26), на самом деле этих кораблей было в нашем флоте только 11 штук — 14% флота. Причем, заказаны они были в разгар войны — в 1916 году, когда потребовалось резкое наращивание мощи.

По иностранным чертежам, хотя и с существенными российскими доработками, на территории Империи были построены серия Нарвал (3 штуки), Сом (7 штук) и Осетр (6 штук). Суммарно 16 штук — 20,5% флота

Таким образом 65,5% подводного флота были российскими разработками.

Полностью закупленных было только 14%, а 20,5 сделаны на основе чужих технологий.

За период с 1903 по 1917 год было организовано не только производство первых опытных образцов (в общей сложности 11 штук), но и налажено серийное производство полностью отечественных подводных лодок.

За пару лет до Первой Мировой войны были построены три крупные верфи в тогда еще русском Ревеле (ныне — эстонский Таллин). Там и теперь остаются развалины имперского завода подводных лодок…

История создания подводного флота России

Принято считать, что первую подводную лодку построил и испытал на Темзе в 1620 г. голландский механик и физик Корнелий Ван-Дреббель. Его деревянная лодка, обтянутая снаружи промасленной кожей, могла перемещаться с помощью весел в подводном положении на небольшие расстояния. Экипаж состоял из двенадцати гребцов и трех офицеров.

Хроника свидетельствует, что при погружении лодки на глубину присутствовал сам король Яков I. Исследователи не исключают использование Ван-Дреббелем сжатого воздуха, а может быть, даже и кислорода.

Они так и писали: “Судно могло находиться под водой в течение нескольких часов на глубине от 4 до 5 метров. Начатые опыты прервала смерть Ван-Дреббеля".

В год его кончины, то есть в 1634 г., французский ученый, математик и философ Сарен Мерсенн издал книгу, которая помогла многим поколениям строителей подводных судов практическими советами, Мерсенн, например, советовал строить подводные лодки, формой похожие на рыб, а оба конца их корпуса делать одинаково заостренными. Материалом, пригодным для постройки, Мерсенн считал медь, а не дерево и рекомендовал не увлекаться размерами судов.

Наш соотечественник Ефим Никонов, плотник из подмосковного села Покровское, подал в 1718 г. на имя Петра I челобитную с предложением построить “потаенное судно”, которое “в море в тихое время будет из снаряду разбивать корабли".

Царь вызвал талантливого самоучку в Санкт-Петербург, и повелел немедленно приступить к постройке. Известно, что в 1721 г. судно было испытано в присутствии Петра Первого, после чего автору предложили начать постройку “потаенного судна большого корпуса”.

В августе 1724 г. Никонов затребовал вооружение для своего подводного корабля, названное им “огненными трубами”. По-видимому, это были примитивные пороховые огнеметы. Со смертью Петра Первого работа над “потаенным судном” прекратилась, а построенная талантливым умельцем подводная лодка сгнила в заброшенном сарае.

В 1775 г. с аналогичным проектом выступил американец Бушнель, которому иногда незаслуженно приписывают постройку первой подводной лодки военного назначения.

В 1834 г. на Александровском литейном заводе в Петербурге по проекту военного инженера К. А. Шильдера была построена подводная лодка, вооруженная пусковыми ракетными установками (по три с каждого борта).

Лодка двигалась при помощи четырех специальных гребков, устроенных по принципу утиных лапок и расположенных попарно на каждом борту вне корпуса. Они приводились в действие матросами-гребцами, но скорость подводного хода (при неимоверных усилиях экипажа) не превышала полукилометра в час. Шильдер надеялся перевести гребки на электродвижение, однако прогресс в электротехнике в те годы был слишком медленным, и осенью 1841 г. дальнейшие работы по совершенствованию лодки были прекращены.

Различные изобретатели предлагали свои проекты, некоторые из них были воплощены в жизнь. Так, в 1879-1881 годах по проекту С.К. Джевецкого были построены 50 подводных кораблей. Лодки Джевецкого приводились в действие мускульной силой гребца и предназначались для обороны приморских крепостей.

.И. Ф. Александровский создал в 1865 г. первую самодвижущуюся мину-торпеду, а несколько позже С. К. Джевецкий сконструировал и торпедные аппараты, устанавливавшиеся снаружи на корпусе подводной лодки. Они многие годы находились на вооружении отечественных кораблей наряду с трубчатыми торпедными аппаратами, размещавшимися внутри прочного корпуса.

Хотя российские изобретатели К. А. Шильдер, И. Ф. Александровский, С. К. Джевецкий и другие конструкторы внесли большой вклад в дело создания подводных лодок, построить боевую подводную лодку в XIX в. из-за низкого уровня развития электротехники и тепловых двигателей им все же не удалось.

Отечественное подводное кораблестроение как важнейшая отрасль военного судостроения зародилось в нашей стране лишь в ХХ веке.

Первая русская боевая подводная лодка “Дельфин" была построена в 1904 г. на Балтийском заводе в Петербурге по проекту выдающегося ученого-кораблестроителя И. Г. Бубнова в соавторстве с капитаном 1-го ранга М. Н. Беклемишевым и инженер-механиком И. С. Горюновым. В качестве двигателей на ней были установлены бензиновый мотор и электродвигатель, который мог работать в режиме генератора.

“Дельфин” по своим тактико-техническим характеристикам превосходил подводную лодку, построенную в то же время в США фирмой "Фултон" под руководством инженера Голланда.

“Дельфин” имел водоизмещение 113/135,5 т при главных размерениях 25,9 х 3,4 х3,0 м и мог погружаться на глубину 55 м. Бензиновый двигатель обеспечивал ему скорость надводного хода 9,0 узла и дальность плавания 243 мили. Скорость подводного хода, развиваемая электромотором, была около 4,5 узла при дальности плавания 28 миль. На вооружении подводная лодка имела два торпедных аппарата Джевецкого с двумя торпедами калибра 450 мм. Экипаж составляли два офицера и 20 матросов

29 августа 1903 года практически полностью готовую и стоявшую у достроечной стенки завода первую подводную лодку «Дельфин» посетил Император Николай II. Он заслушал доклад И.Г.Бубнова и пожелал «успеха при дальнейших постройках». Это послужило началом финансирования проекта подводной лодки. 27 (14) октября 1903 г. она была принята в казну (на вооружение), а 18 июня 1904 года вошла в состав Балтийского флота. Так было положено начало созданию подводных сил Российского флота

Император Николай II принимает доклад командира подводной лодки «Дельфин» капитана II ранга М.К. Беклемишева на Балтийском судостроительном заводе.

Россия или Америка? Начало конкуренции

За 110-летнюю историю отечественные субмарины прошли несколько этапов развития – от крошечных "потаенных судов" до самых больших в мире стратегических ракетоносцев. С момента появления в составе Военно-морского флота субмарины были и остаются воплощением самых прогрессивных научно-технических идей и передовых инженерных решений.

В самом конце XIX века сразу в нескольких странах появились вполне работоспособные образцы подводных лодок. Приоритет в их создании принадлежал американской фирме Голланда, которую посетил в 1900 году главный инспектор кораблестроения России Н. Е. Кутейников. Он не скрывал, что рассматривает вопрос приобретения американских подлодок для отечественного флота, но сделка не состоялась.

С одной стороны, Голланд необоснованно взвинтил цены, а с другой - Кутейников пришел к выводу о возможности постройки подводных лодок в России на отечественных верфях по отечественным проектам.

Для этого 19 декабря 1900 года Морское ведомство создает комиссию для проектирования подводных судов. В ее состав вошли судостроитель Иван Григорьевич Бубнов, лейтенант Михаил Николаевич Беклемишев и старший инженер-механик Иван Семенович Горбунов.

Именно И. Г. Бубнова и М. Н. Беклемишева по праву можно назвать создателями отечественного подводного флота.

. Уже 3 мая 1901 года комиссия представила проект "миноносца № 13" (класса подводных лодок тогда еще не существовало).

В январе 1901 года по предложению главного инспектора кораблестроения России генерал-лейтенанта Е.Н.Кутейникова в Санкт-Петербурге началось профессиональное проектирование отечественных боевых подводных лодок.

К этому времени уже было освоено промышленное производство электродвигателей и электрических аккумуляторов, позволяющих обеспечить движение подводной лодки в подводном положении, двигателей внутреннего сгорания, в том числе дизелей, которые обладали высокой экономичностью и оказались наиболее пригодными в качестве двигателей надводного хода.

В качестве подводного оружия для подводных лодок наиболее эффективными оказались торпеды, которые позволяли им атаковать надводные суда стоящие как на якоре, так и движущиеся в открытом море.

4 января 1901 года морское министерство утвердило «Строительную комиссию подводных лодок», которую возглавил талантливый инженер-кораблестроитель И.Г.Бубнов. Комиссия разработала проект 1-ой отечественной боеспособной подводной лодки «Дельфин». В 1901 г. И.Г.Бубнов был назначен её строителем при Балтийском заводе, руководил её испытаниями и сдачей флоту в эксплуатацию.

Так было положено начало созданию подводных сил Российского флота

Русско-японская война 1904-1905 гг.

Эта война стала первой в мировой истории, в которой приняли участие подводные лодки – корабли нового типа, которые к этому времени еще только начинали занимать свое место в составе военных флотов ведущих морских держав мира.

В апреле 1904 года у Порт-Артура на минах подорвались броненосцы «Ясима» и «Хацусе», японцы же посчитали, что их атаковали подводные лодки, и вся эскадра долго и яростно стреляла в воду. Командующий 1-й Тихоокеанской эскадрой контр-адмирал В.К.Витгефт приказал при подрыве японских броненосцев дать радиограмму, что адмирал благодарит подводные лодки за удачное дело. Конечно, японцы перехватили это сообщение и «приняли его к сведению».

В 1904 году во Владивосток по железной дороге начали отправлять подводные лодки. В конце декабря 1904 года там уже находились восемь подводных лодок.

14 (1) января 1905 г. приказом командира Владивостокского порта все эти лодки организационно вошли в Отдельный отряд миноносцев, который, в свою очередь, подчинялся начальнику Владивостокского отряда крейсеров контр-адмиралу К. Я. Иессену. Непосредственное руководство действиями Отдельного отряда возложили на командира подводной лодки «Касатки» лейтенанта А.В. Плотто, а его заместителем был назначен лейтенант И.И.Ризнич, командовавший подводной лодкой «Щука».

А.Плотто был первый командир первого тактического Отдельного отряда подводных лодок (Родился А.В. Плотто 12 марта 1869 г., впоследствии вице-адмирал, военно-морской деятель, теоретик и практик подводного плавания. Умер в 1948 г. в возрасте 79 лет, похоронен в Пирее (Греция).

К концу 1905 года во Владивостоке находилось 13 единиц подводных лодок.

Ни в одной из стран мира к началу русско-японской войны еще не было выработано осмысленных взглядов на роль подводных лодок в составе их флотов. Поэтому Морскому ведомству России приходилось разрабатывать планы использования своих подводных лодок в войне на море, не имея никакого опыта. Никто реально не представлял, на что способны подводные лодки и как они должны действовать.

Командир «Сома» лейтенант князь Владимир Владимирович Трубецкой писал, что «…лодками, по существу, никто не руководил, а тем командирам, которые хотели что-либо сделать, инициативы не давали…». И далее: «…Все приходилось делать впервые, даже придумывать командные слова для управления лодкой."

В основном их разработал командир «Ската» лейтенант Михаил Тьедер и командир «Щуки» лейтенант Ризнич» (многие из этих «командных слов» сохранились и до нашего времени: «По местам стоять. К всплытию», «По местам стоять. К погружению», «Продуть балласт», «Осмотреться в отсеках» и другие).

Их боевая деятельность свелась к несению дозорной службы, ведению ближней разведки и охране побережья в районе Владивостока.

Впервые в практике боевых действий русский офицер-подводник командир «Сома» - лейтенант князь В. В. Трубецкой видел в перископ не учебный щит-цель, а корабли врага. Он принял решение атаковать противника. «Сом» погрузилась и начала маневрирование с целью занятия удобной позиции для залпа, но японские корабли обнаружили её, открыли огонь и пошли на таран. «Сом» погрузилась на 12 метров и произвела маневр уклонения с целью снова занять удобную позицию для производства торпедного залпа.

Но внезапно опустившийся на море туман позволил кораблям противника скрыться. Хотя боевого столкновения не произошло, и эта атака не была успешной, но она сыграла положительную роль.

Этот случай стал попыткой первой подводной атаки в истории отечественного подводного флота и совершил ее лейтенант князь В.В.Трубецкой.

Впервые в мировой истории встретились новые противники - надводные корабли и подводная лодка, начав в тот далекий день противостояние, не оконченное и по настоящее время.

Поначалу подводные лодки относились к классу миноносцев. К 1906 году Россия имела 20 таких подводных миноносцев.

Это обстоятельство привело к тому, что 19.03.1906 года по Морскому ведомству морским Министром вице-адмиралом А.А.Бирилевым был подписан приказ №52, который гласил:

«Государь Император в 6-ой день марта сего года высочайше повелеть соизволил: 1) Включить в высочайше установленную в 30-й день декабря 1891 г. классификацию судов военного флота разряды: а)…….. б) подводных лодок. 2) во второй разряд (перечислить) миноносцы «Дельфин», «Касатка», «Фельдмаршал граф Шереметьев», «Скат», «Налим», «Окунь», «Макрель», «Сом», «Стерлядь», «Лосось», «Белуга», «Щука», «Пескарь», «Осетр», «Бычок», «Плотва», «Палтус», «Сиг», «Кефаль», «Форель».

Хотя поименованного указа в архивах обнаружить не удалось, день 19 марта 1906 года признан днем создания Российского Подводного Флота.

Итоги японской войны были проанализированы, в том числе, и по боевому применению «потаенных судов».

В выводах по боевому применению подводных лодок в русско-японскую войну было отмечено, что одной из причин низкой эффективности их применения является: «…Офицеры и команда недостаточно обучены и им приходилось обучаться уже самим…», и уже через три недели после приказа №52, 27.03 1906 г. (9 апреля по новому стилю) в Либаве (Лиепая) был официально создан первый в России учебный отряд подводного плавания. Целью отряда была подготовка кадров подводников, приемка подводных лодок от промышленности, их укомплектование, ввод в строй.

Отряд включал: обучающий состав, офицерский класс и школу для нижних чинов. В состав отряда вошли все наличные подводные лодки Балтийского флота: учебное судно «Хабаровск», подводные лодки «Пескарь», «Белуга», «Сиг», «Стерлядь», «Минога», «Окунь», «Макрель». На этих подводных лодках начали проходить подготовку 7 офицеров и 20 матросов.

В 1907 году был произведен первый выпуск 68 офицеров, которым впервые циркуляром Главного морского штаба было присвоено звание офицера подводного плавания

6.01.1909 г. приказом по морскому ведомству №19 было утверждено «Положение и знак офицера подводного плавания», а также определены его права. (Из приказа по Морскому ведомству за № 19 от 26 января 1909 года:

«…Государь Император в день 26 января сего года Высочайше соизволил утвердить нагрудный знак ... для офицеров флота, успешно выдержавших выпускные практические испытания и удостоенных звания офицеров подводного плавания. О таком Высочайшем соизволении объявляю по Морскому ведомству для сведения и руководства... Подписал Морской министр, Свиты Его Величества контр-адмирал Воеводский»).

Этот знак вручался офицерам, успешно выдержавшим выпускные практические испытания в учебном отряде подводного плавания. Знак состоял из серебра 84-й пробы и носился на правой стороне груди. Он представлял собой круг, образованный якорной цепью. Внутри круга - вертикально поставленный, обвитый канатом якорь Холла и горизонтально расположенный силуэт подводной лодки.

В период 1901-1917 гг. в состав Российского флота были введены 73 подводные лодки. По отечественным проектам было построено 34 подводные лодки, из них 32 подводные лодки по проектам И.Г.Бубнова, 16 подводных лодок на наших заводах были построены по зарубежным проектам и 23 приобретены у иностранных фирм.

Русские инженеры разрабатывают 13 типов подводных лодок, из которых 5 становятся серийными: Касатка, Карп, Кайман, Морж, Барс.

Так и не пошли в серию еще 8 типов: Дельфин, Форель, Кета, Почтовый, Минога, Акула, Краб, , 27-В.

В 1908 году в России был построен первый в мире подводный минный заградитель "Краб", по проекту инженера М. П. Налетова.

“Краб” мог принимать на борт 60 якорных мин. Лодка вошла в состав действующего Черноморского флота в 1915 г. И уже в этом и следующем году “Краб” трижды успешно выполнил первые в мире подводные минные постановки в районе Босфора и Варны. На минах, выставленных у Босфора, подорвался германский крейсер "Бреслау".

В 1912 г. Балтийский судостроительный завод заложил первую дизельную подводную лодку типа “Барс”. Она оказалась одной из наиболее совершенных подводных лодок своего времени. Водоизмещение этих подводных лодок составляло: надводное-650 т и подводное-780 т. На всех подводных лодках типа “Барс” было установлено по два дизельных двигателя, развивавших в надводном положении скорость 11,5 узла (21,3 км/ч).

Подводный ход, который достигал 8,5 узла (15,7 км/ч), обеспечивали два электромотора. Вооружение лодок состояло из 12 торпедных аппаратов калибра 450 мм (из них восемь решетчатых системы Джевецкого и четыре трубчатых), два артиллерийских орудия (57 и 37 мм) и один пулемет. Лодки могли погружаться на глубину 90 м.

Подводные лодки U-19 и U-34, которые строила Германия в тот же период, имели только четыре торпедных аппарата (по два в носу и корме) и одно 88-мм орудие.

Основным недостатком подводных лодок типа “Барс” было отсутствие водонепроницаемых переборок, что снижало их живучесть и непотопляемость.

Все для победы!

Не пошедшие в серию образцы, также как и серийные активно участвовали в боях. Например лодка «Акула» совершила 16 боевых походов, участвовала в постановке минных заграждений, первой из российских лодок применила тактику поиска цели в море вместо ожидания цели на фиксированной позиции.

Погибла при выполнении задания, подорвавшись на мине. Ее остатки были обнаружены только в 2014 году

Самая массовая серия

Самым массовым серийным типом становятся лодки серии «Барс». Одна из лодок этого типа пережила в составе флота и создателей и Ленина и даже Сталина , участвовала в 2 мировых войнах и выведена из состава флота только в 1955 году, уже в ядерную эпоху.

(Императорская подводная лодка «Пантера» в составе Советского Флота)

Технологии эпохи Николая Второго, безусловно, опередили время. Только представьте: в 1915 году была создана подводная лодка с 12 торпедными аппаратами (калибра 457 мм), крупнокалиберными пулеметами, и двумя артиллерийскими установками).

Другие лодки серии «Барс»

(Построено 24 штуки: Барс • Вепрь • Волк • Гепард • Единорог • Ёрш • Змея • Кугуар • Леопард • Львица • Пантера • Рысь • Тигр •Тур • Угорь • Форель • Ягуар • Язь

Буревестник • Гагара • Лебедь • Орлан • Пеликан • Утка)

"Форель"

Другие серии

«Кайман «1908 (Построено 4: Кайман • Аллигатор • Дракон • Крокодил)

«Касатка» 1904 (Касатка • Макрель • Налим • Окунь • Скат • Фельдмаршал Граф Шереметев)

«Осётр» 1905 (Осётр • Бычок • Кефаль • Палтус • Плотва • Сиг)

Малые лодки типа «Сом» 1905 (Сом • Щука • Пескарь • Стерлядь • Белуга • Лосось • Судак)

«Карп» 1907 (Карп • Камбала • Карась)

«Морж» 1913 (Морж • Тюлень • Нерпа)

«Нарвал» 1914 (Кашалот • Кит • Нарвал)

Героические страницы русских подлодок в Первой Мировой

В начале Первой мировой войны подводные силы Балтийского флота состояли из бригады подводных лодок (восемь кораблей) и учебного отряда подводного плавания (три корабля), в состав которых входили в основном устаревшие лодки.

В 1915-1916 гг. в состав Балтийского флота вступили семь подводных лодок типа “Барс” (“Барс”, “Вепрь”, “Волк”, “Львица”, “Пантера”, “Рысь” и “Тигр”) и пять - типа АГ (АГ-11, АГ-12, АГ-14, АГ-15, АГ-16), купленных в Америке и собранных в России.

Кроме того, союзная Англия направила в Балтийское море десять (две погибли при переходе) подводных лодок типов Е и С (Е-1, Е-8, Е-9, Е-18, Е-19, С-26, С-27, С-32) вместе с плавбазой “Амстердам”.

Вскоре бригада была переформирована в дивизию подводных лодок.

К началу 1917 г. в ее состав входили семь дивизионов по 4-5 кораблей в каждом, не считая английских подводных лодок. Первые три дивизиона были полностью укомплектованы подводными лодками типа “Барс”, четвертый - подводными лодками типа АГ. Всего дивизия насчитывала в своем составе около 40 подводных лодок, а также плавбазу "Тосна".

Таким образом, впервые как род сил ВМФ подводные лодки заявили о себе в период Первой мировой войны. К ее окончанию русские подводные силы имели вполне сложившуюся организацию и тактику боевого использования.

Русские подводные лодки сумели показать себя во время Первой Мировой. Например всего одна лодка «Волк» за один день смогла захватить и затопить три немецких судна – небывалый успех.

(Подводная лодка “Волк” топит германский корабль “Гера”. 1916 г.)

Для уничтожения германских и турецких кораблей и транспортов русские подводные лодки активно применяли торпедное оружие и несколько реже - артиллерию. В основном использовался прицельный метод стрельбы одиночной торпедой.

Первой подводной лодкой, успешно применившей залповый метод торпедной стрельбы, был “Гепард”.

"Гепард" у причальной стенки в Ревеле в 1915 г.

10 августа 1915 г. у западного побережья о. Эзель он атаковал немецкий крейсер “Любек”, шедший в охранении пяти миноносцев, и добился его поражения одной из пяти торпед, выпущенных с интервалом в несколько секунд. Экипаж “Гепарда”, погрузившегося после атаки на глубину 20 метров, слышал сильный взрыв.

30 апреля 1915 г. подводная лодка “Дракон” (командир-лейтенант Н. Ильинский) обнаружила немецкий крейсер, шедший в охранении миноносцев. Лодка была обнаружена противником и подверглась артиллерийскому обстрелу и преследованию кораблями охранения.

Несмотря на это, командир “Дракона”, искусно уклоняясь от огня, лег на курс сближения для атаки главной цели. Заняв позицию, выгодную для залпа, командир выстрелил торпедой по крейсеру и ушел на глубину 20 метров. Все в лодке явственно услышали взрыв. Через некоторое время, всплыв на перископную глубину, Ильинский обнаружил другой крейсер, атаковал его и вынудил спешно покинуть данный район.

Действия русских подводников заставили противника ввести систему конвоев, в состав которых обычно включалось 12-14 транспортов, а в качестве кораблей охранения использовались вспомогательные крейсера, миноносцы и вооруженные траулеры.

Хотя противолодочное охранение всегда было круговым, командиры подводных лодок и в этих сложных условиях добивались отменных результатов.

Например, подводная лодка “Волк” (командир - старший лейтенант И. Мессер), действуя в районе Норчепингской бухты, потопил 17 мая 1916 г. три немецких транспорта общим тоннажем 8800 .

Отважные русские подводники только в кампанию 1915 г. совершили 78 военных походов, уничтожили два крейсера и 16 транспортов противника, а за два года войны общий тоннаж потопленных ими боевых кораблей и транспортов составил более 105 тыс. т.

Большинство из этих подводных лодок после сдачи фронта Лениным в 1918 году было захвачено немцами и затоплено.

Некоторые уцелевшие подводные лодки этого проекта находились в составе флота практически до Второй Мировой войны. А последняя лодка этого проекта - «Пантера» несла свою службу до 1955 года!

Оценивая боевую деятельность русских подлодок в годы Первой мировой войны, нужно учитывать, что подводный флот делал тогда лишь первые шаги, но даже и они были многообещающими.

За период боевых действий 1914-начало 1917 годов - до февральской революции русские подводники, активно участвовавшие в боевых действиях, потеряли всего лишь две подводные лодки - "Акулу" и "Сом".

Зато за несколько революционных месяцев погибли сразу 5 подводных лодок: «Барс» (командир старший лейтенант Н.Н.Ильинский), «Львица» (командир Б.Н. Воробьев 2-й), «АГ-15» (командир лейтенант М.М. Максимович), не вернулась из похода в сентябре «АГ-14» (командир старший лейтенант А.Н. фон Эссен), а в октябре 1917 безвестно пропала «Гепард» (командир старший лейтенант Н.Л.Якобсон). Это была последняя потеря Балтийского флота в Первой мировой войне.

Таким образом, за период Первой мировой войны на Балтике погибло семь русских подводных лодок: «Акула», «Сом», «Львица», «Барс», «Гепард», «АГ-14» и «АГ-15».

Столетие спасательного судна "Коммуна"

Наконец, нельзя не сказать об уникальном судне, которое с 1913 года находится в составе ВМФ России.

17 ноября 2013 года в Севастополе состоялась церемония в честь столетия спуска на воду старейшего судна, числящегося в составе ВМФ России - спасательного судна-катамарана «Коммуна». В подъёме флага и торжественном митинге по этому случаю на отряде спасательных судов Черноморского флота, куда входит «Коммуна», принял участие командующий Черноморским флотом вице-адмирал Александр Витко.

Спасательное судно подводных лодок «Волхов» было заложено для Российского Императорского флота 12 ноября 1912 года в Санкт-Петербурге на Путиловской верфи Общества Путиловских заводов (нынешнее ОАО "Судостроительный завод "Северная верфь") и спущено на воду 17 ноября 1913 года.

Построенное под руководством известного кораблестроителя полковника А.П. Шершова, судно - катамаран стало одним из самых совершенных в мире судов в своём классе. Восемнадцатиметровые грузоподъёмные фермы позволяли "Волхову" поднимать затонувшие подводные лодки, осуществлять их обслуживание, ремонт и водолазные работы.

В состав Балтийского флота судно вошло 14 июля 1915 года. 31 декабря 1922 года переименовано в «Коммуна». В 1967 году судно с Балтийского флота перешло в Севастополь в состав Черноморского флота.

Судно неоднократно проходило ремонты и модернизации. За время его пребывания в составе флота им было поднято более 150 затонувших объектов, включая десять подводных лодок.

Впервые спасательное судно было использовано по своему прямому назначению летом 1917 года, когда в Аландских шхерах при проведении учебного погружения затонула с открытым люком подводная лодка АГ-15.

Несмотря на то, что спасательным работам мешал сильный шторм, 16 (29) июня в 00 часов 50 минут силами "Волхова" лодка была поднята. Силами экипажа "спасателя" лодку в течение месяца отремонтировали, и она вновь была введена в строй.

24 сентября (7 октября) 1917 года спасательным судном "Волхов" с глубины 13,5 метра была успешно поднята затонувшая при навигационной аварии подводная лодка "Единорогъ"

С началом Великой Отечественной войны спасательное судно "Коммуна" базируется в Ленинграде. С марта 1942 года 32 водолаза "Коммуны" работают и на ладожской Дороге жизни. Часть экипажа участвовала в десантных операциях на Неве (и это при 40 % некомплекта).

За это время моряки "Коммуны" подняли со дна четыре танка КВ, два трактора и 31 автомобиль. "Коммунарцы" подготовили для флота 159 легководолазов, отремонтировали шесть подводных лодок типа М. Несмотря на тяжелую обстановку на фронте, спасатели из воды подняли затонувшие: ПЛ Щ-411, буксир "Аустра", шхуны "Труд", "Водолей-2", плавбазу ОВР "ЦО "Правда", отдоковали две "щуки" и несколько "малых охотников"...

В 1944 году "Коммуна" подняла 14 затонувших объектов общим водоизмещением 11 767 тонн, оказала помощь 34 аварийным кораблям и судам. Весь экипаж судна был награжден медалями "За оборону Ленинграда".

Лишь в 1954-м судно-ветеран смогло пройти капитальный ремонт, в ходе которого главные дизели были заменены на двигатели голландского производства.

В конце ноября 1956 года катамаран вновь заступил на боевое дежурство: с глубины 45 метров была поднята протараненная эсминцем субмарина М-200. В октябре 1957 года с глубины 73 метра была поднята ПЛ М-256, в августе 1959 года - затонувший на глубине 22 метра торпедный катер.

В 1967 году судно-ветеран успешно совершило межбазовый переход с Балтики на Черное море, благополучно прибыв в Севастополь, обойдя вокруг Европы.

В Севастополе на Севморзаводе "Коммуна" была переоборудована в судно-носитель глубоководных аппаратов. Проект переоборудования выполнили к концу 1969 года в севастопольском ЦКБ "Черноморец". К моменту окончания работ на СМЗ (27 апреля 1973 г.) стоимость работ по переоборудованию судна составила около 11 млн. рублей

Спасатель имеет водоизмещение 3100 тонн, длину корпусов -96 метров, ширину – 18,57 метра, осадку -3,6 метра.

Корпус судна изготовленный из кованной путиловской стали, является одним из многих загадок, "Волхова" - "Коммуны". Дело в том, что за прошедшие почти девяносто лет износ стальных листов обшивки настолько незначителен, что вызывает изумление современных кораблестроителей, привыкших к коррозии металла.

По одной из корабельных легенд, стальные листы несколько лет были выдержаны в пинских болотах и затем подвергнуты дополнительной холодной прокатке. Этим достигалась повышенная вязкость стали и ее коррозионная устойчивость. Ныне технология изготовления аналогичной стали безвозвратно утеряна.

Современные сварщики неспособны что-либо приварить к путиловской стали и лишь специалисты Киевского института Патона сумели кое-как разработать технологию сварочных работ при ремонте судна. При доковании спасателя в 1990 году износ большинства стальных листов не превышал 3%. Ни одно заклепочное соединение не ослабло и не потекло! Ржавеет и сыпется только сталь современного производства, установленная на судне в ходе ремонтов и модернизаций.

Как видим, всеми признанные ныне мощь и гордость современного российского подводного флота возникли отнюдь не на пустом месте.

Свыше 70 подводных лодок за 14 лет, при том, что до Николая Второго подводных лодок как самостоятельного типа военных кораблей в России не производилось вообще, а к 1917 году Российская империя располагала первым по численности подводным флотом (78 лодок), в то время как Англия, занявшая второе место, имела 77.

Советские успехи в области подводного кораблестроения базировались, в том числе, и на достижениях эпохи Николая Второго, при котором не только был создан этот вид военных кораблей, но и заложена техническая база, создавшая боевые единицы, некоторые из которых прошли две мировых войны. Тогда же были заложены тактические основы подводной войны.

Только много ли об этом говорят? Стоят ли памятники Николаю Второму, как основателю подводного флота России?

Источники:

http://fb.ru/article/182180/podvodnyiy-flot-rossii-istoriya

http://nick2.ru/podvodnyj-flot-nikolaya-ii-potryasayushhie-r...

http://xreferat.com/17/394-3-istoriya-sozdaniya-i-razvitiya-...

http://flot.com/publications/books/shelf/siriy/1.htm

https://topwar.ru/36196-stoletie-spasatelnogo-sudna-kommuna....

http://ivb.com.ua/publikatsii/53-kommuna

http://iver-chudo.org/podvodnyiy-flot-nikolaya-vtorogo/

(очень много хороших фото)

Прихожанка

https://cont.ws/@prikhojanka/494873

Ключевые слова: история России

Опубликовано 28.09.2017 в 05:32

Хроника событий Русские евреи в семнадцатом году: нужна ли была им революция Корниловский мятеж: кто открыл большевикам путь к власти Генералам лучше не заниматься политикой Великая русская революция: какое правительство нужно народу Любовь на фоне хаоса и анархии

Бить всех подряд: почему в 1917-м армия благожелательно воспринимала большевиков И не стала защищать Временное правительство 24 сентября 2017 в 17:20, просмотров: 4849 Заместитель начальника Генштаба русской армии генерал-лейтенант Николай Михайлович Потапов встретил на вокзале старого знакомого — большевика Михаила Кедрова, который со временем возглавит Военный, а затем и Особый отдел ВЧК. Михаил Сергеевич ошарашил приятеля злой фразой, которая сильно встревожила генерала. Николай Потапов. — Вскоре мы, большевики, выступим против Керенского, — предупредил его Кедров, — и первое, что мы сделаем, — это вдребезги разобьем ваш Генеральный штаб. — За что же? — удивился Потапов. — Ваша контрразведка занимается политическим сыском и после июльского выступления арестовала целый ряд наших товарищей. — Категорически заявляю, — обиженно ответил Потапов, — что наша контрразведка, которая наряду с другими отделами подчинена мне, политическим сыском не занимается и никакого участия в аресте ваших товарищей не принимала. Она в политику не вмешивается, а борется исключительно с военным шпионажем. — Однако же во всех газетах сообщалось, что аресты были произведены именно контрразведкой, — возразил Кедров. — В газетах шла речь не о нашей военной контрразведке, а об органе, который под тем же названием создало у себя Министерство юстиции. Если нужны для подтверждения моих слов документальные доказательства, то я с полной готовностью предоставлю их: приходи ко мне на службу с кем-либо из твоих влиятельных товарищей, и я ознакомлю вас обоих со всей перепиской по этому поводу. Они подружились задолго до революции и были на «ты». Генерал Потапов и большевик Кедров встречались и сохраняли добрые, товарищеские отношения даже в те времена, когда Михаила Сергеевича разыскивала царская полиция. Через день Кедров привел к Потапову Николая Ильича Подвойского. В октябре его включат в состав Петроградского военно-революционного комитета, которому будет поручено готовить вооруженное восстание, чтобы свергнуть Временное правительство. Беседа продолжалась более двух часов. Этот разговор решил судьбу генерала Потапова, Генерального штаба и всей России. Сын вольноотпущенного крепостного крестьянина, Потапов окончил 1-й Московский кадетский корпус, артиллерийское училище и Академию Генштаба. Служил помощником военного атташе в Австро-Венгрии, помогал создавать армию Черногории. В разгар Первой мировой, в 1915 году, вернулся в Россию. Во время Февральской революции — заместитель начальника Генштаба. Поддержал большевиков. И не прогадал. «И ЗАМАШКИ-ТО ВСЕ СТАРЫЕ» В Петрограде 14 сентября открылось Демократическое совещание, которое должно было сформировать новое коалиционное правительство. Но никто не хотел договариваться. Председательствовал социал-демократ Николай Чхеидзе, который с горечью заметил: — Вместо скачка в царство свободы сделан прыжок в царство анархии… «В Таврическом дворце помещалась вся Россия, — поражался прибывший с фронта офицер. — Временное правительство, Исполнительный комитет Государственной думы и Совет рабочих и солдатских депутатов… Двигаться и дышать было трудно. Стоял тяжкий дух пота и махорки. Под ногами скользкий, грязный, заплеванный подсолнухами и окурками пол… В «советском» буфете было тесно, душно, накурено, но всех задаром кормили щами и огромными бутербродами. Еды было много, посуды мало, а услужения никакого». Временное правительство на большинство населения не производило впечатления настоящей власти, которая внушает страх и уважение. Иное дело — большевики. В сентябре известный публицист Николай Устрялов писал о большевиках: «И замашки-то все старые, привычные, истинно-русские. Разве вот только вывеска другая: прежде — «православие, самодержавие», ну а теперь — «пролетарии всех стран». А сущность все та же: заставить, арестовать, сослать, казнить. Большевики — родные братья царя Николая, как бы они к нему ни относились. Их ненависть к нему есть жгучая ненависть соперников, борющихся равными средствами и обладающих одинаковым кругозором». Николай Васильевич Устрялов, приват-доцент Московского университета, состоял в кадетской партии. Он был сторонником диктатуры, считал лозунг созыва Учредительного собрания неправильным: для «народоправства» еще надо созреть. Он радовался переходу власти к большевикам: «Мы имеем перед собою настоящую подлинную русскую революцию… Реализуется известный комплекс идей, пусть ошибочных, пусть ложных, пусть диких, но все же издавна присущих нашему национальному самосознанию… Летний период русской революции — эра господства меньшевиков и эсеров — меньше нам дал, чем дадут нынешние дни. Поистине, то был какой-то слякотный период, выявление русской аморфности, пассивности, женственности… Теперь мы обрели, наконец, начало активное». Устрялов пришел к выводу, что большевики — единственная сила, работающая на Россию, единственная сила, осуществляющая национальную идею. И главное — большевики восстановят порядок в разваливавшейся стране! Солдаты не хотели воевать, поэтому просто возненавидели правительство, которое считало своим долгом сражаться с Германией. Военно-политический отдел Ставки докладывал о настроениях солдатской массы накануне Октября: «Неудержимая жажда мира, стихийное стремление в тыл, желание прийти к какой-нибудь развязке… Армия представляет собой огромную, усталую, плохо одетую, с трудом прокармливаемую, озлобленную толпу людей, объединенных жаждой мира и всеобщим разочарованием». Известный своей книгой «Россия, кровью умытая» писатель Артем Веселый цитирует фронтовика: «Бить их всех подряд: и большевиков, и меньшевиков, и буржуазию золотобрюхую! Солдат страдал, солдат умирал, солдат должен забрать всю власть до последней копейки и разделить промежду себя поровну!» Командный состав был напуган такими настроениями. Иван Бунин горестно замечал: «Бледный старик-генерал в серебряных очках и в черной папахе что-то продает, стоит робко, скромно, как нищий… Как потрясающе быстро все сдались, пали духом!» Одним офицерам просто сильно не понравилось правление Керенского, другие увидели в большевиках сильную власть, способную управлять страной. Именно поэтому армия не захотела защитить законное Временное правительство и вполне благожелательно отнеслась к тому, что власть взяли большевики. Генеральный штаб и пальцем не пошевелил, чтобы спасти Временное правительство и помешать большевикам взять власть. 25 октября Генеральный штаб и военное министерство вели себя так, словно политические баталии их вовсе не касаются. Генералы и офицеры соблюдали удивительный для военных людей нейтралитет. Офицеры штаба Петроградского округа и Генерального штаба, узнав о начинающемся восстании большевиков, преспокойно отправились в заранее оборудованное убежище, где провели ночь, выпивая и закусывая. Утром там появился представитель Военно-революционного комитета большевиков — составить список офицеров, готовых сотрудничать с новой властью. Генштабисты самодовольно говорили: — Они без нас не могут обойтись... Узнав, что большевики свергли Временное правительство, сотрудники многих министерств разбежались или саботировали новую власть. «Ярким исключением из этого, — с гордостью вспоминал генерал Потапов, — явилось царское военное министерство, где работа после Октябрьской революции не прерывалась ни на минуту». «НАРОД ОПАСНЫЙ И ПРЕПОТЕШНЫЙ» До революции армейское и флотское офицерство не очень интересовалось политикой. В дни Февральской революции поддержало свержение царя, считая, что это неизбежно, и этой неизбежности следует подчиниться. Многие считали, что нельзя идти против народа. Это привело их в Красную Армию. По подсчетам историков, на стороне большевиков в Гражданскую войну служило почти пятьдесят тысяч бывших офицеров. Из них — более шестисот генералов и офицеров Генерального штаба. Генштабисты внесли заметный вклад в победу Красной Армии. Из двадцати командующих фронтами семнадцать были кадровыми офицерами, все начальники штабов — бывшие царские офицеры. Из ста командующих армиями восемьдесят два — в прошлом офицеры. При этом в большевистском руководстве бывших офицеров на дух не принимали. Дмитрий Фурманов, комиссар чапаевской дивизии, писал: «Спецы — полезный народ, но в то же время народ опасный и препотешный. Это какое-то особое племя — совершенно особое, ни на кого не похожее. Это могикане. Больше таких Россия не наживет: их растила нагайка, безделье и паркет». Многие бывшие офицеры уже после Гражданской войны будут арестованы и уничтожены. Судьба генерала Потапова сложилась удачнее. Кедров и Подвойский когда-то подружились с ярославским агрономом Александром Дидрикилем. Он познакомил молодых людей со своими многочисленными и весьма привлекательными сестрами. Кедров женился на Ольге Дидрикиль, Подвойский — на Нине. Еще одна сестра вышла замуж за швейцарца Фраучи; их сын Артур Фраучи после революции превратился в Артура Христиановича Артузова и служил на Лубянке. В 1924 году он попросил бывшего генерала Потапова помочь чекистам, и тот принял участие в знаменитой операции «Трест». Выдавал себя за активного участника подпольной монархической организации, которая будто бы готовила в стране военный переворот и нуждалась в помощи белой эмиграции и иностранных разведок. Из всех, кто участвовал в этих играх, генерал Потапов чуть ли не единственный, кто умер своей смертью: он скончался в феврале 1946 года. Остальных уничтожили. Руководителя операции «Трест» Артура Артузова расстреляли в 1937-м. Его дядю, Михаила Кедрова, старого друга Потапова, — в 1941-м… ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ: после Февраля все делалось слишком поздно, слишком медленно, слишком половинчато, поэтому республика пала. Начало в номерах «МК» от 19 декабря, 9 января, далее — каждый понедельник, а также 28 апреля, 5 мая, 9 июня. 100 лет революции. Хроника событий

Заголовок в газете: Бить всех подряд!
Опубликован в газете "Московский комсомолец" №27504 от 25 сентября 2017 Тэги: Война, Власть    Организации: Армия Правительство РФ Полиция Министерство юстиции    Места: Россия, Венгрия, Черногория   

---

«Во вверенной губернии все благополучно…»

11.03.2011 | 10:06

Такими словами 140 лет назад начинался рапорт из Твери царствующему дому

Такими словами 140 лет назад начинался рапорт из Твери царствующему дому

Не так давно во время посещения города Пушкина (бывшее Царское Село, ныне это район Санкт­Петербурга) мне посчастливилось получить из рук одной из сотрудниц Дворцов­музеев копию рукописного документа, познакомиться с содержанием которого читателям “ » наверняка будет не только интересно, но и полезно.

Это рапорт тверского губернатора, действительного статского советника Соловьева царствующему дому Романовых. Документ датирован 25 мая 1870 года. Рапорт начинается словами: «Всеподданнейше доношу ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЫСОЧЕСТВУ, что во вверенной управлению моему губернии все состоит благополучно, повергаю на ВЫСОЧАЙШЕЕ усмотрение ВАШЕ краткие, собранные мною о положении оной сведения». Каким же был наш край 140 лет назад?

Из рапорта следует, что в Тверской губернии состоит уездных городов (включая губернский центр) – 12, заштатных – 1. Посадов – 2, слобод – 27. В губернии насчитывалось 780 сел и погостов, 8896 деревень, было также 1663 сельца, 484 хутора и мызы. Всего 11865 населенных пунктов. Население губернии составляло, по данным губернатора, 1 миллион 464 тысячи 995 жителей. Из них дворян потомственных – 6210, в том числе имеющих право подавать голос на выборах в губернских собраниях – 934, дворян личных и разночинцев – 5166, священнослужителей и семейств их – 9313, церковнослужителей и семейств их – 13599, монашествующих – 702, отставных солдат и их семейств – 28406, иностранцев – 572, почетных граждан и их семейств – 797, купцов и их семейств – 9618, мещан и цеховых – 84056, бывших государственных и удельных крестьян – 561409, временно обязанных – 722184, бывших дворовых людей – 12319. Как видим, губерния была по преимуществу крестьянской – более двух третей населения принадлежало к хлеборобскому сословию. Пролетариат в то время был еще довольно малочисленным.

Значительную прослойку составляли военные. На территории губернии дислоцировалось 26,8 тысячи человек личного состава различных родов войск. В это число входило и 13,9 тысячи отставных «нижних чинов». Наиболее представительной была пехота – почти 6 тысяч, далее шла кавалерия – 4,6 тысячи человек.

На территории губернии действовало 840 православных каменных церквей, 241 деревянная, 21 монастырь, 648 часовен. Кроме этого, были одна лютеранская церковь и одна католическая.

Казенных домов, занимаемых присутственными местами, училищами, почтовыми конторами, больницами, острогами и другими учреждениями, в губернии насчитывалось 81 каменный и 50 деревянных. Сверх того имелось 169 каменных и деревянных зданий, содержащихся на средства городских обществ.

Любопытны приведенные в документе сведения о системе образования. На подведомственной губернатору территории находились 1 губернская гимназия, 2 Мариинских женских гимназии; уездных и приходских училищ в городах – 36, женских училищ – 7. В них насчитывалось 3,5 тысячи обучающихся. Сельских училищ было 368. В них обучалось 13,4 тысячи детей. В губернии действовали духовная семинария, 9 духовных уездных училищ. В них обучалось около 2 тысяч человек.

О состоянии охраны здоровья населения свидетельствуют следующие данные из губернаторского рапорта. Число больниц: в губернском городе – 1, в ней находится больных – 118; в уездных городах – 18, в них больных – 325.Число богаделен: в губернском городе – 2 (в них призревается 57 человек), в уездных городах – 7 (135 человек).

Есть в документе сведения о народной промышленности. В губернии 140 лет назад находилось фабрик: бумагопрядильных – 6, пенько­прядильных – 9, льно­трепальных – 6, воточная – 1, миткальных – 7, тиковых – 2, русинетовых – 2, салфеточная – 1, ткацких – 3, бумажных – 2, бумаго­кровельная – 1, сигарных и папиросных – 2; заводов: сыроваренных – 35, колбасных – 3, салотопенных и свечных – 25, мыловаренный – 1, клееварный – 1, скорняжных – 2, юфтевых – 2, кожевенных – 35, щетинных – 2, волосяных изделий – 1, войлочный – 1, винокуренных – 38, водочных – 13, пиво­ и медоваренных – 8, уксусный – 1, паточных – 2, крупяных – 2, солодовых – 13, крахмальных – 14, маслобойный – 1, мукомольных – 38, лесопильных – 2, известковых – 8, гончарных – 9, чугунно­литейных – 2, колокольный – 1, стекольных – 4, фаянсовый – 1, хрустальных – 2, стеклянных – 2, капительный – 1, кирпичных – 30, горшечный – 1, химических – 3, механический (земледельческих машин) – 1, красочных – 3, фосфорно­спичечных – 9; всего – 399.

Губернатор рапортует в Санкт­Петербург:

«Главные промыслы жителей Тверской губернии, кроме земледелия, составляют:

Постройка и тяга судов, работы по устройству и содержанию в порядке Николаевской железной дороги, других путей сообщения и перевозка товаров в разные торговые пункты.

Кроме того, в 1869 году жители Кашинского, Бежецкого, Вышневолоцкого, Новоторжского и других уездов до 22000 человек заняты были работами по устройству Рыбинско­Бологовской железной дороги и сооружению парового пути от города Торжка до Осташковской станции Николаевской железной дороги. Работами этими занимались от мая по ноябрь месяц и заработанная плата от этого промысла простиралась от 35,50 до 80 рублей на рабочего.

В Тверской губернии замечательны еще следующие промыслы, принадлежащие преимущественно жителям лишь некоторых городов и селений: ковка гвоздей, приготовление кожаной и шерстяной обуви и ломка белого известкового камня.

Ковкою гвоздей в Тверском, Бежецком и Весьегонском уездах занимаются до 1828 человек и зарабатывают в год до 85320 рублей.

Шитьем обуви преимущественно занимаются жители: Корчевского и Калязинского уездов. Промыслом этим занято было 6483 человека и выработанная сумма простиралась до 598447 рублей.

Кроме того, жители Калязинского уезда занимаются приготовлением теплых сапог и битьем шерсти, отправляясь для этого в разные места от сентября по февраль месяц, промыслом этим в 1869 году занято было 3147 человек и заработанная сумма простиралась до 30573 рублей сверх содержания, которое рабочие получали от хозяев.

Шитьем обуви занимаются также жители городов Торжка и Осташкова; в Торжке приготовляется обувь, шитая золотом, серебром и шелком по бархату, атласу и сафьяну; в Осташкове шьются белые крестьянские сапоги, также называемые осташами, сапог таких в 1869 году приготовлено было на 266000 рублей.

В Осташкове, кроме того, заслуживает внимания выделка железных изделий: кос, серпов, топоров и ножниц, изделий этих в 1869 году приготовлено было на 94450 рублей.

Выделка железных изделий составляет также предмет занятий жителей города Калязина, где преимущественно работаются лопаты и дверные личины.

В городе Бежецке большая часть женщин занимается шитьем мешков для хлеба и выручка от этого промысла в 1869 году простиралась до 3150 рублей, продано же мешков на 153000 рублей.

Промышленность эта в незначительной степени развита и в городе Твери, где сверх того обращает на себя внимание вязание шерстяных чулок и вариг.

Большая часть жителей города Ржева занимаются пряжею пеньки на тамошних пенькопрядильнях, чем и добывают себе средства на жизнь; в Ржеве существует также мочальный промысел: в 1869 году выделано было 210000 рогож.

Ломка белого известкового камня производится в Старицком уезде и в течение 1869 года от этого промысла добыто 2356 рублей».

Упоминает губернатор и о путях сообщения: «Водяные сплавы Тверской губернии производятся по рекам: Волге, Тверце, Мологе, Цне, Мсте, по озеру Селигеру, Тверецкому и Цнинскому каналам. Главнейшие сухопутные сообщения суть: Николаевская железная дорога, Московское шоссе, Ярославский и Смоленский почтовые тракты.

Для движения почт, возки курьеров и проезжающим по большим и боковым трактам находится почтовых станций 44.

В них содержится лошадей 373».

А вот данные, дающие представление о ценах на продовольствие и фураж, что были 140 лет назад: за четверть ржаной муки весом 7 пудов 10 фунтов – 5 руб. 80 коп.; за четверть гречневых круп 9­пудового веса – 10 руб.; то же овса – 3 руб. 50 коп.; за фунт говядины – 10 коп.; за пуд сена – 183/4 коп.; за пуд соломы – 10 коп.

В рапорте губернатора есть и другие полезные сведения. О чем в целом свидетельствует найденный мною документ? О том, что Тверская губерния 140 лет назад была не заштатной, а довольно развитой территорией, заложившей основы промышленности, развивающей образование и медицину. А населения в губернии, меньшей по площади нынешней Тверской области, было даже больше, чем сейчас. Пожалуй, это главное, о чем мы сегодня можем сожалеть.

Геннадий АСИНКРИТОВ, краеведhttps://vedtver.ru/news/1598

Пресс-релиз   История МКО   Дела фамильные   Благотворительность, меценатство   Собственность   Пишите: mail@mko.ru		Генеалогия, поиск   Электронная газета "Утро России"   Контакты, как нас найти   Гостевая книга   Наши Салоны   Малому бизнесу   Наш Хор
Дела фамильные. ЕЛИСЕЕВЫ – купцы юхотские В глубине Ярославской области между знаменитыми городами Ярославлем и Угличем, Ростовом Великим и Рыбинском располагается удивительный край – бывшая Юхотская волость. Ее нынешним центром является на века запечатленное в народной ямщицкой песне Большое Село («Вот, впереди Село Большое, сразу ожил мой ямщик…»), давшее название современному муниципальному образованию – Большесельскому району Ярославской области. Уникальность Большого Села в том, что до 1917 года его коренное население составляли исключительно торговые люди: «Жители села почти все представляют торговцев, или каких-либо посредников торговли или скупщиков. Самые недостаточные из них занимаются хоть бы продажей булок или лимонов, или каких-либо других предметов, удовлетворяющих потребность минуты. При этом нужно заметить, что подобного рода мелкой торговлей на лотках занимаются местные крестьяне, обыватели Большого Села, безданно-безпошлинно. Такая льгота предоставлена графом Шереметевым, потомком славного сподвижника Петра I генерал-фельдмаршала П.Б. Шереметева». «Шереметевы для развития торговли даже построили для крестьян на свои средства несколько кварталов лавок в центре села. На 80 жилых строений в этом селе приходится более 160 лавок (не меньше, чем в уездном городе!), и это кроме лавок устроенных на первых этажах домов!» - восхишался очевидец. С начала XVIII века, времени, когда Петр I за присоединение к России прибалтийских Мариенбурга, Волмера, Алыста, Канца, Шлюсенбурга, Копорье, Ямбурга, Ракобора, Вильяна, Пайды, Дерпта с провинциями даровал «генералу нашему фельдмаршалу и кавалеру Мальтийскому, святого апостола Андрея и прочих орденов, тайному советнику графу Борису Петровичу Шереметеву, из наших царского пресветлого величества дворцовых волостей, в Ярославском уезде Юхотскую волость, да в Ростовском уезде село Вощажниково, с селами и приселками, погостами, деревнями, починками, а в них с крестьянами и всякими жителями со всею пашнею и с сеянными покосами, с лесами и пустошью, со всякими заводами и угодьями, со всем, как во дворце было по писцовым и переписным книгам и указам, в вотчину», при переписях писцы указывали, что «юхотские крестьяне имеют навыки к торговым промыслам. Значительная их часть служит в городах приказчиками, сидельцами в лавках, лавочниками. Из первостатейных же крестьян имеют лучшие промыслы торговые покупкою хлеба в низовых пристанях и в городе Рыбинске и отправляют на барках, по водной коммуникации, в Петербург разных родов хлеб. А живущие в Москве торгуют по лавкам хлебным торгом и разными овощными товарами, лучшими фруктами и притом сахаром, чаем, кофеем на значительные суммы. В Юхотском крае распространены просвещение и тяга к городским обычаям, крестьяне учтивы, снисходительны, многие честолюбивы, одеваются как городские приказчики и лавочники, строят просторные дома. Детей обучают грамоте и счету с 9 лет, а с 12 отправляют в город на выучку торговому ремеслу. За промышляющих в городе крестьянские заботы и хлебопашество ведут нанимаемые ими работники из крестьян других вотчин и губерний». Род Елисеевых идет от крестьян-старообрядцев, которые во второй половине XVII века, не приняв реформ Никона, с нажитых мест ушли в глухомань лесов, болот и широко разливавшихся рек. Одной из деревень, основанных староверами, стала деревня Боложино на берегу рек Свинцовка и Хмелевка Углического уезда. Известно, что во второй половине XIX века в деревне проживало 35 мужчин и 40 женщин. Предки Елисеевых – крестьяне вели торг на ярмарках в селах Новом, Большом, Васильевском, а также городе Угличе. Так, старообрядец Конон (1737-1801) крепостной крестьянин графа Шереметева из деревни Боложино Новосельской волости Углического уезда Ярославской губернии, торговал преимущественно сеном, хлебом, медом. В 1760 году он женился на крепостной крестьянке из старообрядцев Федосье Тимофеевне (1740-1816). Конон и Федосья имели детей: Елисея, Семена, Павла. Старший сын Конона Елисей (1761-16.10.1824) был также крепостным крестьянином графа Шереметева из деревни Боложино. Он до конца жизни не расставался со старообрядческой церковью. На Юхти и в Угличе торговал сеном, мукой, пушниной. В 1794 женился на крепостной крестьянке Анне Алексеевне (1768-1847), старообрядке. Елисей и Анна имели детей: Маремьяну, Анисью, Тимофея, Матрону, Мнемона. Как старообрядец, Елисей похоронен за оградой официального православного кладбища у церкви села Васильевское. Благодаря данным исповедальной книги церкви Васильевской в Юхти известно, что фамилия Елисеев была дана сыновьям Елисея в 1819 году, когда старший сын Тимофей, крепостной крестьянин графа Шереметева, впервые поехал на заработки в Москву, чтобы поправить благополучие семьи, умалившееся свадьбами сестер. Ему был выдан паспорт, в котором указывалась фамилия, по которой стали величаться и его дети. В 2004 году фамилии Елисеевых из деревни Боложино Юхотской волости Углического уезда Ярославской губернии исполнилось 185 лет. Тимофей (1801-12.05.1861), крестьянин из деревни Боложино, первым из Елисеевых приобрел свидетельство временнообязанного купца 3-ей гильдии, стал основателем торгового дела Елисеевых в Москве. Начинал торговую деятельность с должности помощника сидельца в овощной лавке купца-старообрядца в Девятинском переулке, торговал овощами в разнос, построил собственную торговую палатку на арендованной земле между жилыми домами на Новинском бульваре, затем стал снимать часть близлежащего дома под лавку и жилье. Торговал и вел дела вместе с братом Мнемоном. Товар закупал у земляков, жителей Ростовского уезда Ярославской губернии, занимавшихся в Москве огородным промыслом и изготовлением солений и квашения овощей. Чтобы привлечь внимание покупателей к палатке, с первых дней самостоятельной торговли Тимофей смастерил витринные щиты, которые состояли из мелкой деревянной решетки со множеством туесков размером с чашку. В каждый из них клался овощ или фрукт, и все это заливалось ключевой водой. Получалась ледяная витрина, которая блестела на ярком зимнем солнце и была для товара вместо стекла. С бульвара палатка была похожа на чудесный сказочный домик и еще издали привлекала внимание. Обслуживал Тимофей клиентов «в сей-секунд», на глаз весьма верно выбирая нужное количество товара, которое насыпал в кулек с горкой, то есть с избытком, что было приятно глазу покупателя. Зная постоянных покупателей в лицо, загодя отбирал им товар самого высокого качества. Обладал природными способностями к быстрому устному счету. В палатке Тимофей ни минуты не был без дела. Постоянно что-то чистил, мыл, протирал, спрыскивал, обрезал, перетирал, сушил, варил, жарил. Гордостью Тимофея была выложенная им печка-плита-сушильня-духовка. В отличие от других продавцов у него никогда не было порчи или отходов товара. Все, что теряло сортность, он тут же перерабатывал, и это продавалось еще дороже, чем прежде. День Тимофея начинался в четыре утра. Он вставал, приводил в порядок себя, спальное место, молился. В лавке он затапливал печь, устанавливал витрину, ставил варить различные виды сбитня из меда и трав, что предусмотрительно привез из дома. Парил и жарил овощи, запекал картофель. К шести утра, когда мимо спешили мастеровые, он мог дать им весьма дешевый, но сытный завтрак из сбитня, который наливал в ледяные стаканчики, теплой печеной картошки, репы, сладкого печеного яблока, а кому-то, напротив, рассолу и соленого огурчика или помидорчика, которые народ уплетал, продолжая путь. С семи часов в лавку шли кухарки, домохозяйки, прислуга. Тимофей знал в лицо почти всех покупателей и покупательниц, и для каждого уже была приготовлена его обычная покупка – набор овощей. Около девяти утра мимо шли гимназисты, мелкие чиновники, и они тоже останавливались купить сбитню или квасу, сладкого морсу или мороженого соку, который Тимофей тоже делал сам. Придумывал Тимофей и множество различных сладостей и «деликатесов», вроде подсушенных долек яблок, политых медом, медовых груш, особо пожаренных семечек и прочего. В больших количествах, но мелкими порциями все это раздавалось при разноске товаров детям или девицам. Распробовав, те бежали, чтобы купить понравившегося побольше. Суммы, конечно, были мелкими, но в итоге выливались в существенный барыш. С десяти часов приходили повара сделать заказ на овощи. Они набирали целыми корзинами, которые Мнемон относил за ними в барские дома, а в прежние годы разносил сам Тимофей, после четырех часов дня, когда спадал наплыв покупателей. Теперь вдвоем они работали до восьми часов вечера, дожидаясь, когда мимо будут проходить с канцелярий, заводов, мастерских и фабрик. Немалый доход приносили и модные барыньки и пожилые обывательницы. Часто в подарок к покупке Тимофей добавлял мелкие порции чайных наборов трав. От этого прошла молва, что все продаваемое здесь обладает особым качеством и целебностью. Лавка стала модной. За покупками некоторые особы приезжали даже с другого конца Москвы. В 1824 году Тимофей женился на крестьянке Ульяне Игнатьевне (1803-11.08.1877). Тимофей и Ульяна имели детей: Андрея, Мавру, Алексея, Ивана, Александра, Марию, Николая, Луку, Анну, Клавдию, Федора, Синклитию. Тимофей и Ульяна похоронены на кладбище у церкви села Васильевское. Мнемон (21.04.1806-1878), младший сын Елисея, брат Тимофея и наставник его среднего сына Алексея, московский купец 2-й гильдии, похоронен в Москве, компаньон Тимофея. Женился 23.01.1827 года на Анне Афанасьевне Афанасьевой, незаконнорожденной крепостной крестьянской девки Уляны из деревни Малого Долтусова Никольской волости Углического уезда. На момент свадьбы Анна была сиротой. Брак венчан в церкви села Васильевское. Детей у Мнемона и Анны не было. В Боложино жил одним домом с Тимофеем. Мнемон купил дом на Триумфальной площади в Москве, стена которого позднее стала примыкать к известному всей Москве Дому А.А. Ханжонкова. На первый этаж своего дома М. Елисеев перенес лавку из съемного помещения на Новинском бульваре, полдома вместе с еще одной лавкой на первом этаже сдавал внаем купцу Забелину. Имел дачу в Останкино, которую завещал племяннику по линии сестры. Дом и лавку завещал племяннику Алексею Тимофеевичу Елисееву. Андрей Тимофеевич (1825-23.03.1860) – старший сын Тимофея Елисеевича, крепостной крестьянин и временнообязанный купец 3-й гильдии. Женился 19 мая 1844 года на крестьянке Евдокие Григорьевне (1825-13.11.1890) из деревни Соколино Новосельской волости. Брак венчан в церкви села Васильевское в Юхти. Андрей и Евдокия имели детей: Ивана, Александра, Марию. Андрей Тимофеевич умер от лихорадки. Погребен на кладбище церкви села Васильевское. Алексей Тимофеевич (1828-1914) – средний сын Тимофея Елисеевича, московский купец 2-й гильдии. Будучи с детства дружен с сыном мельника из села Нового перенял знания его отца. К 15 годам основательно знал мукомольное дело, умел различать 14 сортов пшеничной муки из 26 существовавших тогда сортов. На ярморке в Угличе познакомился с московским купцом, торговцем мукой, который взял способного ученика на обучение. Три года проработал приказчиком у этого купца, затем завел свое дело. Женился в 1853 году на юхотской крестьянке Татьяне Никифоровне. Переехал с семьей на постоянное жительство в Москву. Алексей Тимофеевич Елисеев арендовал, а затем выкупил дом № 81/118 (при последующих нумерациях № 80/118, а затем № 13) на углу 2-й Тверской-Ямской улицы с улицей Лесной, в Сущевской части. Дом этот был построен после 1812 года как дом ямщика в тогдашней ямской слободе. По улице его ширина равнялась 9 саженям. Первоначально он был одноэтажным и состоял из двух частей: половины ямщика и его семьи и половины для приезжающих. При доме имелись сени, чуланы, во дворе сараи и навесы. Всего в округе было свыше сотни таких домов. С 1851 года, когда открылась Петербургско-Московская железная дорога, ямщики начали продавать свои дома и сворачивать промысел. Район Тверских-Ямских начал осваиваться представителями других профессий. Алексей надстроил дом вторым этажом (фундаменты ямщицких домов были настолько основательны, что способны были выдержать еще два этажа) и реконструировал надворные постройки. На первом этаже дома он разместил склад и лавку, а на втором - жилые помещения. Первый этаж был несколько приподнят, чтобы помещения не имели сырости, портящей товар. Торговый зал и подсобные помещения, комнаты прислуги (три работника в лавке, конюх, дворник-истопник, кухарка, няня) были уютны, имели хорошую вентиляцию. При доме имелся ледник для хранения припасов. Комнаты второго этажа также были светлы и просторны и обставлены основательной резной мебелью. Дом имел паровое отопление от угольного котла, были теплый туалет и ванная. Во дворе дома располагался склад, конюшня, каретный и хозяйственные сараи. С появле-нием дома на Триумфальной в нем был заведен такой же порядок.   Алексей Тимофеевич и Татьяна Никифоровна Елисеевы и их дети – Сергей Алексеевич и Александра Алексеевна Алексей и Татьяна имели дочерей Анну, Александру и сына Сергея. Алексей покупал муку в Новом Селе, Большом Селе, селе Васильевское через которые товар в большом количестве везли в Рыбинск для последующей транспортировки по воде в Петербург. Алексей за неделю формировал обоз из 12-15 подвод и вез в первопрестольную. Благодаря заведенным ранее знакомствам, часть товара он продавал крупным торговцам, часть муки оставлял на своих складах, чтобы продавать самому. Для оптовой торговли мукой большими партиями петербургский рынок предоставлял большие возможности, чем Москва, так как из Петербурга хлеб следовал в Европу. В 1878 году на русско-турецкой войне погиб Иван Андреевич Елисеев (01.01.1848-1878), сын старшего из братьев Андрея Тимофеевича Елисеева. Иван пошел на войну добровольцем, принимал участие в болгарском походе, дослужился до унтер-офицера и погиб от ран. От имени всей семьи глава фирмы Алексей Тимофеевич сделал большой безымянный благотворительный взнос в пользу раненых на русско-турецкой войне. Безымянным взнос был потому, что Алексей не хотел получать за свой поступок ни дворянства, ни звания потомственного почетного гражданина, ни иных отличий, которые предусматривались в таких случаях. По старообрядческим взглядам, которых придерживались Елисеевы, деньги заслуживали лишь презрение. Богатство никогда не было для старообрядцев самоцелью. Нравственные нормы старообрядцев (и это нашло отражение в уставе федосеевской общины, в которую приглашали Тимофея Елисеева) предписывали купцам рассматривать себя лишь как ссудодержателей того состояния, что послал Бог и расходовать его на достойную оплату труда трудящихся (например, хлеборобов и наемных работников в купеческом хозяйстве), а также на помощь нуждающимся. В федосеевской общине по смерти купца весь его капитал возвращался назад в общину и использовался затем для ссуживания другим предпринимателям-членам общины. Но община брала обязательства в случае несостоятельности родственников купца помогать им до седьмого колена в размере трети вклада, оставленного купцом. Старообрядцы-купцы, работавшие вне общины употребляли свой капитал на богоугодные дела самостоятельно. Сергей Алексеевич и Наталья Васильевна Елисеевы До 1894 года Алексей Тимофеевич с племянником Александром Андреевичем ездил за границу навещать могилу Ивана Елисеева и совершил паломничество на святую гору Афон, чтобы поклониться мощам Георгия Победоносца, покровителя всех воинов. После смерти Мнемона часть дома № 839/723 (позднее - № 31) на Триумфальной площади, сдававшегося внаем, по наследству перешла к Алексею Тимофеевичу, а в 1898 году по кончине жены Мнемона Анны Афанасьевны по наследству была получена и вторая половина дома. Времена менялись. Все больше сделок начало совершаться через биржу, где надо было иметь постоянное представительство. У Ивана Тимофеевича душа к этому не лежала, и он сосредоточился на перевозках. Александр Андреевич продолжал жить в Боложино и умер по старости в годы гражданской войны. Алексей Тимофеевич Елисеев, его жена, дети и внуки состояли прихожанами церкви святого Василия Кесарийского, Никитского сорока, Тверской-Ямской слободы г. Москвы. Церковь располагалась на Большой-Тверской улице, у угла на улицу Васильевскую, Сущевской части, I-го участка (ныне эта церковь не сохранилась). 20 октября 1853 года у Алексея родился сын – Сергей. Сын Алексея Тимофеевича – Сергей Алексеевич (20.10.1853-09.01.1943) окончил коммерческое училище. Много лет он работал вместе с отцом на семейном предприятии, числясь с 18 лет мещанином Напрудной слободы. В 46 лет, когда отец начал отходить от дел, Сергей Алексеевич сам получил промысловое свидетельство на торговлю купца второй гильдии. Кроме муки он торговал коровьим и растительным маслом, сеном. По дарственной отца стал совладельцем дома на Триумфальной площади. Имел свой телефон № 4-54-42. В 1886 году, 23 лет, он женился на 17-летней Наталье Васильевне Стружкиной, православного вероисповедания. Венчались в приходе церкви святого Василия Кесарийского. У Сергея и Натальи были дети: Александр, Григорий, Алексей, Екатерина, Ольга, Нина. Всего у Сергея и Натальи родилось 11 детей, но пятеро умерли в младенчестве. Сергей Алексеевич Елисеев увлекался охотой и был хорошим стрелком. На даче в Жаворонках он нередко охотился на зайцев и лисицу, ездил на «тягу» или на «ток», бывал на охотах, устраиваемых Охотничьим обществом Александра II. При даче было небольшое хозяйство, которое обслуживало всю многочисленную семью. В семье Елисеевых тяжело переживали начало японской войны, беспорядки 1905 года, начало первой мировой войны. В Большом Кремлевском дворце был создан комитет Великой княгини Елизаветы Федоровны, который работал на помощь раненым. При этом комитете закончила курсы сестер милосердия Александра Алексеевна Елисеева и уехала с санитарным эшелоном в действующую армию. Во время одного из приемов раненых поезд был атакован японцами. Персонал, несмотря на пальбу, заканчивал погрузку. Несколько санитаров и Александра Алексеевна при этом были убиты. Алексей Тимофеевич тяжело переживал смерть дочери, в память ее внес почти все свои сбережения в комитет помощи увечным и раненым бойцам. Алексей Тимофеевич скончался в 1914 году и похоронен на Ваганьковском кладбище. Сыновья Сергея Алексеевича Елисеева, московского купца 2-й гильдии, – Александр, Григорий, Алексей Сергей Алексеевич с семьей жил на собственные средства, не скупясь, вкладывая их в образование детей и ценные бумаги, которые могли поддержать их первые самостоятельные шаги. Внучка Сергея Алексеевича, Татьяна Алексеевна в своих воспомина-ниях писала, что хорошо запомнила дом на Триумфальной - двухэтажное длинное каменное здание с проездом во двор посередине. Семья Елисеевых занимала левую часть здания (если смотреть на фасад с площади), всю правую часть дома снимала семья Забелиных. Из семьи Елисеевых в то время там жили Сергей Алексеевич, его жена, Наталья Васильевна, их дети Александр Сергеевич, Екатерина Сергеевна, Ольга Сергеевна, Нина Сергеевна, Алексей Сергеевич. Средний сын Сергея Алексеевича, Григорий Сергеевич, жил со своей семьей отдельно в доме на 2-й Тверской-Ямской. Дом Елисеевых левой стороной примыкал к зданию кинотеатра Ханжонкова (затем кинотеатр «Москва», теперь «Дом Ханжонкова»). Александр Алексеевич Ханжонков (1877-1945) не раз бывал у Сергея Алексеевича в доме и в конторе, предлагая ему продать дом и землю. Он хотел расширить кинотеатр. Но Сергей Алексеевич был религиозным человеком и считал греховными фильмы тех лет.     Выписка из метрической книги о рождении Екатерины Сергеевны Елисеевой, выданная причтом Московской, Василия Кесарийского, Что в Тверской-Ямской слободе, церкви. 1900 год Все дети Сергея Алексеевича получили образование. Георгий Сергеевич в советские времена до своей кончины работал главным механиком Московского завода шлифовальных изделий. Екатерина Сергеевна окончила гимназию, имела историческое и бухгалтерское образование. Работала в Художественном фонде бухгалтером, архивариусом, была очень начитанным, культурным человеком. Алексей Сергеевич (07.03.1897-25.06.1966) окончил городское учи-лище, где преподавал брат А.П. Чехова, затем коммерческое училище с отличием, работал в отцовской лавке, а после ее закрытия в советской торговле рядовым продавцом, чтобы не выдать свое происхождение, за которое в те времена получали лагерные сроки. Торговал мясом, продуктами, овощами, работал на торговой базе Дзержинского района Москвы и других должностях. Окончил курсы повышения квалификации с отличием. Обладал прекрасным каллиграфическим почерком. Всегда был аккуратен и испол-нителен в делах. Ольга Сергеевна работала кассиром в Театре оперетты, Центральном универмаге, столовой. Нина Сергеевна занималась в основном домашним хозяйством, была набожна. Все трое сыновей Сергея Алексеевича во время Первой мировой войны пошли защищать родину добровольцами. Григорий окончил офицерские курсы. Александр Сергеевич воевал в действующей армии на территории Украины, Молдавии. Алексей Сергеевич был направлен в юнкерскую школу. До наступления нэпа Алексей Сергеевич Елисеев, скрывая свое происхождение и военную службу в царской армии, работал ломовым извозчиком. Он очень хорошо знал Москву. Во времена нэпа Сергей Алексеевич Елисеев собрал деньги, закупил товар и снова открыл лавку. При сворачивании Сталиным новой экономической политики весь товар и часть имущества семьи Елисеевых конфисковали, но никого не репрессировали. Семья продолжала жить в доме на Триумфальной. Наталья Васильевна Елисеева. 1914 год Дом Елисеевых на Триумфальной площади попал под первую рекон-струкцию Москвы. В середине лета 1932 г. Елисеевы должны были освободить дом. Для переселения предлагали деньги на строительство дома за 40 км от Москвы. Сергей Алексеевич Елисеев очень хотел иметь свой дом (дачу в Жаворонках к тому времени конфисковали). Но молодое поколение надо было учить, и семья осталась в столице, переехав в район нынешнего метро «Аэропорт». А дом на Триумфальной простоял еще несколько лет пустым, а затем его сломали. Елисеевы с Триумфальной стали жить на Красноармейской улице. Татьяна Алексеевна вспоминает, что это была бывшая дачная местность, только что вошедшая в черту окраины города Москвы. От Ленинградского шоссе ее отделяли 10-15 минут хода по Инвалидным улицам. Великая Отечественная война принесла для семьи Елисеевых новые испытания. Четверо Елисеевых ушли воевать. В 1942 году Татьяна Алексеевна в возрасте 15 лет и ее брат Владимир 14 лет пошли работать на один из московских оборонных заводов. 9 января 1943 года умер Сергей Алексеевич Елисеев. Его жена, Наталия Васильевна Елисеева, умерла в 1947 году. Они оба похоронены на Ваганьковском кладбище. Алексей Сергеевич Елисеев закончил войну в Праге 8 мая 1945 года. Имел награды. Умер от тяжелой болезни 25 июня 1966 года и похоронен на Востряковском кладбище. Григорий Сергеевич Елисеев. 1914 год Григорий Сергеевич Елисеев (12.01.1895-12.1958) сначала жил в доме на 2-й Тверской-Ямской, а после его конфискации, а затем и сноса по планам реконструкции столицы, в 1927 году купил дом в дачном поселке Немчиновка по адресу 2-й Просек, д. 7, тогдашнего Кунцевского района (ныне Одинцовский район). Григорий Сергеевич оправдал надежды своего деда и отца - пошел по инженерной части. Но при Советской власти ни о каком собственном деле нельзя было и помышлять. Имея диплом об окончании технического училища (ныне МВТУ имени Баумана), он стал работать на Московском заводе шлифовальных изделий (МЗШ, он же «Мосшлифинструмент») механиком, а потом и главным механиком. Любовь к технике он передал сыну Сергею и внуку Александру, ныне предпринимателю, инженеру-полиграфисту. Во время Великой Отечественной войны Григорий Сергеевич Елисеев вместе с заводом, где он работал главным механиком, был эвакуирован в город Кыштым. Старший сын Григория Сергеевича Владимир (1922-1943) добровольцем пошел в армию. Закончил ускоренный выпуск военного училища и танкистом-механиком ушел на фронт. Воевал под Калугой, неоднократно был ранен, подлечивался и опять на фронт. В одном из ожесточенных боев погиб в танке, но до сих пор считается пропавшим без вести. После окончания войны состоялась встреча Григория Сергеевича с командиром роты, в которой воевал Владимир. Командир рассказал, что в последнем бою Володя вопреки приказу отходить на задымившемся уже танке, прикрывая своих, прорвался в немецкое расположение и в неравной схватке погиб (вероятно, сгорел заживо в танке). Такие воины не сдаются в плен. Все его заслуги перед Родиной остались с ним». Слева направо: Алексей Сергеевич, Александр Сергеевич и Григорий Сергеевич Младший сын Григория Сергеевича Елисеева Сергей Григорьевич (18.07.1924), - по окончании 7 классов добровольцем пошел на трудовой фронт, рыл окопы под Брянском. В 1942 году Сергей Григорьевич Елисеев добровольно пошел в армию и был направлен во Владимирское училище «средних командиров». В 1943 году по приказу Сталина недоученные 13 рот были направлены на Западный фронт. Воевал младшим сержантом в стрелковом полку на Смоленщине. Трижды был ранен. В 1945 году до окончания войны был демобилизован по ранению. Награжден орденом Отечественной войны I степени, медалями «За отвагу», «За победу над Германией», многими юбилейными медалями. Сергей Алексеевич Елисеев. Снимок 1918 года, сделан для поступления в артель извозчиков Подлечившись, Сергей Григорьевич начал трудовую деятельность на Туполевском заводе № 156 электромонтажником по электрооборудованию летательных аппаратов. Без отрыва от производства окончил вечернюю среднюю школу и авиационный техникум. Работал бригадиром, помощником мастера, мастером. Последние 18 лет трудился на инженерной должности в качестве заместителя начальника цеха завода. На производстве, в многочисленных командировках прошла вся его жизнь, наиболее яркими эпизодами которой стали встречи с А.Н. Туполевым, в составе делегаций КБ приемы в Кремле с участием членов правительства, награждения государ-ственными наградами («За трудовую доблесть» (медаль), «За трудовое отличие» (медаль), юбилейными медалями к памятным датам, Памятным знаком в честь 100-летия А.Н. Туполева) и благодарственными грамотами. Проработал Сергей Григорьевич на заводе без малого 50 лет. Аттестат об окончании Комисаровского Технического Училища Григорием Сергеевичем Елисеевым. 1914 год Александр Сергеевич Елисеев (19.08. 1950 года) окончил среднюю школу № 12 в г. Немчиновка и Московский полиграфический институт. Служил в ракетных войсках стратегического назначения сменным электриком на командном пункте в Калининградской области в батальоне связи. После службы работал на инженерных должностях в различных московских организациях. Во время работы в типографии АПН (Агентство печати «Новости») принимал участие в выпуске оперативных печатных изданий по освещению хода Олимпиады-80, затем в пригороде Кабула (Афганистан) вместе с другими советскими специалистами вел монтаж и наладку типографии. Первой выпущенной книгой был Коран на местном языке - дари. В годы горбачевской перестройки работал в Министерстве печати СССР в должности главного специалиста в отделе производственного развития. В период начала рыночных преобразований работал в частных фирмах в качестве консультанта, затем с нуля организовал собственное полиграфическое предприятие. В качестве благотворительной деятельности оказывает помощь в возрождении православных храмов, выпуске патриотических изданий просветительского характера. Источники: Справочный материал о семье Елисеевых Государственного архива Ярославской области, филиал в г. Угличе. Родословная роспись рода Елисеевых, г. Москва. Государственный исторический архив г. Москвы. Справочная книга о лицах, получивших купеческие свидетельства по г. Москве за 1907 г., 1909 г., 1915 г. М. 1907, 1909, 1915гг. Вся Москва: справочная книга за 1887-1925 годы. М. 1887/1925. Центральный государственный исторический архив г. Москвы (ЦГИА г. Москвы). Путеводитель. – М., 1959. ЦГИА г. Москвы, фонд 179 «Московская городская управа», оп.63. ЦГИА г.Москвы, фонд 5, оп.1. А.С. Елисеев. Елисеевы – купцы юхотские, М., «Финансы и статистика», 2006.             На заглавную
http://mko.ru/rus/ku.shtml

Леонтьева Т. Г. Шестидесятницы.

• 
• 

Подробности

Категория: Тверские древности

Создано 13 Июль 2017

Как труден женский труд.

Е.Штакеншнейдер

 

Со второй половины XIX в. Россия медленно, но неуклонно начинает продвижение по пути индустриально-буржуазной модернизации. Конечный успех этого длительного и болезненного процесса среди прочих факторов определялся и тем, как скоро сумеет население империи преодолеть стереотипы традиционной патриархальной культуры и усвоить ценности гражданского индивидуализма и представительной демократии. В ходе становления нового буржуазного типа личности важную роль должны были сыграть женщины России - и как самостоятельный субъект модернизационного процесса, и как матери-воспитатели будущих поколений. Это обстоятельство было очевидным для многих общественных деятелей той эпохи. Имена М.И.Михайлова, Н.Г.Чернышевского, П.Л.Лаврова, Н.И.Пирогова и других справедливо связываются с началом женского движения за эмансипацию. Сумели уловить веяния времени, осознать необходимость перемен и сами женщины. История также сохранила их имена: Елена Штакеншнейдер, Людмила Шелгунова, Анна Философова, Христина Алчевская, перечень имен может быть продолжен. Однако это женщины-аристократки, жительницы столичных городов, довольно образованные для своего времени, отличавшиеся литературными, организаторскими, педагогическими талантами, интересовавшиеся политикой. Словом, способные не только принять участие в борьбе за новый стиль жизни, но и возглавить ее.

 

Но ведь Россия того времени, по существу, большая провинция. В какой степени стремление передовых столичных женщин к образованию, трудовой и общественной деятельности разделяли женщин провинции? В каких формах он выражали свои авангардные настроения? Какие черты доминировали в социальном поведении женщин?

 

В данной статье предлагаются несколько эпизодов из жизни двух женщин, судьбы которых слились с судьбой страны в середине XIX в. Анализируя их, можно найти ответы на поставленные вопросы. Одна из героинь - коренная тверичанка, другая - нашла в Тверской губернии личное счастье и провела в одном из уездов значительную часть своей жизни. Они не были знакомы, но движения их душ, поступки нередко совпадали, так как смыслом их жизни было высокое общественное служение. Решающим событием для обеих стала Крымская война 1853-1856 гг., так как они приняли участие в деятельности первых в России отрядов сестер милосердия.

 

Екатерина Михайловна Бакунина, представительница известного дворянского рода, родилась в 1812 г. По свидетельству современников, получила прекрасное образование, которое в лучших традициях “золотого века русского просвещения” постоянно восполняла чтением как литературным, так и научным. Однако, несмотря на то, она воспитывалась в атмосфере, пронизанной передовыми философскими и политическими идеями, а дом ее родителей в духе времени превратился в общественно-литературный салон, до сорока лет ее жизнь мало чем отличалась от жизни обычной либерально настроенной помещицы. Занятая ведением хозяйства, она сочувствовала первым проявлениям женской самостоятельности, но применения своим силам в границах “дворянского гнезда” не находила. Одной из причин этого была жизнь в провинции с ее условностями и отсутствием контактов с единомышленниками, с другой стороны, сказывался и возрастной фактор: она была почти сорокалетней солидной дамой.

 

Но в середине 50-х гг. все круто изменилось. В 1853 г. началась Крымская война, а в ноябре впервые в истории России на театр военных действий прибыли “дамы высокой души” - медицинские сестры Крестовоздвиженской общины - для оказания первой помощи раненым на полях сражений. Служба, хорошо известная и достаточно развитая усилиями католических монахинь в Европе, только зарождалась в России. Разумеется, она стихийно возникала во время военных действий и прежде. Но против организации института медицинских сестер выступало армейское начальство. Преодолеть его скептицизм удалось талантливому хирургу Николаю Ивановичу Пирогову (1810-1881). Он стал вдохновителем и организатором этого необходимого начинания.

 

Как только факт пребывания женщин в Севастополе приобрел известность, Е.М.Бакунина оказалась в числе тех, кто хотел немедленно отправиться в Крым. Попасть в число сестер Крестовоздвиженской общины было непросто. Но Екатерина Михайловна проявила при этом твердость и упорство. И едва ли не единственный раз в жизни. Помогли связи в Москве и Петербурге, имена отца-сенатора и матери - племянницы М.И.Кутузова.

 

Приезд партии сестер, в  составе которой Е.М.Бакунина прибыла в Севастополь в декабре 1854 г., совпал с тем временем, когда осада города стала ожесточеннее, а “кровь лилась реками”. Тысячи раненых были лишены какого-либо ухода. “Многие валялись без матрацев, в грязнейшем белье, на грязном полу, без всякого разбора и присмотра”, “раненые валяются, как собаки...”, записывал в своем дневнике Н.И.Пирогов.  Помощь сестер милосердия в таких условиях трудно переоценить: они доставляли раненым пищу, меняли белье и следили за работой прачечных, даже меняли солому в матрацах, все это кроме выполнения прямых сестринских обязанностей. Среди прибывших вскоре выделились две группы сестер: 1) для которой громкие слова о долге и желание славы преобладали над необходимостью ежедневного тяжкого труда, 2) которая беззаветно служила своему делу. Среди бескорыстных и отважных женщин нравственное превосходство имела Е.М.Бакунина. Н.И.Пирогов в своих воспоминаниях с восхищением и уважением пишет о спокойном мужестве, редком трудолюбии Бакуниной. “Ежедневно днем и ночью можно было ее застать в операционной комнате ассистирующею при операциях, в то время, когда бомбы и ракеты то перелетали, то недолетали и ложились кругом всего Собрания (госпиталь в Севастополе - Т.Л.), она обнаружила со своими сообщницами присутствие духа, едва совместимое с женской натурой”.  После сдачи Южной стороны Севастополя Бакунина была последней из сестер, вышедших через мост на Северную сторону. 

 

Е.М.Бакунину и еще двух сестер, А.Травину и Е.Хитрово, Пирогов называл “столпами общины”. “Нельзя не дивиться, - записывал он в своем дневнике, - их усердию, деятельности при уходе за больными и их истинно стоическому самоотвержению”.  Что же касается их организаторских способностей, то руководитель сестринских отрядов подчеркивал их большую, чем у мужчин одаренность: женщинами руководили не абстрактные принципы и возвышенные побуждения, а хорошо продуманные методы. (Не случайно после войны Н.И.Пирогов становится горячим сторонником женского движения, добивается скорейшего разрешения “женского вопроса”, доказывая как специалист абсурдность аргументов о разнице в физиологической организации полов.) И поэтому он часто искал помощи в самых трудных ситуациях не у армейского начальства, а среди сестер. Так, в ходе Крымской войны у него возникает идея транспортировки раненых в безопасные места. На том уровне развития путей сообщения и организации госпитального дела это было очень хлопотно: длительные переезды, грязь и сырость проселочных дорог, наблюдение за больными, ночевки в холодных этапных избах, частые переезды. Особое отделение сестер для перевозки раненых в Перекоп возглавила Екатерина Михайловна. Это дело “важное и требующее и опытности, и распорядительности, которой обладает не всякий”, Пирогов решился доверить только ей. Только что переболевшая тифом, в больших сапогах и в бараньем тулупе, она пешком сопровождала телеги, набитые ранеными. Ей же было поручено вести учет трудностей, которые будут появляться в пути, чтобы затем довести процесс транспортировки до более высокого уровня. 

 

Позднее Е.М.Бакунина получила почетное и ко многому обязывающее звание настоятельницы общины, а вместе с ним и право, только ей предоставленное, самостоятельно принимать сестер в общину. При этом она твердо следовала замыслу Пирогова не превращать общину в религиозный орден.

 

После войны Бакунина вернулась в Петербург, где продолжала свою деятельность на медицинском поприще. Несмотря на то, что в 60-е гг. “лед тронулся” и в обществе перестали считать профессию врача для женщины неприличной, более того, стали признавать ее “благотворной для общества”, она не стремилась получить высшее образование. Община раскрыла ее способность к труду, а медицинские знания пополнялись чтением специальной литературы. Значительной вехой в ее становлении как профессионала-медика было посещение европейских сестринских общин и усвоение опыта накопленного ими. По возвращении в Петербург она столкнулась с интригами и непониманием: ее вчерашние соратницы видели в Бакуниной серьезного конкурента, считая, что та непременно будет пытаться занять лидирующее положение в общине. Екатерина Михайловна немедленно уезжает в деревню - собственное имение Козицыно Новоторжского уезда Тверской губернии, а там, вдали от столичной суеты, занялась любимым и полезным делом - медициной. Начинается третий, не менее яркий, этап ее жизни.

 

Врачей в губернии было мало, поэтому “медицинскую” помощь населению в большинстве уездов оказывали знахари и знахарки, к тому же весьма распространенным и устойчивым было мнение, что крестьянам из-за простоты их жизни лекарства помочь не могут. В такой обстановке Бакунина начала активную деятельность. На собственные средства она открыла маленькую амбулаторию, где вела прием больных крестьян. Понимая, что некоторые больные требуют постоянного внимания, специального режима, особого питания, она находит необходимым и возможным организовать небольшой стационар. Во флигеле было поставлено несколько кроватей, которые как ни странно, первое время часто пустовали: крестьяне относились к барской затее настороженно. Однако уже к концу года недоверие растаяло и количество получивших помощь превысило 2 тысячи, а через год оно удвоилось и далее только нарастало. 

 

Прием больных Бакунина начинала с утра. Днем в простой крестьянской телеге она объезжала больных, давала им лекарства, которое готовила сама, перевязывала раны. С большим вниманием относилась она к крестьянским детям.

 

Следует отметить, что Е.М.Бакунина опередила тверское земство в организации медицинской помощи и фармацевтического дела. Так, Новоторжское земство начинает создавать сеть медицинских учреждений в 1867 г. и лечебница Бакуниной вошла в ее состав. Земство стало выделять ей небольшую сумму, что позволило расширить больницу.

 

Деятельная натура Бакуниной постоянно искала новых дел, и поэтому она охотно приняла на себя обязанности попечительницы всех земских больниц Новоторжского уезда. 1868 г. стал годом тяжелых испытаний: почти в каждую крестьянскую избу пришла возвратная горячка. Екатерина Михайловна не осталась в стороне. В течение нескольких месяцев, невзирая на погоду, разбитые дороги, она переезжала из села в село, оказывая посильную помощь страдающим. А ей в это время было уже 56 лет.

 

Новоторжский уезд отличался от других уездов губернии тем, что здесь не взималась плата за медицинское обслуживание. Но в 1883 г. на одном из заседаний уездного земства решено было установить плату на медицинские услуги, даже за осмотр предлагалось взимать 5 копеек. Один из современников Бакуниной вспоминает, что на другой день после принятия решения собрание получило от Екатерины Михайловны 25 рублей и письмо с просьбой принять их за амбулаторное лечение больных. Эффект был поразительный: собрание отменило свое постановление. 

 

В 1877 г. Россия вновь становится участницей войны. Бакунина, как одна из опытнейших сестер милосердия, возглавляет отряд Красного Креста и отправляется на фронт. По окончании кампании она вернулась в Козицино к своим обычным занятиям, где и скончалась в августе 1894 г.

 

Жизнь Екатерины Михайловны Бакуниной была нетрадиционной для женщины из дворянского сословия, тем более провинциалки. Ей довелось стать одним из организаторов госпитального дела в России и медицинского обслуживания в Тверской губернии.

 

Прасковья Ивановна Савина (Орлова) - современница Е.М.Бакуниной. Образование получила в Москве, в театральной школе. Красота и талант актрисы были рано замечены и признаны, и, казалось, с театральными подмостками будет связана вся ее жизнь. В 1836 г. молодую Орлову директор московских театров Кокошкин приглашает выступать на московскую сцену. По свидетельству современников, ее имя повторялось наряду с именем гениального Мочалова.  Ей довелось играть в Одессе, Киеве, Петербурге, и всюду сопутствовал успех. Перед талантливой и модной актрисой были открыты двери многих известных домов столицы, где собирались театральные деятели, писатели, поэты, художники. Посещала Орлова и салон Елены Штакеншнейдер - штаб боровшихся за эмансипацию женщин Петербурга. И так как знаменитая актриса слыла лишь капризной дамой, решение ее отправиться на войну с отрядом сестер милосердия привлекло всеобщее внимание. Недоумение высокопоставленных друзей, категорические запреты родственников не вызвали даже колебания. Не остановили ее и известия о погибших медсестрах, причем не от вражеских пуль, а от непривычно тяжелого труда и болезни. Все же следует отметить, что ее решение основывалось не на гражданском чувстве (оно станет доминирующем уже в Симферополе), а на религиозно-мистической основе. Будучи глубоко верующим человеком, Прасковья Ивановна довольно часто сомневалась в правильности выбранного пути, разделяя общее мнение о греховности и предосудительности театральной деятельности. “Служение народу” представлялось ей подходящей возможностью искупить свои грехи. Таким образом, элемент игры и театральности здесь явно присутствовал, но в полевых условиях она повела себя совершенно иначе.

 

Орлова (Савина) провела в госпиталях Симферополя театральные каникулы - май, июнь и июль 1855 г. Ситуация в госпиталях здесь была крайне тяжелой: очевидцы утверждают, что они “валялись на нарах в грязи, один возле другого без промежутков”.  Две-три сестры вынуждены были дежурить круглосуточно и обслуживать по 60-70 человек. Непосильный труд, сострадание умирающим людям, близость опасности пробуждали в сестрах милосердия неведомые им самим качества. Вчерашние светские дамы смиренно переносили все тяготы военного быта: жили в экипажах и тарантасах, нередко впроголодь. Савина вспоминала впоследствии, что ей пришлось самой зашивать развалившиеся башмаки. Однако энергия не иссякала. Не ограничиваясь обслуживанием двух домов, где находилось 57 раненых, Прасковья Ивановна ежедневно посещала пленных французов, по-христиански не делая различия между страждущими, помогала местным жителям. Кроме того, каждой честной сестре милосердия приходилось бороться с нарушениями госпитального порядка, точнее, с воровством: не только офицеры, но и некоторые врачи не считали зазорным присваивать чай, вино, продукты, которые выделялись для раненых. Стараясь искоренить зло хотя бы на своем участке, Савина вела обширную переписку с городскими властями, пыталась привлечь внимание к госпитальным проблемам своих влиятельных знакомых. Для армейского начальства подобная активность была нежелательной, и оно добивалось отстранения женщин от госпитальных дел, высылки их из Крыма, утверждая, что от них больше хлопот, чем пользы.

 

Савина покинула Симферополь не под нажимом недоброжелателей, а потому что заканчивались каникулы в театре. На обратном пути в Петербург ее восторженно встречали в тверском имении Кузнецове поэта Ф.Н.Глинки, посвятившего Прасковье Ивановне стихи “Ты возвратилась невредима”.

 

С начала 60-х гг. XIX в. ее судьба связана с Осташковским уездом Тверской губернии. Причиной был брак с богатым купцом-предпринимателем Федором Кондратовичем Савиным, содержавшим кожевенное производство. Ф.К.Савин воплощал черты нарождавшегося в России типа буржуа: он получил солидное образование (учился в Петербурге и Англии), был весьма энергичен в коммерческих делах, поддерживал контакты в зарубежными партнерами. Поэтому дом Савиных в Осташкове скоро стал центром местной общественности. На “четверги“ Прасковьи Ивановны собиралась вся городская и уездная интеллигенция. Обсуждались политические события, проводились импровизированные концерты, где хозяйка дома читала и декламировала. Но главным ее занятием становится благотворительность. Дом милосердия и Лариковский приют, ремесленные мастерские и школа для крестьянских детей существовали благодаря средствам и стараниям Савиных. В Осташкове частыми были наводнения в незащищенных низменных кварталах города, где селилась беднота. В эти тяжелые дни Прасковья Ивановна вместе с мужем объезжала дома пострадавших, оказывая им посильную помощь. Не только в своем муже она пробудила способность сострадать чужому несчастью и бедности. К участию в своих начинаниях Савина привлекала и местное общество. Благотворительные концерты и спектакли, лотерее и подписки регулярно проводились в Осташкове.

 

Не погасла в Савиной и любовь к театру, которому она прослужила 25 лет. Преодолевая психологические барьеры предубеждения провинциального общества, она создает в городке с десятитысячным населением театральную труппу. Чуть позднее на средства Савиных в Осташкове появляется первое здание городского театра, где Прасковья Ивановна становится и режиссером, и постановщиком, и художественным руководителем. Труппа была немногочисленной: 20 человек из низших городских слоев - рыбаков, сапожников. Таким образом, в культурной жизни провинциального городка появились любительские спектакли. Уже первые представления прошли с аншлагом и дали небывалые сборы, а восторженные горожане называли самодеятельных актеров “выдающимися”. Сама Савина выступала на сцене очень редко, последний раз она вышла на подмостки в 85 лет - сыграла эпизодическую роль в пьесе “Горе от ума”.

 

Скончалась П.И.Савина 2 июля 1900 г. 

 

Итак, Тверская губерния в середине XIX в. не была в стороне от процессов, происходящих в общественной жизни России. Близкая к обеим столицам, она являлась средоточием “дворянских гнезд”, и потому все новое, что появлялось в Москве и Петербурге вскоре “переносилось” в уезды Тверского края. Нашло отзвук и движение женщин за эмансипацию. Женская активность вышла за рамки благотворительных базаров и приняла более конструктивный характер. Судьбы двух женщин - Е.М.Бакуниной и П.И.Орловой (Савиной) - показывают, как менялось мировоззрение многих представительниц дворянского сословия и вслед за ним и стиль жизни. 50-60-е гг. перевернули их жизнь, а они, в свою очередь, способствовали началу перемен в повседневной жизни общества. Несмотря на то, что эти женщины не походили на шаблонных, эпатирующих публику “эмансипе” (не стригли волосы, не носили барашковых шапок, не курили), они сталкивались с недоверчивым холодком общества, преодолевали сложившиеся условности поведения. Совершая сложную работу над собой (кстати,  Е.Штакеншнейдер, слова которой использованы в качестве эпиграфа, имела в виду не только тяготы физического труда, но и сложность “строительства себя”), они ориентировались на будущее. Но был ли их опыт исключительно положительным? С одной стороны, представительницы женского движения способствовали формированию нового типа личности - свободной, деятельной, не приверженной догматическому мышлению, с другой, одними из первых женщины дворянского сословия ощутили чувства вины перед народом, потребность подвижничества и возложили на свои плечи непосильный труд.

 

Т.Г. Леонтьева

http://tvereparhia.ru/publikaczii/tverskie-drevnos...-universitet-shestidesyatnitsy

Усадьба Новые Ельцы расположена в Осташковском районе. Озеро Селигер окружает усадебный комплекс с трех сторон.

Владельцы усадьбы Новые Ельцы Толстые — отдаленная ветвь семьи графов Толстых, ведущих родословную от легендарного Индриса, выехавшего в Чернигов из немецких земель в XIV веке. Потомок Индриса, получивший от Великого князя Василия Темного прозвище Толстого, считается основателем графской и дворянской фамилии Толстых. В XVII веке Толстые получают земли на Селигере. В 1791 году в Ельцах родился Яков Николаевич Толстой — старший из трех сыновей осташковского предводителя дворянства Николая Яковлевича Толстого. Яков Николаевич — воспитанник Пажеского корпуса, участник Отечественной войны 1812 года, поэт. Он был членом петербургского общества «Зеленая лампа», на одном из заседаний которого познакомился с А.С. Пушкиным, ставшим на недолгое время его близким другом. С 1823 года Я.Н. Толстой жил в Париже, где и умер в 1867 году.

Архитектурно-парковый ансамбль усадьбы Ельцы начал создаваться во второй половине XVIII столетия, наиболее ранним из упомянутых в архивных источниках сооружений является не сохранившаяся Вознесенская церковь, построенная по заказу генерал-поручика Якова Ивановича Толстого в 1774 году. Географ и путешественник, член Петербургской академии наук Н.Я. Озерецковский в 1814 году так описывал имение Ельцы: «Село Ельцы господ Толстых, при коем церковь богатая каменная, дом каменный о трех этажах, полотняная фабрика на 70 станках, кожевенный завод. На фабрике… ткут и приготавливают белением ревендук, фламское полотно и парусину… Тут был прежде всего театр, музыка духовная и роговая, певчие и перевоз на противоположную сторону». А в конце XIX века один из путешествующих по Селигеру писал: «Пароход приближался к имению Ельцы… с церковью и большим барским домом… Вон впереди виднеется дом, так разве только одно Юсуповское имение с ним может сравниться. Было Толстых, теперь Сафонова… И чего только в этом доме не было: и театр и тюрьма для крестьян… и зала танцевальная, точно церковь, в два света, а наверху хоры. А сад… какой только чертовщины там нет…»

Сегодня в усадьбе расположен дом отдыха «Селигер», сохранились почти все усадебные постройки, пейзажный парк.

Разрушенный во время Великой Отечественной войны усадебный дом был восстановлен с искажением первоначальных пропорций (надстроены галереи). Воскресенский храм-усыпальница, стоявший вдоль Валдайского тракта, снесён. С 1946 г. в перестроенном здании усадьбы помещалась турбаза «Селигер», которую сменил в 2005 г. палас-отель «Селигер»

Адрес отеля «Селигер Палас»:

172752, Россия, Тверская область, Осташковский район, поселок Новые Ельцы

написав нам: sales1@seligerpalacehotel.ru, sales2@seligerpalacehotel.ru

в любое времяпозвонив в наше московское представительство (в будние дни с 10.00 до 18.00)

 +7 (495) 708-02-99, +7 (495) 708-03-99; факс: +7 (495) 232-65-09

Официальный сайт: http://seligerpalashotel.ru

  http://prousadbi.ru/blog/usadby/usadba-novyie-eltsyitverskaya-oblast.html

Маркиза Казати: Ее разнообразью нет конца

Баснословно богатая маркиза была музой Бакста, Керуака и Пикассо, покровительствовала музыканту Рубинштейну и скульптору Эпстайну. По Венеции гуляла в шубе на голое тело с двумя гепардами на поводках и устраивала грандиозные мистические оргии. Под конец жизни, задолжав 25 миллионов долларов, Луиза Казати жила на съемных квартирах, а после умерла прямо на спиритическом сеансе.

В 1896 году 15-летняя Луиза Адель Роза Мария Амман и ее 16-летняя сестра Франческа стали не только круглыми сиротами, но еще и самыми обеспеченными итальянками. Текстильный магнат, основатель Ассоциации итальянской хлопчатобумажной промышленности и граф в первом поколении Альберто Амман, в чьем австрийском происхождении некоторые видят и еврейские корни, оставил своих дочерей с гигантским наследством, но с минимальным представлением о реальной жизни – дети попросту не умели жить не в роскоши.

Под присмотром заботливого родного дяди далеко не бедные сиротки перебрались из предместья Милана в город и закружились в вихре приемов, спектаклей и выставок. В этом полном событиями обществе Луиза познакомилась с молодым маркизом Камилло Казати Стампа ди Сончино – именитым, но не слишком богатым любителем шикарных вечеринок и почитателем оккультных знаний, которые так увлекали девушку. В 1900 году 19-летняя Луиза вышла за него замуж – так дядя потерял над ней контроль, а супруг так и не захотел устанавливать свой. Новоиспеченная маркиза обрела свободу, но пользоваться ею со вкусом начала только через несколько лет.

Луиза была воспитана на шикарных приемах на вилле под Миланом, домашнем театре, разборах парижских гардеробов своей обожаемой матери и ее рассказах о дивной актрисе Саре Бернар и мистической княгине Кристине Тривульцио Бельджойозо. Такое детство имело ожидаемое светское продолжение. Луизе приятельство с яркими личностями приносило куда больше удовольствия, чем роль добропорядочной супруги. Спустя год после свадьбы в семье Казати родилась дочь Кристина, но ее появление супругов только отдалило. Уже через четыре года после свадьбы с Камилло Луиза увлеклась другим.

Ее главным мужчиной стал не красавец, но истинный любимец женщин поэт Габриэле д’Аннунцио, который в будущем станет одним из соратников Муссолини. Отношения между поэтом и Луизой, которую он называл Корой – сокращением от имени богини плодородия и царства мертвых Персефоны, – ее трансформировали. Под его влиянием из просто богатой дамы со вкусом к искусству маркиза превратилась в роковую музу.

Она начала подчеркивать свою крайнюю худобу и 180 сантиметров роста узкими черными платьями, волосы выкрасила в медно-рыжий, лицо стала покрывать толстым слоем белой пудры, губы красить ярко-красным, а огромные зеленые глаза подводила сурьмой и акцентировала их накладными ресницами с приклеенными на веки полосками черного бархата. Она практически ничего не ела – джин и опиум составляли основную часть ее рациона, и это только усиливало бледность. От регулярного закапывания белладонны в глаза зрачки Луизы были постоянно расширены, что придавало ее взгляду больше драматичности. Основатель футуризма, итальянский поэт Филиппо Томмазо Маринетти называл ее «величайшей футуристкой мира».

Маркиз знал о романе супруги, но свою и чужую свободу он ценил выше номинальных правил чести. Они сохраняли видимость крепкого союза, чтобы не давать официальных поводов для пересудов. Но о Казати все равно шептались. Милан, где семейство проживало поначалу, со временем стал слишком мал для Луизы и ее мужа, который собирал, будто трофеи, должности председателей в столичных светских кружках – от жокейского клуба до клуба английских гончих.

В 1906 году они купили участок в «Высоком Риме» и построили там особняк, который своим роскошным черно-белым убранством поражал всех – там были экзотический сад, алебастровый пол с подсветкой, витая лестница с золотом, золотые статуи, стены из белого мрамора, множество породистых собак и кошек, а также диких животных, которые разгуливали почти свободно. Дом походил на сочетание пещеры Аладдина с Эдемом, в котором жили домашние и дикие звери-альбиносы.

Любовник д’Аннунцио познакомил Луизу с итальянским живописцем Джованни Болдини, и тот в 1908 году написал ее портрет. Полотно «Маркиза Казати с борзой» выставили на Парижском салоне в следующем году, и изображенная загадочная строгая дама всех заинтриговала. Еще немного – и о ней будет гудеть весь Париж.

Маркиза уже не скрывала свою внебрачную связь, а д’Аннунцио в 1910 году посвятил ей роман «Может быть – да, может быть – нет», яркую главную героиню которого, Изабеллу Ингирами, откровенно списал с Луизы. В том же году маркиза приобрела полуразвалившийся Палаццо Веньер дей Леони на Большом канале в Венеции, любимом городе ее любовника. Казати отреставрировала его, превратив в гнездо, истекающее золотом авангардного шика – через время этот особняк отойдет во владение дочери известного еврея-промышленника Пегги Гуггенхайм и станет музеем.

Трансформация маркизы Казати происходила стремительно – еще недавно сдержанная, эта дама сейчас вела такой образ жизни и устраивала вечера, которые шокировали даже привыкшую к безумным карнавалам Венецию. Ей все были не указ ­– тогда как по требованиям городских властей все гондолы должны были быть черными, у Казати был свой «парк» белых гондол. Маркиза собирала тематические вечера, слуги с эбонитовой кожей ходили из зала в зал в золотой краске и с фиговыми листочками. Гости вспоминали, как на одном из «суаре» слуги «стояли у каминов по обе стороны зала в набедренных повязках и напудренных париках, бросали в огонь медный порошок, отчего пламя вспыхивало ярко-зеленым».

Она даже собирала приемы на знаменитой площади Сан-Марко, как полноправная хозяйка города – одним из самых знаменитых был Гранде Балло Пьетро Лонги по мотивам балов XVIII века. Хозяйка дома постоянно пополняла свою коллекцию невероятных нарядов-инсталляций «от-кутюр» Poiret, Fortuny и Erté, платьев по бесчисленным эскизам Леона Бакста, Пабло Пикассо и собственным наброскам, а также украшений самых дорогих марок. Однако принимала гостей она часто в простой полупрозрачной золотой пижаме, а вместо колье или шарфика могла набросить на шею удава.

Маркиза обожала свой образ и с удовольствием позировала для картин и фотопортретов – по слухам, их было 130, и маркиза собрала все свои оттиски, включая восковые копии, в Палас Розе в Ле-Везине неподалеку от Парижа. Туда она перебралась, насытившись Римом, Венецией и Капри. «Луизу Казати нужно застрелить, чем-то набить и выставлять за стеклом», – как-то сообщил художник Огастес Джон.

Каждое появление на столичной публике Казати превращала в спектакль – в парижскую оперу она однажды прибыла в белом платье-чехле, украшенном перьями белого павлина, а на выходе из авто шофер залил ее руку теплой алой кровью свежеубитой курицы. «Женщины во всем мире сейчас одеваются похоже. Они напоминают огромное множество буханок хлеба, – говорила сама маркиза. – Чтобы быть красивой, нужно жить размеренно. Нужна личность. Одинаковости очень много. Кажется, мир стремится только к тому, чтобы ее было больше. Быть иным – это быть одиноким».

У маркизы не было национальных предубеждений против вхожих в ее окружение личностей, главным критерием оставался талант. И лучше бы он принадлежал мужчине, потому что с дамами она не дружила и однажды во время приема даже заперла гостью в своей гримерной, потому что та осмелилась скопировать ее наряд.

Ее почитали своей музой литераторы Теннесси Уильямс и Джек Керуак, Робер де Монтескью и Жан Кокто, скульптор Джейкоб Эпстайн, художники Этьен Дриан и Ромейн Брукс, а также фотограф Ман Рэй и еще десятки других именитых художников всех направлений. Луиза Казати покровительствовала и молодому пианисту-еврею из Польши Артуру Рубинштейну, которого холодно приняли в США, но благодаря влиятельным меценатам, в числе которых была и маркиза, полюбили в Европе.

Впервые увидев Луизу – в черном наряде, с горящими глазами, – Артур испугался и вскрикнул, но потом был полностью ею очарован и получал от нее и воодушевляющие слова, и щедрую материальную поддержку. В свой патронат она часто добавляла интимные нотки. Одним из ее любовников был основатель фовизма, художник Кеес ван Донген – в 1913 году у них случился роман. В 1914 году чета Казати разошлась, но развод оформила только через десять лет. Романтических увлечений было в ее жизни немало, но Габриэле д’Аннунцио оставался ее главной любовью вплоть до своей смерти в 1938 году.

Маркизу любили все, кроме времени. С приходом 30-х эпоха Луизы Казати завершилась, как и ее деньги. Один из последних шикарных тематических вечеров, бал в честь мистификатора графа Калиостро 30 июня 1927 года, из-за стихии почти провалился: разразилась гроза, и уличное убранство мистического вечера, черные восковые свечи вместе с пышными нарядами и париками гостей залило дождем. Это было очень символично. Уже к 1930 году личный долг маркизы в пересчете на доллары составлял 25 миллионов. Пришлось пустить с молотка виллы и произведения искусства.

Теперь уже нищая Луиза Казати перебралась в Лондон к дочери. Портреты маркизы осели в частных коллекциях чужих домов, а у нее самой даже дома не было – в 40-х Луиза меняла место проживания около 15 раз. Но своему стилю не изменяла. «Она может сотворить достоинство из бедности», – говорил британский фотограф Сесил Битон. Только теперь шикарные меха ей заменяли обезьяньи шкурки, сурьму – вакса, а плюмаж – гусиные перья, которые она находила в баках для мусора.

Из бывших богатств при ней остались сломанные часы с кукушкой, чучело головы льва, несколько книг с позолоченными по краям страницами и «палец святого Петра», который прилетел к ней на одном из спиритических сеансов. Увлеченность оккультизмом Казати не оставляла до последних дней. После очередной встречи с духами 1 июня 1957 года маркиза скончалась от кровоизлияния в мозг. К тому времени ее дочь уже отошла в вечность, и похоронами занималась внучка Муреа. В гроб Луизу положили в ее любимом платье, а в ногах устроили чучело обожаемого пекинеса. На ее могильном камне на Бромптонском кладбище выбили строки из шекспировского «Антония и Клеопатры»: «Ее разнообразью нет конца, / Пред ней бессильны возраст и привычка».

На полвека о Казати все забыли – в мире и без того хватало драмы, но потом память об экзальтированных светских львицах опиумной эпохи вернулась. Образ Казати, которая была музой художников, стал вдохновением для модных домов – на стыке веков Givenchy, Dior, Chanel и Armani выпустили коллекции, прошитые дрожью от восхищения неповторимой Луизой Казати, великой маркизой декаданса.

http://www.oneoflady.com/2017/09/blog-post_20.html

Ключевые слова: новости, статья

Опубликовал Игорь Молд , 21.09.2017 в 15:42

7 самых диких сексуальных обычаев Древнего Рима

С середины I века до н.э. в Риме наступил период упадка*, а вместе с ним — эпоха безграничной сексуальной свободы. Мы расскажем тебе о самых ярких сексуальных явлениях этого времени.

Причина упадка — гражданские войны, ударившие по экономике. Сильная нужда ослабила пуританские нравы римлян, а особенно высших сословий, бросившихся зарабатывать на хлеб кто чем может. В Римской республике начался кризис, следствием которого стало ее падение и создание монархической власти.

Религиозные праздники

Традицию устраивать массовые оргии во славу богов римляне позаимствовали у продвинутых греков. Историки тех лет описывают сцены невероятного разврата, происходившего прямо на улицах. Люди танцевали и занимались любовью до изнеможения везде, где придется, на радость Венере. Половина юных горожан лишалась невинности именно на этих праздниках. Даже для эпохи упадка с ее сексуальной раскрепощенностью такие фестивали оказались слишком прогрессивным нововведением, поэтому мероприятия вскоре запретили.

Сексуальное рабство

Рабы в Древнем Риме обладали настолько ничтожными правами, что воспринимались скорее как мебель, чем люди, поэтому секс с рабом официально не рассматривался как секс с человеком. Этой лазейкой в законе с удовольствием воспользовались римские аристократы, когда император Август запретил прелюбодеяние, то есть половые связи вне брака, в 31 году до н.э.

Мужчин и женщин, попавших в плен в ходе многочисленных войн, начали скупать на аукционах нимфоманы из высших сословий и использовать для плотских утех. Кстати, в сексуальном рабстве жилось гораздо сытнее, чем в любом другом, так что далеко не все пленники были против.

Неприличные надписи и граффити

Некоторые сведения о сексуальной мощи древних римлян дошли до нас из первых источников. Стены Помпеи сохранили сотни откровенных надписей и картинок. «Здесь был солдат седьмого легиона. В эту ночь он удовлетворил шесть женщин, но и этого мало для такого жеребца» — типичная надпись на помпейской стене. Больше всего подобных сообщений осталось на стенах бывших лупанариев (публичных домов). Среди них можно найти не только фривольные картинки, но и кое-какую полезную по тем временам информацию, например имена сотрудниц с прейскурантом.

Символика

Современным цензорам с их отвращением к обнаженной натуре крупно повезло не родиться в античном Риме. Ни один предмет интерьера этой эпохи не обходился без изображения пениса. Мужской детородный орган красовался на многочисленных фресках, панно, монетах, кухонной утвари и прочих неожиданных поверхностях. Даже язычки колокольчиков римляне догадались отливать в форме фаллосов. Делалось все это, само собой, дабы угодить богам.

Еще римляне любили украшать жилища картинами с богом плодородия Приапом, демонстрирующим свое огромное достоинство. Картину, разумеется, следовало повесить на самое видное место. В противном случае удача и процветание могли отвернуться от хозяев дома.

Литература

Как ты уже догадался, литература того времени тоже изобиловала эротическими сюжетами. До наших дней дошло не много произведений, но и их вполне достаточно, чтобы проникнуться атмосферой эпохи.

Хрен твой такой же огромный, как, Папил, и нос твой огромный.

Так что, когда он встает, можешь понюхать его.

Эта эпиграмма принадлежит перу знаменитого древнеримского поэта Марка Валерия Марциала. И это наивный стишок по сравнению с романом «Сатирикон» или произведениями Ювенала, многие страницы которых посвящены описанию невероятных оргий

Правители

Правители Древнего Рима эпохи упадка — особая каста извращенцев всех категорий, во многом задававших общее настроение внутри страны.

Нерон, например, любил проводить время с весталками, неприкосновенными жрицами богини Весты, а наутро самолично отдавал их под суд за разврат. Однажды он кастрировал одного из своих любовников и попытался превратить его в женщину.

Трансвестит Марк Аврелий Гелиогабал пошел еще дальше. Он предпочитал приезжать на светские мероприятия в колеснице, запряженной обнаженными девицами. Хорошо известны его религиозные реформы. По решению Гелиогабала главным в пантеоне древнеримских богов стало божество, символом которого был метеорит фаллической формы.

Ритуальные атрибуты

Даже собственные могилы древние римляне превратили в памятники порнографии. Мужчины желали, чтобы на их надгробиях размещали целые повести об их сексуальных приключениях.

На некоторых могильных плитах встречаются подробные описания половых актов, разбавленные, например, восторженными комплиментами женской груди.

В общем, римляне жили в соответствии с надписью на еще одном сохранившимся надгробном камне: «Веселись и не отказывайся от секса с красивыми женщинами. Когда ты умрешь, такого шанса уже не будет».http://newsles.ru/another/33848-7-samyh-dikih-seks...ychaev-drevnego-rima,full.html

15.09.2012

Усадьба Баженова в Стоянове и запустевшая деревенька Мартыниха

Недалеко от пустоши Дуброво [д. Дуброво, Ногинск-9] во второй половине XVI века располагалась пустошь Мартиново, которая в XVII веке стала деревней. Первым владельцем пустоши, давшим ей название по своей фамилии, мог быть один из представителей разветвленного рода Мартыновых, происходящих от польского выходца Саввы Мартынова, перешедшего на службу Ивану III в 1460 году. Пустошь Мартиново вместе с пустошью Бобровкой [д. Бобры] в 1573-1574 годах находилась в поместье за сыном боярским Елизарьем Устиновым сыном Суворова [1]. В 1584-1586 годах пустошь находилась на оброке за крестьянами владельца деревни Дуброво  стремянного Андрея Быкасова, попавшего в опалу и сосланного в 1586/1587 году [2].

В следующий раз название деревни Мартыниха встречается почти через 200 лет в документах генерального межевания 1768 года, когда оно «тянуло» к расположенному неподалеку сельцу Стояново на р. Дубенке, находившемуся недалеко от упраздненного к тому времени Успенского Стромынского монастыря. Нынешняя деревня Стояново [см. на Яндекс-карте] входит в городской округ Черноголовка. Деревня Мартыниха принадлежала владельцу сельца Стояново, коллежскому советнику Ивану Дмитриевичу Макарову [3]. В сельце и деревне находилось 43 души крепостных крестьян.

 

Стояново и Мартыниха на карте 1778-1786 годов.

Иван Дмитриевич Макаров (ум. 1774), дослужившись до майора артиллерии, вышел в штатскую службу и получил чин коллежского советника. Во время Пугачевского восстания Иван Макаров был предводителем дворянства города Казани и был лично знаком с  Александром Ильичем Бибиковым (сводным братом Гавриила Ильича Бибикова, владевшего имением Гребнево с 1782 по 1803 год). В качестве депутата от дворян Иван Макаров был в 1782 году на приеме у императрицы Екатерины II, в честь которой произнес торжественную благодарственную речь, сочиненную, как полагают некоторые исследователи, знаменитым Гавриилом Романовичем Державиным (1743-1816). 

 

 

 Генерал-поручик А.И. Бибиков. Художник: Ф.С. Рокотов, после 1771 г.. 

 

Для сооружения усадьбы и перестройки господского дома в Стоянове Иван Макаров пригласил известного русского зодчего Василия Ивановича Баженова (1737-1799). Работая над проектом, архитектор познакомился с  племянницей Ивана Дмитриевича Макарова (дочерью именитого гражданина Луки Ивановича Долгова от его первого брака ) – Аграфеной Лукиничной, которая стала супругой Василия Баженова [4]. Краеведы считают, что усадьба Стояново вместе с сельцом, деревней Мартынихой и крепостными крестьянами была преподнесена в подарок новобрачным.

 

В.И. Баженов.

 

Аграфена Лукинична Баженова (1746-после 1782? в дев. Долгова). Отцом следующей владелицы сельца Стояново и деревни Мартынихи  был один из богатейших московских купцов своего времени Лука Иванович Долгов (1717/1720-1783). Получив солидное наследство от отца, который был известным калужским купцом, братья Лука и Афанасий Долговы до 1825 года перебрались в Москву, вступив сразу в купцы первой гильдии и заведя торг на Гостином дворе. В 1748-1849 годах они занимались торговлей с иностранными купцами, экспортировали пеньку, торговали в России иностранными товарами. Денежный оборот братьев среди московских купцов был одним из самых высоких, а в отдельные годы его не превосходил никто [5]. Во время моровой язвы в Москве, продолжавшейся с 1770 по 1772 год, Долгов был активным членом государственной комиссии по борьбе с эпидемией.  В 1775 году он был пожалован чином титулярного советника (IX класса) в ранге сухопутного капитана, а с 1783 года числился именитым гражданином.

 

Л.И. Долгов.

 

Будучи сыном дьячка одного из сел калужской губернии, Василий Баженов мог вступить в обеспеченную семью Долговых только в качестве архитектора, уже завоевавшего себе известность и положение в обществе. К 1768 году он успел построить небольшой каменный дворец для будущего императора Павла I, здание Арсенала на Литейном, выполнил выдающийся проект здания Смольного института. Биографы Баженова считают, что причиной переезда архитектора в Москву могла быть скрытая недоброжелательность президента Академии искусств, Ивана Ивановича Бецкого (1704-1795) – сводного брата владелицы Гребневской вотчины (с 1749 по 1755) Анастасии Ивановны Трубецкой (1700-1755). Так или иначе,  архитектор покидает Петербург, и переезжает в Москву в 1768 году. По предложению графа Г.Г. Орлова в чине капитана артиллерии Баженов поступает на службу в Артиллерийское ведомство. В Москве архитектор принялся за создание проекта  императорской резиденции в Кремле, который так и не был впоследствии осуществлен. 

  

 

А.Л. Баженова, ур. Долгова.

 

В Москве Василий Баженов женился на Аграфене Долговой. Несмотря на то, что Аграфена Лукинична была дочерью очень богатого человека, Баженов женился на ней не по расчету. Добрые, дружеские отношения связывали архитектора и с его тестем – Лукой Долговым, и с ее дядей – Иваном Макаровым. Вскоре от этого брака на свет появляется дочь, а в 1770 году  и сын Константин.

 

Портрет В.И. Баженова в окружении семьи. Художник: И.Т. Некрасов. 1770-е гг. ГНИМА имени А.В. Щусева.

 

Сохранился портрет Баженова, изображенного в окружении его семейства, выполненный художником И.Т. Некрасовым, состоявшим в команде мастеров, работавших над макетом резиденции в Кремле. Рукой Баженова был выполнен продуманный символический эскиз этой работы, озаглавленный «Аграфена Лукинична приемлет всю родню своего мужа под свое покровительство, мысли В.И. Баженова, данные живописцу Некрасову для сочинения семейныя картины» [6]. На картине изображены: «Справа – супруга Аграфена Лукинична, а слева - тесть Лука Долгов. Впереди у стола, сын и дочь В.И. Баженова. Аграфена Лукинична положила руку на плечо дочери. Лука Долгов правой рукой придерживает за плечо внука. Мальчик держит под мышкой папку с чертежами, на которую В.И.Баженов указывает мизинцем правой руки. Слева, у края картины, стоит сестра архитектора. Справа - его мать» [7].

 

После того как правительство отказалось от проекта перестройки Кремля, В. И. Баженов переходит к частным заказам, в которых в Москве не было в то время недостатка. Одним из таких дворцов был дом Пашкова до сих пор возвышающийся на холме напротив Кремля.

 

 

  Пашков дом. Художник: Ж. Делабарт, литография XVIII века.

 

Вскоре Баженову поручили новую постройку дворца-резиденции в Царицыне под Москвой. Работа шла полным ходом, несмотря на регулярные перебои с финансированием. В сентябре 1784 года Баженов написал письмо Безбородко, проникнутое неподдельным отчаянием: «моего терпения более нету: я принужден буду бежать из Москвы к вам; оставлю жену, детей в болезни, из коих сына одного уже и похоронил на сих днях». Летом 1785 года императрица посетила Москву, решив немедленно ознакомиться с ходом построек в Царицыне. В день осмотра Баженову было приказано представить императрице жену и детей. Вердикт Екатерины II после беглого осмотра был суров: деньги на строительство затрачены понапрасну, лестницы узки, потолки тяжелы, комнаты и будуары тесны, залы, будто погреба, темны. Поворотясь обратно к ждущим ее экипажам, Екатерина приказала «учинить изрядные поломки» и представить новый проект главного дворца. Очевидно, что Василий Баженов попал в немилость. В ответ архитектор, опасавшийся, что опала может затронуть и его семью, воскликнул: «Государыня! Я достоин Вашего гнева, не имел счастья угодить Вам, но жена моя ничего не строила». Императрица, оборотясь, допустила все семейство к руке и, не сказав ни слова, уехала. Баженов от строительства был отстранен, новым архитектором царицынской резиденции был назначен его ученик, Матвей Казаков.

 

 Вид дворца в селе Царицыне, 1853 г.

Баженов не получил другого назначения, и, оставшись без средств существования, занялся частными постройками. Аграфена Лукинична была вынуждена постепенно распродавать приобретенные семьей в 1770-1780 годах поместья. Постепенно дошла очередь и до сельца Стояново и деревни Мартынихи. В 1781 году она продает Стояново, Мартыниху и несколько деревень в Тверской губернии П.И. Кириллову.

 

 Пруд и остатки земляных сооружений парка и усадьбы в Стоянове. Фотография: deadOKey

 В одном из объявлений о продаже содержалось и описание построек в Стоянове:  "Господский дом, стоящий в линию с крестьянским жильём и с регулярным садом, тако ж копанный пруд, со всякой рыбой – осетрами, стерлядями, карпиями, лещами, судаками и другими, в длину около 200, в ширину слишком 80 сажень, регулярный и фигуры приятной, а по средине ж его крепость о 4 регулярных бастионах с фигурами, на коей имеется другой деревянный господский дом, весьма хорошего вида, крепость соединяется с берегом наплавным мостом, от середины которого простирается перспективная дорога, длиной около 5 верст, через всю дачу, которая многочисленными, по 2 ряда на стороне, усажена совершенной величины берёзами, причиняющими собой весьма приятную тень".

 

 Мартыниха и Стояново на карте 1797 года.

 

Петр Иванович Кириллов   начал свою служебную карьеру в 1749 году в Сенате в должности  юнкера.  В 1769 году был обнародован Манифест об учреждении в Санкт-Петербурге и Москве первых отделений Ассигнационного банка, получившего право обмена медных денег на бумажные деньги - ассигнации. Действительный статский советник, Петр Иванович Кириллов с 1769 до 1771 года был советником первого директора Ассигнационных банков - графа Андрея Петровича Шувалова (1742-1789). На этом посту его вскоре сменил Иван Фурсов, а в 1780 году по предложению генерал-прокурора А.А.Вяземского на эту должность был назначен Иван Лазаревич Лазарев, владевший тогда соседними селом Фряново и д. Аксеново. Петр Иванович Кириллов был близким другом поэта Г.Р. Державина, упоминавшего о нем в своих записках. Причиной покупки столь высокопоставленным лицом сравнительно небольшого сельца Стояново и Мартынихи была роскошная усадьба, построенная В.И. Баженовым. [8].

 

 Пруд и остатки земляных сооружений парка и усадьбы в Стоянове. Фотография: deadOKey

В 1848 году сельцо Стояново вместе с деревней Мартыниха были куплены гвардии штабс-капитаном Александром Дмитриевичем Кошелевым (1803-1864), владевшим сельцом вплоть до отмены крепостного права. 
  Сын действительного статского советника и камергера двора Дмитрия Родионовича Кошелева (ум. 1815), бывшего губернатором Тобольской, Литовско-Виленской, Гродненской и Тамбовской губерний в 1840-1846 годах занимал пост Лебедянского предводителя дворянства (Тамбовская губерния) и был действительным членом Лебедянского общества сельского хозяйства.

До 1852 года жители Мартынихи были переселены помещиком в Стояново. Старинная деревня уже не упоминалась. Возможно, Мартыниха прекратила существовать еще раньше: на военно-топографической карте Шуберта 1837-1840 годов составления на месте деревни была указана лишь пустошь, окруженная лесом.

 

Карта Ф.Ф. Шуберта, ок. 1840-1860 гг. Фрагмент.

 

О судьбе баженовской усадьбы в Стоянове в 1923-1924 годах писал Алексей Николаевич Греч: "Кому не известно из исследователей старого искусства, что земляные сооружения - то, что наиболее стойко противится времени. Исчезают постройки, вырубаются насаждения - только земляные валы и канавы остаются неизменными. И вот, исходя из этого, можно было заключить, что земляная крепостца в Стоянове уцелела до наших дней. Так и оказалось оно в действительности; свои первоначальные очертания сохранил пруд в виде четырехлистника с двумя более длинными заливами, и посреди него остров, на котором валы сохранили очертания затейливого форта. Барочный узор этого сооружения при всей незначительности, конечно, в истории русской архитектуры дополняет все же любопытным штрихом еще неведомое нам, еще до сих пор по-настоящему не раскрытое лицо архитектора В.И.Баженова... 

Пруд и остатки земляных сооружений парка и усадьбы в Стоянове. Фотография: deadOKey

...Но и для истории садово-паркового искусства этот остаток старины в далекой и мало посещаемой части Московской губернии имеет известное значение. Он передает тип тех сооружений из земли на островах, появление которых было подсказано соображениями чисто практического порядка - использованием избытков земли при копании прудов. Подобные сооружения были и на пруду кусковского озера, и, верно, также в старой усадьбе Урусовых - Осташове Волоколамского уезда" [8].
 

А.Ю. Послыхалин © 2010 

Статья из сборника "Деревни и сёла городского поселения Фряново в былые времена".  

При использовании материала обязательна ссылка на trojza.blogspot.com. 

Печатное воспроизведение без разрешения автора не допускается.

Рассмотрю предложения о публикации.

 

---

[1] ПРИМЕЧАНИЕ: подробнее о Е.У. Суворове см.: д. Бобры.

[2] ПРИМЕЧАНИЕ: подробнее об А.Быкасове см.: д.Дуброво; ПКМГ. С. 259.

[3] Кусов. Б.у. № 393. См. карту Богородского уезда.

[4] По другим данным, женой В.И. Баженова была дочь Луки Долгова от его второго брака с Марьей Ефимовной, дочерью купца Е.Д. Лукина. Однако, Марья Ефимовна родившаяся в 1740 году не могла быть матерью дочери Долгова – Аграфены, рожившейся в 1746 году. См.: Аксенов А.И. Генеалогия Московского купечества  XVIII века. М., 1988. С. 163.

[5] Аксенов А.И. Генеалогия московского купечества XVIII века. М., 1988. С. 114.

[6] Эскиз Баженова в альбоме Ф. Каржавина. Опубл.: Сидоров А. Рисунок старых русских мастеров. Т.1. М., 1956; Баженов. В.И. Герчук Ю.Я. Василий Иванович Баженов: письма, пояснения к проектам, свидетельства современников, биографические документы. М., 2001. С. 303.

[7] Евсина Н.А., Сиповская Н.В. Восемнадцатый век: ассамблея искусств. М., 2000. С. 155.

[8] Греч А.Н. Венок усадьбам / Памятники отечества. Вып. 32. 1993. С. 143.

http://trojza.blogspot.ru/2012/09/blog-post_15.html?m=1

 

›

Главная страница

Главное не выделяться, или Какие школьные запреты существовали в СССР

 

Школьные запреты в СССР. | Фото: ussr-lib.com.

Сегодня многие ностальгируют о том времени, чье школьное детство пришлось на советский период. И если одни вспоминают о качестве образования и дружных коллективах, то другие – о бесконечных запретах. Что именно не разрешалось делать советским детям, и как учителя боролись с «не такими как все» - далее в обзоре.

Короткие юбки

 

Советские школьницы в коротких юбках. | Фото: cs7003.vk.me.

Конечно же, нельзя утверждать, что всем девочкам попадало за ношение коротких форменных платьев. Все зависело от педагогического коллектива. Одни относились спокойно к ученицам с открытыми коленками (мода на форму с длинными юбками появилась только в начале 1980-х), а другие буквально зверствовали.
 

 

Советские школьницы в коротких юбках. | Фото: pimg.mycdn.me.

Директор с завучем могли утром стоять на входе и линейкой измерять расстояние от коленок до подола у старшеклассниц. Если оно превышало 10 см, то их отправляли домой переодеваться. Мол, не девица легкого поведения, чтобы так открывать свои ноги. Многие старшеклассницы плакали от несправедливых обвинений. Что было делать, если форма одна на несколько лет и «росла» она вместе с девочкой, постепенно укорачиваясь снизу.

Длинные волосы у школьников

 

Школьникам запрещалось носить длинные волосы. | Фото: s16.stc.all.kpcdn.net.

В школах мальчикам запрещали носить длинные волосы. Считалось, что ребенок подражает музыкантам «разлагающего личность» Запада, а это ни к чему хорошему не приведет. Ученикам с длинными шевелюрами при каждом удобном случае делали замечания, отправляли их в парикмахерские. А если учитель был в гневе, то мог запросто отрезать клок волос у ребенка.

Косметика и украшения

 

Школьницы в 1980-е гг.

Если вспомнить 1980-е, тогдашние ученицы уже не просто подкрашивали ресницы, а делали настоящую «боевую раскраску» с подводкой, яркими тенями, малиновой помадой. Некоторые учителя шли на кардинальные меры: не просто стыдили девочек, а вели в туалет и умывали хозяйственным мылом.

Запреты распространялись и на накрашенные ногти. Когда школьница не могла ответить на поставленный вопрос или ее домашнее задание было выполнено неправильно, учитель в этих случаях едко замечал: «Зато ногти накрасила!»
 

 

В советских школах допускалось ношение только сережек-гвоздиков.

Ношение украшений расценивалось как еще одна попытка выделиться из коллектива. Нельзя было надевать никаких сережек, браслетов, бус. Допускались разве что неприметные серьги-гвоздики. Ну а если парень пришел в школу с сережкой в ухе, тут же вызывали родителей в школу.

Джинсы

 

Ношение джинсов не приветствовалось в школах. | Фото: volga-design.ru.

Еще один запрет для школьников – это джинсы. Дефицитный товар, который был доступен только избранным.

Стоит отметить, что даже в конце 1990-х в некоторых школах, где уже не носили форму, но действовал дресс-код, в джинсах разрешалось приходить на занятия только в день рождения.

Пасха и прочие христианские праздники

 

В СССР все должны были быть атеистами. | Фото: pravmir.ru.

Согласно советской идеологии, все были атеистами. Однако в реальности это было далеко не так. Периодически на Пасху дети приносили в школу куличи и крашеные яйца. Тогда им очень доставалось от учителей.

Дипломаты

 

Дипломаты у школьников стали популярными в конце 1970-начале 1980-х годов. | Фото: cs6.livemaster.ru.

В начале 1980-х учебники стали носить в дипломатах, которые выглядели гораздо солиднее портфелей.

Личное

 

Школьные посиделки на дому. | Фото: ussr-lib.com.

Все оказалось до боли знакомым:

• На контрольных работах не отпускали в туалет, а если очень приспичит, то не больше одного человека – сиди и жди, пока вернется товарищ.

• Нельзя было считать на калькуляторах

• Некоторые школьники умудрялись делать заклепки на лацканах и рукавах своей формы. Когда это обнаруживалось, им сильно влетало

• Материал для школьной формы был для всех одинаковый, а те, у кого она отличалась хотя бы оттенком, становились объектом придирок учителей надолго.

• В погоне за модой и желанием выглядеть не как все девочки красили себе волосы, что, конечно же, запрещалось. Некоторые умудрялись делать это школьными чернилами. На фоне такого экстрима хна и перекись водорода выглядели совершенно безобидными средствами.

Источник →

Ключевые слова: воспоминания, интересно, ссср, факты, фото, школа

Опубликовано 14.09.2017 в 19:02

Расшифровано письмо 17-го века, написанное «одержимой дьяволом» монахиней

Дьявольское письмо, найденное в сицилийском женском монастыре, утверждает, что Бог был создан человеком и что «Бог думает, что может освободить смертных».
Жуткое письмо, которое, как настаивала «одержимая» итальянская монахиня, было от сатаны, наконец, переведено — и его содержимое действительно дьявольское.

Ученые из Научного центра Ludum в Катании на острове Сицилия, расшифровали это бессмысленное послание, в котором говорится, что Бог, Иисус и Святой Дух являются «мертвым грузом».

Сестра Мария Кросифисса делла Консезионе (Maria Crocifissa della Concezione), написавшая письмо в 1676 году, утверждала, что дьявол использовал ее руки.

После того, как в нежном 15-летнем возрасте Мария попала в бенедиктинский женский монастырь в Пальма-ди-Монтекьяро, однажды утром она проснулась и обнаружила таинственное письмо.

Она сказала своим сестрам, что была одержима дьяволом, который и вынудил ее его написать.

Монахини поверили ей и в надежде, что кто-то сможет расшифровать код послания, показали письмо в монастыре.

Но сделать это удалось, спустя 340 лет, лишь группе итальянских ученых.
Используя программное обеспечение для расшифровки кодированных сообщений, найденное в даркнете, команда смогла прочесть часть дьявольского сообщения.

Одно из его предложений звучит так: «Бог думает, что он может освободить смертных».

В другом же говорится о том, что Бог был выдуман человеком и что «эта система ни для кого не работает».

Даниэла Абате (Daniele Abata), директор центра, говорит: «Мы слышали о программном обеспечении, которое, по нашему мнению, используются спецслужбами для расшифровки кодированных сообщений. С его помощью, задействовав древнегреческий, арабский, рунический алфавиты и латынь, мы восстановили часть письма, показав, что оно действительно дьявольское».

Также ученые говорят, что письмо не совсем последовательно и понятно.

Все это подтверждает теорию о том, что сестра Мария страдала от шизофрении или биполярного расстройства, опровергая тем самым её утверждения об «одержимости дьяволом».

http://xexe.club/216926-rasshifrovano-pismo-17-go-veka-napis...

Ключевые слова: История, Предания

Опубликовал Анатолий 好 , 13.09.2017 в 08:58

Илья Куксин: Александр Михайлович Орлов

Май 24, 2015и
Статья просматривалась 463 раз(а)

До конца 1952 года, когда американский журнал Лайф стал публиковать серию его сенсационных статей о преступлениях Сталина, его имя было известно только узкой группе руководства советской внешней разведки.

Александр Михайлович Орлов

Илья Куксин

Есть все основания считать, что к середине 30-х годов А.М. Орлов являлся одним из наиболее квалифицированных работников среднего руководящего звена разведслужбы того времени (1, с.146).

Из рецензии Леонида Володарского на переиздание книги Олега Царева и Джона Костелло «Роковые иллюзии. Из архивов КГБ: дело Орлова, сталинского мастера шпионажа»:

В истории любой страны есть люди, которых без преувеличения можно назвать героями своего времени. Судите сами:

— руководитель нелегальной группы «Экспрес» по разработке разведывательного отдела французского генерального штаба.

— главный оператор величайшего разведчика двадцатого века Кима Филби.

— резидент НКВД и главный советник по внутренней безопасности и контрразведке при республиканском правительстве в Испании.

— организатор нескольких диверсионных школ, готовивших людей для работы во франкистском тылу.

— один из организаторов похищения генерала Миллера — главноуполнолномоченного по военным и морским делам в Париже, «главного казначея» великого князя Николая Николаевича, председателя Русского общевоинского союз.

— организатор вывоза в СССР золотого запаса Испании (на тот момент четвертого в мире!)

— организатор вербовки Морриса Коэна — будущего связного Рудольфа Абеля, радиста Конона Молодого.

— человек, тридцать пять лет водивший за нос две самые могущественные разведки мира, никого не предавший, умерший своей смертью в собственной постели (2, с.1).

В разведке Орлов имел много псевдонимов (Берг, Голдин, Лев Николаев, Никольский, Фельдель, Швед), но, поскольку в России и Америке он больше известен, как Александр Орлов, то мы и будем использовать это имя в дальнейшем изложении. До конца 1952 года, когда американский журнал Лайф стал публиковать серию его сенсационных статей о преступлениях Сталина, его имя было известно только узкой группе руководства советской внешней разведки. На основе этих статей в 1953 году в Нью-Йорке вышла его книга «The secret history of Stalin’s crimes»(3), Она мгновенно стала бестселлером и переведена на многие языки. Книга широко известна, и мы не будем на ней останавливаться, кроме небольших заметок о её переводах на русский язык.

Александр Михайлович Орлов

Александр Орлов скончался в апреле 1973 года на 77-м году жизни в Кливленде, штат Огайо. Спустя четыре месяца издательство правительства США выпустило в свет книгу под интригующим названием «The legacy of Alexander Orlov» (4), в которой приводится информация, полученная американскими спецслужбами (ФБР и ЦРУ) от Орлова в ходе неоднократных бесед с ним, а также показания Орлова и его жены Комиссии Сената США (5). Вначале я предполагал, что ее составитель, бывший председатель сенатского Комитета по внутренней безопасности сенатор Джеймс Истленд, сумел ознакомиться с воспоминаниями Орлова. Но это оказалось не так. Просто в доверительных беседах с сенатором Орлов поведал ему то, о чем впоследствии написал в своих мемуарах. В предисловии к (4) ее составитель пояснил цель этого издания. Приближался визит Л.Брежнева в США, и Истленд решил ознакомить своих коллег с тем, что представляет из себя руководство СССР. В качестве основного источника он взял вышеупомянутую книгу Орлова., его статьи и стенограммы слушаний в Сенате США. Истленд также подчеркнул, что наследие Орлова представляет собой бесценный источник по анатомии того строя, который установился в России после большевистского переворота в октябре 1917 года. Cенатор несколько раз встречался с Орловым для частных бесед. В одной из них он спросил, не изменились ли со временем руководители СССР. Ответом послужило решительное Нет и пояснение: Я не думаю, что они действительно изменились. Они те же самые сталинисты. Они не изменили ничего ни в своей политике, ни в своем строе. Все это позволило Истленду следующим образом охарактеризовать Орлова: Он был человеком высоких моральных качеств и лишенным иллюзий, но система, от которой он отказался, была полностью безнравственной (4)

В 1993 году выходит в свет книга об А.Орлове «Deadly illusions» (6). Ее cоавторами были ныне покойный английский историк Д.Костелло и полковник КГБ О.Царев. Первый представил американские материалы, второй-российские.

В издательской аннотации утверждалось, что книга основана на документах. Через несколько лет её перевели и издали в России (15). Западные историки заметили, что ряд материалов опущен в русском переводе и, кроме того, выразили сомнение в утверждении российской стороны об идентичности архивных данных.Лейтмотивом русской версии книги было то, что Орлов — участник революции и Гражданской войны, верный ленинец, вынужден был сбежать на Запад, но и там он остался порядочным человеком. Более четко ответил на это в своей рецензии Л. Володарский: «И вот, главный вопрос — был ли Орлов предателем? Перебежчиком — да, предателем — ни в коем случае! Такое заключение вынесла специальная комиссия КГБ ещё в первой половине пятидесятых. Ведь память Орлова хранила столько! … Например — сведения о почти шестидесяти нелегальных аггентах, которые продолжали работать после его бегства, многое из биографии Рудольфа Абеля. Когда того арестовали, то Орлова много и методично допрашивали — не знаком ли? “Да, кажется, сталкивались в коридорах Лубянки”…А ведь Абель был его личным радистом в Лондоне в период зарождения “Кембриджской пятерки”» (2,с.2).

Однако, несмотря на скептическое отношение некоторых журналистов и особенно историов, книга Д.Костелло и О.Царева является единственнной, как утверждают её авторы, полностью основанной на девяти томах дела Александра Орлова, которые хранятся в архивах российских cпецслужб, и результатов его допросов в Комитете Сената и спецслужбами США.

Прошло почти 30 лет после смерти Орлова, и западных историков снова заинтересовала эта личность. С перерывом в два года выходит книга Эдварда Газура «Alexander Orlov: The FBI’s KGB General» (7) и воспоминания самого Орлова «The March of Time: Reminiscences» (8), которые позволяют ответить на вопрос: кем же был Александр Орлов, верным рыцарем революции или разведчиком-профессионалом экстра класса? А самое главное, кем он сам считал себя? Прежде всего, необходимо вкратце рассказать об отставном агенте ФБР Эдварде Газуре, который стал не только другом Орлова в последние три года жизни, но и его душеприказчиком. Именно благодаря Газуру были изданы воспоминания Орлова, и именно он сумел показать, кем был в действительности этот человек. Когда в 1953 году вышла в свет книга А.Орлова «Тайная история сталинских преступлений» (3), она сразу попала на стол директора ФБР Гувера, который, как вспоминают его подчиненные, впал в неистовство. Он кричал: трехзвездочный генерал советской разведки (американцы знали, что за вывоз испанского золота Орлову было присвоено звание старшего майора НКВД, что соответствовало званию генерал-лейтенанта американской армии) вот уже 15 лет живет в Америке, и его ведомство об этом узнает только сейчас. Гувер приказал его арестовать, допросить и депортировать из Америки. Но после приезда в Америку Орловы нашли опытного адвоката, который сумел узаконить их пребывание в стране. Следовательно, арестовать его нельзя, так как ни в чем противозаконном он замечен не был, и нет никаких оснований для депортации. В ФБР даже не было дела Орлова, которое оказалось в другом разведывательном ведомстве на имя Александра Берга. Последовало затем несколько слушаний Орлова и его жены в Сенате США, которые ничего не дали. Орлов принял правильную тактику, не скрывал того, что было известно, и отметал все обвинения в свой адрес. Да, он организовал вывоз испанского золота, но ничего об его дальнейшей судьбе не знает. Он смело называл имена бывших советских агентов в США, зная, что их давно нет в живых. Правда, спецслужбы Америки несколько раз приглашали Орлова на длительные беседы, в ходе которых он постарался удовлетворить их любопытство о том, как оказался в США, чем занимался все это время. Относительно своей деятельности в СССР заявил, что все рассказал на сенатских слушаниях. Не было найдено никаких доказательств его участия в разведывательеых операциях против США. Сотрудники ФБР проверяли каждый счет Орловых, опрашивали соседей, но не смогли собрать даже намеков на компромат. На всякий случай, они поручили сотруднику ФБР Эдварду Газуру присмотреть за Орловым, который тогда жил в Кливленде. Опытный профессионал Орлов заметил интерес к нему незнакомого человека, пошел, что называется во-банк и спросил Газура об этом. Они стали встречаться и нашли интересные темы для бесед.

В начале 70-х годов умерла жена Орлова Мария. Он остался один в чужой стране, без друзей, приятелей и близких знакомых. Газур помог ему с похоронами, затем пригласил к себе домой и, как он пишет, у них сложились доверительные отношения. Орлов стал другом их семьи. Все продолжительнее становились их беседы, особенно после того, как Газур вышел в отставку. Он узнал, что Орлов пишет воспоминания, и всячески приветствовал это. Орлов писал их на русском языке и сам переводил на английский. Когда была готова первая часть мемуаров, он попросил своего нового друга просмотреть его перевод с точки зрения английского языка. Незадолго до кончины Орлов сделал Газура своим душеприказчиком.

После внезапной смерти Орлова, федеральный судья опечатал и отправил в архив все его документы, в том числе и рукопись воспоминаний, с указанием не предавать их гласности до 1999 года. Газур взял на себя похороны приятеля. В вышеупомянутой книге он высказывает подозрения, что Орлову «помогли» уйти из жизни его бывшие коллеги. Он не имел прямых доказательств, но косвенные указывали на «длинную руку» наследников НКВД. Газур имел связи в архивах спецслужб и смог ознакомиться с результатами их бесед с Орловым, которые тогда были секретными, и публиковать их в 70-е годы было невозможно.

Когда истек срок моратория на публикацию материалов Орлова, Эдвард Газур, хотя и был его официальным душеприказчиком, встретился с трудностями при получении их в архиве. Цензуры в Америке нет, но первый вариант своей книги об Орлове Газур издать в США не смог. Пришлось издавать в Англии. Кстати, и воспоминания Орлова были изданы не в США, а в Англии. В книге Газура имется много совпадений с воспоминаниями Орлова, поэтому ниже мы остановимся на наиболее противоречивых вопросах, которые до сих пор обсуждаются в различных изданиях.

В книгах Д.Костелло и О.Царева, Э.Газура, воспоминаниях Орлова приводится много фактических данных о герое этой статьи. Анализируя и сопоставляя их, мы постараемся дать основные биографические сведения об Александре Орлове.

В августе 1895 года в городе Бобруйске Могилевской губернии, в ортодоксальной еврейской семье лесопромышленника Лейзера Фелдбина родился сын, которого назвали Лейбой. Впоследствии в гимназии он русифицировал свое имя и стал Львом Лазаревичем. Уже в США, беседуя с сенатором Истлендом, Орлов рассказал ему, что его прадед, австрийский еврей, поселился в России в начале ХIХ века перед нашествием Наполеона и создал процветающий лесной бизнес, который унаследовали его дед и отец. Дед Льва в 1885 году в составе делегации российских евреев посетил Палестину. Главной целью была помощь немногочисленной тогда еврейской общине в приобретении новых земель. Это был так называемый период Алии Ришома — первой еврейской эмиграции в Палестину. На деньги российских евреев был куплен заболоченный участок, названный «Ворота надежды», и выделены средства на его осушение. Сенатор Истленд вспоминает, что Орлов с большим удовольствием упоминал, что именно на этом месте впоследствии возник город Петах Тиква (4,c.3). Бобруйск, где прошло детство и юность Александра, был типичным городком черты оседлости Российской империи, большинство его жителей были евреи. У Фелдбинов была многочисленная родня и Александр дружил со своими кузенами. После революции 1905-1906 года, многие из этих родственников эмигрировали в США и поселились в Нью-Йорке, Филадельфии, Лос-Анжелосе и Бостоне.

С началом Первой мировой войны бизнес Лазаря Фелдбина пришел в упадок, и семья переезжает в Москву. Александр завершает среднее образование, и встаёт вопрос о дальнейшем жизненном пути. «Голубой мечтой» юноши была карьера кавалерийского офицера, но по законам Росссийской империи, ему, как еврею, этот путь был закрыт. Пришлось последовать советам родителей и поступить в юридическую школу Московского университета и, одновременно, в Лазаревский институт восточных языков. Он пошел по пути своего кузена Зиновия Кацнельсона, впоследствии видного деятеля советских спецслужб. Поселились они в одной квартире, но учебу прервало решение царского правительства о мобилизации в армию студентов высших учебных заведений.

В первые месяцы войны большие потери в младшем офицерском составе заставили правительство впервые в истории страны пойти на столь беспрецедентные меры. Большинство студентов направили в ускоренные офицерские школы, евреев же в запасные полки, где они должны были пройти начальную военную подготовку. Александр стал рядовым солдатом 104-го резервного пехотного полка, расположенного в Оренбурге. В своих воспоминаниях Орлов описывает ужас культурного юноши, попавшего из благоустроенной московской квартиры в грязную казарму, кишащую насекомыми и паразитами. Он не мог есть из общей миски на 5-6 человек, не имевших понятия, что существуют зубные щетки и зубы хоть один раз в день надо чистить. Правда, унтер-офицер заметил, что Орлов питается одним хлебом и приказал давать ему еду в отдельной посуде. К концу 1916 года бывших студентов перевели в Царицын.

Произошда Февральская революция. Одним из первых декретов Временного правительства Российской республики стала отмена всех национальных ограничений, и Орлов смог исполнить свою мечту. Он был направлен в Москву, через три месяца после окончания школы прапорщиков был произведен в офицеры, и на его погонах засверкала первая звездочка. Ещё в Москве кузен Кацнельсон ознакомил его с революционными идеями радикального направления, а после производства в офицеры Орлов стал членом РСДРП (Российской социал-демократической рабочей партии). Вступал он не в ленинскую фракцию большевиков, а во фракцию «группы интернационалистов», которой руководил Соломон Лозовский, член РСДРП с 1901 года, впоследствии генеральный секретарь Профинтерна (Красного интернационала профсоюзов), зам. наркома (министра) иностранных дел, начальник Совинформбюро в годы Великой Отечественной войны. Работая у Лозовского, Орлов завязал множество полезных контактов в международном рабочем движении, усовершенствовал свои знания в английском, немецком и французском языках. В большевистскую партию Орлов вступил только в мае 1920 года по рекомендации старого марксиста В.А.Тер-Ваганяна.

В Октябрьском перевороте Орлов непосредственного участия не принимал. С конца 1917 и следующий год он служил в скромной должности зам. заведующего справочным бюро Высшего финансоваго совета. Разгоревшаяся Гражданская война привела Орлова в Красную Армию.Он был назначен следователем в особый отдел 12-й армии, затем — уполномоченным по борьбе с контрреволюцией. Советско-польская война в 1920 году стала звездным часом армейской службы Орлова. Будучи руководителем диверсионной и партизанской деятельности 12-й армии в тылу польских войск, Орлов провел ряд успешных операций, проявив при этом большое личное мужество. Вскоре он получает свой первый псевдоним, став из Фелдбина Никольским. Успехи Никольского обратили внимание главы чекистов Дзержинского, и после окончания войны его переводят на службу в ЧК и направляют в Архангельск. Там произошло весьма важное событие в его личной жизни — первого апреля 1921 года он женился на киевлянке Марии Рожнецкой.

Впервые он увидел её в штабе 12-й армии еще до начала войны и обратил внимание на красоту и интеллект этой 18-ти летней девушки. Мария была на 8 лет младше Орлова, в 16 лет вступила в партию, затем добровольно —  в Красную Армию. Впоследствии, в беседах с Газуром Орлов вспоминал, что в жизни не встречал такой красивой и образованной женщины. У них были общие взгляды, общие интересы, и, несмотря на всякие перепетии, их союз оказался прочным. Она до конца дней оставалась не только любимой женой, нежной матерью единственной дочки, но и соратницей в их беспокойной жизни.

В конце 1921 года они демобилизовались из армии и переезжают в Москву, где Орлов работает в начале следователем Верховного трибунала при ВЦИК, а затем — помощником прокурора уголовно-кассационной коллегии Верховного суда РСФСР. Орлов восстановился на юридическом факультете университета, а Мария поступала в медицинский институт. В этот период произошел интересный случай — во время очередной партийной чистки Орлов недостаточно четко отвечал на вопросы специальной комиссии и на полгода был переведен из членов в кандидаты РКП(б) с формулировкой «за незнание партийной программы». В 1924 году Орлов получает диплом юриста в Московском университете и возвращается на службу в органы безопасности. Дзержинский просит его расследовать спорное дело об экономических преступлениях, в ходе которого Орлов устанавливает, что подследственные не занимались спекуляцией, не расхищали государственные средства и, следовательно, не виновны в предъявленных им обвинениях. Так как они занимали высокие государственные должности, то Орлову пришлось докладывать это дело на Политбюро. Присуствовал Сталин, он молча слушал, не возражал против освобождения обвиняемых, но, как впоследствии узнал Орлов, приказал расстрелять их в назидание остальным.

Менее года Орлов проработал в экономическом управлении ОГПУ, а затем переведен на Кавказ и назначен командиром бригады пограничных войск. Бригада была усиленного состава, в нее входило 6 пограничных полков общей численностью в 11 тысяч человек. Кавказ был очень беспокойным районом, и командира бригады редко можно было застать а штабе. В его многочисленные обязанности входила охрана рубежей с Турцией и Персией, а также обеспечеие охраны Сталина в периоды его отпусков, которые вождь любил проводить на Кавказе. Частенько приходилось взаимодействовать и с Лаврентием Берия, который в то время возглавлял ОГПУ Грузии. Через год Орлова возвращают в Москву, и он становися кадровым сотрудником иностранного отдела ОГПУ, который ведал вопросами зарубежной разведки. Вскоре Орлов под именем Льва Николаева уже в Париже. Официальная должность — сотрудник торгпредства СССР во Франции. На самом деле — резидент внешней разведки. В Париже он встречается со своим грузинским знакомым Дмитрием Лордкипанидзе, который выполнял специальное задание Сталина. Он должен был уговорить старого грузинского революционера Рамишвили написать историю социалистического движения в Грузии, разумеется, с подчеркиванием выдающейся роли Сталина. Рамишвили категорически отказался и судьба Лордкипанидзе оказалась печальной.

За Парижем последовал Берлин, где под прикрытием должности торгового советника Орлов стал основателем советского промышленного шпионажа. СССР вел тогда обширную торговлю с Германией, но немцы поставляли только готовую продукцию, не делясь технологиями и другими так называемыми но-хау. Добывать их стали люди Орлова. Кроме этого, он создал а Германии и ряде стран Европы разветвлённую разведывательную сеть, включая знаменитую «Красную капеллу», которая в течение долгого времени снабжала СССР весьма ценной информацией.

В 1930 г. Орлов уже руковолитель экономической разведки иностранного отдела ОГПУ. В качестве представителя Льноэскспорта он посетил США. Во время этой командировки он встретил родственников, обосновавшихся в Америке. Главным трофеем поездки стал подлинный американский паспорт на имя бизнесмена Вильяма Голдина, но с фотографией Орлова, который позволял ему беспрепятственно посещать Англию и Францию.

После возвращения в Москву, Орлов работает в центральном аппарате НКВД и преподаёт в школе разведки. Он написал учебник «Руководство по разведывательной и партизанской войне». Впоследствии в Америке Орлов перевёл это руководство на английский язык и издал его в 1963 году (16). В предисловии к книге он писал:

До Второй мировой войны, когда я был одним из руководителей советской разведки, то читал курс стратегии и тактики разведки и контрразведки. В 1936 году я издал его в виде руководства, которое было одобрено и применялось в качестве учебника в школе НКВД, готовящей разведчиков.

Книга эта переиздавалась в США. Мне удалось найти её первое издание, на красной обложке которого изображен ключ. Несмотря на специфический характер книги, читается она с интересом благодаря многочисленным примерам. В 1933 году Орлов по американскому паспорту был направлен в Париж главой оперативной группы «Экспресс» для разработки отдела разведки генерального штаба армии Франции. Но ему не повезло — он был опознан беглым сотрудником советского торгового представительства, и ему пришлось спешно покинуть страну. В 1934 году представитель несуществующей американской компании Вильям Голдин уже в Лондоне якобы по делам фирмы, а на деле руководит деятельностью «трех мушкетеров» из Кембриджа, советских агентов Кима Филби, Дональда Маклейна и Гая Бёрджеса. Именно от них в СССР поступали сведения, о которых не знали даже ближайшие союзники Великобритании.

В ряде источников Орлова обвиняют, что он организовал и участвовал в похищении в Париже среди белого дня руководителя РОВС (Российского общевоинского союза) генерала Кутепова, а через некоторое время — заменившего его генерала Миллера В своих мемуарах Орлов полностью отрицает это. Что касается Кутепова, то Орлова в то время не было в Париже (8, с. 167). Более того, он пишет, что когда на короткое время был вызван в Москву, то только во время беседы со своим начальником Артузовым узнал об этом похищении, осуществленное Яковом Серебрянским, за что и был награжден орденом Красного Знамени. Что же касается генерала Миллера, то Орлов был посвящен в детали этой операции и даже представил несколько рекомендаций. Он считал, что она была выполнена бездарно. Засветилось несколько советских агентов, некоторым из них пришлось срочно покинуть Францию. Повидимому, Володарский, слова которого мы привели выше, несколько преувеличил роль Орлова. Сам же он в своих воспоминаниях отметил, что если бы исполнители следовали его советам, то все бы прошло без сучка и задоринки (8, c.191-198).

В феврале 1936 года впервые в истории Испании состоялись демократические выборы, на которых победу одержал Народный фронт, объединивший левые силы страны. С этим не могли смириться правые и откровенно фашистские партии, которые подняли мятеж с целью свержения демократического правительства. Началась кровавая Гражданская война. В сентябре 1936 года Орлов был направлен в Испанию на должность атташе по политическим вопросам при советском посольстве, а на деле — резидентом НКВД и главным советником по внутренней безопасности и контрразведке при республиканском правительстве страны. Уже в декабре этого же года Орлов организовал контрразведывательную службу республиканцев. Он не только руководил, но и принимал непосредственное участие в раскрытии агентуры франкистов, создал несколько школ для подготовки партизанских и диверсионных действий в тылу противника, в которых прошли подготовку не менее тысячи человек. В конце 1937 года Орлов организовал разведшколу. В неё весьма тщательно отбирались бойцы интернациональных бригад, которые приехали из разных стран мира в Испанию для борьбы с мятежниками. Орлов смотрел в будущее — ряд курсантов этой школы впоследствии стали агентами советской внешней разведки. Одним из них был американец Моррис Коэн, позже участвовавший в передаче СССР секретов создания атомного оружия.

Долгие годы Орлов считался руководителем подавления мятежа анархистов и троцкистской организации ПОУМ (Рабочая партия марксистского единства) в Каталонии, а также ответственным за гибель лидера ПОУМ Андре Нина. В своих мемуарах Орлов категорически это отвергает, назывет имена участников событий (8, с. 307,311).

Самым секретным делом, которое успешно осуществил Орлов в Испании, стал вывоз золотого запаса страны, мифы и спекуляции вокруг которого не прекращаются до сих пор. Орлов посвятил ему отдельную главу своих мемуаров (8, с.237-253). Мы сопоставили его воспоминания с работой «Золото испанской республики» (9), основанной на фундаментальных исследованиях испанских специалистов и недавно рассекреченных советских архивных документах, в том числе и «Особой папки», в которой находились протоколы Политбюро ЦК ВКП(б). Разумеется, этими материалами Орлов не располагал, однако, хочется отметить, что его мемуары не расходятся с документальными данными.

Согласно (9), на начало Гражданской войны в Испании золотой запас страны был четвертым в мире и составлял 783 миллиона долларов, из них 155 миллионов республиканское правительство заплатило Франции за поставки оружия и военной техники. До сих пор идут споры — кто принял решение об отправке в СССР части золотого запаса банка Испании. Некоторые исследователи считают, что это было сделано под нажимом Сталина, и только после получения золота СССР стал поставлять оружие и прислал в Испанию военных специалистов. Однако, никаких доказательств этому нет, а факты свидетельствуют о другом. Первых советских военных советников отправили в 20-х числах августа 1936 года, а в октябре этого года в Испанию были доставлены на пяти кораблях 50 танков с горючим и боеприпасами, 30 скоростных бомбардировщиков, стрелковое оружие. К концу октября в Испанию прибыло из СССР 60 бронемашин, эскадрилья истребителей, артиллерийские системы с боеприпасами. Решение же на отправку в СССР части золотого запаса было принято премьер-министром республиканского правительства Кабальеро и министром финансов Негриным. В то время мятежники подошли к Мадриду, и бои уже шли на окраинах испанской столицы. Правительство страны переехало в Валенсию. Но взять Мадрид с ходу мятежникам не удалось — они были отброшены недавно сформированными интернациональными бригадами во главе с генералом Клебером (под этим именем воевал советский разведчик Манфред Штерн). Где-то в первой половине октября 1936 года Кабальеро и Негрин обратились к СССР с просьбой принять на хранение примерно 500 тонн золота. Подтверждением этого является приводимая в (9) выписка из протокола Политбюро ЦК ВКП(б):

Поручить т. Розенбергу (полпред СССР в Испании — И.К.) ответить испанскому правительству, что мы готовы принять на хранение золотой запас, и что мы согласны на отправку этого золота на наших возвращающихся из портов судах с тем условием, что золото будет сопровождаться уполномоченными испанского правительства или минфина, и что наша ответственность за сохранность золота начинается с момента сдачи его Наркомфину СССР в нашем порту.

Орлов 15 октября 1936 года получил шифровку наркома внутренних дел Ежова:

Передаю вам личное распоряжение Хозяина (Сталина —  И.К.). Совместно с полпредом Розенбергом организуйте по согласованию с Кабальеро отправку золотого запаса Испании в Советский Союз. Используйте для этой цели советское судно. Операцию следует провести в абсолютной тайне. Если испанцы потребуют от вас расписки, откажитесь, повторяю, откажитесь подписывать какой бы то ни было документ и объясните, что формальная расписка будет выдана Госбанком в Москве. На вас возланается персональная ответственность за успех этой операции. Розенберг, соотвественно, уведомлён. Иван Васильевич (Сталин любил звучные псевдонимы — И.К.)

Вскоре около 510 тонн золота (а точнее 510 079 529,3 грамма) было вывезено в Картахену и хранилось в старых пороховых погребах недалеко от порта. Золото было в слитках, брусках и монетах, помещенных в 7800 стандатных ящиках по 65 килограмм каждый. Они были распределены между четырьмя советскими судами, которые доставили в Картахену оружие и боеприпасы. Погрузка шла ночью, и никто не знал, что хранится в этих ящиках. Обеспечивал охрану судов в порту и затем в море военно-морской атташе СССР в Испании капитан первого ранга Николай Кузнецов, впоследствии видный деятель советского военно-морского флота.

К началу ноября золото было доставлено в СССР и отправлено на хранение в Наркомфин. Начиная с этого времени, вооружение и техника поставлялись в Испанию на коммерческой основе. Этим же золотом оплачивалась поставка вооружения из других стран и другие расходы СССР, связанные с войной в Испании.

Операция долгие годы хранилась в глубокой тайне. В марте 1939 года республиканская Испания потерпела поражение. СССР не истратил всего золота, но возвращать его фашистскому режиму Франко не желал. После смерти Франко, когда к власти в Испании пришло демократически избранное правительство, остатки золота были воззвращены в страну поставками нефти и нефтепродуктов, а также другими советскими товарами.

По данным отца и сына Судоплатовых (10, с.46), за успешно проведенную операцию по вывозу испанского золота Орлову присвоили звание старшего майора и наградили орденом Ленина. Но не пришлось ему добавить очередной ромб на петлицу гимнастерки и получить орден. Из СССР приходили плохие новости, начались репрессии командного состава Красной Армии. В своих воспоминаниях Орлов пишет, что первый червь сомнения зародился у него в то время, когда после возвращения из длительной зарубежной командировки он получил приглашение на процесс Зиновьева и Каменева,который считал самой большой провокацией Сталина после убийства Кирова. Он знал, что многие из его коллег были объявлены предателями и репрессированы и не верил этим обвинениям.

Летом 1938 года Орлов получает распоряжение прибыть в Антверпен на советский пароход для получения важных указаний от советского представителя. Он понял, что настал и его черёд, и вместо Антверпена поехал во Францию. Там, недалеко от границы с Испанией, жили его жена и дочь. Забрав их, Орлов сумел в канадском посольстве в Париже получить разрешение на въезд в страну, откуда перебирается в США. Зная, что его будут искать, Орлов, чтобы обезопасить себя, свою семью и родственников, которые остались в СССР, написал письмо Сталину и тогдашнему наркому НКВД Ежову. Его американский кузен доставил эти письма в советское посольство во Франции. Орлов, знавший Сталина с 1924 года, сообщил диктатору, что если за ним начнется охота, или репрессируют его мать, мать и сестер жены, то он опубликует все, что знает о тайных операциях советской разведки. О том, что письма достигли адресатов, известно из воспоминаний Судоплатова (10,с.48). При очередном посещении нового наркома НКВД Судоплатов получил строгий приказ прекратить поиски сбежавшего из Испании Орлова. Копия письма Ежову приводится в американском издании книги об Орлове (6, с.308-311), в советском переводе книги о нём только упоминается. Именно этот и ряд других фактов заставили иностранных специалистов сомневаться в идентичности документов, приводимых О.Царевым.

Как у Судоплатова, так и у ряда других авторов написано, что после бегства Орлова изчезли 60 тысяч долларов из сейфа советской резидентуры. Орлов подробно объяснил свое финансовое положение при въезде в Америку на слушаниях в службе иммиграции и натурализации США в 1955 году (6, с.304-305). Он объявил в декларации 22 тысячи 800 долларов, объяснив, что это все, что осталось от зарплаты его и жены за два года работы в Испании (вместе они получали 1250 долларов в месяц). Кроме того, у них были сбережения, которые они собирали для помещения дочери в специальный пансионат, после того, как ей исполнится 16 лет.

Газур считает, что 60 тысяч долларов, которые Орлов якобы похитил, не что иное, как выдумка НКВД с целью дискредитации перебежчика. Как известно, еще в советский период КГБ узнал, что при беседах в Сенате США Орлов не выдал людей, которых завербовал в советскую разведку, когда был резидентом НКВД в ряде стран Европы. Газур спрашивал Орлова, почему он, в ответ на попытку убить его, не разоблачил советских агентов, в частности, знаменитую «кембриджскую пятерку», в которую входили Г.Бёрджес, Д.Кернкросс, Э.Блант, Д.Маклейн и К.Филби. Орлов ответил, что если честность и верность привиты человеку с детства, то это, независимо от обстоятельств — навсегда. Он не мог выдать людей, которые поверили ему и безвозмездно служили идее, в которую много лет верил он сам.

Уже в послесталинские времена представитель КГБ разыскал Орлова в США и попытался проникнуть в его квартиру, но Мария под угрозой применения оружия заставила этого человека удалиться. После этого посещения Орловы решили, что их уже разыскивать не станут. Они вели в США очень замкнутую жизнь. Практически, кроме врачей, они с кем не встречались. Жили очень экономно.Однако, после публикации в журнале статей о преступлениях Сталина, гонорары немного облегчили их жизнь. После выхода в свет книги Орлова и её многочисленных переводов их финансовое положение значительно упрочилось.. Орловы переезжают в Кливленд и Александр стал искать работу в местных университетах. В начале 60-х годов он стал работать старшим научным сотрудником в Мичиганского университета в Анн Арборе. Проработал там 7 лет.

Во многих российских источниках утверждается, что представитель КГБ сумел встретиться с Орловым ещё раз и предложил ему вернуться в СССР, где тот будет принят с уважением, как герой, обеспечен квартирой в центре Москвы и приличной генеральской пенсией. Он заявил, что КГБ никогда предателем его не считал, и прежние заслуги разведчика оцениваются очень высоко. Затем его заверили, что, если ему не понравится в СССР, то он сможет вернуться обратно в Америку. Более того, представитель КГБ предложил Марии просто приехать в СССР, чтобы встретиться с сестрой. Мария отказалась. Александр стал колебаться, но затем понял, что это ловушка КГБ, и они любыми путями желают заманить его в СССР.

Когда Газур готовил к печати воспоминания Орлова, то ознакомился с книгой бывшего генерала КГБ Калугина, изданной в США (11). (В период «перестройки» генерал Калугин был за откровенные высказывания разжалован, лишен наград, но по суду сумел все восстановить, а затем эмигрировал в Америку). Калугин в своих мемуарах писал, что после побега на Запад дочери Сталина Светланы Аллилуевой, в КГБ была задумана операция по возвращению в страну бывших старых большевиков, которые по разным причинам оказались на Западе. В качестве одного из них и был выбран Александр Орлов. Когда он, а затем Мария отказались приехать в СССР, Орлова снова стали уговаривать, и он согласился при условии, если ему дадут твердые гарантии безопасности и не будут препятствовать возвращению в США.

Калугин тогда был резидентом КГБ в США и запросил свое начальство выслать ему эти гарантии. В ответ он получил указание оставить Орлова в покое. Когда Калугин вернулся в Москву, то стал интересоваться, почему произошел такой поворот: вначале ему поставили задачу уговорить Орлова приехать, а затем, когда это стало возможным, отказались от этого намерения. Калугину объяснили, что дело Орлова рассматривалось на Политбюро и было сочтено, что признать старого предателя героем, а затем по прибытии в страну арестовать и отдать под суд будет глупостью (11, p. 97-98). Орлов в своих воспоминаниях пишет, что оказался прав, когда понял, что все эти уговоры КГБ — только ловушка.

Недостаток места не позволяет нам остановиться подробно на воспоминаниях Орлова, поэтому рассмотрим наиболее важные, по нашему мнению, места. Некоторые западные рецензенты считают, что мемуары остались незавершенными, или это только их первая часть. Действительно, они охватывают период с 1917 по 1938 годы. Описывая его, Орлов ставил главной целью снять с себя целый ряд обвинений в тайных делах НКВД, к которым был непричастен. Что он мог написать о своем пребывании в США? Ведь много лет он просто скрывался, переезжая с места на место. Его беседы-допросы в Сенате опубликованы. Ни один человек ни в СССР, ни за рубежом после этого не был арестован. Выставлять себя, как офицера, не изменившего присяге, он не пожелал. И сенатор Джеймс Истленд, и сотрудник ФБР Эдвард Газур имели долгие доверительные контакты с Александром Орловым и оба они, не зная друг друга и не сговариваясь, считали его порядочным человеком, которого никак нельзя назвать изменником.

Эдвард Газур в своей книге достаточно подробно изложил жизнь Орлова в Америке. Он использовал не только беседы с Орловым и опубликованые материалы сенатских слушаний, но также рассекреченные материалы спецслужб США. Хотелось бы остановится на идее-фикс Орлова, что Сталин был агентом-провокатором царской охранки. Во время своей службы в Испании Орлов иногда посещал Париж. В один из таких приездов он встретился со своим кузеном Кацнельсоном, и тот поведал ему страшную тайну. Один из его чекистов проводил архивные изыскания и наткнулся на дело, которое полностью изобличало Сталина, как агента царской охранки. Чекист этот застрелился или его застрелили, но этого дела пока не нашли. Орлов до конца жизни верил, что оно хранится в самых секретных архивах и что его читал Н.Хрущев при подготовке своего знаменитого доклада на ХХ съезде КПСС. Нужно сказать, что идея-фикс Орлова о Сталине широко обсуждалась в России. Американский историк российского происхождения Ю.Фельштинский стал редактором-составителем специального сборника статей, в которых рассматривались все, как нам кажется, pro and contra этой гипотезы, но к окончательному решению он так и не пришел (12).

В воспоминаниях Орлова можно найти малоизвестные детали о Гражданской войне в Испании, о советских добровольцах, о его коллегах, павших жертвами сталинских репрессий. Книга очень интересная и маловероятно, что будет переведена на русский язык на родине автора. Нам кажется, кое — кто в России до сих пор не может простить Орлову разоблачения преступлений их кумира. Кроме того, наше убеждение, что воспоминания не будут изданы в России, базируется и на истории перевода книги Орлова о сталинских преступлениях. Имеются сведения, что Хрущев распорядился перевести ее на русский язык, при этом ограниченный тираж книги был предназначен только для высшего руководства страны. Когда на Запад проник секретный доклад Хрущева о культе личности Сталина, исследователи обратили внимание на полное совпадение основных положений книги Орлова с этим докладом. Некоторые историки даже полагали, что Хрущев взял их у Орлова. Это, разумеется, не так. Орлов не располагал архивными документами, а доклад Хрущева базировался именно на них. То, что факты, приведенные в материалах, которые подготовила Хрущеву специальная комиссия ЦК КПСС под руководством Поспелова, совпадают с данными Орлова, лишь свидетельствует о его осведомленности.

Впервые русский перевод книги Орлова о сталинских преступлениях был осуществлен в 1983 году в издательстве «Время и мы» с весьма интересным послесловием Иосифа Косинского (13), и только в 1991 году русский перевод вышел в свет в России (14). Послесловие было опущено, но сообщалось, что издание осуществляется под общей редакцией того же И. Косинского. К российскому изданию 1991 года было приложено не менее интересное послесловие известного российского историка Бориса Старкова, который считал, что эта книга Орлова была написана не ради временной славы и честолюбия. Следует отметить, что книга Газура и изданные им же мемуары Орлова являются объективными и весьма интересными описаниями жизни и деятельности Александра Орлова — самого высокопоставленного генерала НКВД, бежавшего на Запад.

Литература

1. Воробьев Л.И. В пламени испанской войны // Очерки истории российской внешней разведки.Том 3. 1933-1941. М., 1997, с.131-147
2. www.lvolodarsky.ru /oleg-carev-dzhon-kostello.
3. Orlov Aleksandr. The secret history of Stalin’s crimes. New York, Random House, 1953.
4. The legacy of Alexander Orlov. 93 Congress years session. Washington, U.S.Govt. Print Off. 1973.
5. Testimony of Alexander Orlov. Hearing before the Subcommittee to investigate the administration of the Internal Security Act and other internal security laws. 87 Congress. Washington, U.S. Govt. Print Off., 1962.
6. Costello John and Tsarev Oleg. Deadly illusions: the KGB Orlov dossier reveals Stalin’s master spy. New York, Crown Publishers Inc. 1993.
7. Gazur Edward. Alexander Orlov: the FBI’S KGB General. New York, Carroll and Grant Publisers, 2002.
8. Orlov Alexander. The March of Time: Reminiscences. London, St. Ermin’s, 2004.
9. Гаврилов Виктор и Рыбалкин Юрий. Золото испанской ресаублики.// Военно— промышленный курьер №28(144) 26 июля 2006.
10. Sudoplatov Pavel and Sudoplatov Anatoly; with Schecter Jerrold L. and Leona P. Special tasks: the memoirs of an unwanted witness. Boston, Mass. Little Brown, 1994.
11. Kalugin Oleg and Montaigne Fen. The first directorat. New York, St. Martin Press, 1994.
12. Был ли Сталин агентом охранки? Сборник статей материалов и документов. Ред. Фельштинский Ю. М., Терра, 1993, 477 с.
13. Орлов Александр. Тайная история сталинских преступлений. «Время и мы», Нью-Йорк-Иерусалим-Париж, 1983.
14. Орлов Александр. Тайная история сталинских преступлений. «Автор», М., 1991.
15. Царев Олег, Костелло Джон. Роковые иллюзии. Из архивов КГБ: дело Орлова сталинского мастера шпионажа. 1 издание, М., «Mеждународные отношения», 1995; 2 издание, M., «Аква Терм», 2011.
16. Orlov Aleksandr. Handbook of intelligence and guerrilla warfare. Ann Arbor, University of Michigan Press, 1963.

Опубликовано в Люди - Помечено Илья Куксинhttp://club.berkovich-zametki.com/?p=17580