Михайло Ломоносов. О России прежде Рурика.

1. О старобытных в России жителях и о происхождении российского народа вообще Старобытные в России обитатели, славяне и чудь, по преданиям достоверных наших летописателей известны. Древние внешние авторы скифов и сармат, на разные поколения разделенных, под разными именованиями в ней полагают. Обои народы одержали великое участие в обширном сем земель пространстве. Славенское владение возросло с течением времени. Многие области, которые в самодержавство первых князей российских чудским народом обитаемы были, после славянами наполнились. Чуди часть с ними соединилась, часть, уступив место, уклонилась далее к северу и востоку. Показывают сие некоторые остатки чудской породы, которые по словесным преданиям от славенского поколения отличаются, забыв употребление своего языка. От сего не токмо многих сел, но рек и городов и целых областей чудские имена в России, особливо в восточных и северных краях, поныне остались. Немалое число чудских слов в нашем языке обще употребляется. Соединение двух сих народов подтверждается согласием в избрании на общее владение князей варяжских, которые с роды своими и со множеством подданных к славянам и чуди преселились и, соединив их, утвердили самодержавство. В составлении российского народа преимущество славян весьма явствует, ибо язык наш, от славенского происшедший, немного от него отменился и по толь великому областей пространству малые различия имеет в наречиях. Сих народов, положивших по разной мере участие свое в составлении россиян, должно приобрести обстоятельное по-возможности знание, дабы уведать оных древность и сколь много их дела до наших предков и до нас касаются. Рассуждая о разных племенах, составивших Россию, никто не может почесть ей в уничижение. Ибо ни о едином языке утвердить невозможно, чтобы он с начала стоял сам собою без всякого примешения. Большую часть оных видим военными неспокойствами, преселениями и странствованиями, в таком между собою сплетении, что рассмотреть почти невозможно, коему народу дать вящее преимущество
2. О величестве и поколениях славенского народа Множество разных земель славенского племени есть неложное доказательство величества и древности. Одна Россия, главнейшее оного поколение, довольна, к сравнению с каждым иным европейским народом. Но представив с нею Польшу, Богемию, вендов, Моравию, сверх сих Болгарию, Сербию, Далмацию, Македонию и другие, около Дуная славянами обитаемые земли, потом к южным берегам Варяжского моря склоняющиеся области, то есть курландцев, жмудь, литву, остатки старых пруссов и мекленбургских вендов, которые все славенского племени, хотя много отмен в языках имеют, наконец, распростершиеся далече на восток, славено-российским народом покоренные царства и владетельства рассуждая, не токмо по большей половине Европы, но и по знатной части Азии распространенных славян видим. Таковое множество и могущество славенского народа уже во дни первых князей российских известно из Нестора и из других наших и иностранных писателей. Ибо в России славяне новогородские, поляне на Днепре, по горам Киевским, древляне в Червонной России, между Днепром и Припятью, полочане на Двине, северяне по Десне, по Семи и по Суле, дулебы и бужане по Бугу; кривичи около Смоленска, волынцы в Волыни, дреговичи меж Припятью и Двиною, радимичи на Соже, вятичи на Оке и другие поколения, по разным местам обитая и соединяясь с варягами-россами, пресильные войны подымали против греков. Вне России ляхи по Висле, чехи по вершинам Албы, болгары, сербы и моравляне около Дуная имели своих королей и владетелей, храбрыми делами знатных. По южным берегам Варяжского моря живших славян частые и кровавые войны с северными, а особливо с датскими королями, весьма славны. Множество и величество городов хотя тогда не таково было, как ныне, однако же весьма знатно. В российских пределах великий Новград, Ладога, Смоленск, Киев, Полотск паче прочих процветали силою и купечеством, которое из Днепра по Черному морю, из Южной Двины и из Невы по Варяжскому в дальные государства простиралось и состояло в товарах разного рода и цены великой. Меж другими славенскими селениями оставил по себе с развалинами великую славу пребогатый купеческий город и пристань Виннета при устьях реки Одры; разорен около помянутых времен от датчан. Сравнив тогдашнее состояние могущества и величества славенского с нынешним, едва чувствительное нахожу в нем приращение. Чрез покорение западных и южных славян в подданство чужой власти и приведение в магометанство едва ли не последовал бы знатный урон сего племе ни перед прежним, если бы приращенное могущество России с другой стороны оного умаления с избытком не наполнило. Того ради без сомнения заключить можно, что величество славенских народов, вообще считая, стоит близ тысячи лет почти на одной мере. Но то же еще усматриваю много далее в древности. В начале шестого столетия по Христе славенское имя весьма прославилось; и могущество сего народа не токмо во Фракии, в Македонии, в Истрии и в Далмации было страшно, но и к разрушению Римской империи способствовало весьма много. Венды и анты, соединяясь со сродными себе славянами, умножали их силу. Единоплеменство сих народов не токмо нынешнее сходство в языках показывает, но и за тысячу двести лет засвидетельствовал Иорнанд, оставив известие, что - от начала реки Вислы к северу по безмерному пространству обитают многолюдные вендские народы, которых имена хотя для разных поколений и мест суть отменны, однако обще славяне и анты называются. - Присовокупляет еще, что от Вислы простираются до Дуная и до Черного моря. Прежде Иорнанда Птоломей во втором столетии по Христе полагает вендов около всего Вендского по ним проименованного залива, то есть около Финского и Курландского. Сей автор притом оставил в память, что Сармацию одержали превеликие вендские народы. И Плиний также свидетельствует, что в его время около Вислы обитали венды и сарматы. Итак, хотя Тацит сомневался о вендах, к сарматам ли их, или к германцам причислить, к чему подали ему повод жившие тогда между немцами, как и ныне, венды, затем больше склонял их к последним, однако вышеписанные свидетельства несравненно сильнее уверяют. Итак, народ славенопольский по справедливости называет себя сарматским; и я с Кромером согласно заключить не обинуюсь, что славяне и венды вообще суть древние сарматы. Кроме славян, особенно именованных, вендов и антов, сверх Сармации, где в половине шестого веку Лех и Чех державствовали над многочисленным славенским народом, доказывают его тогдашнюю великость болгары, которых единоплеменство по великому сходству языка, могущество и множество их военных дел неспоримо. Ибо уже прежде царства Юстиниана Великого, при царе Анастасии приобретши себе в Иллирике владение и селение, тяжкие войны наносили грекам. В северных российских пределах славенские жители умолчаны не столько за малолюдством, сколько за незнанием от внешних писателей. Домашних вовсе отвергать есть несправедливая строгость. Новогородский летописец хотя с начала многими наполнен невероятными вымыслами, однако никакой не нахожу причины упрямо спорить, чтобы город Славенск был построен и разорен много прежде Рурика. Старинные развалины свидетельствуют; Нестор о Новегороде упоминает прежде всех городов российских и что дважды строен. От северных писателей издревле назывался Кунигардия, то есть (на чудском языке) славный город. Сие рассуждая, не почитаю за легкомысленное любопытство, когда, примечая именования мест у Птоломея, у Плиния и у других, находим от Адриатического моря и Дуная до самых берегов Ледовитого океана многих знаменования с языка славенского, что не за бессильное доказательство признавать должно, когда на вышеписанных свидетельствах имеет опор и основание. К доказательному умножению славенского могущества немало служат походы от севера готов, вандалов и лонгобардов. Ибо хотя их по справедливости от славенских поколений отделяю, однако имею довольные причины утверждать, что немалую часть воинств их славяне составляли; и не токмо рядовые, но и главные предводители были славенской породы. Итак, ныне довольно явствует, коль велико было славенское племя уже в первые веки по Рождестве Христове
3. О дальней древности славенского народа Имя славенское поздно достигло слуха внешних писателей и едва прежде царства Юстиниана Великого, однако же сам народ и язык простираются в глубокую древность. Народы от имен не начинаются, но имена народам даются. Иные от самих себя и от соседов единым называются. Иные разумеются у других под званием, самому народу необыкновенным или еще и неизвестным. Нередко новым проименованием старинное помрачается или старинное, перешед домашние пределы, за новое почитается у чужестранных. Посему имя славенское по вероятности много давнее у самих народов употреблялось, нежели в Грецию или в Рим достигло и вошло в обычай. Но прежде докажем древность, потом поищем в ней имени. Во-первых, о древности довольное и почти очевидное уверение имеем в величестве и могуществе славенского племени, которое больше полуторых тысяч лет стоят почти на одной мере; и для того помыслить невозможно, чтобы оное в первом после Христа столетии вдруг расплодилось до толь великого многолюдства, что естественному бытия человеческого течению и примерам возращения великих народов противно. Сему рассуждению согласуются многие свидетельства великих древних писателей, из которых первое предложим о древнем обитании славян-вендов в Азии, единоплеменных с европейскими, от них происшедшими. Плиний пишет, что - за рекою Виллиею страна Пафлагонская, Пилименскою от некоторых проименованная; сзади окружена Галатиею. Город милезийский Мастия, потом Кромна. - На сем месте Корнелий Непот присовокупляет енетов и единоименных им венетов в Италии от них происшедшими быть утверждает. Непоту после согласовался Птоломей, хотя прежде иного был мнения. Согласовался Курций, Солин. Катон то же разумеет, когда венетов, как свидетельствует Плиний, от троянской породы производит. Все сие великий и сановитый историк Ливий показывает и обстоятельно изъясняет. - Антенор, - пишет он, - пришел по многих странствованиях во внутренний конец Адриатического залива со множеством енетов, которые в возмущение из Пафлагонии выгнаны были и у Трои лишились короля своего Пилимена: для того места к поселению и предводителя искали. По изгнании евганеев, между морем и Алпийскими горами живших, енеты и трояне одержали оные земли. Отсюду имя селу - Троя; народ весь венетами назван. Некоторые думают, что венеты происходят из Галлии, где народ сего имени был при Иулии Кесаре. Однако о сем не можно было не ведать Катону, Непоту и Ливию. При свидетельстве толиких авторов, спорное мнение весьма неважно; и напротив того, вероятно, что галлские венеты произошли от адриатических. В тысящу лет после разорения Трои легко могли перейти и распространиться чрез толь малое расстояние. Уже имеем древность славенского племени в Азии от самых давнейших времен, которых далее не простираются европейских народов благорассудные историки. Мосоха, внука Ноева, прародителем славенского народа ни положить, ни отрещи не нахожу основания. Для того оставляю всякому на волю собственное мнение, опасаясь, дабы Священного Писания не употребить во лжесвидетельство, к чему и светских писателей приводить не намерен. Довольно того, что могу показать весьма вероятно еще другие сильные в Азии народы, кроме енетов, славенского племени равной древности, и бывшим уже тогда их величеством и могуществом уверить, что оное началось за многие веки до разорения Трои. Единоплеменство сарматов и венедов или вендов со славянами в прошедшей главе показано. О живших далее к востоку сарматах пишет Плиний, что они мидской породы, живут при реке Доне, разделяются на разные поколения. Сей же автор и Страбон некоторых мидян в Европе вместе с фракиянами, то есть в сарматских пределах, полагают, чем вероятность о единоплеменстве сарматов с мидянами умножается. Ибо, преселяясь от востока к западу, мидские народы, и будучи проименованы сарматами, могли в некоторых поколениях удержать прежнее имя, подобно как славяне новогородские перед другими славенскими породами, которые особливые имена имели. Некоторые речения мидские, со славенскими сходные, не были бы единородства вероятностью, когда бы таковыми важными свидетельствами древних писателей не утверждались. Амазоны, по преданию Геродотову, от сармат происхождение имели и говорили языком сарматским; скифскому от будинов не чисто научились. Плиний о сарматах-гинекократуменах, то есть женами обладаемых, упоминает, супружество с амазонами имеющих; также и о сарматских амазонах. Посему они были славенского племени. Видя пафлагонов, енетов, мидян и амазонов в Азии славенского племени, уже думать можно, что обитавшие с ними в соседстве мосхи им были единоплеменны, почему московский народ у многих новых писателей от них производится. О соседстве Мосхинии с амазонами и сарматами нахожу древние свидетельства, о единородстве - не имею; итак, утверждать о том опасаюсь, затем больше, что в Страбоне противное сему примечаю: Мосхиния, - пишет он, - разделена на три части: одну колхи, вторую иверы, третию армяне имеют - народы, от славян весьма отменные. В наших летописях до начала Москвы не находим по российским областям подобного имени; и у Нестора при исчислении славенских поколений о мосхах глубокое молчание. Великий перерыв времени, в кое о мосхах не упоминают внешние и домашние писатели, не позволяет утверждать о единоплеменстве мосхов и славян московских без довольного свидетельства. В южной Европе древность и могущество славян из Геродота явствует, который венедов с иллирианами за один народ почитает и обыкновения их, мидским подобные, описует, чем показанное выше сего единородство подтверждается. Иллирийцев древность простирается до веков баснословных; сила из военных дел с греками и римлянами известна. Некоторые, стараясь древних иллирийцев разделить от нынешних славян, в Иллирике живущих, приводят во свидетельство Иорнанда и Прокопия, которые описывают пришествие славян за Дунай от севера: новых мест имена славенского знаменования признают, в старых того не находят. Слабые спорных мыслей основания! Правда, что славяне, от полунощной страны перешед за Дунай, в Далмации и в Иллирике поселилась в начале шестого веку. Но следует ли из того, чтоб они или их единоплеменные там прежде никогда не обитали? Не могло ли быть, чтобы римскою силою утесненные иллирические славяне во время войны уклонились за Дунай к полунощным странам; потом, приметив римлян ослабение, старались возвратиться на прежние свои жилища? Имеем сего явственные у себя следы, Нестор утверждает, что в Иллирике, когда учил апостол Павел, жительствовали славяне и что обитавшие около Дуная, убегая насильного владения нашедших и поселившихся меж ними римлян, перешли к северу, на Буг, Вислу, Днепр, Двину и Волхов. Уже свидетельств довольно; но сверх того Плиний объявляет, что ему названия иллирических народов выговаривать трудно. Ясное доказательство, что ни от греческого, ни от латинского языка взяты, в коих он, без сомнения, был искусен. Городы многие издревле показывают славенский голос, с делом согласный, и возводят вероятность на высочайший степень. Признаки древнего имени славенского явствуют, во-первых, у Птоломея под названием ставан. Свойство греческого и латинского языка не позволяет, чтобы они выговорить могли славян имя. Ради того прежде ставанами, после склаванами и сфлаванами называли. Амазоны, или алазоны, славенский народ, по-гречески значат самохвалов; видно, что сие имя есть перевод, славян, то есть славящихся, со славенского на греческий. Имена славенских государей, в одно время со славенским именем прославленных, не в самое то время могли принять начало, но перед тем задолго. По именам государей и героев своих народ прежде внутрь пределов назывался, потом славою дел утвердил себе славное имя, которое хотя поздно по свету распространилось, однако внутрь было давно в употреблении
4. О нравах, поведениях и о верах славенских Разные славян поколения неспоримо разнились обычаями, хотя во многом имели сходство. Кроме разделения по местам, разность времени отменяет поведения. Того ради мидских, венетских, иллирийских, амазонских и сарматских предков славенских, кои многими веками, великими расстояниями и, сверх того, многоразличными преселениями отделяются, не изображаю в тогдашнем виде, который, по свойствам тамошнего климату и по соседству с отменными народами, походить не может на преселившихся их поздних потомков. Итак, довольно будет, когда увидим их, по преселениях несколько описанных. Когда имя славенское в свете прославилось войнами против римлян и греков, тогда Прокопий Кесарийский, того же веку писатель, следующее об них на память оставил: Сии народы, славяне и анты, не подлежат единодержавной власти, но издревле живут под общенародным повелительством. Пользу и вред все обще приемлют. Также я прочие дела у обоих народов содержатся издревле. Единого бога, творца грому и всего мира господа исповедуют. Ему приносят волов и другие жертвы. Судьбины не признавают и не приписывают ей никаких действий в роде человеческом. Впадши в болезнь или готовясь на войну и видя близко смерть, дают богу обещание, что ежели от нее свободятся, немедленно принесут жертву. Получив желаемое, исполняют свое обещание вскоре и верят, что жизнь их сохранена оною жертвою. Сверх того, почитают реки и другие воды, также и некоторых иных богов, которым всем служат и в приношении жертвы гадают о будущем. Живут в убогих хижинах, порознь рассеянных, и нередко с одного места преселяются на другое. Когда на бой выходят, многие идут пеши со щитами и с копьями; лат не носят. Иные, не имея на плечах одеяния, в одних штанах бьются с неприятелем. Обоих язык один - странный. Нижe видом тела разнствуют, ибо все ростом высоки и членами безмерно крепки, цветом нижe весьма белы, нижe волосом желты, ни очень черны, но все русоваты. Жизнь содержат, как массагеты, сухою и простою пищею и, подобно как они, весьма нечисто ходят, натурою незлобны, нелукавы и в простоте много нравами сходны с гуннами. - Сие о славенах, живших в шестом столетии по Христе около Дуная. О славенских народах, живших по российским областям, объявляет Нестор, что поляне от своих предков обычаем кротки, стыдливы к родителям и к сродникам и брачное сочетание наблюдают. Древляне живут зверским образом: убивают друг друга, едят нечистую зверину. Брачных чинов не держат: женский незамужний пол хватают у воды и вместо жен держат. Радимичи, кривичи, вятичи и северяне держатся одного обычая. Живут в лесах, как дикие звери, всякую нечистоту в пищу принимают, не стыдятся срамословить пред родительми; вместо браков сходятся на игрища между селами и пляшут, где хватают женский пол себе в жены, с которыми сперва согласились; держат по две и по три. Над мертвыми отправляют тризны, потом на струбе сожигают и пепел с костьми в сосудах на столпах ставят при дорогах. Сие употребление у кривичей было еще при Несторе. Новгородских славян нравы и поведения усмотреть можно с начала истории от Рурикова приходу. При Варяжском море на южном берегу жившие славяне издревле к купечеству прилежали. В доказательство великого торгу служит разоренный великий город славенский Виннета, от венетов созданный и проименованный. Гелмолд о нем пишет: Река Одра протекает в север середи вендских народов. При устье, где в Варяжское море вливается, был некогда преславный город Виннета, в котором многонародное пристанище грекам и варварам, около жившим. Все европейские городы превосходил величеством. В нем жили славяне, смешанные с другими народами, с варварами и с греками...Приезжим саксонцам равно позволялось жить в сем городе, лишь бы только не сказывались христианами, ибо славяне все даже до разорения сего города служили идолам. Впрочем странноприимством и нравами ни един народ не был честнее и доброхотнее. Купечествовал товарами разного рода с разными народами пребогатый город и все имел, что бывает редко и приятно. Разорен от некоторого короля датского. Видны еще только древних развалин остатки. - После сего привык народ славенский в Померании к морскому разбойничеству. О нравах и о вере вендских померанских славян, особливо которые жительствовали в Вагрии, северные писатели уверяют, что у них многоженство в обычае было: покупали жен, сколько кому прокормить возможно. Хотя ж почитали единого бога на небесах, который имел об оных попечение, однако земные дела поручал другим. Святовид на острове Ругене вырезан был на дерева о четырех лицах, в коротком платье, стоял в капище, в левой руке держал лук, в правой рог с вином; на бедре превеликий меч в серебряных ножнах. При нем висело седло и узда величины чрезвычайной. Четыре лица, как кажется, значили четыре части года. Именем сего идола давал жрец ответы. Святовиду честию следовал Прове, или Проно, особливо у вагрских славян; стоял на великом и кудрявом дубе. Около его на земли расставлены до тысячи идолов с двумя, тремя лицами и больше. Перед Проном стоял алтарь для приношения жертвы. Радегаст держал на груди щит с изображенною воловою головою, в левой руке копье, на шлеме петух с распростертыми крылами. Сива, или Сиба, нагая женщина, волосы назади висели до подколенков; в правой руке яблоко, в левой виноградный грозд держала. Наконец, почитались у них Черн-бог и Бел-бог: первый добрый, другой злой. Сверх всех сих идолов, обоготворялись огни, которые по разным местам неугасимо горели. Многие воды, ключи и озера толь высоко почитались, что с глубоким и благоговейным молчанием черпали из них воду. Кто противно поступал, казнен был смертию. Такое озеро обоготворялось на острове Ругене, в густом лесу, называемое Студенец, которое хотя весьма изобиловало рыбою, однако оныя не ловили для почтения мнимой святости. При всем сем почитали змей как домашних богов и наказывали тех, которые им вред наносили. В приношении жертвы Святовиду изъявляли превеликое почитание. После жатвы собирался весь народ перед его капище для препровождения великого празднества, где били скота на жертву, и для знатного идольского пирования за день перед праздником должен был сам жрец прежде приношения жертвы и служения чисто выместь капище. Следующего дня, в самый праздник, при собрании народа перед дверью капища, взяв из руки идольской рог с вином, чем за год был наполнен, прорицал о плодородии будущего года. Ибо ежели вина в роге не много убыло, почиталось плодородия признаком. В противном случае изобилия плодов не надеялись. По сем выливал жрец вино из рога перед ногами Святовидовыми и наливал в него новое; пил за его здоровье и просил, чтобы людям своим и отечеству подал изобилие, богатство и победу над неприятельми. Выпив рог вина, наполнял снова и отдавал идолу в руку. Потом приносили в жертву великие круглые хлебы из муки и из меду, которые жрец поставив между собою и народом, молился о изобильной жатве будущего года. Потом благословлял народ именем Святовидовым, увещал к прилежному приношению жертвы и обещал в воздаяние победу на врагов по морю и по суху. По сем препровождался день в ядении и питии, и за стыд почитали, ежели кто не напился допьяна. Каждый человек в год сему идолу третию часть своей хищной добычи долженствовал принести в жертву. Триста конных нарочных воинов, сколько могли награбить, все в капище приносили, что жрец употреблял на украшение оного. Нередко сему идолу приношены были в жертву христианские пленники, которых садили верхом на лошадях во всей их сбруе. Лошадь четыреми ногами привязывали к четырем сваям и, под поставленные по обеим сторонам костры дров подложив огонь, сожигали живых коня и всадника. Другим идолам своим, Прову или Прону, Сиве, Радегасту, приносили тогда жившие славяне кровавую жертву людей христианских. По заклании оных прикушивал жрец крови, от чего уповали силы и действия к предсказанию. Когда жертва совершилась, начинался жертвенный пир с музыкою и плясанием. Злым богам приносили кровавую жертву и печальное моление, также и страшные клятвы, добрым - веселие, игры и радостные пирования. О будущем гадали обыкновенно метанием деревянных дощечек, у которых одна сторона была черная, другая белая. Когда их бросали, белая сторона наверху добро, черная худо, по их мнению, предвозвещала. Летание птиц и крик по разности сторон, встреча зверей, сверх сего, движение пламени, течение воды и разные виды пены и струй также служили к предсказанию. Святовиду посвящен был великий белый конь. Когда войну начать хотели, втыкали перед капищем в землю острыми концами шесть копей, по два вместе крестообразно. По обыкновенной молитве выводил жрец посвященного коня скакать через оные копья. Когда на скоку заносил наперед правую ногу, почитали за доброе предзнаменование предприемлемого дела; когда же левую простирал наперед далее, признавали за худое предвозвещение. По сему конскому скаканию начиналась война или отлагалась
5. О преселениях и делах славенских Древнейшее всех преселение славян, по известиям старинных писателей, почитать должно из Азии в Европу. Что оное двумя путями происходило, водою и по суху, из вышеписанного усмотреть не трудно. Ибо венеты от Трои с Антенором плыли Архипелагом, Посредиземным и Адриатическим морем. И весьма вероятно, что после оного по разным временам и случаям многочисленные их однородцы из Пафлагонии помянутым путем или по Черному морю и вверх по Дунаю к ним и в их соседство перешли жительствовать. Подтверждается сие, во-первых, тем, что венеты весьма широко распространились по северному и восточному берегу Адриатического залива и по землям, при Дунае лежащим; второе, что Пафлагония после того от времени до времени умалилась и, наконец, между главными землями в Азии не полагалась, ибо уже у Птоломея почитается как малая часть Галатии. Другой путь был из Мидии севером, около Черного моря, к западу и далее на полночь, когда сарматы, от мидян происшедшие, из задонских мест далее к вечерним странам простирались, что из выше писанного по правде заключить должно. Еще ж Блонд пишет, что славяне, от Босфора Циммерского до Фракии обитавшие, в Иллирик и в Далмацию преселились. Болгар древнее жилище в Азиатичеекой Сармации, около реки Волги, с добрым основанием от некоторых полагается, затем что Иорнанд со славянами и антами, славенским же народом, совокупное их нападение на Римскую державу описует и жительство их почитает в северной стране от Черного моря. Согласуется с делом имя болгар, от Волги происшедшее, которыми после того и другие народы, козаре и татаре, от россиян именовались. Все сие доказывает движение славенских поколений от востока на запад пространными нашими землями, по северу около Понтийского моря. Таким образом, простираясь уже паки к полудни, соединились с однородцами своими, преселившимися южною дорогою, и во многие веки составили разные славенские поколения, отменив наречия и нравы по сообщению с иноплеменными народами, с которыми в преселениях обращались. Какова храбрость была древних предков славенского народа, о том можно уведать, читая о войнах персидских, греческих и римских с мидянами, сарматами и иллирийцами, которые принадлежат и до россиян обще с другими славенскими поколениями. О грамоте, данной от Александра Великого славенскому народу, повествование хотя невероятно кажется и нам к особливой похвале служить не может, однако здесь об ней тем упоминаю, которые не знают, что, кроме наших новогородцев, и чехи оною похваляются. Между тем, когда славенские племена из Мидии, около Черного моря, в Иллирик и в другие места распространялись, тогда и в северные страны поселялись в великом множестве. Новогородский летописец согласуется в том со внешними писателями. И хотя бы имена Славена и Руса и других братей были вымышлены, однако есть дела северных славян, в нем описанные, правде не противные. По Варяжскому морю, которое от воровства на чудском языке сие имя получило, обыкновенно в древние веки бывали великие разбои и не токмо от подлых людей, но и от владетельских детей за порок не почитались. Про Славенова сына Волхва, от которого Волхов наименование носит, пишет, что в сей реке превращался в крокодила и пожирал плавающих. Сие разуметь должно, что помянутый князь по Ладожскому озеру и по Волхову, или Мутной реке тогда называемой, разбойничал и по свирепству своему от подобия прозван плотоядным оным зверем. Распространение славян северных до рек Выми и Печоры и даже до Оби хотя позднее должно быть кажется, нежели как положено в оном летописце, однако не так поздно, как некоторые думают, затем что дорогими собольими мехами торг из России на запад уже за семьсот лет известен из внешних авторов, и дыньки в российском купечестве прежде обращались, нежели Ермак открыл вход в Сибирь военною рукою. Когда Римская империя усилилась и оружие свое распростерла далече, тогда почувствовали насильство ея и славенские народы, жившие в Иллирике, в Далмацни и около Дуная, для чего в север уклонились к своим однородцам, которые издавна в нем жительствовали. По свидетельству Несторову, славяне в местах, где Новгород, обитали во время проповеди Евангелия Святым Апостолом Андреем. У Птоломея положены славяне около Великих Лук, Пскова, Старой Русы и Новагорода. Итак, явствует, что, ненавидя римского ига и любя свою вольность, славяне искали оной в странах полунощных, которою единоплеменные их пользовались, в местах пространных, по великим полям, рекам и озерам. Нестор подробно описывает, что нашли волохи на славян дунайских и, седши с ними, стали обижать и насиловать; тогда оные, отшед на реку Вислу, назвались ляхами. От ляхов прозвались иные лутичи, иные мазовшане, иные поморяне. Иные сели по Днепру и назывались поляне; другие - древляне, затем что сели в лесах; многие между Припятью и Двиною и назывались дреговичи; некоторые поселились на Двине и назывались полочане по реке Полоте; многие перешли на Оку и проименовались вятичами. Иные славяне сели около озера Ильменя и прослыли своим тем же именем; иные поселились по Десне, Семи и Суле и назывались северяне. Новгородцы одержали не одно токмо имя свое славенское, но и язык сродных себе славян, около Дуная и в Иллирике обитающих, который много сходнее с великороссийским, нежели с польским, невзирая на то, что поляки живут с ними ближе, нежели мы, в соседстве. Потом, как Римская империя стала приходить в упадок,. тогда славяне, стараясь отметить древнюю предков своих обиду, предпринимали от севера на полдень сильные и частые походы, особливо при Юстиниане Великом, царе греческом, чему пример даю из Прокопия: Войско славенское, из трех тысяч состоящее, без сопротивления Дунай-реку переправилось и потом, без труда через Гебр переехав, разошлись надвое. Одна часть состояла из тысячи осьмисот человек, другая из прочих. На обоих, хотя друг от друга разделенных, учиняли нападение римские военачальники во Фракии и в Иллирике, однако паче чаяния побеждены были и отчасти побиты на месте, отчасти без всякого порядку спаслись бегством. Потом, когда оба полки славенские, числом много меньшие, вождей римских низложили и прогнали, другая часть их с Азбадом учинила сражение. Сей Азбад, Юстинианов стипатор, правил конницею, которая издавна для прикрытия города Цирула во Фракии была сильна множеством и мужеством. Славяне, и сих рассыпав, многих, со срамом бегущих, умертвили и, поймав Азбада, хотя сперва стерегли жива, однако после, вырезав ремни из хребта, его сожгли. Сие учинив, всю Фракию и Иллирик без своего ущербу разоряли и в обоих местах многие крепости взяли осадою. Прежде ж сего ни к стенам приступить, ни в поле выступить не дерзали, никогда не смели чинить набегов на Римскую империю и до того времени, кажется, никогда через Дунай-реку не переходили. Победившие Азбада славяне разорили все места до самого моря. Приморский город Топер с оборонительным войском взяли таким образом. Славян большая часть в ямистых местах и во врагах близ стен городских утаилась. Малое оных число у ворот восточных раздражали римлян, на городовой стене стоящих. Солдаты, бывшие в городе, думая, что только славян было, сколько показалось, внезапно вооруженные учинили вылазку. Славяне стали отступать притворно и, якобы их страшась, назад побежали. И как римляне, гонясь за ними, от стены удалились, славяне засадные из врагов поднялись, от города путь им пресекли, и бегшие славяне, обратясь лицом к неприятелям, гонящих остановили и, побив всех, на том же месте приступили к городу. Уже неприготовившиеся мещане жестоко возмутились, однако по возможности сопротивлялись стремлению: ибо сначала кипящее масло и смолу лили на приступающих. И хотя люди всякого возраста на них бросали каменье, однако бедства не отвратили. Великим множеством стрел славяне городских людей от зубцов сбили и, приставив к стенам лествицы, город взяли. Немедленно мужеска полу до пятнадцати тысяч порубив и разграбив богатство, малых детей и женский пол поработили. Ибо до того дня не было пощады ни единому возрасту. Другой полк, после того как ворвался в римские пределы, всех без разбору лишал жизни, так что в Иллирике и во Фракии непогребенные трупы по всем местам лежали повержены. Потом оба полки живот пленным оставлять стали и так во свои жилища возвратились со многими тысячами пленных. В Сардике, иллирическом городе, собранное войско строил Герман и поспешал с великим к войне приуготовлением. Когда славенские полки, каковы никогда не бывали, достигши к пределам Римской империи и переправясь через Дунай, пришли к Наизу, некоторые из них отлучились от войска и, по ближним местам разделясь, для добычи бегали порознь, попали в руки некоторым римлянам. Связаны и вопрошены, для чего славенское войско за Дунай переправилось? - с уверением ответствовали, что пришли с тем намерением, дабы взять Солунь и окрестные его городы. О сей вести император, весьма обеспокоившись, немедля писал к Герману, чтобы для настоящего времени, оставив поход в Италию, и вместо того Солуню и другим городам поспешил дать помочь и не умедлил бы удержать стремление славян всеми силами. Между тем как Герман еще собирался, славяне, узнав от пленных о приходе его в Сардику, устрашились, ибо имя его было у них славно, что пред тем победил антов, славянам единоплеменных. Итак, убоясь и рассуждая, что идет с преизбранным воинством, которое от Юстиниана императора против короля Тотилы и против готов послано, предприятый путь к Солуню прекратили и, не смея больше выступить в поле, перешли все иллирические горы и без опасности вступили в Далмацию. В Иллирике Герман объявил войску, чтобы весь снаряд был собран для походу после двух дней в Италию. Однако, внезапно заболев, умер. После того отправил император против славян избранное войско, которого военачальниками были Константиан, Аратий, Назарий, Иустин, другой сын Германов, Иван, проименованием Елуон. Сверх того, над всеми поставил Схоластика, из придворных евнухов. Часть славян нашел он у Адрианополя, которые в пути своем уже не могли скоро простираться, для того что вели с собою бесчисленное множество пленников, скота и всякого богатства. Сим принуждены, остоялись и к сражению втай от неприятеля приготовлялись; славяне на горе, римляне на поле стан укрепили. Долго так стояв, преодоленные нетерпеливостию солдаты с неудовольствием стали жаловаться на полководцев, что сами, пищею будучи довольны, презирают солдат, недостатками утомленных, и не хотят вступить в сражение с неприятельми. Таковыми жалобами принуждены были военачальники бой начать. Сражение возгорелось. Побеждены силою римляне; многие храбрые солдаты пали. Предводители, едва не поиманы, вырвавшись, с прочими ушли кому куда ближе. Славяне взяли Константиново знамя и, презрев римское войско, пошли далее. Астическую страну, которая долго не чувствовала разорения, опустошили; для того корысть нашли там преизобильную. Учинив по великому пространству разорение, дошли до долгой стены, которая на день пути отстоит от Царя-града. Несколько после того римляне, следуя за славянами и залучив часть оных, побили внезапным нападением и, порубив многих, отняли римских пленных великое множество, и взято назад Константиново знамя. Прочие славяне с корыстию в домы возвратились. - Таковы суть знатнейшие свидетельства походов славенских. на Римскую державу. Впрочем, нет сомнения, что в войнах готских, вандальских и лонгобардских великое сообщество и участие геройских дел приписывать должно славянам. Показывает помянутый Прокопий соединение их с лонгобардами, гепедами и готами ради Ильдизга, королевича. лонгобардского. От великого множества славян, бывших с прочими северными народами в походах к Риму и Царюграду, произошло, что некоторые писатели готов, вандалов. и лонгобардов за славян почитают, хотя они действительно германского были племени. Следы знатных славенских походов явствуют из их преселений. Чехи, по описанию того ж Прокопия, жительствовали на берегу Евксинского понта, которым в прежние времена ставил королей римский император, а тогда уже ему не были ни в чем послушны. Нынешнее чехов обитание около вершин реки Албы свидетельствует о их походах, также и о преселениях прочих единоплеменных им народов. Болгары, при Анастасии, царе греческом, в первый раз на Римскую империю нападение учинившие, тоже показывают, что они славяне были; с вандалами и лонгобардами воевали в сообществе. Взаимное северных и южных славян друг другу вспоможение явствует из приходу болгаров дунайских для населения Славенска: первое после великого мору, от которого жители почти все погибли, второе по нашествии гуннов, от коих Славенск разорен и положен в конечное запустение. Всех походов, переселений и смешений славенского народа для великого их множества и сплетения описать невозможно и не так нужно, как в следующих частях показать дела российских наших праотцев. Для того поспешаю к описанию прочих народов, поелику до нас касаются, как участники в составлении нашего общества
6. О Чуди Чудские поколения коль далече по северу простираются, заключить можно из множества разных народов, отчасти Российской державе недавно покоренных, отчасти в оную в прежние совсем включенных. Ливония, Естляндия, Ингрия, Финния, Карелия, Лаппония, Пермия, черемиса, мордва, вотяки, зыряне говорят языками, немало сходными между собою, которые хотя и во многом разнятся, однако довольно показывают происхождение свое от одного начала. Сверх сего, сильная земля Венгерская хотя от здешних чудских областей отделена великими славенскими государствами, то есть Россиею и Польшею, однако не должно сомневаться о единоплеменстве ее жителей с чудью, рассудив одно только сходство их языка с чудскими диалектами. Что подкрепляется еще их выходом из сторон, где и поныне чудские поколения обитают, их остатки. Представив чудской народ в нынешнем его рассеянном состоянии и по большой части у других держав в подданстве, помыслить можно, что в соединении бывал некогда силен на свете. По примеру, как писано выше о величестве славенеком,. оглянемся на времена прошедшие около лет тысячи и поищем чудского могущества. Северные авторы наполнены описаниями военных дел их и других сообщений, бывших со шведами, датчанами и норвежцами. Пермия, кою они Биармиею называют, далече простиралась от Белого моря вверх, около Двины реки, и был народ чудской сильный, купечествовал дорогими звериными кожами с датчанами и с другими нормандцами. В Северную Двину-реку с моря входили морскими судами до некоторого купеческого города, где летом бывало многолюдное и славное торговище: без сомнения, где стоит город Холмогоры, ибо город Архангельской едва за двести лет принял свое начало. Народ почитал идола Иомалу, что на ливонском, финском и на других чудских диалектах бога значит. Явствует сие из Стурлезона, где описывает езду Торета некоего и Карла в Двину-реку, кои, будучи от короля своего Олава, проименованием Святого, посланы в Биармию для торгу, присовокупили к тому татьбу: ограбили золото и серебро из кладбищ, сорвали с деревянного Иомалы дорогое ожерелье и взяли серебряную чашу с деньгами. Сию древность тамошней чуди доказывают и поныне живущие по Двине чудского рода остатки, которые через сообщение с новогородцами природный свой язык позабыли. В показанном состоянии Пермия была около времен великого князя Владимира Первого и еще много прежде при Гаральде Пулхрикоме, во дни самых первых князей варяжских. Финляндия в те же веки была весьма сильна и своими владетельми управлялась. Вайланд, Свегдеров сын, король шведский, около времен первого христианского веку женился у короля финского Сния на дочери Дриве, от которой родился ему сын Висбур. Подобно и Аги, Дагонов сын, плененного финского князя именем Фростона дочь Скиалву имел в супружестве, которая после, заманив мужа в свое отечество, коварным образом сонного убила, отца своего смерть отмщая. Нападениям на их землю финны храбро сопротивлялись. Победили Олава проименованием Святого. Нордские писатели причитали немалую часть храбрости финского народа колдовству, в чем оный носил на себе великое нарекание. Естония Финландии не уступала силою: сообщением с разными народами по купечеству превосходила, где не токмо разными товарами, но и людьми торговали. Олав, Тригвонов сын, король шведский, взят был в малолетстве на море от разбойников в полон и продан в Естландию, о чем в житии великого князя Владимира Святославича пространнее. Ингварь, сын Остонов, король шведский, около пятого столетия по Христе разбоем ходил в Естландию по тогдашнему обычаю. Естонцы на берегу морском его победили; Ингварь на бою убит и похоронен на том месте. Но многих военных действ, бывших между нормандцами и чудскими народами, к морям прилежащими, то есть с пермцами, финландцами и естландцами, не исчисляю ради краткости. Довольно явствует по сим трем чудским народам. коль сильны были прочие их единоплеменные, к востоку лежащие, от морей отдаленные поколения, о которых нормандцам за великим отстоянием знать не было можно и которых Нестор летописец исчисляет: весь полагает на Беле-озере, мерю в Ростовской и Переяславской земле по Клещину-озеру, также черемису, мордву, печору и другие народы упоминает, из которых многие толь велики были, что со славянами новогородскими послов своих к варягам отряжали для призыву князей на владение, по которому пришел Рурик с братьями. Рассмотрев чудского народу прежде многих веков могущество, большее нынешнего, признать должно, что они в севере великую часть земель еще и прежде того занимали и неотменно в общем имени скифов заключались от греческих и римских писателей. Ибо татаре обитали тогда далече в Азии к востоку и потому скифского имени у греков не носили. Прочие древние народы, как алане, роксолане, лаки, амазоны и другие должны причитаться к славенскому либо чудскому поколению. Итак, еще надлежит рассмотреть, которому из двух сих народов свойственно приписать должно имя скифов, употребленное у древних внешних авторов обще для многих и разноплеменных северных обитателей, которое не токмо иногда далече в Европу, даже до германцев, и на востоке неведомым тогда азиатическим государствам давалось, но и греческие поселенцы, около Днепра и в Херсоне жившие, скифами проименованы были от своих одноземцев. Выше сего показано, что славенские поколения сарматами тогда назывались, хотя иногда нередко со скифами от незнания тогдашних писателей смешиваны были, потому что часто с места на место переселялись. К подтверждению сего служит, что амазонки скифского языка не разумели, следовательно, свойственный скифский язык не был славенский. И мидский царь Киаксар отдавал скифам малых детей учиться говорить их языком, откуду явствует, что и корень славенского языка, то есть мидcкий, со скифским не сходствовал. Итак, остается искать скифского имени и народа в чудском племени, для чего необходимо нужно смотреть довольных о том свидетельств. Профессор Байер, хотя неправо скифское имя производит от финского слова скита - стрелок, затем что сарматы, парфяне и другие многие народы из лука стрелять не меньше скифов искусны были и равное право имели от греков названы быть стрелками, а притом по-гречески, а не по-фински, - однако в том он не ошибся, что финцев, естландцев и лифландцев почитает остатками древних скифов. Я доказываю следующими вероятными доводами. Имя скиф по старому греческому произношению со словом чудь весьма согласно; не происходит от греческого и, без сомнения, от славян взято, которые по большой части обитали между чудью и Грециею около Дуная. И как обыкновенно бывает, что отдаленных народов называют теми именами, которое им наложили промеж ими живущие соседы, так и греки, наслышавшись от славян имени чудь, переняли и по своему выговору скифами назвали. Остатки древнего скифского языка находим у Геродота, которых явное сходство видим с речениями, у нынешних чудских народов употребительными. Всего сего примечательнее, что басня о Колоксае, сыне первого скифского царя Таргитая, единство сего народа с чудским приводит в полную вероятность. Опущены в то время были, как скифы о себе баснословили, с неба соха, иго, топор и чаша золотая. Большой брат Липоксай и средний Арпоксай покушались один за другим взять себе в корысть оные золотые вещи, однако оба не могли получить для огня, круг них пылающего. Меньший брат как только к ним приступил, огонь исчез и оставил сокровище ему во владение. Здесь примечать должно, что хотя имена отца и трех сынов на финском языке имеют чудское знаменование, однако меньшего брата имя самому реченному повествованию соответствует. Колоксай значит огонь бегущий, якобы от такого приключения произошло сие имя. Итак, по величеству чудского народа и по доказательствам исключительным славян, имя скифов чудским поколениям следует; и то самое подтверждается происхождением имени Колоксая; равно как сходствующие скифские и чудские речения и обстоятельствам соответствующие подают всему неодолимую вероятность и не оставляют сомнения, что чудские поколения суть от рода подлинных древних скифов, ныне по большой части Российской державе покоренные или уже из давных времен в един народ с нами совокупленные. Из сего следует, коль велика древность и слава чудского племени. Рассмотрев единство свойственно называемых скифов с чудью, безопасно употреблять можем одно именование их вместо другого, из которых свойственнее то, которое сему народу наложили древние наши славенские предки. Геродот, первый и обстоятельный описатель чудского происхождения и древних преселений и разделений, зачинает известия с помянутой выше сего басни о Таргитае, о трех его сынах и о меньшем Колоксае, получившем в наследие опущенные с неба золотые орудия купно со владением. Потом утесненные военными нападениями скифы от массагетов принуждены были выгнать циммерской народ из пределов европейских. Гонясь за ним под предводительством царя Мадия, сына Прототиева, вошли в Мидию, где тамошние жители вступили со скифами в сражение и, быв от них побеждены, владения над Азиею лишились, которую скифы одержали. Оттуду прямо в Египет путь предприяли. И как уже вошли в Сирию и в Палестину, Псаммитих, царь египетский, вышел им навстречу, дарами и прошениями утолил стремление, чтобы далее походом не простирались. Скифы поворотясь много насилия чинили на пути обратном и разграбили храм Венерин в Аскалоне. Но пришедших в Мидию знатнейших скифов царь Киаксар созвав на великое пированне и, напоив, побил всех сонных, а прочих выгнал из Мидии военною силою. Скифы, по двадцатиосьмилетнем владении в Мидии и по толь же долгом отсутствии от жен, когда к своим жилищам в Циммерию приближились, встретили их вооруженные рабы и рабские взрослые дети, от жен их в небытность мужей прижитые. По нескольких сражениях, не возмогши преодолеть, наконец, пошли на них без военного оружия с одними бичами, что рабы увидев и вообразив свое прежнее холопство, оробели и пустились в бегство. Итак, скифы утвердились на прежних своих жилищах. Сие повествование надлежит больше до скифов, номадов называемых; прочие их поколения, по широким полям обитая, сим походам не были причастны. Знатнейшие из них у Геродота описаны кратко. Будинцы были весьма сильны и многочисленны; глаза синие, волосом черны. Город их, называемый Гелон, из дерева построен, которого каждый бок длиною был по тридцати стадий. В нем стояли деревянные храмы, капища и идолы греческие, затем что гелонские жители были греки, смешанные с будинскими скифами, и язык употребили, смешанный с будинским. Упоминаются у Геродота также скифы, которые от самовладетельных государей управлялись; назывались королевскими, обитали около вершин реки Дона. Многие скифские поколения и преселения довольно можно видеть из описателей разных веков. Здесь по нашему намерению, невместны, ибо оное простирается больше, чтобы показать древних родоначальников нынешнего российского народа, в которых скифы не последнюю часть составляют. Рассуждая мидские войны и смешения со скифами, ясно понимаем, что уже и тогда чудь со славянами в один народ по некоторым местам соединилась. После того в первые христианские времена и в средние веки еще много больше меж ними совокупление воспоследовало, чему прилагаются некоторые здесь примеры. По всем историографам известно, что гунны вышли из Азии от стран, к Каспийскому и к Северному морю прилежащих, то есть из Сибири и из земель, Каспийским и Черным морем включенных. Довольно явствует из Прокопия, который пишет, что около гор Кавказских живут гунны, нарицаемые сабири, и другие племена гунские. В Сибири издревле жители были чудского поколения: ибо татаре не так давно в ней поселились, по большей части с царем Кучумом, во времена великого государя царя Иоанна Васильевича. Остяки и прочие там старобытные чудские обитатели в стороны уклонились. В Дагистане, близ Дербента, есть, как сказывают, и поныне народы чудского поколения, называемые авари. Из сих мест вышед, гунны именовались разно: гунны, авари, по-российски угры и обри, протекли, во-первых, чудские в севере и славенские поселения, достигли через Дунай вовнутрь Греции и по многих войнах и нахождениях в Паннонии или в Венгрии поселились. Итак, недивно, что в венгерском языке весьма много слов славенских; и потому древний их чудской язык весьма много изменился между славянами и, наконец, ради великого смешения с греками, а паче с турками, с которыми они издавна в соседстве жили и часто у историков за один народ почитались. Нашествие их жестоко чувствовал Славенск, что ныне великий Новгород, который от угров белых, обитавших в сибирских пределах, в Югорской земле, разорен и в конечное запустение был положен, ибо весьма вероятно, что новогородцы и сами в их сторону досягали купечеством и войною. Сие видно по великому и древнему торгу, описанному у западных старинных авторов, который происходил дорогими мехами. Итак, может быть, сие нашествие угров было отчасти из зависти к новогородцам за вступление их в сибирские краи для корысти, отчасти для утеснения угров от восточных татарских народов, которые тогда начали приходить в силу и на запад простираться. При сем случае, чаятельно, немалое смешение славян учинилось с угорскою чудью. Потом, паки по обновлении Славенска, после преименования Новым городом и по принятии князей варяжских на владение славяне усилились и чудь утесняли, отгоняя их с мест или в соединение принимая. Сие на востоке; на западе с варягами происходило подобное смешение и соединение

КАК ХОРОШО БЫТЬ РУССКИМ
26.03.2012 16:35 | Автор: nomina-obscura. |

Прочитал тут наивный детский пост про причины любить русских, и задумался, а за что я люблю свой добрый народ. Даже молдаванин найдет сто причин, по которым молдаване лучший народ на Земле, значит и у русских должны такие причины. За что мы, русские, любим нас, русских? (помимо очаровательной скромности, содержащейся в этом вопросе)
За потрясающую смесь гордости и самокопания. Русского можно обобрать до нитки, избить, измазать в грязи - и все равно он будет смотреть на обидчиков с плохо скрываемой жалостью превосходства. Уверенность нашего народа в его величии и избранности никак не зависит от внешних обстоятельств, на все остальные народы мира, включая правящих американцев, русский смотрит свысока. Это сознание держащих мир атлантов, сознание солнца, вокруг которого вращаются все остальные народы-планеты, вело как к нашим величайшим триумфам, так и к поражениям от самоупоения. Поражения, в свою очередь, приводили к самобичеванию, к покаянию, истовому, истинному, русскому - и все также замешанному на чудовищной гордыне, на тайном осознании того, что да, мы конечно согрешили, но так глубоко и страшно, как грешили мы, никто больше в мире грешить не может. Даже валяясь в ногах, даже со слезами размазывая по лицу снег, русский будет уверен, что у него самые чистые в мире слезы и самое искреннее валяение в ногах. Гордая, непоколебимая самоувереннность в собственном превосходстве - это и наша величайшая слабость, потому что гордеца легко провести, и наша величайшая сила, потому что самые страшные поражения, неудачи, катастрофы не производят на русского ни малейшего впечатления, там, где другой народ в ужасе драпает и мрет от депрессии, невозмутимые русские только начинают входить во вкус. "Блицкриг? Кадровая армия уничтожена? Уже под Москвой разведчиков видели? Ну, дела... А это варенье такое вкусное, оно из чего? Малиновое? Хорошее варенье... шинель там мою достань".

За жгучее, яростное, не утихающее столетия желание дойти до предела и выйти за предел. Плакать - так, чтоб глаза выплакать. Сибирь осваивать - так, чтоб она аж на Аляске кончалась. Самолеты строить - так, чтоб аж до космоса. Тоталитаризмом заниматься - так, чтоб даже фашисты в ужасе глаза закрывали. Воевать - так, чтобы земля плавилась. Русский не только долго запрягает и быстро едет, но несется до тех пор, пока не прорвет саму линию горизонта, во всем, от внутренней духовной жизни до революционной активности до научно-технических изысканий. Только с психологией вечно рвущегося за предел можно было построить такую огромную страну, как наша, создать такую мрачную и величественную литературу, как наша, изумить мир немыслимыми ужасами и немыслимыми геройствами, как наши. Русский способен на проявления высших, редчайших чувств - и точно также он способен на проявления предельной, ужасающей низости. Иногда - одновременно. Вспышки предельного русского характера заставляют порой другие народы застыть в ужасе или благоговении.

За ловкую, хваткую, пиратскую перееимчивость, растущую из осознания собственной уникальности и превосходства. Типично русская ситуация: взять английскую ядерную бомбу, взять немецкие ракеты, после чего вот уже 50 лет грозить миру "Нашим, русским ядерным оружием!", не чувствуя ни малейшего подвоха и ни малейшего смущения. Если русский находит удобной себе чужую вещь, идею, разработку, то он тут же начинает ее использовать так, как будто только что сам придумал. Смущений, метаний, стыдливости у русского нет, русский ощущает себя мастером, у которого весь мир - мастерская, и который может брать на вооружение любой понравившийся инструмент и делать из него что-то свое. Как слово "генеральша", в котором слышен иностранный корень, но суффикс которого роскошно-нагл своей бесстыдной русскостью. Понравился генерал, взяли генерала, сделали ему подругу генеральшу. Это по-русски! Из-за этого всевозможные народы, столкнувшись с русскими, тихо охреневают от того, как русские форматируют реальность под себя, используя окружающее пространство как инструментарий. "Хороший у вас город, Казань. Только мы его немножко сожжем и воооот сюда перенесем. Так красивее. Правда. И кончайте бегать и вопить, татары, для вас же, дураков, стараемся" - вот русский тип мышления.

За полное отсутствие культуры лицемерия. Есть европейский тип лицемера - с холодно-непроницаемым лицом, с отточеными движениями, с легкой улыбкой, за которой может скрываться и предельная благожелательность, и предельная ненависть. Есть азиатский тип лицемера - душно-угодливого, истекающего похвалами, улыбающегося так, что рот чуть не рвется - и при этом бранящего вас в три этажа едва дверь закроется. А русского типа лицемера нет. Дежурную американскую улыбку русский воспринимает как артефакт, как оскорбление, как насмешку, как издевательство, как объявление войны. Искренность губит русских в мире тотального изысканного лицемерия, но и она же служит безошибочным опознавательным знаком, по которому можно моментально узнать своего в толпе чужих. И если у других народов искренность - знак высшего расположения к вам, то у русского искренность нулевой уровень, а расположение начинается с "душевности", которая порой принимает немыслимые для иностранца формы. Уж если тебе, братец, русские решили показать задушевность - садись и пиши завещание, чисто на всякий случай.


Наиболее полное выражение национального характера.

За неспособность по-настоящему обижаться, вырастающую из все того же абсолютно непробиваемого чувства исключительности. Русские очень часто проигрывают в национальных конфликтах, потому что не воспринимают их как конфликты, не видят в нападках и даже прямых нападениях других народов угрозы, "Они ж кто-то вроде собачек, чего на собачек обижаться?". Сюжет мести для русской культуры нехарактерен, русский не понимает долгой, изматывающей, иссушающей англосаксонской интриги, и чуть ли не на следующий день лезет к обидчику обниматься, чем способен довести обидчика до инфаркта. Растущая из неспособности обидеться специфическая русская доброта - то есть, нечувствительность к намекам, окрикам, уколам, ударам и предсмертному ору несчастной жертвы, пытающейся избавиться от русского - обеспечила нашему народу ту самую невиданную в истории колонизационную динамику. "Удавить в объятиях" - это типично русская ситуация, ставящая в тупик другие народы и племена с более тонкой и обидчивой душевной организацией.

За красоту. Русский фенотип - это изящное смешение северной нордической суровости, слишком скалистой, слишком острой, слишком квадратной в своем чистом скандинавском типаже, и очаровательной славянской мягкости, слишком размытой и слишком покорной у других славянских народов. Русским одинаково чужда и северная угловатая бетонность, и южная курортная желейность, они сочетают в себе эти два элемента самым совершенным и приятным для глаза образом. О русской красоте сказано за прошедшие столетия достаточно слов, но мне в классических русских типажах больше всего нравится идущая от них спокойная сила, не истеричная южная суетливая говорливость, не комичная северная прямоугольная надменность, но мягкая, и вместе с тем страшная сила, сила народа, способного согнуть в бараний рог кого угодно, легко читаемая в спокойных русских взглядах.

За красоту и богатство языка, способного выразить тончайшие, едва уловимые оттенки чувств, и при этом поднимающегося в своем звучании то до нежных, бойких, игривых, почти итальянских переливов, то опускающегося до угрожающего шипения страшных первобытных шипящих. На итальянском хорошо говорить о любви - но как на итальянском проклинать врага? На немецком прекрасно проклинать врагов, но как на немецком признаваться в любви? На английском можно делать и то, и другое, но в обрезанной уродливой базовой детской комплектации. И только русский дает своему обладателю полную языковую палитру, все языковые краски. И тончайшие кисточки и перышки, чтобы этими красками прорисовывать тончайшие элементы.

За невероятную историческую судьбу. Что такое еврейская историческая судьба? "Обидели мышку, написали в норку". Что такое американская историческая судьба? "Поехал жлоб на ярмарку". Что такое немецкая историческая судьба? "Лавочник и мировое господство". Что такое русская историческая судьба? Эпос. Невероятные взлеты. Немыслимое падения. Полное ничтожество. И полное господство над миром на расстоянии вытянутой руки. Когда я начал изучать драматургию, я не мог избавиться от ощущения, что русская история будто бы написана профессиональным драматургом, ловко угадывавшим, в какой момент зритель начинает скучать от сплошных побед-побед-побед и где надо ему подставить ножку, а где, наоборот, поднять из грязи к величию. В силу привычки русский даже не видит насколько это идеальный драматический контраст, насколько это совершенное сочетание: мрачные репрессии 37-го и потрясающая, невозможная сталинградская победа 43-го. Или Брусиловский прорыв 1916-го и полное уничтожение, вот буквальный развал государства уже к середине 1917-го. Русский в силу привычки даже не понимает всю упоительную, головокружащую красоту этих американских горок русской истории, от которых любой другой народ давно бы уже сошел с ума.

Сейчас у нас мрачный период истории, но это временно, потому что русский по своей природе - жизнерадостный наглец, который не может долго грустить и переживать. Поплакали, покаялись, выпустили из себя все негативные эмоции - и пошли разминать кулаки, ну, чтоб было в чем каяться в следующий раз. Русская самоуверенность, ярость, переимчивость, пугающая задушевность и неспособность вовремя обидеться показывают лишь одно - с перешедшим из депрессивной в активную фазу русским невозможно договориться, его невозможно остановить, оскорбить, отвадить, усовестить. Только поднять руки и бежать прочь, потому что даже убить самый большой белый народ мира нельзя. Сейчас мой добрый народ в депрессии, но, как показали зимние митинги, драматургия русской истории берет свое и нация начинает пробуждаться, переходить в активное, в наглое, в "Да я же тебя люблю, я же тебе добра хочу, не смей, сссука, отворачиваться!" состояние. После чего всем нерусским народам придется включить режим "разбегайся кто куда, русские нам добра захотели".

Являются ли русские величайшим народом на Земле? Да. Русская наглая настойчивость рано или поздно перемелет всё и всех, даже китайцев. Есть народы умнее, есть народы хитрее, есть народы организованнее, есть народы богаче, есть народы многочисленнее, но народа настойчивее русских нет. Русские, разогнавшись, ломали всё, армии, народы, страны, континенты, космическое пространство, и рано или поздно русские проломят мир. А кроме того, каждый настоящий русский знает, что мир принадлежит ему по праву - осталось просто этот мир забрать. И рано или поздно русский мир себе заберет.


Ранее по теме "Национальная идентичность":

Злой текст об ответе на вопрос "Я русский или нет?".
Звезда и смерть Протеста, популярный яростный текст о протестовавших людях и пробудившейся нации. Вызвал скандал с телеведущим Соловьевым
http://nomina-obscura.livejournal.com/993334.html

НОРМАННСКОЕ ИГО
Автор: АСХ


Согласно одной веселой теории, варяги оказали существенное влияние на русскую историю. Даны, нормандцы и прочие викинги создали политический ландшафт Британии. Дружины северян во многом сформировали французское средневековье. Вся южная Италия жила под властью норманнов на протяжении нескольких веков. А еще скандинавы без затей подмяли под себя Ирландию с Исландией. И двинулись дальше. Говорят, что дошли до самой Америки. То есть открыли ее до всяких там колумбов и прочих авантюристов. Да, не забудьте, норманны ходили в походы и показывали сноррину мать испанским и португальским арабам, германцам и разному другому европейскому охвостью. Получается, что на достаточно приличном временном промежутке (8-11 вв.) норманны контролировали или терроризировали чуть ли не всю более-менее обжитую Европу (включая империю Карла нашего Великого, Шарлеманя) При этом викинги еще успевали воевать друг с другом и составлять заговоры против отбывших на ратно-промысловый подвиг товарищей. А потом вдруг: раз – и исчезли. Были, но все вышли. Самоликвидировались. И до 14-го века о них практически не было слышно. Причины тотального растворения северян в пространстве всегда разные: где-то они слились с туземной элитой, где-то потерпели поражение от местных, откуда-то ушли сами и т.д. и т.п. Неудобнее всего получилось с Америкой. Открыть-то открыли, на патент на открытие не оформили. А ушлым испанцам только того и надо было. Подсуетившись, они быстренько донесли до обывателя, кто на самом деле первооткрыватель, а кто – так, викинг в проруби. И скандинавам осталось утешаться только сагами о великом прошлом, в котором они всех рвали, как небезызвестный Тузик доставшуюся ему по случаю грелку, и мыслями о светлом, социально обустроенном будущем.

Вот о великом прошлом как раз и имеет смысл поговорить.

«МАЛЕНЬКИЙ ЭКСКУРС В ИСТОРИЮ... а к практике мы перейдем потом».

Начнем с населения. Что из себя представляла Скандинавия косматых веков? Правильнее всего сказать, что это была земля виков, то есть небольших хуторов. Населенных кем? Правильно, хуторянами, то есть викингами. Так вот, эти самые хуторяне, которых, по самым оптимистичным подсчетам, было два с половиной человека, умудрились создать несколько государств на своей территории. Но этого им показалось мало. И викинги выдвинули достойнейших для того, чтобы те реорганизовали систему управления соседей-славян. Достойнейшие, переехав из деревни в город, сразу же научили тупых горожан жить по-новому, в результате чего у славян возникла непреодолимая тяга к русскому государству норманнского типа. Как жители славянских городов обходились без твердой деревенской руки ранее, история скромно умалчивает. А укрепления вокруг городов, очевидно, возводились сами собой, без какого-либо вмешательства местных элит и собирания налогов.

Еще не до конца разобравшись с делегатами на славянское вече, скандинавы начали предлагать своих чудо-управленцев другим европейским территориям. Например, английским. Норманны были настойчивы и безапелляционны, и дело в большинстве случаев доходило до рукоприкладства и членовредительства. Завершилось все тем, что на Британских островах появилась целая область (и немалая), жившая по так называемому Датскому праву (Denalagu), а королями Англии стали люди из дружин данов. Местная знать, конечно, сопротивлялась, но аргументы хуторян были брутальнее, а следовательно, весомее. Даже освободившись на короткий период от призора данов, англосаксы не смогли в полной мере насладиться независимостью, потому что еще одна группа хуторян (на этот раз из Нормандии) потребовала признать свои права на Англию и была столь убедительна в своих притязаниях, что господам-островитянам не осталось ничего иного, как в очередной раз испытать все прелести норманнского ига.

Кстати, о пришельцах из Нормандии. Они ведь пришли в Англию не из Скандинавии, а уже из другой точки Европы. Да и не точка это была даже, а хорошее такое, жирное пятно на карте. И пятно это контролировалось все теми же неутомимыми хуторянами, отгрызшими кусок будущей Франции у Карла Простоватого.

И если кто-то полагает, что Русь, Англия и кусок Франции были единственными местами, крышуемыми викингами, то позволю себе напомнить о том, что:

1.вся Южная Италия (включая королевство Сицилию) находилась под норманнами, начиная с 11-го столетия;
2.в Ирландии в 9-м веке было образовано норманнское королевство (Дублином северяне владели более 200 лет);
3.империя Карла Великого постоянно подвергалась набегам норманнов, начиная с 810-го года;
4.в течение короткого периода в 9-м веке норманнами были последовательно разорены Париж, Гамбург, Лиссабон, Севилья и другие европейские центры торговли;
5.начиная с 11-го века, значительная часть викингов находилась на службе у византийского императора, составляя его гвардию;
6.варягами в значительной степени контролировался торговый путь «в греки»;
7.скандинавы освоили Исландию;
8.варяги подвинули кельтов в Шотландии;
9.смелые северяне добрались до неких земель, ставших позже Америкой;
10.внутри самих скандинавских стран перманентно шла ожесточенная межродовая борьба за главенство над территорией и ресурсами, при этом чужаков (немцев, славян или кого-либо еще там не было).

То есть ходили ребята в походы, сражались с не самыми слабыми противниками, оставляли дружины на местах, сами становились управленцами, торговали и держали под контролем торговые пути, осваивали новые территории, строили корабли, вели междуусобные войны и т.д. и т.п. А потом вдруг...

ЯЗЫК.

Начнем, пожалуй, с языка. Того самого, на котором говорили норманны. Или должны были говорить. Сейчас этот язык называют древнескандинавским. Он существовал практически в неизменном виде до 10-11-го вв., потом, вроде бы, появились региональные отличия, но столь незначительные, что серьезно можно говорить о норвежском, шведском и датском языках только с 13-14-го вв. Казалось бы, следы этого языка должны были остаться если уж не по всей Европе, то хотя бы в тех ее частях, где норманны (варяги, даны) оставались всерьез и надолго.

Однако в русском языке какого-либо заметного скандинавского следа не наблюдается, даже учитывая глубокие чувства отдельных составителей этимологических словарей ко всему германоязычному. Ни в топонимике, ни в антропонимике, ни в прочих «-нимиках». И сказочный Рюрик, который продлил себя в родовом имени наших управленцев, скорее всего, никаким варягом-викингом не был, ведь таких, как он, северяне за своих не считали и ухлопывали за милую душу. Подтверждение находим в Бертинских анналах, сообщающих, что викинги порешили Рорика, брата то ли Жофруа, то ли Готфрида (Rorigus frater Gauzfridi) в 866 году. И вообще этих Рориков (позже обозванных Роргонидами) было немало, только принадлежали они не к скандинавской, а к бретонской знати. Даже графами Ренна были и при дворе Шарлеманя околачивались.

С Нормандией, где скандинавы сидели не одну сотню лет, ситуация просто комическая. Пришли, значит, норманны в северную Францию, осели там, а через пару сотен лет, отправившись завоевывать Англию, принесли туда... французский язык! Какое количество скандинавских слов можно обнаружить во французском языке? Думаю, что не сильно отличающееся от нуля. Как норманны умудрились за 200 лет полностью утратить родные лескику, грамматику и синтаксис, не очень понятно. Прямо скажем, такого попросту не бывает. Ладно бы, скандинавы были угнетенной частью общества, вынужденной перейти на язык господ, так ведь нет! Они хозяйничали на земле Нормандии! Но воевать Англию отправились люди с французскими именами и говорившие на языке, не имевшем вообще никаких точек соприкосновения со скандинавским! Любопытно, что норманны, пришедшие в Англию, так и не выучили англосаксонское наречие, и французский дожил в Британии аж до 18-го века. Такая вот метаморфоза, понимаете ли: в одном случае северяне проявили фантастическую податливость к местной мове, а в другом – вообще ее не восприняли. Кстати, в самой Нормандии, откуда якобы пришли норманны, никаких языковых свидетельств присутствия скандинавов не сыскать. Якобы растворившийся во французских диалектах и наречиях язык норманнов ушел как-то очень по-английски. Причем навсегда.

И в южной Италии, где существовало норманнское королевство, со скандинавизмами большая напряженка. А все известные миру представители этой области Ойкумены носили отчего-то французские имена. Куда что девалось – вопрос, пожалуй, риторический.

В английском языке есть некоторое количество слов, возможно имеющих отношение к древнескандинавскому, но с таким же успехом их можно назвать общегерманскими, ничего специфически норвежского или датского в них нет. Особо хотелось бы остановиться, если уж речь зашла об Англии, на таком явлении, как Область датского права. Если было такое право, оно должно было бы быть как-то зафиксировано. Уж на языке данов-то точно. Но никто отчего-то не слышал о текстах, фиксирующих положения датского права. Латынь до скандинавов тогда еще не дошла, она появится только ближе к 12-му веку и христианизации, на англосаксонском никаких указаний на тексты данов нет. Так на каком языке даны узаконивали свои поборы? И вообще: как могли даны создавать налоговые кодексы на чужой территории, если на своей собственной ничего подобного у них не было? Особенно умиляет в свете сказанного забота Канута Великого об английской природе, увековеченная им в «Лесном кодексе» на древнеанглийском языке, оставшемся только в латинской редакции, которую Канут, увы, никак не мог создать по причине отсутствия у датчан того периода латиницы.

А латиница, как уж было упомянуто выше, пришла вместе с христианизацией и прочими католическими радостями никак не ранее 12-го столетия. А до того все скандинавские тексты слов записывалась с помощью рун. По которым, кстати, и датируют памятники – либо до 12-го века, либо после. Есть только один нюанс. В Швеции, например, рунами пользовались аж до 19-го века, поэтому по большому счету отнесение какого-либо памятника к мохнатому веку по причине наличия на нем рун есть лукавство. Известно также, что на языке, близком к старонорвежскому (то есть опять же – привет средневековью!), говорили на Шетландских островах в том же 19-м веке. Поэтому обнаруженные в 17-19 вв. камни с руническими надписями совершенно спокойно могли быть написаны в том же 16-м, 17-м или 18-м столетии; соответственно, и информация с них должна считываться с определенными поправками.

Кроме того, историками отчего-то вежливо обходится вопрос, куда подевались камни с рунами из России, Нормандии, Южной Италии и прочих мест, где норманны оказались «всерьез и надолго». Неужели, поселившись на новой территории, северяне тут же отказывались от всех своих прежних традиций и сливались с местным пейзажем? Как-то непохоже это на поведение господ: обычно жить с нуля начинают вынужденные переселенцы, эмигранты, коими викинги вряд ли себя считали.

И уж если речь зашла о камнях с рунами, не могу не вспомнить просто таки анекдотическую ситуациею вокруг этих валунов, возникшую на рубеже 19 и 20 вв. в США. В 1898 году американский фермер шведского (!) происхождения Олаф Ёхман заявил, что нашел на своем участке камень с руническим текстом, в котором рассказывалось о том, что в 1362-м году 8 готов и 22 норвежца достигли Америки и потеряли в схватке с местными 10 человек. После долгих и жарких споров большинство ученых сошлись на том, что камень является подделкой, а находчивый швед – авантюристом. Однако до наших дней находятся специалисты, не согласные с этим вердиктом, что, в общем-то, говорит о том, что убедительных методик для отделения исторических зерен от не менее исторических плевел нет до сих пор. Смешно в этой ситуации другое: если валун настоящий, то пусть хоть кто-нибудь объяснит, как в 1362 году христианизированные норвежцы и готы (ха-ха) пишут рунами, а не латиницей, на которую они должны были перейти 200 лет назад, и что делать с другими камнями с такими же рунами – относить автоматом все в 14-й век? Если же камень поддельный (что, на мой взгляд, вероятнее), то качество подделки свидетельствует о том, что, извините, любой фермер скандинавского происхождения мог в конце 19-го века написать то, что сегодня охраняется ЮНЕСКО как памятники 1000-летней давности. Все это было бы смешно...

АРХЕОЛОГИЯ

Ну, о языке в первом приближении, достаточно. Теперь об археологии. Подтверждает ли археология богатое военно-историческое прошлое скандинавов? Говорят, что подтверждает. На территории самой Скандинавии. Ну, фибулы там всякие, молоточки Тора, мечи (франкские, заметим) и проч. Только вот грызут меня смутные сомнения относительно того, можно ли на основании застежек для одежды реконструировать великую норманнскую цивилизацию.

Смотрите, какая интересная штука получается. Вот, все говорят: клады викингов (как вариант: варягов, норманнов, данов). А что в этих кладах непосредственно норманнского (датского, варяжского)? Монеты – на 70-80% арабские. Из оставшихся – немецкие и английские. А где, пардон, пресловутое «ярославле серебро»? Почему арабские монеты свидетельствуют о том, что именно варяги его прятали? Почему даны и прочие викинги не начали чеканить собственную монету из полученного в виде дани? Где норманнские клады во Франции? Где в Италии? Вопросы, вопросы, вопросы.

Но апофеоз скандинавской археологии – это, конечно, корабли. Самый знаменитый из которых – Осебергский, откопанный в 1904-м году близ Тёнсберга в Норвегии. Дендрохронология безапелляционно отправляет сей драккар в 820-834 гг., после чего он, по мнению историков, был использован в качестве погребального судна. Что же интересного обнаружили на сем корабле? Подробно - вот тут (статьи на английском и русском):

[forest.gen.nz]

[scandistyle.ru]

[www.khm.uio.no]

Самая главная находка – это, конечно, превосходно сохранившиеся части гобеленов. Ученым оставалось только развести руками: некоторые куски были такими, как будто вчера сошли со станка. Всю эту гобеленовую радость собрали, пронумеровали, тщательно изучили и описали. Жаль только, не задались простым вопросом: откуда на корабле 9-го века взяться гобеленам. Ведь производство этих ковров (или шпалер) началось в Европе только в 13-14 вв., когда перед владельцами многочисленных холодных замков встал вопрос об утеплении стен. Именно тогда шпалеры и получили распространение сначала в Германии (как бы она тогда ни называлась), потом во Франции (Галлии) и Фландрии. Так что найденный драккар был закопан отнюдь не в 9-м, а в самом лучшем случае – в 13-14 вв. вместе во всем своим содержимым. А скорее всего, еще позже, веке в 16-17. Этим и объясняется превосходная сохранность некоторых кусков гобеленов.

Но Осебергский корабль – это, прежде всего, захоронение. И археологами были найдены останки двух женщин. Отправив фрагменты тканей на ДНК-анализ, скандинавские ученые были, видимо, слегка удивлены полученными результатами. Выяснилось, что младшая из захороненных имела гаплогруппу, широко распространенную в Причерноморском регионе (точнее не указывают), а в Европе эта гаплогруппа практически не встречается. В переводе с узкоспециального на русский это означает, что знатная скандинавка была слегка не скандинавкой. А уж кого имели в виду под жителем Причерноморского региона – вопрос отдельный. Персы? Славяне? Скифы? Татары? Да не важно, в историю все равно войдет «захоронение знатных скандинавок».

ДЕМОГРАФИЯ.

Сколько было скандинавов в 8-11 вв. н.э.? Точно, конечно, не скажет никто. Даже прикинуть сложно. Однако всезнающие демографы предполагают, что самыми крупными населенными пунктами в середине 14-го века были Берген (7000 человек), Тронхайм (3 тысячи) и Осло (не более 2000 тысяч). Все остальное – хутора да веси. Ну, предположим, на этих хуторах жило еще сколько-то тысяч. А теперь напоминаю: данные приблизительные и середины 14-го века. Что было за 300 лет до того? За 400? За 500? Сколько народу жило в Скандинавии тогда? А теперь из этой «могучей кучки» вычтите женщин, детей и стариков, которые ни в какие походы не ходили и ни с кем не воевали. Минус те мужчины, которые занимались не ратным делом. Что остается? Остаются покорители Ойкумены 8-11 вв. Ровно два с половиной варяга. Как же бедные разрывались между Византией, Русью, Англией, Францией, Италией и прочими хлебными местами?!

А в 14-м веке ватаги ушкуйников так затерроризировали великих норвегов, что те обратились за защитой аж к римскому папе. А к кому же им, болезным, еще было обращаться? Не к великим же предкам, в конце-то концов! Тем самым предкам, которые, по мнению некоторых ученых людей, могли выставить в 9-м веке тридцатитысячную армию для штурма одного только Парижа.

НОРМАННСКОЕ ИГО (вместо послесловия).

Занятно, что в том же 18-м веке, когда в России впервые заговорили о роли норманнов в становлении русского государства, на другом конце Европы возник и закрепился применительно к английской истории термин «Норманнское иго». Посыл был таков: жили себе настоящие англосаксы, не тужили, но пришли норманны, и Англия стала развиваться не так, как могла бы. Короче, крайние были найдены, ответственность за все совокупное хулиганство прошлого возложена, и волна антинорманизма постепенно улеглась. Но нужный осадок у всех остался. Кому платили дань? Данам. Кто испоганил великий англосаксонский язык? Не-а, не французы, а норманны (ставшие нормандцами). Кто закрепостил, закабалил и выдавил из англов все лучшее, что у них было? Да все эти, северные. Кто грабил, насиловал, убивал? Ответ очевиден. А потом оказалось, что англичане не одиноки в своем горе. Оказывается, все то же самое было и на Руси. Только иго было не норманнским, а монголо-татарским. Но дань, золотая орда и прочая атрибутика были из того же замеса, что и у господ англичан. Только скандинавские «монголо-татары» пришли в Англию не с востока, а с северо-востока. Но это уже детали. Перемена мест слагаемых. А сумма рассчитана задолго до.

А. В. Суворов, граф Рымникский, князь Италийский и пр. и пр., - без сомнения, самый талантливый и успешный полководец в истории Российской империи. Его воспевали в своих одах лучшие "пииты" екатерининского века (Державин, Петров, Костров, Хвостов, Дмитриев, правда, что интересно, только начиная с 1791 г., но это тема отдельного исследования).
Его любили и советские политики, а следовательно - и историки с литераторами. Востребованным он оказался накануне и в ходе Великой отечественной. Так премьера знаменитого фильма "Суворов" - первого о Суворове - с Николаем Черкасовым в главной роли состоялась 23 января 1941 г., в том же году первым советским спектаклем о Суворове и первым спектаклем большого зала Центрального театра Красной Армии в Москве стал "Полководец Суворов", а орден Суворова учреждён Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июля 1942 г.
Но об одной из успешных кампаний великого полководца было не принято упоминать в советское время (как, кстати, и в царское, но по другим причинам) - ни в книгах, ни в кино, ни в стихах. Емельян Пугачев был одним из немногих "классово правильных" масштабных личностей в российской истории, поэтому столкновение двух героев на "разных сторонах баррикад", дабы не смущать сограждан, не афишировалось.
Но если вы захотели бы копнуть глубже, профессиональная историография поведала бы вам, что оно того не стоило. Да, Суворова срочно перебросили с важнейшего для России турецкого фронта, с победоносно развивавшейся военной кампании. Но попал он на «пугачевский фронт» уже, как говорится, к «шапошному разбору»: как только приехал, Пугачева уже схватили, а Александру Васильевичу поручили лишь «проэтапировать» заключенного до Симбирска (в некоторых книгах вариант – аж до Москвы).
Вот один из вариантов официальной версии (которой до сих пор приходится спорить с отличающимся от нее «расхожим мнением») в изложении полковника запаса Николая Шахмагонова (кстати, выпускника суворовского училища):
«Расхожее мнение о том, что для разгрома Пугачева понадобился гений Суворова, есть явное преувеличение.
19 августа 1774 года Суворова направили в распоряжение генерал-аншефа П.И.Панина, когда бунтующие орды Пугачева уже были разбиты.
Провидение уберегло Суворова от избиения мятежников, среди коих было много просто обманутых.
Разгромил же Пугачева Иван Иванович Михельсон, участник Семилетней и русско-турецкой войн.
Прибыв на Волгу, Суворов принял под свое командование отряд Михельсона, но не ему было суждено поставить последнюю точку в разгроме мятежа, а командовавшему авангардом полковнику Войска Донского Алексею Ивановичу Иловайскому».
Это по официальной версии. Но как только начинаешь «копать» в источниках, официальная версия начинает вызывать большие сомнения. И главный аргумент –
«ЯИЦКАЯ ТАЙНА»
Со школьных лет мне отлично запомнилась собственная реакция на известную легенду: Екатерина II переименовала реку Яик в Урал дабы стереть даже память о яицких казаках – главной силе «пугачевского бунта». «Какой идиотизм! – думалось мне, - Кто ж забудет, что река называлась Яик! Столько карт, книг, в конце концов – «память народная». И сегодня все отлично знают, что р. Урал – «бывш. Яик». План Екатерины провалился. Да и не имел он никаких шансов на успех!»
Как показали более поздние собственные «исследования», план этот удался на 100%, или, как говорят в таких случаях на 200%! Так как план сей был… «с двойным дном».
Здесь потребуется сделать небольшое отступление. Когда лет эдак 10 назад у меня появилась возможность с неплохой по тем временам скоростью «лазить» по Интернету, основной целью моего «веб-серфинга», помимо материалов по теме моего бизнеса, стали карты. Антикварные карты старых картографов с сайтов российских любителей старины, западных университетов, антикварных аукционных домов и т.п. Побудительным мотивом стало знакомство незадолго до этого с книгами Фоменко-Носовского. Коллекция карт множилась. За несколько лет их набралось несколько сотен. Легендарная «Тартария» была повсюду, стоило лишь перейти некий временной рубеж. Дальше – больше. Несколько находок были просто сумашедшими! Они выстраивались в единую картину, раскрашивая яркими красками «мейнстримовскую» версию «новохронологов». Я рассказывал о них при случае друзьям, знакомым, попутчикам в поездах и самолетах, даже провел для заинтересовавшихся несколько небольших семинаров, начал писать несколько глав к книге и каталогизацию карт… Но всё подвисло на много лет. Где б взять свободное время, чтоб всё это довести до ума ))…
Но сейчас сказ лишь об одной такой находке.
На большинстве карт, датированных «допугачевским» временем Яик, еще «не обозванный» Уралом, имеет и другое имя – Рымник (Рымн)! А Южный Урал (иногда Средний) звался Рымникскими горами.
Riminicus (Лоран Фриз, 1525, там же Rimnia Montes), Rhimnius и Rhymnius (Герхард Меркатор, 1595), Rymnus (Николас Фишер, 1680, там же горы Rymnice Mons), Rimnus (Винченцо Мария Коронелли, 1693/1701), Rhymncus и горы Rhymni (Клювер, 1697), Rhamnici Montes (Николас Витсен, 1705) и т.д.

Фишер (Фисхер), 1680; Коронелли, 1693/1701 и т.д.
(остальные картинки вставлю позже... если руки дойдут)
(Тем, кто считает, что «Рымн» и «Рымник» - «две большие разницы», напомню, что по ТИ знаменитая битва произошла между реками Рымна и Рымник)
Подтверждает это и «Новый и полный географический словарь Российскаго государства, или Лексиконъ…» 1789 г., изданный Новиковым:


Кто сейчас об этом помнит? Ни у одного историка я не нашел указания на это старое имя Яика-Урала. (Странно, что и «новохронологи» на это не обратили внимание, разве что portvein писал как-то о "Румских горах").
План Екатерины великолепно оправдал себя. (Вообще сей персонаж, как ни странно, у нас сильно недооценен.) Тем более целью «информационного удара» была отнюдь не народная память о яицких казаках, а нечто большее…
Но об этом позже. А пока, мы выяснили: Урал = Яик = Рымник.
«РЫЦАРЬ РЫМНИКА»
Но ведь в честь Рымника Суворов получил свой главный титул – граф Рымникский! И после этого вы действительно можете продолжать верить, что титул носит имя маленького ручья в Румынии?! Сравните с другими героями екатерининского века (и более позднего времени): Румянцев-Задунайский, Потемкин-Таврический, Долгоруков-Крымский, Кутузов-Смоленский, Дибич-Забалканский, Паскевич-Эриванский – все титулованы в честь крупных областей (городов), где происходили судьбоносные кампании. (Дарю аргумент оппонентам: Орлов-Чесменский. Или это просто исключение, подтверждающее правило? Или тут есть, где покопать на счет «Чесмы»?)
Тем, кто в теме НХ, дважды повторять не надо – это ж почти прямое доказательство, что именно Суворов сыграл решающую роль в разгроме «Пугачева», ведь решающие битвы как раз и состоялись на Яике-Рымнике, отсюда началось «восстание», здесь была основная ставка «Пугачева».
А затем, после разгрома основных регулярных военных сил Тартарии, по-видимому, Суворовым в течение 2 лет в результате беспрецедентного похода были присоединены все земли Московской (Великой) Тартарии. (подробнее ниже).
«СЫН ЗА ОТЦА НЕ ОТВЕЧАЕТ?»
В связи с «вновь открывшимися фактами» совершенно по-детективному выглядит трагическая судьба сына нашего графа Рымникского – Аркадия Александровича.
«Драматизм отношений Суворова-Рымникского с сыном завершился мрачным финалом, потрясающим своей мистической предопределенностью: в 1811 году любимец армии генерал Аркадий Суворов... утонул, переправляясь через разлившийся Рымник, который отец его называл просто ручьем. Славный путь, пройденный здесь А.В. Суворовым, оказался роковым для его сына». (Автора не записал, сейчас найти не могу).
Факт хорошо известный, только вот… Если легенда о румынской битве 1789 г. – часть «операции прикрытия» (битва, возможно, и была, только как звался раньше тот ручей? на старых «досуворовских» картах мне найти его не удалось), то как-то всё смахивает чуть ли не на жертвоприношение для привязки «на веки вечные» этого ручья к имени Суворова…
«ОН ПРОШЕЛ И КРЫМ И РЫМ»
Фигура самого Суворова (как и еще нескольких фигурантов тех мятежных времен) для меня с некоторых пор – трагическая.
Понятно, что его официальная «автобиография» написана значительно позже. Пожалуй, более интересны оставшиеся в народе «анекдоты» о Суворове, характеризующие его «мятущуюся душу».
На фоне сплошных «немцев» - один из немногих русских… Русский ли? Официальная версия невнятно твердит о шведских корнях. Насколько сильны эти корни (если они вообще есть)? «Я русский, – какой восторг!», «Пудра не порох, букля не пушка, коса не тесак, и я не немец, а природный русак!» и т.п. Вероятно, он считал себя действительно «природным русаком» (если, опять же, это не часть более поздней легенды о нём). Но тогда война с законной династией, вероятные карательные экспедиции на Яике, в Сибири и Крыму на стороне «интервентов» (сослуживцы – сплошь иностранцы) не могли не сказаться на психике патриота и ренегата одновременно. «Когнитивный (или точнее – душевный) диссонанс», понимаешь.
Тогда мне более понятны его «сумашествие» на пенсии, затворничество в деревне и т.д.
Кстати, упомянул я о Крыме. Это следующая «миссия» Рымникского. В 1776 г. Суворов сперва назначен командующим Санкт-Петербургской дивизии, а затем командирован в Крым как командующий Московской дивизии в состав войск генерал-поручика А. А. Прозоровского.
Не буду много распространяться о крымской кампании Суворова (1776 – 1778), где-то на форумах уже писали о карательных сторонах этой кампании, прежде всего по отношению к христианскому населению. Так исчезли остатки Малой Тартарии.
Кстати. Долгое время по разным источникам искал хронологию действий Суворова от «этапирования» «Пугачева» (1774) и до назначения в Крым (ноябрь 1776 г.). Это оказалось не так уж просто. Но вот косвенное подтверждение «Великого восточного похода». Под 1775 годом в редких биографиях (в большинстве – лакуна) значится:«Суворов занимается ликвидацией отрядов мятежников и умиротворением обывателей, оказавшихся в зоне влияния восстания». А что потом? С конца 1775 и до ноября 1776 г. А.В. якобы получает годичный отпуск, связанный со смертью отца. Ага, в такой-то момент, когда, по сути, перекраивается карта Евразии ))).
Итак, какие самые главные победы Суворова? Фокшаны, румынский Рымник, италийский поход? Но Османская Империя и др. на карте остались, а вот Малая и Великая (Московская) Тартарии исчезли с карт навсегда. Значит, самые судьбоносные – Рымник и Крым, разгром, по сути, соотечественников и единоверцев.
Вот вам, «и Крым и Рым». Сколько пришлось прочитать чепухи по этимологии сей поговорки! У меня она намертво увязалась с событиями 1774-1778 сразу, когда на рубеже веков «нашел «Рымник».
А что пишут специалисты?
Грамота.Ру: «Что касается слова "рым", то вовсе не искаженное для рифмы Рим, а, как свидетельствуют словари морской терминологии: "металлическое кольцо для закрепления тросов, блоков, стопоров, швартовных концов и т. п. Рымы устанавливаются на палубе и на фальшборте судов, в носовой и кормовой оконечностях шлюпок, а также на причалах и набережных".
Сквозь рымы также продергивались в свое время также цепи каторжников-галерников. Таким образом рым является неким символом неволи.
Что же касается Крыма, то именно там в Кафе (современной Феодосии) ориентровочно с 12 века по 1675 год был самый крупный в Причерноморье, а позднее и в Европе невольничий рынок. Так что скорее всего выражение "Пройти Крым и рым" может буквально означать - пройти и рабство и каторгу.
Есть и другая версия происхождения этого выражения.
В эпоху работорговли захваченные в плен юноши и девушки после тщательной проверки и "карантинной" выдержки переправлялись из Крыма по Черному морю в еще одну биржу живой рабсилы - малоазийский невольничий рынок в Руме...
Доказать ни одну из этих версий возможным не представляется, но обе, пожалуй, имеют право на существование» (Белоцерковская Марина)
И вот этот «рым для крепления тросов» гуляет по всем этимологическим словарям и энциклопедиям пословиц и поговорок.
Правда, не так давно я обнаружил и мнения людей, которые не представляя общей картины, стоят на верном этимологическом пути.
Вот Э. А. Широкобородов, научный сотрудник Староминского районного музея (Кубань), в феврале 2009 года в статье о казаках отнес возникновение пословицы к времени после Крымской кампании 1854-1857 годов. Т.е. ошибка только со временем.
А вот И.Л. Городецкая, Т.А. Фоменко, Институт лингвистических исследований Российской академии наук, вообще, по-моему, единственные, кто соотнес «рым» из поговорки и р. Рымник, «при которой А.В. Суворов разбил армию турок, в сознании россиян заменилось сходным по звучанию словом Рим. Первоначальный образ стерся, героический элемент утратился, но «бывалость» лица осталась, поэтому новая единица сохранила значение старой».
О Риме-Рыме мы еще поговорим, вернемся к значению поговорки. По-моему, никакой «героический элемент» не терялся, а смысл всегда был таким, как сейчас. Его чувствует любой русско(и малороссийско-)язычный. «Тертость» эта - чаще с негативным оттенком. Я проверил свои ощущения по литературным источникам: в основном (не всегда), поговоркой характеризуются уголовники. Иногда поговорка отмечается как "арестанская сленговая". Если же речь о женщине… Сами знаете, какой оттенок. Попадался, например, осовремененный вариант "И Крым, и Рым, и Ленинградка..."
Так, вероятно, и относился народ к прошедшим в 1774-1778 «и Крым и Рым» русским ренегатам и наемникам…
(Встречался мне и вариант, вероятно, старый: "И Крым, и Рым, и Турецкий вал..." - думаю, он подтверждает мою версию).
О РЫМЕ И РИМЕ
И последнее. Случайно ли созвучие Рима и Рыма? Не увлекаясь в совсем уж революционными версиями, логично задать вопрос: «А может некоторые отдельные факты истории имели место быть не в Риме, в на Рыме?» Тем более (portvein подтвердит) некоторые читают Рымн как Руммус (а Рим на всем Востоке звали не иначе как Рум, Rum, Urum).
Кстати, еще пища для размышлений: казахск. Urim (тюрк. Urim, Ürim) – Малая Азия (в копилку версий «Рим на Понте»?). Из казахской поговорки-зложелания «Ulıng Urım’ğa, Qızıng Qırım’ğa ketsin» - «Пусть твой сын уйдет в Малую Азию, а дочь – в Крым» Мурат-Хаджи Илиуф (канд.филолог.наук, г. Семей, Казахстан) выводит русскую поговорку «И Крым, и Рым» (Кайрат Саки, востоковед и сотрудник Казахстанского МИДа, например, считает последнюю производной из древнетюркской поговорки).
P.S. ИСТИНА ПРОРАСТАЕТ? ВОЗВРАЩЕНИЕ ИМЕНИ
Это можно считать историческим приколом. Или?..
Выше мы говорили о том, что Южный Урал звался Рымникскими горами. Это название было искоренено практически полностью в последней четверти XVIII века. Но в 40-х годах века следующего оно вернулось в виде… названия нового поселка. Тогда по указу Николая I стали создаваться казачьи крепости-поселения на Зауральском плато. В честь великих побед их назвали Чесма, Париж, Лейпциг, Куликовский, Бородиновка и т.д. В том числе Рымникский в Троицком уезде Челябинской губернии (ныне – в Брединском р-не Челябинской обл.). Естественно – в честь победы на р. Рымник - той, которая в Румынии. И в 68 км от бывшей р. Рымник - той, которая Урал.
P.P.S.
Надо же! В Википедии появилась запись в статье о р. Урал: «На старинных картах Урал именуется Rhymnus fluvius». Раньше, вроде, не было.