Кирзовые сапоги - больше, чем обувь. Иван Плотников, который перед войной наладил их производство, получил Сталинскую премию. После войны же в "кирзачах" ходили все - от стариков до школьников. Они и сегодня в ходу. Потому что надёжные.

К Первой мировой войне в долгом армейском противостоянии ботинок и сапог была поставлена точка. Сапоги однозначно победили. Даже в тех армиях, где на изготовление сапог не хватало материала, ноги солдат все равно почти до колена обматывались. Это была вынужденная имитация сапог. В обмотках горчичного цвета прошли войну, например, британские солдаты. Солдаты русской армии, кстати, в Первой мировой были единственными, кто мог позволить себе щеголять в настоящих кожаных сапогах.

Как и о всякой культовой вещи, о кирзовых сапогах ходит масса домыслов и слухов. Так, одним из заблуждений является то, что "кирзачи" получили свое название от "кировского завода", на котором было налажено их производство. На самом деле, свое название легендарные сапоги получили по названию шерстяной ткани Kersey, из которой они изначально изготовлялись.

Также ходит масса заблуждений насчёт того, кто первым создал кирзовые сапоги. Расставим точки над i. Приоритет в этом деле принадлежит русскому изобретателю Михаилу Поморцеву. Брезентовую ткань, пропитанную смесью парафина, канифоли и яичного желтка он получил в 1904 году. Материал обладал свойствами, практически идентичными коже. Он не пропускал воду, но при этом "дышал".  Впервые кирза "понюхала пороха" на Русско-японской войне, где она использовалась для изготовления амуниции для лошадей, сумок и чехлов для артиллерии.

Материал Поморцева заслужил высокую оценку как солдат, так и экспертов международных выставок, из него было уже решено выпустить партию сапог, но массовое их изготовление так и не было налажено. Сначала делу помешали кожевенные лоббисты, а в 1916 году  Михаил Михайлович умер. Сапоги почти на 20 лет "положили на полку".     Читать далее

Серия сообщений "А вот в СССР...":
Часть 1 - Деньги СССР.
Часть 2 - Почему бы и не покритиковать советскую власть?
...
Часть 26 - В память о ресторане «Пекин» в Москве (1957—1997)
Часть 27 - Хрычовский наброс или Мне повезло с поколением.
Часть 28 - Как кирзовые сапоги стали культом

Экспансия "мыльных опер" на экраны СССР началась c культового сериала "Рабыня Изаура". Этот ныне популярный жанр получил свое название не случайно. И отнюдь не потому, что в сериалах одна маленькая проблема раздувалась как мыльный пузырь на целые годы, в то время как ее можно было решить в течение пяти минут…

Мыльные оперы — дело рук рекламодателей. Они первыми задумались о судьбе домохозяек в 50-х годах. Прекрасно понимая психологическое состояние женщин, находящихся в домашнем "рабстве", коммерческие дельцы создали для них панацею — сериалы.

Вызывающие привыкание сериалы "приковывали" домохозяек у телевизоров каждый день, не мешая при этом параллельно заниматься работой по дому. В перерывах запускалась реклама товаров, предназначенных исключительно для женской аудитории, — мыла и порошка. Так по имени одного производителя стал называться целый "мыльный" жанр.

Более 20 лет назад "Рабыня Изаура" поработила советского зрителя. На просторах Союза, голодного до проявления чувств на экране, сериал произвел невиданный фурор. История белой рабыни стала в СССР культурной сенсацией, феномен которой не разгадан до сих пор.

В СССР по пустым улицам можно было сверять часы. Когда из телевизоров доносились экзотические нотки "Азангун гарунге ун газун гунге!", жизнь на улицах замирала. Отменялись свидания и встречи, на витринах магазинов возникала дежурная табличка "Переучет", у парадных пустовали без бабушек лавочки. Люди со всех ног бежали домой — лишь бы успеть на очередную серию.

"Мыльная" бомба

Многомиллионная аудитория с замиранием сердца следила за перипетиями судеб главных героев — честной девушки рабыни Изауры и порочного сеньора Леонсио, богатого владельца тростниковой плантации. Принимая киношные эмоции за чистую монету, народ в пылу сочувствия к главной героине смахивал со щек непрошеные слезы.

— Это было всеобщее помешательство, — вспоминает киевлянин Андрей Бабенко, — народ просто сходил с ума, переживал за героев, тоннами писал письма главной героине. Доходило до смешного: из-за разногласий по сериалу, бывало, муж с женой ругались и могли неделями не разговаривать. Зачастую женщины жалели Изауру, а мужики – осуждали: мол, измучила, зараза такая, нормального мужика, дона Леонсио, и прикидывается бедняжкой. Вот такие были нешуточные страсти!

Первую серию "Изауры", как бы на пробу, показали по Центральному телевидению 16 октября 1988 г. Такого ошеломляющего успеха среди советского зрителя не ожидал никто. Поэтому уже в феврале 1989-го показали продолжение сериала. А в сентябре следующего года — "по просьбам телезрителей" — "Изауру" показали повторно. Мало кто знает, что в оригинале теленовелла состояла из

100 серий. Однако для советского зрителя ее сократили до 15 сорокаминутных серий. Но и в этом варианте "Изаура", по советским меркам, казалась растянутой до невозможного.

— Моя бабуля была рабыней этого сериала, с жадностью смотрела каждую серию, — вспоминает киевлянка Алена Маковей, — собрала как-то у телевизора своих подружек, "Изауру" смотреть, а меня отправила в магазин за молоком. Пришла я в магазин, а там хоть шаром покати — ни одной продавщицы, все в подсобке, "Изауру", значит, смотрят. Пришлось мне стоять с пустыми бутылками полчаса, ждать, пока сериал закончится.

На момент проката "Изауры" в СССР главная героиня Луселия Сантос была звездой не только киноэкранов, но и... эротической индустрии. В образе Клеопатры она снялась обнаженной для обложки "Плейбоя".

В СССР, где “секса не было”, в те годы эта новость стала бы шокирующей и неизвестно, увидела ли бы тогда наша страна культовый сериал. Однажды в интервью сеньорита Сантос призналась, что в молодости даже хотела жить в Советском Союзе.

Лекарство от хандры

В СССР не было равнодушных к бразильским страстям, "мыло" смотрели все, невзирая на пол и возраст. Сериальных героев любила и знала вся страна. А во всех общественных местах "Изаура" была темой №1.

Каждый, кого ни останови на улице, без запинки мог рассказать, что творилось с бедняжкой во вчерашней серии. А между делом и обсудить омерзительное отношению к рабам на фазендах. Очень уж было жалко бедных негров!

— "Изауру" обсуждали в транспорте, по телефону и на работе, — рассказывает Ольга Квашко. — Моя соседка, планируя какие-то дела, всегда проверяла расписание сериала, чтобы, не дай бог, не пропустить. При встрече вместо "здрасте" она сокрушалась: "Нет, ну как вам этот мерзавец Леонсио? Издевается над бедной девочкой".

Именно после "Изауры" пошла мода на бразильские словечки. Родители называли детей Изаурами и Леонсиями (собак, котов, бычков тоже не миновала сия участь). В лексикон прочно вошло слово "фазенда", как ироничное обозначение загородных участков в шесть соток. В обиходе появилась фраза "пашу, как рабыня Изаура". Полненьких женщин вдруг стали повально называть Жануариями — в честь доброй поварихи-толстушки, а Леонидов — Леонсиями.

В период перестройки "Рабыня Изаура" стала для народа настоящим лекарством. На людей, которые не понимали, куда катится их страна, сериал действовал как утешение. Ведь по сравнению с бедами Изауры, наши были — ничто! Миллионы людей не могли оторваться от бразильского "мыла". Неудивительно, что из-за показа сериала в стране нарушались рабочие графики, на заборах появлялись кричащие надписи "Свободу Изауре!".

— "Рабыня Изаура" помогла мне сдать экзамен, — делится впечатлениями киевлянка Надежда Сиренко, — шла как раз последняя серия, а у меня экзамен на носу. Пришлось выбирать. Вот я и выбрала "Изауру". Прихожу на экзамен, и оказывается, что из всего курса я единственная видела финальную серию. К счастью, моя преподавательница, принимавшая экзамен, тоже пропустила. Я пересказала ей концовку, и с легкостью получила пятерку. Такие были времена…

Недетские страсти

Вскоре влияние сериала поглотило даже самых маленьких. Доходило до абсурда: когда малышей спрашивали, кем они хотят стать, те без задних мыслей отвечали: "Космонавтом, актрисой или… "рабыней Изаурой". Дети забросили мячики и скакалки и начали играть в… "Рабыню Изауру".

— Для этой игры нужен был один "плантатор", рабы, а все девочки были "Изаурами", — вспоминает киевлянка Елена Кондратенко, — "плантатор" ловил "рабов" и привязывал к столбу. В качестве последнего мы использовали "грибок" в песочнице. По вечерам всей ребятней устраивали ритуальное сожжение усадьбы дона Леонсио, которую мастерили из картонного ящика, сажали внутрь кукол и прочий мусор!

В детстве я даже писала письма рабыне Изауре, отдавала родителям, чтобы отправили. Однажды они купили мне красивое длинное платье, все говорили, что я в нем на Изауру похожа. А родители, шутя, грозились к столбу привязать, если плохо вести себя буду.

…Интересный факт: в СССР "Изауру" увидели лишь 12 лет после выхода сериала на экраны в Бразилии. Однако на успех теленовеллы это "незначительное" опоздание никак не повлияло. Даже спустя десятилетие сериал оказался весьма прогрессивным для своего времени. Неискушенный советский зритель был поражен размахом картины с его красивыми натурными съемками, великолепными историческими костюмами и неподдельными бразильскими страстями. Но самое главное для зрителя было заготовлено в конце – все закончилось хеппи-эндом. В то время это было замечательно!

7 марта 1989 г. СССР закончил смотреть первую "мыльную" оперу, показанную в СССР.

Источник

Сейчас остро-актуален "советский контент". Одни авторы объясняют это банальной ностальгией по детству или юности, другие – терзаниями разочарованных людей, так и не сумевших вписаться в нашу хищную рыночную повседневность. Люди в блогах и в телестудиях горячо спорят не только на тему - хорошо ли было жить в СССР? Задаётся и другой вопрос: "Нужна ли нам вообще добрая память об этом сложном и неоднозначном отрезке истории?"…

На мой взгляд, нужна именно правда. Однако человечеству всегда нужен миф о прошлом. Любая историческая эпоха со временем обрастает легендами, причём условно их можно разделить на два типа - Высокий Миф и Низкий Миф. Первый делает ставку на возвеличивание, второй - на низведение. Оба - полуправда.

На полной и беззастенчивой лжи мифа не построишь - в него не будут верить. Однако часто мы отмечаем нарочитое игнорирование полутонов, сплошные яростные краски и никакой художественной выразительности.

Мифу, как ни странно это звучит, художественность вовсе не присуща - он похож на простой и плоский плакат, за которым не стоят судьбы, люди, смыслы. Кроме одного генерального смысла - упростить эпоху до нужного, удобного в данный момент символа. Так, для романтического сценария о любви нужен Высокий Миф, для разоблачительно-зубодробительной статейки в жёлтой прессе - Низкий Миф.

Учёному человеку оба мифа сугубо противны - они ему мешают. Потому что иной раз очень трудно доказать именно правду, люди en masse предпочитают легенды, байки, яркие краски. Они скорее поверят в фантастическую полуправду, чем в доказанную реальность. Так вот сегодня поговорим о таком сложном явлении, как советская мода.

Согласования и худсоветы - так в СССР рождалась мода

Явление, как выясняется, настолько нетривиальное, что ряд исследователей утверждают со всей оглушающей прямотой: моды в СССР не было! Примеры, которые они приводят для подтверждения своей правоты, каждый раз выдают их полнейшую несостоятельность в качестве историков костюма и моды. Если кратко – эти авторы путают собственно моду с – работой предприятий лёгкой промышленности.

Тогда как мода – это разработка модельера, это модель в журнале или на подиуме, а в магазинах продавались нелепые "произведения", прошедшие через многочисленные согласования и легпромовские комиссии. Иной раз модельеры сами не узнавали "на выходе" свою же модель. Но обо всём по порядку.

В Советском Союзе была централизованная, плановая экономика, причём эта плановость и централизация касались всего – даже изготовления розочек для дамских шляпок. Поэтому любая новация, исходившая от модельеров Общесоюзного Дома Моделей или, скажем, любого республиканского Дома Моды, требовала множества согласований.

Основная проблема: сможет ли фабрика, создающая массовую продукцию, по-прежнему давать плановые показатели, если согласится реализовывать смелую идею модельера? Любая новация требовала времени на перестройку процесса, а это всегда сказывалось на количественной стороне дела. Поэтому большинство предприятий не брали актуальную новинку и продолжали гнать привычный продукт.

Карикатура на неповортливый советский легпром. Начало 1960-х годов.

С них же требовали высоких цифр, а не модности выпускаемых юбок! Да и сами работники были готовы годами шить одни и те же ситцевые халатики, получать крупные премии за перевыполнение плана, а потом в свободное от работы время…бегать по ГУМам и Пассажам в поисках модной и шикарной заграничной вещи.

Итак, мода-то есть, но на выходе её нет! Капиталистическая модель купли-продажи подразумевает быструю смену "фаворитов сезона" - моды, предпочтения, смыслы меняются так быстро, что человек с трудом поспевает за тенденциями. Только он привык к своим часам или, например, к шляпе, как на рынок выбросили ещё более шикарную (точнее - актуальную) модель и, к тому же её рекламирует Большая Голливудская Звезда.

Принято выкидывать вещь раньше, чем она успеет отслужить. Моральное устаревание, форсируемое средствами массовой информации, является причиной покупки очередной новинки.

Не то было в СССР. Прибыль не являлась целью. Важны были совершенно иные показатели – как уже говорилось, выполнение плана и обеспечение населения товарами широкого потребления.

Неважно, что именно эти брюки на момент выпуска оказывались откровенно немодными или сшитыми не так, как задумывал автор модели. Ещё значимый момент - советские вещи создавались не для того, чтобы носить их пару сезонов и потом выбрасывать, а в расчёте на долговременное пользование. Отсюда все эти жёсткие туфли, крепкие швы, долгоиграющий материал.

Многие вещи перешивались, перелицовывались. У вещей была иная задача - служить, а не украшать, не повышать статус. Имиджевые тенденции, увы или, возможно, к счастью, не вкладывались в самый смысл их производства. Сэкономить на ткани и булавках было иной раз важнее, чем создать шедевр советского пошива.

Так, все ткани, из которых создавались изделия лёгкой промышленности, должны были отвечать требованиям безопасности. Особенно это было важно в случае с детскими вещами и с тканями, имеющими непосредственный контакт с кожными покровами. Таким образом, глумливый смех над безобразными панталонами, которые, якобы, вывез в Париж не то Ив Монтан, не то Жерар Филипп, оказывается совершенно неуместным – те дамские штанишки имели целью не украсить даму, а утеплить "стратегически важную", иначе говоря, детородную систему.

Те самые панталоны...

Далее. Представим себе, что разработку модельера Н. всё-таки с большим трудом приняли и решили запустить её в массовое производство. Но тут начинались новые препятствия. "Создавать именно такое пальто – очень дорогое удовольствие! Убираем хлястики, заменяем пуговицы, а вот здесь – упрощаем крой!".

Экономика должна быть экономной – негоже тратить лишние деньги на какие-то излишние финтифлюшки. Подкладку тоже заменяем – вместо клетчатой сделаем…какую-нибудь. Какая разница? Что было на складе, то и возьмём. А ведь мода, красота часто кроются именно в деталях и модельер, рисуя свой первый эскиз, думал вовсе не о дороговизне хлястиков.

Потом эту вещь в изменённо-упрощённом виде будут выпускать лет пять, как минимум. А из моды она вышла уже на момент начала производства. Кто виноват? Модельер? Ничуть. Он, как мог, боролся.

Диоровская модель конца 1950-х и аналогичное произведение ОДМО.

Если посмотреть советские журналы мод, то можно заметить – советские разработки (за исключением недолгого послевоенного периода) шли в ногу с общемировыми тенденциями, но, увы, у легпрома были иные заботы, часто противоречащие самому смыслу понятия "мода".

Мода – это то, что быстро меняется и быстро находит себе замену. Советский легпром "ваял" на годы и планировал на пятилетку вперёд. Тогда наш модельер создавал вещь в единственном экземпляре, который и посылали на международную выставку. Там парижские кутюрье давали "большевистскому" мастеру высокую оценку, и…на этом путь вещи мог закончиться. Причины изложены выше.

Что действительно отсутствовало в СССР, так это Высокая Мода, "от кутюр", и снова не потому, что наши творцы из ОДМО не могли ничего создать. Просто в Советском Союзе мода должна была изначально, даже в момент создания эскиза, отвечать критерию "массовости", а не элитарности, а Высокая Мода элитарная априори.

Итак, мода, как явление, всё-таки была. Более того, она была известна за пределами Советского Союза и получала самую высокую оценку на Западе.

К примеру, Надежда Ламанова, знаменитый русский, советский модельер первой трети XX столетия. Она, шившая для Царского Двора и самых изысканных женщин обеих столиц, до революции не тягалась со славой Пакэн, Пуаре, Дусэ и сестёр Калло Зато в 1920-е годы всё та же Ламанова, поставленная самим Луначарским во главе советской моды, со своими… платьями из рушников завоевала награды за рубежом. Именно как модельер с творческим сознанием, а не как хорошая закройщица.

Так советская женщина-модельер встала вровень с парижскими мэтрами и мадемуазелями (вроде Шанель). Или вот - разработки журнала "Ателье" (Александра Экстер, Вера Мухина) за 1923 год были даже революционнее и интереснее французских. Впрочем, журнал "Искусство Одеваться" с рисунками Веры Ходасевич тоже отличался увлекательными идеями. Почему это происходило? Потому что в 1920-е годы именно СССР экспортировал свои дизайнерские идеи на Запад.

Вера Мухина. Модель с фижмами. 1920-е годы. "Ателье".

Конструктивизм Весниных и Леонидова и рационализм Ладовского оказались гораздо более передовыми, чем все западные ‘Баухаузы’ вместе взятые. А архитектурная мысль всегда связана с модой. Так, на Западе функционализм был просто игрой в форму, в СССР - методом построения.

Западная цивилизация в 1920-е годы испытывала страшную усталость, депрессию и упадок, советская же была на волне и на подъёме. Отсюда взрыв фантазии - с одной стороны и повышенный интерес к советским разработкам - с другой. Потом, уже в 1930-е, советская мода действительно шла в ногу с модами Запада. Всё те же - широкие плечики, узко-спортивные бёдра и женственная длина, скрывающая колени.

Советские журналы предвоенной эпохи ничем не отличаются от парижских в части линий и форм. Кстати, в СССР даже в разгар войны - в 1943 году - всё ещё выходил журнал "Модели сезона", а знаменитый ОДМО на Кузнецком Мосту был открыт в 1944-м.

В 1940-е - в начале 1950-х в эпоху сталинского Большого Стиля советские моды стали резко отличаться от западных. Но уже не своей революционностью, а напротив – стагнацией и устойчивостью, повторяемостью форм. Журналы мод усердно тиражировали образы, давным-давно ушедшие с подиумов мира.

В мире царил цветочно-карамельный, сибаритский New Look с осиными талиями, узкими проймами и широкими, пышными юбками. В СССР же упорно повторялись силуэты…1940-1941 годов. Параллельно в журнальных передовицах писалось о нелепых буржуазных модах, о чуждом образе жизни и о том, что "Это - не наш метод!".

Парижские моды признавались "вражескими" потому, что началась Холодная Война. Не пропускать ничего, даже шляпки!

Многие авторы, правда, полагают, что на это затормаживание повлияла трофейная мода - люди до начала 1950-х донашивали немецкое "барахло". Вместе с тем, мода - это всегда отражение не столько жизни, сколько её оформления. Каков дизайн помещения, таков и дизайн платья.

Сталинская архитектурная мода... исключала New Look, как эстетически чужеродный. Женщина-цветок на фоне могучих колонн и таких же монументальных колхозниц с формами богини Помоны? Некрасиво и бесполезно. А вот предвоенные линии - они очень даже монтировались с архитектурным стилем триумфатора-Сталина.

А вот в 1960-е советский образ жизни и - советский стиль снова стали интересны в Париже. Тому причиной был авторитет Советского Союза - первой космической державы. Кроме того, в самом СССР западная мода перестала пугать коммунистических агитаторов.

Рефрен эпохи - твист, узкие брючки и западная литература не могут поколебать нашего движения к Коммунизму. Мы всё равно - лучшие. Будущее - за нами. Поэтому можно сделать себе модный начёс и пойти на каблучках-гвоздиках на танцы.

С другой стороны, всё русское, большевистское, социалистическое сделалось интересным для западного зрителя. Так, в буржуазном мире моды был интерес к советским разработкам с фольклорными мотивами. Широко известно платье "Россия" модельера Татьяны Осмёркиной, которое изначально шилось на манекенщицу Регину Збарскую - женщину экзотично-южной внешности, а потом было "поручено" блондинке Миле Романовской.

И, разумеется, советские девушки-демонстраторы были хорошо известны на Западе (куда потом и уехала всё та же Мила Романовская и её коллега – Галина Миловская).

Светлана Качарава для ОДМО. 1980-е годы.

Проблема была, но в условиях плановой экономики она оставалась неразрешимой. Итак, мода существовала, а "корень зла" заключался в неповоротливости легпромовской системы. Но наши девчата не унывали – они доставали выкройки, они шили по вечерам шикарные платья и летели в них на свидание.

Помните фильм "Девчата"? Одна из Тоськиных соседок – Катя в исполнении Люсьены Овчинниковой, выходит к гостю в праздничном наряде, ничем не отличающемся от тех, которыми был полон тогда парижский ‘Vogue’. Потому что девчата даже в тайге умудрялись быть самыми красивыми!

В статье использованы материалы книги:
Алла Щипакина. "Мода в СССР. Советский Кузнецкий, 14".

Галина Иванкина для сайта газеты "Завтра"

И в заключении, подборка актуальных нарядов от Евгения Мигунова.

Журнал "Крокодил" был основан в 1922 г. и выходил три раза в месяц. Со временем он стал крупнейшим сатирическим изданием в СССР. Его тираж достигал 6,5 млн экз. Об истории этого замечательного издания с 1922 по 1963 г. рассказано в книге С. Стыкалина и И. Кременской "Советская сатирическая печать 1917-1963"…

Старейший советский сатирический журнал. Выходит в Москве с 1922 г. в издательстве "Рабочая газета", с 1932 г.— в издательстве "Правда".

Возникновение связано с "Рабочей газетой" (ранее "Рабочий") — органом ЦК ВКП(б), начавшим издаваться в Москве в 1922 г. под редакцией К. С. Еремеева.

Талантливый коллектив сотрудников создал новый тип массовой газеты, рассчитанной на рабочего читателя. Тесная связь с народом, большой приток критических писем с мест, наличие в числе сотрудников опытных сатириков во главе с Демьяном Бедным — все это обусловило видное место сатирических произведений в газете.

С 4 июня 1922 г. в целях расширения подписки редакция начинает выпускать еженедельное иллюстрированное и сатирическое приложение, которое бесплатно рассылалось подписчикам вместе с воскресными номерами.

В выпусках приложения осмеивались столпы международного оппортунизма, белоэмигранты, уповающие на засуху и голод в России, нэпмановская буржуазия, буржуазные интеллигенты, саботирующие мероприятия Советской власти, церковники, дурманящие народ, а также жулики, спекулянты, самогонщики и другие носители пороков, связанных с нэпом.

Сатира этих номеров пока еще довольно абстрактна. Авторам недостает оперативности в освещении отрицательных явлений жизни. Они не нащупали еще главных тем, на которые направляла острие сатиры жизнь и борьба советского народа с отживающим прошлым. В отличие от газеты, сатира которой строилась главным образом на критических письмах читателей, страницы приложения заполнялись произведениями профессиональных литераторов, более приверженных к традиционным формам и методам отбора и подачи сатирических материалов.

Однако усиленные поиски форм связи с рабочим читателем, новых тем, новых принципов и методов сатирической типизации дали положительные результаты. Трехмесячный опыт издания иллюстрированного сатирического приложения позволил редакции найти правильный путь к созданию сатирического журнала нового типа.

27 августа 1922 г. вместо очередного выпуска приложения (№ 13) подписчики "Рабочей газеты" получили первый номер "Крокодила".

Новый журнал отличался от своего предшественника не только названием. В первом номере в программном стихотворении Демьяна Бедного "Красный Крокодил — смелый из смелых! — против крокодилов черных и белых" четко формулируется задача издания:

Добираться до всякой гнилости
И ворошить гниль без всякой милости,
Чтоб нэповская муть не цвела
И не гнила
Вот какова задача Красного Крокодила!

Нэпмановская буржуазия, всевозможная гниль, порождаемая ею "в пору нэповского половодья", хищное "крокодилье племя", орудующее там, "где наиболее мутно",— вот главная мишень для сатириков, которые, по словам поэта, пишут "не для "господ", а для "простонародья"".

Внимание сатириков "Крокодила" устремляется прежде всего на недостатки хозяйственной жизни страны, которые определяли в конечном итоге исход борьбы советского народа с разрухой, голодом, за новую, социалистическую Россию.

Вороша нэповскую гниль, слякоть быта, показывая обреченность всего того, что мутной волной выплеснуло на поверхность жизни временное оживление частной инициативы и предпринимательства, крокодильцы объявили подлинно революционную войну дезорганизаторам народного хозяйства. Они ловили, изобличали и пригвождали к позорному столбу тех, кто сохранил капиталистические привычки, беспощадно клеймили недочеты хозяйственной жизни страны.

Непримиримостью к недостаткам, беспощадной критикой конкретных их виновников, дышат стихотворные отчеты "краснокрокодильского селькора" Демьяна Бедного о его поездках по стране, отчеты специальных корреспондентов журнала А. Архангельского, Л. Митницкого и др.

Остротой отличались фельетоны и заметки, подписывавшиеся коллективным псевдонимом "Демьян Бедный и теплая компания краснокрокодильского звания". Они строились на материалах рейдов сотрудников журнала и рабочих корреспондентов-крокоров по заводам, фабрикам, стройкам и учреждениям.

На суд масс выносились недостойные поступки отсталой части рабочих. Клеймились позором рвачи и бракоделы, лодыри и прогульщики, болтуны и подхалимы, пьяницы, хулиганы, тунеядцы, жулики.

Вместе с тем "Крокодил" постоянно стоит на страже интересов трудящихся, защищает их от произвола зарвавшихся администраторов, от эксплуатации хозяйчиками нэпманами, от жуликов, спекулянтов и т. п. Беспощадно осмеивались чванство, барские замашки, равнодушие к запросам и нуждам трудящихся, имевшие место у отдельных руководителей.

Уделялось внимание вопросам культурной жизни. В постоянном отделе "Театр Крокодила" осмеивались халтурщики от литературы и искусства, разоблачались идейные враги советского народа, орудующие внутри страны и за границей, саботажники-интеллигенты, нытики, паникеры и т. п. Материалы на аналогичные темы печатались и в других отделах, под разнообразными рубриками.

Зло высмеивались недобитые враги республики — белоэмигранты и их покровители из лагеря международной реакции, их надежды на реставрацию старых порядков, на перерождение Советской власти.
"Крокодил" быстро приобретает огромную популярность в рабочей среде. Стремительно растет тираж. К началу 1923 г. он достигает 150 тыс. экз.— невиданной по тем временам цифры для изданий подобного рода.

С февраля 1923 г. начала регулярно издаваться "Библиотечка "Крокодила"", в которой массовыми тиражами печатались произведения лучших сатириков журнала, альбомы карикатур его ведущих художников. В мае того же года был организован выпуск "Живого "Крокодила"" — репертуарных сборников сатирических пьес, фельетонов, миниатюр, предназначавшихся для театров, рабочих и красноармейских клубов п т. п. Они составлялись крокодильцами, которые нередко выступали и в роли исполнителей.

Активное участие в "Живом "Крокодиле"" принимал В. Маяковский. Устные выпуски еще больше расширяли сферу влияния "Крокодила" на массы, увеличивали его популярность. Журнал становится другом трудящихся, их советником и защитником. На общих собраниях, митингах символический Крокодил избирается почетным директором, лесничим, пожарным и т. п. На местах появляется многочисленная армия его последователей — крокодилят.

В конце 1923 г. редакция вместе с читателями тепло прощается со своим идейным руководителем и организатором К. С. Еремеевым (Дядей Костей), назначенным членом Реввоенсовета Балтфлота. Коллектив "Крокодила" избирает его почетным редактором, обещает свято хранить традиции крокодильской сатиры. Главным редактором становится Н. И. Смирнов.

"Крокодил" оказал большое влияние на процесс формирования советской сатирической периодики 20-х годов. По его типу начинают строиться сатирические приложения центральных и местных газет. В создании ряда таких журналов принимают самое активное участие сатирики-крокодильцы. Д. Моор целиком отдается работе в "Безбожнике" ("Безбожник у станка"). М. Черемных становится одним из организаторов "Безбожного крокодила".

Политическая острота, злободневность, масштабность сатиры "Крокодила" заметно снижаются. Журнал начинает ориентироваться на интеллигентные слои читателей, на служащих, городское мещанство. Темы труда и быта рабочих отходят на второй план.

Изменилась тематика журнала, появились другие отделы и рубрики. "Страничка читателя" заменилась "Страничкой читателя — художника — писателя" и "Бытовой страничкой". Возникли рубрики "Партделишки на булавочке", "Скромные официальные документы", "От великого до смешного", "Наш паноптикум", "Литературная ло­ханка", "Мелочи" и т. п.

В апреле 1927 г. "Крокодил" наряду с некоторыми другими сатирико-юмористическими журналами подвергся суровой и справедливой партийной критике. Центральный Комитет партии обязал редакцию в корне перестроить журнал, повысить идейно-художественный уровень печатаемых материалов и превратить его в орган, обслуживающий политически зрелые слои рабочих.

К концу 20-х годов "Крокодил" восстанавливает свою славу лучшего массового органа советской сатиры. Неуклонно растет тираж издания. К 1932 г. он уже составляет 500 тыс. экз. Редакторами в эти годы являются: с апреля 1927 г.— К. Мальцев, с сентября 1928 г.— Н. К. Иванов-Грамен и Феликс Кон, с мая 1930 г.— М. 3. Мануильский.
В конце 20 — начале 30-х годов "Крокодил" взял курс на расширение связи с крупнейшими заводами и новостройками страны.

В августе 1930 г. "Крокодил" берет шефство над Магнитостроем. Выездная бригада регулярно публикует в журнале отчеты о ходе строительства, выпускает сатирическую газету ""Крокодил" на Магнитке". Другие выездные бригады крокодильцев активно вторгаются в жизнь многочисленных коллективов крупнейших строек страны.

У "Крокодила" хватает дел,
У "Крокодила" большая программа:
В следующем номере берем на прицел
Неполадки на заводе АМО,—
писала редакция в № 1 за 1931 г. В 1931 г. редакция сообщает читателям, что она берет под свой контроль работу 36 ударных социалистических строек.

Эмблема журнала — крокодил с вилами — становится известной в самых широких кругах читателей. "Крокодил" превращается в одно из популярнейших советских изданий, привлекает внимание прогрессивных кругов зарубежных стран.

Его сатирические выступления нередко служили сигналом к формированию широкого общественного мнения вокруг тех или иных недостатков и отрицательных явлений в производственной и общественной жизни. Неизменным успехом пользовались отделы "Вилы в бок", "Беглый огонь", "Прокатный цех", "Волосы дыбом", "Крокодилу на закуску", "По градам и весям", "Архив "Крокодила"" и др. Популярность снискали так называемые "Рескрипты Крокодила", выдававшего специальные "ордена" головотяпам и бюрократам.

"Крокодил" начала 30-х годов в значительной мере избавился от тех ошибок, которые появились у него в середине 20-х годов.
Большую помощь в устранении этих недостатков оказал советским сатирикам 30-х годов А. М. Горький. Он советовал чаще и шире использовать такой художественный прием, как противопоставление, подчеркивание контрастов между миром капитализма и миром социализма.

Этот прием помогал читателю, в особенности молодому, ярче увидеть то новое, что появлялось в жизни страны, глубже понять значимость происходящих перемен. Установка сатириков на преимущественный показ внутренних неполадок, сосредоточение внимания на отдельных, зачастую мелких, явлениях приводила к потере перспективы. Горький настаивал на необходимости освещать в журнале не только внутреннюю, но и международную тему, разоблачать зарубежный мир с его гнусной и страшной действительностью, используя для этого как крупные, так и мелкие факты.

Горький требовал отказаться от натуралистического воспроизведения жизни, учил подвергать факты сатирическому обобщению.
В 1931 г. Горький встретился с сотрудниками "Крокодила" и в беседе с ними высказал критические замечания по поводу работы журнала. Это вмешательство Горького повлекло за собой значительную перестройку "Крокодила".

Еще большие изменения происходят в "Крокодиле" в связи с приходом в него в 1934 г. в качестве редактора М. Кольцова, который близко был связан с А. М. Горьким по совместной работе в ряде журналов, хорошо видел недостатки молодой советской сатиры и разделял взгляды Горького на ее характер и значение в условиях социалистической действительности.

М. Кольцов привлекает к активной работе в "Крокодиле" талантливых советских сатириков. Среди них Д. Бедный, А. Безыменский, В. Ермилов, Д. Заславский, Е. Зозуля, И. Ильф, В. Катаев, Е. Петров, М. Светлов, И. Эренбург и др.

Значительно расширяется круг художников, как за счет старых карикатуристов, отошедших ранее от сотрудничества в журнале, так и за счет новой талантливой молодежи.

В "Крокодиле" этой поры опять собираются лучшие силы советской сатиры. Это позволило редколлегии журнала (с апреля 1934 г.— Л. Гинзбург, В. Ермилов, Б. Левин, М. Кольцов, М. Мануильский, Л. Ровинский, в 1938 г.— В. Катаев, М. Кольцов, Л. Лагин, А. Назаров, Е. Петров, Л. Ровинский, Г. Рыклин) расширить тематику, сделать ее социально острой, высокохудожественной.

Из номера в номер печатаются на его страницах памфлеты, фельетоны, карикатуры, разоблачающие фашистских поджигателей войны и их пособников из лагеря так называемых умиротворителей. Замечательным достижением является его политическая карикатура на международные темы, представленная именами Л. Бродаты, Кукрыниксов, К. Елисеева, Б. Ефимова, Ю. Ганфа и др.

Сатирики журнала разоблачали фашизм и его идеологов, срывали маски миротворцев с англо-французских и американских империалистов, потворствующих фашистам. Надолго приковывает к себе внимание поэтов и сатириков журнала героическая борьба испанского народа против фашизма.

"Крокодил" этих лет сыграл немалую роль в воспитании советского народа в духе непримиримой ненависти к фашизму. Он призывал к бдительности, к боевой готовности, укреплял в массах чувства пролетарского интернационализма, со­ветского патриотизма.

К концу тридцатых годов особенно заметно дает знать о себе культ личности Сталина. Свой отпечаток наложил он и на сатиру. Она постепенно теряет свою конкретность, перестает касаться актуальных тем внутренней жизни страны, мельчает.

На смену острому фельетону, критическому сигналу с места приходит юмористический рассказ, осторожная аллегория, легковесная шутка. Сатира на конкретных носителей зла подменяется обличением отвлеченных и, как правило, несущественных недостатков.

Многие видные сатирики в эти годы отходят от активной работы в "Крокодиле", уходят в так называемую "большую" литературу.
На страницах журнала широкое поле деятельности находят для себя лишь юмористы, всячески поощряемые "теоретиками" так называемых положительных фельетонов.

С декабря 1938 г. с последней страницы "Крокодила" исчезла подпись ответственного редактора М. Е. Кольцова, подвергшегося необоснованной репрессии. Во главе журнала стала безымянная "Редколлегия". Печатается "Крокодил" по-прежнему большим тиражом (275 тыс. экз.), продолжает оставаться одним из наиболее любимых массовых изданий, однако лицо его претерпевает существенные изменения.

Сатирическая программа журнала этой поры формулируется редакцией в заметке "Несколько слов о схеме", которая открывала 8-й, специальный номер "Крокодила", являвшийся откликом на отчетный доклад Сталина XVIII съезду партии. Сатирики призывались учиться мастерству у Сталина, находить в его выступлениях темы для своих обличений.

Рекомендовалось прежде всего "зло издеваться" над внешним врагом (здесь же давался целый ряд тем) и как бы между прочим "смеяться" над некоторыми недостатками, имевшими еще место в жизни советского народа. Стыдливое перечисление этих недостатков (бюрократы, лежебоки, не желающие пошевелить мозгами, "узкие спецы", люди, продолжающие "дудеть в старую дуду") сопровождалось заверениями в том, что "журнал вместе со всей страной будет радоваться и весело смеяться, глядя на цветение нашей Родины".

Злая, острая политическая сатира на международные темы и "радостный", "веселый" смех при обращении к темам внутренней жизни страны — вот основные принципы и установки, определявшие облик "Крокодила" предвоенной поры. Сатира, таким образом, целиком переключалась на международную тематику, юмор утверждал свое монопольное право на внутренние темы. Такая установка отразилась и на названии постоянных сатирических, отделов и рубрик.

Ликвидируется отдел "Вилы в бок" и многие другие отделы и рубрики. Их заменяют "Цитаты кстати", "Особый отдел", "Доска приказов", "Бумаги на подпись". Преобладающее место заняли острый политический фельетон, памфлет, карикатура, газетнодокументальные факты международной жизни, дававшиеся с остроумными комментариями. Большую роль стал играть сатирический фотомонтаж на международные темы, представленный мастером этого жанра Б. Клинчем. Малыми жанрами на те же темы заполняются отделы и рубрики "Нам пишут из-за границы", "Музей глупости", "Дневник Крокодила", "Зарубежный юмор" и др.

Заметно повышается в эти годы интерес журнала к вопросам литературы и искусства. Часто выходят тематические номера, приуроченные к юбилейным датам писателей (Маяковский, Салтыков-Щедрин, Чехов и др.). Появляются рубрики "Книги на отзыв", "Взирая на лица", заполнявшиеся литературными портретами, пародиями и эпиграммами С. Васильева и других сатириков.

Преобладающую роль начинают вновь играть профессиональные литераторы. Журнал часто печатает стихотворения, прославляющие трудовые подвиги советского народа, его патриотизм, героизм. В стихах такого рода особенно часто звучит тема бдительности, боевой готовности, роста обороноспособности страны и т. п. Героическая тематика является едва ли не ведущей начиная с сентября 1939 г., когда советский народ протянул братскую руку помощи народам Западной Украины и Западной Белоруссии.

Выездные бригады "Крокодила", находившиеся в частях Красной Армии, постоянно информируют читателей о событиях, активно включаются в агитационную работу, участвуют во фронтовой печати, в выпуске агитплакатов и т. п.

Так, например, бригада "Крокодила" в составе В. И. Лебедева-Кумача, М. Эделя и др. налаживает в это время регулярный выпуск журнала "Крокодил на Западной Украине", печатавшегося на двух языках. Военная тематика становится главной в журнале в период советско-финской войны.

С первых дней Великой Отечественной войны все содержание "Крокодила" подчинено одной задаче — борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Журнал изобличает планы фашистской армии, призывает к беспощадной борьбе с врагами, выражает твердую уверенность в окончательной победе над фашистскими захватчиками.

За перо и карандаш берутся в эти годы и сатирики старшего поколения, остававшиеся в тылу и взявшие на себя хлопоты по бесперебойному выпуску журнала (Д. Заславский, В. Лебедев-Кумач, Д. Бедный, Н. Иванов-Грамен, Н. Кружков, Л. Никулин, С. Маршак, Л. Митницкий, М. Пустынин, В. Тоболяков и др., художники Л. Бродаты, Ю. Ганф, К. Елисеев, Б. Ефимов, А. Каневский, М. Черемных и др.).

Трудности военного времени заметно сказываются на полиграфическом оформлении "Крокодила", его объеме, тираже, периодичности. Журнал часто печатался на обычной газетной бумаге, иногда с одноцветными иллюстрациями. Объем его сократился до 8 стр., тираж — до 135—100 тыс. экз. Редакция (с апреля 1943 г. имена редактора й членов редколлегии вновь появляются на обложке журнала: ответственный редактор — Г. Рыклин, члены редколлегии — Д. Заславский, В. Катаев, Кукрыниксы) прилагает немало усилий к тому, чтобы своевременно готовить номера к печати и выпускать в свет.

Аналогичные причины не позволяли редакции установить постоянные связи со старыми крокодильцами, находившимися на фронтах Отечественной войны и работавшими в фронтовой и армейской прессе. Ведущий отдел журнала "Метким ударом" строился преимущественно на материалах фронтовых и армейских газет. Документальный материал лежал в основе таких отделов и рубрик, как "Короткая очередь", "Есть о чем поговорить" и др.

Рубрика "С подлинным скверно" заполнялась вы держками из писем и показаний пленных немецких солдат и офицеров. Под рубрикой "От собственного корреспондента" печатались сатирические произведения собственных корреспондентов журнала из действующей армии (В. Катаев, М. Эдель и др.)-

Остроумно строилась и пользовалась большой популярностью читателей пародийная газета "Вралише Брехобахтер", регулярно печатавшаяся на страницах журнала. Жизнь тыла страны находила отражение в отделах "Дорогой Крокодил" (письма читателей), "Таланты и поклонники", "Однажды..." и др. Интересной была рубрика "Из цикла портретов не героев нашего времени", под которой выступал со стихотворными фельетонами В. И. Лебедев-Кумач.

Закончилась Великая Отечественная война. Переход к тематике мирного времени потребовал от редакции "Крокодила" коренной перестройки всей своей работы. Но ее не произошло. Журнал сохранял свой прежний "фронтовой" вид, делался руками все того же узкого круга сотрудников, ничего не предпринимал для привлечения на свои страницы опытных литераторов и сатириков, не беспокоился о расширении связей с массами. Редакция (сохранялся ее прежний состав) не принимала серьезных мер для поднятия идейного и художественного уровня публикуемых произведений.

В постановлении ЦК партии, опубликованном в сентябре 1948 г., журнал подвергся справедливой критике. Отмечался отрыв редакции от жизни, отсутствие необходимой требовательности к идейному и художественному уровню произведений, указывалось на непривлекательный внешний вид.

""Крокодил",— говорилось в решении,— ведется совершенно неудовлетворительно и не является боевым органом советской сатиры и юмора". Причины такого состояния дел в журнале усматривались в отсутствии коллегиальности, бесплановости в работе, в том, что делался он руками узкого круга штатных работников, что видные советские писатели и поэты, работники центральной и местной печати к участию не привлекались и т. п.

Центральный Комитет поставил конкретные задачи перед "Крокодилом". "Журнал,— говорилось в постановлении,— должен оружием сатиры обличать расхитителей общественной собственности, рвачей, бю­рократов, проявления чванства, угодничества, пошлости; своевременно откликаться на злободневные международные события, подвергать критике буржуазную культуру Запада, показывать ее идейное ничтожество и вырождение".

Центральный Комитет обязал редколлегию шире использовать различные жанры сатиры и юмора, знакомить читателей с лучшими материалами, напечатанными в местных юмористических журналах и журналах стран народной демократии, сатирическими произведениями прогрессивных зарубежных писателей, публиковать документальные фотоснимки из иностранных газет и журналов, снабжая их политически острыми комментариями.

Редакции "Крокодила" поручалось также провести в декабре 1948 г. конкурс на лучший юмористический рассказ, фельетон и карикатуру. Редакция обязывалась сократить сроки прохождения журнала в производстве, улучшить художественное и полиграфическое оформление, увеличить объем, создать условия, обеспечивающие регулярный выпуск журнала 10, 20, 30-го числа каждого месяца.

После постановления журнал заметно улучшился. Он стал печататься на 16 стр., с красочными иллюстрациями, на хорошей бумаге. Резко улучшилось и его содержание. Вновь появляются "Вилы в бок", расширяется отдел "Дорогой Крокодил", возникает рубрика "Крокодил помог". Критическим сигналом читателей отводятся отделы и рубрики "Сообщаем адреса", "С подлинным скверно", "Как ни странно, но...", "Фотовитрина Крокодила", "Из напечатанного" и др.
Расширение связей с массами позволило редакции сделать свои критические выступления конкретными и действенными.

Положительную роль в улучшении работы журнала сыграло совещание писателей — сатириков и фельетонистов, проведенное по указанию Центрального Комитета партии редколлегией "Крокодила" и Союзом писателей. После этого совещания в "Крокодил" вновь приходят старые сатирики, ранее отошедшие от журнала. Новые силы привлек конкурс на лучший юмористический рассказ, фельетон и карикатуру.

Постановление Центрального Комитета открывало большие перспективы перед советскими сатириками. За сатирой не только признавалось право на существование — на нее возлагались большие обязанности. Однако всякая сколько-нибудь смелая критика тех пороков, которые сопутствовали культу личности Сталина, сразу же встречалась в штыки, всякая попытка сатирической типизации отрицательных явлений жизни рассматривалась как стремление очернить, опорочить советскую действительность.

В условиях культа личности советская сатира фактически была обречена на прозябание, она отстранялась от активного воздействия на жизнь, лишалась своих основных качеств — смелости, принципиальности и остроты в постановке важнейших вопросов общественного развития страны, злободневности и боевой непримиримости к конкретным носителям зла, лишалась права на художественные обобщения, типизацию.

21 сентября 1951 г. принимается новое постановление — "О недостатках журнала "Крокодил" и мерах его улучшения". В этом постановлении вновь отмечалось, что "Крокодил" является малоинтересным журналом, ведется на недостаточно высоком идейном и художественном уровне.

"На страницах журнала "Крокодил",— говорилось в нем,— печатается много надуманных, бессодержательных рассказов и стихов, слабых рисунков и карикатур, не имеющих серьезного общественного значения, допускаются ошибки в освещении внутренней жизни страны и международных событий.

Нередко в "Крокодиле" единичные отрицательные факты выдаются за общие недостатки работы государственных, профсоюзных и других организаций, что создает у читателей неправильное представление о работе этих организаций".

Центральный Комитет обратил внимание редакционной коллегии на то, что она публикует преимущественно рисунки и карикатуры узкого круга художников, произведения которых примитивны и однообразны по теме, шаблонны по исполнению. "Журнал,— констатируется в постановлении,— слабо выполняет задачу борьбы с пережитками капитализма в сознании советских людей". Центральный Комитет партии обязал редколлегию устранить недостатки и в кратчайший срок добиться повышения идейного и художественного уровня журнала.

Резкий перелом в советской сатире вообще, в "Крокодиле" в частности происходит после исторических решений XX съезда КПСС. Решительное осуждение культа личности Сталина и всех его отрицательных порождений расчистило почву для всестороннего развития критики и самокритики.

Уже в первые годы после XX съезда "Крокодил" становится острее, боевитее, теснее связанным с читателем. Ведущая роль в расширении и упрочении связей с читателями вновь отводится отделам "Вилы в бок" и "Дорогой Крокодил". Возникают новые и расцветают старые рубрики, строившиеся исключительно на критических материалах читателей ("Разрешите побеспокоить", "С подлинным скверно" и др.)

Неизмеримо возрастает доля участия читателей в подготовке номеров. Критические сигналы и заметки десятками печатаются в отделах и рубриках "Дорогому Крокодилу!", "Слово читателя", "Нарочно не придумаешь", "Отклики и реплики", "Просим сообщить", "Из ненапечатанного", "По прямому проводу", "Нам сообщают", "Непотребный ширпотреб", "Крокодил помог, но...", "Телеграф Крокодила" и др.

Тысячи читателей приняли участие в конкурсах ,"Крокодила" "Самый смешной случай", на короткий рассказ, на лучшую тему для карикатуры. Возрождаются традиционные формы связи с массами. Выездные бригады журнала проникают во все области страны. Они регулярно информируют читателей о своей борьбе со вскрытыми недостатками.

"Крокодил" по праву занимает почетное место ведущего журнала в большой многонациональной семье сатирических изданий нашей страны. Прочными дружескими узами связан он со своими зарубежными товарищами по оружию, делится с ними своим опытом, регулярно знакомит читателей с образцами мировой сатиры и юмора.

Постоянная рубрика "Что нового в сатирическом цехе" информирует о новинках сатирической литературы и графики. Массовыми тиражами издаются книжки сатиры и юмора из "Библиотечки "Крокодила"", альбомы, посвященные творчеству крупнейших советских карикатуристов, серии сатирических плакатов на разные темы и т. п.

P.S.

В 2000 году в связи с недостаточным финансированием "Крокодил" перестал издаваться.

С сентября 2001 года группой крокодильцев издавался журнал "Новый Крокодил" до августа 2004 года. Издание журнала возобновилось в Москве в 2006 году. Однако, рассчитанный не на широкие массы, а на узкий круг читателей, он не смог завоевать прежней известности и окончательно закрылся в 2008 году…

Источник: С. Стыкалин, И. Кременская. "Советская сатирическая печать 1917-1963". М.: Госполитиздат, 1963
Полная версия статьи link

Попытки европейских и американских светотехников создать источник света лишенный тепловыделения, привели в 1910-х гг. к рождению газосветной рекламы. К началу 30-х это изобретение дошло и до Советского Союза. Первая газосветная установка в нашей стране появилась в Москве в 1932 году, изготовлена она была фабрикой свето-художественных работ по проекту инженера А.П. Селезнева. Это было всего лишь короткое слово “Сад” для городского парка имени Прямикова близ Таганской площади…

1930-е гг. – особенное время в нашей истории. Уже сформировался своеобразный советский праздничный календарь: Первое Мая, День конституции, годовщина Революции... Все это сопровождалось торжественными актами и праздничными церемониями, сложными по организации, требовавшими немалых усилий и затрат.

В такие дни город наполнялся колоссальными моделями машин, макетами новостроек, решенными в виде динамических конструкций с использованием света, музыки, радио, кино, различных пиротехнических эффектов.

Самодеятельные художники с их левацкими экзерсисами, более не поспевали за набирающей обороты машиной меднотрубного воспевания свершений и побед. Индустриализация проникала во все сферы жизнедеятельности страны. Централизованная торговля приходящая на смену рыночной стихии нэпа, в не меньшей степени нуждалась в стандартизации и механизации рекламы.

Для выполнения этих целей в марте 1930-го года в Москве при тресте наружного освещения “Мосгорсвет” возникла фабрика свето-художественных работ. Ей было суждено стать первым в стране предприятием, поставившим дело изготовления торговой и политической рекламы на промышленную основу. Не смотря на все объективные трудности переживаемые фабрикой в течении ряда лет, с первых же дней своей деятельности она стала крупнейшим производственным центром по свето-художественному и живописному оформлению Москвы.

Вслед за первой скромной вывеской парка имени Прямикова, неоновая реклама появилась на кинотеатрах “Палас” и “Центральный”, аргоновая – на гостинице “Гранд-отель”.

В первые для отечественной газосветной рекламы годы, палитра цветов ограничивалась всего тремя наименованиями. Наполнение трубки неоном давало оранжево-красное свечение, аргоном – бледно-лиловое, аргон с ртутью давал голубой цвет.

Для расширения цветовой гаммы с 1934 г. в качестве своеобразных светофильтров стали использовать окрашенное в массе цветное стекло. Например, наполнение трубки из желтого стекла аргоном с ртутью давало свечение зеленого цвета.

С принятием в 1935 г. Генплана Москвы, начало разработки которого было положено Постановлением 1931 года о развитии городского хозяйства в стране, назрела необходимость качественных перемен во внешнем облике столицы. В ноябре 1935 года на Первом всесоюзном совещании рабочих и работниц-стахановцев Иосиф Сталин заявил: “Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее”.

По всем городам Советского Союза из репродукторов полилась бравурная музыка, на улицах и в парках играли духовые оркестры, на парадах тысячи физкультурников синхронно маршировали и проделывали гимнастические упражнения.

Народилось и подросло новое поколение не знавшее ни Церкви, ни царя, ни капитализма. Вся мощь крепчающей машины советского агитпропа воспевала появление человека нового типа, являвшегося олицетворением образа идеального борца и строителя “светлого будущего”.

Для наилучшего отражения этой идеи, в том же 1935 году Моссоветом был создан трест Мосгороформление, в состав которого была вскорости включена фабрика свето-художественных работ. В задачи треста входило все внешнее архитектурное, художественное и световое оформление города. Тогда же фабрикой был открыт магазин, в котором торговали стандартной продукцией живописного и газосветного цехов.

В 1937 году фабрика освоила новый вид художественной рекламы — применение паянных стеклянных букв для газосветных вывесок. Это новшество в купе с ростом производственных мощностей позволили тресту существенно расширить масштабы производства. В том году было изготовлено газосветное оформление Центрального Дома Культуры Железнодорожного транспорта, выставки “20 лет социалистического транспорта”, кинотеатра “Художественный”, Военного универмага, магазина “Хрусталь”.

Кроме само собой разумеющихся 1 мая и 7 ноября Мосгороформление оформляло город к всевозможным политическим компаниям и выборам в Верховный Совет СССР.

На 1 мая 1937 г. над Манежной площадью столицы появился огромный, 244 квадратных метра, светящийся герб Советского Союза. Это была одна из крупнейших работ фабрики. На герб ушло больше тысячи погонных метров газосветных трубок. Светящиеся силуэты Ленина и Сталина были не столь масштабны, но их в том году изготовили более двух сотен.

В 1940 году фабрика полностью освоила производство высоковольтных газосветных трубок (ранее они изготовлялись на Московском электроламповом заводе), в фабричном годовом отчете ставились задачи на обозримое будущее:

“В 1941 году необходимо добиться четкой работы всех цехов фабрики с тем, что бы фабричная марка была лучшей из всех живописно-оформительских предприятий города Москвы. 1941 год должен стать годом внедрения новых видов реклам и в частности динамической рекламы.”

Начало войны внесло свои коррективы – производство газосветной рекламы было прекращено.

После войны произошло второе рождение газосветной рекламы. Начиная с 1946 года выпуск газосветных установок постепенно увеличивался с 4500 погонных метров в 1946 г. до 100 тысяч погонных метров в 1957 г. Благодаря начавшемуся в 1947 году использованию люминофоров, гамма цветов выросла до двадцати четырех. Газосветная реклама появляется во всех республиках, во многих городах страны. Тогда впервые возникли комплексные решения газосветной рекламы по группе объектов на улице или площади.

В 1950 году выходит приказ Минторга СССР № 830 “О состоянии торговой рекламы и мероприятиях по ее улучшению”, обозначивший очередную компанию по модернизации наружной рекламы. Минторг стремился привести внешний и внутренний вид магазинов в соответствие с современными европейскими стандартами, от которых советская реклама к тому времени отстала уже лет на тридцать.

Положения этого документа поставили задачу обеспечить газосветными вывесками все универмаги, крупные специализированные продовольственные и промтоварные магазины, рестораны и магазины без продавцов, расположенные на центральных магистралях города, ввести газосветную рекламу отдельных товаров.

В феврале 1956 года Циркулярным письмом Минторга СССР “О развитии и улучшении газосветной торговой рекламы”, была утверждена инструкция по обращению с газосветными установками и единая форма договора на их техническое обслуживание.

Старания Минторга не прошли даром, газосветная реклама распространилась повсеместно, во всех ее видах. Улучшилось качество рекламы, снизились расценки на монтаж и техническое обслуживание. Из всех производителей газосветной рекламы трест Мосгороформление был у Минторга на особом счету. В деле “улучшения внешнего вида газосветных установок” ему не было равных.

Световую рекламу все чаще стали размещать на брандмауэрах, межэтажных проемах, сдвоенных кронштейнах, крышах. Особое внимание в это время уделялось разнообразию форм рекламы, для чего применяли художественные шрифты, силуэтные изображения товаров, светодинамику.

Светящиеся силуэты размещались, как правило, в витринах второго этажа. Изготовлялись они из газосветных трубок, закрепленных на металлической сетке, подвешенной к потолку над окном магазина. В витринах первого этажа газосветная реклама практически не использовалась, считалось, что это затруднит осмотр товаров. Но исключения, все же существовали, — в витринах продуктовых магазинов подвешивали прозрачные картуши с газосветными рекламными надписями.

Вывески становятся не только средством рекламы, но и действенным украшением фасадов зданий. Как правило, газосветная часть установок монтировалась на фоне деревянных или металлических букв и щитов, что создавало четкую видимость текста и силуэтных изображений в дневное время, при выключенном освещении.

Объемные буквы для газосветных установок изготовляли из кровельного железа с окраской поверхности нитроэмалью, по верху контуром монтировались газосветные трубки.

В 1967 г. по всему Союзу отмечалось 50-летие Советской власти. Подготовка к празднованию началась задолго до юбилейной даты. С этим событием был связан особый подъем в развитии газосветного производства.

Были заменены или отремонтированы все вывески, кронштейны, крышные газосветные установки. С этого времени газосветные вывески составляли подавляющее большинство световой рекламы Советского Союза.

В Москве и Ленинграде производство газосветных установок было монополизировано системой горисполкомов. В Москве все газосветные работы выполнял принадлежащий тресту Мосгороформление завод световой рекламы “Газосвет” (так к этому времени стала именоваться фабрика свето-художественных работ), в Ленинграде – объединение “Газосвет”.

В то же время в столицах других республик, в краевых и областных центрах и просто отдельных городах газосветным производством занимались разнообразные ведомственные предприятия, причем каждое такое производство изготовляло газосветное оформление только для своего ведомства.

В 1975 г. уже были разработаны и введены в жизнь генеральные комплексные проектные решения по оформлению проспекта Калинина, ул. Кирова, ул. Герцена, завершалось оформление ул. Горького. Мосгороформлением было смонтировано множество крупных, многопрограммных светодинамических установок с рекламой как отечественных, так и зарубежных предприятий.

Реклама стран восточно-европейского блока монтировалась, как правило, по трассам ведущим в столичные аэропорты.

Стремление московских властей систематизировать и упорядочить городскую рекламу посредствам комплексных проектов имело и свои негативные последствия.

К середине 1980-х годов некогда яркая и самобытная ночная Москва представляла собой унылое однообразие сине-бело-голубых вывесок, большей частью выполненных по типовым проектам. Эта печальная мода стремительно распространялась и на другие города страны.

Технология производства советской газосветной рекламы за прошедшие с 1932 года десятилетия достигла очень высокого уровня. В Москве целый научно-исследовательский институт (ВНИСИ) работал над этой проблемой.

Существенной ложкой дегтя оказалось качество комплектующих, в результате отечественные газосветные устройства грешили блеклостью цветов, трудоемкостью в изготовлении и ненадежностью в эксплуатации, а тут еще благие намерения проектировщиков, экономический и политический кризис середины 1980-х довершили дело.

На фоне хиреющих пыльных вывесок 80-х годов неожиданным и шокирующим для москвичей оказалось то чудовищное вывесочное разноцветье и разностилье, которое обрушилось на них в 90-е. Но это уже совсем другая история…

Автор: Алексей Сазиков, кандидат искусствоведения, ведущий специалист МГХПА им. С.Г.Строганова

link