119 лет назад умер Антон Чехов. Ему было всего 44 года.

Его похороны превратились в многотысячную демонстрацию, землю из Таганрога, которую насыпали на его могилу на Новодевичьем, разобрали, как святыню, в первые дни…

… Мне трудно писать о Чехове, потому что центром русской литературы для меня с первой страницы навсегда стал именно он. Его способность к гармонии слова и совершенство стиля так потрясли меня еще в школе, что, мучаясь над своими прозаическими текстами (рассказами и повестями) и не находя слов, разрывая и вновь принимаясь писать, я искренне горевал оттого, что Чехов, бедный, милый, человечный Антон Павлович уже умер. И поэтому я не могу пойти к нему и умолить открыть мне тайну сложения слов.

Я прочел его всего как безумный, словно не помня себя, большими глотками, как умирающий от жажды в пустыне пьет холодную воду долгожданного родника. И начал читать заново. Но мне было мало и я учил его наизусть, вернее, он как-то учился сам и я вдруг обнаруживал, что могу без книги читать про себя и «Скучную историю» и «Палату номер 6» и «Дуэль» целыми главами. Именно от Чехова я пошел дальше, к Толстому, Куприну, Гаршину, Бунину, Аверченко, Тэффи…

Я проходил сквозь миры прозы Чехова, как по бесконечной анфиладе прекрасных комнат, где можно приостановиться, отдохнуть и идти дальше, не видя конца и наслаждаясь бесконечной сменой чувств и впечатлений. Его страницы пробуждали во мне не только способность мыслить, но и смирение перед исполинским величием человеческого духа, во мне оживало стремление потрясти весь мир… И нежелание это делать. Хотелось просто молчаливо стоять в стороне и наблюдать.

Его коричневые дореволюционные томики (я предпочитал читать старые, современные ему издания – казалось, что так он ближе) стали одним из моих путеводителей по жизни, чувствам, страданиям, страстям и разочарованиям. Именно Чехов объяснил мне, что страдать и разочаровываться тоже нужно уметь. Помню свой восторг или лучше сказать опьянение от осознания своего причастия глубоких мыслей, трагической, пронзительной жизни, поразительных, граничащих с откровением, истин.

Передо мной чередой проходили священники, инженеры, учителя, мужики, благородные женщины, крестьянские бабы, мыслители, мечтатели, визионеры, музыканты, вся суть и все содержание старой России, та далекая жизнь, которую я почувствовал, полюбил навсегда и даже при недолгой разлуке с нею скучал и томился. Хотелось начинать жить иначе прямо сейчас, здесь, глубоко мыслить, творить, искать в себе самом неведомые, притягательные глубины. Я шел по прекрасным тропам Чехова, чувствуя, что иду по прекрасной стране, которая до этого жила для меня только в картинах прерафаэлитов, а теперь окружила меня и увлекла за собой в трагический, неповторимый, притягательный мир этих давно ушедших людей, похожих на тени на театральном занавесе.

Когда я долго читал Чехова, современная речь начинала казаться мне грубой, дома топорными, музыка вульгарной, а лица безвкусными и вытертыми, как старое замшевое пальто. И мне очень хотелось хотя бы на миг взбежать по ступеням старого барского дома с белыми колоннами, войти в комнаты, услышать издалека звуки рояля, разговоры и смех, почувствовать то, что они, его герои, не решаются сказать словами, боясь силы освобожденного из уст слова.

Я открывал для себя красоту в том, в чем раньше не видел ее и становилось пошлым и банальным то, что раньше влекло или с чем я мирился. Помню, как вдруг то, что я читал, совпадало с запахом травы, нагретой солнцем, окрашивалось в цвет вечернего неба, подхватывалось шумом аллей или звучало музыкой, доносившейся из чьей то форточки. И до сих пор иногда запахи и звуки вызывают из глубин моей памяти те или иные чеховские образы.

… Его нет уже больше ста лет.

Как странно.

Автор: Борис Якеменко

«…Хорош Божий свет, одно только нехорошо: мы. Как мало в нас справедливости и смирения, как дурно понимаем мы патриотизм! Пьяный, истасканный забулдыга муж любит свою жену и детей, но что толку от этой любви?
Мы, говорят в газетах, любим нашу великую родину, но в чем выражается эта любовь? Вместо знаний — нахальство и самомнение паче меры, вместо труда — лень и свинство, справедливости нет, понятие о чести не идет дальше „чести мундира“, мундира, который служит обыденным украшением наших скамей для подсудимых.
Работать надо, а все остальное к черту. Главное — надо быть справедливым, а остальное все приложится».

(Из письма А. П. Чехова А. С. Суворину, 9 дек., 1890 г., Москва)

Жалобная книга

Лежит она, эта книга, в специально построенной для нее конторке на станции железной дороги. Ключ от конторки «хранится у станционного жандарма», на деле же никакого ключа не нужно, так как конторка всегда отперта. Раскрывайте книгу и читайте:

«Милостивый государь! Проба пера!?»
Под этим нарисована рожица с длинным носом и рожками. Под рожицей написано:
«Ты картина, я портрет, ты скотина, а я нет. Я — морда твоя».
«Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа. И. Ярмонкин».
«Кто писал не знаю, а я дурак читаю».
«Оставил память начальник стола претензий Коловроев».
«Приношу начальству мою жалобу на Кондуктора Кучкина за его грубости в отношении моей жене. Жена моя вовсе не шумела, а напротив старалась чтоб всё было тихо. А также и насчет жандарма Клятвина который меня Грубо за плечо взял. Жительство имею в имении Андрея Ивановича Ищеева который знает мое поведение. Конторщик Самолучшев».
«Никандров социалист!»
«Находясь под свежим впечатлением возмутительного поступка... (зачеркнуто). Проезжая через эту станцию, я был возмущен до глубины души следующим... (зачеркнуто). На моих глазах произошло следующее возмутительное происшествие, рисующее яркими красками наши железнодорожные порядки... (далее всё зачеркнуто, кроме подписи). Ученик 7-го класса Курской гимназии Алексей Зудьев».
«В ожидании отхода поезда обозревал физиогномию начальника станции и остался ею весьма недоволен. Объявляю о сем по линии. Неунывающий дачник».
«Я знаю кто это писал. Это писал М. Д.».
«Господа! Тельцовский шуллер!»
«Жандармиха ездила вчера с буфетчиком Костькой за реку. Желаем всего лучшего. Не унывай жандарм!»
«Проезжая через станцию и будучи голоден в рассуждении чего бы покушать я не мог найти постной пищи. Дьякон Духов».
«Лопай, что дают»...
«Кто найдет кожаный портсигар тот пущай отдаст в кассу Андрею Егорычу».
«Так как меня прогоняют со службы, будто я пьянствую, то объявляю, что все вы мошенники и воры. Телеграфист Козьмодемьянский».
«Добродетелью украшайтесь».
«Катинька, я вас люблю безумно!»
«Прошу в жалобной книге не писать посторонних вещей. За начальника станции Иванов 7-й».
«Хоть ты и седьмой, а дурак». 

P. S. Рассказ был впервые опубликован в журнале «Осколки» № 10 от 10 марта 1884 года под подписью «А. Чехонте». На его написание  Чехова вдохновила жалобная книга одной из станций Донецкой дороги. Рассказ мгновенно разошёлся на цитаты, особенно популярна его последняя фраза — «Хоть ты и седьмой, а дурак». Она стала крылатым выражением — Бунин в «Надписях» и Куприн в «Штабс-капитане Рыбников» вложили её в уста своих персонажей. Не менее знаменита и другая фраза — «Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа». Она стала классическим примером, помогающим с первого раза запомнить, как не надо употреблять деепричастные обороты.

Антон Павлович Чехов

Актёрская гибель

Благородный отец и простак Щипцов, высокий, плотный старик, славившийся не столько сценическими дарованиями, сколько своей необычайной физической силой, «вдрызг» поругался во время спектакля с антрепренером и в самый разгар руготни вдруг почувствовал, что у него в груди что-то оборвалось. Антрепренер Жуков обыкновенно в конце каждого горячего объяснения начинал истерически хохотать и падал в обморок, но Щипцов на сей раз не стал дожидаться такого конца и поспешил восвояси. Брань и ощущение разрыва в груди так взволновали его, что, уходя из театра, он забыл смыть с лица грим и только сорвал бороду.

Придя к себе в номер, Щипцов долго шагал из угла в угол, потом сел на кровать, подпер голову кулаками и задумался. Не шевелясь и не издав ни одного звука, просидел он таким образом до двух часов другого дня, когда в его номер вошел комик Сигаев.

— Ты что же это, Шут Иванович, на репетицию не приходил? — набросился на него комик, пересиливая одышку и наполняя номер запахом винного перегара. — Где ты был?

Щипцов ничего не ответил и только взглянул на комика мутными, подкрашенными глазами.

— Хоть бы рожу-то вымыл! — продолжал Сигаев. — Стыдно глядеть! Ты натрескался или… болен, что ли? Да что ты молчишь? Я тебя спрашиваю: ты болен?

Щипцов молчал. Как ни была опачкана его физиономия, но комик, вглядевшись попристальнее, не мог не заметить поразительной бледности, пота и дрожания губ. Руки и ноги тоже дрожали, да и всё громадное тело верзилы-простака казалось помятым, приплюснутым. Комик быстро оглядел номер, но не увидел ни штофов, ни бутылок, ни другой какой-либо подозрительной посуды.

— Знаешь, Мишутка, а ведь ты болен! — встревожился он. — Накажи меня бог, ты болен! На тебе лица нет!

Щипцов молчал и уныло глядел в пол.

— Это ты простудился! — продолжал Сигаев, беря его за руку. — Ишь какие руки горячие! Что у тебя болит?

— До… домой хочу, — пробормотал Щипцов.

— А ты нешто сейчас не дома?

— Нет… в Вязьму…

— Эва, куда захотел! До твоей Вязьмы и в три года не доскачешь… Что, к папашеньке и мамашеньке захотелось? Чай, давно уж они у тебя сгнили и могилок их не сыщешь…

— У меня там ро… родина…

— Ну, нечего, нечего мерлехлюндию распускать. Эта психопатия чувств, брат, последнее дело… Выздоравливай, да завтра тебе нужно в «Князе Серебряном» Митьку играть. Больше ведь некому. Выпей-ка чего-нибудь горячего да касторки прими. Есть у тебя деньги на касторку? Или постой, я сбегаю и куплю.

Комик пошарил у себя в карманах, нашел пятиалтынный и побежал в аптеку. Через четверть часа он вернулся.

— На, пей! — сказал он, поднося ко рту благородного отца склянку. — Пей прямо из пузырька… Разом! Вот так… На, теперь гвоздичкой закуси, чтоб душа этой дрянью не провоняла.

Антон Павлович Чехов

«Искусство дает крылья и уносит далеко - далеко ! Кому надоела грязь, мелкие грошовые интересы, кто возмущен, оскорблен и негодует, тот может найти покой и удовлетворение только в прекрасном.»

Антон Павлович Чехов

Клод Моне, «Впечатление. Восход солнца»

Ко дню рождения Антона Павловича Чехова (29 января 1860 г.)

Мелихово

В начале мая мы отправились в однодневное путешествие в Мелихово.

Доехать до Мелихово от Москвы достаточно просто - нужно сесть на электричку до Чехова. Эти электрички следуют, например, с Курского вокзала или станции Царицыно.

Время в пути - около часа. В Чехове прямо возле железнодорожной станции находится автовокзал, от которого курсируют автобусы и маршрутки №25. До остановки Мелихово маршрутка идёт минут 15, автобус подольше. У остановки Мелихово стоит указатель на Музей - Усадьбу Чехова. Замечу, что маршрут лучше составлять так, чтобы не возвращаться в воскресенье вечером, иначе вы рискуете попасть в огромную пробку или в переполненную электричку на обратном пути.

Время работы музея Чехова в Мелихово - с 10 до 17 (кроме понедельника и последней пятницы месяца).

Итак. Пройдя через домик-кассу попадаем на территорию музея. Нас встречает памятник Чехову, а также служитель музея, который проверяет  -  имеется ли билет на фотосъёмку.

Памятник чем-то отличается от того образа, который остался ещё со школьных лет. Присматриваюсь и вижу - нет пенсне. Неизменного атрибута, присутствовавшего на лице Антона Павловича на многих иллюстрациях.

За спиной писателя размещается Театрально-выставочный зал. В зале - экспозиция работ Николая Павловича Чехова - брата А. П. Чехова. Н. П. Чехов был художником - иллюстратором. Делал иллюстрации к первым произведениям А. П. Чехова, а также рисовал для сатирических журналов и, конечно, писал картины.

В концертном зале проходят театральные фестивали, а также - выставка детского рисунка - иллюстраций к работам А.П.Чехова. Особой популярностью у детей пользуется Каштанка.

Пройдя по аллее, ведущей влево добираемся до Амбулатории. Изначально это здание находилось не здесь, а в одной из соседних деревень, где Чехов как Врач вёл приём. Однако, для большего удобства экскурсантов - здание было перенесено в Мелихово. В амбулатории одной из комнат воссоздана обстановка кабинета сельского врача конца 19 начала 20 века. А в остальных комнатах  -  действующий медпункт. Как и во времена Чехова  -  этот медпункт является единственным на несколько ближайших деревень.

От амбулатории поворачиваем к основному двору - к дому А. П. Чехова. На пути  -  установлен ещё один памятник писателю.

Вдоль дорожки аккуратно постриженная живая изгородь ... В воздухе разливается запах черёмухи ... Весна ... Благодать ...

По дорожке попадаем на хозяйственную часть усадьбы  -  Наивный двор.

Под навесом, несколько в удалении от основных туристических троп,  находятся сани и оборудование для снаряжения экипажей. Чехов был сельским врачом и ему часто приходилось ездить по окрестным деревням. К сожалению, пока что у работников музея "не дошли руки" до реставрации и облагораживания этого места, однако, мне почему - то верится, что вскоре и тут наведут порядок.

Также на Наивном дворе можно увидеть погреб. Вообще, на примере этой усадьбы, можно хорошо увидеть быт в конце 19 - начале 20 веков.

На территории двора много зелени.

Стоят скамеечки и проложены дорожки. Когда в этой усадьбе  жили Чеховы  -  за садом и хозяйством присматривал отец А. П. Чехова  -  Павел Егорович Чехов. Сейчас этим, естественно, занимаются работники музея.

Между домом писателя и Наивным двором находится Флигель - кухня.

Флигель - кухня построена в 1893 году А. П. Чеховым.

Во Флигеле была жилая комната, в которой жили две прислуживающие девушки.

И собственно кухня  -  с большой печью, столом и самоваром.

Между Флигелем и домом семейства Чеховых располагается колодец.

Главный дом усадьбы Чеховых  -  с виду он кажется совсем небольшим. Но при этом в нём жило практически всё большое семейство. Также в этом доме часто собирались гости.

В главном доме сохранена обстановка комнат и действует музей.

Сейчас экспозиция Главного дома представлена так, чтобы из Прихожей посетители сразу попадали в Кабинет.

Каждому члену семьи была отведена своя комната. В этой комнате жила Мария Павловна Чехова  -  сестра писателя. Она работала преподавателем истории и географии в гимназии, увлекалась живописью.

В этой комнате жил сам Антон Павлович Чехов.

В этой, самой маленькой жилой комнате дома, жил Павел Егорович Чехов.

За стеной комнаты отца семейства находится просторное помещение столовой.

В коридорах дома установлены красивые итальянские витражи. Правда (красота требует жертв), свет эти витражи пропускают не очень хорошо  -  коридор, прихожая, а также  комнаты освещаются очень тускло.

Более подробно главный дом усадьбы описан на сайте Виртуальный музей Чехова. Рекомендую его всем заинтересовавшимся музеем А. П. Чехова.

Перед главным домом располагается светлый фруктовый сад.

В саду стоит Флигель - Чайка.

В этом Флигеле А. П. Чехов написал большую часть своего произведения "Чайка".

Флигель сейчас закрыт и внутрь никого не пускают.

Остаётся только любоваться на него снаружи.

От флигеля мы проходим к Бане, от которой начинается Аллея любви.

Я уже писал про запах Черёмухи весной. Это просто незабываемо ...

Аллея любви огибает фруктовый сад. И выводит к пожарному сараю ...

Кроме того, что построен сарай по распоряжению Чехова,  ничего примечательного в нём нет.

Если поднять голову  -  то можно увидеть и Питейный дом братьев Скворцовых.

Пройдя ещё немного  -  завершаем круг и вновь выходим к Главному дому.

Чуть не забыл  - перед главным домом установлен столбик с колокольчиком. Видимо, этот колокольчик созывал семейство на обед.

Сбоку Главного дома пристроена веранда.

На веранде  -  деревянная мебель.

А за Главным домом находится, пожалуй, самое живописное место Усадьбы.

Пруд Аквариум. Тут я позволю себе несколько фото без комментариев. Просто для того, чтобы можно было хоть как - то передать всю симпатичность этого места.

Вообще, на территории Музея очень красиво.

А судя по тому, что некоторые объекты ещё восстанавливаются (или возводятся заново?), будет ещё красивее.

Есть на территории Музея и постройки, не связанные с Чеховым. Тем не менее, они выполнены в стилистике Усадьбы - это дирекция музея.

Впрочем, с тем что не связаны  -  это я погорячился. Именно в этом доме жил Юрий Константинович Авдеев  -  создатель Музея - Заповедника  А. П. Чехова в Мелихово.

И, напоследок,  -   традиционная местная живность ...

© 2008 - Мочалов Артём 

Антон Павлович Чехов  -  мой любимый писатель. Не могла пройти мимо этого прекрасного фоторепортажа из  Мелихово. Как будто сама там побывала !

Антон Павлович Чехов об Осени ...

Пахнет осенью.

Что - то необыкновенно

Грустное, приветливое

и красивое. Взял бы и

улетел куда - нибудь

вместе с журавлями.

А. П. Чехов

Мужчина должен увлекаться, безумствовать, делать ошибки, страдать ! Женщина простит вам и дерзость и наглость, но она никогда не простит этой вашей рассудительности.

Антон Павлович Чехов " Ариадна "

«Ехать с женой в Париж все равно, что ехать в Тулу со своим самоваром».

«Если боитесь одиночества, то не женитесь».

«Краткость — сестра таланта».

«Если тебе изменила жена, радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству».

«Нет ничего лучше воспоминаний. Да и ничего хуже тоже нет».