Творческий процесс - самая таинственная вещь на свете. В сфере музыки он таинственен вдвойне, потому что композитор имеет дело с тонкой материей звука.
Почему одни, как Моцарт пишут быстро и испытывают упоение от самого процесса, а другие тяжёлыми усилиями преодолевают сопротивление материала и обречены на так называемые "муки творчества", но не сочинять не могут?
Из всех историй сложных взаимоотношений Творца и его Музы, вероятно, самый нестандартный - пример Джузеппе Верди. Он не любил свою профессию.
Галеры и каракули
Возможно ли такое, что человек, которые терпеть не может то, чем он занимается, добивается больших успехов в своём деле? И не просто больших - грандиозных. Чуть ли не двести лет подряд оперы Верди занимают первые строчки афиш всех театров мира, и вряд ли кто-нибудь сомневается, что он великий композитор.
Но сам Верди многие годы называл свой труд называл "галерами", а себя - "несчастным, обречённым писать эти каракули". Несколько раз на протяжении всей жизни он порывался поставить на своей карьере крест.
Впервые он дал себе зарок распрощаться с ней навеки в 27 лет.
И с тех пор принимал такие решения неоднократно.
«Я с нетерпением жду, когда же подойдут к концу три следующие года. За это время я должен написать шесть опер, а потом скажу всему этому «прощай» - писал он в середине 40-х годов.
Сказать "прощай не получилось, и он вновь взялся за перо, чтобы написать «Риголетто» (1851). Но и теперь он мечтал только об одном:
«Придет время, и оно не так уж далеко, когда я скажу: "Прощай, моя публика! Моя карьера окончена: теперь я буду сажать капусту».
Ближе в шестидесяти годам он окончательно и бесповоротно (как ему казалось) ушёл на покой, поставив точку в своей карьере роскошной "Аидой". Однако в итоге и она не стала его последней оперой.
Каждый раз ему приходилось возвращаться к музыке по разным причинам, но чаще всего он делал это без всякого энтузиазма.Есть несколько причин того, почему так получилось.
Первый провал
В юности Верди не колебался в выборе своего пути и не сомневался в своём таланте. Но ему пришлось выдержать несколько болезненных ударов по самолюбию, которые едва не положили конец его ещё не начавшейся музыкальной карьере. Он запомнил их на всю жизнь.
Первым номером в чёрном списке Верди значилась Миланская консерватория. Он приехал поступать туда весной 1832 года.
Несмотря на то, что возраст Верди (19 лет) был выше установленного правилами приёма, он всё же был допущен до экзаменов. Но члены экзаменационной комиссии единогласно отказали ему в зачислении не по этой причине. Они нашли его способности посредственными, а перспективы нулевыми.
Этот вердикт профессионалов, которым нельзя было не верить, едва не сломил Верди. Но его покровитель, страстный меломан и, фактически, второй отец, Антонио Барецци оплатил своему любимцу два года занятий с лучшим в Милане преподавателем композиции.Если бы не этот его поступок, Верди наверняка поменял бы профессию.
Когда через много лет эта консерватория решила присвоить себе имя уже знаменитого на весь мир Верди, он воспринял это с возмущением:
"Консерватория имени «Дж. Верди» - какая фальшь! Консерватория, которая пыталась меня убить (я не преувеличиваю) и воспоминания о которой я хотел бы стереть из своей памяти".
Родовая травма музыкальной карьеры
Но в жизни Верди были удары и более разрушительные.
В самом начале композиторского пути Верди пережил серьёзную психологическую травму, оставившую глубокую трещину в его душе.
В самый лучший момент его жизни, когда он счастливо женился, стал отцом и получил редкую для начинающего композитора возможность поставить свою первую оперу в главном театре Италии "Ла Скала", судьба обрушила на него страшный удар. В течение двух лет он одного за другим потерял дочь, сына и любимую жену, в 26 лет умершую от энцефалита.
Первая жена Верди Маргарита Барецци.
Он и сам еле перенёс тяжёлую болезнь. Всё это время он вынужден был в соответствии с контрактом писать музыку.
С тех пор ощущения физической и душевной боли навсегда соединились в его сознании с творческим процессом. Это привело к болезненному синдрому: как только Верди начинал работу над новой оперой, у него появлялись симптомы ангины и болезни кишечника. Музыку он почти всегда писал через боль, и по этой причине творческий процесс доставлял ему больше страданий, чем радостей.
Но творческий простой тоже был для него мучителен. Он становился раздражительным и не находил себе места.
Отношения с публикой
Ещё один шрам на его отношении к профессии оставила миланская публика. Речь идёт о провале его второй оперы "Король на час", и дело тут не столько в самом провале, сколько в том, при каких обстоятельствах это произошло.
Верди писал эту оперу в период болезни и смерти жены - нужно было выполнять заказ театра. Причём по контракту с "Ла Скала" это должна была быть комедия. Естественно, из этого не могло выйти и не вышло ничего хорошего. Его вторую оперу публика встретила свистом, оскорбительными криками и топотом. Никто не сделал скидку на то, что он только что потерял всю свою семью, хотя об этом его несчастье знал практически весь Милан.
Жестокость публики потрясла Верди до глубины души, он не забыл этого до конца своих дней. "Если бы они просто промолчали..." - с горечью говорил он. С тех пор он перестал уважать публику. Все свои последующие успехи и провалы он воспринимал с мрачным равнодушием.
Эти события перепахали личность Верди. Он никогда больше не хотел иметь семью и детей. Карьера композитора тоже стала ему отвратительна.
«Душа моя черна, черна всегда, и будет такой до тех пор, пока я не закончу свою карьеру, которую ненавижу".
Он разорвал с театром все договорённости и погрузился в долгую депрессию.
Франческо Торриани. Портрет Джузеппе Верди. 1843 год.
Спустя год директор "Ла Скала", симпатизирующий Верди, всё же нашёл способ вернуть его в профессию (не с первой попытки). Верди начал всё с начала, и следующая опера ("Набукко") принесла ему огромный успех.
Оперный бизнес
Но теперь он смотрел на музыку как на средство, а цель состояла в том, чтобы заработать как можно больше денег и окончательно порвать с этой профессией. Всё, к чему стремился Верди - это стать богатым, независимым и жить на своей земле подальше от больших городов с их оперными театрами.
«Кто знает, может, однажды утром я проснусь миллионером? Каким же подлинным, прекрасным смыслом наполнено это слово! И насколько пусто звучит, по сравнению с ним, все эти - «успех», «слава», «талант» и т.п.!»
Ради своей светлой финансовой мечты Верди трудился как каторжный. За десять лет он написал пятнадцать опер, не ставя перед собой каких-то высоких творческих задач. Финансовая сторона вопроса волновала его больше. Он жёстко отстаивал свои интересы в переговорах с импресарио и издателями. При этом Верди сознательно шёл на компромисс с публикой, ожидавшей от оперы незатейливых шлягерных мелодий, мелодраматической интриги и эффектных арий.
Политическая конъюнктура тоже шла в ход. Поскольку самой горячей темой тогда была борьба за независимость Италии, почти в каждую оперу он включал хор мечтающих о свободе иудеев/пилигримов/ломбардцев, которые зажигали аудиторию патриотическим порывом и вызывали бурю оваций. Это, конечно, не исключало того, что сам он был горячим патриотом.
Муки совести и стрелы критики
Спустя несколько лет Верди достиг своей цели. К тридцати пяти он стал самым популярным композитором Италии (мелодии из его опер звучали из всех шарманок) и состоятельным человеком. Он купил дом в Буссето и большие земельные угодья с виллой.
Однако побочным итогом этих достижений стал мучительный внутренний конфликт. Эти первые десять лет его карьеры ощущались им как позорное производство профессионального брака, сделка с самим собой.
Верди ругал свою музыку и проклинал композиторский труд:
«Боже, сохрани уши всех добрых христиан от необходимости всё это слушать! Да будут прокляты эти ноты!»
На фоне уколов творческой совести внешняя критика воспринималась ещё болезненнее. Его оперные триумфы в то время чередовались с провалами, а критика одновременно восхваляла его и громила. Одни писали о его гениальности, другие называли бездарностью и «позором Италии», третьи высказывались в его адрес иронически. "Много нагрешило это дитя далекого Юга пред своим искусством" - писал о нём Чайковский.
Верди старался сохранять спокойствие и равнодушие ко всем этим оценкам, но, по-видимому, переживал их довольно тяжело и в глубине души был более склонен соглашаться с теми, кто ругал, чем с теми, кто превозносил его до небес.
Одиннадцать телят и шесть баранов
Ментальный конфликт в душе Верди был ещё одной его проблемой.
До десяти лет он рос в деревне, его предки были крестьянами, отец держал трактир с комнатами и продуктовой лавкой.
Ахилл Формис. Дом в деревне Ле Ронколе, где родился Джузеппе Верди (фрагмент).
Никакие оперные успехи не смогли сделать из Верди артиста. Он не любил мир театра, шум вокруг своей персоны, разговоры о музыке. Главной ценностью для него была земля, а настоящим делом - труд на ней.
После того, как Верди купил земельные угодья недалеко от Буссето, в Сант-Агате, он удалился от шумного оперного мира и с головой окунулся в проблемы сельского хозяйства и строительства. Через полтора года у него уже было стадо из семнадцати коров и десяти быков, не считая одиннадцати телят и шести баранов, винный погреб, каретный двор и мукомольное производство.
Верди выращивал кукурузу и пшеницу, делал вино, занимался изготовлением ветчины и торговал скотом. Он собственноручно вёл учёт, чертил планы новых хозяйственных построек и парковой территории и выписывал экзотические породы деревьев и цветов для сада. Корчевание и посадка деревьев, строительство моста – во всём он принимал личное участие.
Каждое утро он вставал с восходом солнца, садился на бричку и вместе со своим любимцем – ручным петухом – отправлялся на осмотр угодий. Необходимость писать ноты портила ему настроение.
Его жена Джузеппина Стреппони жаловалась друзьям:
«Я рассчитываю исключительно на то, что погода испортится и нельзя будет выйти из дома, только это вынудит его снова взяться за перо».
Когда в 1861 году в Италии проходила первая перепись населения, в графе «род деятельности, профессия» всемирно известный композитор Верди написал: «фермер, землевладелец».
Однако...
В таком позиционировании и в других высказываниях Верди есть что-то нарочито декларативное. Он как бы убеждает в этом не только других, но и самого себя.
Если бы Верди вовремя попал на кушетку в кабинете доктора Зигмунда Фрейда, как в своё время Густав Малер, или к кому-нибудь из его последователей, как Сергей Рахманинов, возможно, он избежал бы такого болезненного конфликта интересов в собственной душе.
Но ему пришлось справляться самому. Не считая, конечно, поддержки близких людей и друзей. В их списке первое место, несомненно, принадлежит Джузеппине Стреппони - совершенно удивительной женщине, его подруге и жене.
Похоже, что только к старости он обрёл свободу полёта и полностью примирился со своей музой и с самим собой. Это слышно в каждой ноте его главного шедевра - "Отелло" (предпоследней опере Верди), написанного в возрасте семидесяти трёх лет.
Но...
Перед смертью Верди распорядился, чтобы на его похоронах не было никакой музыки.
Похороны Джузеппе Веди в Милане. 1901 год.
Его Вилла Сант-Агата. Фото с сайта https://www.villaverdi.info
https://youtu.be/nCii2UDcCg4
