Над морем встал ночной туман,
Но сквозь туман ещё светлее
Горит луна - большой тюльпан
Заоблачной оранжереи.

Экватор спит, пересечён
Двенадцатым меридианом,
И сон как будто уж не сон
Под пламенеющим тюльпаном.

Уже не сон, а забытье,
И забытья в нём тоже мало, -
То каменное бытие,
Сознанье тёмного металла.

И в этом месте с давних пор,
Как тигр по заросли дремучей,
Как гордость хищнических свор,
Голландец кружится летучий.

Мертвец, но сердце мертвеца
Полно и молний и туманов,
Им овладело до конца
Безумье тёмное тюльпанов.

Не красных и не золотых,
Рождённых здесь, в пучине тесной,
Где снам, что огненнее их,
Тюльпан качается небесный...






Николай Гумилёв. 1913

Когда он умер, из его ладони

вырос Голубой Тюльпан.

Извилины и морщины ладони

стали корнями Голубого Тюльпана.

Человек этому очень удивился

и спросил свои пальцы,

как это из такой старой,

усталой руки мог вырасти

такой прекрасный Голубой Тюльпан.

И пальцы ему ответили:

"Чего же ты удивляешься?

Разве мало мы в жизни

вырастили цветов?"






Леонид Енгибаров. 1935-1972. Голубой Тюльпан

Эрнест Шпитц. 1927-1960. Клоун

Под деревом уснул цветок -
О нём забыли все!
Я подошла - легко качнула
На стебле колыбель.
Узнал мой шаг - проснулся он, -
Карминовый надел костюм! -
И вот - смотри!
(Посылаю с тюльпаном)

Эмили Дикинсон. 1862

Я не люблю твои цветочки,
вьюнки и кактусы, болван.
И у меня растёт в горшочке
на подоконнике тюльпан.

Там, за окном, дымят заводы,
там умирают и живут,
идут больные пешеходы,
в ногах кораблики плывут,

там жизнь ужасна, смерть банальна,
там перегибы серых стен,
там улыбается печально
живущий вечно манекен,

там золотые самолёты
бомбят чужие города,
на облака плюют пилоты,
горит зелёная звезда.

И никого, и никого не
волнует, господи прости,
легко ль ему на этом фоне,
такому стройному, цвести.








Борис Рыжий. Тюльпан. 1996

Клод Моне. Три горшка с тюльпанами (фрагмент). 1883

Как много ещё непрочитанных книг,

Как много людей привлекательно-новых.

И как этот город прозрачно-велик.

(Прозрачнее всех городов).


Но только - от этих тюльпанов лиловых,

От сумерек белых усталого дня,

От верности тем, кто не знает меня,

От смутных предчувствий и снов...


От правды, которой нельзя повторять,

От этого, вот, ясновиденья скуки...

Так жалко опущены сильные руки,

И нечего, нечего делать опять.







Лидия Червинская. 1934

Моисей Кислинг. Ингрид. 1932