Вера Комиссаржевская родилась в 1864 году в Петербурге. Её отец - артист оперы Мариинского театра и музыкальный педагог Фёдор Комиссаржевский, а мать - Мария Николаевна Шульгина, дочь командира Преображенского полка. Обвенчались они тайно в Царском Селе после того, как Фёдор некоторое время учил её пению.

У Веры было две младших сестры - Надя и Оля. Сама Вера в детстве говорила, что когда вырастет, станет доктором, извозчиком или артисткой - она любила наблюдать, как её отец разучивал роли и ей нравилось бывать за кулисами Мариинского театра.

В доме Комиссаржевских часто бывали известные актёры, певцы и композиторы. Вместе с гостями Вера часто играла и пела в домашних спектаклях. У неё с детства проявились способности к актёрскому мастерству — она обладала прекрасной памятью и заучивала стихи с первого чтения.

С 10 лет Вера училась в разных гимназиях, но никакой школьный предмет не увлекал её надолго. Тем временем её отец, часто бывавший на гастролях, познакомился там с княжной Курцевич и решил развестись с Марией Николаевной. Чтобы оплатить расходы во время развода, ей пришлось продать своё поместье. Семья попала в крайне трудное финансовое положение, в то время как папа Веры успешно обосновался в Москве, женился на княжне, и у них родился сын.

Единственным выходом из ситуации для Веры было удачное замужество. И она выбрала в качестве жениха художника, графа Владимира Муравьёва, который при первой же встрече влюбился в дочь знаменитого тенора и вызвал в ней ответное чувство. Они поженились в 1883 году, Вере было 19 лет. Брак длился два года, с постоянными ссорами и скандалами. Любивший выпить Муравьев часто распускал руки и завёл роман с младшей сестрой Веры — Надей.

Узнав о двойном предательстве, Вера испытала сильнейшее потрясение и пыталась отравиться. Месяц она провела в психиатрической больнице с диагнозом "острое помешательство". После выписки родные увезли её в Липецк, где другая младшая сестра — Оля - стала ей сиделкой. Надя тем временем уже ждала ребёнка от Муравьёва. "В актрисы её посвятило личное страдание", — написал о Комиссаржевской один из её будущих биографов.

Со второй женой Муравьёв вёл себя точно так же, как с первой, и через 5 лет они развелись. А Вера Фёдоровна больше замуж так и не вышла, хотя на водах в Липецке познакомилась с любителем театра и музыки, морским офицером Сергеем Зилоти. На правах жениха он привез Веру в своё родовое имение, где она сразу стала своей и бывала по нескольку раз в год. Но законно отношения так и не были оформлены.

В целях укрепления душевного здоровья доктора советовали юной Комиссаржевской найти дело, которое захватит её целиком. Таким делом стал для Веры театр. Комиссаржевская начала брать уроки у артиста Александринского театра и педагога Владимира Николаевича Давыдова. Ему стала очевидна самобытность ученицы, заложенная в самой природе её дарования.

Началу актёрской карьеры Веры способствовало и то, что в 1890 году её отец расстался со второй женой, и его дочери - Вера и Ольга - переехали к нему. Вера часто проводила зимние вечера с гитарой, напевая цыганские романсы. Отец хотел, чтобы она стала певицей - её глубокое, красивое контральто неизменно производило сильное впечатление на слушателей.

Однако от певческой карьеры Вере пришлось отказаться из—за хронического катара горла, и это привело её к окончательному решению стать актрисой. В 1893 году в Новочеркасске состоялся её дебют в качестве профессиональной актрисы. За последующие пять месяцев Комиссаржевская сыграла в 58 (!) новых пьесах. Каждые два‑три дня у нее была премьера, часто за вечер она играла в двух спектаклях. Очень скоро её авторитет в театре стал бесспорным. "Игру Комиссаржевской нельзя назвать искусством — это сама жизнь", — писали в газетах.

Позже Комиссаржевская играла в дачном театре в Озерках в пригороде Петербурга (сейчас — район Санкт—Петербурга), летом 1894 года она исполнила 14 новых драматических ролей.

В Виленском театре она сыграла роль Оли Бабкиной в одноактной пьесе Немировича—Данченко, которой буквально заворожила зрителей. Внутренний мир главной героини она сумела передать, как писали критики, "без всяких воплей, без всяких стенаний, даже без той "слезы", на которую так щедры наши любящие действовать на нервы зрителей артистки".

Но материальное положение актрисы оставляло желать лучшего. И тогда её выручил дипломат и историк Татищев, который хотел на ней жениться. Он помог ей поступить на Александринскую сцену. Но Вера отказала в женитьбе своему поклоннику со словами: "Искусству… я принадлежу безвозвратно, бесповоротно, всеми помышлениями, и чувству этому не изменю никогда ни ради кого и ни ради чего — разве сама в себе получу полное разочарование".

В 1896 году Вера появилась на сцене Александринского театра в роли Рози в спектакле "Бой Бабочек". "Дебют прошёл блистательно", — писала актриса своей знакомой. По свидетельству современников, даже придирчивая Савина, полновластная хозяйка Александринки, говорила: "Пойдите, посмотрите эту актрису, это редкая актриса…"

17 октября того же года на сцене Александринки поставили "Чайку" Чехова. Но зрители не сумели достойно оценить её. Даже актёры не поняли масштаб и глубину пьесы, за исключением Комиссаржевской. Чехов писал: "Никто так верно, так правдиво, так глубоко не понимал меня, как Вера Федоровна... Чудесная актриса". В дальнейшем ей приходилось играть всё: глубокие роли перемежались с ролями девиц в бездарных второразрядных пьесках. Она говорила Чехову: "Я играю без конца, играю вещи, очень мало говорящие уму и почти ничего душе, последняя сжимается, сохнет, и если и был там какой—нибудь родничок, то он скоро иссякнет".

Но спустя три сезона театральные критики рассмотрели в Комиссаржевской не просто актрису, а "особое движение в искусстве". Театроведы начали посвящать ей монографии, а у самой актрисы тем временем в стенах театра складывалась не только творческая, но и личная жизнь. У неё завязались отношения с главным режиссёром Александринки Евтихием Карповым, несмотря на разногласия во взглядах на искусство.

Но когда в 1898 году в театре появился молодой, бесшабашный, искренний актёр Николай Ходотов, он заворожил Комиссаржевскую. "Вы никогда не будете мне чужой, что—то бездонное нежное к Вам срослось с моей душой навеки, и я верю, что Вы чувствуете это…" — писала ему Вера Федоровна, подписываясь: "Ваш Свет…"

Но Ходотов был моложе Комиссаржевской на 14 лет, и со временем их отношения прекратились. У него осталось около 400 писем актрисы, которые позже он использовал в своих пьесах - влюблённые героини изъяснялись словами Веры Федоровны.

Тем временем популярность актрисы всё росла. "Как чествовали вчера госпожу Комиссаржевскую, так чествуют только воина—героя, любимого писателя, уважаемого профессора, заслуженного общественного деятеля", — писали газеты.

Сезоны 1902 — 1904 годов Комиссаржевская посвятила поездкам по России для сбора средств. Она мечтала о собственном театре, и 15 сентября 1904 года её мечта сбылась — Комиссаржевская возглавила драматический театр. Он расположился в петербургском Пассаже.

Первой премьерой стала пьеса Горького "Дачники", и это закончилось скандалом. Газеты писали: "Публика получила от писателя пощёчину и очень этим обиделась". Но актриса не испугалась "дурной славы" Горького и взялась за постановку другой его пьесы "Дети солнца". Но самой важной находкой Театра Комиссаржевской стал "Кукольный дом" Ибсена, в котором актриса сыграла Нору. Эта роль стала в тот момент итогом всех её предыдущих творческих поисков.

Настоящей помехой для работы театра была цензура. От Комиссаржевской требовали отказаться от пьес Горького, запретили к постановке ряд пьес других авторов. Всё это плохо отражалось на репертуаре и материальном состоянии театра. Нужны были перемены и летом 1906 года Комиссаржевская вторично пригласила в свой театр Мейерхольда, на этот раз он предложение принял.

Его спектакли отличала сильная условность. И хотя таким образом в России зарождался символистский театр, в чём была несомненная удача Мейерхольда как режиссёра, Комиссаржевскую, как актрису, это явно не устраивало. Кроме того, театр вдруг оказался очень убыточным мероприятием.

Журнал "Театр и искусство" писал: "Г—н Мейерхольд довёл театр г—жи Комиссаржевской в буквальном смысле до степени "Балаганчика", где актёры превратились в говорящих кукол и где на наших глазах гибнет своеобычное, задушевное дарование г—жи Комиссаржевской". "…Самой Комиссаржевской в этом театре нечего делать: было бы жаль губить её талант", — свидетельствовал Андрей Белый. "Я заплатил бы 40 000 за то, чтобы это не показывали публике", — писал Станиславский.

Утешением для Веры Фёдоровны на время стала любовная связь с поэтом Валерием Брюсовым. И хотя роман был недолгим, их переписка завораживает нежностью и лиризмом: "...Сейчас во всем мире один мне нужен ты. Не ты — твои глаза, которые выслушают меня, пусть молча. Ты придёшь, услышишь слово и уйдёшь... Я жду". Это одно из последних её писем к Брюсову.

Во время гастролей в Нью—Йорке в мае 1908 года американские журналисты назвали Комиссаржевскую одной из величайших актрис мира. Вскоре Вера Фёдоровна решила открыть школу, чтобы воспитывать "нового человека—актёра". И ради этого даже собиралась оставить свой театр, как только закончатся гастроли. Но её планам не суждено было сбыться.

В начале февраля 1909 года труппа Комиссаржевской отправилась на гастроли по Сибири и Дальнему Востоку. Утомлённая Вера Федоровна жаловалась на боли в ушах. Врач объявил, что возможно придётся прибегнуть к трепанации черепа. "Как же я буду играть без черепа?" — шутила больная актриса. А когда в Ташкенте несколько артистов заболели оспой, вскоре неважно себя чувствовала и сама Вера Федоровна. Перед спектаклем 27 января 1910 года она потеряла сознание. Вскоре оспа превратила её тело в сплошную язву. Страдания актрисы были безмерны.

За несколько дней до кончины Вера Федоровна, увидев во сне Чехова, сказала: "Хорошее предзнаменование". Вскоре её болезнь осложнилась заболеванием почек, и актриса скончалась в феврале 1910 года от паралича сердца. Ей было 45 лет.

В первый же час после смерти Комиссаржевской по её просьбе были сожжены все письма из её шкатулки. В последний путь актрису провожали тысячи людей.

Помимо театра в Петербурге, имя Комиссаржевской носят театры в Уссурийске и Новочеркасске, а также улицы в Воронеже, Донецке и Тюмени. Ей посвящены стихотворения, музыкальные произведения и фильм "Я — актриса".

Так спи, измученная славой,
Любовью, жизнью, клеветой…
Теперь ты с нею — с величавой,
С несбыточной твоей мечтой.

http://spb.media/text/ya-aktrisa-rasskaz-o-sudbe-very-komissarzhevskoy