Это не фотомонтаж, это - Новосибирск, Театр оперы и балета, открытие молодежного инновационного форума "Интерра".
 

http://unblogbar.org/2009/09/first-impressions-of-the-interra-09-forum-in-black-white/

Она в мужниных семейных трусах, с недочищенной воблой в одной руке и со стаканом холодной минеральной воды в другой. У нее много идей и ничего, что сегодня такой беспорядок в квартире. Завтра начистит перья, свежие перья недавно ощипанной курицы (подарок друзей), сварит любимый напиток и... Рецепт: лягушачий пук, девичий девственный вздох на утренней заре, 0,5 эха в горах, 2 локтя пустоты, пару воспоминаний престарелого ветерана, 0,3 бреда сумасшедшего и 0,25 извинения буфетчицы кинотеатра "Победа" в 1983 году. Дать настояться. Добавить специи. После приема она станет настоящей чистокровной немкой на 8 часов, встретится с молодым 22-летним эсэсовцем в астрале и забеременеет. Детей будет двое. Мальчик и девочка. Но это позже. А пока, после выхода из астрала она спросит, нервно теребя трусы мужа и глядя на себя в зеркало: "Что дальше"?

В одном голливудском фильме его герой говорит просто: "да, да, да...". Это немного похоже на бред сумашедшего. Такое вот бессмысленное и ни с чем не связанное: "да, да, да...". И больше ничего. Потом пауза, многозначительная пауза, просто кричащая пауза. И опять: "да, да, да...". Почему-то вспомнились именно эти кадры, именно этого фильма. Какое значение имеют слова? Иногда мне кажется никакого. Ну, конечно, это неверно. Но молчание бывает иногда куда более значимо высокопарных слов. В молчании меньше лжи и лицемерия, дешевой гордыни и пошлости. Однако и молчание бывает преступным. Помните у Галича: "А молчальники вышли в начальники потому, что молчание золото". Впрочем я совсем о другом. Уже много лет мечтаю хотя бы на 10 дней уехать куда-нибудь в тайгу и просто помолчать. Хочу.

Круглый год приходится носить эту шапку. Ее носил мой дед, потом отец, ну а теперь я.

Этой саблей я точу карандаши

Александр Майкапар

Новозаветные сюжеты в живописи
Суд над Христом

  Прежде чем отметить характерные особенности трактовки художниками сцен, которые можно объединить в один большой сюжет Суд над Христом, необходимо сказать о последовательности событий, в них изображенных. Ее можно установить, сопоставив рассказы разных евангелистов.
  Шесть допросов и судов над Иисусом Христом совершили: Анна (Иоанн, 18:12-13, 19-24), Каиафа (Матфей, 26:57-68), синедрион (Матфей, 27:1-2), Пилат (Иоанн, 18:28-38), Ирод (Лука, 23:6-12), Пилат (Иоанн, 18:39-19:6).

Христос перед Анною
  Тогда воины и тысяченачальник, и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его, и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником. Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? Спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил. Когда Он сказал это, один из служителей, стоявших близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику? Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня? Анна послал Его связанного к первосвященнику Каиафе.
(Ин. 18:12-13, 19-24)
  О первом допросе Иисуса Христа - у первосвященника Анны - рассказывает только Иоанн. Анна (Анан, Ханан бен Шет) был назначен первосвященником в 6 г. н. э. правителем Сирии Квиринием и оставался на этом посту до тех пор, пока не был снят с него прокуратором Иудеи Валерием Гратом. Ко времени суда над Христом он уже пятнадцать лет как был в отставке. Согласно иудейским законам первосвященник должен был оставаться на своем посту пожизненно, однако римляне не хотели, чтобы власть так долго принадлежала одному человеку, и поэтому довольно часто сменяли первосвященников. Так, преемниками Анны были поочередно пять его сыновей и наконец зять его Каиафа. Известно, однако, что Анна сохранял "закулисную" власть, и тот факт, что, прежде чем предать формальному суду, Христа сначала привели именно к нему, со всей очевидностью свидетельствует об этом.
  Иисус предстает перед Анною со связанными руками. У одного из стражников поднята рука - он готов ударить Иисуса. Этот эпизод - допрос Анны - довольно редко изображается; к тому же сцена эта по композиции близка следующей - Иисус перед Каиафой, и их бывает непросто различить. Необычайно выразительно передает разговор Христа с Анною Дуччо: занесенная рука воина свидетельствует о его готовности ударить Иисуса.

Hasta Siempre (исп. Hasta Siempre Comandante — Прощай навсегда, Команданте) — кубинская песня 1965 года, написанная Карлосом Пуэбла. Текст песни является откликом на «Прощальное письмо Че Гевары», когда он в последний раз покинул Кубу.

В песне вспоминаются основные моменты кубинской революции, роль Че Гевары в качестве революционного команданте.

Название в переводе на русский язык означает "Прощай навсегда" (Hasta siempre - буквально "до всегда", то есть "прощай").

Свои кавер-версии этой песни в разное время выпустили Oktober Klub, Compay Segundo, Boikot, Buena Vista Social Club ^[1], Оскар Чавез, ^[2] и Натали Кардон^[3]. В версии 2003 года от «Клуба Буена Виста» (Buena Vista Social Club) в последней строфе слово «Фидель» было заменено на «Куба».

Из отечественных исполнителей можно назвать Вадима Курылёва.^[4]

http://ru.wikipedia.org/wiki/Hasta_Siempre

Все ушли в отпуск... или не все... или я скоро уйду... но что-то заходить сюда стало малоинтересно... то ли сезон скуки... то ли это от дождя, который льет с утра... или не с утра... хочу в отпуск или не хочу... даже не знаю...

Убить дракона

23 ИЮЛЯ 2009 г. БОРИС ПРИВИН

Швейцарский психолог Жан Пиаже сто лет тому назад заметил как-то полушутя, что у русских такие выразительные глаза оттого, что только в России так туго пеленают детей. Лишенные иного способа выражать свои чувства и желания, дети «разговаривают глазами». «Посмотришь на русского человека острым глазком... Посмотрит он на тебя острым глазком... И все понятно. И не надо никаких слов».

  С тех пор выросло целое поколение, не знающее пеленок, а глаза наши столь же выразительны, как и прежде. И главное выражение этих выразительных чудо-глаз — всё то же. Это выражение безнадеги.

Помнится как-то язык не ворочался, тогда я и сказал: "Седня че та мну не чаго не мычу. А на пагодные влеяния не реагирую чпха да ведь зпалчу хмри".
Была скверная погода и настроение не к черту. Хорошо когда есть настоящие друзья - они всегда поддержат в минуту ипохондрии, дадут денег и ни за что не пошлют далеко. Играла "Хаве-Нагила", а на старом  патефоне лежала недельная пыль. Кипа газет за прошлую неделю... Опять все тот же башенный кран напротив. И жара.
Ничего не оставалось как открыть новую упаковку зефира.
Эээ-эй, сейчас бы на море средиземное!
Коктейль из экзотических фруктов. Можно назвать его "слеза радости средиземноморья".
Да, кстати здесь тараканы перестали ходить строем еще в 19 веке.

Владимир Мамонтов, главный редактор "Известий"

http://www.izvestia.ru/obshestvo/article3129694/

Привет. Ты мое отражение. Связь душ работает.

 1968 г.

Я стараюсь не только не отвечать на комменты - я стараюсь их даже и не читать.
Однако же, пробежал глазами некоторые. И столкнулся с вопросом, почему я пишу в ЖЖ?
Ни малейшего понятия, друзья.
Никакого прощения.
Я говорил уже и повторю - тут странные моральные мутанты,
тут дефективные недоличности,
тут стареющие девочки, тут "некрасивые девочки" (термин Э.Лимонова).
Тут толпы бесконечно одиноких смятенных сгустков мутной энергии взыщут внимания к себе - взыщут обнаружения себя путём называния извне - ведь их на деле нет совсем.
В совокупности тутошняя публика напоминает мне население огромного Ил-86, летящего в Хургаду:
апломбы выскочек, понты нищих духом, нетрезвая удаль лихих рабов, имитация Акапульки несчастными - во всём имитация. Жизнь, как имитация оргазма.
Так вот, а я-то зачем тут пишу?
Ну, я с детства же - юный натуралист.
Вы кажетесь мне забавными.
Не настолько, чтобы я вас читал.
Не настолько, чтобы я вам отвечал.
Но что-то нежное в душе бывает от беглых, по диагонали, взглядов на вас.
Я реже теперь стал бывать в Кении - занятость. Я чуть скучаю по зрелищу семьи бабуинов в саванне. Вы мне отчасти возмещаете утрату.
Я считаю подглядывание за вами, уё*ками, стыдноватой перверсией.
Небезгрешен.
Абсолютно уверен, среди вас много таких, кто подглядывает за мной с таким же интересом - юные натуралисты бывшие :)))))
Так зачем я вам пишу? Тут строго и однозначно: Я ВАМ НЕ ПИШУ.
http://rasstriga.livejournal.com/

Хотите более остро ощутить всю глубину своего одиночества - заведите дневник на ли.ру.

Поймал себя на мысли, что иногда обманываю себя, а может быть не иногда, а всегда?

РОДИНА

Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю - за что, не знаю сам
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее, подобные морям;
Проселочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз   
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.

1841

Дума

Печально я гляжу на наше поколенье!

Его грядущее - иль пусто, иль темно,

Меж тем, под бременем познанья и сомненья,   

В бездействии состарится оно.   

Богаты мы, едва из колыбели,

Ошибками отцов и поздним их умом,

И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,   

Как пир на празднике чужом.   

К добру и злу постыдно равнодушны,

В начале поприща мы вянем без борьбы;

Перед опасностью позорно малодушны

И перед властию - презренные рабы.   

Так тощий плод, до времени созрелый,

Ни вкуса нашего не радуя, ни глаз,

Висит между цветов, пришлец осиротелый,

И час их красоты - его паденья час!

Мы иссушили ум наукою бесплодной,

Тая завистливо от ближних и друзей

Надежды лучшие и голос благородный   

Неверием осмеянных страстей.

Едва касались мы до чаши наслажденья,   

Но юных сил мы тем не сберегли;

Из каждой радости, бояся пресыщенья,   

Мы лучший сок навеки извлекли.

Мечты поэзии, создания искусства

Восторгом сладостным наш ум не шевелят;

Мы жадно бережём в груди остаток чувства

- Зарытый скупостью и бесполезный клад.

И ненавидим мы, и любим мы случайно,

Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,

И царствует в душе какой-то холод тайный,   

Когда огонь кипит в крови.

И предков скучны нам роскошные забавы,

Их добросовестный, ребяческий разврат;

И к гробу мы спешим без счастья и без славы,   

Глядя насмешливо назад.

Толпой угрюмою и скоро позабытой

Над миром мы пройдём без шума и следа,

Не бросивши векам ни мысли плодовитой,   

Ни гением начатого труда.

И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,

Потомок оскорбит презрительным стихом,

Насмешкой горькою обманутого сына   

Над промотавшимся отцом.

1838

Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
Быть может, за стеной Кавказа
Укроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей. 

1841 (?)

... Мы хотим, чтобы существа, которые рожают нас и наших детей, были выше нас, выше всего на свете. Когда мы молоды, то поэтизируем и боготворим тех, в кого влюбляемся; любовь и счастье у нас - синонимы. У нас в России брак не по любви презирается, чувственность смешна и внушает отвращение, и наибольшим успехом пользуются те романы и повести, в которых женщины красивы, поэтичны и возвышенны, и если русский человек издавна восторгается рафаэлевской мадонной или озабочен женской эмансипацией, то, уверяю вас, тут нет ничего напускного. Но беда вот в чем. Едва мы женимся или сходимся с какой-нибудь женщиной, проходит каких-нибудь два-три года, как мы уже чувствуем себя разачарованными, обманутыми; сходимся с другими, и опять разочарование, опять ужас, и в конце концов убеждаемся, что женщины лживы, мелочны, суетны, несправедливы, неразвиты, жестоки, - одним словом, не только не выше, но даже неизмеримо ниже нас, мужчин. И нам, неудовлетворенным, обманутым, не остается ничего больше, как брюзжать и походя говорить о том, в чем мы так жестоко обманулись...

Чехов А.П. Ариадна. Собр. соч., т. 9. М.: Правда, 1985. С. 34.

Стою на остановке трамвайчика. Компания веселых детишек-подростков 15-17 лет тусуется здесь же. В обрывках их щебетания слышу слово "ФСБ". И вдруг одна девочка говорит: "Тише вы, тише, давайте не будем здесь в людном месте говорить об ФСБ". Что это? Сигнальчик? Дети опять боятся того же, чего в недавнем прошлом боялись или по крайней мере опасались их родители, дедушки-бабушки...? Неужели вчерашний день наступает вновь... Или он уже наступил?