Анестезия — это не больно,
Это "не чувствуешь",
Позволяешь делать с собой
Что угодно.

Анестезия — это бессмысленность
И немая покорность случаю,
Это отсутствие всякой реакции
На раздражение, обучение, лечение.
Это кредит доверия нации,
Выданный потерянному поколению.

Анестезия — это тапком пришибленность,
Обрезком трубы по изгибу губ,
Анестезия — это в зубах тиски,
А за спиной — сердце-дуб.

20.01.14.

Свобода - это удар кованным сапогом на огромной тракторной подошве по лежащей в пыли грязи. Это хрустящие на продавливании зубы, мягко струящиеся с ручейками соплей и гноя из той каши, которая еще секунду назад называлась лицом.

Это удар бутылки о кирпичную стену. Ты бросил её и осколки медленно, как крылышки колибри, пролетают мимо твоего ухмыляющегося лица.

Это мятая глянцевая страница в трехлитровой банке, медленно тлеет. Это комья снега и банка воды, выброшенная с балкона на тротуар прямо к ногам тщедушной старушки.

Смех, как при ударе кулаком по стеклу. Хохот, зажатый струной черного цвета между прожилками агрессии и популярного лица-блюда.

Да, по мордасам внутреннему блюстителю. Встретишь охранника своего покоя - убей его. Свобода не знает покоя. Это танец на костях тлеющих петард.

Sharp Minds

Острота – залог здоровья. Хочется, иногда, сидя ночью не за пошлым бокалом виски, а за сладковатым, на языке вертящимся словом, обратиться в свободную форму.

Материя, как известно, весьма конечна. Но еще более конечна та её часть, которая дает осознание того факта, что мы – часть племени.

Вы никогда не ощущали гнет кровных и общинных табу, отупляющий яд диспозиций, прокравшийся через пренатальные воспоминания и грозные с бубенчиками архетипы?

Заботу о своих детях родители перенимают у предыдущего поколения, они транслируют ту любовь, добро и ласку, которую испытали сами или не могли получить, но о которой всегда мечтали.

Чем больше размышляешь о судьбе семьи, о женщине и её мысли, тем больше понимаешь ту пустоту, которая внутри тебя заставляет забивать собственную речь теми обрывками, которые находишь в иных.

Мы – это отражение желаний других о нас. Это стремление кого-то сделать нас теми, кто мы есть. Я забыл свою мудрость, свою старость, свою волю к победе, заполнился человеческим, слишком человеческим.

В дреме мы находимся выше прочего, прочнее. Нужно вырваться за пределы гравитации банальности, нужно освободить свой нож ума от необходимости постоянно сравнить свои выводы с устойчивой практикой.

Истина не в том, что говорят, и не в том, что пишут, когда находит настроение. Люди приходят на форумы, потому что у них нет в себе чего-то зрящего – понимания. Боль, страх, скука – это неполноценное возвращение к своему не-вниманию – вот куда убегает знание в речах после полудня на форумах вуман.ру.

Хочешь быть счастливым – будь им. Простая формула, требующая подготовки бэтмена и желаний похотливого демона, глядящего на сочные тушки вкусных детей из Китайской провинции Цзуанхуа.

Настоящая семья – это труд, семья не приходит сама по себе. Гармония не достигается обычным «единением порядка». Женщина не просто хранит очаг, она с копьем бросается в пекло, чтобы вонзить в глаза Царю Эдипу свои зубы.

Дети – это животные. Животное. Дикое, звериное стремление укрывать свою плоть плотной шкурой, тушей убитого зверя. Только теперь робот-мужчина занимает шкаф с декорациями. Только женщина сражается за чистоту своей собственной расы. Только мужчина зависит от квантовой непостоянности. He is in space. She is space itself.

Дальше. Ты стоишь на берегу океана, на вершине горы, среди пустыни, в которой у каждой минуты свои собственные осколки, твоя мысль, наконец-то, прорубила колосья хрустящего черепа. Твоя рычащая зубьями пасть гнет ложки с первого взгляда. Это не любовь – это звериный инстинкт, первый в ряду прочих. За ним придут и многие другие, женские чувства, ведь только в материнской стае твоя пенсия имеет хотя бы пуховой вес.

Маленькие страхи отступают. Ты за пределами магнитного поля. Как избавиться от лишних кармических килограммов. Я не соответствую своему представлению о себе. Я вооружаюсь палкой и бью керамическую голову богини в чайник. Самовар и баня – уже оставили меня во вселенной без ногтей на ногах. Звучит тонкая ветвь эволюции.

Слабый пол. Хрупкий пол. Скорлупка, а не пол. Стальная перчатка сжимает яйцо и обезумевший от боли желток растекается по плоти. Вкусный запах деревянных досок, мышление устанавливает очередной барьер. Шах и мат, старые коронки. Детишки, морковь не стоит вылавливать из реки, она вся в супе, и вы съедите её, потому что лучший вкус ваших снов – это свежая кровь и мягкая плоть отца, пожаренная в духовке его собственного самолюбия.

Бойтесь ответственности и бегите от неё, как от огня. Так говорит нам внутренний демон лени, жгучий, как пять центурий Рима, горький, как сахар под луковым соусом.

Но что есть ответственность как не дар переводить стрелки на тех, кто действительно этого заслуживает?

И какими качествами, окромя контроля и планирования, наделен ответственный лик? Только волей и стремлением к порядку - и лишь в связи с этим более не может он укреплять в себе жар полудня, но припадает к глубоким родникам своего туманного сознания в царстве хаоса.

Страшнее же всего змей ядовитый, единственно отвечающий за дела. Тот, кто лишен возможности быть наказанным, в потоке превращается в жуткую рожу, которой ни природы, ни тайны, ни смысла, ни цели не дано упрочить.

Без наказания любая доля становится тягомотиной. Любая мысль обречена на усталость еще до изречения. А верх...

Ну что же, холодно в тайге.

Во мгле, отрезанной от тени.

И только в этом поколении,

Мы – искры в поцелуе тьмы.

Всплакни –  я говорил – умру,

Когда на хладном занемеют руки,

Когда во власти девы скуки

Под градом встану в пустоту.

Но до тех пор —annoстояние.

И в волю вплавлено страдание

Под перегноем, вне мольбы

О чем-то плавном и голодном.

Иное время не для всех.

В него входить способны духи.

И мне – как голосу науки –

Переводить опять не тех.

Я поднимаю голос, веко,

Над царством жизни и любви.

И в нем алхимию судьбы –

Переломлю копьем бесчувства.

Как имитация – я мог. Как время – стар.

Как память – сух. Как голос – глух.

Но глаз мой, потонувший в маске,

Прокрасил нёбо синей краской.

И вывел в песне свой узор.

Уродство – это приговор. И я читаю его громко.

А ты – как губку в лоне скомкав – ко мне идешь в одежде зла.

И как нежна твоя улыбка – так же горька моя ухмылка.

Так как сегодня нужно много всего важного написать, неплохо бы помять нежную ткань текста да наточить струны мозговых фибров для разложенной по полочкам работы.

Буквально вчера я поймал себя на довольно странном ощущении, которое охарактеризовал за неимением более подходящего слова стрессом. В чем выражалось это состояние? В мучительном напряжении. Я стоял на перекрестке, ждал зеленого сигнала светофора и никак не мог дождаться. Трижды возникло желание перейти дорогу прямо сейчас, не дожидаясь разрешения бездушной машины, но я ловил себя за руку, напоминая, что 90% всех ДТП с участием пешеходов происходит из-за поспешности.

Собственно, большинство всех проблем и ошибок совершается из-за торопливости, невнимательности или пренебрежения к деталям. Поэтому ключевым параметром повышения собственной эффективности является медитативная способность останавливаться, расслабляться, регенерировать.

Помимо восстановления сил такое упражнение существенно повышает уровень довольства собственной жизнью. Остановись, задумайся и ты поймешь, что все очень даже неплохо.

Конфуций говорил, что Благородный Муж никогда не побежит за телегой, потому что знает — непременно придет другая. Что бы там эзотерические фанабериты не говорили про эгрегор Конфуция, культурообразующая функция текстов этого великого мудреца стоит выше бредней и домыслов.

Само собой, на Конфуции свет клином не сошелся, можно к месту вспомнить работы Лао-Цзы или Будды Гаутамы, а если у вас аллергия на восточную мысль, то можете попробовать прочесть Сенеку и Марка Аврелия. Эти господа-стоики в своей доктрине указывали на важность обстоятельности и степенности.

Иными словами, мало в жизни такого, что действительно стоит радикального ускорения, со временем превращающегося в тотальный стресс.

Моя проблема в том, что я не могу расслабиться. По какой-то органической причине, а, возможно, потому что накручиваюсь на подобную постановку вопроса. 

Вообще-то понедельник — не лучший день для борьбы со стрессом, но что поделать, если выходные у меня вот уже шестой год скатываются в невообразимую свистопляску поездок между городами и этикетического общения с  людьми.

Не сказать, что это доставляет мне неудобства, но, согласитесь, несколько трудно припасть на камень, когда необходимо отправляться в другой город, а затем возвращаться обратно. Пикантность ситуации в том, что чем быстрее вы отправитесь в путь (читай = чем меньше времени на покой), тем больше времени будет at your disposal.

Так что нужно срочно (sic!) изобрести способ противодействовать стрессу. Можно, конечно,  "приземлиться с легкой щепоткой похуизма", но этот по-настоящему дзенский вариант мне не очень подходит, поскольку принимать решения и думать — это мой хлеб. И его нужно съесть.

Я говорил, что писать в блогах, по сути, особого смысла нет? Did you really think, что это на что-то влияет? Что кому-то нужны ваши мюсли, картинки, коих полон интернет, рекламные посты, в которые вы ставите ссылочки, которые даже на 10% не повышают индексацию сайтов рекламодателей?