✨ Забытые имена советского кинематографа . Николай Гринько

Он всегда казался выше остальных — не только ростом. В Гринько было что-то из старой школы интеллигентов, которых не подменишь актёрской техникой: мягкость в движении, сдержанная улыбка, голос без нажима. А ведь это человек, который прошёл войну, сидел в окопах и поднимал в воздух бомбардировщики дальнего действия. На экране — профессор, священник, добрый отец; в жизни — комсорг полка и стрелок-радист. У него не было звёздной карьеры в привычном смысле, но была редкая, почти вымершая правда в каждом взгляде.

Дата его рождения — загадка, как и многое в его биографии. Интернет уверенно пишет: 1920-й. Но вдова, Айше Чулак-Оглы, потом признавалась — муж «скостил себе год». Хотел успеть к армии, избежать очередных формальностей. Гринько не строил легенд, просто однажды выбрал удобную дату — и с тех пор её никто не проверял. Это, пожалуй, единственная ложь, на которую он пошёл за всю жизнь.

Херсон. Рабоче-крестьянский передвижной театр. Маленький мальчик Николай, стоящий за кулисами и вглядывающийся в лица актёров, — своих родителей. Он знал с пяти лет, что будет артистом. Играл в детских постановках, глотал запах пыли от сцены, слушал, как мать шепчет реплики перед выходом. Пластичный, музыкальный, смешливый. Из тех, кто даже на репетиции не играет вполсилы.  Читать далее

Представьте себе обычный разговор. Коллега объясняет задачу, друг рассказывает анекдот, мы сами делимся впечатлениями от прошедшего дня. И в этом потоке слов то и дело проскальзывают незаметные фонетические спутники: «э-э-э», «м-м-м», «как бы», «ну…», «как сказать…».

Мы привыкли их не замечать, списывая на волнение, усталость или просто дурную привычку. Но что, если эти микроскопические заминки - не просто бессмысленный шум, а ценное сообщение? Сообщение от нашего мозга о том, как идут у него внутренние дела.

Ученые из научного центра Baycrest, Университета Торонто и Йоркского университета провели исследование, результаты которого заставляют взглянуть на нашу речь под совершенно новым углом.

Оказывается, паузы хезитации (так лингвисты называют эти запинки) могут быть тонким, но точным индикатором состояния ключевых когнитивных функций — тех самых, что отвечают за нашу память, внимание, планирование и гибкость мышления.

Продолжить чтение .....

В ночь на Новый, 2002 год, ее до полусмерти избил сын.

Испугавшись, что убил мать, он выбросился из окна.

А Нину Афанасьевну в тяжелейшем состоянии доставили в госпиталь Красногорска, не сообщив о гибели сына.

Милиция хотела возбудить уголовное дело, но Сазонова отказалась писать заявление на своего любимого Мишу.

Мы навещали ее с Олей Богдановой в больнице, приводили с собой даже мальчика-гармониста, чтобы поиграл ей немного: после той беды Нина Афанасьевна потеряла память, но свои старые песни – «Вальсок», «Стою на полустаночке», «Ромашки спрятались» – она помнила еще два года, вплоть до самой смерти.

Оля Богданова много лет проработала с Ниной Афанасьевной в театре Российской Армии. Рассказывает, что Сазоновой приходили мешки писем от зрителей, которые в адресе писали просто: «Тете Паше» или «Тете Клаве» - фамилию они не знали. Но письма всегда доходили.

Это называется «всенародная слава».

Станислав Садальский.