Denis-K (Vladimir_Vysotsky) все записи автора
Публикуется с разрешения автора
Эту запись мне привез в подарок мой друг Алексей Лосев из города Перми. С ним меня когда-то познакомила Людмила Яковлевна Томенчук. Имя Бориса Алмазова я, конечно, знал, но его записей, тем более качественных, у меня было мало. Этот концерт проходил у нас под грифом «памяти Высоцкого». Так тогда было принято: если в концерте звучала песня, посвященная ВВ, фонограмма автоматом зачислялась в «высоцкиану.
Итак, вот что говорил ленинградский бард и писатель Борис Алмазов в далеком 1982 году:
«Нынешнюю запись я посвящаю друзьям моим, землякам, ленинградцам. И сразу хочу ответить на их вопрос. Ну, очень часто на концертах, на выступлениях, да и так просто, почему-то меня спрашивают: как я отношусь к Высоцкому? Вообще, как правило, приходит очень много записок, в которых написано, что вот как вы относитесь к творчеству Дольского, к творчеству… Причем записи эти приходят страшными пачками и отвечать на них как-то очень странно, я не знаю. Если отвечать вслух… Зачем их пишут? Чтобы стравить меня с теми или иными авторами? Потом, какое значение имеет мое отношение к тому или иному товарищу? И как это может отразиться на вкусах и привязанностях слушателей? Я стараюсь на такие вопросы не отвечать.
Есть два человека, это не просто мое отношение к ним, а я считаю, что отношение человека к этим людям определяет его литературную и социальную позицию. Это Окуджава, потому что, собственно, с него все началось., с него начался этот новый жанр поэзии – «песня под гитару», или, как ее стали называть, «самодеятельная». Я считаю, что это совершенно неправильное название, потому что, что значит «самодеятельная»? Все искусство самодеятельное. Пушкин не был членом творческого союза, тоже действовал совершенно самодеятельно. Так вот – «авторская песня». А слово «самодеятельность» оно требует такого вроде бы снисходительно-странного отношения: вроде как товарищи время от времени балуются игрой на гитаре и сочинением стихов, то есть это все ниже сортом должно быть и поэтому, пожалуйста, будьте снисходительны. Я считаю, что это неправильно. Я считаю, что авторская песня, а называть ее так следует по многим причинам, потому что должно быть три компонента обязательно: собственные стихи, собственная музыка, собственное исполнение. Вот это классический вариант. Ну, с допустимыми всякими отклонениями.
Авторская песня дает очень высокие образцы русской поэзии. Да и музыки, хотя главное, конечно, в этом жанре – слово. Так вот это начал Окуджава. Хотя, может быть, люди, сочинявшие песни, были до него, собственно жанр начался с его выступлений в 1962 году. Высоцкий – это самая широкая, самая популярная фигура, самая известная фигура. Его, смерть стала, в общем, национальным несчастьем. Вот тут загадка: почему это произошло? И загадка, и отгадка в его творчестве. И вот здесь-то, наверное, многое и открылось. Дело в том, что ведь Высоцкий не был признаваем с самого начала. Потом Высоцкий не был так определенен в самом начале, как он был определенен в самом конце своего творчества. Он метался, потому что был человеком, который искал. А спросили меня о моем отношении. Мое отношение к Высоцкому было разным. Мне Высоцкий поначалу не нравился. По очень простой причине: я путал лицо и маску. Точно так же, как, скажем, Брехт, создавая свои высокоинтеллектуальные драмы, опирался на традиции самого низшего слоя городского, на традиции городского отребъя – «Трехгрошовая опера» и т.д. Вот, кстати, прием этот не случайно использовал Высоцкий. Не случайно одним из первых спектаклей, в котором был занят Высоцкий, это был спектакль по Брехту. Традиции Брехта очень сильны в творчестве Высоцкого, хотя я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь об этом говорил. Это нуждается в специальном исследовании, это очень интересная тема.
И второе. Высоцкий очень изменился с годами. Во-первых, стало ясно, что это актер, в каждой своей песне-пьесе играющий не собственную биографию, а роль. Вот это очень важно, потому что путать, скажем, мурло, которое сидит у телевизора и мечтает сбегать в магазин, с самим Высоцким, это немыслимо и этого никто не делает. У Высоцкого есть еще одна удивительная черта: он был национален. И в «Менестреле», когда мне заказали статью, я где-то за полчаса ее написал, потому что то, что я написал, в общем, давно обдумывал. Это национальное явление русской литературы и русской поэзии. Не все песни Высоцкого равнозначны, не все безупречны в литературном смысле. У него много очень огрехов, у него много просто неточностей, потому что писал он на волне вдохновения, то иногда у него получались огрехи. Я забыл какой-то термин, когда поэт ошибается. Скажем, у Лермонтова: «Терек скачет с гривой как львица». У львицы гривы нет. У Высоцкого есть «верхом на рысаке», и потом, значит, сибиряк у него живет в Краснодаре и т.д. Но это ведь все ерунда, это все мелкие уколы. Важно, что Высоцкий сказал на современном русском языке вещи, которые отозвались в сердцах очень большого количества русских людей. Он всколыхнул страну. И, кроме того, без Высоцкого невозможно представить сейчас ни русскую культуру, ни русский язык. Вот представьте себе: Высоцкого не было. Посмотрите, как много образов из русского языка сразу уйдут, как язык обеднеет. Ведь у него многие фразы стали пословицами, стали поговорками. Язык сразу потускнеет. Причем, сила Высоцкого еще и в том, что он говорил на современном языке, но не делал его жаргоном. Он любое жаргонное слово поворачивал таким образом, что за ним вставал вот этот вот этот стершийся в речи образ. И этот образ Высоцкий всегда обыгрывал. То есть он поступал как настоящий вольнодумец, как настоящий большой поэт.
Я с большим интересом, когда творчество его было в самом расцвете, за ним следил и нему относился с достаточным уважением. И на всех своих концертах, говоря мягко, делал реверансы, потому что мне было неудобно. Хотя чего извиняться? Ведь это я юного Высоцкого называл куплетистом, он тогда таким и был.
Читать дальше
Сергей Юрьевич Юрский, народный артист России 
