Я хочу дотронуться хрупко

До твоей неприступной души,

Для меня это вовсе не шутка,

Так что ты осуждать не спеши...

 

Да,я знаю,дорога закрыта

В этот мир,защищенный от лжи,

Но надежда моя не забыта,

Хоть и слышу-напрасно не жди.

 

Я хочу утонуть с головою,

В том,что полнит тебя изнутри,

Стать единым дыханьем с тобою,

Только нет сразу не говори!

 

Говори мне о том,что так больно,

Говори,я возьму твою боль,

Мне все это увы так знакомо,

И на рану просыпана соль.

 

Верь,я знаю как больно открыться,

И жестоки бывают порой

Незнакомые,чуждые лица,

Что стремяться нарушить покой.

 

Я мечтаю твоей быть опорой,

Продолженьем зажженной свечи,

Я откину все прочь разговоры,

Только ты осуждать не спеши!

 

Я хочу дотянуться рукою

И увидеть тебя изнутри,

И быть может ты только со мною,

Вдруг откроешь секреты души....

© Copyright: Wolly, 2001

Свидетельство о публикации №101012400184

  "На горах оружия, оставшегося от  цивилизации, выжили только  молодые и сильные. В этом новом  мире все равны. За пропуск сюда  каждый сполна заплатил своей  памятью. Людьми, лишившимися  своего прошлого, забывшими о  существовании родных и друзей,  овладевает жажда беспричинной  агрессии. Но тот, кто хочет помнить  больше, должен быть самым  беспощадным убийцей и просто  обязан стрелять первым. Таков закон  выживания в этом мире — Закон  фронтира."
Олег Дивов

..."Сколько он себя помнил, ему не давали плакать. Его так отчаянно пытались уничтожить, что на слезы просто не оставалось времени.
Сначала его вышибли из Питера, где он впервые осознал себя личностью, «проснулся», как это называли выжившие. В первый же день кто-то из местных от широты души подарил ему автомат, и уже через пару часов был из этого автомата застрелен. Потом его жутко измордовали в Новгороде, и там он тоже стрелял в ответ. У него открылся дар стрелять первым, всегда чуть раньше противника. В Торжке он было прижился, но не смог удержать себя и опять начал молоть языком. Там его ранили по касательной в плечо, и он не успокоился, пока не уложил всех, кого только смог найти.
Его везде ждали одни неприятности, и чем ближе он подъезжал к Москве, тем больше их становилось. В каждом более или менее крупном населенном пункте он натыкался на сотню-другую отвязанных молодых людей, пьяных и вооруженных. Совершенно одинаковых.
Потерявших человеческий облик.
Вместе с памятью они утратили личность. Они превратились в зверей, готовых на все ради удовлетворения сиюминутных потребностей. Нет, они не дрались из-за банки консервов или бутылки водки — и того и другого было просто некуда девать. Более того, они любого готовы были принять в стаю. Любого такого же серого, безликого, обходящегося запасом в три десятка слов.
Но любого хоть чуть-чуть отличного от них ждала беда.
Они выжили, и все их усилия были направлены на то, чтобы выживать и дальше. И повсеместно закон стаи — убей чужака, — всплывал откуда-то из глубин подсознания и подчинял себе все остальные реакции. Тот, кто что-то помнил, раздражал их. Тот, кто помнил много, безжалостно изгонялся. А такие, как Гош, у которых структура личности сохранилась и бросалась в глаза, были обречены. У них для жизни в новом мире оказалось слишком умное лицо и осмысленный взгляд.
Самым обидным было то, что Гош все равно не помнил ничего, что происходило с ним после четырнадцати-пятнадцати лет. Но он остался человеком — и его повсюду встречали с нескрываемым отвращением. Словно чуяли, что он не такой, как все.
В Москве он почти добрался до своего дома, когда дорогу ему преградила шумная банда, развлекающаяся отстрелом ворон. Он довольно ловко сыграл придурка, и его было сочли таковым. Но как только он попытался от новых друзей отвязаться, чтобы продолжить свой путь, возник конфликт. Этого нельзя было делать, потому что недоумки мгновенно вычислили чужого. На него устроили форменную охоту, и он чудом пробился за город. Вернулся через сутки, но его уже ждали и вышибли за кольцевую дорогу снова. И тогда что-то в нем сломалось. Гош озверел.
В Туле он с ходу открыл стрельбу поверх голов, чем местное население весьма к себе расположил. При желании он мог бы стать царьком в каком-нибудь небольшом городе, но это ему не было нужно. Он просто завоевал право жить по-своему, убив главаря местной общины, редкостного даже по новым меркам дегенерата. Занял особняк в пригороде с водой из скважины и огромным запасом угля в подвале, выволок на улицу мумифицированные трупы хозяев, натаскал в дом еды и устроился на зиму. Периодически совершал набеги на местную библиотеку. Несколько раз отбивал атаки каких-то проезжих оболтусов. И упорно гонял с крыльца тульских девчонок, которые к нему так и липли. Их к Гошу толкал тот же инстинкт, который мужчин заставлял хвататься за оружие. Девушки бессознательно чуяли в нем личность.
Некоторые из барышень оказались на вид очень ничего, и с одной из них Гош даже попытался наладить контакт, но с таким же успехом можно было завести себе резиновую женщину. Бедняжка с ходу начала раздеваться, и ее тут же с омерзением вытолкали за дверь. Пришлось еще разбираться с ее дружками, которые явились мстить, и чуть было не сожгли дом. Но постепенно жизнь наладилась. Город терпел отшельника-книгочея, а отшельник старался не безобразничать. Его даже перестали задирать на рынке, куда съезжались для меновой торговли немногие уцелевшие деревенские. Такие же, как горожане, безымянные дураки, они, тем не менее, сообразили, что во-первых, зимой в деревне выжить легче, а во-вторых, натуральное хозяйство вечно. Жратва в Туле рано или поздно должна была кончиться, жить на одних макаронах и консервированной дряни городским уже обрыдло, и сам по себе возник рынок, где откуда ни возьмись появлялись регулярно мясо, картошка и молоко. Гош ходил по рынку, стараясь не задавать слишком умных вопросов, и с тоской думал, что мясо-то еще некоторое время будет — оно самовоспроизводится все-таки, а вот растительным продуктам однажды придет конец, потому что их ведь надо сеять, а деревенских выжило слишком мало.

Он привычно думал и сопоставлял. И к весне, когда его погнали-таки из Тулы, он уже более или менее определил критерии, по которым действовал истребивший его земляков вирус.
В том, что это был именно вирус, Гош не сомневался.
Откуда он вырвался на свободу, Гош тоже подозревал.
У него был разум подростка, но мощный, аналитический, въедливый. А память хранила массу разрозненных данных. Он помнил такие вещи, о существовании которых окружающие даже и не подозревали. Но в то же время для него оставались тайной за семью печатями как собственное имя, так и профессия, семейное положение, образование — короче говоря, все сугубо личное. Он был дьявольски одинок. И ждал тепла, чтобы потихоньку незаметно проползти в Москву. Забраться в квартиру, где жил когда-то с родителями и откопать там что-нибудь меморабельное.
Он помнил в деталях фильм, где прозвучало это слово — «меморабельное». Синхронист не стал его переводить на русский, а просто создал на ходу англицизм. Трогательная история о женщине, страдающей временной амнезией. Она тоже искала старые фотографии, документы…
Это была комедия."...

--Олег Игоревич Дивов--

http://libes.ru/143334.read?page=20

Американский астронавт Терри Вёртс опубликовал в своём Twitter снимок ночной Москвы из космоса на фоне полярного сияния. Вёртс сопроводил фото подписью на русском языке.

«Москва блистает как яркая звезда на фоне полярного сияния», - написал астронавт.

Оригинал новости RT на русском:
http://russian.rt.com/article/73252

https://twitter.com/AstroTerry/status/564557151666839552/photo/1

Я не умру никогда. 
Вечное море и тёплый, заветный песок 
Будет ласкать моё тело три тысячи лет. 
Вдаль, по пути - поезда... 
В каждом из нас задержаться хотят на часок, 
Но понимают, что времени всё таки нет. 

Как же красиво пылает столетний огонь: 
Руки его сплетены в мириады цепей, 
Звенья свои он заставит сложить на ладонь, 
И превратит нас в подобие новых огней. 

Всё это просто игра. 
В ней никогда и никто не дойдёт до конца, 
В спину забытым кричит и врезается бриз. 
Я не умру никогда, 
Буду намерено сотнями лет созерцать 
Как прожигают наивные краткую жизнь. 

Всплеском воды ощущаю холодную плоть: 
Тело Медузы Гаргоны, как тонкая нить 
Тщетно пыталось в сплетенье меня уколоть, 
Слеп я, и лишь потому посчастливилось жить. 

Я закрываю глаза. 
Сонной прохладе высокой травы отдаюсь, 
Бережно музыка леса обнимет меня. 
Ночью начнётся гроза: 
Тёплой капелью навеет усталую грусть. 
Перед глазами цветная листва ноября. 

Ноги застрянут в оранжевом, старом ковре, 
Чувствую, что далеко до желанного дна. 
Я не играл и не выиграл в этой игре, 
Милая, помнишь?.. Ведь я не умру никогда.

Игорь Кохан, 2010

 

Вопрос,  – На каком основании я решаю, что мысль моя?

Ответ – Потому, что она в моей голове? Но она там только осознаётся, а рождается где? Если я над чем-то думаю и нахожу ответ, то в этом случае ещё как-то можно приписать это «достижение» себе. А если думаю на отвлечённую тему, или вообще не думаю, а сплю или кино смотрю, или секасом занимаюсь, или пузо на Солнышке грею, или грибы собираю, или… или… или… ))) То есть она появляется не из меня. Значит, это мой эгоизм или гордыня так себя проявляют? Потому, что фразы: «посетила муза», «крылатый конь прилетел», «пришло озарение» и т.п. воспринимаются как должное. И как только «озарённая муза на коне»  оказывается у меня в голове…   мозг выдаёт:  «Моё – не отдам, руками не трогать» (похоже, я нашёл «жида» в себе)    …и ну бежать получать свидетельство аффторское… т.е. совершать не нужные мне действия (ещё одна находка – 25 час нашёл!!!).

  Ладно… пошли дальше…

Когда одна и та же мысль приходит одновременно к разным людям (у меня с Вышенем  даже игра такая была «ты не поверишь, я о том же»)   Она не их. Но… всякий разный и отнесётся, к этой мысли по-разному… кто-то книгу напишет, кто-то стихи, музыку, картину… кто-то испугается и войнушку учинит… Кому-то, мысль во сне придёт и он её успешно забудет… То есть, мысль принадлежит ОДНОМУ, а вот воплощение её??? …кто на что горазд. ))) Вот и нет давно эпохальных открытий, что бы по глупости или по злому умыслу опять ядрёну бомбу не придумали… «фиг..вам – жилище индейцев» ))) Системный подход  надо менять, а лучше всю систему потому, что человеку очистить сознание в таких условиях очень трудно… Трудно принять новое, а раЗпорядиться им во благо человека и планеты вообще почти невозможно… Странным образом новое мелькнёт и исчезнет… волей неволей поверишь в заговор. )) Хотя ответ для себя у меня есть – я потому не «телепортируюсь», что не вернусь! ...в любви Время течёт по-другому – там миг, здесь столетия… Но… но.. «здесь» я тоже люблю! …прям засада какая-то ))) …Ладно… надо «жидом» в себе заняться, как раз и 25 час для этого нашёлся. )))))

Ах да… с автором хоть понятно стало… ооо… Великий Руский Язык!!! ...Автор или а(я) вторит. Кому?!! ))) Здравствуй, ОДИН! 

Рой звезд в него; величьем воссияной
Любви небесной, светлой, жизненной весне.
Душа меж звёзд мечтой блуждает, как во сне
Творец иллюзий мира жизни, Богом данной.

Единства с Ним, о! достижимо нам оно!
Бессмертным жертвенный язык его понятен:
Любовью к жертве, жизни, свету нам дано,
Понять, что мы - одно в сансаре лунных пятен.

И жертвой жертвам поднята' творенья дрожь
О! В майе мира жертвой мир Его обличье
Явит в твоих разъятьях, ты их приумножь

Творением любви и жертвенною красой.
Слезою мира жертвы Сын вернёт величье
Небесной матери с астральной полосой.

http://wyshen.ru/post285626386/

*** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** 

*** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** 

Вращение Солнца по орбите Сириуса

О звезде Сириус (египетское Сотис) знают все, так как Сириус (греческое
название) – это самая яркая звезда ночного неба. Интересно, что пирамиды
и Сфинкс построены таким образом, что 23 июля, когда Сириус появляется
в данной местности на горизонте за минуту до восхода Солнца, то Сфинкс
и общая ось трех пирамид смотрят на эту точку горизонта. Такое
совпадение случайным быть не может, это не две прямые, а четыре линии,
сходящиеся в одной точке горизонта! Только в этот день, называемый
гелиактический восход Сириуса, он оказывается на прямой линии с Землей
и Солнцем. Для египтян это было началом года. Зрелище красивое, только
этим утром, раз в году, звезда на одну минуту окрашивается восходящим
Солнцем в красный цвет. Почему цвет так важен, мы рассмотрим позже.
Полагая, что Сириус – древнее слово, осмыслим его. В греческом оно
пишется «seirios», то есть «сеириос». Русский сразу поймет, что тут что-то
«серьезное», «главное».
По поводу Сириуса надо сказать, что информация о нем сохранилась во
многих местах планеты. В Африке есть племя догонов, которые сохранили
на стенах пещер рисунки звездного неба. Рисункам более 700 лет. На них
изображены не только Солнце и Сириус, но и его вторая звезда, которая
вращается вокруг него. Догоны, примитивное племя, знают не только о
звездах, но и о планетах, а также о спутниках планет в системе Сириус.
Они знали период обращения (около 50 лет) второго Сириуса вокруг
первого Сириуса, и тот факт, что второй Сириус очень маленький и
тяжелый. Современные астрономы открыли второй Сириус - «белый
карлик» только в 1862 году. То, что Сириус тройная система, знают только
догоны и древние арии, так как до сих пор, официально, Сириус считается
двойной звездой.
В персидском древнем арийском сказании, Сириус называют Тиштрия, то
есть «трех звездная система». Отметим корни слов «тиш» и «три». Поскольку
«тиш» относится к понятию «звезда», а имеет смысл «тишина», «покой», то в
древнем славянском языке это означает «центр покоя». Действительно,
звезда - это центр покоя физической системы тел. Слово «я» понятное, это
центр. Название Сириуса - «Тиш-три-я» означает «тихие три центра», то
есть три центра покоя, три звезды.
Отметим интересную особенность рисунков догонов: на скале в пещере они
нарисовали Сириус и Солнце, причем, размер Солнца и Сириуса показаны
в правильных пропорциях, и они соединены между собой линией, как пара
тел, и окружены винтовой линией. Что это может означать?
В древнем индийском эпосе «Ригведа», звезда Сириус называется
понятным русским словом «Тишья». Видимо, там спокойно, «тишь».
Возможно, это центральная точка в нашем рукаве Галактики, вокруг
которой вращается наше Солнце. Полагают, что это движение происходит
по эллиптической орбите, и изменение расстояния от Сириуса до Солнца
вызывает смену эпох духовного развития.
Тишья тоже движется, но в намного большем масштабе, по мере
раскручивания Галактики по расширяющейся спиральной траектории
вокруг центра Галактики. Это движение Сириуса открыто в 1718 году.
Известная нам траектория движения планеты Земля в космосе очень
сложная. У нее есть орбитальное вращение вокруг Солнца, а если Солнце
вращается вокруг Сириуса, и кроме этого, движется по раскручивающейся
спирали Галактики Млечный Путь, удаляясь от ее центра, то понимание
траектории значительно усложняется. Действительно ли существует
орбитальное движение Солнечной системы вокруг Сириуса?
Выяснить истину помогает загадка цвета Сириуса. Древние, например,
Сенека и Птолемей, считали Сириус красной звездой, а сегодня она ярко
синяя. Только 23 июля, в Египте, она может восприниматься как красная
звезда, если наблюдать ее в Египте, за минуту или две на горизонте.
Сириус в этот день появляется утром в лучах восходящего Солнца, как
красная звезда. Допустим, что древние египтяне знали о том, что Сириус
раньше был красным, и решили показали нам это таким способом.
Китайский астроном и писатель Сыма Цянь, примерно 2100 лет назад
писал о том, что «изменение цвета лучей этой звезды» означают тяжелые
времена, в которые на земле появляется много воров и разбойников. Об
этом также написано в эпосе «Ригведа», как о смене эпох духовного
развития.
Изменение цвета звезды, которое происходит медленно, за 2000 лет
объясняется современными учеными тем, что ранее одна из звезд Сириуса
была в состоянии «красного гиганта», а потом сжалась, и стала «белым
карликом». Все это понятно, но противоречит фактам. Позвольте
обозначить некоторые вопросы и предложить другую точку зрения.
Ориентировочно, время взрыва «красного гиганта» пришлось на 1500 лет
назад. При таких изменениях, звезда «сбрасывает массу» в излучение, и
примерно год – два светит в несколько раз ярче, чем обычно. Такой яркий
Сириус был бы виден днем, а ночью светил бы людям, как Луна в
полнолуние. Но никаких записей в хрониках про это нет, хотя есть
подробные записи про кометы и другие астрофизические события того
времени.
Предлагаю рассмотреть другое объяснение. Положим, что Солнце
вращается вокруг Сириуса. Объяснить изменение цвета центральной
звезды можно объяснить происходящим сейчас сближением Солнечной
системы и Сириуса. Сближение и удаление должно наблюдаться при
движении Солнца вокруг Сириуса по вытянутой эллиптической
траектории, о чем современная наука окончательных данных нет имеет,
хотя про это сказано в Ригведах. Официальная наука знает среднее
расстояние между Солнцем и Сириусом, примерно 8,6 световых лет, но его
изменения в результате эллиптической орбиты не рассматриваются.
Допускаю, что такая орбита Солнца есть, и она эллиптическая. Тогда, при
удалении Солнца от Сириуса, возникает «красное смещение» цвета
Сириуса, а при сближении – «синее», с нашей точки зрения. Возможно, что
сейчас происходит сближение, поэтому вектор скорости движения
Солнечной системы в космосе и вектор скорости распространения света
Сириуса в нашу сторону складываются. В сумме, модуль вектора скорости
увеличивается, а длина волны видимого нами излучения Сириуса
уменьшается (синеет), то есть энергия волн его излучения (с нашей точки
зрения) растет. В результате, как и говорили древние мудрецы, меняется
энергетика космоса. Пока Сириус «синеет», энергетика космического
пространства растет, что отражается в нашем мире как эпоха духовного
расцвета. В такой концепции, после прохождения точки максимального
сближения, Сириус опять должен «покраснеть», так как Солнечная система
будет от него удаляться. Соответственно, при покраснении Сириуса
энергетика космического пространства в Солнечной системе меняется,
наступают «тяжелые времена».
Профессиональное изучение данного вопроса может быть интересным не
только для астрономов и историков. Мы живем в такое время, когда
понимание строение окружающего нас космического пространства,
траекторий движения планет и космических аппаратов приобретает
большой практический смысл.

Фролов Александр Владимирович
г. Тула, Россия 21 апреля 2014 г.
http://alexfrolov.narod.ru

Прекрасен всадник на коне,
Летящий бешеной стрелою
Средь гор, объятых пеленою,
Когда летит туман к луне
И звезды прячет самовластно,
Когда грохочет гром всечасно,
И ветер арию поет,
И ливень нестерпимый льет.
Тогда власы его развиты
И блеском водяным покрыты,
Движенья быстры и легки,
Как золотые мотыльки,
Лицо горит как будто пламя,
И мысль ему готовит путь:
Вздымается восторгом грудь,
В руках блестит златое знамя,
И взор, стремительно горя
И путь далекий освящая,
Блестит сильнее фонаря,
Луну собою затмевая.

2008г.

(Анна Купровская, golos-serdca.ru)

http://golos-serdca.ru/pesnya_razuma_stihi_7.html

 

След росомахи (1978)

Существует древняя чукотская легенда-сказка о любви молодого охотника к дочери солнца.

Она проводила с ним безумные дни, но покидала его, как только заходило солнце.

Холод ночи был смертельно опасен для нее.

Чтобы оставить ее рядом с собой и согреть, охотник решил добыть

знаменитый мех росомахи, даже не смотря на то, что охотиться на росомаху решит не каждый.

 

.

Накануне рождения Коляды, ехал на санях через лес пасечник, вёз мёд в соседнюю деревню, да и колядки там провести планировал у тестя в гостях.

Выехал-то вроде загодя, да вот Мороз наверное кашу чувствуя решил себя показать, да расхвастался умением своим. Снегу насыпал, инеем всё разукрасил – красотища! Только вот ехать по такому снегу трудно, а потому в лес пасечник попал уже по тёмному. День зимний короток, чуть времени упустил, и блуждай в потёмках. Был пасечник у тестя всего два раза, да и то летом, а потому в зимнюю пору, когда снегом всё запорошено, да в темноте к тому же, не заметил, как с дороги свернул, а когда опомнился, далеко уехать успел. Лошадка хороша, да по сугробам из сил выбилась, встала посреди полянки, что как плешина, на верхушке холмика расположилась. Видно после подъёма в гору, да по сугробам, бедную, силы вовсе оставили. Стоит, горемычная, еле дух переводит.
 Слез пасечник с саней, а Мороз под тулуп так и норовит забраться, и не поймёшь, то ли заморозить хочет, то ли сам под тёплым тулупом погреться. А уже гулянья скоро начнутся! Люди гостя нежданного встретят, да за Бадняком в Навь пойдут, с навьями силой, да смекалкой мериться. А тут стой на ветру да морозе мёрзни! А Луна бледная мертвенным светом на землю светит, и деревья стоят равнодушные, чёрные в ночи, от мороза трещат, и от ветра качаются. А Мороз всё злее и злее кусает. Сунулся пасечник в кошель, а там только серебряные обереги, что на подарки ребятне приготовил. Ох, огнивушко! Ох башка-то моя дырявая! Ну чего было не положить? Места то немного заняло бы, а вот сейчас с огоньком-то всё веселей было бы! А так вишь, и руки уже коченеют, и ноги плохо слушаться стали!  Пробежался пасечник вокруг саней, раз, другой, третий, потом дерюгу с них снял, лошадку прикрыл, чтобы не замерзала. Вроде потепле стало, да ненадолго. Вот опять холодит. Стал он вокруг саней, в снегу дорожку вытаптывать, чтобы снова согреться. Часто- часто ступал, широкую вытоптал, согрелся. Да опять ненадолго.
  А вокруг Луны круг светится! Звёзды всё ярче и ярче, а Мороз всё крепче и крепче! Лошадка же хоть и отдышалась, а всё равно далеко не дойдёт. Да и куда идти-то, коли с дороги сбились? Рассветёт, так с холмика-то хоть направление посмотреть можно будет. Вот только дожить бы до этого утра, не замёрзнуть.
  Долго он так промучился, уже и зуб на зуб не попадает, и ноги еле гнутся, и губы что мякина. Залез пасечник на сани, встал во весь рост, по сторонам огляделся, а и не видно ничего! Только лес кругом на сколько глаз видит. Попробовал он крикнуть, на помощь позвать, да губы мякиной ставшие подвели, и получился у него не зов о помощи, а вой, на который где-то далеко волк откликнулся, затем второй…, третий…! Вот только этого ещё и не хватало!

Затих пасечник, затаился, но вой ближе раздался, и не выдержал бедолага, запаниковал, соскочил с саней, да пуще прежнего кричать взялся! Вдруг лошадка его вскинулась, да как бросится в чащу вместе с санями, только пасечник её и видел! Кинулся, было, он за ней следам, да вдруг глаза светящиеся увидел! Вторые, третьи…. И вышел ему навстречу здоровенный волчище! Голова чуть не с бычью, лапы широкие, тело такое огромное, что если он на задние лапы встанет, то поди, на целую голову выше пасечника будет! Клычищи, в пасти на вершок торчат! Глазищи как блюдца, и огнём зелёным сверкают!

Оторопел пасечник. Крик его в чащу улетел, да там во тьме и сгинул без эха и отзыва, будто в болото канул. Стоит бедолага, глазами хлопает, а волчище в лунном свете, не спеша так, к нему идёт. Оглянулся пасечник по сторонам, куда бежать, а вокруг ещё глаза светятся, да и куда в лесу от волков денешься? Только на дерево, но от них стая его уже отрезала.
«Ну всё, - подумал пасечник – тут и конец мне пришёл!»
 А волчище подошёл совсем близко, рукой достать, и спрашивает:
- Ты чего разорался?
 - Да, вот – отвечает пасечник – з-заблудился я. З-замерзаю. Думал, у-услышит кто!
 - Ну, я услышал – ответил волк – и чего теперь делать будем?
Поник пасечник головой, да и говорит волку:
- Ты, это. Ты меня побыстрее убей. Не мучай долго. Ладно?
- Мы вчера лося загнали. Вот только что доели его. Сытые.
- А чего же вы тогда с-сюда-то прибежали?
 - Так интересно же, что за дурак в лесу мёрзнет, да орёт как полоумный.
- Но, з-зима же! М-мороз, в-вон какой!
 - Ах, вон ты о чём! Эх, люди - люди! И вовсе вы изнежились, да охилели. Ну разве это мороз?
- Это вам не мор-роз, а у меня зуб на зуб не поп-падает.
Ещё немного, и вовсе з-замёрзну!
 - Нет, так не пойдёт, ты хоть денёк продержись, пока мы опять проголодаемся, а то нам потом мёрзлую тушу грызть придётся. Зубы то у нас
конечно крепкие, но свежатинка-то, она тёплая, и повкуснее будет.
- Ага – буркнул пасечник – попр-робую.
 - Ты, это. Ты пока на Мир полюбуйся! А то ведь скоро покинуть его придётся.Глянь как тут красиво…! Луна сияет! Вокруг всё инеем блестит!    И дышится легко, и воздух чистый, аж до самых звёзд! Ну вот скажи, кто ещё, как ты сейчас, Коляду встречает? Сидят все в пыльных избах, да душных хоромах, в тесноте, маяте, да гомоне! А тут, глянь какой простор! Какие звёзды яркие! А лес как шумит ровно!
Оглянулся пасечник по сторонам…, а и правда! Небо чистое, звёзды яркие!
 Луна полная, так светит, что всё вокруг будто днём видно! Иней искрится, будто самоцветы сверкают! Деревья вокруг плавно покачиваются. И всё это живёт своей жизнью, и находится в каком-то возвышенном ожидании! Ожидании, чего-то светлого, большого, нового! А жизнь пасечника кончается. Неужто, лишь перед смертью такая красотища видится? Ведь сколько раз смотрел, да не видел её!

Глянул он на небо, на звёзды яркие, и такая глубина ему увиделась! И такую ширь он там разглядел, что показался сам себе маленьким – маленьким, будто одна песчинка на всей земле! И поглядел он на лес с высоты холма, на котором стоял, и увидел, что хоть и зима на дворе, а всё же живой он. Спит. Даже сны ему снятся, да и зверьё разное шастает. И понял он, что лес, это не просто поросшая деревьями
 земля, это одно большое живое существо! А вот и небо глубокое к нему присоединилось, и весь Мир стал живым и единым, а он, пасечник, его маленькой частью! И такой радостью он наполнился, что и жизнь своя показалась маленькой и незначительной! Раскинул он руки, и голову вверх поднял, а волчище и говорит:
- Ну вот, теперь лучше. А может, споём?
- А и споём! – Откликнулся пасечник. – Начинай!
 И раздался над лесом волчий вой, но не тоскливый и злобный. Нет. Это был вой сильного и довольного жизнью зверя, полный торжества единения с окружающим Миром!

 

- Ну, ты чего? Подпевай давай! – Оглянулся на человека волк.
- А ты пой – пой, я присоединюсь.
 Снова волк запел свою песню торжества! И снова подивился пасечник, как зверь умеет попасть в лад с окружающим. Послушал немного, да и присоединил свой голос к волчьей песне, но волк замолчал, и покосился на пасечника.
 - Ты не мне подражай! Волк из тебя никудышный! Ты своё в песню вкладывай - человечье! Округу почувствуй, и к ней, а не ко мне присоединяйся!
 Вновь раскинулась душа пасечника вокруг, вновь небо глубокое стало, вновь лес зашумел, и танец его понятен стал. Попытался он голосом выразить, что видел и чувствовал, и полилась песня его над лесом! И ширилась она, и вверх поднималась!
  Вот и волчья, вплелась, и ветер подхватил, и даже звёзды зазвенели своим нежным хрустальным звоном! И вдруг зазвучало всё вместе одним большим хором! И так красива была эта песня, что пасечник забыв про всё на свете растворился в ней без остатка! Он наверное и не почувствовал бы, даже если бы его убили в это время. Но убивать было некому, волк тоже был тут в песне, где-то рядом, и в
 невообразимой дали! Пело всё! И небо и лес, и холм, и сама Земля, и даже каждая иголочка, и самая маленькая снежинка. Пасечник слышал их всех сразу, и по отдельности. Мог выбрать кого-то, и петь с ним, потом с другим, с третьим! Он чувствовал родство с каждой былинкой…!
  Он не знал, сколько это продолжалось. Он забыл про время и про то, что замёрз. Что ему надо к тестю, и что скоро праздник. А когда закончил петь, то оглянулся вокруг совсем другими глазами. Волк сидел рядом и улыбался. Может кто-то и принял бы это за оскал, но пасечник точно знал, что это самая настоящая волчья улыбка. Деревья качали макушками и удовлетворённо шумели, благодаря за песню, и даже Мороз не кусал как раньше, а только свежил разгорячённую кожу на лице.
 - Вот это песня! – Радостно воскликнул пасечник! – Теперь и помереть не страшно!
- А чего помирать-то? – Отозвался волк – Тебя кто заставляет что ли?
- Так заблудился же я! Мороз! И вам, ведь есть надо?
- Так сытые мы!
- А чего ж ты меня съесть через день хотел?
- Ты ж сам замерзать собирался, а чего добру зря пропадать?
- Так мороз же… ...только сейчас я его почему-то не чувствую!  Ну, собирался,  а теперь после твоей песни согрелся и  передумал.   Мож пойду я, а?
- Иди, коли больше петь не хочешь.
 - Ой, спел бы конечно, да лошадку искать надо, и тесть, поди, заждался уже, и дорогу я не знаю.
 - Ну и глупые же вы, люди! – Лошадка твоя далеко не убежала, вон за тем ельником стоит, отдыхает. Дорога чуть дальше, во-он за той высокой сухой сосной проходит. Тесть заботами с гостями занят, да Мороз кашей кормить готовится. Не до тебя ему. Так что времени у нас достаточно! Давай ещё споём?

- Ну, давай – согласился пасечник – дюже песня мне твоя понравилась!
 Так и пропели они, заполночь, а тут вдали, огни зажглись да потянулись цепочкой. То люди в деревне к лесу за
Бадняком отправились. Вот и направление видно. Теперь точно не заблудишься!
- Ну, пора мне - сказал пасечник волку.
- Что ж, иди.
Постоял немного пасечник, с ноги на ногу попереминался, да и спрашивает:
- Так ты, волк, что, меня и сразу есть не хотел?
- Ну сытые ж мы, сколько раз повторять?
- А для чего ж грозился тогда?
- А это чтобы ты смерть почуял. Тогда в тебе и жизнь ярче разгорается.
 Потому ты и видеть её стал по-другому! Потому и выжить смог.

Поклонился пасечник волку земно. Поблагодарил за науку, и пошёл к ельнику, где лошадка стояла отдохнувшая уже.
- Ты, коли ещё попеть захочешь, так приходи! – Крикнул вдогонку волк.
- Обязательно! – Махнул рукой пасечник и скрылся в лесу.

Автор: М.Лепёшкин из книги "Сказки Бурого Медведя"

 

 

"Я знаю сотни способов вытащить русского медведя из берлоги, но ни одного, чтобы загнать его туда обратно. Не дразните русского медведя!"  ©  Отто Эдуард Леопольд Карл-Вильгельм-Фердинанд герцог фон Лауэнбург князь фон Бисмарк унд Шёнхаузен