Ритм работы и жизни художественного руководителя Театра Сатиры Александра Анатольевича Ширвиндта, настолько высок, что не оставляет свободного времени. Гастроли, административные вопросы в театре, спектакли, художественное руководство по выпуску новых постановок, подготовка к юбилею театра, которому в октябре исполнится 90 лет, все создает напряженную творческую атмосферу в жизни Александра Анатольевича, но в ней всегда есть место юмору, интересному рассказу или воспоминанию.

О советском режиссере 60-80-х годов прошлого века Илье Авербахе расскажут Наталия Рязанцева, Михаил Петров, Светлана Смирнова. Прозвучат архивные записи размышлений Ильи Авербаха о жизни и об искусстве.

В фильме участвуют: актер и режиссер Николай Губенко, кинооператор А. Заболоцкий, актриса Жанна Болотова, историк кино В. Фомин, актер и художник-постановщик Ш. Абдусаламов, а также жители города Белозерска и окрестных деревень, где проходили съемки фильма "Калина красная".

Народный артист СССР Евгений Александрович Евстигнеев как актер в основе своей характерный не знал никаких ограничений амплуа, диктата какого-либо направления или темы. Мягкая манера, присущая артисту, некоторая застенчивость и загадочность, которыми он наделял даже своих сатирических героев, придавали им особое обаяние.

Интервью с директором Государственного литературного музея Москвы

«Простите, а вы роман читали?» — «Да, конечно». — «До конца?» — «Да, в кратком содержании читал до конца»… Студент, с которым беседовал педагог (дело было на занятии по литературе в очень хорошем гуманитарном вузе), даже не понял, что он сказал не так и почему лицо преподавателя сквозь смех выразило изумление. …Наверное, проблема не столько в том, что романы сегодня читают в кратком содержании. Проблема в том, что это кажется нормой. Почему так происходит, чем полезны и опасны новые технологии, зачем слушать классику, понимать стихи и искать в себе Обломова — об этом и многом другом мы говорим с директором Государственного литературного музея Москвы Дмитрием Баком.

Распадающийся человек

— Вы много работаете с современной литературой, изучаете новых авторов… Во все времена художники реагировали на болевые точки своей эпохи. Есть ли что-то подобное в литературном процессе сегодня? Или он настолько разнонаправлен, что сложно говорить об общих тенденциях?
— Я бы согласился с режиссером и драматургом Иваном Вырыпаевым, который говорит: наша главная проблема в том, что мы разучились чувствовать. То есть мы утратили какие-то важные рецепторы, которые в человеческой душе отвечают за сочувствие. Если в ленте новостей мы читаем, что в катастрофе погибло двадцать человек — нам от этого ни горячо, ни холодно. Мы как будто раздерганы, разбиты на проекции социальных ролей и не можем себя «сложить», вернуть цельность. Причем это характерно не только для России, но и для любой развитой страны.

Еще одна болевая точка, которую я бы отметил, — кризис ответственности, совпадения себя с собой, «кризис Достоевского». Для меня очень важен диалог из романа «Бесы», где Шатов недоуменно спрашивает Ставрогина, мол, не вы ли мне говорили, что русский человек не может не быть православным, а сейчас говорите, что в Бога не веруете, так когда же вы лжете? Ставрогин спокойно отвечает, что он и тогда не лгал, и сейчас не лжет. Это ситуации сегодняшнего дня. Как я думаю на самом деле, кто я? Так легко говорить то, что «принято», что кто-то придумал за меня — совсем как в социальных сетях, где можно писать под разными именами совершено разные вещи. С одной стороны, все попытки говорить о подлинных убеждениях дискредитированы — заводить об этом речь неудобно, почти стыдно. С другой стороны, тебя тут же, по нескольким фразам могут подверстать под какую-то чужую систему воззрений, соотнести с идеологией, которой ты не принадлежишь. В этой ситуации постоянного несовпадения с собой все становится имитируемо: добродетель, подвиг, демократия, свобода... Человек может говорить об этих категориях и, главное, — верить в свои слова, но в жизни ими не руководствоваться.

Третья серьезнейшая проблема, о которой сегодня пишут, — кризис мультикультурности. Мы живем в то время, когда идет процесс своеобразной деколонизации, очень болезненный. Империи оказались поглощены своими бывшими колониями. И любая идентичность теперь ставится под угрозу — европейская, например, или российская. В моем высказывании нет ничего ксенофобского, я просто констатирую факт. Точка зрения, что мы как-нибудь уживемся вместе, как сказочные звери в тесном домике, что нет никакой принимающей и приходящей культуры, что есть только условные территории — Россия, Франция, Америка, и мы все «понаедем» друг к другу и будем мирно сосуществовать, — постепенно, мне кажется, уходит в прошлое. И переживается это очень тяжело…

Все-таки я человек эпохи Гутенберга. В выходные был в гостях у мамы и откопал среди книг переплетенную отцом подшивку из журналов "Дружба народов".  Папа выписывал журналы "Новый мир", "Дружба народов" и "Иностранная литература". "Иностранку" он, почему-то не очень любил, а вот из "Нового мира" и "Дружбы народов" вырезал самые интересные публикации и делал свои сборники. Так у нас появились первые книги Юлиана Семенова, который стал героем двух моих рассказов.

Эти подшивки до сих пор уникальны. Вот в этой подшивке соседствуют Владимир Высоцкий и Людмила Петрушеквская, Сергей Залыгин и Юрий Нагибин. Это вообще была "золотая эра" малой и средней прозы. Рассказы уникальны, даже те, что, казалось бы, потеряли свою актуальность сегодня. В "Дружбе народов" тогда активно печатался Чингиз Айтматов. Кстати, с временами перестройки практически была уничтожена и поддержка прозы в бывших республиках СССР.  Кто-нибудь сейчас может назвать национальных авторов вне РФ? А тогда были целый школы! Да, было много официоза, было много идеологизма, но ведь была и талантливая проза, уникальные произведения, впитавшие в себя национальный и культурный колорит своих родных краев и рассказывающие о том, как живут современники. Сейчас это единичные авторы, в основном, живущие в России. Национальная литература просто уничтожена.

Остались ли подшивки и остатки былой роскоши в виде умирающих толстых журналов, которые могли бы статб эпицентром культурной жизни. Но увы, они никому не нужны, потому что настоящая культура всегда плохо продается. Может это и к лучшему... не знаю...

Живописные работы моей доченьки. Очень они мне нравятся, очень много интересных цветовых находок и идеи очень интересные.

Эта картина называется "Футуристический город"