#дневникчтения 

Роман Бетти Смит "Дерево растет в Бруклине" не зря считается настоящей американской классикой. Писательница очень точно, крупными мазками, создаёт мир бедного Бруклина. Создаёт его так, что ты буквально переносишься в этот мир и ощущаешь его запахи и звуки, переживаешь за главную героиню и понимаешь как уникально каждое мгновение дня. 

#литературныйнобель 

Абсолютная суперзвезда Литературного Нобеля, крупнейший немецкий и европейский писатель в период между двумя мировыми войнами Томас Манн получил Нобелевскую премию в 1929 году, в самом начале своей писательской карьеры, "прежде всего, за великий роман «Будденброки», который стал классикой современной литературы, и популярность которого неуклонно растет".

Томас Манн интересен для меня тем, что он прошел невероятный и сложный духовный и интеллектуальный путь от последователя немецкого романтизма до отца европейского интеллектуального романа. На него оказала колоссальное влияние философия Канта, Шеллинга и Фихте, и с тех пор его произведения стали ареной столкновений философских идей, что и привело к созданию жанра интеллектуального романа. 

Среди литературных патриархов, повлиявших на Манна, сам писатель выделял четырех. Конечно, он был наследником великой романтической традиции Гете. Но и нельзя забывать колоссальное влияние русской литературы - Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского и А.П. Чехова. Но сам Манн видел себя наследником творчества Толстого, особенно в эпической форме.

Томас Манн прошел нелегкую дорогу от человека, восхищавшегося немецким духом во время Первой мировой войны и писателем, восставшим против нацизма в Германии во время Второй мировой войны. Он смог найти в себе силы пересмотреть свои политические и общественные взгляды и выступить против того, что он считал омерзительным и страшным. Уже в эмиграции в Америке он еженедельно выступал по радио, высказывая свой взгляд на то, что происходило тогда с его родиной. 

Каждое произведение Томаса Манна заслуживает внимания и отдельного разговора. Но лично я выделяю его великолепную новеллистику. Например, в новелле "Марио и фокусник" гениально передал те сдвиги в общественной жизни Германии, приведшие в гитлеризму. Но я особенно люблю его эпический роман "Иосиф и его братья", состоящий из 4 томов. Томас Манн не просто скурпулезно воссоздаёт библейскую историю Иосифа, но и наполняет ее этнографическими и археологическими подробностями, не теряя при этом психологической достоверности, ироничности (да, да, Томас Манн мог быть весьма ироничен) и увлекательности. 

Творчество Манна невозможно воспринимать отдельно от музыки, она наполняет плоть его текстов и делает его прозу удивительно полифоничной. Именно поэтому его "Волшебная гора" и "Доктор Фаустус" больше напоминают литературную симфонию, полную звуков и красивых метафор. А "Доктор Фаустус" вообще парафраз на "Братьев Карамазовых" Достоевского. Поэтому Манн актуален и будет актуален всегда. И каждый в нем может найти то, что понравится ему лично без нудных нотаций и морализации.

Всех, кто празднует сегодня поздравляю с Рождеством Христовым! И к Рождеству написал статью о Трумене Капоте, бутылке серебра и Брейгеле.

Моя новая статья "Верить, как Бах" из традиционного цикла, который я пишу во время Адвента - "Рождественская лестница". Об Иоганне Себастьяне Бахе, его "музыкальном Евангелии" и "Рождественской оратории".

Тяжелая дверь протестантской церкви открылась перед нами, когда мы, смущаясь и не решаясь впервые переступить церковный порог, стояли на ступенях перед входом. Пожилая женщина с легким и приятным прибалтийским акцентом пригласила нас зайти внутрь. Мы вообще немного ошалели от величественной и красивой Риги, бродили по ее улочкам и совершенно случайно набрели на церковь, находившуюся недалеко от центра города в районе Гризинькалнс.

И тут мы услышали звук органа. Женщина, впустившая нас, улыбаясь, пригласила присесть на красивые деревянные скамейки, рукой показав вверх. Мы посмотрели на балкон и увидели большой орган, из которого лилась музыка, покорившая меня с первых аккордов. Я помню, как, ошеломленный, сидел на скамейке и не понимал, что со мной происходит – музыка обволакивала меня, я перестал ощущать время и с трудом понимал где нахожусь, я просто полностью погрузился в музыку. Тогда я впервые услышал органные произведения Иоганна Себастьяна Баха и полюбил их на всю жизнь.

Мне кажется музыку Баха вообще невозможно не любить. Она может быть разной – печальной, торжественной, игривой, страстной. У каждого с произведениями великого протестантского композитора складываются свои отношения. И, конечно, у каждого будет свое любимое произведение – кто-то не разменивается по мелочам и спешит на исполнение «Бранденбургского концерта», кто-то любит неспешную и медитативную «Токката и фуга ре-минор». Но для меня любимой и много раз переслушанной все же является его гениальная «Рождественская оратория».

В чем секрет популярности ретродетективов? Можно ли оставаться честным в такое время, когда честность может стоить головы? Какие тайны распутывал секретный агент Российской империи в XIX веке?

Сегодня в понедельник 17.12 в 16:00 в передаче Эпиграф буду говорить с писателем Валерией Вербининой о ее книгах «Московское время» и «Вуаль из солнечных лучей».

Подключайтесь!
Слушать эфир: http://teos.fm/
Видеотрансляцию вы можете посмотреть в группе передачи Эпиграф

Традиционно Рождественский Адвент отмечаю своим циклом "Рождественская лестница". Моя новая статья об истории рождественского рассказа.

Из всех зимних месяцев мне всегда больше всего нравился декабрь. А что тут может быть удивительного? Весь декабрь проникнут ожиданием праздника и предвкушения чего-то необычного. Мы еще суетимся в офисах, кабинетах, классных комнатах и преподавательских кельях, но даже в налаженные серые будни вторгаются елочки, праздничные украшения и напоминание о том, что этот месяц проходит под символом ожидания.

В принципе декабрь и есть настоящее Ожидание. Это время рождественского Адвента, четырехнедельного периода подготовки и время ожидания Рождества Христова (от лат. adventus — приход). В нашей стране Рождественские время не так прочно еще вошло в быт каждой семьи, скорее для нас привычно празднование Нового года. И все же особое время Рождества Христова уже вторгается в нашу жизнь через традиции и культуру. Можно, конечно, прикинуться ворчуном Скруджем, но всерьез это уже никто не воспринимает. Даже «нецелевое расходование» денег на праздничные атрибуты происходит вне зависимости от финансового достатка или предпочтений. Нам просто хочется Праздника.

Впрочем, с некоторыми рождественскими традициями я познакомился гораздо раньше, чем узнал о Христе и Церкви. Вернее, даже так: именно благодаря праздничным традициям я впервые и узнал о Христе. И началось это все с небольшого рождественского рассказа Николая Лескова, прочитанного мной в детстве. Именно тогда я впервые задумался о Евангелии и вере. С тех пор рождественский рассказ стал для меня неотъемлемой частью зимнего предпраздничного времени, и для моих детей это становится традицией, которая сопровождает их с детства.

Может ли подросток написать документальную книгу о своей жизни так, что она будет читаться как приключенческий роман? Может ли книга изменить жизнь? Готовы ли мы пожертвовать своим личным счастьем ради счастья другого человека?

Сегодня в понедельник 10.12 в 16:00 в передаче Эпиграф буду говорить с писателем Дианой Машковой о ее книгах «Меня зовут Гоша» и «Чужие дети».

Подключайтесь!
Слушать эфир: http://teos.fm/
Видеотрансляцию вы можете посмотреть в группе передачи Эпиграф

#читаядостоевского Достоевский в литературе похож на легендарного американского боксера Роки Марчиано. Первые раунды он мало двигался, только защищался, казался мало подвижным увальнем, и его соперник думал, что быстро с ним разделается. Но с каждым раундом Марчиано словно наращивал скорость и силу ударов, нокаутируя противника на последних раундах.

Точно так и с Достоевским. Сначала сюжет развивается медленно, писатель дотошно вырисовывает подробную, вплоть до мелочей, картину, а к концу романа история достигает самого апогея и накала. Ты уже не можешь оторваться от повествования, переживаешь за одних героев и негодуешь на других. И все приходит в результате к неминуемому катарсису. 

Я вообще не люблю жанр юридической драмы. Устаю от коварных поворотов, адвокатов и обвинителей. Мне сложно выдерживать такой накал эмоций долгое время. Но в части о судебном процессе над Митей Карамазовым я не мог оторваться от текста, желая только одного - перевернуть страницу и узнать, что же произошло дальше. Писательское мастерство высшего класса.

____________________________________
#дневникчтения #достоевский #братьякарамазовы #ячитаю#мирдолжензнатьчтоячитаю #читаяклассику

А вот такого автографа нет ни у кого! После эфира моей авторской передачи о книгах Эпиграф, лауреат премии "Русский Букер" Саша Николаенко подписала мне свою новую книгу "Небесный почтальон Федя Булкин". Между прочим Царь Заяц, которого нарисовала Саша в автографе, один из персонажей романа. Мне посчастливилось быть первым читателем романа. Саша дала мне его в рукописи и спросила моего мнения по некоторым вопросам. И я очень рад, что роман вышел в "Редакции Елены Шубиной" (@shubinabooks ). Вчера получился очень хороший разговор о книге с автором. Посмотреть запись видеотрансляции можно здесь: https://vk.com/bookepigraf

_____________________________________
#русскийбукер #редакцияеленышубиной #сашаниколаенко

#александраниколаенко #небесныйпочтальонфедябулкин #эпиграф 

В 1928 году Нобелевскую премию по литературе получает третья женщина - норвежская писательница Сигрид Унсет «за совершенное описание норвежского средневековья». Отец ее был археологом, и первым подарком дочери была терракотовая лошадка, которую он привез с раскопок Трои. Воспитанная в лютеранской семье, она в зрелом возрасте переходит в католичество, и ее вера всегда играла важную роль в жизни писательницы.

Она очень рано осознала свое писательское призвание, при этом оставаясь скромным человеком. Будучи наполовину норвежской, а наполовину датчанкой, Унсет передала историю и мир исторической Скандинавии. Мир ее прозы вещественен, средневековая история воплощается в ее произведениях в подробных деталях быта и проявлении естественной религиозности героев. Вообще вопросы морали и веры для Унсет очень важны, поэтому они пронизывают все истории ее героев. Хотя она писала и про современную ей Норвегию.

Основной чертой ее романов была особая проникновенность, чувственность в описании судьбы женщин в средневековой Скандинавии. Мир героинь Унсет предельно вещественен, ты чувствуешь все, что переживают ее героини. Поэтому ее прозу по-прежнему читают с большим интересом как на Родине, так в России. Марина Цветаева, кстати сказать, очень высоко ценила прозу Унсет, называя "Анну Каренину" Толстого эпизодом по сравнению с романами норвежской писательницы. 

В 1935 году она стала руководителем Союза писателей Норвегии, который состоял почти полностью из писателей мужчин. И ее коллеги шутили, что наконец-то ими руководит настоящий мужчина. Она выступает против фашизма, ее сын погибает в боях за Норвегию и Унсет бежит на лыжах сначала в Данию, а потом через Советский союз в США. 

Если говорить о творчестве Сигрид Унсет, то я бы лично выделил ее историческую трилогию «Кристин, дочь Лавранса», состоящую из трех романов «Венец» (1920), «Хозяйка» (1921) и «Крест» (1922). Прочитав эту трилогию вы поймёте восторги Цветаевой. При скрупулезном исторически достоверном изображении жизни и быта норвежцев между 1310 и 1349 годами, писательнице удалось создать психологическую и философскую драму, в центре которой — судьба главной героини Кристин. Добившись реализации своих мечтаний вопреки устоям общества, Кристин сталкивается с оборотной стороной свободы — ответственностью за принятые решения. В финале трилогии героиня находит счастье и спокойствие в самопожертвовании.

#литературнынобель

Один из самых значительных и влиятельных философов XX века Лео Штраус до удивления находится в тени других мыслителей. И это всегда удивляет. Лео Штраус по сути является апостолом неоконсерватизма и основателем эзотерической философии (ничего общего, если что, с оккультизмом не имеющей).

Он посещал лекции Мартина Хайдеггера и Эдмунда Гуссерля. Про лекции Хайдеггера он вспоминал, что тогда практически ничего не понимал из того, что великий экзистенциалист говорил, но у него было ощущение, что присутствует при чем-то великом. Хотя на самом деле на Штрауса повлияла больше античная философия Платона (ну кто бы сомневался) и Ксенофонта, а также труды средневекового раввина и гениального ученого Моисея Маймонида. Что тоже не удивительно, потом что Штраус происходил из ортодоксальной иудейской семьи. Он вовремя эмигрировал из Германии, и в конце концов обосновался в США.

Штраус считал, что философия делится на экзотерическую, смысл которой при изучении можно постичь и эзотерическую, тайную, понять которую можно лишь исследовав ключи. Он вообще был очень своеобразен в своих взглядах. Например, он отвергал такую ценность, как свободное распространение знания, и заявлял, что правда должна быть достоянием немногих. Именно «уход» правды, в массы, писал философ, поставил современную цивилизацию на грань катастрофы.

Штраус научил своих студентов одному очень важному делу: внимательному изучению старых книг, искусству читать «между строк» (эзотерическое знание). Именно потаенные послания, с точки зрения философа, раскрывали истинную суть учений древних мудрецов.

Часто сокрытие знаний использовалось древними философами как веление необходимости, когда свободомыслие преследовалось по политическим причинам. Но в целом это сознательно выбранная стратегия ученого мужа, который осознает свою ответственность за спокойствие в обществе. Так, по мнению Штрауса, суд над Сократом за богохульство и развращение молодежи был совершенно оправдан, так как по своей природе философия способна подорвать устоявшиеся в обществе традиции и тем самым парализовать нормальную социальную жизнь, что совершенно недопустимо. В общем, идеи Макиавелли ему были вполне симпатичны. Вот такой был неоднозначный Лео Штраус.

Экзистенциалисты обеспокоены отсутствием Бога в ими творимой реальности. Поэтому и свобода выглядит не даром, а наказанием, и чтобы вытерпеть эту свободу быть собой нужно мужество, почти античная трагедия бессмысленного подвига в борьбе с неизбежным.

Поэтому даже Сартр, с его истерическим богоборчеством, невероятно религиозен. Экзистенциалистам отчаянно не хватает Бога, и они сами возмущены фактом своего вселенского одиночества и неверия. В итоге экзистенциальный человек всячески пытается от этой свободы бежать. Ему нужна метафизическая определенность, в борьбе с которой он и гибнет.

В результате, с точки зрения, например, Сартра, действительность - это ад, где тебя поглощает другой. Вот такой экзистенциальный апокалипсис.
 

Нобелевский лауреат по литературе 1925 года «за творчество, отмеченное идеализмом и гуманизмом, за искромётную сатиру, которая часто сочетается с исключительной поэтической красотой» британский ирландец Джордж Бернард Шоу личность во всех смыслах слова неординарная. Он был публицистичен во всем, что делал, даже и тем более во всех своих пьесах, приятных и неприятных, как он сам их делил. Свою жизнь он сделал общественной трибуной, превратив ее в какой-то бесконечный перформанс.

Самая жестокая его пьеса - это, конечно же, "Дом, где разбиваются сердца". Англию там Шоу сравнивает с кораблем (сравнение для того времени привычное), который плывет, покинутый капитаном и командой, которые разочаровались в своем деле. Шоу не зря назвал это произведение "английской пьесой в русском духе".

Действие пьесы происходит в загородном доме, где собираются герои. И сразу же напрашиваются аналогии с пьесами "Вишнёвый сад" и "Дядя Ваня" А.П. Чехова, которыми и вдохновлялся Шоу. И действительно герои попали в дом, где разбиваются сердца. Все они не те, кем изображают себя. Независимый молодой человек оказывается обычным закомплексованным трусом, великосветская дама, все время твердящая о принципах и морали, запуталась в разврате, а молодая девушка, рассуждающая о высоких принципах, на деле оказывается расчетливой стервой, желающей подороже себя продать. И все герои признаются в конце, что они не знают, что делать дальше. Вполне себе русская пьеса об английском кризисе.

#дневникчтения

Если вы хотите отдохнуть и погрузиться в атмосферу солнечной Италии, тиражируемой в "туристической" прозе, то книга "Я не боюсь" Никколо Амманити явно не для вас. Здесь вы встретитесь совсем с другой Италией. И боюсь она вам не понравится.

Действие происходит в Италии. Поветсвование ведется от лица 9-летнего мальчика Микеле, который во время летних каникул в процессе игры с друзьями случайно находит яму. В яме сидит одичавший мальчик. Амманити строит повествование на контрасте между миром детства, он умело использует язык повествователя, и страшной реальностью, с которой сталкиваются дети.

Юному герою предстоит узнать ответы на все свои вопросы, и они его шокируют. Да и любого шокировали бы. Взрослые люди, у каждого из которых есть свои дети, ради наживы похитили ребенка, держат его в нечеловеческих условиях. Микеле приходится в одиночку бороться со злом и ужасом взрослого мира.

Главная мысль книги - это любовь и сострадание. Порой за простые истины приходится платить высокую цену.

#литературныйнобель
Ещё одна суперзвезда Литературного Нобеля - это французский философ Анри Бергсон, получивший ее в 1927 году «в признание его богатых и оживляющих идей, и превосходного мастерства, с которым они были представлены».

Анри Бергсон очень рано увлекся наукой и быстро достиг в обучении больших успехов. На него повлияла "Теория эволюции" Спенсера ( не путать с теорией эволюции Ч. Дарвина) и новые научные идеи. Но больше всего Бергсона волновала теория времени. Именно это побудило его заняться философией. В своих первых работах он исследовал проблемы свободы и времени и стал формулировать свою теорию творческой эволюции, считая теорию Дарвина слишком банальной, так как она слишком многого не могла объяснить.

Идеи Бергсона очень быстро стали чрезвычайно популярными. Например, в Парижском салоне Мережковского часто можно было услышать обсуждения его идей. Бергсон выделял роль интуиции в процессе познания, не отрицая роли интеллекта. Он считал, что познание не сводится только в рациональным факторам и поэтому в процессе познания важна роль подсознания. Бергсон утверждает в качестве подлинной и первоначальной реальности жизнь, которая, пребывая в некой целостности, отличается от материи и духа. Материя и дух, взятые сами по себе, являются продуктами её распада. Основные понятия, с помощью которых философ определяет сущность "жизни" — "длительность", "творческая эволюция" и "жизненный порыв".

Анри Бергсон повлиял на литературу потока сознания. Марсель Пруст так вообще был его родственником со стороны жены философа и был шафером у него на свадьбе. Правда сам Пруст отрицал роль Бергсона и не любил, когда его романы называли бергсоновскими. А вот Томас Манн не скрывал, что свою "Волшебную гору" он написал под влиянием идей французского философа. А на Уильяма Фолкнера идеи времени Бергсона повлияли даже на уровне языка и уж тем более повлияли на его "Шум и ярость".

Свои религиозно-этические идеи он изложил в крупной работе "Два источника морали и религии", где ещё в 1930-х годах написал, что обществу потребления можно противостоять только духовным и религиозным мистицизмом. И одним из первых стал предупреждать об опасности фашизма.

Поэтому этот Литературный Нобель вполне заслужен. Да и почитайте его "Смех". Чем не художественная литература в лучшем своем проявлении?

Счастье книгомана и христианина - наконец, ко мне доехала книга реформатского богослова, мистика и поэта XVIII века Герхарда Терстегена "Путь истины". Перевод сделан под редакцией о. Петра Мещеринова.

Терстеген принадлежал к Реформатской Церкви, никогда не меняя своей конфессиональной принадлежности. Когда его упрекали в симпатии к католицизму, он отвечал: «я — протестант». Это не было пустыми словами: основные принципы протестантизма — спасение только верой и опора на Священное Писание — Терстегеном полностью разделялись. Но от умозрительного богословия, а тем более внутри- и межконфессиональных споров Терстеген был далёк. Главное в его богословии — это не отвлечённая вера в те или иные теоретические положения, а живой опыт присутствия Бога в душе.

Терстеген никогда не имел намерения составлять какую-либо богословскую систему; всё его богословствование проистекает из конкретных случаев личного душепопечения. Терстеген опасался, что та или иная общая теологическая схема может помешать духовным советам в частных состояниях и нуждах людей. В силу этого богословствование Терстегена является исключительно пастырским, прикладным, служащим передаче внутреннего мистического опыта.

И Иоганн Арндт, и Валентин Вайгель, Герхард Терстеген, книги которых стоят рядом на моей книжной полке, рекомендуемы к прочтению всем, кто интересуется историей христианства и богословия.

Гари Олдмен - гениальный актер. Это не вопрос и даже не предположение, это просто факт. И я, если честно, очень рад этому факту. Он умеет гениально перевоплощаться и играть диаметрально противоположных персонажей - от маньяка полицейского в "Леоне" Люка Бессона до капитана Гордона в "Темном рыцаре". Ему подвластно все. И фильм "Темные времена" показал, что и магия перевоплощения ему по плечу легко и непринужденно. Он сыграл так легендарного премьер-министра Уинстона Черчилля, что задаешься вопросом кто же на самом деле настоящий Черчилль - Олдман или тот странный джентльмен из исторических фотохроник.

Поставь рядом фотографии Черчилля и Олдмена и никогда не скажешь, что второй мог бы сыграть первого. Но он сыграл. И думаю, сегодня мы можем говорить о лучшем кинообразе Черчилля. Правда, тут нужно еще посмотреть фильм на языке оригинала, тогда магия будет абсолютной.

"Темные времена" не биография и не совсем история. Это хроника некоторых событий 9 мая – 4 июня 1940 года, центральное место в которых занимал премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль. Исторический контекст, думаю, широко известен, не будем в него углубляться. Заметим только, что "Темные времена" отлично перекликаются с "Дюнкерком" Нолана.

Открывается фильм отставкой Невила Чемберлена 9 мая и завершается знаменитой речью Черчилля "Мы будем сражаться на пляжах", произнесенной 4 июня. В этом промежутке и показан сам Черчилль. Показан, прежде всего, как человек и только потом как политик. И вроде бы всё время в кадре он, вернее, Гари Олдмен, но все равно показывают премьер-министра скорее глазами окружающих: жены, секретарши, короля, политических противников, генералов и министров, даже глазами простых людей из метро.

Менее чем за месяц, наверное, невозможно измениться уже сформировавшемуся и окаменевшему 65-летнему человеку. Поэтому эволюции здесь нет, есть только разные стороны этой личности. То он раздражительный хам, то внимательный и даже заботливый пожилой человек, то опасающейся своей супруги муж, то уверенный в себе политик, то полностью павший духом и ни на что не способный решиться министр.

Здесь следуют самые сильные сцены с почти сломленным Олдменом. Историческая иллюзия о том, что Черчилль вроде того что всё знал, всё предвидел и ничуть не колебался, вдребезги разбивается об образ обычного человека. Обычного в том смысле, что и он подвержен сомнениям, чувствам, неуверенности. Наконец, он находит опору. Ранее опасавшиеся его люди, не знавшие его истинной натуры, воспринимавшие его как глыбу на политическом олимпе, в эти темные времена узнают Черчилля ближе и поддерживают его.

Вне зависимости от исторической достоверности, от исторических или политических акцентов, с художественной точки зрения фильм безупречен, Гари Олдмен великолепен, сценарий отличный, оператор молодец. И смотрится он на одном дыхании. Но все же главная заслуга успеха фильма - это просто сногсшибательная и гениальная работа Гари Олдмана.

#Достоевский в романе #братьякарамазовы пользуется своим излюбенным методом - повторения. В слова разных своих героев он вкладывает мысль о том, что "если Бога нет, то все дозволено", эту же мысль говорят и герои романа "Бесы". Достоевский точно балансирует на тонкой грани сомнения и веры, приводя своих героев к неминуемому катарсису. А вот как каждый из них выбирается из этого состояния уже совсем другой разговор.