.

Нарбут Георгий Иванович (1886-1920) прожил всего тридцать пять лет. Но за это время успел создать свой неповторимый образный мир, где были и философские раздумья, и острая сатира, и необыкновенно красочные вариации на темы сказок, и даже иллюстрированная украинская азбука. 

Сегодня издания с иллюстрациями Нарбута считаются библиографической редкостью. Он считал, что не может позволить себе тратить время на работы, которые не будут проданы. Но в 1915 году написал удивительный по красоте акварельный натюрморт "Розы в бокале", который хотел подарить своей жене. Друзья, зная, что этот натюрморт художник начал в Нарбутовке, а окончил по памяти в Петрограде, поражались, как удалось ему сохранить необыкновенную свежесть натуры. На выставке "Мира искусства" его "Розы" экспонировались с припиской "не продается". Однако и эту свою работу Нарбут продал. Да не кому-нибудь, а царской семье за огромные по тем временам деньги - 800 рублей. Как раз в это время, в начале 1916 года, у него родился сын Данила, и деньги были просто необходимы. Акварель "Розы в бокале" сейчас находится в собрании Государственного Русского музея.

Один из известных исследователей творчества Нарбута Ф. Эрнст писал о художнике: "Он был украинцем не только по крови, языку, убеждениям - украинской стихией насыщены и все его произведения, и формальный источник его гения бьет неизменно из родного чернозема Черниговщины".

Георгий Иванович Нарбут родился 26 февраля 1886 года на хуторе Нарбутовка Есманской волости Глуховского уезда Черниговской губернии, в семье потомственного, но уже обедневшего дворянина, выпускника физико-математического факультета Киевского университета. Среди предков Нарбутов были и запорожские казаки. Мать будущего художника была дочерью священника. В семье Нарбутов было семеро детей.

Позже Георгий Нарбут вспоминал: "С малых лет, сколько себя помню, влекла меня живопись. За отсутствием красок, которых я не видел, пока не попал в гимназию, и карандашей я использовал цветную бумагу: вырезал ножницами и клеил мучным клеем". Именно это детское увлечение и способствовало формированию у будущего художника "силуэтного мышления". Кстати, среди крестьян в украинских селах в то время были очень популярными вырезки из бумаги, так называемые "вытинанки", и Георгий имел возможность усовершенствовать свое мастерство. Учился Георгий в Глуховской гимназии, и, как сам позже вспоминал, первыми его пробами в графике были переписанные готическим шрифтом с орнаментированными заглавными буквами "Поучение Владимира Мономаха своим детям", "Евангелие от Матфея", "Песнь о Роланде".

В Харьковском художественном музее и сейчас хранится сделанный им в семнадцать лет рисунок к "Песне о Роланде". Огромное влияние на юного Нарбута оказал журнал "Мир искусства", где ему особенно нравились иллюстрации Билибина. Юный художник очень любил природу, мог часами разглядывать травы и цветы, ловил бабочек, кузнечиков, зачитывался русскими народными сказками.

В 1906 году в Глухове проходила большая художественная выставка, на которой экспонировались иллюстрации Нарбута к сказке "Война грибов". В это же время он проиллюстрировал сказки "Снегурочка" и "Горшеня". Как признавался позже сам Георгий Нарбут, его музой в это время стала приехавшая из Москвы очень интеллигентная, чуткая девушка М. Беловская. Втайне от отца Георгий Нарбут вместе с братом послал документы, а потом и поступил на факультет восточных языков Петербургского университета. Через некоторое время он перевелся на филологический факультет и в это же время начал серьезно заниматься рисованием с такими же, как он, художниками-любителями. Организовав выставку своих работ, они пригласили на нее Бенуа, Остроумову-Лебедеву, Лансере и других "мирискусников", которые поддержали молодых художников. А Билибин, узнав, как обокрали Нарбута в снятой им комнате, предложил ему переселиться к нему и даже нашел ему работу. Петербургский климат плохо влиял на здоровье Нарбута, и в 1907 году, уехав на каникулы, он уже не собирался возвращаться в Академию.

В это время появляются его первые зарисовки украинского быта, юмористические рисунки. Нарбут был балагуром, любил подтрунить и над другими, и над самим собой, что очень ценилось в кругу "мирискусников". Бенуа даже ввел особый термин "скурильность" (от латинского "scurra" - "шут").

Осенью Нарбут все же вернулся в Петербург и полностью отдался творчеству. Он оформил более 20 книжных обложек, делал иллюстрации. В отличие от Сомова, Бакста и манерного Феоктистова, которого называли "русским Бердслеем", Нарбут не изображал модных тогда женственных юношей, томных женщин. Это претило его здоровой натуре. Он учился "видеть графически", подчинять направление линий форме.

В то время живописцы старались обязательно посетить Париж, а рисовальщики - Мюнхен. Отправился туда и Нарбут. Там он работал над иллюстрациями к детским книгам, которые должны были выйти в издательстве Кнебеля, посещал одну из студий и много копировал Дюрера.

В 1910-е годы начали появляться станковые работы Нарбута, в которых проступало что-то мистическое. Это "Пейзаж с кометой", "Кабинет ученого" и др.

Нарбут делал иллюстрации для многих выходивших в то время журналов, оформлял в своеобразном "игрушечном" стиле книги для детей. Постепенно он отошел от подражания своему кумиру Билибину, увлекся стилем ампир, геральдикой и украинской стариной. В это время появились и первые его силуэтные иллюстрации, композиции, которые позволяли ему добиваться максимальной выразительности образов. Очень сложна, изысканна композиция проиллюстрированной Нарбутом в 1912 году книги Андерсена "Соловей".

Оформляя малороссийский отдел к одной из выставок, Нарбут серьезно увлекся украинской стариной. Ездил по своим родным местам, делал зарисовки старинных церквей, крестьянского быта. Оформив книгу басен Крылова, Нарбут поместил на титульном листе силуэтный профиль своей невесты Веры Павловны Кирьяновой, с которой он очень любил бродить по окрестностям родной Нарбутовки. Вернувшись в Петербург, он почти ежедневно писал ей письма. В одном из них есть такие строки: "Помнишь, ты мне сделала веночек из лиловеньких цветов и дала локон? Теперь я и веночек, и локон (внутри веночка) поместил в рамочку". А через некоторое время: "Я сжег твои локоны. Пришел Левитский, мой приятель, и, увидев локон на стене, сказал, чтобы я тотчас же сжег, что этого нельзя делать, что это страшно несчастливо..." В 1913 году они поженились.

Нарбут иллюстрировал новые издания басен Крылова, сказки Андерсена, рисовал дворянские гербы для "Малороссийского гербовника". Как вспоминали современники, Нарбут умел работать очень быстро, как бы играя. Кроме иллюстраций, он сделал целую серию силуэтных портретов известных исторических деятелей и жителей Нарбутовки. В 1913-1914 годах он оформил изданные С. Маковским сборники "Русская икона", продемонстрировав исключительную способность работать с самыми разными шрифтами.

В 1914 году у Нарбута родилась дочь, он хотел делать иллюстрации к Лермонтову. Однако начало Первой мировой войны принесло великое смятение. Фанатики начали громить немецкие мастерские и лавки. Во время одного из погромов в издательстве Кнебеля погибли тиражи книжек, оформленных Нарбутом,- "Басни" Крылова, "Стойкий оловянный солдатик", "Старый уличный фонарь" Андерсена. В мае 1915 года Нарбут устроился "канцелярским чиновником" в Сенат. Современники считали, что именно благодаря Нарбуту издававшиеся в то время книги стали более изысканными. Нарбут оформлял издания по античной культуре для Брокгауза и Ефрона, делал лубочные картинки на военную тему, выполнял иллюстрации для литературно-художественного журнала "Лукоморье". Особенно интересны выполненные им в это время "военные аллегории".

Возвратившись в Нарбутовку, Нарбут начал увлеченно изучать "украинский стиль" в искусстве, литературный украинский язык. В 1915 году черниговское дворянство поручило ему оформление книги В. Л. Модзалевского "Товстолесы. Очерк истории рода", а позже он проиллюстрировал книги "Галиция и ее старина" и "Старинные усадьбы Харьковской губернии".

Свержение самодержавия Нарбут встретил восторженно. М. Добужинский вспоминал: "Я часто встречался с ним в первые дни весенней революции и наблюдал его энтузиазм. Он был все время точно навеселе и рад был возможности безнаказанно выкидывать разные штуки. Так, однажды он сжигал вместе с толпой аптечного орла, и, как он сам мне говорил, с большим удовольствием, потому что эти орляки всегда возмущали его геральдический вкус".

Нарбут вместе с другими деятелями культуры активно работал в Особом совещании по делам искусств при Временном правительстве, поехал в Киев, где начал оформлять иллюстрированную украинскую азбуку. Он был избран профессором Украинской академии художеств.

В это время у Нарбута начал назревать конфликт с женой. Уходя от решения реальных проблем, он вместе с В. Модза-левским, который в это время переехал в Киев из Чернигова, создал в своей единственной комнате сказочный, изысканный мирок с дорогими коврами, старинной мебелью, красивыми книгами. Сам он ходил в желтых сапожках, подпоясывался широким поясом. В это время он женился на Наталье Модзалевской и вместе с В. Модзалевским придумал вымышленного героя хуторянина Лупу Юдича Грабуздова, жизнь которого они с увлечением описывали в дневнике. Говорят, что началом этой истории был случайно приобретенный Нарбутом старинный перстень с надписью "Грабуздов". В этой самим художником спровоцированной игровой ситуации родилось много интереснейших рисунков и иллюстраций.

После Октябрьской революции Нарбут оформлял многие украинские журналы, в частности "Мистецтво", сборники стихов, а в 1919 году начал работать над новым вариантом украинской азбуки.

Нарбут очень любил всякие обрядовые церемонии, праздники. И даже незадолго до своей смерти (он умер 23 мая 1920 г.), перед тем как лечь в больницу на операцию, он организовал в их с Модзалевским квартире веселую вечеринку, посвященную юбилею Лупы Грабуздова, которого он сам и придумал.

Бoгдaнoв П.С., Бoгдaнoвa Г.Б.

http://www.ikleiner.ru/lib/painter/painter-0064.shtml

Все рисунки из интернета