"Рассудок - низшая форма интеллекта, расчленяющая целостный и гармоничный мир на противоположности и порождающая мнимые противоречия."

Суфизм это мистическая традиция, цель которой - духовное преображение и совершенство. Как явление культурно-историческое суфизм начал формироваться в рамках ислама в 8-10 вв. Тем не менее, идеи суфизма универсальны и могут быть обнаружены в самых различных духовным учениях и религиях. Учение суфизма не сводимо к какой-либо одной доктрине, и оно обретает новые формы в зависимости от исторических обстоятельств и психологических особенностей конкретных людей. Это путь, ведущий искателя к Реальности. Он многообразен, как жизнь, и у каждого человека он свой, хотя цель - одна. В определенном смысле суфизм - это название существовавшего испокон веков метода постижения Реальности; в таком понимании суфизм внеисторичен, предшествуя религии и являясь ее основой. 

  В основе суфизма лежит любовь и преданность. Только любовь дает человеку возможность отказаться от своего эго, являющегося завесой для постижения истины. Когда сброшен покров самости, открывается наше истинное, божественное Я.

  Обучение в суфизме невозможно без учителя. Каждый учитель - звено в цепи духовной преемственности, непрерывающейся на протяжении многих веков. Суфии объединены в братства, или ордены, отличающиеся собственными ритуалами и методами. Те, кто получил посвящение в суфийское братство, называются дервишами. Слово "дервиш" означает по-персидски "нищий". (Арабский эквивалент этого термина - "факир".) Подразумевается нищета не материальная, а духовная, то есть нужда в Боге. 

  Поведение суфия в обществе строится на принципах рыцарства. Суфий готов к самопожертвованию, он помогает людям, не ожидая при этом от них взаимности. Есть основания полагать, что европейское рыцарство с его традицией самоотверженного служения и благородства сформировалось в результате контактов с мусульманскими воинами-рыцарями, принадлежавшими к суфийским содружествам, футувва. 

  Суфизм получил необычайное для мистической и эзотерической традиции распространение в мусульманском мире, а в последнее время и за его пределами. Не только культурная и религиозная жизнь, но подчас и формы государственности формировались под его влиянием. Одна из причин этого - суфийский принцип бескорыстного служения обществу. Быть суфием значит "быть в мире, но не от мира". Внешне суфий находится среди людей, стремясь служить им и творить добро. Внутренне он пребывает с Другом, с Возлюбленной - то есть с Богом. 

  Бог суфиев парадоксален, совмещая противоположности. С одной стороны, Он - бесконечно далек и несравним, а потому все наши попытки дать Ему определения или понять Его обречены на провал. С другой стороны, Бог есть всё, следовательно Он воплощен в бытии и Его, согласно суфиям, можно лицезреть при помощи особого духовного органа - сердца. Как говорится в Коране, Бог ближе к человеку, чем его шейная артерия. Мистический путь может быть понят как странствие от бесконечно далекого Божества к Богу бесконечно близкому, составляющему саму суть человека. Мистический опыт это переживание Присутствия, близости к Возлюбленной. Иными словами, это возвращение души из страшного и безбожного мира в рай гармонии, любви и Единения. Возвращение происходит для мистика не в загробном, а в этом мире. "Царство Божие внутри нас", а дорога туда лежит через сердце, через преображение собственной души. Преображение подразумевает умирание ветхого "я", "Умри прежде, чем ты умрешь", - говорит Пророк. Преображение это не столько обретение чего-то нового и сверхъестественного, как часто полагают, сколько отказ от старого и обветшавшего. Это осознание человеком своей собственной вечной божественной природы, которая, как это ни парадоксально, не нуждается в преображении. 

Увы, одной рукой не вызовешь хлопок...
И стонет жаждущий: "Воды прошу я хоть глоток." 

Вода ж взывает к тем, кто жаждет быть:
"Ну, где же тот, кому отдать себя испить?" 

Душа, нашедшая Источник глубины,
Вдруг с изумленьем узнает: Источник этот - мы.

Дж.Руми

  В одной суфийской притче рассказывается о львенке, который отбился от своей стаи и пристал к овечьему стаду. Через некоторое время он забыл о том, кто он такой, и стал блеять, как и овцы вокруг него. 
  Как-то мимо проходил взрослый лев. Заметив уже подросшего львенка, он приветствовал его грозным рыком. Львенок сначала испугался и в ответ у него не вышло ничего, кроме блеянья. Однако, благодаря этой встрече, он вспомнил о том, что он - тоже лев. И в конце концов сумел ответить таким же грозным рыком. Суфизм напоминает человеку о его истинной природе. Во время первых встреч с учителем искатель нередко испытывает необъяснимый и неконтролируемый страх. Фактически это страх самого себя: эго отшатывается от подлинной, "львиной" природы человека. 

  Бог, или Реальность, обнаруживается в мире прежде всего как совершенство и красота. "Бог прекрасен и любит красоту", - утверждается в одном из хадисов, преданий, восходящих к Пророку Мухаммеду. Поэтому суфий устремлен к красоте. Поэзия и музыка часто сопровождают суфийские собрания. Суфиями были великие персидские поэты Руми, Хафиз, Саади и Джами. Для суфийский поэзии характерно восхищение человеческой красотой, являющей красоту божественной Возлюбленной. Суфийская поэзия эротична в том смысле, который вкладывал в это понятие Платон: Эрос - воплощение любви и мудрости, божество, воодушевляющее людей на поиск истины, добра и красоты. Суфизм обращен к живым человеческим эмоциям и устремлениям, и в этом - одна из причин его популярности. 

  Основой суфийского мировоззрения является принцип Единобытия. Метод суфизма - развитие способности видеть в мире множественности всепроникающее Единство. Одним из главных препятствий здесь служит рассудок, эта низшая форма интеллекта, расчленяющая целостный и гармоничный мир на противоположности и порождающая мнимые противоречия. Суфий отбрасывает ущербную рассудочность; опьяненный любовью, он пребывает в состоянии "священного безумия". Если обычный человек делит всё происходящее с ним на хорошее и дурное, то суфий равно приемлет как радость, так и боль, ведь и то, и то другое - дары Возлюбленной. Суфизм, таким образом, может быть понят как полное и безоговорочное смирение перед Богом, приятие того, что есть. 

  Смирение суфия - не результат бессилия, то есть неспособности изменить обстоятельства в свою пользу, а отказ от оценок и суждений. Примитивное сознание, являющееся преградой для нашего сверхсознания, соткано из суждений. Отказ от них ведет к умиранию "я". В конце суфийского пути - состояние фана, исчезновение "я" в Боге, за которым следует бака, вечная жизнь. 

  Культура Запада глубоко индивидуалистична, смирение в ней зачастую представляется чем-то презренным, а идея исчезновения вызывает панический страх. Этот страх большей частью необоснован. Исчезновение "я" может вести к расцвету индивидуальности, в особенности в ее высших, творческих проявлениях. Когда снята личина, становится проявленным сияние лика. Джалаллиддин Руми до знакомства со своим суфийским наставником Шамседдином Табризи был лишь видным законоведом. Уже в зрелом возрасте повстречав учителя, Руми стал выдающимся мыслителем и великим поэтом. 

  Чтобы произошла трансформация личности, необходим алхимический огонь, расплавляющий окаменевшие и косные свойства "я". Таким огнем является преданность Мастеру. Отношения учителя и ученика, как это было в случае Руми, достигают такой степени интенсивности, что, как кажется, начинает стираться сама грань между одним человеком и другим. Исчезновение "я" в учителе это преддверие исчезновения "я" в Боге. 

  Между учителем и учеником формируется особое духовное единство, которое не подвержено влияниям материального мира; оно вне власти сил пространства и времени. Тот, кто умер при жизни, растворившись в Мастере, не боится смерти. Преданный ученик становится звеном в единой непрерываемой цепи духовной преемственности (силсила), корнями уходящей в глубины человеческой истории. Эта цепь служит проводником духовной энергии (барака) и знаний, которые питают и поддерживают мир.

  С суфийской точки зрения причиной возникновения космоса и его главной тайной является человек. "Если бы не ты, о Мухаммад, Я бы не сотворил миров", - говорится в хадисе. "Человек это субстанция, а небесная сфера - его акциденция (то есть нечто случайное, зависящее от субстанции)", - утверждает Руми. В этом контексте суфизм может быть понят как надкультурное явление, как часть космического процесса, цель которого - самораскрытие Абсолюта в совершенном человеке. Когда же суфизм проникает в культуру и начинает изнутри формировать ее, он становится основой подлинного гуманизма, поскольку делает человека (а не государство, не религию и не общество) смысловым стержнем бытия.

  Поскольку людям свойственна забывчивость, и мирское "я" человека склонно отвлекать его от Реальности, суфии практикуют постоянное внутреннее поминание Бога, зикр. С каждым дыханием они сосредотачиваются на Боге, поддерживая тем самым состояние духовной пробужденности и ощущение Присутствия. У этого упражнения есть и практический аспект, ведь мир един и нет ничего чисто духовного или чисто материального. Человек с обычным эгоцентрическим сознанием сосредоточен на себе, а потому с трудом ориентируется в обстановке, лишь механически реагируя на нее. Суфий же все время должен быть начеку, ни на секунду не забывая о своей "сверхзадаче". Он в большей степени, чем обычный человек, осведомлен о своем окружении и лучше способен контролировать происходящее. Забывая о себе, мистик способен "вчувствоваться" в другого человека. "Они соглядатаи сердец, так будь же искренен, когда сидишь среди них".

  Суфизм, в отличие от ортодоксальной религии, опирается не столько на мифы и верования, сколько на опыт, и в этом отношении его даже можно сопоставить с наукой. Другое дело, что опыт этот далеко не всегда поддается рациональному анализу — как несводимо к интеллеллектуальным построениям искусство или человеческая жизнь. Подобно хорошему повару, суфий не следует слепо готовым рецептам. Его поведение диктуется конкретными обстоятельствами, требованиями времени: иногда людям нужно привить здравый смысл, и тогда суфий - образец здравомыслия. Когда же обстоятельства требуют неистовства, он ведет себя соответственно. Одни назовут его рационалистом, другие - безумцем, но он не имеет отношения ни к тому, ни к другому; его нет, он - никто. 

  Собранные в этой книге изречения и истории создавались на протяжении более чем тысячи лет. Они представляют собою итог практической мудрости, не отвлеченные рассуждения. Чтобы усвоить эту мудрость, необходимо в нее "врасти" - не торопясь вдуматься, вчувствоваться, вжиться. Духовная традиция скрыта, она подобна подземной реке, которая омывает лишь глубокие корни. Но эта древняя мудрость, "река речений" - живая вода, способная оживить душу человека, изнывающего от духовной жажды. 


Л.Тираспольский