Нынешнее собрание наше в честь Пресвятой Девы вызывает меня, братия, сказать Ей слово похвалы, полезное и для пришедших на это церковное торжество. Оно составляет похвалу жен, славу их пола, какую (славу) доставляет ему Та, Которая в одно время есть и Матерь, и Дева. Вожделенное и чудное собрание! Торжествуй, природа, потому что воздается честь Жене; ликуй, род человеческий, потому что прославляется Дева. «Идеже бо умножися грех, преизбыточествова благодать» (Рим. 5, 20). Нас собрала здесь Святая Богородица и Дева Мария, чистое сокровище девства, мысленный рай Второго Адама, – место, где совершилось соединение естеств, где утвердился Совет о спасительном примирении.

Кто видел, кто слышал, чтобы обитал во чреве Беспредельный Бог, Которого не вмещают Небеса, Которого не ограничивает чрево Девы!?

Родившийся от жены не есть только Бог и не есть только Человек: этот Родившийся соделал жену, древнюю дверь греха, дверью спасения; где змий разлил свой яд, нашедши преслушание, там Слово воздвигло Себе одушевленный храм, вошедши туда послушанием; где возник первый грешник Каин, там родился бессеменно Искупитель человеческого рода Христос. Человеколюбец не возгнушался родиться от жены, потому что это дело Его даровало жизнь. Он не подвергся нечистоте, вселившись в утробу, которую Он Сам устроил чуждой всякого повреждения. Если бы эта Матерь не пребыла Девой, то Рожденный Ею был бы простой Человек, и рождение не было бы чудесно; а так как Она и после рождения пребыла Девой, то Кто же – Рожденный, как не Бог? Неизъяснимо таинство, потому что родился неизъяснимым образом Он, беспрепятственно прошедший дверьми, когда они были заключены. Исповедуя в Нем соединение двух естеств, Фома воскликнул: «Господь мой, и Бог мой!» (Ин. 20, 28).

Апостол Павел говорит, что Христос «иудеем убо соблазн, еллином же безумие» (1 Кор. 1, 23): они не познали силы таинства, потому что оно непостижимо уму: «аще бы быша разумели, не быша Господа Славы распяли» (1 Кор. 2, 8). Если бы Слово не вселялось во чрево, то плоть не воссела бы с Ним на Божественном Престоле; если бы для Бога было оскорбительно войти в утробу, которую Он создал, то и Ангелы оскорблялись бы служением человеку.

Тот, Кто по Своему естеству не подлежит страданиям, по милосердию к нам подверг Себя многим страданиям. Мы веруем, что Христос не чрез постепенное восхождение к Божественному естеству соделался Богом, но, будучи Бог, по Своему милосердию соделался Человеком. Мы не говорим: «человек сделался Богом»; но исповедуем, что Бог воплотился и вочеловечился. Рабу Свою избрал для Себя в Матерь Тот, Кто по существу Своему не имеет матери, и Кто, являясь по Божественному смотрению на земле в образе человека, не имеет здесь отца. Как один и тот же есть и без отца, и без матери, по слову Апостола (Евр. 7,3)? Если Он – только человек, то Он не мог быть без матери: и действительно, у Него есть Мать. Если Он – только Бог, то Он не без Отца: в самом деле, у Него есть Отец. Он не имеет матери как Творец Бог, не имеет отца как Человек.

Убедись в этом самым именем Архангела, благовестившего Марии: ему имя – Гавриил. Что значит это имя? – оно значит: «Бог и человек». Так как Тот, о Ком он благовествовал, есть Бог и Человек, то имя его предуказывало на это чудо, дабы верою принято было дело Божественного домостроительства.

Спасти людей нельзя было простому человеку, потому что всякий человек сам имел нужду в Спасителе: «вси бо, – говорит святой Павел, – согрешиша, и лишени суть Славы Божия» (Рим. 3, 23). Так как грех подверг грешника власти диавола, а диавол подверг его смерти, то состояние наше сделалось крайне бедственным: не было никакого способа избавиться от смерти. Были присылаемы врачи, т. е. пророки, но они могли только яснее указать на немощи. Что они делали? Когда видели, что болезнь превышает искусство человеческое, они с Небес призывали Врача; один говорил: «Господи, преклони небеса, и сниди» (Пс. 143, 5); другой взывал: «Исцели мя, Господи, и исцелею» (Иер. 17, 14); «воздвигни силу Твою, и прииди во еже спасти нас» (Пс. 79, 3). Иной: «Яко аще истинно вселится Бог с человеки на земли» (3 Цар. 8, 27). «Скоро да предварят ны щедроты Твоя, Господи, яко обнищахом зело» (Пс. 78, 8). Другие говорили: «О люте мне, душе! яко погибе благочестивый от земли, и исправляющаго в человецех несть» (Мих. 7, 2). «Боже, в помощь мою вонми: Господи, помощи ми потщися» (Пс. 69, 1). «Аще умедлит, потерпи ему, яко Идый приидет, и не умедлит» (Авв. 2, 3). «Заблудих яко овча погибшее: взыщи раба Твоего, уповающаго на Тя» (Пс. 118, 176). «Бог яве приидет, Бог наш, и не промолчит» (Пс. 49, 3). Потому Тот, Кто по естеству есть Царь, не презрел естества человеческого, порабощенного лютой властью диавола, благосердый Бог не попустил быть ему всегда под властью диавола, Присносущий пришел и дал в уплату Свою Кровь; для искупления рода человеческого от смерти отдал Свое Тело, которое принял от Девы, освободил мир от клятвы закона, уничтожив смерть Своею смертью. «Христос ны искупил есть от клятвы законныя», – восклицает святой Павел (Гал. 3, 13).

Так знай, что Искупитель наш не есть простой человек, потому что весь род человеческий порабощен греху, но Он также и не Бог только, непричастный естества человеческого. Он имел тело, потому что если бы Он не облекся в меня, то и не спас бы меня. Но, вселившись во чрево Девы, Он облекся в меня осужденного, и в нем – в том чреве совершил чудную перемену: дал Духа и принял тело, Один и Тот же (пребывая) с Девою и (рождаясь) от Девы. Итак, Кто же Он, явившийся нам? Пророк Давид указывает тебе в сих словах: «Благословен Грядый во Имя Господне» (Пс. 117, 26). Но яснее скажи нам, пророк, Кто Он? Господь Бог воинств, говорит пророк: «Бог Господь, и явися нам» (Пс. 117, 27). «Слово плоть бысть» (Ин. 1, 14): соединились два естества, и соединение пребыло неслитным.

Он пришел спасти, но должен был и пострадать. Как могло быть то и другое вместе? Простой человек не мог спасти; а Бог в одном только Своем естестве не мог страдать. Каким же образом совершилось то и другое? Так, что Он, Еммануил, пребывая Богом, соделался и Человеком; и то, чем Он был, спасло, – а то, чем Он соделался, страдало. Потому, когда Церковь увидела, что иудейское сонмище увенчало Его тернием, оплакивая буйство сонмища, – говорила: «Дщери Сиони, изыдите и видите венец, имже венча Его мати Его» (Песн. 3, 11). Он носил терновый венец, и разрушил осуждение на страдание от терния. Он Один и Тот же был и в лоне Отца и во чреве Девы; Один и Тот же – на руках Матери и на крыльях ветров (Пс. 103, 3); Он, Которому поклонялись Ангелы, в то же время возлежал за столом с мытарями. На Него Серафимы не смели взирать, и в то же время Пилат делал Ему допрос. Он – Один и Тот же, Которого заушал раб и пред Которым трепетала вся тварь. Он пригвождался ко Кресту и восседал на Престоле Славы, – полагался во гроб и простирал небо яко кожу (Пс. 103, 2), – причислен был к мертвым и упразднил ад; здесь, на земле, клеветали на Него, как обманщика, – там, на Небе, воздавали Ему славу, как Всесвятому. Какое непостижимое таинство! Вижу чудеса, и исповедую, что Он – Бог; вижу страдания, и не могу отрицать, что Он – Человек. Еммануил отверз двери природы, как человек, и сохранил невредимыми ключи девства, как Бог: исшел из утробы так же, как вошел чрез слух; одинаково и родился и зачался: бесстрастно вошел, без истления вышел, как об этом говорит пророк Иезекииль: «Обрати мя на путь врат святых внешних, зрящих на востоки: и сия бяху затворенна. И рече Господь ко мне: сыне человечь, сия врата заключенна будут, и не отверзутся, и никтоже пройдет ими: яко Господь Бог Израилев, Он един, внидет и изыдет и будут заключенна» (Иез. 44, 1-2). Вот – ясное указание на Святую Деву и Богородицу Марию. Да прекратится всякое противоречие, и Священное Писание да просветит наше разумение, дабы нам получить и Царство Небесное во веки веков. Аминь.