"В человечестве всегда существовало два типа духовности, два пути — "путь правой руки" и "путь левой руки". Первый характеризуется позитивным отношением к окружающему миру; в нем видится гармония, равновесие, благостность, покой. Все зло представляется частным случаем, локальным отступлением от нормы, чем-то несущественным, преходящим, не имеющим глубинных трансцендентных причин. "Путь правой руки" называется также "путем молока". Он не причиняет человеку особенных страданий, оберегает его от радикальных опытов, уводит от погружения в страдание, кошмар бытия. Этот путь ложный. Он ведет в сон. Идущие по нему никуда не дойду
Второй путь, "путь левой руки", видит все в обратной перспективе. Не молочная благостность, но черное страдание; не тихое успокоение, но терзающая, огненная драма расколотого бытия. Это — "путь вина". Он разрушителен, страшен, в нем царствует гнев и буйство. На этом пути вся реальность воспринимается как ад, как онтологическая ссылка, как пытка, как погруженность в сердце какой-то немыслимой катастрофы, берущей свое начало из самых высот космоса. Если в первом пути все кажется добром, то во втором — злом. Этот путь чудовищно сложен, но только он истинен. На нем легко оступиться, а еще легче сгинуть. Он ничего не гарантирует. Он никого не соблазняет. Но только этот путь правильный. Кто пройдет по нему — обретет славу и бессмертие. Кто выстоит — победит, получит награду, которая выше бытия.
Идущий по "пути левой руки" знает, что когда-то заключение кончится. Темница материи рухнет, преобразившись в небесный град. Цепь посвященных страстно готовит желанный миг, мгновение Конца, триумф тотального освобождения.
Два пути это не две разные религиозные традиции. Оба возможны во всех религиях, во всех вероисповеданиях, во всех церквях. Между ними не существует никаких внешних различий. Они касаются интимнейших сторон человека, его тайной сущности. Их нельзя выбрать. Это они выбирают себе человека, как жертву, как слугу, как инструмент, как орудие.
"Путь левой руки" называется «гнозисом», "знанием". Он так же горек, как знание, так же порождает скорбь и холодный трагизм. Когда-то в древности, когда человечество еще придавало духовным вещам решающее значение, гностики создавали свои теории на уровне философии, доктрины, космологических мистерий, на уровне культа. Постепенно люди дегенерировали, перестали обращать внимание на сферу мысли, погрузились в физиологию, в поиск индивидуального комфорта, в быт. Но гностики не исчезли. Они перенесли спор на уровень вещей, понятных современным обывателям. Одни из них провозгласили лозунги "социальной справедливости", разработали теории классовой борьбы, коммунизма. "Таинство Софии" стало "классовой сознательностью", "борьба против злого Демиурга, творца проклятого мира," обрела характер социальных баталий. Нити древнего знания тянутся к Марксу, к Нечаеву, к Ленину, к Сталину, к Мао, к Че Геваре… Вино социалистической революции, радость бунта против сил рока, священная берсеркеровская страсть к тотальному разрушению того, что черно, ради обретения нового, нездешнего Света.
Другие противопоставили обыденности тайные энергии расы, шум крови. Против смешения, вырождения они воздвигли законы чистоты и новой сакральности, возврат к Золотому веку, Великое Возвращение. Ницше, Хайдеггер, Эвола, Гитлер, Муссолини облекли гностическую волю в национальные, расовые учения.
Правильно говорят, что коммунистам не было особого дела до рабочих, а Гитлеру — до немцев. Но отнюдь не из-за их цинизма. И те и другие были одержимы более глубоким, более древним, более абсолютным стремлением — общим гностическим духом, тайным и страшным светом "пути левой руки". Какие тут рабочие, какие «арийцы»… Дело совсем в другом.
Меж «красных» и «черных», "белых" и «коричневых» метались в духовных поисках творческие личности, также призванные на "путь левой руки", на путь гнозиса. Путаясь в политических доктринах, впадая в крайности, не в состоянии ясно выразить метафизические контуры своей одержимости, художники от Шекспира до Арто, от Микеланджело до Ээманса, от трубадуров до Бретона питались тайным вином страдания, жадно впитывая в обществе, в страстях, в сектах и оккультных братствах разрозненные фрагменты страшного учения, не оставляющего возможности улыбаться. Тамплиеры, Данте, Лотреамон… Они не улыбались никогда в жизни. Это признак особой избранности, след чудовищного опыта, который был общим для всех "путников левой руки". Гностик смотрит на наш мир своим тяжелым взглядом. Тем же взглядом, что и его предшественники, звенья древней цепи избранников Ужаса. Отталкивающая картина предстает его взгляду. Обезумевший в потребительском психозе Запад. Отвратительный в своей несообразительности и жалкой покорности Восток. Затонувший мир, планета, лежащая на дне."
Александр Дугин
