Хороших людей конечно больше, но они встречаются реже...

Ежедневно мы встречаем множество людей. Сталкиваемся, пересекаемся взглядами, обмениваемся дежурными фразами. Иногда просто не замечаем тех, кто вокруг нас. Двигаясь по коридору повседневности, мы теряем восприимчивость к окружающему миру. Чувство уникальности, неповторимости мгновений жизни ускользает от нас. В суете мы не задумываемся, что одна встреча, самая неожиданная и невзрачная, может стать судьбоносным, поворотным событием...

Тем, кто побывал в Санкт-Петербурге, наверняка приходилось в числе прочих посетителей Исаакиевского собора жадно вслушиваться в слова дежурного экскурсовода, чтобы понять, почему же главный храм Российской империи был назван в честь малоизвестного святого IV столетия? Величественная и в то же время сдержанная красота храма заставляет нас сегодня снова и снова вспоминать о краткой встрече, произошедшей между простым монахом и полновластным правителем восточной части Римской империи.

Лето 378 года изменило размеренную жизнь жителей восточных земель империи. Варварские племена готов перешли Дунай, прорвали границу и наводнили юго-восточные провинции Балканского полуострова. Ситуация стала ещё напряжённее после поражения правительственных войск под Маркианополем. Чтобы преградить путь варварам на Константинополь и переломить ход самой войны, император Валент в срочном порядке собрал около 60000 воинов и лично возглавил армию. До решающего сражения под Адрианополем оставались считанные дни.

Нам известно, что Валент был христианином. Впрочем, в IV веке вряд ли кого-то можно было удивить этим фактом. Однако Валент был не просто христианином — он был ревностным последователем учения пресвитера Ария. И хотя сам родоначальник ереси был давно осуждён, император принялся с новой силой защищать правоту его суждений. Известно, что в обращении с людьми василевс был груб, раздражителен, охотно выслушивал доносы и не стремился отличать правду от лжи. Современникам он запомнился ещё и тем, что в конце своего правления взялся физически истреблять своих идеологических противников — православных христиан.

В преддверии пятнадцатой годовщины своего владычества Валент, по-видимому, уже готовился подвести первые итоги царствования. Позади две победоносных войны с готами: 367-го и 369-го годов, которые вошли в историю как последняя победоносная кампания римского мира против готских племён. Бесконечные метания по латанию брешей в обширнейшей границе восточной части империи. Войны с Персией из-за Армении... Наверное, то, что происходило внутри стен так тщательно отстраивавшегося Валентом дома, уже не так радовало императора. Бесконечные казни политических противников и расправы над невинными людьми по первому же доносу злопыхателей. Невероятной силы террор, достигший своего апогея в 371 году, когда на глазах у всех убивали людей, словно резали скот. Наконец, физическое уничтожение православных христиан и их храмов, очень похожее на искусственно спровоцированную гражданскую войну. Возможно, этот список злодеяний пополнился бы ещё новыми «достижениями». Однако в 378 году всё внимание и силы Валента были обращены на бесцеремонно вторгшиеся в пределы его страны дикие орды готов.

По стилю правления Валент напоминал разнузданных правителей античных времён. Но в IV веке уже нельзя было вести себя так, как будто Христос не воскрес, как будто не было апостольской проповеди и сонма христианских мучеников, отдавших свою жизнь ради торжества истины. Нельзя было, вооружившись только животными инстинктами, позабыв о всякой морали, идти проторенным путём своих недавних предшественников и не получить при этом осуждение большинства. Слова о Божием Промысле, о том, что Бог поругаем не бывает, уже тогда во всеуслышание произносились в многочисленных христианских храмах, в каждой проповеди и за каждым богослужением.

378-й год оказался критическим в истории Римской империи: готы рвались к Константинополю; в то же время Валент искал повода показать своё превосходство над молодым соправителем — племянником Грацианом, управлявшим западной частью империи, который не так давно одержал блестящую победу над германскими племенами. Стремясь получить новые лавры усмирителя готов, Валент с шестьюдесятью тысячами римских воинов устремился к Адрианополю.

Недалеко от Константинополя абсолютно уверенному в своих силах императору встретился неизвестный пустынник. Имя этого монаха — Исаакий. Он обратился к правителю с необычной просьбой-призывом: «Царь, открой храмы православным, и тогда Господь поможет тебе!» Но слова эти не произвели тогда на Валента какого-либо впечатления, и он продолжил свой путь. От движения тысяч людей, ржания лошадей конницы, окриков солдат и бряцанья оружия стоял несмолкаемый шум, а поднявшаяся вверх пыль временами даже скрывала людей и затрудняла дыхание. В такой сутолоке Валент мог толком не рассмотреть, кто к нему обращается. Но Исаакий произнёс свои слова громко и отчётливо, так что правителю оставалось только принять их — или отвергнуть.

В тот момент решалась общая стратегия будущей битвы. От правителя западной части империи Грациана пришло письмо, где он просил своего дядю дождаться его войск и совместными усилиями преградить путь врагу. При этом окружение императора настаивало на обратном — немедленно приступить к военным действиям и не упускать повода увенчать себя лаврами победителя. Необходимо было сосредоточиться и принять решение.

Однако в этот момент снова прозвучали слова Исаакия: «Царь, отопри храмы православным, и тогда Господь поможет тебе!» И снова император проигнорировал их. Для Валента открыть храмы православным означало признать свои многолетние усилия по утверждению арианства ошибкой, а тех, кто так долго противился воле императора, фактически признать святыми мучениками. Для такой перемены сознания слов простого монаха было явно не достаточно. Исаакий в третий раз возвысил голос, обещая победу римскому воинству взамен на признание православного вероучения единственно угодным Богу. После третьего восклицания последовала реакция уже разгневанного Валента: по его приказу смельчака бросили в глубокий овраг, сплошь усеянный колючим терновником. На самом дне оврага было болото, поэтому шансов спастись у человека, попавшего в такую ловушку, практически не было. Исаакия сознательно обрекали на смерть.

И вот произошло чудо: пустынник выбрался из западни. Он догнал императора и снова обратился к нему: «Ты хотел погубить меня, но святые Ангелы вывели меня из пропасти. Послушай меня, открой храмы православным — и победишь врагов своих. Если же не послушаешь меня, то не возвратишься живым, но погибнешь в огне».

Наступил момент истины. Решалась судьба предстоящей битвы, решалась судьба самого Валента... И тут приближённые василевса Сатурнин и Виктор получили приказ: взять монаха под стражу и держать его в заключении до возвращения императора из похода.

С этого момента события стали развиваться со стремительной быстротой. Под Адрианополем готская конница, как молния, появилась с крутых гор и понеслась в стремительной атаке, сметая всё на своём пути. Напав первыми, готы не дали римским войскам расположиться в боевом порядке. В стремительном натиске они опрокинули кавалерию ромеев. Армия Валента была смята, обращена в бегство и уничтожена. Сам император погиб. О гибели василевса пишет современник тех событий — историк Аммиан Марцеллин (330–395 гг.): «Император Валент потерял управление войсками. Он обезумел от ужаса и бежал, но, говорят, был убит случайной стрелой. Однако тело его так и не нашли среди мёртвых. Были слухи, что раненого Валента приближённые отнесли в какой-то дом, но готы окружили этот дом и подожгли его, и все находившиеся в нём погибли».

В мировой истории эти события получили название Адрианопольской катастрофы. Точнее и не скажешь! Римская армия была разгромлена: две трети её воинов были физически уничтожены. Варвары занялись беспрепятственным грабежом имперских территорий, а испуганным жителям ничего не оставалось, как отсиживаться в городах. Всего этого можно было избежать. Чтобы выиграть сражение и получить долгожданные лавры победителя готов, Валенту нужна была не армия и не крепость собственных доспехов, а лишь вера.

Исаакия сразу же освободили. Теперь его стали почитать как пророка. Новоизбранный император святой Феодосий Великий (379–395 гг.) по совету всё тех же Сатурнина и Виктора призвал к себе старца, встретив его с великой честью. Вскоре он исполнил и все его наставления: изгнал ариан из Константинополя, а православным возвратил храмы. Считая свою миссию выполненной, Исаакий хотел было возвратиться в пустыню, но Сатурнин и Виктор упросили его не уходить из города. В предместье Константинополя они построили для него жилище, куда стали собираться иноки, и вскоре возникла обитель. Преподобный Исаакий стал её первым игуменом. Достигнув глубокой старости, праведник благословил управлять монастырём преподобного Далмата. По имени второго игумена обители монастырь стал называться Далматским.

История учит нас быть внимательными. В решающие исторические моменты судьбы империй зависят от человеческой чуткости и веры в Божий Промысл. Но и в потоке повседневных забот жизнь каждого из нас сплетается из тонких ниточек взглядов, разговоров, сердечных откликов. Встречи нам посылает Бог, и необязательно Его посланники облачены в монашеские ризы, и не всегда они произносят пророчества. Но всегда, во все времена от нас требуется одно и то же — вера, готовность расслышать.

30 мая 1672 года, в день памяти Исаакия Далматского, у царя Алексея Михайловича и Натальи Кирилловны Нарышкиной родился наследник, чьим небесным покровителем определили ап. Петра, – будущий Петр Великий. Православные на Руси раньше праздновали день своего Ангела (именины), – это воплотилось в названии города, – но день рождения "помазанника Божия" – все же особый день. Известно, что "европеец" Петр охотно вводил западноевропейские обычаи, а праздновать dies natalis императора – традиция Римской империи.

Поэтому уже в 1707г. на лугу против Адмиралтейских ворот появилась первая деревянная Исаакиевская церковь. Вскоре ее разобрали, и в 1717г. построили вторую, на месте будущего Медного Всадника. В 1735г. ее постигла участь первой. Третий храм, на месте современного, строился Екатериной II по проекту Антонио Ринальди. С поспешностью завершаемый Павлом I, он вызывал насмешки современников своей явной дисгармонией:

"Двух царствований памятник приличный:
Низ каменный, а верх кирпичный".

Поэтому имп. Александр I утвердил в 1817г. проект уже четвертого по счету храма. Им и стал Исаакиевский собор Огюста Монферрана, освященный в престольный день, 30 мая 1858г.

Построенный архитектором католиком, храм стал воплощением открытого и экуменического характера православия в нашем европейском городе. Именно в Исаакиевской церкви 19 февраля 1712 года состоялось венчание Петра I и Екатерины Алексеевны, будущей императрицы Екатерины I. А в 1723 году царь Петр подписал специальный указ, по которому моряки Балтийского флота должны были принимать присягу только в этой церкви.

В Исаакиевском соборе крестили членов царской семьи, он стал центром общегородских праздников. Однако строительные леса с него долго не снимались. Говорили, что здание построено недобросовестно и требует постоянного ремонта. Денег на собор не жалели, и родилась легенда о том, что дом Романовых падёт, как только с Исаакия снимут строительные леса. Сняли их окончательно только к 1916 году. Совсем незадолго до отречения Николая II от престола.

Несколько слов о размерах храма. Площадь интерьеров собора – 4 тыс. кв. м. Он вмещает от 7 до 12 тысяч человек. Внешняя высота – 101,5 метра (включая крест). Внутренняя высота – 80 метров. Размах крыльев укрепленного под куполом парящего голубя – 2 метра. При строительстве использовано 400 кг золота, причем на купол – 300 кг, и 14 сортов мрамора. Храм окружают и поддерживают в общей сложности 112 колонн (верхних и нижних).

На иконостасе нынешнего Исаакиевского собора четко прослеживается традиционное оформление, начиная от первой деревянной Исаакиевской церкви. Так, несмотря на значительную площадь иконостаса, здесь размещено ограниченное количество икон, притом тех же, что и в первом храме св. Исаакия Далматского (образы Спасителя, Богоматери, св. Николая Мирликийского, св. Исаакия Далматского, св. Александра Невского). Добавлены только лики святых, соименных царям и царицам, при которых были построены четыре Исаакиевских храма святых Петра, Павла и Екатерины. Главный алтарь и иконостас, возвышается, подобно алтарным преградам древнерусских храмов, в уровень со сводами.  Стройный коринфский портик иконостаса из десяти малахитовых колонн поддерживает аттик, членения которого продолжают вертикальную направленность колонн и подчеркивают строгость его архитектуры. Перед иконостасом - солея, огражденная беломраморной балюстрадой с золочеными балясинами. Три большие арки в иконостасе служат входами в алтарную часть храма. Центральную арку украшают две лазуритовые колонны и царские врата, за которыми находится главный алтарь св. Исаакия Далматского. В алтарном окне - один из самых больших витражей в Европе площадью 28 кв.м, выполненный на Мюнхенской мануфактуре мастером Айнмиллером. Запрестольный образ Иисуса Христа отличается яркостью красок и глубиной цвета. Несмотря на то, что витраж - нехарактерная деталь убранства православного храма, в Исаакиевском соборе он органично вписывается в интерьер и придает алтарю неповторимый, торжественный вид.

Легко догадаться, какой оказалась судьба этого последнего Исаакия в ХХ веке. Будучи главным кафедральным храмом России, Исаакиевский собор претерпел судьбу большинства церквей нашего многострадального Отечества: богослужения прекратились в нем в 1928г. и возобновились лишь через 62 года. С 1931 по 1986 годы здесь назойливо раскачивался – убеждая в том, в чем нормального человека убеждать не нужно – пресловутый маятник Фуко.

17 июня 1990г., в "Неделю Всех Святых, в земле Российской просиявших", Божественную Литургию в соборе совершил Святейший патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Его интронизация состоялась неделей ранее, 10 июня. Знаменательно, что во время богослужения, рядом с патриархом в алтаре мы видели Б. Н. Ельцина (в то время – Председателя Верховного Совета России), А. А. Собчака и других политических деятелей. Это было зримым символом начала духовного возрождения России и единения всех здравомыслящих россиян.

С тех пор торжественные богослужения (иногда с крестным ходом) совершаются в Исаакиевском соборе несколько раз в году – на Пасху, Рождество Христово, в День основания города (27 мая), в день престольного праздника (12 июня) и в ряде других случаев. Правда, исторический день рождения Петра I (9 июня) не совпадает теперь с днем церковной памяти Исаакия (12 июня по н. ст.).

Это связано с тем, что разница между юлианским и григорианским календарем составляла в XVII в. 10 дней, а в XX и XXI веках составляет уже 13 дней.  Отсюда и разрыв в три дня.

Исаакиевский собор занимает четвертое место в мире по величине, уступая лишь собору Святого Петра в Риме, собору Святого Павла в Лондоне и собору Святой Марии во Флоренции. Собор достигает 101.52 метра в высоту при площади 4000 квадратных метра и может вместить до 12000 человек. В оформлении интерьера были использованы многочисленные произведения живописи, мозаики, скульптуры, различные виды драгоценных камней и позолота. Особый интерес представляет один из крупнейших в России витражей, площадь которого составляет 28.5 квадратных метра. В работах по отделке собора приняли участие выдающиеся мастера, среди которых - Брюллов, Клодт, Пименов и другие.

Интересно, что шутка о зловещем предсказании оказалась пророческой. Через месяц после окончания строительства Исаакиевского собора Огюст Монферран скончался. В советское время в Исаакиевском соборе был открыт антирелигиозный музей, а само здание получило статус памятника. Храм чудесным образом не пострадал во время Второй мировой войны: за годы блокады в собор не было ни одного прямого попадания, хотя на колоннах Исаакиевского собора по сей день можно видеть следы от осколков разорвавшихся снарядов.

Думается, драматическую историю Исаакия-человека и Исаакия-собора  нелишне помнить каждому ...