Происхождение Андропова – тайна из тайн. В официальной биографии было указано: «Родился на станции Нагутская Ставропольского края в семье рабочего-железнодорожника». Никакой крепкой рабочей семьи не было. Отца Андропова, по-видимому, трудно считать полноценным пролетарием. Он учился в железнодорожном институте – то ли в Харьковском, то ли аж в Московском.

Юра родился в первый год Мировой войны, три года ему было в год революций. Нагутская – казачья станица, по некоторым сведениям отец Андропова был казаком, по другим – не происходил из казачества. Горбачёв в своих мемуарах вспоминает, что Андропов знал наизусть десятки казачьих песен и пел их во время ночных посиделок у костра в Железноводске. Работал дежурным по станции, затем начальником станции Нагутинская Северо-Кавказских железных дорог. В 1915 (или 16) году отец переезжает на станцию Беслан, где работает ревизором (или контролером) движения.

Отец происходит из донских казаков. Его отец (мой дед) или учитель, или инспектор училищ (точно не знаю, никогда его не видел)». В другой автобиографии Андропов добавил: «Отец учился в Институте путей сообщения, но был оттуда исключен за пьянство. Имел 2-х дядей в городе Ростове-на-Дону (по отцу). Сам я их никогда не видел. По рассказам матери – оба служили на железной дороге. Сейчас оба умерли». В 1916-м (по другим данным – в 1919-м году) Владимир Константинович Андропов умер. В анкете Андропов писал, что остался без отца в двухлетнем возрасте. В 1923-м не стало и матери. В 1928-м четырнадцатилетний Андропов, не желавший висеть на шее у отчима, ушёл в самостоятельную жизнь. Работал грузчиком, подвизался на телеграфе, был помощником киномеханика… Отца Андропова, по-видимому, трудно считать полноценным пролетарием. Он учился в железнодорожном институте – то ли в Харьковском, то ли аж в Московском. Ещё более загадочная личность – мать Андропова, Евгения Карловна. В девичестве она носила фамилию Флекенштейн. Андропов утверждал, что в дом Флекенштейнов она была подброшена. Так или иначе, воспитания она получила в небедной еврейской (по другой версии – финско-немецкой) семье. Всю жизнь она преподавала в школе. Отчим нашего героя – Виктор Александрович Фёдоров – был железнодорожным рабочим, помощником паровозного машиниста, санитарным смотрителем на станции Моздок. Потом Виктор Александрович принялся учить слесарному делу мальчишек из фабричной семилетки, в которую поступил и семилетний Юра. Возможно, мать Андропова была еврейкой. 

Внешность Юрия Владимировича свидетельствует о том, что без южных кровей здесь не обошлось. Можно предположить еврейских предков, а можно – греческих, армянских, грузинских или осетинских… Но круг, в котором воспитывался Юрий – отчим, работники Моздокской типографии, друзья по Рыбинскому техникуму – был далёк от еврейской культурной традиции. Он не считал себя евреем, не чувствовал себя «инаким» в русской среде и очень не хотел евреем прослыть. Не хотел брать на себя политический груз еврейства, которому искренне был чужд.

Работник ЦК, советник Лигачёва Владимир Легостаев (один из самых резких разоблачителей «генсека с Лубянки, гэбиста магнетического» в последние годы) вспоминал о догадке, которая поразила его на похоронах Андропова: «В мозгу вспыхнула удивительная догадка, что человек, чье лицо в круге яркого света лежало сейчас перед мной на гробовой подушке, при жизни, вне всяких сомнений, был евреем. Это показалось мне тогда настолько неправдоподобным, что я невольно замедлил перед гробом шаг, стараясь получше рассмотреть открывшуюся взору картину...». При таком серьёзном отношении товарищей по партии к еврейскому вопросу, стоило ли сироте Андропову драпировать возможное происхождение матери? У Андропова было два имени – Григорий и Юрий. Ещё одна загадка! Две фамилии – одно время он носил и фамилию отчима, «Фёдоров». Столь тёмное происхождение – подарок для любителей сложных разведопераций, для конспирологов. Может быть, некие могущественные силы внедрили Андропова в ряды комсомола и наделили «Моздокской» легендой, в которой все концы обрублены и сам чёрт не разберётся, кто есть кто? Может быть, Андропов – англо-американский засланец? И такая версия звучала в девяностые годы. Столь эксцентрические сенсации, конечно, доверия не заслуживают.

               Четырнадцатилетний сирота наметил поступить в Рыбинский речной техникум. По собственному признанию, географию он тогда знал скверно и был уверен, что Рыбинск расположен неподалёку от Моздока. Советская система просвещения не давала рабочим паренькам пропасть. Андропова без экзаменов принимают на судоводительское отделение техникума. Видимо, в годы учёбы Андропов поработал матросом. Часто цитируют запавшие в память будущего вождя слова бывалого волжского боцмана: «Жизнь, Юра, это мокрая палуба. Чтобы не поскользнуться – передвигайся не спеша. И каждый раз выбирай место, куда поставить ногу». Под конец учёбы он был комсомольским вожаком Рыбинской судоверфи. Да, он всерьёз заинтересовался политикой. Борьба с оппозиционерами ожесточалась. Кресла комсомольских и партийных функционеров освобождались.

              В 1937-м он становится комсомольским секретарём горкома, а уже в 1938-м Андропов становится персеком Ярославского обкома комсомола. Комсомольский вождь был магнетически обаятелен. Поэтесса Екатерина Шевелёва посвятила ему стихи: Отбросив русый вихрь со лба. Стоит мой век, моя судьба, Моя судьба на съезде комсомольском… Всю жизнь она преклонялась перед Андроповым, воспевала его, сотрудничала с органами, которые Андропов возглавлял. И даже после смерти Андропова, на писательском съезде Шевелёва патетически зачитывала стихи самого Юрия Владимировича.

             Путь к вершинам комсомольской карьеры не был гладок. Предшественник Андропова сигнализировал: «Отец Андропова служил в Белой армии, мать происходит из купеческой семьи». Разбираться в Ярославль из Москвы приехал бдительный товарищ – инструктор ЦК Комсомола Капустина. Началось серьёзное следствие с командировками, допросами и очными ставками. Тогдашний второй секретарь обкома Алексей Ларионов считал Андропова человеком дельным и излишнюю подозриткельность укоротил. Почти полгода Андропов исполняет обязанности областного комсомольского вожака, а Москва не торопится с утверждением его кандидатуры. Только в апреле 1939-го назначение окончательно одобрили. В тот год главная забота Андропова – вербовка молодых энтузиастов для строительства каналов, гидроузлов. Тем временем, первым секретарём обкома становится Н.С.Патоличев – в будущем – министр внешней торговли при генсеке Андропове и его предшественниках, крупный партийный и государственный деятель, оставшийся в истории как рекордсмен по числу награждений орденом Ленина. К концу жизни орденов Ленина у Патоличева было 12!

            Сравним: известный орденоносец Л.И.Брежнев был лишь восьмикратным кавалером ордена Ленина, Андропов – четырёхкратным. В 1939-м году, до истечения кандидатского срока, Андропов становится членом ВКПб. Решение бюро подписывает Патоличев. Запутанной (особенно – по сравнению с коллегами из брежневского Политбюро) была и семейная жизнь Юрия Андропова. В Рыбинске он женился на подруге по техникуму Нине Енгалычевой. У них было двое детей – Евгения и Владимир. В 1940-м году, в Петрозаводске, Андропов встречает свою вторую жену, Татьяну Филипповну. В новом браке у него тоже будут сын и дочь. Он решится на развод. И развод, и тёмное происхождение – всё это могло дурно сказаться на карьере молодого партийца, если бы Андропову не удалось добиться истинно уважительного отношения руководителей Карело-Финской республики. Сын Андропова Владимир не унаследовал отцовскую основательность. В юности дважды находился под судом. Пьянствовал, умер в Тирасполе, в 35 лет. Эпизодически переписывался с отцом, наверное, ждал от него помощи. Но Юрий Владимирович от первой семьи отгородился, если и помогал – то изредка. 

            После финской «зимней» войны Сталин создаёт Карело-Финскую ССР – полноправную советскую республику. Фактическим главой республики был не партийный секретарь, а председатель Верховного совета – Отто Вильгельмович Куусинен. Первым секретарём ЦК Компартии республики был Геннадий Николаевич Куприянов – выходец из Ленинграда, близкий к Жданову. Андропов становится сперва комсомольским вожаком Петрозаводска, а потом и всей Карело-Финской ССР. В Петрозаводске Андропов поступает в Университет Карело-Финской республики, но война прерывает учёбу. Немцы быстро занимают Петрозаводск, Куусинен, Андропов и их товарищи эвакуируются в тыл. Глава республиканского комсомола становится одним из организаторов партизанского движения в Карелии – под руководством Куприянова. В 1947-м Андропов становится вторым секретарём республиканского ЦК. В январе 1950-го, в разгар «Ленинградского дела» Куприянова засудили за злоупотребления. Андропов поддержал обвинения, блеснув и самокритикой: он разделял с Куприяновым ответственность за невыполнение плана по лесозаготовкам. Куприянов отправится в лагеря, откуда выйдет в 56-м, когда будет реабилитирован. С той поры и до конца жизни он будет директором музейного комплекса в городе Пушкине. Куприянов не даст показания против Андропова – и Юрий Владимирович благополучно переживёт пору репрессий. 

          Отто Вильгельмович Куусинен на долгие годы стал для Андропова доброй феей. С помощью Куусинена, занимавшегося международными делами на высшем партийном уровне, Андропова привлекают к работе в ЦК. это случилось ещё при Сталине – в 1950-м году. Андропов становится инспектором (инструктором) ЦК по делам северо-западных областей СССР. Он знакомится с Сусловым, который первоначально хорошо отнёсся к инструктору Андропову. После смерти Сталина его переводят в МИД. Вскоре Андропов получает высокий ранг чрезвычайного и полномочного посла. Сказалась поддержка Куусинена, который играл одну из первых скрипок в тогдашней внешней политике, имел влияние на МИД. Андропова направляют в Венгрию – на сложный участок мирового коммунистического движения. Решения следовало принимать, ориентируясь на треугольник ЦК, КГБ, МИД, в котором на вершине, конечно, располагался ленинский ЦК… 

Арсений Замостьянов