За что я люблю наш кинотеатр (несмотря на космические цены), так это за то, что можно прийти туда в 00.00 часов ночи, купить билет и посмотреть, сидя в зале в полном одиночестве, например, фильм «Подмена».

Кстати, утверждают, что «Подмена» — это предпоследняя работа великого Клинта Иствуда. Режиссер якобы в 2009 году выпускает «Человеческий фактор» и уходит на покой. Господин Иствуд, конечно, уже старенький, ему в этом году исполняется 80. Однако с трудом верится в подобные утверждения. Думается, есть еще порох в пороховнице. Если не будет проблем со здоровьем, мне кажется, он снимет еще не один фильм.

Впрочем, возвращаюсь к «Подмене». Поначалу фильм хочется раскритиковать в пух и в прах, а Клинта Иствуда обвинить в старческом маразме, отсутствии, если можно так выразиться, «спортивной формы». История выглядит чересчур тривиальной, повествование — долгим, неторопливым и порой утомительным. К тому же, фильм снят в отчаянно старомодной манере.

Актерский ансамбль настораживает. Пастору Густаву (Джон Малкович), который бога в своих проповедях упоминает гораздо реже, чем коррумпированных полицейских Лос-Анджелеса, не доверяешь — несмотря на свои благие намерения, он сам выглядит, как мошенник и обманщик.

Главной героине Кристине Коллинз, образ которой на экране воплощает Анджелина Джоли, верится еще меньше, чем священнику. В молодой женщине с подведенными до бровей темными тенями глазами и накрашенными ярко красной помадой пухлыми губами почему-то в упор не видишь несчастную мать, потерявшую своего ребенка. Джоли пытается всеми силами изобразить печаль и скорбь, но у нее это плохо получается. В манерах и поведении Кристины Коллинз почему-то больше от Лары Крофт и крутой чувихи Фокс из бекмамбетовского «Особо опасного», нежели от простого диспетчера телефонной компании Лос-Анджелеса.

Однако, несмотря на замечания, фильм все-таки задевает, и задевает настолько, что думаешь, как же люди умудряются делать что-то подобное. Видимо, Клинт Иствуд настолько гениален, что даже при невыразительной игре некоторых актеров, умеет тронуть зрителя за живое, заставить его верить в происходящее, сочувствовать и сопереживать. Я человек сентиментальный, и честно признаюсь, что как минимум во время двух сцен горько плакал.