На эту фотографию можно смотреть бесконечно.

Все-таки красота – страшная сила. Молодые актеры Жанна Прохоренко и Владимир Ивашов снимались для обложки французского журнала после триумфа фильма «Баллада о солдате» на Каннском фестивале.
Кстати, а вы знали, что режиссера Чухрая за фильм «Баллада о солдате» исключили из партии? Самое страшное наказание советского времени, как сейчас — иностранный агент. Худсовету не понравилась сцена про неверную жену. Помните, которой Алеша Скворцов привез мыло с фронта от сослуживца-фронтовика?

Попозже...

— Папа, поиграй со мной в прятки, — просит маленький мальчик.
— Сынок, я сейчас занят. Давай попозже.
 

****
— Мама, помоги куколке косичку заплести, — говорит пятилетняя девочка.
— Доча, давай потом. Я как освобожусь, так сразу.
 

****
— Папа, Мама, давайте на горку сегодня сходим, — ребенок рассматривает через окно стоящие на балконе лыжи и санки.
— Давай на выходных. Сейчас совершенно нет времени. Да и устали мы жутко после работы.

Тoлькo пoпpoбуй выдaй cвoeй мaмe нoвый ключч.

Валя и Вадим вместе были чуть больше десяти лет.
Познакомились, когда обоим еще и восемнадцати не было. Дружба быстро переросла в романтические отношения.
Пара встречалась, но съезжаться и уж тем более оформлять официально отношения, не собиралась. Их все устраивало.
Только мама у Вали никак не могла смириться с сожителем дочери.
— Екатерина, мы же с вами понимаем, не дело это, — приходила она к матери Вадима. — Да, они взрослые, сами могут решить. Ну а если дети пойдут? Тогда как?
— Зоя, я не лезу в их отношения. И тебе не советую. Они взрослые, сами справятся.

Леонид Филатов

Леонид родился зимой 1946 года в семье Клавдии и Алексея Филатовых, после войны осевших в Казани. Его родители познакомились по переписке. Мама, Клавдия Николаевна (1927 – 2007), во время войны работала на заводе в Пензе и, как многие девушки того времени, написала письмо поддержки фронтовику-однофамильцу.
Отец, Алексей Еремеевич (1910 – 1953), радист, ответил на трогательное послание. Позже они встретились и поженились.
С раннего детства Филатова привлекала русская литература. Вначале он читал сказки, затем классиков. Стал писать стихи, а когда ему исполнилось пятнадцать, в «Комсомольце Туркменистана» была напечатана его басня, за которую Леня получил свой первый гонорар. Одноклассники знали, что Филатов собирается стать режиссером, он читал все журналы о кино, смотрел все фильмы в кинотеатрах, интересовался документалистикой.

Долгое время меня очень раскачивало, вплоть до сильного чувства стыда, то, что называют законом внутренней симпатии и антипатии: это когда кто-то необъяснимо нравится буквально с первых секунд, а кто-то точно так же не нравится.
При этом понравившийся человек может не сделать вам ничего хорошего, а непонравившийся — ничего плохого.

И если с симпатией всё значительно проще в силу того, что это всегда приятно, когда кто-то нравится, то стыд приходил именно с антипатией, мгновенно отсекающей малейший интерес к тому, кто вроде бы идёт мне навстречу, но я очень не хочу, чтобы он это делал. И, собственно, вообще ничего не хочу с этим человеком: ни любить, ни дружить, ни работать, ни взаимодействовать хоть на каком-то уровне.

К 100-летию со дня рождения великого русского актера Иннокентия Смоктуновского (28.03.1925 - 03.08.1994) Московский Художественный театр представляет вечер «Люблю. Целую. Кеша». В основе постановки - переписка 30-летнего Смоктуновского и его жены Суламифи. Эти письма, наполненные теплом и искренностью, отражают время, когда всё только начиналось: зарождались их отношения, строилась семейная жизнь, и Иннокентий делал первые шаги на пути к успеху, в который Суламифь верила даже больше, чем он сам. Признание гением, слава, роли, вошедшие в историю искусства, сцены великих театров, всенародно любимые фильмы - всё это было ещё впереди. А пока: «...не беда, если звезды поначалу достают палкой, ведь надо учиться чем-то тянуться к ним».


Иннокентий Смоктуновский с женой Суламифь Кушнир.

«Мужчина становится человеком в максимальной из доступных ему степеней совершенства только тогда, когда в жизнь его войдет женщина, движимая любовью», — говорил Иннокентий Смоктуновский, чей вековой юбилей театральный мир отмечает в этом году.

Константин Рокоссовский с женой и дочерью

Жена генерала Рокоссовского во время войны работала простой прачкой в госпитале.
Со своей женой Константин Константинович прожил 45 лет.
...В октябре 1941 года семья Константина Константиновича, тогда еще командующего 16-й армией, была временно эвакуирована в Новосибирск. Местные органы, ведающие распределением трудовых ресурсов, направили Юлию Петровну Рокоссовскую в госпиталь. Там ей предложили работать прачкой.

Сначала он спас сына эсэсовца. Потом почти «убил» «русскую ночную ведьму» — легендарную советскую летчицу, чем сохранил ей жизнь. Пациенты этого доктора «умирали как мухи», но, почему-то, все стремились попасть именно к нему. Нацисты очень ценили «чудесного русского доктора», не догадываясь, что свой профессионализм хирург Георгий Синяков направляет против них, спасая в концлагере Кюстрин тысячи наших пленных…

Лагерь смерти
Выпускника медицинского факультета Воронежского университета Георгия Синякова призвали в армию на второй день войны: 23 июня 1941 года 38-летний хирург уже работал в медико-санитарном батальоне на Юго-Западном фронте. А в октябре под Киевом в районе села Борщевка его медсанбат попал в окружение. Но Синяков продолжал оперировать, пока фашисты под дулом пистолета не приказали ему оставить это «пустое занятие».

"В самом деле, точно какой-то солнечный удар!", - так Иван Бунин описал свои чувства к Галине Кузнецовой, с которой познакомился в 1926 году.


Их познакомил поэт Модест Гофман, с которым Галина была очень дружна. Случилось это на пляже, в один из жарких летних дней во время очередного традиционного заплыва Бунина. Встретившись тогда, молодая Галина, увлекавшаяся литературой, и великий писатель, ее кумир и знаток женских сердец, сразу же почувствовали тот самый солнечный удар.

Алексей Яковлевич Каплер

Родился: 28 сентября 1903 года, Киев, Украина
Умер: 11 сентября 1979 года (75 лет), Москва, Россия

Алексей КАПЛЕР.

В свое время имя этого сценариста знала вся страна, поскольку его перу принадлежали сценарии ко многим советским блокбастерам. Потом это имя было приказано забыть, поскольку сценарист имел несчастье влюбить в себя юную дочь самого Сталина и отправился на Колыму. Но после смерти вождя имя сценариста опять оказалось у всех на слуху благодаря популярной телепередаче «Кинопанорама», которую он вел на протяжении восьми лет.

Алексей Каплер родился 11 октября 1904 года в Киеве в семье состоятельного портного. Еще в детстве его страстью стал немой кинематограф с тогдашними кумирами: Рудольфо Валентино, Иваном Мозжухиным, Верой Холодной. Вместе со своими друзьями, будущими знаменитыми кинематографистами – Григорием Козинцевым и Сергеем Юткевичем – юный Каплер дневал и ночевал в синематографе, находившемся в нескольких шагах от его дома на Крещатике. Помимо этого, друзья также отдавали предпочтение и другим видам искусства: театру, цирку, а вот оперу категорически игнорировали, считая ее низким жанром.

Вскоре после революции судьба разбросала друзей в разные стороны. Так, Козинцев уехал в Петроград, где поступил учиться в Высшие художественные мастерские Академии художеств, Юткевич учился в ГВЫРМе у Всеволода Мейерхольда, а Каплер актерствовал в немом кино. Поскольку лет последнему в ту пору было еще немного – всего шестнадцать, – играл он преимущественно эпизодики. Но минуло всего лишь несколько лет, и судьба вновь свела старых друзей вместе на ниве их главного увлечения – кинематографа. В 1922 году Козинцев и Юткевич (а также Леонид Трауберг) открыли в Петрограде Фабрику эксцентрического актера, и Каплер вскоре примкнул к ним. Так состоялось их воссоединение.

С годами в душе неожиданно просыпаются, казалось бы, давно забытые факты твоей собственной биографии. И предстают они совсем в ином свете – свете Христовой веры, которая, как маяк, освещает ушедшие в темноту годы.
Вот недавно и мне вспомнилась история нашей с братом юности, которую я и хочу рассказать. Потому что я совсем иначе стал понимать смысл того, что произошло с нами более полувека назад, когда я заканчивал факультет журналистики Уральского университета, а брат – театральное училище при Свердловском (ныне Екатеринбургском) академическом театре драмы.

Актер Анатолий Солоницын, родной брат писателя Алексея Солоницына

Приближались новогодние праздники, но они не радовали сердце. Мало того, что у нас ни копейки не звенело в карманах, даже занять было не у кого. Все разъехались: кто на праздники, кто на преддипломную практику. Где-то я всё же достал денег на хлеб и баночку килек в томатном соусе и пришел в общежитие к брату.
В просторной холодной комнате стояло семь аккуратно заправленных коек, лишь восьмая, крайняя, оказалась голой. Анатолий пристроил матрац к батарее парового отопления и, прижавшись к ней спиной, закутавшись одеялом, что-то читал.
Он грустно улыбнулся, увидев меня, усадил рядом. Я расстелил газетку, нарезал хлеб, открыл баночку консервов. А Толя принес с общей кухни чайник, налил в стаканы кипяточку. Я обратил внимание, что он ест только хлебный мякиш, да и жует как-то странно, больше губами, чем зубами, по-стариковски. Репетирует? Но вроде стариков он не должен играть…

В блокадных воспоминаниях есть много таких моментов: зима, холод. Человек в полном изнеможении падает на улице. А если упал - тебе конец. Сил встать нет.
И другой человек, такой же истощенный и слабый, помогал подняться. Протягивал руку и кое-как помогал - из последних сил. Только на это сил и хватало: помочь встать. А вести домой, дать опереться на себя - это было невозможно. ПОтому что оба упали бы через несколько шагов. И погибли.
Вот эта истинная помощь - подать руку и дать за неё уцепиться. Вставай! Я помогу!
Вот этот рывок. Силы, отданные упавшему. Последние силы.
А дальше сам.
И люди это отлично понимали. Дальше сам. Помогли подняться - теперь иди сам, чтобы не погубить спасителя. У него столько же сил, сколько у тебя. Он такой же человек в таких же условиях. И этот единственный рывок - огромное усилие за свой счет. Огромная помощь.
Но дальше иди сам.
И у людей, которым вот так помогли встать, появлялись силы дойти до дома. Совсем немножко сил. Капелька. Крошечка… Но этой крошечки хватало, чтобы не погибнуть. Чтобы идти.
И в жизни, в обычной жизни, когда нам тяжело, когда мы упали, когда кончились силы, - не надо рассчитывать на то, что нас понесут на руках или за руку поведут. Помогут подняться - вот это главное. Подадут руку, чтобы мы сделали усилие и встали. И пошли. И дошли до цели.
Вот что такое - помощь. Человеческая помощь и помощь Небесная. Это возможность подняться.
А дальше - иди сам.
И помогай встать другим. Тем, кто упал…

Анна Кирьянова

___________________

__________

https://vk.com/club58603823

Нерентабельные христиане. Рассказы о русской глубинке (фрагмент)

Как отец Константин не читал нам мораль.

Думаю, каждый оказывался в крайне неприятном положении, когда приходилось употреблять неимоверные усилия, чтобы хоть попытаться сохранить спокойствие и доброжелательность в храме в случае, если вдруг раскричится-раскапризится какой-то ребенок, которого ведут или несут к Причастию. Нервничают и волнуются все: и священник, и бедные родители, суетятся и толкаются окружающие. А ребенок не просто капризничает — он орет просто. Руками-ногами сучит, вырывается и снова орет, будто и не он это вовсе. Насильно подводить к Чаше — какое уж тут благочестие…

Можно родителей обвинить, можно посетовать на духоту и сутолоку, можно найти еще тысячи причин такому поведению, не упустив при этом возможность вслух или про себя прочитать мораль о том, как нужно вести себя не только в церкви, но и в жизни вообще, чтобы подобного не было. Иногда, когда мораль прочитать очень уж хочется, мы останавливаем себя воспоминанием из давних уже времен, слава Богу, ушедших. Закат советской эпохи, когда в большом городе в лучшем случае было открыто два храма. Можно себе представить, сколько людей собиралось в церкви по воскресным и праздничным дням. «Яблоку негде упасть» — тут не фигура речи, а печальная действительность. И духота была действительно ужасной: обмороки — обычное явление. Странные люди в штатском и с пристальным взором у входа. Толчея у «ящика». Очередь к исповеди. Сутолока у амвона.

Чудо среди суеты

Девушка с компьютером. Художник: Валерий Ланский

Рае было грустно.
Вокруг всем весело, Новый год же на носу... Смешно как: «на носу». Мороз – Красный нос, и у всех красный нос, потому что погода такая: то холодно, то оттепель, но с ветром. Однако все ходят именинниками, несут домой елки и кучу пакетов из магазинов. А Рая в этом месяце маловато набрала заказов – вот и приходится ей экономить. Фриланс – штука сложная: и свобода вроде, но и рискуешь. Михаил Иванович как-то спросил ее:
– А ты, дочка, где работаешь? Куда-то ездишь далеко, небось?
– Нет, я из дома, фриланс, – смутилась она тогда.
– А-а, фриланс – это свободное плавание? – улыбнулся он.
– Вот, да, плавание, – кивнула она. – Вроде и свободное, но волнами качает.