У маленькой любви - коротенькие руки,
Коротенькие руки, огромные глаза.
В душе её поют неведомые звуки,
Ей вовсе не нужны земные голоса.

Бесценных сил твоих живёт не отнимая,
Не закрывая глаз, не открывая рта,
Живёт себе, живёт твоя глухонемая
Святая глухота, святая немота.

У маленькой любви - ни зависти, ни лести.
Да и зачем, скажи, ей зависть или лесть?
У маленькой любви - ни совести, ни чести.
Да и почём ей знать, что это где-то есть?

У ней - короткий век. Не плюй в её колодец,
А посмотри смелей самой судьбе в глаза.
Пускай себе живёт на свете твой уродец!
Пускай себе хоть час, пускай хоть полчаса.

У маленькой любви - ни ярости, ни муки.
Звездой взошла на миг, водой ушла в песок.
У маленькой любви - коротенькие руки,
Огромные глаза, да грустный голосок...

Вероника Долина
Песня о маленькой любви.

1983

Кукольник, кукольник, чёрная душа!
Что ты делаешь с бедною куклой?
Ведь она на тебя заглядится не дыша -
Не успеет со стиркой и кухней...

Кукольник, кукольник, серые глаза!
Ты так смотришь, что голова кружится.
Вот она и глядит, а глядеть ей нельзя -
Надо с кукольным мужем ужиться.

Кукольник, светлая ты голова...
Ты стоишь словно Бог перед куклой.
Кукла смотрит едва, кукла дышит едва -
Все на свете ты ей перепутал.

Кукольник, что ж, от себя не таи :
Не опасно твое обаянье.
Никому не страшны злодеянья твои,
Никому не нужны покаянья!
Только ей и страшны злодеянья твои,
Только ей и нужны покаянья.

Вероника Долина.
Кукольник.

1983

Селение было таким древним, что здесь, на берегу, никто не знал, что древнее - селение или море. Селение видело финикийцев и карфагенян, греков и римлян. В нем были развалины замка и арена для боя быков, был рынок, был суд, была начальная школа и отделение банка. Было все, что полагается селению, - и даже дурак.
Пепе-дурак был предметом их гордости. На любые попытки соседей набить себе цену местные патриоты отвечали: "Но у вас нет дурака!" - и на этом разговор кончался.

У Пепе-дурака были карие глаза, очень красивые, кроткие. Временами даже сильные духом люди не могли выдержать взгляда этих ласковых и покорных глаз. Пепе-дурак был тружеником, трудолюбивее которого, быть может, во всем свете не было. Он с готовностью выполнял всякие мелкие поручения, безотказно грузил багаж в автобус. Еще ребенком он повредился в разуме, а может, и от рождения не хватало чего-то. Бывало, ходит целое утро с корзиной из-под рыбы и не знает, где оставить ее и к чему приспособить. А то, бывало, целый божий день ищет что-то на пляже между водорослей.
Временами Пепе не прочь был опрокинуть стаканчик. Смеха ради его напаивали допьяна - и тогда Пепе мучился. Как будто он выздоравливал, а слов, чтобы сказать об этом, у него не было...
Читать далее...

ЖЖ & deviantart.com

Неудобно.

В автобусе, в конце прохода, расположившись на двух сиденьях сразу, разговаривал по телефону пассажир в кепке. Невольным свидетелем диалога с трубкой стал и я. Сперва, пассажир громко и на весь салон матерился на тему жизни, работы и завхоза. Затем мат стал более изящным и тонким когда разговор зашел об отдыхе и планах на вечер. Все, в том числе и я, искоса поглядывали в его сторону, кто-то даже отважно цыкнул и выразительно откашлялся. На что пассажир в кепке еще громче и сочней начинал материться, давая понять что посторонние кашли, хмыканья и вздохи его сильно отвлекают. В течение десяти минут, зажав трубку между плечом и ухом, он жестами объяснял в трубку, каким борцовским приемом он убедил повысить ему зарплату. Затем еще пять минут в ярких выражениях описывал события минувшего дня и пейзаж за окном. После чего внезапно понизил громкость и стал говорить очень тихим голосом, чем привлек всеобщее внимание.

-- Ну, ты что… -- шепотом, прикрыв рот рукой сказал он в трубку. -- Ну, лапуль, -- озираясь по сторонам, продолжал пассажир в кепке. -- Конечно люблю. Обнимаю, целую. И я тебя зайчонок.
С каждой следующей фразой голос его становился тише.
-- Ну, зай, ну, мусичка -- еле слышно пролепетал он, -- слушай, ну мне неудобно тут говорить. Я в автобусе еду, народ кругом…


П.С.: У меня как-то внезапно и сразу отросли длинные волосы. Скажу наперед, загубив всю интригу на корню, отросли они на голове. Вот уже как три раза я пробовал зайти в парикмахерскую, но все походы неизменно заканчивались визитами в кондитерскую. Поэтому мне ничего больше не остается, как силой мысли вгонять волосы обратно в голову. Как результат: стимуляция одним из волосков той части мозга, что отвечает за Петербург и поедание бутербродов с сыром после одиннадцати вечера. Сыр дома закончился, поэтому я еду в город на Неве. Кому чего привезти? Предупреждаю сразу, картины из Эрмитажа в мои карманы не помещаются, пробовал, статуи тяжелые, а в монетный двор меня больше не пускают.

Пишет Апофигей Пройдёмтес ([info]proidemtes) ЖЖ
@ 2009-05-28 09:35:00

ЖЖ & deviantart.com

Белки-летяги.

У меня дома, вот уже который день, из угла в угол снуют белки-летяги! Да-да, вы не ослышались, эти заразы оккупировали каждый темный угол кухни. Днем, в то время, когда палящее восемнадцатиградусное солнце стучится в окно, и пока я сижу на работе, белок не видно. Зато под вечер, в сумерках, летяги выползают наружу. Они вызывающе медленно взбираются по стене на холодильник и уже оттуда, с самой его вершины, бросаются вниз, в поисках чего пожрать. О да, белки-летяги – очень прожорливы, они едят все: вчерашние котлеты, позавчерашние хлебные крошки, даже целлофан и когда-то в прошлом, вкусное овсяное печенье, которым сейчас вполне можно забивать гвозди. Но это еще пол беды. Ближе к ночи они устраивают дикие оргии, с блек-джеком и шлюхами. Пару раз мне даже звонили соседи снизу, с просьбой либо прекратить безобразие, либо пригласить их в гости.

В общем, дело пахнет керосином, друзья мои. Мало-помалу, природная лень начинает сдавать позиции и я уже готов отрыть из-под паркета свой топор войны и встать на защиту всего прогрессивного человечества. Ведь если не я, то завтра белки-летяги захватят весь дом, после завтра весь город, а там и мирового господства недалеко. Так что, пожелайте мне удачи в бою, если что группа крови у меня вторая, резус фактор со всех сторон положительный и хорошо пахнет.



П.С.: В принципе те, кто очень хочет, может заменить слово «белка-летяга» словом «моль», но лично мне «моль» так уже надоела, что я этого делать не буду.
В завершении хочу сказать, что ничего против настоящих белок-летяг не имею, а то чего доброго и они на кухне появятся.

Пишет Апофигей Пройдёмтес ([info]proidemtes) ЖЖ
@ 2009-05-21 13:22:00

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ.

Фамы способны на поступки, свидетельствующие об их крайнем добросердечии: так, например, стоит фаму встретить несчастную надейку, которая только что грохнулась с кокосовой пальмы, как он грузит ее в автомобиль и везет к себе домой, где начинает ее кормить и всячески развлекать, пока надейка не поправится и не решится еще раз вскарабкаться на кокосовую пальму. После такого поступка фам чувствует себя очень хорошо, он и в самом деле очень хороший, только ему не приходит в голову, что через несколько дней надейка снова свалится с пальмы. И в то время как надейка вторично свалилась, фам в своем клубе в прекрасном расположении духа думает о своем участливом отношении к несчастной надейке, когда он нашел ее под пальмой.
Хронопы, в общем-то, не добросердечны. Они спокойно проходят мимо самых душераздирающих сцен, например мимо бедной надейки, которая не может зашнуровать туфлю и стонет, сидя на краю тротуара. Хронопы и не посмотрят в ее сторону, с интересом провожая взглядом какую-нибудь пушинку. С подобными субъектами невозможно осуществлять благотворительных мероприятий, именно поэтому руководство благотворительных обществ - сплошь фамы, а библиотекаршей там работает надейка. Со своих постов фамы ощутимо помогают хронопам, которым на это наплевать.

РАДОСТЬ ХРОНОПА.

Встреча хронопа и фама на распродаже в магазине "Ла Мондиале".
- Здрасте-мордасти, хроноп, хроноп!
- Здравствуйте, фам! Стояк, коровяк, надея.
- Хроноп, хроноп?
- Хроноп, хроноп.
- Нитку?
- Две. Одну синюю.
Фам уважает хронопа. И поэтому никогда не заговорит, если можно обойтись без слов, так как боится за хронопа: чего доброго, бдительные надейки, эти поблескивающие микробы, которые вечно кружат в воздухе, проникнут в доброе сердце хронопа из-за того, что тот лишний раз раскроет рот.
- На улице дождь, - говорит хроноп. - Обложной.
- Не бойтесь, отвечает фам. - Мы поедем в моем автомобиле. Чтобы не замочить нитки.
И сверлит глазами воздух, но не видит ни одной надейки и издает облегченный вдох. Ему нравится наблюдать за волнующей радостью хронопа, как он прижимает к груди обе нитки (одна синяя), с нетерпением ожидая, когда фам пригласит его в свой автомобиль.

Фибичке...
Прочитала я пьеску, и пригорюнилась...Но. к счастью, тут же вспомнила другого автора, и решила выложить его рисунки и стихи.



Год за годом проходит,
А худеющий Пес
Все стихи переводит,
Задыхаясь от слез.

Он совсем понемножку
Жизнь сгубил бы свою,
Но глядит он на кошку
Нарисованную.

И ему веселее.
И полегче ему,
Все кошачьи затеи
Обожающему!

Читать далее...

У тебя на руках покачиваюсь
тихонько.
Тебя на руках покачиваю
тихонько.
У тебя на руках я словно дитя
малое.
И ты как дитя у меня, и тебя
я балую.
Руками меня обнимаешь, когда
мне боязно.
Руками тебя обнимаю, и мне
не боязно.
Смертельную тишь ты гонишь,
меня на руках
пестуя.
У тебя на руках сквозь смерть,
Как сквозь сон.
Прошествую.

20 апреля 1941 г.
Миклош Радноти.
(пер. Давида Самойлова)

Иногда я буду приходить в твой сон
Как нежданный и далекий гость.
Не оставляй меня снаружи на дороге -
Двери не закрывай на засов.
Я тихо войду. Кротко присяду,
вперю взгляд во мрак, чтобы тебя увидеть.
Когда я на тебя нагляжусь,
Я поцелую тебя и уйду.

Никола Вапцаров.
Моей жене.

Простите невежество мне,
Простите, что больше не знаю старинной игры стихотворной,
Ничего я больше не знаю и только люблю.
Цветы под взглядом моим превращаются в пламя покорно
И я, подобно богам, размышляю,
С улыбкой глядя на существа, что не мною созданы были.
Но если бы тень, наконец уплотнившись,
Многообразие форм любви моей повторила,
Я восхитился б твореньем своим.

Аполлинер.

Хотел бы иметь я в доме моем
Жену, наделенную трезвым умом,
Кошку, что жмется к стене осторожно,
И чтобы друзьями был полон мой дом,
Потому что жить без друзей невозможно.

Аполлинер

Наумовски Вангел.


Любовь и полет. 1961
Читать далее...

Ковачич Мийо.


Пастух. 1960
Читать далее...

Генералич Иван.


Зима. 1944
Читать далее...

Рос у Жирафа Жирафёнок.
Как и все дети, Жирафёнок задавал отцу вопросы.
Первый раз в жизни он спросил:
- Папа, ту-а бо-бо?
- Вырастешь-узнаешь, - ответил отец.
Однажды, когда Жирафёнок уже вырос, он спросил у отца:
- Папа, а почему?..
Но папа перебил его:
- Ты уже сам не маленький, пора самому все знать!

Юрий Степанов.
Вырастешь-узнаешь.

Блохи, друзья и любовницы даже
с нами жестоки - они нас любят.
А если вас любят, будьте на страже:
любимых кусают, любимых губят.

Аполлинер.
Блоха.

ИЗЫСКАНИЯ

Три хронопа и фам объединились в спелеологическом смысле с целью обнаружения подземных ключей одного из источников. Добравшись до провала, ведущего в подземелье, хроноп, поддерживаемый коллегами, начинает спуск; на спине у него большой пакет, в котором находятся его излюбленные бутерброды (с сыром). Два хронопа-кабестана постепенно его спускают, а фам заносит в большую тетрадь все экспедиционные подробности. Вскоре от хронопа приходит первая весть, она ужасна - в результате ошибки ему положили бутерброды с ветчиной! Хроноп дергает за веревку и настаивает на подъеме. Хронопы-кабестаны в замешательстве советуются, а фам поднимается во весь свой ужасный рост и говорит "НЕТ!" с такой яростью, что хронопы, выпустив из рук веревку, спешат его успокоить. Что и делают, когда приходит новое сообщение, связанное с тем, что хроноп плюхнулся в один из ключей, откуда информирует, что дело дрянь: прерывая сообщение руганью и слезами, он кричит, что все бутерброды оказались с ветчиной и, сколько он ни проводит изыскания, среди бутербродов с ветчиной нет ни одного с сыром.

Хулио Кортасар.
Жизнь хронопов и фамов

Есть игра: осторожно войти,
Чтоб вниманье людей усыпить,
И глазами добычу найти,
И за ней незаметно следить.

Как бы ни был нечуток и груб
Человек, за которым следят,-
Он почувствует пристальный взгляд
Хоть в углах еле дрогнувших губ.

А другой - точно сразу поймет:
Вздрогнут плечи, рука у него,
Обернется - и нет ничего,
Между тем - беспокойство растет.

Тем и страшен невидимый взгляд,
Что его невозможно поймать:
Чуешь ты, но не можешь понять,
Чьи глаза за тобою следят.

Не корысть, не влюбленность, не месть,
Так - игра, как игра у детей:
И в собрании каждом людей
Эти тайные сыщики есть.

Ты и сам иногда не поймешь,
Отчего так бывает порой,
Что собою ты к людям придешь,
А уйдешь от людей - не собой.

Есть дурной и хороший есть глаз,
Только лучше б ничей не следил:
Слишком много есть в каждом из нас
Неизвестных, играющих сил...

О, тоска! Через тысячу лет
Мы не сможем измерить души:
Мы услышим полет всех планет,
Громовые раскаты в тиши...

А пока - в неизвестном живем
И не ведаем сил мы своих,
И, как дети, играя с огнем,
Обжигаем себя и других...

1913 А.Блок

Дама носила платье
С необычайным узором,
И золотом вся расшита
Была у нее туника
С брошкою на плече.

Глаза у нее танцевали, как ангелы в небе,
Когда хохотала она, хохотала.
И лицо ее повторяло цвета французского флага:
Глаза - голубые, белые зубы и очень красные губы.
Лицо ее повторяло цвета французского флага.

Полукругом было ее декольте,
Уложены волосы под Рекамье,
Обнажены прекрасные руки.

Когда-нибудь полночь пробьет на часах?

Эта дама в платье узорном,
И в тунике, расшитой золотом,
И с декольте полукругом,
Лениво носила локоны,
На локонах - обруч из золота,
На маленьких ножках - туфельки с пряжкой.
Она была так красива,
Что ты не посмел бы ее полюбить.

Любил я женщин жестоких в огромных кварталах,
Где каждый день появлялись на свет существа,
Каких на земле еще не бывало:
Железо стало их плотью, а пламя - их мозгом;
Любил я проворное племя машин,
Изящество, роскошь - все это только их накипь...

А дама была так красива,
Что страх мне внушала она.

1909 Аполлинер