Мoй пepвый кoнцepт в cтaтуce пpoфeccиoнaлa cocтoялcя 9 апреля 1972 г. в дepeвнe Лoймa Кoми АССР в нeoтaпливaeмoм здaнии ceльcкoгo клубa – бывшeй цepкви. Нa улицe былo –38°. Пpимepнo cтoлькo жe – в здaнии. Мы нaшли лoпaту, pacкoпaли cугpoб, извлeкли из нeгo дpoвa, cкoлoли c ниx лeд, зaлoжили в пeчку, плecнули бeнзинa из бeнзoбaкa aвтoбуca и, cпуcтя нecкoлькo чacoв, cмoгли cнять вepxнюю oдeжду. В нaзнaчeннoe вpeмя пpишли и ceли нa лaвки вce 40 зpитeлeй. Снaчaлa coгpeлиcь иx тeлa, a пo xoду кoнцepтa и души. Этoт дoвoльнo дaлeкий вo вpeмeни эпизoд гopaздo кpeпчe cидит в мoeй пaмяти, чeм блaгoпoлучнoe, ocыпaннoe цвeтaми и aплoдиcмeнтaми нeдaвнee выcтуплeниe в знaмeнитoм нью-йopкcкoм «Рaдиo-Сити».
В этом же году со своими песнями он выиграл конкурс "Песня 72" (песня "Карнавал на севере"). С 74 года работал в составе группы "Мечтатели", которую потом переименовали в "Эхо". А первый студийный альбом назывался "Муза", выпущен в 1983 году. Первой популярной песней считается "Кружатся диски"
Я вырос на Севере, и первые самые яркие, самые основополагающие воспоминания связаны у меня с белым безмолвием: бескрайним и бесконечным, угнетающим своим холодным величием. Весна моего детства начиналась тогда, когда у других был разгар лета, и посему я никогда не связываю свой день рождения с живительными соками, наполняющими стволы деревьев, яркими почками, покрасневшими от натуги, чтобы распахнуться листом, густыми небесными красками, всем тем, чем можно нарисовать обновление жизни… Ну разве что с хрупкими цветами, наделенными, тем не менее, могущественной силой ломать тонким стеблем лед. И я делаю нечто подобное всю свою жизнь.
Я вырос на Севере и, наверное, поэтому несу в себе ту самую холодную притягательность, которую так часто ставят мне в вину женщины. Мне вообще много что ставят в вину… Я несу бесконечную ответственность за все то, что россияне, обладающие порой каким-то потрясающим, как будто врожденным чувством самоуничижения, иногда вдруг в разрушительном порыве презрительно называют попсой, оголтело причитая, что «дома» выступают «не те» артисты, которые играют «не ту» музыку, несут в массы «не те» слова, они «не так» одеты и двигаются на сцене. Тогда как на Западе!..
При этом большинство из хулящих плохо знают западный эстрадный мир, а зачастую не знают его вовсе: эти люди никогда не были на шоу мировых звезд, да и не слушали их толком — так, два-три раскрученных хита. И им невдомек главное: помимо того что и эстрада-то у нас зачастую хороша, она помимо всего прочего развивается в тесных рамках существующего общественного строя и бытующего в нем сознания и несет в себе ту музыкальность, которая обществом этим востребована, те стихотворные строчки, на которые откликаются умы и души слушающих, и — главное! — ту степень свободы, которая в данным целостном социальном организме властвует.
Но я понимаю, что принять такую мысль зачастую сложно, и поэтому, назначенный нести ответственность за родную отечественную эстраду, делаю это с великим смирением. И да — это я первым принес на сцену такое понятие, как шоу, это я позволил певцу стать драматическим артистом, переживающим глубокие, яркие, подлинные чувства, одел его в максимально то откровенные, то парадоксальные, то вызывающие, а порой — в соответствии с образом — и нелепые костюмы.
«С ПЕЧАЛЬНО-СНИСХОДИТЕЛЬНЫМ ЛИЦОМ ОН ВСМАТРИВАЛСЯ В ВЕЧНОСТЬ…»
К июлю нынешнего года «Театрал» готовил к юбилею Александра Ширвиндта большое красочное издание, в котором друзья и коллеги должны были порассуждать о феномене выдающегося актера – добавить свои «штрихи к портрету».
О готовящемся издании Александр Анатольевич знал, хотя поначалу отнесся к идее с сарказмом.
– Я хотел бы пробежаться с диктофоном по дорогим для вас людям, друзьям, коллегам. Составить такой «ироничный калейдоскоп», – предложил Александру Ширвиндту автор этих строк.
– Ты можешь пробежаться только по Новодевичьему. Все давно уже там…
Тогда, в августе 2023 года, фраза прозвучала остроумно, шутливо и была выдана фактически «на автомате», чего обычно и ждали от Ширвиндта. Но в ней, несомненно, было много грусти…
– Общие слова, дифирамбы, пожелания долгих лет… Как в анекдоте: 90-летнему старику суд вынес 20-летний приговор. В последнем слове он сказал: «Граждане судьи, спасибо за доверие!»
* * *
Р аскис перрон под струями небес..................
О бъятья наши яростней и жарче....................
М ы встретились, чтоб сделать счастье ярче,
А расстаёмся,....... - как укор Судьбе................
Н апрасно в жизни нас она свела.....................
Т ы - замужем....... И я женат успешно............
И вот сплелись в любови этой грешной,..........
Ч то романтична бЫла и светла.......................
Е й Богу,...... как безумны были мы, ------------
С оединяясь в яростных свиданьях,.................
К ак две звезды среди небесной тьмы............
А стрально-звёздной,... потерявшей смысл,...
Я вившей страх свои разрушить "здания"......
В стречались тайно, прячась ото всех,............
С тремясь поддержку отыскать друг в друге,
Т ерзаясь, издавая нервный смех,...............
Р искуя обезуметь в страсти круге,.............
Е два не прославляя этот грех....................
Ч то РОМАНТИЧЕСКОГО в этом "гоне"?
А --- НИЧЕГО... Прощанье на перроне...
Если бы Господь Бог на секунду забыл о том, что я тряпичная кукла, и даровал мне немного жизни, вероятно, я не сказал бы всего, что думаю; я бы больше думал о том, что говорю. Я бы ценил вещи не по их стоимости, а по их значимости. Я бы спал меньше, мечтал больше, сознавая, что каждая минута с закрытыми глазами - это потеря шестидесяти секунд света. Я бы ходил, когда другие от этого воздерживаются, я бы просыпался, когда другие спят, я бы слушал, когда другие говорят. И как бы я наслаждался шоколадным мороженым!
Если бы Господь дал мне немного жизни, я бы одевался просто, поднимался с первым лучом солнца, обнажая не только тело, но и душу, Боже мой, если бы у меня было сердце, я заковал бы свою ненависть в лед и ждал, когда покажется солнце. Я рисовал бы при звездах, как Ван Гог, мечтал о поэме Бенедетти, и песнь: Серра была бы моей лунной серенадой. Я омывал бы розы своими слезами, чтобы вкусить боль от их шипов и алый поцелуй их лепестков.
Боже мой, если бы у меня было немного жизни... Я не пропустил бы дня, чтобы не говорить любимым людям, что я их люблю. Я бы убеждал каждую женщину и каждого мужчину, что они мои возлюбленные, я бы жил в любви с любовью.
Я бы доказал людям, насколько они не правы, думая, что когда они стареют, то перестают влюбляться: напротив, они стареют потому, что перестают влюбляться! Ребенку я дал бы крылья, но научил бы его летать самого. Пожилых я бы научил тому, что смерть приходит не от старости, но от забвения. Как многому я научился у вас, о, люди...
Я узнал, что каждый хочет жить на вершине горы, не догадываясь, что истинное счастье ожидает его на спуске.
Я понял, что когда новорожденный впервые сжимает отцовский палец в своем крошечном кулачке, он хватает его навсегда.
Я понял, что человек имеет право взглянуть на другого сверху вниз, лишь когда он должен помочь ему встать на ноги.
Я так многому научился от вас, но, по правде говоря, от всего этого немного пользы, потому что, набив этим сундук, я, к несчастью, умираю.
Газета "Комсомольская правда" WWW.KP.RU:https://www.kp.ru/daily/26221/3104722/
написала, что Авторство принадлежит мексиканскому чревовещателю Джонни Уэлшу. Текст настолько поразил общественность своей экспрессией, что люди начали заучивать его отрывки наизусть. А некоторые цитаты даже использовать в повседневной жизни, превратив их в «крылатые».
Я стараюсь не помнить,как все это было,
Как в то утро меня разбудил горький крик.
И как сердце упало и нервно заныло.
И как дом наш затих, почернел и поник.
Твой уход, как пожар, выжег душу слезами.
Расколол мою жизнь. Обессмертил мой страх,
Что однажды увижу своими глазами,
Как все то, что люблю,обращается в прах.
Но бывают минуты, светлы и печальны:
Я тебя вспоминаю, и памяти тишь
Сладко душу мне рвет, стих диктуя прощальный
О тебе. Для тебя. Я скучаю, Малыш.
"Если бы Господь Бог на секунду забыл о том, что я тряпичная кукла, и даровал мне немного жизни, вероятно, я не сказал бы всего, что думаю; я бы больше думал о том, что говорю.
Я бы ценил вещи не по их стоимости, а по их значимости.
Я бы спал меньше, мечтал больше, сознавая, что каждая минута с закрытыми глазами - это потеря шестидесяти секунд света.
Я бы ходил, когда другие от этого воздерживаются, я бы просыпался, когда другие спят, я бы слушал, когда другие говорят.
Галинэ_Искра
Славка_Ядин
