Христианский взгляд на катастрофы
Всякий раз, когда в мире происходит катастрофа большого масштаба, — будь то авария на Саяно-Шушенской ГЭС или нынешнее землетрясение и цунами в Японии, — сразу же появляются (в том числе и среди христиан) утверждения, что это — наказание Божье за конкретные грехи конкретных людей и целых народов. И даже указывается — за какие именно прегрешения Бог утопил (облучил, сжег, погубил в разрушенном доме и т. д.) нераскаявшихся грешников.
Одни соглашаются с подобной точкой зрения: «Открой Библию, и ты увидишь много примеров Божьего гнева и казней!». Другие ее отвергают — как несоответствующую современным представлениям о гуманизме.
Давайте же, основываясь на тексте Писания и его объяснениях у святых отцов, посмотрим — насколько такая логика соответствует православному пониманию Божьего наказания за грех.
В разговорах о происхождении зла, о его причинах и смысле, часто сквозит что-то неприятное, режущее нравственный слух. Наверное, потому, что с одной стороны здесь стоит реальная человеческая боль и горе, а с другой — холодное рассудочное построение, непричастное к этой боли и лишь спокойно раскладывающее ее на составляющие компоненты, как бы говоря: «Вот видишь — все сходится. По-другому и быть не могло». Но вряд ли страдающему от зла человеку станет легче от подобных объяснений.
В Библии есть эпизод, когда к многострадальному Иову, в одночасье потерявшему все, что у него было — детей, имение, здоровье — пришли друзья. Потрясенные трагизмом открывшейся им картины, они ужаснулись …и сидели с ним на земле семь дней и семь ночей; и никто не говорил ему ни слова, ибо видели, что страдание его весьма велико (Иов 2:13). Они ничем не могли помочь своему другу и просто оставались рядом, разделяя с ним его горе в той мере, которая была им доступна. Но потом, по прошествии семи дней, друзья попытались объяснить причины происшедшей беды грехами Иова. И оказались в этом настолько неправы, что Сам Бог обличил это их рассуждение.
Известный русский философ и психолог Семен Людвигович Франк писал: «“Объяснить” зло значило бы “обосновать” и, тем самым, “оправдать” зло. Но это противоречит самому существу зла, как тому, что неправомерно, чего не должно быть. <…> Единственно правомерная установка в отношении зла есть — отвергать, устранять его, а никак не “объяснять” и тем самым узаконять и “оправдывать” его».
«Слезинку ребенка» невозможно объяснить. Ее можно только утереть, осушить своей любовью и участием. А если нет такой возможности, то хотя бы просто поплакать вместе с плачущими. Любая же попытка рационально объяснить конкретную человеческую беду сразу духовно дистанцирует нас от тех, кому и так сейчас очень плохо, будь то плачущий ребенок, или пострадавшие от землетрясения люди. И вдвойне печально выглядят подобные попытки, когда объяснения носят религиозный характер. Да, мы знаем из Священного Писания, что грех рождает страдание и смерть. Но если мы возьмем на себя смелость сделать из этого знания некую универсальную формулу, автоматически выводящую любое страдание из личных грехов пострадавшего, тогда нам неизбежно придется присоединиться к друзьям Иова, обличавшим праведника в грехах, которые тот не совершал. Или аналогичным же образом попытаться объяснить страдания Христа, душевную муку Богородицы на Голгофе, истязания апостолов и мучеников.
Реальную жизнь нельзя свести к абстрактной схеме, особенно к такой примитивной, как «человек согрешил — Бог его покарал». И когда речь заходит о страдании целого народа во время стихийного бедствия, объяснять эту катастрофу действием рассердившегося Бога можно только с позиции языческих религий, но никак не из тех представлений о Боге, которые открыты в Евангелии. Правда, и в Ветхом Завете тоже можно найти упоминания о гневающемся на людей Боге, о Боге-мстителе за зло, о Боге — погубителе грешников. Но ветхозаветное Откровение было дано одному, вполне конкретному народу, исходя из его уровня интеллектуального, нравственного и общекультурного развития. А в те времена этот уровень у народа Израиля мало чем отличался от культуры окружавших Израиль языческих племен. И образ грозного Бога, карающего людей за их грехи, был просто наиболее понятным для иудеев ветхозаветной эпохи. Святитель Иоанн Златоуст прямо об этом пишет: «Когда ты слышишь слова «ярость» и «гнев» в отношении к Богу, то не разумей под ними ничего человеческого: это слова снисхождения. Божество чуждо всего подобного, говорится же так для того, чтобы приблизить предмет к разумению людей более грубых».
…Не погубить, а спасти
С пришествием Христа — воплотившегося Бога, любые иносказания, образы и культурологические трактовки стали излишни и бессмысленны. Евангельский рассказ о Христе прямо, без всяких аллегорий показывает, какими свойствами обладает Бог на самом деле. Может ли Он повелевать стихиями? Да, конечно. Но не стирает Христос с лица земли города вместе с их жителями, напротив — укрощает бурю, смертельно испугавшую галилейских рыбаков. Не обрушивает на головы еретиков-самарян огонь с неба, но — запрещает своим ученикам думать о Нем в ветхозаветных категориях: и вошли в селение Самарянское, чтобы приготовить для Него; но там не приняли Его, потому что Он имел вид путешествующего в Иерусалим. Видя то, ученики Его, Иаков и Иоанн, сказали: Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал? Но Он, обратившись к ним, запретил им и сказал: не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать. И пошли в другое селение (Лк 9:52–56).
На страницах Евангелия раскрывается такая полнота представлений о Боге, которую даже ученикам Христа было непросто воспринять. «Не погубить, а спасти» — как понять эти слова, если речь в них идет о том же Боге, Который сказал когда-то во времена Ноя: И вот, Я наведу на землю потоп водный, чтоб истребить всякую плоть, в которой есть дух жизни, под небесами; все, что есть на земле, лишится жизни (Быт 6:17).
Казалось бы — вот, прямое и ясное указание на причину катаклизма, погубившего допотопное человечество: Бог истребил людей за их грехи. На таком понимании Библии были воспитаны апостолы, подобным же образом они собирались поступить и с жителями самарянской деревни — грешниками, отказавшимися принять у себя Мессию. И вдруг — слышат от Христа упрек в том, что их понимание отношений Бога с грешниками — неверное. Такой же упрек потом, в Гефсиманском саду, услышит апостол Петр, попытавшийся с мечом в руках защищать Христа от пришедшей за Ним храмовой стражи. Если внимательно рассмотреть все подобные ситуации, описанные в Евангелии, вывод окажется вполне однозначным: Христос — воплотившийся Бог, много раз показывал Свою ничем не ограниченную власть над природой и стихиями, но ни разу не употребил эту власть для наказания людей за их грехи. Он чудесным образом восполнял недостаток еды и питья, исцелял болезни, возвращал людям зрение и способность двигаться, воскрешал мертвых. Но нигде мы не найдем в Евангелии упоминания о том, как Христос навел потоп или устроил землетрясение. И здесь уже приходится делать выбор между двумя объяснениями: либо в Ветхом и Новом Заветах описаны два разных божества; либо — и ветхозаветные тексты сегодня следует понимать уже с учетом Евангельского откровения. Первый вариант наиболее ярко был сформулирован еще во втором веке богатым синопским судовладельцем Маркионом, утверждавшим, что Творец материального бытия, действовавший в ветхозаветной истории, был «богом справедливости, лишенным всякого милосердия», но над ним стоит иное, верховное Божество. Этот Бог сжалился над людьми и послал к ним Своего Сына Иисуса, Который, облекшись в плоть, явился людям во времена правления Тиберия. Такое учение Маркиона о «двух богах двух Заветов» Церковь сразу же отвергла, признав его ересью.
А вот взгляд на ветхозаветную историю о потопе, восполненный учением Евангелия, можно найти у одного из самых авторитетных толкователей Библии — преподобного Ефрема Сирина. Упоминая о многолетнем и трудоемком строительстве Ноем огромного корабля, преподобный говорит удивительные слова: «Такой тяжкий труд возложил Бог на праведника, не желая навести потопа на грешников». Ефрем Сирин полагал, что Бог не желал потопа и ждал, что, увидев труд Ноя, они покаются. Такое понимание полностью согласуется с Евангельским образом Христа, который спасал и исцелял грешников, невзирая на недовольство иудейских законников, ожидавших от Мессии совсем иного поведения.
Солнце скрывается от лишенных зрения?
Ребенок, играющий в песочнице, может запросто разломать все построенные им куличики и замки, если вдруг они почему-то ему не понравятся. Но приписывать подобное поведение всемогущему и всеведущему Богу было бы по меньшей мере неразумно. Особенно если иметь в виду, что в библейском повествовании о потопе речь идет не о куличиках, а о судьбах всего тогдашнего населения Земли.
Может ли Творец и Спаситель человечества одновременно являться его же убийцей? Развернутым ответом на такой вопрос можно считать рассуждение преподобного Антония Великого: «Бог благ и бесстрастен и неизменен. Если кто, признавая благосклонным и истинным то, что Бог не изменяется, недоумевает, однако, как Он, будучи таков, о добрых радуется, злых отвращается, на грешников гневается, а когда они каются, является милостив к ним, то на сие надо сказать, что Бог не радуется и не гневается, ибо радость и гнев суть страсти. Нелепо думать, чтобы Божеству было хорошо или худо из-за дел человеческих. Бог благ и только благое творит. Вредить же никому не вредит, пребывая всегда одинаковым.
А мы, когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога по несходству с Ним. Живя добродетельно, мы бываем Божиими, а делаясь злыми, становимся отверженными от Него. А сие значит не то, что Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу воссиять в нас, с демонами же мучителями соединяют. Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение во грехах, то это не то значит, что Бога мы ублажили или переменили, но что посредством таких действий и обращения нашего к Богу уврачевав сущее в нас зло, опять соделываемся мы способными вкушать Божию благость. Так что сказать: „Бог отвращается от злых“ есть то же, что сказать: „Солнце скрывается от лишенных зрения“».
Оказывается, Бог не мстит людям за их беззакония и не награждает их за добродетели. Как благоденствие, так и скорби являются лишь естественными следствиями законной или беззаконной жизни не только отдельного человека, но и — целых народов. Под законом здесь, конечно, подразумеваются не какие-то внешние предписания Бога по отношению к человеку, но — сама наша богоподобная природа.
Что мы сделали с миром…
Поступая вопреки замыслу Божию о нас, мы пожинаем горькие плоды этого насилия над собственным естеством. Но ведь природа человека не является чем-то изолированным от остального творения, а напротив, теснейшим образом связана с ним. Более того, Церковное Предание прямо называет человека венцом творения, неким средоточием всего сотворенного бытия. Поэтому все, что происходит в духовной жизни человека, неизбежно оказывает сильнейшее влияние на окружающий его мир. Так, Писание прямо свидетельствует, что грехом Адама была проклята земля, потерявшая после грехопадения способность обильно плодоносить, и что именно из-за людских грехов вся тварь совокупно стенает и мучится доныне.
Наглядный пример этой связи духовного состояния человечества со всей природой — экологический кризис, в который люди ввергли свою планету всего за одно только столетие научно-технического прогресса. Марина Цветаева еще в первой половине прошлого века писала:
Мы с ремеслами, мы с заводами… Что мы сделали с раем, отданным Нам? Планету, где все о Нем — На предметов бездарный лом? Слава разносилась реками, Славу возвещал утес… В мир, одушевленней некуда! — Что же человек принес?
В ответ на горький вопрос Цветаевой сегодня можно с еще большей горечью констатировать: ничего хорошего. Уничтожение лесов, истребление целых видов животных, загрязнение рек, атмосферы, ближнего космоса… Нравственное состояние человечества эпохи НТР оказалось катастрофически несоотвествующим тому уровню власти над миром, который люди получили с помощью науки и техники. Конечно, и озоновые дыры, и дефицит пресной воды, и глобальное потепление, с религиозной точки зрения, можно считать наказанием Божиим за людское сребролюбие, сластолюбие и славолюбие (которые, собственно, и являются стимулом сегодняшнего безудержного развития материального производства и потребления). Но вот вопрос: если алкоголик сгорел заживо на собственном матрасе, который он спьяну поджег непотушенной сигаретой, то можно ли считать такую смерть — наказанием от Бога? Наверное, все же разумнее предположить, что Бог просто предоставил ему возможность следовать собственной греховной воле, в которой он так упорствовал всю жизнь, и которая его в конце концов убила.
Очевидно, нечто подобное происходило и с допотопным человечеством. Библия говорит, что … все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время (Быт 6:5), не объясняя, в чем же конкретно выражалось это зло. Но очевидно, что такое беспрецедентное стремление людей к греху неминуемо должно было вызвать такой же беспрецедентный катаклизм в природе.
Не «Я умервщлю», но — «ты умрешь»
Зависимость обстоятельств жизни людей от их нравственного состояния называется у святых отцов — законом духовным. Вот как описывает его преподобный Марк Подвижник: «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих; Он не приводится к действиям страстью гнева, не вымышляет способов к наказанию за согрешения, не изменяется соответственно достоинству каждого, но все сотворил премудро, предопределив, чтоб все было судимо по духовному закону. По этой причине Он не сказал Адаму и Еве «…в тот день, в который вы вкусите запрещенного плода, Я умерщвлю вас»; но, предостерегая и утверждая их, предъявил им закон правды, сказав: в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт 2:17). Вообще Бог установил, чтоб каждому делу, и доброму, и злому, последовало естественно надлежащее возмездие. Воздаяние не вымышляется при каждом случае, как думают некоторые не знающие закона духовного».
На первый взгляд, здесь можно усмотреть прямую аналогию с кармическим принципом воздаяния или с атеистическим детерминизмом, при котором каждое событие в жизни мира является неизбежным следствием предшествующих событий. Однако это лишь кажущаяся аналогия. Согласно христианскому вероучению, помимо духовных причин и их следствий в мире действует еще и всемогущий Бог, способный разорвать связь между человеческим грехом и его, казалось бы, неизбежными результатами. Говоря образно, в кармических учениях пущенная стрела обязательно должна поразить цель, даже если пустивший ее человек вдруг с ужасом понял, что эта стрела направлена в его сына. В христианстве же такую «греховную стрелу» Бог может отвратить даже в миллиметре от цели.
Грех — насилие над природой
Когда страшное цунами разрушило в Японии города и погубило тысячи жизней, известный тележурналист Владимир Владимирович Познер произнес в своей передаче удивительно мудрые слова: «Нет ли у вас ощущения, что многострадальная природа в конце концов начинает нам подсказывать, что у нее кончается терпение. Подсказывает разными способами. Неприятными. Я бы даже сказал — катастрофическими. Но — подсказывает. Нет ли у вас ощущения, что мы все — люди — немножко забыли, что — мы, кто — мы, и от чего мы зависим? Я много раз говорил, что я — нерелигиозный человек, я — атеист. Но если посмотреть на легенду о Ноевом ковчеге с другой точки зрения — с той, что была какая-то высокоразвитая цивилизация людей, которые считали, что вот они-то — венец природы, а на саму природу хотели плевать. И тогда эта история чуть-чуть по другому читается, не так ли?»
Наверное, Владимир Владимирович удивился, если бы узнал, что его взгляд на причины природных катастроф почти не отличается от того, как их понимают христиане. Ведь грех в жизни каждого человека как раз и является насилием над собственной природой, употреблением ее свойств не по назначению, пренебрежением к ней и к тому замыслу, который был вложен в эту природу ее Творцом. И конечно же, все природные катаклизмы, которые были в прошлом, происходят сейчас и, увы, будут происходить с человечеством в будущем, являются лишь закономерной реакцией природы на такое насилие. Потому что мир вовсе не является некой абстрактной суммой составляющих его фрагментов. Это — единый организм, в котором разрушение одного компонента закономерно вызывает патологическое изменение и во всех остальных его частях. К пониманию этой истины современная экология уже пришла. Кто знает — может быть, через какое-то время наука сумеет в своих категориях объяснить зависимость катастрофических подвижек земной коры от грязных мыслей, злых слов, подлых поступков человека. Для верующих же людей такая зависимость всегда была очевидной и без всяких научных доказательств.
Но категорически неверно было бы пытаться объяснить землетрясение в Японии грехами одних лишь японцев. Причинно-следственные связи в духовном законе воздаяния могут быть настолько сложными, что в каждом конкретном случае их точно знает только Господь, Сам безвинно принявший страдания за чужие грехи. Об одном лишь можно сказать с уверенностью: в силу органичной взаимосвязи всего сущего, каждый из нас своими грехами может «внести свой вклад» в любое стихийное бедствие, даже если оно происходит на другой стороне земного шара. А потерпеть причиненное этими грехами зло могут и люди, впрямую к ним не причастные. Эту мысль Достоевский в чеканной форме выразил устами своего героя — старца Зосимы: «Каждый перед всеми за все виноват». И любые рассуждения о собственной вине несчастных, страдающих, потерявших все, что только можно потерять, японцев в постигшем их катаклизме, являются делом недопустимым для любого нравственно вменяемого человека. Потому что каждый из нас, возможно, «поучаствовал» в японском землетрясении своей неправедной жизнью.
Самое честное и правильное, что можно сделать в связи с этим горем — попытаться как-то помочь пострадавшим, помолиться о них или хотя бы просто поплакать вместе с плачущими. Поплакать об их страшной беде и о своих нераскаянных грехах. А еще — вспомнить грозное предупреждение Спасителя: Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете (Лк 13:4-5).
