Поклонник  Брахмо:  "Господин,  можем ли мы постичь Бога  без полного отречения?"

   Учитель (со смехом): "Конечно, можете! Почему вы должны отрекаться  от всего?  Вы хороши такие,  какие  вы  есть,  следующие срединному пути, как патока - отчасти твердая, а отчасти жидкая. Вы знаете игру накс? Набрав максимальное число очков, я выбываю из игры. Я не могу наслаждаться ею. Но вы весьма умны. Кто-то из вас набрал десять очков, кто-то шесть, а кто-то пять. Вы набрали как раз то,  что нужно, - поэтому вы не выходите из игры, как я. Игра продолжается. Ну, так это замечательно! (Все рассмеялись.)

   Я скажу вам правду: нет ничего неправильного в вашем пребывании в мире. Но вы должны направлять свой ум к Богу - иначе вы не преуспеете.  Исполняйте  свои обязанности одной рукой,  а другой держитесь за Бога. Когда обязанности будут исполнены, вы схватитесь за Бога обеими руками.

   Это  все проблема ума.  Связанность и освобождение - это связанность  и освобождение одного ума.  Ум принимает тот  цвет,  в который вы выкрашиваете его.  Это как белая одежда,  только  что полученная  из прачечной.  Если вы опустите ее в красную краску, она будет красной.  Если вы опустите ее в синюю или зеленую, она будет синей или зеленой.  Она будет принимать только тот цвет, в какой вы ее опустите,  по вашему усмотрению. Вы не замечали, как почитав  немного по-английски,  вы тут же начинаете  произносить английские слова:  Фут фат ит мит? Затем вы надеваете ботинки и насвистываете мотивчик,  и так далее.  Это все идет вместе. Или, если ученик учит санскрит,  он начнет сразу же сотрясать  воздух санскритскими двустишиями.  Если вы в плохой компании,  тогда вы будете  говорить и думать так же,  как ваши приятели.  С  другой стороны,  когда вы в компании поклоняющихся,  вы будете думать и говорить только о Боге.

   Ум  - это все.  У человека жена с одной стороны,  а дочь  - с другой. Он проявляет свою привязанность к ним различным образом. Но его ум один и тот же.

   Связанность  - это  связанность ума,  и свобода  - это  также свобода  ума.  Человек свободен,  если он постоянно  думает:  "Я свободная душа.  Как я могу быть связанным, живу ли я в миру или в лесу?  Я дитя Бога,  Царя Царей. Кто может связать меня?" Укушенный  змеей,  человек может избежать действия ее  яда,  твердя настойчиво:  "Во мне нет яда".  Точно так же, повторяя с твердостью и решимостью:  "Я не связан, я свободен", - каждый действительно становится таковым - действительно становится свободным.

   Однажды кто-то дал мне одну из книг христиан.  Я попросил его почитать мне ее. В ней кроме как о грехе ни о чем не говорилось. (Кешабу) В вашем Брахмо Самадже,  тоже,  только и слышишь, как о грехе.  Несчастный, который постоянно говорит: "Я связан, я связан", - только еще больше становится связанным. Тот, кто твердит день  и  ночь:  "Я грешник,  я грешник",  - и впрямь  становится грешником.

   Каждый должен иметь такую пламенную веру в Бога, чтобы он мог сказать:  "Что?  Я  повторяю имя Божье,  может ли грех  все  еще цепляться ко мне?  Как могу я теперь быть грешником?  Как могу я теперь находиться в зависимости?"

   Если  человек повторяет имя Бога,  его тело,  ум,  решительно все,  - становится  чистым.  Почему он должен говорить только  о грехе и аде,  и о подобных им вещах? Скажите только один раз: "О Господь,  без сомнения, я совершал плохие поступки, но я не хочу повторять их". И имейте веру в Его имя".

ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ

Глава 5

«УЧИТЕЛЬ И КЕШАБ»

Этот мир похож на рыболовную сеть.  Люди - это рыбы,  а  Бог, чья  майя  творит этот мир - рыбак.  Когда рыбы  запутываются  в сети,  некоторые из них пытаются прорваться сквозь ее ячейки, для того чтобы освободиться.  Они как люди, стремящиеся к освобождению. Но далеко не все из них спасаются. Только немногие выпрыгивают из сети с громким всплеском, и тогда люди говорят: "Ах! Вон ушла большая!" Таким же образом,  три или четыре человека достигают  освобождения.  С другой стороны,  некоторые рыбы настолько осторожны  по  природе,  что они никогда не попадаются  в  сеть; некоторые существа класса вечно совершенных,  такие как  Нарада, никогда не запутываются в ячейках влечения к земному. Большинство  же рыб ловятся в ловушку - но они не догадываются о сети и о своей неминуемой гибели.  Запутавшись, они мечутся сломя голову, пытаясь  спрятаться  в иле.  Они не предпринимают  ни  малейшего усилия освободиться.  Наоборот, они уходят все глубже и глубже в ил. Эти рыбы как связанные люди. Они по-прежнему внутри сети, но они  думают,  что они совершенно в безопасности  там.  Связанное существо погружено в земное,  в "женщину и золото", уходя глубже в трясину деградации.  Но все же он полагает,  что он совершенно счастлив и застрахован.  Освобожденные,  и ищущие  освобождения, смотрят на мир как на глубокий колодец.  Он не радует их. Поэтому, после достижения Знания, осознания Бога, некоторые оставляют свои тела. Но такая вещь очень, очень редка.

   Связанные существа, запутавшиеся в земном, совсем не приходят в чувства.  Они испытывают столько горя и мучения, они сталкиваются со столькими опасностями - и все же они не просыпаются.

   Верблюд любит есть колючий кустарник. Чем больше он ест колючки, тем больше крови льется из его рта.  Тем не менее,  он должен  есть  колючие растения и никогда не  откажется  от  них. Человек земных наклонностей терпит столько горя и несчастья,  но он  забывает все это через несколько дней и принимается снова за старое.  Допустим,  человек  потерял свою жену или она  изменила ему. Подумать только! Он женится снова.

   Или возьмите пример матери: ее сын умирает и она убита горем; но после нескольких дней она совершенно забывает об этом.  Мать, так  переполненная скорбью за несколько дней  до  этого,  теперь следит  за  своим туалетом и надевает свои  драгоценности.  Отец становится  банкротом, выдавая замуж своих дочерей - и все же  он продолжает  делать детей из года в год.  Люди разорены  судебной тяжбой - и все же они снова идут в суд.  Есть люди,  которые  не могут  прокормить  своих детей,  не могут одеть их или  снабдить приличным кровом, - и все же каждый год они рожают еще детей.

   С другой стороны,  мирской человек похож на змею,  пытающуюся проглотить крота.  Змея не может ни проглотить крота,  ни выплюнуть его.  Связанная душа может понимать,  что мир не имеет сущности, что мир подобен свиной сливе, - только косточка да кожура - но все же он не может отбросить его и обратить свой ум к Богу.

ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ

Глава 7

«УЧИТЕЛЬ И ВИДЖОЙ ГОСВАМИ»

Пока Бог удерживает сознание "я" в нас,  до тех пор чувственные объекты существуют, - и мы не можем запросто говорить о мире как о каком-то сне.  В очаге горит огонь - поэтому рис и бобы  и картофель  и  другие овощи прыгают в горшке.  Они  прыгают,  как будто говоря:  "Мы здесь!  Мы прыгаем!" Это тело - горшок.  Ум и интеллект  - вода.  Объекты  чувств - рис,  картофель  и  другие овощи.  "Сознание я",  отождествляемое с чувствами,  говорит: "Я прыгаю". А Сат-чид-ананда - огонь.

   Поэтому писания бхакти описывают этот самый мир как  "ярмарку веселья".  Рампрасад  поет в одной из своих песен:  "Этот мир  - порождение  иллюзии".  Другой  поклонник сказал в  ответ:  "Этот самый мир - это ярмарка веселья".  Как говорят: "Поклонник Кали, свободный уже при жизни,  полон Вечного Блаженства".  Бхакта видит,  что Тот, кто есть Бог, становится также майей. Кроме того, Он Сам становится вселенной и всеми ее живыми существами. Бхакта видит  Бога,  майю,  вселенную  и всех живых существ  как  одно. Некоторые поклонники видят все как Раму: именно Рама один становится  всем.  Некоторые видят все как Радху и  Кришну.  Для  них именно  один  Кришна становится двадцатью четырьмя  космическими принципами. Это как видение всего зеленым через зеленые очки.

   Но писания бхакти допускают,  что проявления Силы различны  в разных существах.  Это Рама становится всем,  без сомнения, - но Он проявляется в одних больше, чем в других. Существует один вид проявления  Рамы  в Воплощении Бога,  и другой - в  людях.  Даже Воплощения сознают тело.  Облачение в тело происходит  благодаря майе. Рама плакал по Сите. Но Воплощение Бога накладывает повязку на Свои глаза по Своей собственной воле, - как дети, играющие в слепого.  Дети прекращают играть,  когда их мать зовет их. Это совершенно  по-другому,  однако,  в случае с обычным  человеком. Ткань,  которой  завязаны  его глаза,  привинчена к его  затылку шурупами,  так сказать.

Существует восемь оков. Стыд, ненависть, страх, каста, происхождение, праведное поведение, горе и стеснительность - это восемь оков.  И они не могут быть разомкнуты без помощи гуру.

ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ

Глава 11

«С ПОКЛОННИКАМИ В ДАКШИНЕШВАРЕ»

Донцова готовится к свадьбе. Майя дождалась предложения от Дана Подлецкого
На Бали парочка отметила вторую годовщину отношений и, по слухам, Майя получила предложение руки и сердца. Кадры с помолвочной фотосессии Донцова уже опубликовала. На фото она позирует в белом. А вот саму новость о предстоящей свадьбе пока держит в секрете.

Однажды Нарада сказал Кришне: "Господи, покажи мне майю". Прошло несколько дней, и Кришна предложил Нараде совершить с ним путешествие в пустыню. Пройдя несколько миль, он сказал: "Нарада, я хочу пить; не можешь ли принести мне воды? " "Подожди немного; я пойду достану ее". И Нарада ушел. Неподалеку была деревня; он вошел в нее и постучал в одну дверь. Она открылась, и на пороге показалась прекрасная молодая девушка. При виде нее, он тотчас забыл, что его учитель ждет воды и, может быть, умирает от жажды; забыл все и стал болтать с девушкой. Весь этот день он не вернулся к учителю. На следующий день опять был в том же доме и болтал с девушкой. Разговоры перешли в любовь. Он просил отца девушки выдать ее за него; они поженились и имели детей. Так прошло двенадцать лет. Его тесть умер; он наследовал его имущество и жил очень счастливо в своем доме, окруженный женой, детьми, полями, скотом и проч. Но вот случилось наводнение. Однажды ночью река поднялась, вышла из берегов и затопила всю деревню. Дома начали рушиться, люди и животные тонули и все уносилось стремительным потоком. Нарада должен был бежать. Одной рукой он вел жену, другой одного из детей; второй ребенок сидел у него на плечах. Так он пытался перейти в брод страшный разлив.

Течение оказалось, однако, слишком сильным и едва он сделал несколько шагов, как ребенок, сидевший у него на плечах, упал, и его унесло. Нарада испустил крик отчаяния и, стараясь спасти этого ребенка, выпустил из руки того, которого вел; и этот тоже погиб. Наконец, его жена, которую он изо всей силы прижал к себе, чтобы спасти хоть ее, была оторвана от него потоком, и он один был выброшен на берег. С рыданиями упал он на землю и горько жаловался. Как вдруг почувствовал легкое прикосновение и услышал: "Где же вода, дитя мое? Ты ушел, ведь, чтобы принести мне воды, и я жду тебя уже около получаca". – Полчаса? В эти полчаса он пережил целых двенадцать лет и столько событий! – И это майя. Так или иначе, мы все в ней. Это положение вещей в высшей степени сложное и трудное для понимания. Что же оно показывает? Нечто очень ужасное, что проповедовали во всех странах, чему учили везде и чему верили только немногие, потому что, не испытав себя, ему нельзя поверить.

Приходит всеобщий мститель, время, и ничего не остается. Он проглатывает грех и грешника, короля и крестьянина, красавца и урода, и не оставляет ничего. Все стремится к одной цели разрушению. Наше знание, наши искусства, науки, – все стремится к одному концу всего, к уничтожению. Ничто не может остановить этого стремления, никто не в состоянии повернуть его назад, хотя бы на мгновение. Мы можем стараться забыться, подобно тому, как люди в пораженном чумой городе пробовали создать забвение в пьянстве, танцах и других развлечениях. Все мы также стараемся делать то же. Но разрушение не прекращается.

Свами Вивекананда

Гйана-йога

Майя и свобода

Тотапури отличался крепким сложением и почти не знал, что такое нездоровье, боли и недуги, не позволяющие сосредоточиться уму. Но сейчас воздух и вода Бенгалии плохо действовали на него, он страдал кровавой дизентерией. Когда болезнь впервые дала о себе знать, Тота собрался было уехать, но почувствовал, что ему трудно будет расстаться с Рамакришной, к которому он успел сильно привязаться. Он несколько раз намеревался подойти к Рамакришне и проститься с ним, но стоило им оказаться вместе, как они сразу же углублялись в дискуссии на духовные темы и Тота просто забывал о первоначальной цели своего прихода. Но теперь Тотапури быстро слабел и лекарства, добытые Рамакришной через Матхура, явно не помогали.



Тотапури всегда относился с пренебрежением к телу и полагал, что если плоть вторгается в осознание Брахмана, то она должна быть отринута. Однажды ночью, оставшись в полном одиночестве в Панчавати, Тота почувствовал, что не в состоянии сосредоточиться из-за боли. Отвращение к телесной слабости переполнило его, и он себе сказал: «Надо отделаться от этой помехи, чего ради я остаюсь в этом теле и мучаюсь? Я предам мое тело Ганге».



Необходимо пояснить, что индуизм, так же как христианство, самоубийство осуждает. По представлениям индусов, родиться в человеческом теле есть великая возможность и великое благо, которое дается только после множества существований в низших формах жизни. Следовательно, отказаться от собственного тела – значит свести на нет свое духовное совершенствование. Такой поступок может привести к ужасающим последствиям – человек может опять появиться на свет в одной из низших форм жизни или на длительный срок очутиться в своего рода чистилище, в некоем промежуточном состоянии.



Однако, когда постижение Брахмана уже свершилось, то телесная оболочка выполнила свое назначение и больше может быть не нужной. Таким образом, если постигший Брахман Тотапури решает отринуть свое тело, то его поступок не считается самоубийством в наказуемом смысле.



Сосредоточив ум на Брахмане, Тотапури вошел в воды великой реки. Но не утонул.



Пересказывая этот случай спустя много лет, Рамакришна сказал, что Тотапури, вероятно, побрел вдоль мели, которая расположена чуть ниже гхата омовения, но не видна на поверхности. Тота все брел и брел, пока не различил во тьме очертания деревьев и домов и не понял, что перешел вброд чуть ли не всю Гангу. Он испытал миг ослепительного озарения. Он понял силу Майи.



– Воистину Мать всесильна! – возгласил он. – Без ее воли тело даже не может умереть!



Он вернулся на свой берег, вышел из воды в Панчавати и снова уселся у костра.



Когда утром явился Рамакришна проведать его, он увидел преображенного Тотапури. Монах блаженно улыбался, его болезнь прошла. Он указал Рамакришне место у костра рядом с собой и сказал:



– Болезнь повела себя как друг. В каком же незнании провел я все эти годы!



И под звуки горнов, доносившихся с музыкальных башен, Тота впервые последовал за Рамакришной в храм Кали и простерся перед статуей.



После этого Тотапури счел, что двойная цель, ради которой Божественная Мать привела его в Дакшинешвар, уже достигнута. Через несколько дней он простился с Рамакришной и отправился в обратный путь. Его три дня в Дакшинешваре продлились почти одиннадцать месяцев.



Кристофер Ишервуд

"Рамакришна и его ученики"