Приблизительно раз в полгода в моей квартире раздавался звонок и женский бас спрашивал в трубку.
- Ну, что все бл...вуешь или остепенилась уже?
Я, эфирное создание, сначала подпрыгивала в кресле, возмущенно хлопала ресницами, но потом, накручивая на палец золотистый локон, признавалась:
-Да, бл...твую.
- Ну, тогда приходи на чай с водкой.
Владелица странного голоса была дамой заметной во всех отношениях. Высокий рост, крупная фигура. Из тех, кто коня остановит, ну и так далее. Красавица? Пожалуй, нет. Но волосы и карие глаза были по-настоящему хороши. Муся работала в бане бухгалтером. Она была финансовым гением и консультировала половину города. Подруг, кроме меня, у Муси не было. Да и я всегда удивлялась, ну зачем я ей? Но, как жизнь показала, подруга ей была очень даже нужна. Имелся еще муж – Вовчик, и взрослый сын. Его, оболтуса, отправили учиться в Америку, подальше от школьной компании, которая уверенно тянула его на дно жизни, а мама с папой этому сопротивлялись. Там он неожиданно взялся за ум. Общалась Муся в основном с друзьями мужа. С ними она, единственная женщина, ездила на рыбалку. Все дорогущее снаряжение было у них в двух экземплярах и они могли часами рассказывать, как хорошо на зорьке и так далее… У, скукота. Но им нравилось. Вот однажды, сидя за рюмкой водки (Муся) и чашкой чая (Я) Муся мне призналась.
- А, знаешь, у меня все хорошо. Мужа я люблю, у Дениса, все ОК. Работа любимая, но как-то все очень ровно. И завтра так будет, и послезавтра.
- Понимаю, заведи собаку, - сказала я, просто так ляпнула, не подумав.
(Продолжение будет по вторникам)

Готовлю я не часто и, обычно, какую-нибудь экзотику. Происходит это, как правило, ночью. Я - сова. Вот и сейчас предлагаю вам рецепт мусакас. Блюдо не "ангельское", а греческое. Все фото - мои. Мусакас пока еще не сожрали, будет что вспомнить.
И так, начинаем. Чистим картошку. Ну вот, опять. И где экзотика? Экзотика - в названии. Продукты все наши. Чистим картошку, чуть меньше килограмма. Режем соломкой и жарим до противного белого цвета и готовности. Выкладываем баклажаны, которые мы предварительно засунули в духовку, как только притопали с рынка, и снимаем с них кожу и режем. Они должны быть мягкие, а значит в духовке им быть не меньше часа. Говяжий фарш (700 грамм) выкладываем в сковородку и жарим. После того, как он посереет, выливаем в него немного белого вина, можно рюмку коньяка. Добавляем соль, перец, кориандр, мускатный орех, если есть, мелко порезанную травку. Чистим лук (2 шт), режем, жарим отдельно. Режем помидоры(2-3 шт), добавляем в лук, жарим, пока с них не станет сходить шкурка (ее вылавливаем вилкой, но без фанатизма). Мешаем с мясом. Отставляем. Включаем духовку. На противень выкладываем слоями картошку и мясо с луком и помидорами. Заливаем соусом, который приготовили заранее: 3 яйца, молоко, мука - взбить. Выкладываем баклажаны, заливаем остатками соуса. Ставим в духовку на 20 минут. Трем 300 гр твердого сыра. Вынимаем, посыпаем и еще минут на 7-8 в духовку. Кажется ничего не забыла. А, масло - оливковое, но может быть и подсолнечное, прекрасно подойдет.

Читать далее...

Вальс цветов из "Щелкунчика". Танго - танец страсти и всегда только страсть. Вальс бывает очень разным. Этот вальс - нежность.

Если выбирать хор, то хор из "Набукко" Верди. Хор еврейских рабов. Тот самый, который не стал гимном Израиля, а еще раньше - Италии. (Не самая удачная запись. Сорри)

Если выбирать, то я выбираю "Норму". Каста дива - самая красивая женская ария. А если ее поет несравненная Монтсеррат Кабалье - то это просто восторг!

Сразу скажу, такие двери – предмет моей зависти, несмотря на их состояние. Это не какие-нибудь особенные двери. Это - двери обычных жилых домов конца 19, начала 20 века. Именно тогда во Львове появилось такое понятие, как парадное. До этого в дом попадали через браму, это ворота , которые вели в широкий коридор и уже из него можно было попасть в подъезд (мой дом, который старше представляемых дверей лет на 70, спланирован именно так). Двери квартир выходили не на лестничную клетку, а на галерею-балкон, который кольцом сжимал двор колодец. Все поняли? Скорее всего, нет. Для иллюстрации – брама Дома ученых, бывшего Конского казино - на обложке. Но новое столетие принесло новую моду. Изящные металлические, и не мене красивые деревянные двери эпохи модерн заменили окованные железом ворота. Тема дверей продолжает тему маскаронов. Я не стала приукрашивать эти фото. Все как в жизни. Даже некрасивые желтые газовые трубы, которые встречаются почти у каждой двери, оставила. Эти трубы натолкнули меня на мысль сделать еще более интересный пост о львовских печах, пока они еще не исчезли окончательно, втоптанные в землю неразборчивой ногой прогресса.

Читать далее...

Поместила у себя видео о Харьковском шоу. Немного расстроилась. Ведь это конец традиционной архитектуры. Все. Закрыли книжку. Больше никто уже не будет строить ни блочных уродов, ни прекрасных каменных зданий. Будущее за иллюзией. Теперь можно будет менять облик дома, как мы меняем схему дневника. В понедельник у меня фасад классический, а во вторник - черные коты скачут вдоль и поперек. Вот весело будет. Прогресс наступает. Уже ушли в прошлое профессии библиотекаря и почтальона, на очереди - архитекторы. Кто следующий?
У меня большое предчувствие, что школьные учителя.

«Маскарон (от франц. "mascaron", от итал. "mascherone" – большая маска) – декоративный рельеф на здании в виде маски, изображающей (часто в гротескном или фантастическом облике) человеческое лицо или голову животного». Вот так просто, а какое разнообразие, а какой полет фантазии. Тут и львы, и сатиры, Меркурий, женские головки и отталкивающие морды, бородатые мужи и нежные купидоны. Маленькие, размером с ладонь и огромные, в рост человека украшения-напоминания о славной и прекрасной эпохи модерна, и еще более древние, барочные. Лики Львова, вот они – перед вами. Сожалею, но коллекция далеко не полна. Возможно будет продолжение.

Читать далее...

Три танго. Очень разных. Но в них есть основное, что выделяет этот танец - страсть. Есть танцы, которые выражают мужество, веселье, любовь, а танго - это страсть.

Эпилог

Нет, не надо оплакивать Рудю. Еще рано. В конце-концов, Сто грамм мог и ошибиться. Мало ли на свете рыжих котов с белыми лапками? Не таков Рудя, что бы погибнуть под колесами. Но что я говорю. Нет никакого кота - Сто грамм. Я его придумала. Все остальные коты – есть, а Сто грамм – нет. Я его «собрала» из многочисленной толпы котов, приходивших подраться с Мурей. Могу предъявить и Фанерку (давно не появлялся), и Пол хвоста и Сократоса. Алиска гуляет по Балкону, когда я пишу эти строки. Белка – реальный персонаж, ее мамаша еще жива, даже мамочка Мури – Муся, все еще выходит на галерею подышать воздухом, хотя ей уже за двадцать. Такого кота нет, но кто же нашел коробку с телом Руди? Не догадались? Я нашла. И подняла крышку, лучше я бы этого не делала. Был ли мертвый кот – Рудей, сказать не могу. Белая лапка – тоже выдумка. Особых примет, кроме общей миловидности, у Руди не было. Возможно, он еще жив, не исключено, что может он прейдет когда-нибудь домой, хотя прошло уже полтора года. Тогда я напишу продолжение о приключениях рыжего кота.
О том, что случилось с Мурей, когда он свалился с крыши, подравшись с Фанеркой, я узнала от добрых людей, которые звонили мне, прочитав объявления. Так я узнала про ночной полет и его завершение у ног хозяйки собачки Чапы. Она мне позвонила, опознав Мурю на фото в объявлении. Что с Мурей было дальше и куда он исчез на девять дней – я не знаю. Пришел, ковыляя, но был чистый и не голодный. У кого он жил – загадка. За день до его возвращения я успела приобрести Рудю и он нам подарил полтора очень веселых года, пока жил с нами, и дал мне возможность написать эту повесть про котов и немного - про людей.

Несмешной анекдот:
Сидит старый гриф в саванне и клюет не торопясь старую мертвую антилопу. Подлетает молодой гриф и говорит:
- Зачем ты тратишь на нее время, вокруг много молодых свежих козочек.
- Ты молод и глуп. Я предпочитаю классику.
Понятно , кто не оценил анекдот? Так вот я тоже предпочитаю классику в прямом смысле этого слова. Немного классики. Бочелли и Тефль поют "Ловцов жемчуга".

Продолжая «оперную» тему предлагаю вашему вниманию картину, которую очень часто пропускают, когда рассказывают о творчестве замечательного художника Генриха Семирадского. Странно, но эта картина, написанная для Оперного театра на заказ, связывает пост о оперных театрах и мультфильм о Геракле. В обоих сюжетах участвует Пифия.
Одна из последних картин Генриха Семирадского – Занавес Львовского оперного театра. Первый раз он опустился над сценой 13 января 1901 года. Очень часто в путеводителях встречается название «Музы на Парнасе». Но это не совсем так. На занавесе изображены не музы, а аллегорические фигуры.
Автор так объясняет его содержание.
«Содержание завесы:
Творчество, Жизнь, Театр составляют символическую триаду сюжета.
У подножья горы Парнас на фоне храма Аполлона, бога поэзии и искусств, изображена центральная фигура Вдохновения в виде Пифии в момент пророчества. Рядом стремится ввысь окрыленная Фантазия, которая образовывается из таинственных испарений, выныривающих из глубин земли. По другую сторону дельфийского треножника, на котором сидит Пифия, стоит Разум в доспехах Миневры с весами в руке – символом равновесия. Он дополняет и уравновешивает Фантазию в акте сознательного творчества.
Справа на фоне мрачного пейзажа видно толпу людей, которые гонятся за призраками земного счастья: Фортуной, Славой, Любовью – главными пружинами трагикомедии мира. Аллегорическая фигура Истории левой рукой указывает на эту безумную погоню, а в правой руке держит книгу с написанными на ней словами: «Так было, так есть, будет ли так всегда?». Фигуры Трагедии и Комедии дополняют эту группу.
Слева изображены аллегории театральных искусств. Оперу символизирует женщина в пурпурном плаще, которая опирается на арфу и смотрит на Вдохновение. Ее двойную природу раскрывает Поэзия (с лирой в руке и лавровым венком на голове) и Музыка в виде Сирены, полуптицы-полуженщины. Около них разместилась Оперетта, шутливо улыбающаяся женщина, которая держит лиру, украшенную комической маской. На первом плане девушка с двумя амурами олицетворяет Танец.»

Вас прибило к моему берегу, где вместо маяка пульсирует мое сердце. Известные и неизвестные дарители симпатий, спасибо вам. Может немного напыщенно, но верно по сути.

Люблю этот фильм. Все в нем хорошо, особенно ария дивы. Тут она замечательно продолжает тему оперных театров...

Мультик устарел, но что-то в нем есть. Особенно меня позабавило, что Геракл во второй части танцует точно так, как Зорба. Но и голоса: Смоктуновский (старик) и Джигарханян звучат прекрасно и теперь, как и музыка.

Арлекин и Пьеро (размышления над кучей картинок) Вот они, рядом Пьеро и Арлекин. Арлекин – неугомонный оптимист. Он – любит жизнь, смех, шутки. Может, его шутки немного грубы и обидны, но что делать? Он - такой. Он редко задумывается. Мудрость сваливается на него неожиданно, с возрастом. Но и тогда он продолжает смеяться, уже над собой. Молодой Арлекин лупит бедного, нудного Пьеро палкой за его заунывные песни. За что же все-таки? Арлекину свойственен грубый эротизм. Натура не очень тонкая, он обожает пошлые, но смешные анекдоты, крепкое вино, жирную пищу. Пьеро кривит тонкие губы: « Фи, фи, фи. Какая гадость!». Он пьет воду из чистейшего источника, следит за здоровьем и, при этом, подумывает о самоубийстве. Арлекин – фантазирует, придумывает смешные истории, Пьеро – скрывает правду. Арлекин не слушает сказки о чужих бедах. Пьеро охотно слушает и делится своими, может даже помочь, но внутри у него – холод. Его волнуют только собственные переживания. Пьеро – плачет, Арлекин – смеется. У Пьеро все всегда плохо, а у Арлекина – полон дом пьяных гостей, даже если в это доме, нечего есть. У Пьеро всегда есть запас на «черный день», он вечно в ожидании этого дня. Арлекин всегда всем должен. Но это не значит, что Арлекин – хороший. Арлекин не пишет стихи, он говорит прозой, и говорит громко. У него неприятный смех. Он не следит за модой. Арлекин – лентяй и задира, грязнуля, но добродушный. Жаль, что его шутки смешат часто только его самого. Его палка – это только символ. Этакое орудие пытки для несчастного Пьеро. Эта палка и является настоящей музой, порождающей мрачное вдохновение поэта. Арлекин - не убийца. А вот Пьеро… Почему его изображают то с окровавленным ножом, то - в виде черепа. Кого он зарезал? Неверную Коломбину? Конечно же, Арлекина. Это его кровь капает с ножа. Неужели насмешки бедного шута привели к этому безумию. Мой Пьеро поет свою песню на могиле убитого им Арлекина. На скромном памятнике мертвая голова с высунутым языком, кривляется и после смерти. На голове, по-прежнему, шутовской колпак с колокольчиками. Нет. Это только символ. Печаль всегда убивает смех. Смех мертв рядом с песней Пьеро. Но мы знаем и другого Пьеро. Его не бьет Арлекин, потому что не интересно. Это - добрый Пьеро. Он так любит сладко поплакать не о чем, просто глядя не бледную, как он сам Луну. И я люблю так поплакать, особенно над стихами. Арлекин снимает свой красный колпак с бубенчиками и шумно сморкается в него, размазывая слезы по лицу. А веселый Пьеро танцует менуэт и в ту минуту у него все хорошо. В нас поселились и живут, как соседи, Пьеро и Арлекин. Кто-то из них захватывает власть и тогда мы плачем или смеемся, а еще мы молимся, вопим о помощи, скрипим зубами от злости, бываем беспомощны и просто глупы. Трусим или, сметая все препятствия, идем к цели. А часто ли мы бываем благородны? Но это уже совсем другая пьеса и другой герой. Его зовут капитан. Пьеро, вечный образ, навязчивый кошмар, как хорошо что у меня ты уже позади. Кукла сделана и тему можно закрыть. Правда, вместо головы шута получился маскарон Пана. Может я еще вернусь к тебе, Пьеро. А, пока, посмотрите картинки, которые я собрала, когда искала своего Пьеро. Вот он. Закрывает этот пост. Может вам будут интересны мои «муки творчества». Спасибо всем авторам, которые разместили у себя изображения Пьеро.

Читать далее...

Сто грамм

После крысиного побоища я еще реже стал появляться на помойке. Меня все еще забавляли хвастливые байки котов о том кто кого надул, кто у кого кусок утащил, кто кого взгрел, щедро пересыпанные отборными ругательствами. Я сидел и слушал, молча. Потом тихо уходил. Знал я что в этих россказнях и половины правды нет, но они меня все еще согревали. Здесь прошло мое детство. Это была моя родина. И хотя всем говорили, что я за свою помойку глотку любому перегрызу, это уже не было правдой. Да, я уже перегрыз горло крысе однажды, но особого удовлетворения от этого не почувствовал. Более того, мне все чаще стали посещать крамольные мысли, что и крысы имеют право на часть моей помойки. Что они не наглые, а просто голодные.
На город навалилась осень. Листья винограда в Мурином дворе покраснели и стали облетать по одному крутясь в воздухе, как красные птицы. Я иногда гонялся за ними, пытаясь поймать их в воздухе, для забавы. Муря наблюдал за мной, но не принимал участие в игре. Я все еще приходил к нему. Тренировки были нужны нам обоим. Рыжий Сократос переждав летнюю жару, вернулся в кафе у Кафедрального собора. Я ходил его проведать. Ему там было хорошо. Посетители щедро угощали ласкового котика, несмотря на его потрепанный и грязный вид. Все цветочные горшки вокруг кофе были обильно помечены Сократосом. Они просто вопили это моя территория. Вон отсюда. И тут Сократос остался верен себе.
Совет этого мудрого кота: хочешь есть - походи на задних лапках, очень мне пригодился. Я нашел себе дом. Мышей в подвалах становилось все меньше. Приближалась зима. В одном из дворов, недалеко от Мури я приметил старушку. Она несла что-то в сумке и это что-то дивно пахло. Я увязался за ней. Когда она стала открывать свою дверь. Я вспомнил Сократа и встал на задние лапы, одной лапой оперся о косяк , а другой стал царапать дверь. Вся моя поза говорила - пусти меня, и она пустила. На следующий день я принес ей в подарок мышь и положил под дверь. Подарок оценили в целую миску молока. Так у меня появились миска, подстилка у печки и старая хозяйка…

Сто грамм (Продолжение)

Игривая летняя муха
Опустилась на блюдце сакуры, сваренной в сладком сиропе.
Вот и закончиласъ танка.
Леонид Каганов

В тот злополучный день я шел к Муре. На подходе к его дому у обувного магазина я заметил коробку. Волосы на моей спине встали торчком. От этой коробки несло смертью. Причем не просто смертью, а смертью именно кошачьей. Зачем я сунул туда свой нос? Ну конечно, я не ошибся. В коробке лежал мертвый кот. Он умер недавно, несколько минут назад. Под крышкой, которую я отодвинул носом, находилось месиво из поломанных костей. Вывалившихся внутренностей и свежей крови и еще - РЫЖЕЙ шерсти. Наружу из коробки упал оранжевый хвост, который был совсем недавно гордостью своего хозяина, а теперь валялся грязной мочалкой на тротуаре. Даже посмотрев на этот хвост, я не понял кто передо мной. До меня не доходило очевидное. Тут из магазина вышел человек и через секунду еще один.
- Что это?
- Да вот какая-то скотина перед магазином кота сбила и уехала. Я его в коробку положил. Не знаю что с ним делать.
- Что делать? Жалко котика, конечно. Выброси его в мусорник.
- Надо бы зарыть, но когда. Ты прав. Выброшу.

Коробку подняли и я за метил, как из нее наружи свесилась рыжая лапа с маленьким белым носочком у самых когтей. И еще я успел заметить, что кожа на подушечках стерта вкровь, как будто этот кот пробежал большое расстояние, прежде чем встретил свою смерть под колесами. Да, предо мой был Рудя, вернее то что от него осталось. На серце мне легла тяжесть. Рудя всего пару шагов не дошел до своего родного дома, умер почти на пороге. И я медленно пошел в браму и понес свое тяжелое сердце на третий этаж. Как сказать все это Муре? Нет, я не могу. Я тихонько проскользнул на крышу и спрятался на чердаке, где Рудя когда-то охотился за бабочками. Я никогда его не видел, не видел живым, но мне было грустно, как будто я потерял друга. Сколько времения провел на чердаке не помню. Внизу гулко стукнуло стекло. Это тяжелый Муря пролетев по воздуху приличное расстояние достиг форточки. Он пришел домой с охоты. Я спустился. Муря заметил меня и вышел на встречу.
- Привет. Давай сегодня не будем бороться. У меня нет настроения. Все Рудя вспоминается. Почему, не знаю. Как он маленьким был и я его трепал, а он терпел, как он рыбу стал воровать. Как хозяйка его искала. Она долго не плакала. А однажды я пришел домой, а она сидит над тарелкой и плачет. Я не сразу понял в чем дело. А потом догадался. Она свои бутерброды привыкла накрывать тарелкой от Руди, чтобы он не стырил колбасу. По привычке накрыла, а Руди нет. А я колбасу не ворую. Вот так.
Я все думаю. Рудя был не богат умом, не пропускал ни одного кулька с мусором, чтобы не разодрать, он тащил все, что плохо лежит, он в конце концов, трахнул мою маму, но я его очень любил. Как ты думаешь, он об этом догадывался? Нет, не говори, ты его никогда не видел. Где он теперь? Наверняка заблудился. И даже если он захотел бы вернуться, ему никогда не найти дороги домой. Надеюсь, что там, где он сейчас, ему хорошо.
Муря помолчал. А потом добавил.
- Я сегодня Белку видел.
- Кеху?
- Да. Она вышла прямо на меня и как будто хотела мне что-то сказать. Но призраки не разговаривают. Весь день ждал какой-нибудь гадости, но ничего не произошло. А ты мне ничего не скажешь?
- Нет, сэнсей.
Я так и не смог сказать ему, что Руди больше нет. Я пришел к себе домой. Свернулся калачиком на подстилке у печки и заснул. В первый раз я не просто спал. Мне приснился сон. Мурин сон. Мне снилось, что я и Муря и Пол хвоста, Фанерка и много-много других кошек тянут сверкающую колесницу в которой едет Богиня. Все кошки тянут колесницу, их так много, что вереница из серых, полосатых, пятнистых спин уходит за горизонт. А рядом с колесницей, свободный, без помочей, летит по воздуху, перебирая лапами солнечный кот – Рудя.

Конец

Вот он - Рудя, солнечный котик.

Пуччини Турандот 1926. Последняя опера Пуччини. Он ее почти дописал. На закате этот гений подарил человечеству самую красивую мужскую арию. Несум дорма - никто не спит. После того, как незнакомый принц отгадал все 3 загадки Турандот, видя ее отчаянье, заг
адывает ей последнюю загадку - свое имя. Вся столица не спит, стараясь помочь своей принцессе. Поет - не менее гениальный Паваротти.

Ровно 500 лет назад этот дом у крепостной стены купил Альбрехт Дюрер - самый знаменитый житель Нюрнберга
Deutsche Welle: http://www.dw-world.de/dw/article/0,,4516196,00.html Нюрнберг: Дом-музей Альбрехта Дюрера

Альбрехд Дюрер Автопортрет 1500 год Мюнхен Старая пинакотека