В колонках играет - нетНастроение сейчас - естьУже стемнело. Очень похож этот вечер на тот, что представился мне только что.
Здесь, в этом районе города, ничего не изменилось - те же дома, те же старые
деревья вдоль них. Так же мало прохожих мелькает в редких пятнах света у
фонарных столбов. Да, какой-же он всё-таки маленький, мой город, в детстве
казавшийся таким необъятным, хранящим в себе так много ещё неразведанных мест,
каких -то тайн. Потом, в юности, уже было не до того. А, кстати, вот на этой
дорожке, аллее старого бульвара, мне в детстве почему-то так часто встречался
я сам, только старшие лет на 10 - 15. Я видел парня, который то обгонял меня,
то шёл навстречу. Высокий, красивый, широкоплечий и, наверняка, очень сильный
парень, иногда в обнимку с тоненькой, длинноногой, высокой, черноволосой и
красивой девушкой. Я что-то говорю ей, она смеётся, доверчиво прижимаясь ко
мне тоненьким, прямым плечиком, заглядывает мне в глаза. И никто не пристаёт
на улице, потому, что знают - меня не тронь - плохо будет любому! Уже тогда я
чувствовал себя так, будто есть один "Я", внутри, сам по себе, непонятный
никому и не нужный такой, какой есть на самом деле., второй же "Я" -это я для
всех. Я стыдился первого "Я" потому, что если вдруг открывался с этой стороны
перед кем-нибудь, начинал вести себя так, как мне хотелось всегда, разговаривал
с кем-то без обычной своей маски, то почему-то меня начинали сторониться,
насмехаться и стыдиться дружбой., и я сжимался, уползал в себя, и для всех я
снова становился таким, каким хотеля меня видеть.
Я завидовал окружающим -они, как учили нас в школе, были "цельными" натурами
- естественными были их движения, всем понятными и интересными разговоры и
побуждения. Я даже радовался, когда шёл по улице, как "они", курил, сплёвывая,
как "они", "правильно" реагировал на какие-то анекдоты, шутки, действия.
Я втаптывал себя внутрь, поглубже, чтобы, не дай бог, кто-нибудь не узнал, что
я не тот, которого играю. И я добился того, что был как "все" , особенно когда
начал курить план, ширяться. Я был уже неотличим, я был массой, толпой,
частичкой её, винтиком.
И тут эти глаза...
Лет пятнадцать назад написал рассказик страниц на 30.
Тривиально, правда?