Табличка как видите жива. Сохранилась. Мемориал знаменитому ковшику и о. Меню до кучи..  А вот ковшик снова спиздили.

Родник называется - Кады-Кой (Лягушка), потому что .слева чуть выше лежит камень, который как утверждают старожилы, очень похож на ползущую вверх по склону лягушку и ее головастиков. Так что ничего личного. Обыкновенная симпатическая магия. К тому же для Крыма подобная топонимия дело самое обычное. Как минимум одна Лягушка есть под Судком и если покопаться, то можно отыскать еще несколько.

Насчет либертарианского призыва "Любить Карадаг!" могу заметить только одно и это одно не слишком утешительное для людей нашего тесного круга - наш мир, как среда обитания, состоит более всего из обездоленного вещества, любить которое совершенно нельзя, но пытаться понимать нужно, только не очень то хочется. Во-первых потому, что для понимания происходящего нужно держаться за здесь и теперь, сквозь которые будущее погружается в прошлое, а такие фокусы не всем даются и это проблема. Причем не столько наша, сколько окружающей нас действительности. Она всегда - и это во-вторых - отстает от нашей дорогой редакции грамм на двести водки

 

 

желтое яблоко заката озарило вечерний Коктебель ..

вычитание чайки..

гряда на горизонте 


Красивая гряда на горизонте - это древний вулкан Кара-Даг. Он топит свой профиль в море Чуть правее - Святая гора с могилой исламского праведника на вершине и еще правее острый ческночный зубчик - Сюрюк Кайя. Карадагом обыкновенно именую весь геологический ансамбль  Сейчас это заповедник, так что гулять можно только организованными группами, не то что раньше.

Точка нашей съемки - поселок Орджонекидзе (Орджо). Здесь кроме красивых видов и песчаных пляжей  в наличии уютный нудик - примерно там где вы видите кораблик. От меня, от места где я стою с фотиком, до голого пляжа идти минут пятнадцать. А еще дальше небольшая очень чистая бухточка, где молодые мамочки обыкновенно живут и потом рожают прямо в морскую воду. Кто у них там получается, какие такие двояко-дышащие рыбки или совсем не дышащие - нам не ведомо. Но мамочек на позитиве иногда там набивается до фига и больше.

Закат в Коктебеле. Вид из бухты Провато вечером 13 августа 2019г

Этот грустный текст написал Нос. Я может только чуть чуть подправил его. Самую малость....

Увы, но Федя Погодин, которого московские старожилы поселка К. нежно звали Сякой, вослед за Димой Португальцем пополнил все увеличивающийся список исторических персонажей. Его не стало летом 2011 года. Умер он не в своем родовом имении, всем известном доме Габричевского и Северцовой, а в новом, в Козах, куда ему пришлось сбежать от нынешней коктебельской жути. Последние годы он жил там практически постоянно, лишь изредка наезжая в город М. Жил как всегда и мечтал: камин, собака в ногах, бумага, ручка. Много писал. Филолог от бога. Помню, как его старый друг и коллега с таким же красным дипломом филфака МГУ по-доброму бухтел, что «эта сволочь Сяка знал, знал же, что кальсоны – Егеровские, а не егерские штаны!»
Ему не исполнилось и 47-ми.



Его любили во всех старых московских дворах и, не смотря на сложный характер (Сяка был очаровательным мизантропом, простите мне этот оксюморон), всегда с радостью принимали. И сами заходили в гости на улицу Всесоюзного старосты.
Он был у меня незадолго до кончины. Я пил кофе, предложил и ему чашку. Сяка кивнул, кофе было подано, но блюдца были то ли все заняты, то ли перебиты, я ждал заслуженного выговора и удивился, не услышав естественное для него: «а блюдце, мудак?».
Мы протрепались около часа, обсудили хозяйственные дела, поспорили об апофатическом богословии, обменялись новостями про общих знакомых и за это время Сяка так и не сказал мне ни одного худого слова. Я уж заволновался, не заболел ли.
Наконец он засобирался и я проводил его до калитки. Попрощались. Уже садясь в машину Сяка вдруг от души зевнул, обернулся и без всякого намека на улыбку строго произнес: «Что-то раззевался я с твоего кофе!»
- Нет, здоров, не заболел, - подумал я, глядя, как он отъезжает. Как оказалось, навсегда…
Пару зим назад он порадовал своих друзей вот этой шуткой.

ДОЧЬ ГОВНОСОСА
(либретто оперы (балета) из крымско-татарской жизни)

ПРОЛОГ

Бедный крестьянин Саид приходит к муэдзину и жалуется ему на тяжелую жизнь. Муэдзин говорит, что научит, что надо сделать, если потом Саид отдаст то, что он попросит. Саид соглашается.
Муэдзин шепчет ему что-то на ухо.
Саид продает все свое имущество – корову, барана, старый мотоцикл и на полученные деньги приобретает говнососную машину.
Муэдзин на заседании сельсовета лоббирует указ о том, что отныне при каждом доме должна быть вырыта выгребная яма.
Саид становится сельским монополистом по откачке говна. У него теперь стадо баранов, десять коров и машина «Жигули». Он богат и славен.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Появляется муэдзин и требует у Саида руку его дочери – прекрасной юной Заремы. Саид отвечает, что он бы рад, но его дочь – девушка современная, ходит на дискотеку и вообще не очень-то его слушается. Вряд ли она согласится. Муэдзин грозится напустить на Саида и его род Иблиса, если тот нарушит данное ему обещание.
Пока Саид торгуется с муэдзином, в его дом приходит сын московских дачников Павел – он хочет, чтобы Саид откачал выгребную яму на его даче. Его встречает дочь Саида юная Зарема. Они влюбляются друг в друга с первого взгляда.
Павел и Зарема гуляют по цветущему гранатовому саду. Павел клянется ей в вечной любви и умоляет выйти за него замуж. Зарема отвечает, что отец никогда этого не допустит, потому что Павел – не татарин. Павел готов на все, даже принять ислам, только его пугает обряд обрезания. Павел говорит, что похитит ее, увезет в Америку, где подарит ей желтый автомобиль и чулки в сеточку. Зарема сначала колеблется, но потом соглашается.
Саид объявляет дочери, что она должна выйти замуж за муэдзина, потому что такова воля Аллаха. Зарема падает в обморок и в бреду произносит имя Павла. Отец в бешенстве. Он рвет на себе волосы, грозится проклясть дочь, если она посмеет ослушаться и в результате запирает ее в хлеву. От муэдзина приходят к Саиду сваты, и они договариваются о свадьбе.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Хлев. Раннее утро. Зарема переодевается в овцу, и чабан Давлетка выгоняет ее вместе со всем стадом пастись.
В доме Саида идет приготовление к свадьбе. Через улицу перед домом натягивают шатер. Татарки готовят свадебные блюда. Родственницы Саида готовят платье для невесты. Саид отправляется в хлев за дочерью, но никого там не обнаруживает. Прибегает в панике Давлетка и говорит, что случилось чудо – одна из овец превратилась в Зарему и убежала в сторону дачного поселка.
Саид прокрадывается к даче Павла, заглядывает в окно и видит, что Зарема и Павел придаются любовным утехам. Саид подгоняет машину к дому и вставляет шланг в окно. Со словами, «Ты покрыла наш род несмываемым позором! Теперь погибни!» он включает насос.
Ночь. Тень Павла пробирается в мечеть и подменяет кассету на магнитофоне.
Муэдзин входит в мечеть, чтобы созвать татар на утренний намаз. Он включает магнитофон и с минарета раздается песня «Муси-Пуси». Татары и татарки пляшут перед мечетью. Муэдзин тщетно пытается призвать их к порядку, потом пытается выключить музыку, но это у него не получается. Тогда он пытается взобраться на минарет, чтобы разбить динамик, но падает и разбивается насмерть.

ЭПИЛОГ

Могила Заремы и Павла под гранатовым деревом. На плите распростертое тело Саида, покрытое лохмотьями. Взгляд его безумен. Саид проклинает тот день, когда послушался муэдзина и приобрел говносоную машину. Появляются молодые татары и татарки в национальных одеждах. Они поют и танцуют национальный танец.

В своем дворике

Гриня в реанимации, Амиго в алкагольном каматозе, Сережа ворует комплексные обеды в "Ложке".
Отдых продолжается.....

Стояло раннее коктебельское утро.
Часов одиннадцать.
Князь Ю. будучи по природе своей жаворонком уже копошился под застрехой на чердачке, где проживал один, словно гордый и независимый птах.
Как всегда тщательно выбритый, источая запах дорогого парфюма, мерцая фамильными диамантами, он оттачивал последние детали своего туалета, а именно: с особым прилежанием бинтовал колени своих ног эластичными бинтами цвета волошинских акварелей.
Вмешиваясь в повествование, авторы от себя хотят заметить, что та благословенная осень запомнилась всем нам особо чудными погодами – тихими и теплыми.
Настроение Ю. после пяти рюмочек трех зирочек было благодушным. (Краткая справка: Зирочки - это звездочки, только на хохлятском наречии. Зирочками обозначаются годы выдержки на туземном коньяке «Коктебель». )
Так вот, пребывая в благодушном настроении и расположении духа, собирался князь в это прекрасное утро как-то особенно быстро, по-военному.
То есть не привычные два астрономических часа, словно задыхающийся любитель пароксизмов, а всего лишь сорок, от силы сорок пять минут, словно молодое метафизическое животное, лелеющее прекрасную мечту.
И у него были причины такой торопливости и такой спешки.
Ведь, чтобы предаваться без задних мыслей любому увлечению, требуется определенная доля безумия и отваги.
И у князя Ю. было такое увлечение, которому он предавался, словно ревностный поклонник порока.
Князь любил путешествовать.
И такое путешествие ему в этот день предстояло.
Уже пыхтело на всех парах поданное к воротам авто,
уже верные друзья князя благодушно суетились с рюкзачками и пакетами внизу,
и с шутками прибаутками укладывали что-то звякающее и брякающее в багажник,
уже любопытная дворня повысовывалась из всех окошек и всех дверок, ожидая отъезда господ путешественников.
Ой! Похоже, что насчет любопытной дворни я соврамши. Пардон, пардон, пардон.
Словом, предстояла автомобильная прогулка по увядающим окрестностям поселка, на которую друзья пригласили Ю., и он не отказал им в любезности.
На подходе к автомобилю, князь поинтересовался,
нельзя ли будет заехать в Топловский монастырь и, получив удовлетворительный ответ,
в еще более прекрасном расположении духа разместился на переднем сидении.

Ну, поехали….

Метров сто машина весело мчалась по переулку, подпрыгивая и покачиваясь на камушках и рытвинках.
Потом остановилась.
Непредвиденная заминка.
Выезд из тупичка преграждал большой и пыльный КАМАЗ.
К забору одного из дворов выгружали спизженный неподалеку щебень.
Эта неприятность не испортила настроение вельможному пассажиру.
С наигранной кротостью он воспользовался остановкой,
чтобы неторопливо отхлебнуть коньяк (см. выше) из предусмотрительно прихваченной пузатенькой бутылочки,
всем своим видом показывая, насколько ему чужды все наши сомнения, наши терзания, наши невзгоды и наши иллюзии.
К тому же, как гласит коктебельская мудрость: выпей - и дорога будет легче.
А вот уже и криминальная щебенка аккуратной горкой лежит перед воротами.
А вот уже и вороватые хозяева, пряча глаза и оглядываясь по сторонам, торопливо таскают ее во двор, под навесы и завесы.
Однако грузовик и не думает уезжать.
Сцуко!!!
Он стоит как и раньше, загораживая выезд из тупичка, равно как и въезд в него.
Участники экспедиции кряхтя и поругиваясь, вылезли с заднего сидения автомотора,
и отправились выяснять, что же там случилось на самом деле..
Как оказалось, КАМАЗу именно в этот момент наступила полная песда. У него сел аккумулятор.
Еще некоторое время князь Ю. был спокоен.
Он закурил и, немного подумав, сделал еще один глоток.
Просто за восхитительное октябрьское утро.
Потом выкурил еще одну сигарету.
Время шло, образовалась нешуточная пробка с обеих сторон.
Раздражение накапливалось и третий глоток князь Ю. сделал уже без всякого удовольствия, просто из чувства долга.
Никто из дворни не спешил возвращаться назад с докладом.
Казалось, что прекрасное утро безнадежно испорчено.
В тот момент, когда князь собственноручно готов был посадить на кол нерадивого водителя грузовика, медлительную дворню, и вообще всех этих прихлебателей-неудачников, заполняющих свою жизнь тем, что умело паразитируют на нем,
мимо, словно немой ангел, в сторону затора прошел местный бомж с куском пластиковой трубы на плече.
Князь, погруженный в свои черные мысли, слишком поздно заметил бомжа, и поэтому вынужден был высунуть голову в окно своего токсического мотора,
«ПЕРЕДАЙТЕ ЕМУ, ЧТОБЫ УЁБЫВАЛ!», - громко прокричал он вслед пешеходу.
К незнакомцам, даже бомжам, Князь Ю. всегда обращался исключительно на вы.
Это генетика.

(с) Авель Хладик, Зуб ака Нос

(Вольная вариация на темы нидерландской живописи)

Предуведомление авторов: Так как все герои описанной истории живы и здоровы - всякое совпадение имен, событий, места и образа действия считается случайным. И все делают вид, что ничего такого на самом деле не было и быть не могло.

Еще совсем недавно поселок Коктебель в летнее время являл собой зрелище поразительное.
Чего только не увидишь на его улицах и в его кривых переулках.
Каких только событий, явлений и феноменов не повстречаешь.
Таких порой повстречаешь, от которых эрудитам впору схватиться за голову, а теологам – ужаснуться.
И не только во время ночное, во время утреннее или во время дневное.
Но и во время совсем неурочное, а совсем наоборот в урочное, то есть во время обеденное.
Словом.. возвращались ветры на круг своя, когда из Долинного переулка появилась печальная процессия и, повернув направо за угол, двинулась по улице имени Вождя Всего Прогрессивного Человечества в сторону рынка.
Печальна она была в обеих пяти смыслах. И в эпическом и в бытовом, и в метафизическом, и в мифологическом, и даже в эстетическом.

Процессия состояла из того человекоминимума, который необходим для образования процессии, то есть из двух человеков.
Первым шел – в условном смысле слова «идти» - больной алкогольным полиартрозом Князь Ю.
Полиартроз – это когда у вас плохо гнутся ноги и болят колени.
Алкогольный полиартроз – это когда вы пьете и у вас от этого плохо гнутся ноги и болят колени.
А когда не пьете то все с вами с точность до наоборот: колени гнутся хорошо а ноги не болят совершенно.
Словом задачка в стиле доктора Хауза.

Но с Князем Ю. была необычная закавыка: выпивал он в Коктебеле практически постоянно, и находился под шофе все время своей коктебельской жизни, поэтому некоторые псевдодоктора ошибочно считали, что у него простой полиартроз, а не алкогольный.
Одет Князь был в шорты бежевого цвета, в светлую джинсовую курточку, кепку, бежевые носочки и сандалии.
Колени аристократично стягивали бинты столь милого сердцу любого военного человека цвета хаки.
Князь ковылял, покачивался, делал красивые жесты, ругался матом по-французски.
Позади Князя, крепко вцепившись костлявой рукой в его правое плечо, словно брейгелевский слепец, телепался мой старый приятель Нос по прозванию Зуб.
Левый глаз Носа ничего не видел.
При коллективном открывании бутылки портвейна «Пивденобережного» ему в глаз попала какая-то химическая дрянь.
Ну вы знаете, такое часто бывает.
Князь исполнял роль увечной собаки-поводыря со скорбью, достоинством и политесом.
Нос – свободной от вельможного плеча рукой непрерывно тер страдающее око.
Смотреть на эту сцену без слез умиления было нельзя.
Поэтому давайте отвернемся, чтобы не портить величие момента своей глупой сократической иронией, ибо не бывает трепета идентичного другому трепету и за одним и тем же словом кроется множество различных переживаний.

Путь этой парочки пролегал на коктебельский колхозный рынок.
Им нужно было пополнить запасы спиртного… сори… съестного, которые, по всей видимости истощились.
А ввиду того, что время пить уже прошло, а время есть еще не наступило, это непосильное по всем человеческим меркам душераздирающее предприятие и происходило прямо на наших глазах.
Хочу заметить, что только очень сведущие люди, к коим я отношу и себя, могли сказать на какой стадии агонии находятся его участники.
А находились они на той стадии агонии, когда на смену печалям серийным, единообразным и легко переносимым, приходят личные, чересчур тягостные печали, и как мы читали в книгах, приходят они от ума и от знаний …
Когда процессия оказалась, выражаясь военным языком, на траверсе улицы Десантников ей повстречались знакомые: - юная Таня Г. со своим престарелым папой, тоже Г.
В своих эротических фантазиях Зуб по прозванию Нос представлял Таню Г. внучкой Марьи Николаевны Изергиной
По просвещенному мнению остальных участников событий давно минувших дел –Таня Г. была такая же её внучка – как мы все, грешные, скопом её, Мусины дочки-матери.
С точки зрения современной нейрофизиологии наличие подобных фантазий в голове Носа доказывает, что воздействуя химическими препаратами на левый глаз фигуранта мы можем напрямую воздействовать ОДНОВРЕМЕННО и на его гиппокамп и на его рептильный мозг, вызывая в них фантомные видения, ложные воспоминания, а также обычный манихейский бред.

Остановились, поздоровались.
Поинтересовались, что приключилось. Нос ничего не соображая от страшной боли, остервенело чесал ладонью глаз и невразумительно молчал.
Князь Ю. доходчиво и скрупулезно все объяснил присутствующим следующим образом:
-Чтобы держать дух в состоянии бодрствования, - Сказал он, - существуют не только портвейн красный "Пивденобережный", недуги, бессонница и одержимость любовью. Существуют и другие вещи. Например,- Тут он задумался на время, элегантно закурил сигарету с двойным фильтром и продолжил: - Например портвейн белый "Сурож". Просто все наши унижения происходят от того, что мы не можем решиться на голодную смерть. Но есть также люди, которые просто жаждут погрузиться в ночь идиота, в его минеральные страдания, дабы прочувствовать радость его стенаний.
И тут он сделал театральный жест и ткнул перстом, указующим в сторону несчастного Носа. Указующий перст украшал золотой перстень с крупным словно глаз бриллиантом.
Покажи, - обратилась сердобольная девочка к Зубу.
Тот трагично убрал ладонь.
В зеркало он себя не видел, но догадывался, что зрелище было то еще.
По округлившимся в одну секунду глазам Тани он понял, что дело еще хуже.
После долгой, слишком долгой даже для МХАТа, театральной паузы Таня обрела наконец дар речи.
Реакция ее была искренняя и по-детски непосредственная.
Что ж вы хотите, 18 лет всего.
Ебтвоюмать, - на одном дыхании произнесли девичьи губы.
Её папа, туговатый на оба уха Г. будучи меломаном и любителем всего прекрасного, в это время отвлекся на проходящего мимо симпатичного юношу, однако звук дочкиного голоса вывел его из состояния бескорыстного любования.
Он повернулся к ней и спросил:
- Ты меня звала?
После чего и Глаз и Алкогольный Полиартроз были навсегда забыты.
Нос с Князем зашлись в прямо-таки гомерическом хохоте.
Спустя еще миг к ним присоединилась Таня Г.
Папа Г. с недоумением наблюдал конвульсии и судороги странной троицы, ожидая объяснений.
Объяснять ему деликатно никто и ничего не стал.
И все пошли по своим делам: Таня Г. и ее папа, тоже Г. на пляж, а Князь с Носом на колхозный рынок за продуктами питания.
Причем Ю. шел по улице имени Вождя Всего Прогрессивного Человечества пружинящей юношеской походкой,
а Нос смотрел на сверкающий красками и блестками мир уже двумя глазами.
Время от времени они останавливались и начинали беспричинно хохотать.
Отдыхающие граждане смотрели на них с недоумением.
Ну ведь не объяснишь же каждому, что такое поздний ребенок.
(с) Авель Хладик, Нос ака Зуб

История третья:
Зубу с благодарностью


Та же самая веранда.
Примерно то же самое время дня и года.
Иными словами разгар весны, медленно переходящей в лето, которое постепенной становится осенью.
Открывается дверь в обитель Марьи Николаевны Изергиной и входит некий гражданин.
Гражданин интересуется: нельзя ли снять тут угол или комнату или еще что нибудь?
А в это время спиной к любопытному гражданину, перед мутным зеркалом стоит князь Ю. и прилаживает к намечающейся лысине роскошный капустный лист.
Кто –то добрый присоветовал.
От ведра красненькага и полведра беленькага непременно должен лист этот излечить всякую больную голову. Включая и светлейшую - княжью.
Мне такой компрэсс сильно помог, когда я сверзнулся по северному цирку волшебной горы Чегет, тормозя головой о камни и бугры.
Тоже с капустным кочаном у темечка неделю лежал в номере и в окошко смотрел.
И вот гражданин уже открывает рот, дабы поинтересоваться возможностью ангажировать койку проживания, как неожиданно из-за его спины шмыгает некая девица, загоравшая топлесс во внутреннем дворике. Не обращая внимания на незнакомца, она подходит к князю Ю.
Как само собой разумеющееся она кладет ему на левое плечо правую грудь и буднично-деловито интересуется:
- Князь, я хорошо загорела?
Князь Ю., у которого что-то не ладилось с капустой, был слегка раздражен.
– Убери сиську, блядь, - отмахивается он и изящным движением руки, таким как у всамделишных аристократов, обладающих тем, что по ту сторону Аппенин называется finesse, и смахивает девушкину молочную железу так словно это не железа приятных форм а назойливая муха или несущественная соринка.
Из уважения к читателю даже не стану говорить, что гражданин, невесть как оказавшийся персонажем этого рассказа, снимал после этого жилье в изергинском дворе до самой кончины Марии Николаевны.
Имя его, увы, позабыто навсегда.

История ДРУГАЯ:

Внучатый племянник Изергиной Илья О. сидел с гитарой на знаменитой веранде и,
замирая от счастья, второй час подряд брал только что выученный первый в своей жизни аккорд.
По сгнившей местами лестнице уже полчаса с максимальной для его нынешнего состояния «приболемши» скоростью спускался князь Ю.
Хочу от себя добавить, что приболеть князь мог только после ведра беленькага и полведра красненькага в ассортименте.
Иногда ассортимент менялся, что впрочем, для нашего теперешнего повествования не существенно и не важно.
А в это время 12-летний щенок продолжал свои музыкальные экзерсисы и от восторга и замирания не чувствовал опасности такмже к примеру как не чувствует её кролик или белая мышь перед удавом.
Наоборот, в этот полуденный час, когда все обитатели дачи разбрелись по своим курортным делам , он был рад продемонстрировать хоть кому-то свой феноменальный музыкальный талант.
Забегая лет на десять вперед скажу, что он действительно стал талантливым музыкантом. В бабушку – пианистку.
Князь Ю. наконец одолел последнюю ступеньку, подошел к юному гитаристу и страдальчески спросил: - Илюша, ты знаешь, как мне сейчас плохо? Ничего еще не подозревающий Илюша, не прекращая извлекать звук из инструмента, простодушно ответил «нет».
Он тогда уже был добрым мальчиком и готов был выслушать жалобы больного дяди и посочувствовать.
Но тут с необычайной для своего обычного состояния проворностью князь Ю. схватил стоявшую на столе большую алюминиевую кастрюлю, надел ее на голову будущему Роджеру Уотерсу и приговаривая «вот так, вот так, вот так мне плохо» стал методично лупить по этой кастрюле столовой ложкой.
Что любопытно, Илюша, рассказавший мне эту историю, так и не может вспомнить, оставались ли в кастрюле объедки.

Неожиданно возник из небытия, т.е. практически ожил мой старинный коктебельский товарищ и нелитературный персонаж
по прозванию Нос.
Как и всякий трагический герой Нос внушает мне не жалость, а зависть.
Я вкушаю страдания этого счастливчика так, словно они, ловко похищенные им, должна были принадежать мне.
Однако, отдаю ему должное: поднатужившись, Нос записал, а затем прислал мне пару - тройку небольших заметок о доме Муси Изергиной, которые немного подправив, я предоставляю вашему высокому вниманию.

История первая

Внуки Муси Изергиной, мальчик Илья и девочка Таня, однажды отбились от рук родителей и не желали выходить из моря, несмотря на все просьбы, уговоры, мольбы и угрозы ремня.
Князь Ю., как и граф Т. очень любил детей, но в отличие от последнего умел с ними ладить.
Одной волшебной фразой «Дети, ебвашумать, а нупошлинахуй из воды» он немедленно добился того, что неопытным папе и маме не удавалось сделать минут 20.
Детям, им ведь что нужно? Подход. Любовь и ласка.

Хочу практически повторить свой старый пост,
но оправдывает меня то, что нынче утром Нос прислал мне редкую фотографию,
и собственный комментарий,
имеющие непосредственное отношение к тексту опубликованному мною ранее :

... Туалет в коктебельском доме Марьи Николаевны Изергиной был местом таким же необычным,как все вокруг в доме. Стенки деревянной кабинки были местом поэтических состязаний:
клочки бумажек с автографами замечательных русских литераторов украшали его, и торчали посюду, как папильотки в волосах провинциально актриски: Митя Орбели, Юра Кублановский,, Олешковский, Лимонов, Савицкий, Рюрик, позже изгнанный из Дома.
Наталья Юрьевна Менчинская, как оказалось, что-то сохранила в своем архиве:вот пример, стишок Нины Константиновны Бальмон-Бруни, дочери Бальмонта, Мусиной подруги:

Блаженствуя под солнцем юга,
Смотри, не попади впросак:
Войдя в интимный домик друга,
Не лезь с ногами на стульчак.



На фото Муся Изергина и Тата Цветаева в 1977 году.
Коктебель. Дом Изергиной


картинка и продолжение под катом. Так что жми сюда

...дом семья работа - частная жизнь, включенная в мировой космический цикл.

Одна хорошая девушка из города Киева в Коктебеле познакомилась с моим товарищем Сережей Б.
И у них произошел обычный коктебельский роман.
Т.е девушка приходила к Сергею в сарайчик утром днем и ночью и шлепалась с ним в свое удовольствие.
А в остальное, свободное от аплодисментов время, валялась с ним на местном нудике. ( На фотографии ниже вы можете увидеть как это происходит: жопа -это девушкина жопа, а чуть правее мерцают сережины очки.)
И вот в одну из коктебельских сиест,отвалявшись свое на пляже и, после, нашлепавшись вдосталь, лежат они лениво в прогретых сухим крымским солнцем апартаментах и слушают
музыку сфер, т.е какой-то релакс, который Сергей поставил для пущего усиления взаимного наслаждения.
Играл диск с записью морских волн, И даже не морских, а океанских.
Таких величественно-шумных с мощным звуковым взрывом в конце.
Так бывает, когда океанская волна падает с высоты своего роста на пустынный ослепительно белый берег, покрытый тонким кораллловым песком, и оранжированный по периметру кудрявой петрушкой пальм и баньянов.
И тут... и тут звонит девушкин телефон.
- Ой, муж. - Тревожно хрюкает девушка, и осторожно берет трубку в руку, так осторожно и бережно словно это не телефон, а бычачий хуй, и он от этого её прикосновения может вырасти в 10 раз, и придавить их обеих: ее и Сергея Б.
И вот она деликатно подносит трубку к своему левому уху, поскольку правым она
прижимается к сережиному плечу, и начинает щебетать, как это они обычно умеют.
Мой товарищ лежит помалкивая, и тихонько улыбается улыбкой кота, безнаказанно
сожравшего хозяйскую сметану..
А телефон был громкий и было слышно ,что этот ревнивец из Киева нагло учиняет
нашей несчастной девушке форменный допрос с пристрастием.
Мол, ну и где же ты сейчас? Зловеще интерисуется он.
НА что девушка ему честно отвечает, что она лежит на пляже.
И еще она добавляет для убедительности, что за эти три дня бесконечной разлуки она очень соскучилась по своему, то есть его ершику.
И что типа она была бы не прочь, если бы он ей сейчас взъерошил её мочалку.
Услышав эти слова Серега мимолетно бросает на нее удивленный взгляд и нервно зевает.
А в это время ее неотесаный муж продолжает шуметь и ругаться у себя в своем далеком столичном городе.
- Ах, на пляже! - Возмущенно кричит этот беспардонный грубиян, который не поверил её правдивым словам.
- А если на пляже, то почему же так тихо у тебя вокруг?
- И нет никаких постттторонних звуков?
- Кроме того, что как будто бы дышит и ли улыбается тут кто-то рядом?
На что наша умная девушка говорит ему с законной обидой:
- А ты вот ЭТО послушай. - И решительно протягивает телефонную трубку своего телефона к динамику проигрывателя, откуда раздается дикорастущий океанский шум.
И тут до ее мужа, КОТОРЫЙ СЕЙЧАС В Киеве и полностью от жары офигел в своем офисе доносятся эти экзотические звуки музыки сфер и наслаждений.

И вот слышит он на своем конце телефона, как катят один за другим по безбрежным просторам океана высокие красивые валы синей пересоленой воды, и как падают они величественно-шумные с мощным звуковым взрывом в конце.
Катят и падают с высоты своего роста на пустынный ослепительно белый берег, покрытый тонким кораллловым песком, заросший по периметру кудрявой петрушкой пальм и баньянов.
И тогда, вдосталь наслушавшись этой муйни, и, надеюсь, представив весь этот чудовищный бред воочию, он говорит девушке в трубку совсем другим, смиренным, полным патоки голосом:
- Прости меня, - Говорит этот гандон с виноватым лицом побитой собаки - Прости если можешь.
Теперь я буду знать, что ты всегда говоришь правду.

Так в очередной раз добро победило зло, а любовь восторжествовала над корпоративной этикой.


... но все же хочу предупредить, что кроме хороших бывают еще и плохие девушки... (и здесь я кажется повторяюсь?)

Вчера приобрел на развалах мягкий двухтомник Б акунина "ФМ" - оказалось, что не стыдно читать в метро. ( По случаю вспомнилось:
Однажды летом в Коктебеле зашел в книжный магазин - купить книжку стихов Бунина - мучило стихотворение про "межи и колоосья" - никак не мог вспонить целиком. В магазине прохладно. Работает кондиционер.Спрашиваю у милой женщины, продавщицы:
- У вас есть Бунин.
Женщна внимательно и долго смотрит на меня, морщит лоб, видимо что-то соображая,а потом говорит:
- Нет Бунина нет, но есть Акунинин)
Ну ладно. Отвлекся.
Весь вечер ездил по московскому метро с важными и неважными делами, с напророченным мне в Коктебеле Акуниныным, и еще с Майлсом Дэвисом в голове (спасибо iPody)...

Совсем уже вечером, т.е ночью перед сном взялся полистать "Дневники писателя" самого ФМ за 1872 год, кажется. Там где он про бытовые криминальные петербургские ужасы пишет,(Ну помните: младенец заходится в плаче.. Няня или того хуже маманя его кипятком ему ручку из самовара ошпаривает, чтобы не надоедал.. и et cetera в таком же духе)
Словом, про слезу ребенка...
Начитавшись всего этого заснул к 6 утра. И спал неважно. С мелкими судорогами в конечностях.
Очнулся от звонка в дверь - мой бухгалтер. На часах половина одиннадцатого.
Московское утро!
Плетусь в кабинет проверить на яндексе почту.
Слева новостная полоса.
Машинально кликаю и вот вываливается http://www.pravda.ru/



Дневники Писателя 6 марта 2007 года