О любви и цветах (реальная сказка).

Давным-давно, одной весной Упал луч солнца золотой

На Землю и, согрев теплом, Дал жизнь цветам, ну а потом

Как и дано всем той порой

Один цветочек луговой Влюбился в белую Ромашку - Душа у парня нараспашку. И каждый раз он

день-деньской Пел о любви, о неземной, И про страданья и про страсть Наслушалась Ромашка всласть.

Была красотка молодой, Ей не хотелось жить одной, Глядь, говорит цветку в ответ:

"Возьмешь ли замуж али нет?" ;-)

От счастья парень сам не свой, И на лугу вот пир горой - Играют свадьбу у Ромашки И колокольчика Ивашки.

Ну, отлучимся мы с тобой От парочки семейной той, Заглянем в местное село, Где тоже солнце припекло.

А случай здесь совсем простой - Красивый парень молодой, Которого зовут Ивашкой, Влюбился в девицу Наташку.

Что ж, обойдем мы стороной Признанья Ваньки под луной, И перейдем поближе к делу, К чему веду я эту тему.

Гуляя как-то в час ночной В местах, знакомых нам с тобой, В который раз решил Ивашка

Все чувства выразить Наташке. А рядом с ними, под горой, Как бело-синею волной, Семейство бурное цветет,

Ногам проходу не дает. Срывая крепкою рукой Цветы и унося с собой, Букет протягивает смело,

Бросает в жар младое тело. "Возьми букетик золотой И будь навек моей женой", - Сказал Ванятка, а она

Лишь только бровью повела: "Зачем сорвал цветок такой? Не нужен мне букет простой!"

Взгляд у красотки ледяной, Стоит Ванятка сам не свой, Цветы отбросил он со злом И растоптал их сапогом.

Так. Все - дадим мы им отбой И обратимся в мир другой - А там в семье такое горе,

И слез кругом безбрежно море, Луг окропился весь слезой - Ромашка не придет домой, В руках злодея побыла,

Упав на землю, умерла!!!

ЭПИЛОГ

Конец истории такой: Повеяло на край тоской, Природа скудная кругом, Стоит заброшенный лишь дом...

МОРАЛЬ

Где нет любви - простой, земной, Там жизни нету никакой.

Давайте все любить, друзья, И будет счастлива семья!

1996 г. ЛЕНА

.....................................

Alex Vinokur

· ***

Достойно пишет Николай Лесков -

О том, что знает. Как писатель штучен.

Прекрасный стиль, богатый выбор слов,

Одна проблема - не читают. Скучен.

*

Какой-нибудь известный лесковед

Представит сотню контраргументов.

Но есть читатель, говорящий "нет",

Разборчивый и из интеллигентов.

*

И когнитивный этот диссонанс

(Так выразимся в двадцать первом веке)

Снимает даже самый малый шанс

Найти основу веры в человеке.

*

Но автор "Леди Макбет..." лишь пример

Наглядный, яркий - потому что книжный.

Другие есть из самых разных сфер

И проходящей, и летящей жизни. ...

*

Привиделось в одном из сладких снов,

Что кто-то без излишних рассуждений

Прочёл все тридцать будущих томов

Его почти забытых сочинений.

..............................................

2018

Лесков Н.С. русский писатель и публицист, мемуарист.

«Лескова русские люди признают самым русским из русских писателей

и который всех глубже и шире знал русский народ

таким, каков он есть»,

- писал Д. П. Святополк-Мирский.

Рассказ Николая Лескова - Час воли божией.

Жил-был дом, в котором хозяином было большое и доброе Тепло. Тепло ходило в мягком полосатом халате, в колпаке с кисточкой, в вязаных из разноцветных толстых ниток домашних тапочках, подбитых ватой. В доме Тепла было очень уютно. Потрескивали дрова в старинном камине, поблескивали бока хрустальных бокалов в тяжёлом резном шкафу, поскрипывали половицы, укрытые пушистым, песочного цвета, ковром… Очень славно было в доме у Тепла!
Больше всего на свете Тепло любило сидеть в мягком кресле-качалке перед камином и смотреть, как пляшут на дровах золотые язычки огня. Тепло смотрело на танец огня и мысленно желало согреться всем, кому в этот момент было очень холодно…
Однажды в дом к Теплу постучали. Тепло взяло клетчатый флисовый плед, нагретый над камином, и пошло открывать дверь. На пороге стоял мальчик. Ему было очень холодно. Но не успел мальчик сказать и слово, как Тепло тут же накинуло ему на плечи плед, закутало, как мама в раннем детстве, и повело в комнату. Кресло всё ещё слегка покачивалось. Тепло улыбнулось мальчику и усадило его в качалку, прямо перед камином.
И вот мальчик сидел в тёплом уютном кресле, смотрел на огонь, и ему казалось, что это золотые ящерки бегают по раскалённым поленьям и весело подмигивают ему…
А Тепло тем временем хлопотало в кухне. Оно достало из шкафа разные волшебные баночки с сушёными травами, и начало заваривать ароматный чай в чистом стеклянном чайнике. А потом добавило в чай ложку тягучего янтарного мёда, и ложку душистого бальзама, настоянного на лесных травах… После Тепло перелило напиток в большую узорчатую чашку и вернулось в комнату к мальчику.
Мальчик сидел в кресле перед камином, и ему было необыкновенно уютно. Так было хорошо, что он даже задремал… Тепло ласково посмотрело на него…и не стало будить. Оно бесшумно подошло к камину, поставило чашку на полочку, укрыло её тёплым колпачком, чтобы чай не остыл, подошло к мальчику, и стало осторожно покачивать кресло. И мальчик, согретый теплом, спал и улыбался во сне. И ему снилось доброе июльское солнце, нагретая его лучами лесная опушка и весёлые капли земляники на мягкой и тёплой подушке травы…

Оксана Ахметова, 2012 г.

По-домашнему тепло и уютно. Как никто умеет передать внутренние звуки струн души.

А давай-ка сходим на лыжах. Но куда ? На Уреньге буран, не видно ни зги. Куда же? И тут вспомнили о совершенно сказочном месте в городе Златоусте !!! Златоустовские немцы (из мастеровых) в 19 веке называли его: Фриденталь, что на ихнем языке, означает: "Долина радости". Уральский сказочник Павел Петрович Бажов подслушал и записал историю (сказ) об этом месте, а вот сказочное место или нет решать вам. И так чуть перефразируя Бажова - начнем:

Можно сказать, само это место к себе и тянет: вот де хорошо тут на бережке посидеть, трубочку-другую выкурить, костерок запалить да на свой завод сдали поглядеть, — не лучше ли жичьишко наше покажется? К этому ложочку здешний народ спокон век приучен. Еще при Мосоловых мода завелась.

Летом, под большой праздник, а то и просто под воскресный день нет-нет и объявят по народу:

— Эй, кому досуг да охота, приезжай утре на ложок, за прудом!

По-хорошему: песни поют, пляшут, игры разные затеют, зимой на лыжах катаются.

Одно слово, весело людям.

Стоим это мы с Матвеичем на берегу, у большой-то сосны. Разговариваем, как обыкновенно, про разное житейское. И видим — идет не то девочка, не то молодуха. Сарафан на ней препестрый, цветощатый. На голове платочек, тоже с узорными разводами. Из себя приглядная, глаза веселые, а зубы да губы будто на заказ сработаны. Однем словом, приметная. Мимо такая пройдет — на годы, небось, ее запомнишь.

В нашем заводе, видишь, рисовщики по делу требуются. Иной с малых лет с карандашом. Ну, и расцветка тоже для тех, кои ножи в синь разделывают, дорогого стоит.

Так вот эти рисовщики про Веселуху говорили, тоже будто въявь ее видели. Лежит, дескать, парень на травке, в небо глядит, а сам думает — вот бы эту красоту в узор перевести. Вдруг ему кто-то и говорит: — А вот это подойдет?

Оглянулся парень, а у него в головах, на пенечке Веселуха сидит и подает ему какой-то листок. Поглядел парень, а на этом листочке точь— в-точь тот самый узор и расцветка показаны, о каких он думал.

Вот с той поры и повелось — как новый хороший узор появится, так. Веселуху и помянут:

— Это, беспременно, она показала. Без ее рук не обошлось. Самому бы ни в жизнь такое не придумать!

Так вот смешица в народе и пошла. Кто ругает Веселуху: она людей пьянит да мутит, кто хвалит: самую высокую красоту показывает. А про то, есть ли она на самом деле — и разговору нет. Всяк про нее размазывает, будто сам ее много раз видел. Такая и сякая, молодая да веселая. И про то помянуть не забудут, что больно цветисто ходит. А девчонки да и бабенки, кои помоложе, сами норовят попестрее снарядиться, коли за пруд собираются.

И место это так и прозвали— Веселухин ложок.

Как завод за казну перешел да придумала чья-то дурова голова немцев к нам понавезти, опять с Веселухиным ложком поворот вышел. Понаехали, значит, немцы. Зовутся мастера, а по делу одно мастерство видно — брюхо набивать да пивом наливаться. Вот немцы и спрашивают этого мастера: — Твой есть сестра Виселук?

Говорит Панкрат С весны до осени весь народ она радует сплошь, а дальше по выбору. Только тех, у кого брюхо в подборе, дых легкий, ноги дюжие, волос мягкий, глаз с крючочком да ухо с прихваткой. ( это про лыжников сказано).

Немцы про дых да брюхо мимо ушей пропустили, потому — каждый успел брюхо нарастить и задыхался, как запаленная лошадь. Про мягкий волос не по губе пришлось, потому у всех на подбор головы ржавой проволокой утыканы. Зато ногами похвалились. Хлопают себя по ляжкам, притоптывают: — Это есть сильный нога. Как дуб. Крепко стоять могут.

Панкрат на это и говорит: — Не те ноги дюжие, которые неуклюжие. Дюжими у нас такие зовут, что сорок верст пройдут, в присядку плясать пойдут да еще мелкую дробь выколачивают. Насчет глаза да уха немцы заспорили: — Такой бывайть не может. Панкрат все-таки на своем стоит: — Может, в вашей стороне не бывает, а у нас случается.

Тогда немцы давай спрашивать, какой это глаз с крючочком и какое ухо с прихваткой. — Глаз, — отвечает, — такой, что на всяком месте что-нибудь зацепить может: хоть на сорочьем хвосте, хоть на палом листе, на звериной тропке, в снеговом охлопке. А ухо, которое держит, что ему полюбилось. Ну, там мало ли: как рожь звенит, сосна шумит, а то и травинка шуршит. ( а вот что учудила Веселуха с немцами, читайте у Бажова).

Нам же она подарила, красоту природы, здоровье и хорошее настроение !!!

До встречи на Южно-Уральских просторах !!!

P.S. Кстати по последним данным Веселуха заглядывает и на "Веселую горку". А вот как она может проучить незваных гостей, в том же сказе написано )))

................................................................................................

Гуляй НАРОД...Масленица Пришла!!!

Теплый Хлеб (1973) - сказки К. Паустовского

10-15 февраля славяне вспоминают Великого Велеса и его Ягиню. И речь идет даже нео Велесе, ПервоБоге, Владыке Магии, Мудрости и Музыки, Властителе Яви и Нави, Повелителе Жизни и Смерти, Хранителе устоев Мироздания. 
Речь идет о нежности, о самопожертвовании, о силе вечной любви, соединяющей повенчанных душами под разными именами и воплощениями во все сущие времена. 
Нет более в славянском эпосе такой истории, как эта. Нет более печальнее и возвышеннее истории, чем сказка о мужественном Велесе и его Вечной Супруге Ягине. 

Присядьте поудобнее у огонька и послушайте короткий пересказ северной сказки «О том, что начинается одним, а заканчивается и вовсе по – другому» из книги «Боги и Люди». 
В этой сказке есть все – и прекрасные душой мужчина и женщина, и страх, и ненависть, и благородство и любовь.

Вот ведь что странно было. Все науки превзошла, между мирами ходила, как из горенки в спаленку другие ходят. А от судьбы не убереглась, потому что сердце чистое оставалось, а душа наивная, зло ни в ком не видело. Да и красота, видать, ей не на счастье, а на недолю была дана.
 

Видит по небу в какой-то коробчонке мимо него промчалась девица, коса до пят. На лицо не разглядел, только ножки в золотых сапожках мелькнули. Но заинтересовался Велес: - Кто такая, почему мне ничего не известно! Помчался было вдогонку, но конь уже спотыкается, устал по чисту полю туда- сюда без цели весь день носиться. 
… 
Но Велес нет – нет, да вспомнит: 
- Кто же эта такая, почему не знаю? Стал потихоньку расспрашивать, узнавать кто, да откуда. 
Узнал и навестить отправился. Обратился к девице, которая молча стояла и смотрела на незнакомца, который посмел войти без разрешения Хранителей в капище бога. А тот тоже стоял и молчал, потому что все слова, которые приготовил было сладкоречивый Велес, вылетели у него из головы.
 

Есть у меня подруга одна, Зойкой ее зовут, мы с ней в одном дворе росли, в один детсад ходили, а позже в школу, и в институт вместе поступали, и дипломы получали, и на работу устраивались – в общем, все у нас параллельно происходило. Но потом наши пути-дорожки разошлись, стала я ее избегать, хотя и с переменным успехом. Потому что Зойка – это мой Злой Гений, она мне столько плохого в жизни сделала, что никакому палачу или маньяку не приснится. Я, когда про нее рассказываю, называю ее исключительно «Змея Подколодная» — только так.

Еще в садике эта змеища малолетняя всегда умудрялась шалость какую-то затеять, а потом вину на меня свалить. Меня ругают, наказывают, а она стоит, глазками синими лупает, как будто и ни при чем. Потом, в школе, еще хуже стало: хоть я и училась хорошо, а хвалили почему-то чаще ее, хоть у нее и тройки проскакивали. А между прочим, это она у меня списывала, а не я у нее! С ней больше дружили, добивались ее дружбы, а мою отвергали, хоть я и предлагала искренне, от сердца! А еще ее на вечеринки охотно приглашали, а меня – как бесплатное приложение, это потому что она всегда лыбилась от уха до уха и анекдоты травила, даже и матершинные, а я была девочкой воспитанной, положительной, никогда себе ничего такого не позволяла. И всегда она надо мной подшучивала, все время умудрялась меня в смешном свете выставить – одно слово, гадюка!

В институте все еще хлеще было. Змея моя подколодная совсем распоясалась, что только ни творила! Например, она всем растрепала, что я пироги печь здорово умею и приглашаю всех в субботу на дегустацию. А я сроду ничего такого не делала, но не будешь же объяснять! Пришлось всю неделю тренироваться, кучу продуктов извести, чтобы в субботу хоть что-то съедобное однокурсникам выдать. Ух, как я тогда на нее злилась, а она только скалилась, кобра очковая!

Так же она меня и в КВН затащила, буквально обманом. А я на сцене все слова забыла и перепутала, надо мной весь зал ржал до колик, с кресел вниз сползали, выставила она меня полной дурой. До сих пор помню этот позор, хоть мы и заняли тогда первое место, мне-то не до радости было!

Она еще мне не раз всякие козни подстраивала, но я все терпела и прощала, что с нее взять, со змеи подколодной? Но потом еще одно случилось. Закончили мы, значит, институт, надо на работу устраиваться. Написала я резюме, разослала повсюду, и вот позвонили мне из одной фирмы – мол, рассмотрели ваше резюме, понравились вы нам, приезжайте на окончательное собеседование. Ну, я сдуру и поделилась радостью со Зойкой. А когда приехала к назначенному часу – она, анаконда эдакая, уже оттуда выходит с победной такой улыбкой, у меня аж сердце упало! И что вы думаете? Ее, гадюку ядовитую, на мое место взяли! А мне пришлось другое место поискать. Куда мне деваться – нашла, конечно, и даже получше – в международной компании, и зарплата выше, и перспективы роста, и командировки зарубежные, но все равно, от такого предательского укуса я не скоро оправилась. И дружить с ней вовсе перестала, так, «здрасьте-до свидания» при встрече, и все.

И там, этой самой компании, познакомилась я со своим любимым. Так он мне понравился – просто дух захватывало! Ему там все глазки строили, от уборщицы до главбуха, а он каким-то чудом меня выбрал. Ну, думаю, вот и настал мой звездный час! Закрутилась у нас любовь, да такая, что я уже стала платье белое присматривать… Каюсь, не удержалась – выставила в «Одноклассниках» наши фотографии, уж больно мне радостью своей поделиться захотелось. Видать, там змеища вреднючая их и увидела…

И вдруг однажды пригласили меня друзья на годовщину свадьбы в ночной клуб. Мы, конечно, парой пошли, с любимым. А что, пусть все видят, что я не одна, что и я счастья достойна! И что вы думаете, кого я вижу там, среди гостей? Она, эта вездесущая змея подколодная! И опять лыбится, кокетничает напропалую, вино хлещет бокал за бокалом и танцует разнузданно, как падшая жещина. А мой-то кавалер с нее глаз не сводит, про меня совсем забыл – ее приглашает, с ней танцует, на ушко ей что-то шепчет… А потом я их и вовсе застукала в зимнем саду, где курилка, он ее там нежно лапал и целовал взасос, а она вовсе и не была против. Меня эти голубки даже и не заметили, я пальто в охапку, в такси – и домой. Погуляла, называется! И тут она мне дорогу перебежала!!! Да что же это такое???

Вот тут я поняла, что пора принимать решительные меры. Или она, или я! Двинулась я к колдунье, нашла такую через Интернет. Описала всю ситуацию, все-все припомнила, обрисовала змею подколодную во всех подробностях. А потом вдохнула поглубже, зажмурилась и попросила:

- Сделайте так, чтобы она исчезла из моей жизни навсегда.

- Вон как… — колдунья говорит, а сама на меня смотрит так пристально исподлобья. – Ну, предположим, уберу я ее из твоей жизни, это не трудно. А ты-то без нее сможешь?

- Я? Да я, можно сказать, только тогда и жить начну! – внушительно говорю я. – Ведь она мне с детства вредит, дорогу перебегает, жизни радоваться не дает!

- Почему это «она не дает»? Ты сама не радуешься! А она… Да она, если хочешь знать, при всей ее змеистости для тебя как подарок судьбы!

- Что??? – я подумала, что ослышалась. – Как так – подарок судьбы???

- А так. Вот смотрю я на тебя – сама-то ты квелая, слишком правильная, хвастливая еще да и завистливая к тому же. И страдать ты готова по любому поводу, а коли его нет, так сама придумаешь. Она тебя, между прочим, всю жизнь и уравновешивала, и продвигала!

- Как это уравновешивала? Куда продвигала? Вы о чем? Ничего не пойму!

- А вот смотри! Говоришь, в детсаду на тебя вину перевешивала – а ты зачем ее на себя брала? Это же она тебя учила границы свои отстаивать! В школе ты ей списывать давала – а зачем? Чтобы хорошей казаться? На вечеринки тебя и не звал бы никто, если бы ты ее подругой не была, потому что девка ты, если честно, скучная и занудная. Благодаря ей ты и пироги печь научилась, и на сцену впервые вышла, да еще с таким успехом!

- Да??? А как она на мое законное место вперед меня устроилась?

- Так она тебе дала возможность устроиться на еще более завидное место! Ты вон по командировкам уже полмира объездила, а она как сидела на том месте, так и сидит.

- Ну, предположим. Но любимого она у меня увела – этому ни прощения, ни объяснения нет!

- А тут и вовсе не прощать, а поблагодарить надо. Зачем нужен такой любимый, который еще до свадьбы при тебе такое поведение позволяет? Она тебя, можно сказать, от роковой ошибки оградила!

Сижу, молчу. Вдруг увидела я всю нашу историю в другом свете. И правда – мне всегда хотелось хорошей быть, я все время была должна идеалам соответствовать и в плане радостей себе мало что позволяла, а она меня на эти самые радости подбивала время от времени. Я вот в школе робкая была, зажатая какая-то, а она – популярная, так она меня повсюду с собой таскала, так и говорила – «я без нее не пойду, или вместе, или никак», так и я в тусовке оказалась. И пироги мои все хвалят, а ведь если бы не она… С работой тоже мне, если вдуматься, больше нее повезло, хорошая у меня работа, грех жаловаться… Ну, а любимый… Тут колдунья точно права: если он до свадьбы себя в таком свете показал, то что же потом будет? Тут еще трижды подумать надо!!!

- Она тебе вроде как Ангел-Хранитель, — колдунья говорит. – Многих бы ты радостей в жизни лишилась, если бы не она… Так что иди, подумай, точно ли ты хочешь, чтоб она из твоей жизни исчезла? А как надумаешь, так и приходи, посидим, обсудим.

Вышла я от колдуньи, иду по тротуару, вся в растерянности и растрепанных чувствах… Иду и думаю: а ведь правда, всю жизнь я ей втайне завидую! За то, что такая яркая, смелая, всегда знает, чего хочет и брать это не боится. И ошибаться не боится, и запреты нарушать… А я вот вечно стараюсь как лучше, а получается, как всегда. Но не себя же мне виноватить, я ж права на ошибку не имею, еще в раннем детстве решила, что всю жизнь проживу правильно, на «пять с плюсом»! Вот и назначила я виновницей во всем ее, Зойку, Гения моего Злого…

И вот спрашивается: кто из нас после этого Змея Подколодная? Вопрос…

Автор Эльфийка

Заслуженный художник России, член Союза художников СССР.
Родился в 1931 году в Москве. В 1950-м окончил Московскую среднюю художественную школу, в 1956-м — графический факультет Московского государственного художественного института имени В.И.Сурикова (Мастерская книги профессора Б.А. Дехтерёва).
С 1952 года работает в качестве художника-иллюстратора в издательствах «Детская литература», «Малыш», «Советская Россия», «Молодая гвардия» и других.
В течении многих лет иллюстрировал произведения А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.А. Некрасова, В.Ю. Драгунского и др.
Всего художником проиллюстрировано более 180 произведений русской и мировой классической литературы.
С 1956 года принимал участие в отечественных и зарубежных выставках.
В 1958-м принят в Союз художников СССР.
Награждался дипломами разных степеней на книжных конкурсах. Участвовал в выставках совместно с Е.Мониным, В.Перцовым и В.Чижиковым.

Помните эти книжки? Да наверняка. Они были дома почти у каждого советского ребенка.

А иллюстрировал их замечательный художник Вениамин Лосев. В Музее Экслибриса недавно прошла выставка его работ.
Это действительно сказка из детства.

Снегурочка, Мальчиш-Кибальчиш, Крошечка-Хаврошечка, Балда – эти персонажи на иллюстрациях какие-то… очень настоящие. Вот, например, Снегурочка. Ну как такой через костер прыгать? Ведь точно растает

Балда потрясающий. Очень конкретный Балда. Смотришь ему в лицо и сразу понимаешь – вырос в деревне на свежем воздухе, топором махать с детства привычен, институтов, упаси боже, не кончал. С таким Балдой у чертей шансы нулевые.

Понравилось выступление самого Лосева. Никакого негатива, никаких жалоб на то, что раньше было ого-го, а сейчас развал и бездуховность.

Очень позитивный человек. Рассказывал, как японцы заказали ему проиллюстрировать «Репку» для японского букваря.

Сначала, конечно, сами попытались нарисовать, но у японских художников, как выяснилось, было очень оригинальное представление о жизни в русской деревне :)))
Вот, послушайте, очень забавная история:

https://www.youtube.com/watch?v=LMhhQh1K0qg

Вениамин Николаевич Лосин на открытии своей выставки в Музее экслибриса рассказывает о том, как он иллюстрировал сказку "Репка" для японского букваря и что ему это дало.

19.12.2012 Съемка - Александра Кириллина

Рассматривая иллюстрации Лосина, появляется ощущение, что каждый рисунок создан единым духом: сел, представил, нарисовал.

Если на рисунке линия, она небезгрешна: где-то толще, где-то сужается. Живая. Дышит.

И весь рисунок такой – одухотворенный, наделенный жизнью.

Иллюстрации к "Снегурочке" Островского:

источник

"Сказка - ложь, да в ней намек..."

Жили-были мужики в одной деревне. И жила промеж них Совесть. Откуда она завелась, толком уже никто и не помнил. Есть, вроде, не просила, налогом не облагалась, глаза не мозолила. Но с каких-то пор вдруг заметили мужики, что мешает она им страшно.

Да и в самом деле: соберутся в кой веки рыбкой разжиться, наплетут сетей, начнут речку загораживать, чтоб, поболе запасти – на всю зиму, а она уж орёт:

- Живоглоты, всё мало вам! И нужды нет, что всю молодь погубите, так ведь протушите половину, повыбрасываете!

Послушают, послушают мужики. Плюнут в сердцах. Да пойдут опять вдоль берега с бредежком – вымокнут, а едва на два раза досыта поесть поймают.

Иной раз приболеет кто, а не то - помрёт. Не успеют домочадцы свой лужок подкосить. Глядит сосед: «А не разжиться ли маленько на чужом-то лужку? Не накосить ли своей скотинке сенца с запасом?» А Совесть – тут как тут. Мало того свой стожок повыше сделать не даёт, да ещё соседской семье велит своего подкинуть.

Кобыла у сироты-мальца раскуётся, крыша у вдовы прохудится, где бы посидеть, отдохнуть, водку потрескать, а Совесть покою не даёт – как шилом в зад колит:

- Иди - подсоби, иди - залатай!

Ни прибытку, ни роздыху! Маята, а не жизнь!

Умаялись мужики, извелись в конец. Поговорили как-то промеж себя, да решили Совесть не замечать.

- Чай не пёс! Полается, полается, да отстанет.

Так и сделали. Идёт день, идёт другой. Нарубили сосен строевых, не беда, что с птичьими гнёздами дерева посносили. Решили новые избы ставить. Нагрузили кобыл сверх всякой меры. Те идут – шатаются, то гляди упадут. Совесть как с леса начала орать, так не унимается. А мужики, только глаза отводят, да лошадок настёгивают: «Не по два же раза за этими брёвнами к лесу мотаться?!»

Дошли до деревни. Стали лес делить. Совесть опять за своё:

- Калеке Фаддеичу оставьте, сиротам со вдовой Михеича, слепую Лукерью не забудьте!

Озверели мужики. Даром, что Совесть никогда есть не просила:

- Вот дармоедка! – кричат. - Сама не работает, да и для других таких же непригожих ни к чему кляньчает!

Давай её вожжами гнать. Косой Устин аж вилы схватил:

- Уйди, проклятая, заколю!

Долго они Совесть гоняли, а когда вроде прогнали – сами передрались. Никак поделить не могут, кто больше напилил. Рожи поразбивали, в грязи повывалялись, устали – страсть! А ничего хорошего не выходит. Думали-думали, что делать – решили утопить её.

Налили целое корыто вина. Сидят, лакают, а как Совесть про меж них появится, так хвать её за шиворот – макнут в вино, да держат там. Долго вырывалась Совесть, долго пузыри пускала. А к вечеру вроде совсем обмякла, да захлебнулась.

Легко сразу на душе стало – хоть пой! Побрели по домам, кто идти мог. Заваливается Кондрат - бывший солдат в свою избу, стаскивает сапоги, да к жене на кровать мостится. Вдруг из под одеяла сосед выскакивает! Толкнул Кондрата, да в окошко, аж, стёкла зазвенели!

Кондрат, аж на пол от нечаянности рухнул. А жена, не будь дура, орёт на Кондрата:

- Ты, что ж это, аспид, без стука заходишь, людей пугаешь?! Тихон Пахомыч, мне от мигрени массаж нервных окончаний делал, сказки читал, чтоб я одна в потьмах не боялась, да задремал с устатка. А тут ты, словно куль с навозом валишься!

Рассвирепел Кондрат от таких слов:

- Стерва ты гулящая, потаскуха! - Хотел отходить жену кочергой по «нервным окончаниям». Закричал не своим голосом:

- Совесть у тебя есть?! – Да вдруг осёкся. Бросил кочергу в угол, сел на лавку, голову на грудь опустил. Так до утра и просидел.

Иногда слышалось, будто совесть где-то воет. Протяжно так. То мерещилась всякая лихоманка: гнёзда птичьи в разоре с подавленными птенцами, лошадёнка надорванная, а то Тихон Пахомыч в ночнушке жены чай из корыта пьёт. Наваждение одно.
Но, так или иначе, Совесть нигде видно не было. Несколько раз, сказывали, вроде забредала она – проклятая в деревню. То нищебродом у кого-то под окошком обернётся, то дитём подброшенным на крылечке заплачет, но так, чтобы в явь – никто не встречал. Однажды только Тихон Пахомыч – тот самый – почти нос в нос с ней в своём саду столкнулся. Яблоки опавшие собирала – совсем видно оголодала – леший ей в бок. Побежал Пахомыч за ружьём. Пальнул дробью прям с крыльца… Да то опять не она была – ребятишки с другого конца деревни опад собирали. В общем, извели, мал по малу, Совесть, чтоб жить не мешала. И всё,вроде, поначалу пошло чин по чину.

Кто поздоровее, да поухватистее зажили ещё богаче. Кто послабее: или по миру пошли, или сидят тихо по своим углам – выйти боятся. Да и то, право, выходить небезопасно стало. То у питейной избы дубиной огреют, то вечером нож к горлу приставят – оберут до нитки, а то и просто собаками потравят: «Чегой-то ты, - дескать, - чирий тебе в кадык, под моими окнами прохаживаешься?» Да и не сказать, что появившиеся в мошне серебряные рубли шибко много радости мужикам добавили. Едва-едва остаётся, что в кабак снести. А всё остальное в дело идёт: ставни от ворья укрепить надо? Как не надо! Ворота дубовые сладить. Засовы, цепи для собак, ружья нарезные от разбойного люда у купцов купить, заборы заострённые поставить – на всё деньги нужны! Ну, не копятся они – деньги-то, как бы хотелось!

Кондрат поначалу от других не отставал. Тоже замок немецкий на дверь спроворил, тыном высоченным избу обнёс. Не столько от воров – брать всё равно нечего - сколько, что б бабу свою от поползновений вредных оградить. У неё с тех пор, как Совесть утопили, везде мигрень приключалась. За грибами, за ягодами в лес идти, так там – само собой - «мигрень». В огороде, у навозной кучи – снова. В лавку за спичками и солью, лучше не посылай – по дороге раза три – приступ и всё кто-то «массаж» делает. Один раз на ярмарке – прямо под телегой, пока за шкаликом к шинку бегал, опять бабу припёрло – какой-то приказчик отхаживал…

- Давай, Глаша, я тебе сам «массаж» буду делать – предложил как-то Кондрат.

А она как руками замашет на него, будто что-то страшное ей предложил:

- Что ты! Что ты, кормилец!!! У тебя ж Совести теперь нет! Не равён час – задушишь – боюсь я тебя таперича, Кондраша! Не да-а-а-а-мся!

Стал всё чаще в кабак Кондрат заходить. Сидит, пьёт в одиночку, чтоб собутыльники не обобрали, на дно кружки смотрит – Совесть вспоминает, как она горемычная тонула в такой же лохани, только побольше. Иной раз даже крики её последние мерещиться начнут.

А как-то подсел к нему за стол проезжий казак. Много стран объездил, в походах дальних бывал. Выпили, разговорились.

- А не видал ли ты где в других краях, добрый человек, Совесть? – Спросил вдруг Кондрат казака.

Тот усмехнулся, задумался.

- Сказать по правде, видал – разное, а чтоб Совесть? ... Было,вроде, несколько раз. Но, как её разберёшь? Она это, ин нет? Поначалу, она, вроде как, и не надобна нам была. Искали, как повеселее погулять, да где бы на гульбу свою срубить шашкой, аль на пику чего добыть. А вот приключилась, было дело, война. Вдруг поняли мы, что без Совести тяжко приходится. Ни кто не закричит, если раненый отставать начнёт, никто в отступе на коня не подсадит – того и гляди – сгинешь. Стали мы её подкармливать, привечать. То лошадкам краюху отдашь – сам не доешь, то товарищу подсобищь сбрую подправить, саблю заточить. Глядишь, вроде и конь тебя выносит под пулями – не спотыкается. Товарищ в бою выручает, когда совсем окружать начнут. Трудно без неё – без Совести. Да и с ней, вроде, не всегда живыми оставались. Но у кого была – те уж берегли – до последнего часа при себе держали.
Вот хотя бы - станишник мой, с которым вместе в поход уходили. В одном бою от вражьей шашки собой меня закрыл. Полоснул его клинок через всю грудь – лежит помирает. «Возьми, - говорит, - Стёпа, мой походный мешок. Там всё, что и было у меня. Себе возьми, да детишкам моим на хутор маленько передай. Авось и вам пригодится». Похоронил я товарища, развязал мешок, а там – она…

- Да не уж то Совесть?! – Кондрат аж протрезвел от услышанного.

- Она самая и есть.

- А не дашь ли ты мне, добрый человек, её хоть немножечко? – взмолился Кондрат.

- Да я бы с радостью. Ну, хочь бы - свою половинку. Да, гляжу , не приживётся она у вас тут. Или поленом зашибут, или подожгут вместе с избой, пока спать будете. Да и то сказать, чужой Совестью счастлив не будешь. Её или свою надо иметь, или где самому приискать. Только дело это непростое. У кого она есть – берегут её – на показ, как медведя не водят и на цепи не держат. Но спробовать можно… Ну, бывай, мужичок! Не поминай лихом!

Ушёл казак. А вслед за ним и Кондрат поднялся. В деревню не вернулся – пошёл по миру Совесть искать. Да так, сказывают, и ищет. Оно и хорошо, что ушёл. Деревня-то его вскоре совсем выгорела. На том месте долго горелая падь была, даже трава не росла. А потом один купчина мебельную фабрику отгрохал. Долго ли простоит – неведомо. Но Совесть на то место больше не возвращается… Пугливая попалась – страсть!

Автор: Владимир Коршунов