К счастью, нашей старшей дочери Марише было уже почти одиннадцать лет, поэтому она сама могла одеться и заплести свои чудные густые волосы, которые достались ей в наследство от матери. Младшие были мальчиками, и с одной стороны, мне легче было с ними справляться, однако и тут хватало своих сложностей. Особенно со средним сыном, который никак не мог прийти в себя после смерти матери. Мне никак не удавалось найти с ним общий язык, иногда мне казалось, что он обвиняет именно меня в этой трагедии. Особенно это чувствовалось в его отношении к самому младшему – Андрюшке, которому он словно старался заменить отца. Впрочем, нужно сказать, что иногда это меня здорово выручало. Хотя со мной он держался довольно отстранено.

Аня умерла всего месяц назад, и наше горе было невыносимым. Тяжелее всего было по ночам, детям снились кошмары, они постоянно просыпались и плакали, звали маму, не хотели оставаться одни в комнате. Мне даже пришлось перенести свою кровать в комнату дочери, а мальчишек укладывать спать вдвоем. На какое-то врем это облегчило положение. Хотя по утрам у детей часто были заплаканные глаза. Еще одна проблема – как выяснилось, я практически ничего не знаю о своих детях – их воспитанием занималась Аня, а я работал. Теперь же мне приходилось узнавать все заново, начиная от того, в какой школе учатся старшие, в какой детский сад ходит младший и заканчивая тем, как зовут их воспитателей или учителей. Хорошо, что воспитательница младшего сына, Сережи, мне позвонила сама и рассказала куда и во сколько его приводить. Иначе я не мог решить даже эту проблему. Каждое мое утро начиналось с того, что я лихорадочно пытался сообразить, каким образом нужно собрать детей в школу и в садик, что им положить на обед, есть ли в запасе чистые колготки и спортивная форма. Их успеваемость тоже пострадала – как правило, уроки оставались недоученными, поэтому дневники рябили жирными красными двойками и замечаниями, которые оставили там учителя. Разумеется, им делали скидку, учитывая наше горе, от которого нужно было оправиться, но все же…

Иногда у меня действительно просто опускались руки, я не мог представить, каким образом Аня ухитрялась со всем этим справляться, мне казалось, что я-то уж точно справиться не сумею. Как вдруг однажды утром Сережа – младшенький сказал мне, что мама велела напомнить о том, что пора сделать прививки. Сказать, что я был поражен этим заявлением – ничего не сказать.
Во мне все всколыхнулось, я был вынужден ухватиться за край стола, потому что в моих глазах потемнело. Но все же, я взял себя в руки и, как можно спокойнее, проглотив появившийся в горле комок, спросил, когда мама это ему сказала.
Сын ответил, что она приходила к нему ночью, чтобы прочитать сказку перед сном. Ты уверен? – спросил я его. Возможно, что ты видел это во сне?
Я не получил ясного ответа, что впрочем и неудивительно, ведь для младшего пока не было четкой грани между сном и явью. Собственно, и большого значения это тоже для него не имело.
И я вспомнил, что этой ночью мне, впервые за долгое время не пришлось вставать и успокаивать детей – я хорошо выспался. Действительно, каждую осень Аня отводила детей к участковому педиатру для того чтобы сделать ежегодную вакцинацию против гриппа – а я бы точно об этом забыл.

В утро одного из следующих дней Марина вела себя за завтраком необычно тихо, почти не разговаривала. Я пытался ее разговорить, а потом все-таки спросил, что случилось. Она не ответила сразу, но уже по дороге в школу, сказала мне, что ей снилась мама, и они все вместе были в зоопарке. Но это еще не все – мама просила передать папе, что нужно всей семьей куда-то сходить. Я с радостью ухватился за это предложение, пообещал им семейную прогулку в эти выходные и предложил самим выбрать, куда мы пойдем. Впервые я видел, как моя дочь не бредет в школу, уныло опустив плечи, а шагает задорно, почти подпрыгивая на ходу. Разумеется, я выполнил свое обещание, и мы провели прекрасную субботу, без слез и ссор, тоже впервые за долгое время.

Такие сны начали повторяться чаще и чаще. Аня то и дело появлялась в детских снах, давая им ценные указания, которые нужно было передать мне. И вы знаете – все это пошло мне на безусловную пользу: не только дети стали значительно спокойнее, но и я научился более ловко справляться со своими отцовскими обязанностями. Теперь каша у меня не подгорала и я всегда знал, что именно нужно положить детям в школу, где взять чистые колготки и за чем проследить. Только одно расстраивало меня: Аня регулярно снилась детям, но мне почему-то нет. А мне так хотелось еще раз увидеть ее, поговорить с ней, хотя бы во сне...

Наконец этот день, точнее эта ночь наступила. Это был поистине чудесный сон. Я снова увидел ее, причем, в моем сне это был именно тот день, когда я решился сделать Анюте предложение, поняв, что не могу больше жить без нее. Мы были вместе, она нежно касалась меня, и это пробуждало в моем теле будоражащую дрожь. Весь тот ужас, который я пережил за последнее время, отступил и был полностью забыт. Во всем мире были только я и она. Я снова сделал ей предложение, она тихо ответила «Да» – и вдруг исчезла. Я находился один в пустом парке, горе переполняло меня, и я не мог представить, как буду жить дальше. Как вдруг Аня снова появилась, нежно коснулась моего плеча и сказала: «Не стой как истукан, иди вперед».
– А как же ты? – спросил я. Я не хочу без тебя.
– Иди вперед без меня. Так нужно.
– Я не могу без тебя.
– Сможешь. Ты уже смог. Просто не останавливайся. Сделай следующий шаг.

С тех пор она часто снилась мне и подсказывала, какой подарок лучше купить на день рождения Виталику, какую одежду выбрать для Марины, как исправлять ошибки у младшего Сережки, который только учится читать и писать. Каждый день я ложился в кровать с нетерпением, когда сон одолеет меня, и мы снова встретимся.
Дети тоже часто видели во сне маму и часто утро у нас начиналось именно с того, как кто-то из нас рассказывал за завтраком о том, что сегодня происходило в его сне, и что она ему говорила. Очень часто Аня давала какие-то полезные и важные советы, подсказки, но она могла присниться и просто так, только для того чтобы подарить нам еще одну свою улыбку, сказать ласковое слово. А мы в этом очень нуждались.

Через год после ее смерти дети внезапно попросили меня отвезти их на кладбище для того чтобы навестить маму. Честно сказать, меня встревожила эта идея, я боялся, что это будет для них слишком тяжело, наше хрупкое равновесие может нарушиться. Однако, после беседы с психологом, я согласился. Тем не менее, чем ближе был день нашей поездки, тем сильнее были обуревавшие меня сомнения. Пытаясь разобраться в своих чувствах, я понял, что больше боюсь за собственное душевное состояние – после похорон Ани мне не хотелось жить и только дети тогда удержали меня от неразумного поступка. Увидев их глаза, я вспомнил о том, что у них никого кроме меня не осталось, и что только на мне лежит ответственность за их будущую жизнь.



Непосредственно перед поездкой мне снова приснилась моя любимая жена. Мы вместе находились на каком-то лугу, веселились, я пытался ее догонять, но она все время убегала от меня с громким смехом и не позволяла к себе приблизиться.
Наконец она опустилась в траву рядом со мной и сказала: – Пора.
– Что пора?
– Тебе пора. Аня протянула мне нежно-фиолетовый цветок. Кажется, это была фиалка.
– Присмотрись внимательнее и не пропусти ее. Вы сумеете помочь друг другу.
Она нежно прикоснулась ко мне, поцеловала – и я проснулся.

Завтрак прошел в молчании, я все пытался понять, что может означать этот сон.
Затем начались сборы, мы запаслись водой и едой, заехали по пути в цветочный магазин, чтобы купить цветы. Виталик все пытался уговорить меня купить здоровенную пальму в горошке, я сопротивлялся – сошлись на том, что по возвращении снова заедем сюда и купим ее домой. Но при условии, что Виталик сам будет за ней ухаживать. Подумав, он согласился и выбрал для мамы другое растение.
Когда мы приехали на кладбище и подошли к могиле, я понял, что напрасно волновался. Дети вели себя спокойно и сдержанно: они молча приблизились, положили цветы и застыли, думая каждый о своем. Что касается меня, то перед моими глазами снова возникли похороны, которых я почти не помнил – в тот день я двигался и разговаривал с людьми словно под гипнозом. Но сейчас я твердо был уверен в том, что Аня по-прежнему находится рядом с нами – повсюду. А могила – это только приют для ее тела, не более.

Сейчас меня бы не удивила никакая странность, которая могла бы с нами произойти. Неожиданно сзади прозвучал женский голос: – Здравствуйте.
Я обернулся и увидел стройную фигурку, закутанную в траурное одеяние.
Тогда я вспомнил, что кажется, когда хоронили Аню, рядом с нами происходили еще одни похороны. Почему-то я запомнил тогда именно эту женщину у гроба – она не плакала. В полном молчании она стояла с опущенными плечами и вся дрожала.
– Трудно вам, наверное, приходится с детьми? Их у вас трое.
Я не нашелся что сказать, просто молча кивнул.
Постояв еще секунду, она решила, что ее присутствие здесь может показаться навязчивым, поэтому извинилась и пошла к выходу.
Не знаю почему, но я решил остановить ее.
– Не подскажете, как лучше посадить цветы – я не умею.
Женщина остановилась, улыбнулась и снова подошла. Мы разговорились. Ее звали Татьяной, ровно год назад, рядом с нами была похоронена ее мама, и она осталась совсем одна. Она тоже высаживала цветы сегодня и у нее осталось несколько нежно-фиолетовых фиалок, которые она предложила мне. Мы посадили их на могиле Ани.

Смеркалось, день клонился к вечеру. Дети давно уже занялись какой-то игрой в ближайшем лесочке, забегая к могилкам лишь на пару минут, для того чтобы перехватить бутерброд или выпить воды. А мы с Таней продолжали сидеть у могил своих близких, разговаривая и делясь друг с другом своим горем. Оба плакали и не скрывали этого: почему-то я совсем не стыдился своих слез перед этой женщиной.

В конце концов, когда мы собрались домой, я предложил Тане ее подвезти, и она с радостью согласилась. В машине было тихо. Наша новая спутница молча смотрела в окно на пробегающие тополя, уставшие дети затихли на заднем сиденье.
И внезапно я понял, что именно с этого дня начинается новая страница в нашей жизни.

Источник: //www.astromeridian.ru/news/