В колонках играет - Pickin' On Series - Holocene (Bluegrass Tribute to Bon Iver)
Настроение сейчас - тупит немного

Слишком долгий сон, как правило, не приносит ничего, кроме головной боли. И поэтому моя голова трещала. За окном было мутно. Я достала моющее средство и протерла стекло, но лучше не стало. Ах да, я и забыла… печально. Я закрываю глаза и слышу шум моря…
***
Море заковали гигантской плотиной. К сожалению, оно было неудобно. Корпорация «Удовольствие» борется против неудобства, знаете ли. Из бушующей стихии смастерили неплохой бассейн с волновым эффектом. Люди качаются на волнах, а специальные роботы из персонала корпорации делают одновременно и массаж, и лоботомию. Чертовски здорово, когда необходимое совмещают с приятным. Глаза людей синеют с каждой каплей удаленной лобной доли, нитки слюны ползут по щекам. Так выглядит Пустота в человеческом обличии. Море больше никогда не будет соленым. Здесь не плачут, но и вряд ли смеются. Здесь получают только удовольствие. Корпорация позаботилась об этом.
***
Шум моря перерастает в гул. Ты лежишь на песке и щуришься на соленое солнце. Море огромно и непокорно, оно может легко похоронить нас на дне во время волнений. Пять лет до возникновения Корпорации… надо же, целых пять лет. И ты – еще не Пустота. Мы прыгаем в волны, взявшись за руки, мы плаваем, а тонем только совсем чуть-чуть, во время сильных приливов. «Любовь вечна и чиста, будем вместе до конца», - негромко напеваешь ты мотив старой песенки. Мы счастливы от того, что никто не пытается причинить нам удовольствие.
***
Я открываю глаза. Голова болит еще сильнее. В муть за стеклом совсем не хочется смотреть. От такого удовольствия в городе одни только выхлопы. Двадцать лет сна, но я бы вздремнула еще. Про нынешний город можно сказать словами полицейских, огородивших место преступления: «Проходите, тут не на что смотреть». Я жалею, что пробудилась, однако спать уже нельзя. Не уснешь, не получится. Я слышу шум лесной листвы…
***
На месте срубленного леса построили тренажерный зал. Корпорация «Удовольствие» заботится о здоровье нации. Леди-пони каждый день приходят на беговые дорожки, чтобы скинуть еще пару килограмм. Тощие, подтянутые, пугающе-синеглазые – вот нынешний стандарт женской красоты. Тренажеры заменят тебе все, если хорошенько постараться. Говорят, что книги – упражнение для ума, но зачем упражнять только ум, когда можно подкачать все тело разом? Корпорации необходимы здоровые тела. Не смейте болеть гриппом, никому не нужны кашляющие зомби. А спорт, как заправский экзорцист, изгоняет любые микробы из организмов. Но только никакой экзорцист уже не поможет этим леди. Глаза синеют, а ноги бегут. В счастливое будущее, конечно. Да вот только на одном месте.
***
Мы бежим через лес, куда-то ближе к солнцу. Быстрее, быстрее, быстрее. Мы должны успеть – рассвет уже совсем скоро. И вот он уже пойман – солнечными бликами в глазах да выбитым воздухом из легких. Последнее лето перед приходом Корпорации было пропитано лесной свежестью и шорохами в траве. «Мельница вращается, лето не кончается…» Нам не хотелось, чтобы это лето заканчивалось. И оно стало вечным. По крайней мере, в моих воспоминаниях…
***
Город-меланхолик шуршит серостью. Я хочу спать и видеть лес. Я хочу спать и видеть море. Но город-бессонница не даст заснуть снова. Невыносимо хочется сбежать, но город-страж не позволит и этого. Город-амнезия рано или поздно отберет мои воспоминания, но пока я помню. Помню, помню, помню. Помню поля. В них было море колосьев…
***
Поля сожгли напалмом из огромных машин. Корпорация «Удовольствие» придумала более практичный вид хлеба насущного, так что они были больше не нужны. Еда в таблетках – запил водой и порядок. К сытости идет бонус от Корпорации – приход, как от ЛСД. От таблеток глаза становятся еще синее, еще прозрачнее. Как на севере вечна мерзлота, так и в этих глазах вечна пустота. На современных семейных «обедах» не пожелаешь побывать и врагу. Отец сидит на стуле под хорошей дозой «курочки барбекю». По лицу растекается бессмысленная улыбка, а по щеке – нитка слюны. Нынешнее время стало, пожалуй, слишком слюнявым. Мать раскачивается на стуле под какие-то невидимые ритмы, не менее слюнявая, не менее синеглазая. Двухгодовалый сын лежит лицом на скатерти. Слюна уже не течет, а кожа стремительно холодеет. Нерадивые родители перепутали и дали ему взрослую порцию «манной каши» вместо детской. К вечеру малыш совсем окаменеет. Но подгнить не успеет – его тело переработают раньше. По правилам новых ГОСТов в таблетках должен быть хотя бы один процент мясной составляющей. Корпорация «Удовольствие» заботится о белках и о людях, конечно. Но поля Корпорации не нужны. И людям под таблетками тоже.
***
Мы лежим среди колосьев и смотрим на небо. На моей голове сплетенный тобой венок – это вместо короны. Общим голосованием мы решили, что сегодня я – королева поля. Голосовали, правда, только мы вдвоем, но все честно – ведь вчера ты был королем и носил такой же венок. Впрочем, мы вполне можем править совместно, для короля и королевы это обычная ситуация. Однако сейчас… сейчас мы просто лежим и смотрим в небо. Жадно-жадно, будто чувствуем, что до прихода Корпорации остались всего лишь сутки. Тридцать первого августа лето все-таки решило закончиться. И поля проживали вместе с нами наш последний летний день.
***
Я выныриваю из воспоминаний, как водолаз, которому перекрыли воздух. Я слышу стук в дверь. Надо же, какие формальности. Корпорация «Удовольствие» явно почитает этикет. Дверь разлетается в щепки. Ого, а вот это было грубовато. Я смотрю в пустые, налитые синевой глаза. Они отняли у меня море. Они отняли у меня лес. Они отняли у меня поля. Они отняли у меня тебя – и это самая невосполнимая потеря. Воспоминания они уже не получат. Меня не получат.
Я поочередно втыкаю пальцы в пустые синие глаза стражей Корпорации. Они вытекают слизистой струйкой на их защитные жилеты, как желток из яичницы. Это – за море. Стражи закрывают руками зияющие глазницы, не соображая, что происходит. Я ударяю нескольких из них в пах. Это – за лес. Они сгибаются, не издавая ни звука, как манекены. Бессмысленные ухмылки не сползают с лиц. Я чую подвох, но нельзя останавливаться. Еще удар – у одного из стражей сломана переносица. Это – за поля. Ухмылка на лице стража так широка, что сломанный нос тоже, кажется, начинает усмехаться. Схватить руками шею, свернуть ее в порыве ярости… за тебя? Никто не сопротивляется. И только ухмылки, ухмылки, ухмылки. Я понимаю, в чем дело. Они не прекращают получать удовольствие даже сейчас. Им совсем не до меня. Корпорация просто решила немного позабавиться перед тем, как применить главное оружие. Они – большие шутники. И действительно знают толк в удовольствиях.
Ты входишь в мою камеру. Ты входишь чеканным, механическим шагом, а мне хочется то ли отвернуться, то ли закричать. Беспощадно. Твои глаза тоже мертвенно-синие. Я знала это и раньше, но о таком лучше не помнить. Ты достаешь шприц и я знаю, что он скоро наполнится моей лобной долей. И это тоже никак не относится к приятным знаниям. Да и к полезным тоже не относится. Я ведь не знаю, как от тебя спастись.
В прошлый раз ты пожалел меня. Тогда еще удовольствие не поглотило тебя полностью, но ты уже не мог сопротивляться. И все-таки ты дал мне шанс. Хотя двадцать лет сна в одиночной камере звучит не так уж обнадеживающе для шанса. Однако лучше уж так, чем все эти удовольствия. Но сейчас ты не помилуешь. Уже поздно. Сражаться против тебя я не могу.
Я закрываю глаза. Времени остается совсем мало, но на последнее воспоминание хватит. И оно останется со мной до Пустоты…
***
Мне семнадцать лет. Я сижу над оврагом и смотрю на облака. Здесь пахнет осенними кострами и совсем немного – яблоками. До прихода корпорации – почти 9 лет, но кажется, что целая вечность. И музыка, любимая музыка еще не разрушена. «В жизни будут неудачи, так порой случается…» Проблемы всегда происходят, однако для подростка весь мир – на ладони. Еще предстоит увидеть и моря, и леса, и поля. Еще предстоит поверить, что я все это не потеряю. И пока жизнь прекрасна.

В колонках играет - 7раса - Урод
Настроение сейчас - спящее

Фея часто приходила к Джонни ночью, когда он курил свой обычный «Winston» на балконе. Своей гипнотической грациозностью она напоминала пантеру, даже глаза светились желтым… впрочем, это мог быть просто отблеск уличных фонарей. Фея никогда не говорила, только пела колыбельные, от которых дрожал воздух, а в глаза засыпался песок. Больше всего на свете в такие моменты Джонни хотелось спать, но та часть разума, которая еще не полностью попала в эти липкие чары, хорошо осознавала, каковы последствия падения с восьмого этажа. Тогда Джонни так злился на ее коварство, что просыпался окончательно, и хотел сбросить вниз ее саму. Но Леди Сон всегда уходила вовремя. Только небо еще какое-то время дрожало, рассыпаясь на звездные пиксели.
***
Джонни мечтал о путешествиях. Ему хотелось посетить леса Ирландии, он почти что чувствовал горько-полынный вкус «Гиннеса» на губах. И вот, вот наконец-то есть нужная сумма. Джонни помнил, как он покупал билет, как садился в самолет, он тоже помнил прекрасно – ему не досталось место у иллюминатора, его заняла дамочка с несносным ребенком, постоянно чего-то хотящим, как любое капризное существо его возраста. Ребенок обрызгал Джонни кетчупом, без которого этот маленький монстр ни за что не хотел есть свой обед, но парня ничуть не расстроило пятно на футболке. «Это хорошо, это реальность, значит, я пока что не сплю, и точно не собираюсь ниоткуда падать», - думал Джонни, вытирая кетчуп салфеткой. Следующая мысль была про то, что пятно в районе сердца напоминает пулевое ранение, но Джонни упорно отгонял ее, бормоча себе под нос:
- Никаких метафор, никаких сравнений… это не реальность, это ее компетенция, это ее власть, это власть ее колыбельных, черт бы ее побрал.
Джонни было абсолютно неважно, что подумают о нем соседи по креслам – главное, что, пока бормочешь, засыпать становится трудновато. Это хорошо, это очень хорошо.
Самолет садится в аэропорту Дублина. Джонни выходит по трапу, и уже собирается садиться в подъехавший автобус, но тут видит возле самолета собак, поедающих друг друга, как змей вечности – свой хвост. Да и автобус – уже не автобус, а черный, мохнатый паук, деловито потирающий лапки-колеса. На секунду в глазном окне показывается голова малыша, облившего его кетчупом – тело негодника уже переварено желудочным соком тарантула, но взгляд не утратил своего требовательного любопытства.
- Черт, черт, черт! – орет отчаянно Джонни, щипая себя за руку. Куски плоти разлетаются в разные стороны, как мясной фейерверк, но это помогает проснуться – на своем же балконе, опасно повиснув на перилах. Наяву Джонни орет в темноту куда более крепкие слова, а Леди Сон ухмыляется, ловя на язык падающие с неба снежинки.
***
Джонни идет по улице за руку с Элис. У нее черные волосы и теплые руки, она не сон, не метафора – а значит, не собирается рассыпаться на миллиарды колких паучков. Джонни счастлив не спать. Но тут свет фонаря освещает цвет глаз Элис. Фиалковый? Как такое вообще возможно? Снова уснул, черт, черт, черт!!! Пожалуй, не стоит дожидаться, пока Элис превратится в огнедышащего дракона. Раз, два, три, четыре, пять – сколько ударов ножа надо, чтобы голова с фиалковыми глазами отделилась от тела и покатилась по снегу? Как забавно, что в этом сне он не забыл захватить с собой нож. Внучка Песочного человечка согнулась сзади в приступе дикого смеха. Интересно, стоит ли поведать Джонни о существовании цветных линз?
***
Стены белые и мягкие. Нет, белые и вязкие? Рука застревает. Джонни смеется, откинув голову. Джонни смеется, брызгая слюной. Теперь нет никакой разницы между сном и реальностью. Разве это не прекрасно? Рука возвращается назад, на ладони – богомол с головой младенца. Негодник, умудряется плакать и стрекотать одновременно!
- Спокойной ночи, - Джонни нежно целует своего сына в хитиновые лапки. У малыша фиалковые глаза Элис и улыбка прекрасной феи грез. А леди сна вовсе не так уж плоха, хоть и растворяется с каждым рассветом. Джонни ее не винит – ему тоже не очень нравятся санитары.

В колонках играет - Babylon Zoo – Spaceman
Настроение сейчас - малость сонливое

Снова вляпалась ногой во что-то с размаху. Гадко. Каждый ошибается, не рассчитав верно шагов наперед. Гимнасты ели мясо кошек, чтобы не переломать себе кости, но в итоге превратились в гигантских хищных птиц и разорвали друг друга на части. Никто не знает отчего так вышло. Это гадкие загадки.
Когда мы жмем руку человеку, мы по умолчанию передаем ему частицу себя. Из посеянных семян что-то да вырастет. Мы вычисляем души в других по солнечным бликам в глазах. Но некоторые глаза не отражают ни солнца, ни луны. Они мутны, как колодцы с застарелой водой. Кто-то затоптал все те всходы, что когда-то были посеяны в них. Кто-то накрыл их души непроницаемым колпаком. Кто же? На редкость гадкая загадка.
Слепые от рождения люди никогда не видят снов. Но иногда сквозь странную ночную пелену они все же способны различить силуэты в белых халатах со скальпелями в руках и почувствовать на белках глаз остроту лезвия. А кто-то проснется в поту от кошмара, не зная, что он видел чужой сон. Владелец этого сна уже давно хищной тенью крадется по переулкам и заглядывает в окна. Тем, кто увидит его слепой лик, и невдомек будет, что всего день назад он был таким же, как и мы с вами. И это тоже гадкие загадки.Хитро улыбаются острозубые сфинксы потому что знают - рано или поздно какой-нибудь безумец полезет их разгадывать. И тогда настанет время посмеяться тем, кто смеется последним.

В колонках играет - Торба-на-Круче - Небо в облаках
Настроение сейчас - ленивое

По ночным ухабам мчится лихое такси. Колдыри да колдобины, ночные дворики, и в чем-то южные огни фонарей, а на тротуарах притаились остатки дождя. Здесь не похолодает еще месяц. Тяжело мучаются черношкуро-зеленоглазые от наглых солнечных зайцев, но сейчас ночь, и будет немного легче. А потом наступит август - время кашля и прохладной темноты. Время надевать шляпу.
Богиня на шоссе - не ночная бабочка. Просто автостопщица, показывающая большой палец машинам. Серая от пыли шляпа, потрепанный рюкзак за спиной - атрибуты, не свойственные жителям Вальхаллы или Олимпа. У нее нет крылатых сандалий - только извечные кеды со звездами. Не одну тысячу дорог они еще исходят, ища путь к своему морю, без морских гадов и спящих чудовищ. Однажды она придет, но пока ей еще предстоят тысячи автомобилей и вот таких как сейчас тепло-лунных ночей.
А в пору первого снега ее последняя машина побьет все рекорды скорости. Вот, догорают на обочине остатки разбитого металлолома. Но смерти нет и не будет. Просто наступит время зимних дорог.

В колонках играет - Пилот - Питер
Настроение сейчас - готишно

В голове навсегда отложится пасмурный апрельский день, время перед грозой. Пасмурный американский штат - некоторые считают, что тут-то и находятся врата в Аид, уж слишком многие писатели ужасов рождаются именно здесь и пишут об этих местах - а впрочем, это могло случиться где угодно. Никто, черт побери, не может привыкнуть к потере близких. Твой пес больше никогда не завиляет хвостом, встречая тебя на пороге. Твой друг теперь никогда не кинет камешком в окно, зовя погулять перед сном. Твоя мама уже никогда не поцелует тебя на ночь, и не посветит фонариком под кровать, чтобы спугнуть Бугимена. "Никогда" - слишком страшное слово. Его хочется преодолеть любыми способами. Поэтому ты берешь лопату, мешок для трупов и отправляешься вершить свое мрачное дело.
Любимый кот попал под машину. Так случается с котами, наверное, это была его последняя жизнь из девяти. Но это был твой кот. Все слова о том, что ты должен смириться и жить дальше, может даже завести себе другого кота, кажутся тебе какой-то дурацкой насмешкой. Да что они вообще понимают, эти люди? И ты несешь его на старое индейское кладбище. Ты похоронишь его там днем - и к вечеру он вернется.Тогда-то ты и убедишься, что это была неудачная попытка. От шкуры будет нести трупным запахом, который невозможно отмыть никаким шампунем, а само присутствие бывшего любимца вдруг станет таким же неестественным, как улыбка человека со вспоротым животом. Когда кот свернется в клубочек у тебя на коленях, тебе захочется кричать от омерзения и ужаса. И ты будешь кричать - все стекла из окон вылетели, все бокалы в буфете разбиты,ушные перепонки разорваны. Ну что, убедился в своих вокальных данных? Но кот - это только начало.
Следующим ты можешь потерять человека. Близкого человека. Такого, без которого ты - не ты. И ты решаешься снова. Тебе, по сути, уже ничего не остается кроме надежды, что в этот-то раз все пойдет как надо. Ты закопаешь его на том же самом месте, и будешь до рассвета играть на кухне в "дурака" с самим собой. И в итоге останешься в дураках, приятель. Твой похороненный, конечно же, вернется в нужное время, он теперь точен как часы. Приготовься видеть вечную усмешку на полусгнившем лице. Ничто уже не станет как прежде. Он ходит за тобой как тень,нашептывая на ухо всю самую страшную правду о тебе, все грехи, которые были надежно похоронены в твоем сознании. Может, их тоже закопали на индейском кладбище, и потому они ожили? А потом дурная круговерть закрутится до тошноты - и воскрешенный расправится с другим твоим близким. И ты снова пойдешь хоронить на проклятую землю. Это хуже героиновой зависимости. Это нельзя остановить.
Каждое сердце изначально отравлено. В каждом частица трупного яда. Он срабатывает, когда перегорают все лампочки в голове. Но лучше никогда не начинать. Пусть этот пасмурный апрельский день запомнится тебе как день, в который ты решил никогда не будить мертвых.

В колонках играет - Queen - You're My Best Friend
Настроение сейчас - абсурдное

Кабельная Луримбия глушит и правит сигналы. В чьих-то головах нескончаемо звучат голоса из канализации,а город заполняют потоки грязной энергии. Кто сегодня станет вождем над обезумевшей толпой? Кто сегодня вместо ванны примет линчевание? На миру и смерть красна. Тонким дискантом ультразвука вещает кабельная Луримбия.
Сине-зеленое входит в хрустальное, звенит и рассыпается сотней кислотных оттенков. Театр абсурда объявляет мировые гастроли. Карнавал будет нескончаем до слез и смерти от чумы. На теле планеты воздвигнут новую сверхдержаву,со жрецами и жертвоприношениями. Простой набор ненужных звуков станет всеобщей лоботомией. Кабельная Луримбия цветет и пахнет.
Официально открыт сезон танцев с саблями и с колючей проволокой. Реальность фундаментальна как всегда. Остается лишь приковать себя к рельсам и стать центром мира. Сколько поездов и самолетов ты пропустишь сквозь себя? Внутри глушатся все сигналы - боюсь, это телевидение неисправно. Кабельная Луримбия не за горами - это горы за кабельной Луримбией.

В колонках играет - Кино - Пачка сигарет
Настроение сейчас - ну не пиздец ли я?

Капитан Никто - это голос и запах невыразимой тишины. В каждой без исключения живой твари есть его понемногу,и я не исключение. Одно неосторожное слово, один непродуманный шаг - и вот уже взрываюсь мешаниной из ощущений, разбрасываюсь собой как новогодним конфетти по снегу. От этого во мне становится слишком тихо. Когда меня некому наполнить смыслом,я не несу в себе абсолютно ничего. А когда это затягивается, я вполне отвечаю эстетике пустоты.
Снова в ушах гул, снова внутри передоз состояний, и глаза слезятся от ослепительно тающего снега. Непонятно почему такие как я сотнями гибнут от чужих негативных эмоций и при том гуляют по темным переулкам без фонарей не опасаясь гопников. А много ли вообще таких? И есть ли во мне нечто бессмертное и живое, что останется даже когда сердце перестанет работать насосом для крови? Мне все еще хочется чего-то хотеть. Наверное, это неизлечимо.
Что ж,пусть и нет меня, но все равно я - капитан, а значит,корабль ждет. Осталось только встать за штурвал и плыть навстречу какому-нибудь своему айсбергу.

В колонках играет - Coldplay - Every Teardrop Is a Waterfall
Настроение сейчас - я ленивая жопа....

Не сидится на месте детям Адама и Евы. Все-то мучает их любопытство: что на другой стороне холма? Бегут, ищут, подняв носы, сожалеют, что нет у них органа Якобсона, как у кошек. Громко кричат в ночном лесу и охотятся за эхом, пока огненный ливень не польется им на головы. До слез похвальное упорство.
Рано или поздно откликнутся многоголосьем с другой стороны холма. Бездна извергнет наружу осенних людей, и станет вокруг сразу лунно и липко. Ходить будут повсюду с пустыми кратерными глазами эти ищейки Гекаты, собирать жатву из звенящих напряжением душ. Там, куда мы тщетно пытаемся дозваться, нет абсолютно ничего святого. И в нас может не стать.

В колонках играет - Операция Пластилин - Coda
Настроение сейчас - веселая неделька выдалась....

Первые морозы уже делят небо напополам. По глазам - солнечная анестезия. Красота мира не осязаема, и мало что уже можно исправить. Но ведь мы будем стараться, правда? Пока еще дышим это не так уж сложно - просто собрать волю в кулак и стараться.
Все как-то быстро изменяется в этом белом мире. Утром на снегу останется цепочка блестящих следов,вечером ее подсветят фонари,а уже к следующему дню заметет сугробами. А ведь это был единственный ориентир до нашего дома... Что ж, придется искать новый. И так каждый раз. Учимся подгонять дыхание под капризы вселенной.
Когда-нибудь мы растеряемся до такой степени, что передумаем дышать. Не пугайся - это просто анестезия. Когда пройдет действие лекарства, что-то непременно заболит. А пока давай закроем глаза....

В колонках играет - Azam Ali - Spring Arrives
Настроение сейчас - грусть, тоска, и облом

Я помню: когда все только начинало разбиваться, мне чертовски нравилось бродить одной. Тем самым летом, непременно вечером, по одному и тому же маршруту. Мне сопутствовало небо и дороги. Дороги мне частенько даже снились - приснятся вот так вот, а потом находишь их в реальном мире, и все кажется немного фантастическим, самую каплю сонливым, и не без радости первооткрывателя, конечно. Нереальная простота. Одно только плохо - все начинает разбиваться.
Все разбивается - и мир, простой солнечный мир играет со мной на всех моих дорогах. Деревенские люди выбираются подышать прозрачным вечерним воздухом, котята бегают, кусая друг друга за уши и хвосты. Но все это в стороне, живет своей жизнью,и деревенские жители меня не заметят, а котята как всегда разбегутся. Даже мой кот, пропавший когда-то и почему-то частенько появляющийся поблизости, не узнает, пропадет, растворится, как умеют только кошки и призраки. И люди тоже. Люди тоже умеют. Поэтому все разбивается.
Я чертовски любила бродить одна. Конечно, хотелось кого-то встретить. Я и встречала. Чуть позже и совсем не там. Но все они пропадали до изумления бесследно. Прямо-таки загадка человеческого фактора по отношению к тем, кто просто любит вечерние прогулки на исходе лета.

В колонках играет - Король и Шут - Двое против всех
Настроение сейчас - ыыыыы, у меня игрушечная машинка есть!!!

Ты можешь бродить по городу днями напролет, начиная с двух часов весны.В первый час лета серьезно припечет - береги голову. Выбирай трамвайные маршруты и электрички, которые едут в позавчера - все это нужно, чтобы успеть поймать момент. Вот он, наш уникальный момент, который мы упустили, когда учились измерять время шагами, книжными страницами, и сигаретами.
Просто бродить по маленькому поселку в каком-то заброшенном безвременье, покупать конфеты к новому году, или к дню независимости африканских трактористов, а потом запираться в маленьком домике на краю ветров и ждать развязки всяких рассказанных жутких историй, спрятавшись, как в детстве, под одеялом. А неизвестный солдат пусть охраняет небо. Это его работа - быть чьим-то недостижимым идеалом.
Когда устанешь разменивать дни и погоду - присядь на лавку. Здесь все двигается согласно вечности, но в общем-то совсем в неизвестном и странном стиле. Если так будет продолжаться дальше - прощайся со здравым смыслом. Зато память-то останется с тобой. И не называй, пожалуйста, тех, кто ушел, неизвестными солдатами. Даже если ты поставишь им мемориал, они все равно не соизволят сторожить твои небеса.

В колонках играет - Кино - Песня без слов
Настроение сейчас - психоделичное и плавится... кап-кап

Страх темноты вводится подкожно - кубик за кубиком, чтобы сердце стучало прерывистее. Шестеренки души скрежещут и маятся, не смазанные, днями напролет, чтобы ночью снились вещие кошмары. Но легко пробегутся чьи-то пальцы по пианино - и станет светло. Воздух больше не давит на грудь, в нем теперь так легко, что даже видно дыхание птиц.
Там, где маленький остров спасения - там сад и дом. Где сад и дом - там легкие шаги. Всегда и навеки здесь только апрельские температуры, и огромное, теплое небо. В нем можно отразиться, запечатлев себя навеки где-то между взмахом крыла летучей мыши и звучанием клавиш пианино - и будет светло.
Там, где небо само умеет звучать и светить, вечно будет стоять дом. Он существует, чтобы не бояться по ночам, он - самая прочная опора всех миров на свете. И светлый ангел над ним.

В колонках играет - Захар Май - Нахуй! (SF)
Настроение сейчас - тарыщит

Любой жизненный путь, каким бы он ни был, можно уложить в события одного дня. Но какой же биограф спустя много лет поверит в то, что в этом жизнеописании совсем не было никакой художественной выдумки? Мы же жили как герои забубенной трэш-фантастики не красного словца ради, а потому, что так жилось, просто веря в то, что жизнь - это мрачное скопище чудес.
***
-Ваша преподавательница по творческой студии заболела,занятий не будет! Можете ехать домой.
-Эй, я что, зря сюда на электричке ехал?!
- А предупредить никак нельзя было?
-Не, ну нормально, а?!
Возмущенный гвалт и топот удаляющихся ног юных дарований. Народная мудрость: если ты потащилась в Москву с температурой, то ничто не должно быть зря. Арбат, Арбат, Арбат! Пятничный наркотик, не иначе. Но рядом не сладкоголосый физик Валентин, а однокурсница. Я сегодня вроде гид, ага. Гид из меня хреновый - Арбат лишь чудом оказывается найден. Временами по пути возникало навязчивое ощущение, что моя спутница меня немного опасается, особенно после фразы:"Автомобили действуют мне на нервы: хочется то ли залаять, то ли отскочить!" Не моей стаи, увы. С отсутствующим энтузиазмом и убитым авантюризмом отметровались. На Таганке выскочила - голод не тетка, а желудок навещал сегодня только одинокий, как перст, кусок одесской колбасы. Пятница по Цою: "Время есть, а денег нет, и в гости не к кому пойти". Кинув прощальный долгий взгляд на неправдоподобно дорогие и зеленые эклеры в витрине пекарни, ретировалась до Малаховки. А тут, по мнению моих жизнеописателей, происходит явление, обратное концовке известно пластилинового мультфильма: "Кончается правда, и начинается чистая сказка".
***
Она мечтала о собственной легенде. Стояла с подругой в снежных проулках, мечтательно щурясь на огоньки ее сигарет, прищелкивала языком:
- А вот бы в сказку, а?! Взаправдашнюю такую, настоящую сказку...
- Устроим - беззаботно откликалась подруга.
- Нет, не понимаешь ты. Такой сказки никто не устроит. А жаль.
И получила она все-таки по своим заслугам свою же сказку. Только вот сказочка вышла, если сравнивать с неизменным содержимым любимого плеера, в духе не БГ, а скорее Детей Picasso. Все таилось в обычных, но подчас агрессивных вещах, как осколки разбитой посуды, хрустевшие оцарапанными пятками. Ее друзья так же, как и ее родители, всегда ссорились так, будучи одержимы темными силами. Но встав между двух огней, она упрямо пытается делать единственное, что у нее получается - ревностно придумывать счастливый конец. И как музыкант играет на скрипке под прицелом фашистов, так и она пишет бесконечный рассказ спасения под желтые лампы глаз. И всего строчка, одна только строчка должна решить все - она все еще верит, что это добрая сказка, и потому пишет: "Кто любит - тот любим, кто светел - тот и свят" - чтобы те, кто ей дорог, вернулись в свои души, стали такими собой.
-Тьма тебя дери, писака - прошипит демон, растворяясь в вечных ценностях.
Эта битва выиграна. Кошка требовательно запульвезировала под дверью. Но так ли уж неизбежен хэппи-энд?

В колонках играет - Пилот - Художник
Настроение сейчас - солнечно-луговое

*написано по мотивам одного сна и с наглым плагиатом песен "Крыс и Шмендра")))*
На дворе был день осеннего равноденствия - тот самый природный барьер между задержавшимся в северных краях летом и наступающими холодами. Это время тут называли Лугнассад. Именно этот день группа подростков и женщина лет 35 выбрали для прогулки по заброшенному полю. Когда-то ветер занес сюда семена пшеницы, но люди не занимались уборкой здешнего урожая. Так неубранная пшеница и колосилась на ветру, напоминая о теплых, летних деньках. Совсем юная девушка, почти еще ребенок, помогала целительнице отыскивать полезные растения, в избытке произрастающие на таких вот полях. Мэл появилась в команде недавно. Она была из тех людей, что умеют путешествовать по мирам, и любой из этих миров для нее - как открытая дверь. У девушки даже был талисман, изготовленный из камня легендарной скалы Эйстеннахт - фигурка бегущего волка, защитный амулет Странников. Мэл мало распространялась о своей семье и о том, что было до того, как она стала путешествовать по мирам. Говорила только, что раньше была обычным человеком, но когда ее родной мир кардинально изменился, то принять его перемены она не смогла, и пришлось уйти. Благо, на пути ее оказался человек, посвятивший ее в Странники. Он сказал, что придет время - и она станет Менестрелем. У нее есть дар. А Менестрели могут изменять увиденные ими миры в лучшую сторону с помощью Песни, и создавать свои собственные. Мэл мечтала о том, что когда-нибудь ее волосы станут белыми, как лунный свет, и она узнает слова Песни. А пока......... пока можно побыть в этом мире. Тут интересно. Ребята-подростки, сейчас тренирующиеся в стороне, учились в Гильдии воинов. Они были ровесниками Мэл, но на фоне их боевого мастерства она смотрелась неопытным ребенком. Поэтому-то Мэл и стеснялась заговаривать с этими статными и ловкими юношами, и даже не знала их имен. Общалась она только с Джан, знавшей наизусть все свойства целебных растений, да Артой - единственной девушкой в Гильдии. Арта даже выучила Мэл некоторым приемам, но сейчас наблюдая за грациозными движениями воительницы, она понимала, как ей далеко до Арты. Но к целительству у нее рука набита - так говорила Джан. А значит, будет ученицей целительницы. Сама же Мэл подумывала о том, что слишком долго бывать в одном мире, если ты не являешься его дочерью, нельзя. Ее срок истекал, и завтра она, попрощавшись со всеми, отправится странствовать дальше. А пока......... она с покорностью принимала уроки, которые пригодятся ей в будущем.
- А эти цветы называются "лики солнца". Их наберем побольше. И в дорогу с собой возьмешь. Раны хорошо лечат - объясняла Джан девушке, показывая на ярко-желтые цветы, и вправду похожие на маленькие солнышки.
Мэл аккуратно срезала серпом один цветок и понюхала. Запах был восхитительный. Вдруг она вскрикнула и выронила цветок. Оттуда выполз большой жук.
- Ты чего? - удивилась Джан.
- Я насекомых очень боюсь - призналась Мэл - Это с детства. Моего младшего брата укусила "черная вдова". Она случайно оказалась в нашей квартире- от какого-то энтомолога сбежала. А противоядие привезли слишком поздно.
Да, такого не забудешь. Не забудешь этих глаз, полных боли и страдания, закрывшихся теперь уже навсегда. Не забудешь небольшого, черного паука с красным крестом на спине, мелькнувшим в щель на стене. Крик погибающего ребенка и теперь оглушал ее, являясь из сознания при виде даже обычного таракана. "Я не смогла его спасти..... не смогла......."
- Ты сделала все, что было в твоих силах - сочувственно сказала Джан. Она догадывалась о том, что сейчас чувствовала девушка. Отца Джан убил воин в черных доспехах прямо на ее глазах. Тогда она тоже ничего не могла сделать.
Мэл кивнула, постепенно приходя в себя.
- А в вашем мире есть ядовитые насекомые?
Джан улыбнулась:
- Нет. Правда, к югу отсюда живут огромные жуки, размером с человека. Но они питаются грызунами, и на людей нападают крайне редко, только защищаясь. А этот жучок называется манагер, и он совсем безобиден. Просто сок у цветов сладкий, вот он им и лакомится.
Мэл улыбнулась в ответ и постаралась не думать об огромных жуках. С такими точно встречаться совсем не хотелось.
- Джан, а можно мне пойти к холмам? Красиво очень.........
- Почему бы и нет? Сходи, погуляй. Только возьми с собой кого-нибудь из ребят, а то мало ли......... Ближе к вечеру хищники на охоту выходят.
Девушка кивнула, однако же звать никого она не собиралась. Во-первых, отвлекать будущих воинов от тренировок она не хотела, а во-вторых - просто стеснялась. Она же им совсем чужая. Но прежде чем двинуться к холмам, Мэл все же решила понаблюдать за двумя отроками из Гильдии, фехтующими на деревянных мечах. Рыжеволосый парнишка был явно ловчее своего оппонента: под удар не подставлялся, а вот деревянный меч из чужих рук выбивал уже в 3-й раз. "Хорошо дерется" - подумала Мэл и пошла к холмам. до наступления темноты было несколько часов.

В колонках играет - Tequilajazzz - Привет
Настроение сейчас - в окее

Порой хочется забыть все проблемы и вернуться в детство - такое уютное, родное, где все было как-то проще и понятней. Хочется разрисовать хмурое небо яркими красками и поверить в то, что где-то там, за облаками и вправду светит солнце. Написать мелом на стене самое заветное желание и верить в то, что оно сбудется. Дети вообще очень легко и искренне верят. Воздушный змей - он ведь тоже такой, родом из детства. Когда его запускаешь, то забываешь про все плохое, что было во взрослой жизни - хочется только смотреть как змей взлетает и падает вниз, и чувствовать, как катушка дергается в руках. Неожиданно вдруг приходит такое звонкое, детское счастье, от которого хочется громко, радостно засмеяться. И поверить в давно позабытые, сказочные истины. В голову ударит свежая, пьянящая свобода, и можно будет бежать наперегонки с ветром. А высоко-высоко в небе будет виться мой воздушный змей - так высоко, что с земли он кажется точкой. Но вечереет - и я пойду домой. А в благодарность за чудесный билет в сказку я отрежу леску и отпущу змея в небо, насовсем. Может, там он встретится с Богом и передаст привет с земли.

В колонках играет - Торба-на-Круче - Ностальжи
Настроение сейчас - в норме

Если во сне ты переплываешь море, а наяву бессильна во многих вещах - это не беда. Это бывает. Осень все простит и поймет. Осень, но не люди. Но когда ты темным вечером уходишь навсегда, то никто и не поймет, что это - очередной вызов обществу или позорный побег. Но для тебя все будет ясно. Не вспомнят, не захотят, забудут. И ты никогда не поймешь, что же есть одиночество - награда, расплата за грехи, или, может быть, испытание. Не надо, не морочь себе голову. Все проходит - и это пройдет. А пока - просто такое время. Листопады неудач.

В колонках играет - Би - 2 - Время перемен
Настроение сейчас - под музыку

Мы стоим в нерешительности. Это небо нам едва знакомо - ведь мы еще не разучили время перемен. Мы все еще помним, как было раньше. Помним веселый смех, рождающий чувство пропасти и отдаленных стен теперь, когда их больше нет в живых. Остались лишь воспоминания. Никто не знал, что так произойдет, и что наступит это время перемен. Время, когда мы окажемся под этим небом. Время, когда мы сами по себе. Свободны, как и хотели этого. Но так беззащитны, что не можем принять это как данность. Боимся всего нового, боимся этого времени, именно потому, что это время... перемен. Но это небо, облака, что плывут над головой - лишь начало пути. Не бойся - иди вперед, даже зная, что впереди одиночество. Жизнь - это религия случайных линий, движение большой реки. Никогда не знаешь, что будет дальше. Что делать, когда позади пустота, а впереди - неизвестность? Только принять это испытание и этот риск. Идти этой дорогой, потому что есть шанс, что тебя что-то ждет на этом пути. В твоем молчании - имя, и настанет час, когда оно сорвется с твоих уст. А пока - разучивай это время перемен, как шекспировские сонеты, и смотри на новое небо. Помни: храбрость заключается не в том, чтобы не бояться, а в том, чтобы не бежать с поля боя. Прислушайся к горну, что запоет в ночи - пускай этот звук будет твоим путеводителем - и... иди. Только готовым на риск откроется тайна неизвестности. Только смелым дано дойти до конца маршрута.

В колонках играет - Кукрыниксы - Кайф
Настроение сейчас - оно почти в нирване

Капли воды с шумом падали на земляной пол. Казалось, что это было единственным звуком во всей вселенной. Прямо над землей простирались холодные звезды. А помнишь, как горело небо? Это было всего лишь несколько минут назад, но кажется, что с этого момента прошла вечность. Помнишь эту нирвану, когда в наших душах не осталось ничего, кроме Чувства? Чувства, основанного на животном магнетизме и тепле, исходящем от нас. Теперь ты понял, как Инь и Янь становятся одним целым. А теперь мы лежим под этим небосводом и слушаем, как падают на землю капли воды. Поверь, в этот час мы утонули в небе, и теперь во всей вселенной не осталось места для других систем. На улице - мороз. Нам должно быть холодно, не так ли? Но в этом месте, здесь и сейчас, больше не действуют законы физики. Мы далеко от края холодных, скучных дней. Мы там, где человеческое воображение строит мосты до звезд. А небу настало время открывать свой занавес и показать истину. Сейчас мы так беззащитны друг перед другом, и в то же время - так опасны. Мы на краю последней западни, и единственный шанс спастись - приближаться к опасности. Теперь ты это знаешь. Эта реальность сейчас - всего лишь игра наших сердец во время сна разума. Но счастью не нужна логика и здравый смысл. Оно даст нам доиграть, прежде чем мы проснемся. Возьми меня за руку - я хочу услышать, как бьется твое сердце.

В колонках играет - Мельница - Дорога сна
Настроение сейчас - в норме

Широко раскинулась степь под ночным темно-синим небом. Уныло качались под напором холодного, осеннего ветра неубранные колосья - здесь уже очень давно не ступала нога человека. Зыбкий, призрачный путь пролегал через заброшенное поле. Ночную тишину нарушил громкий стук лошадиных копыт. Вскоре на дороге показались двое всадников, оба на вороных лошадях. Судя по той выправке, с которой они держались в седлах, оба были из дворянского рода, и должно быть, путешествовали уже давно. В этот поздний час случайному прохожему, который увидел бы этих двоих, они показались бы просто миражом из-за призрачного налета инея на темных плащах, в которые они были укутаны. Но под ореолом таинственности были скрыты люди: юноша и девушка. На вид им можно было дать лет по 19, но в их глазах светилась мудрость другого мира. Мира, наполненного приключениями, звоном мечей, и задорной трактирной музыкой. В движениях и облике странствующих магов сквозило величие и благородство молодых воинов. Долог был их путь - наступило время привала. Молодой рыцарь остановил коня и обратился к своей спутнице:
- Мы почти на месте, а до рассвета осталось совсем недолго. Остановимся тут.
Девушка кивнула, и тоже остановила своего коня. Затем, сняв со своих лошадей седла и узду, юная пара отпустили их пастись в поле. Сами же они сели под большим дубом, прямо на опавшую осеннюю листву. Первой молчание нарушила девушка:
- Где мы сейчас?
Юноша ответил ей:
- Мы недалеко от мира смертных.
- Но безопасно ли тогда останавливаться тут? Нас не должны видеть дети Адама и Евы, иначе не миновать беды.
- Я знаю - задумчиво ответил юноша - но это перекресток 2-х миров, тут редко кто появляется. Однако на всякий случай стоит установить магическую защиту. Подойди ко мне, Саманта.
-Хорошо, Соломон.
Девушка поднялась со своего места и послушно подошла к возлюбленному. Он тоже поднялся и протянул ей ладонь. На миг их руки сцепились в воздухе, а затем стройной речью над ночной степью полилось древнее заклинание. На миг в воздухе появились знаки мужского и женского начала - Инь и Янь, а затем раздался громкий хлопок - и в поле стало так темно, будто кто-то выключил звезды на небе.
- Ну вот, теперь нас никто не увидит - удовлетворенно сказал Соломон.
Некоторое время они опять сидели молча. И тут Саманта вновь подала голос. На этот раз он не был таким смелым. Напротив - в нем была нерешитильность:
- Соломон?
Юноша обернулся к ней:
- Да?
- Соломон, мне тут так непривычно.... С тех пор, как мы ушли из нашего мира и путешествуем по дороге сна, мы перестали быть людьми. В этих местах мы всего лишь призраки, и в наших жилах течет кровь, холодная, как лед. Мне так больно это осознавать. Неужели мы никогда больше не вернемся домой?
Соломон с сочувствием посмотрел на юную воительницу:
- Я знаю, что ты чувствуешь, Саманта. Мне самому тяжело осознавать,но с тех пор, как мы стали изгнанниками на наши плечи легло это проклятие. Тут мы не больше, чем иллюзия, а домой нам дорога закрыта. Это наша судьба, и нам остается лишь смириться с ней.
По щекам Саманты потекли слезы. Она была храбрым воином, но сдержать их у нее не получалось. Соломон подошел к ней и обнял ту за плечи:
- Не плачь, Саманта. Не надо. Я думаю, что все будет хорошо, будем надеяться на лучшее. Поспи немного, уже очень поздно, а ты устала.
В голосе юноши отчетливо слышалась теплота и нежность. Девушка доверчиво приникла к его плечу и вскоре уснула. Он же не спал, охраняя ее сон. Эта идиллия продолжалась примерно час, а затем вдруг где-то совсем рядом послышался звон. Саманта мгновенно проснулась и вскочила на ноги, вынув кинжал из ножен. Соломон тоже занял позицию рядом с ней, вооружившись мечом. Но было тихо, и лишь первый рассветный луч пал на землю - то рассеялись их чары, и небо вновь стало освещать место привала чародеев. И он, и она поняли, что больше им тут нельзя оставаться - впереди трудный и опасный путь по дороге сна. Им отведена лихая доля - доля неизвестности на незнакомой земле, где они вновь смогут стать людьми, но обретут смертность, как и всякий житель нашего мира. Тяжело их путешествие под новым небом, но 2 любящих сердца смогут справиться с любым испытанием.
***
Первая птица пропела в тиши раннего утра, а 2 всадника растворились в сыром тумане.