Еще весной я обещала рассказать подробнее о своем «мафиозном» опыте (в смысле участия в сетевой психологически-ролевой игре «Мафия»).

Сейчас эта история подошла если не к концу, то к получению на выходе множества важных выводов. Наверное, я еще буду участвовать в каких-то играх и узнавать благодаря этому что-нибудь новое о себе, о других людях и о мире в целом.

Начну с публикации одной из аннотаций к книге «Новейшая история Творца», которую можно прочесть наряду с прочими материалами на прилагающемся к книге CD.
Недавно мне напомнили про обещание расказать про эту историю...

Партия 111
(явление виртуального Мессии среди виртуальных мытарей и разбойников)

В конце марта 2009 года первая часть «Новейшей истории Творца» (далее НИТ) была наконец отправлена в типографию. Автору ответственного труда следовало бы проникнуться величием момента: сколько ни отделывайся сомнительными шуточками и логическими вывертами – не скроешь ни от себя, ни от людей, что претендуешь, по сути, на роль, достававшуюся до сих пор лишь считанным единицам из всего человечества. И более того, собираешься в следующих частях книги раскрыть для читателей тайную духовную подоплеку появления других известных откровений и основанных на них религий.
Но вместо сосредоточения на каких-нибудь возвышенных занятиях я тут же ввязалась в очень несерьезное дело – записалась в очередную ролевую игру на одном из крупных игровых порталов в Интернете. Как и многие другие события, круто меняющие течение жизни, это произошло неожиданно, по причудливому стечению личных обстоятельств. Первая сетевая «мафия» была отыграна еще в феврале, и я была поражена степенью собственного увлечения и погружения в процесс игры. Происходили жесткие изменения, на физическом и психическом плане. В разгар игры я чувствовала выброс в кровь активных веществ немалой концентрации: организм повел ожесточенную виртуальную битву… за что? Можно было принять это за приступ игромании, ранее мне не слишком свойственной… но за ним ощущалось что-то большее.
Вторая игра (порядковый номер партии на сайте 111) показала это более определенно. Степень увлечения и погружения в игру опять оказалась очень высокой, а сама игра продлилась дольше – три недели – и сильно истощила меня физически. Но на этот раз произошел прорыв за пределы обычной геймерской развлекаловки. Экстремальная ситуация, не совсем виртуальная (пришлось действовать в условиях жесткого психологического давления полутора десятков виртуальных «врагов»), изменила мою личность; я посмотрела на действительность свежими глазами и увидела в ней много нового.
В середине игры стали происходить странные события, жестко напомнившие о действительном предназначении всего, во что я всерьез втягиваюсь, даже когда это выглядит как мелкая глупость или нездоровое увлечение. В игре, помимо моей воли и желания, стали один за другим возникать сюжетные повороты, ассоциативно связанные с тематикой и идеями НИТ.
Так называемый игровой день продолжался 2-3 суток. В первые четыре «дня» я занимала в игре довольно сильную позицию, заключив союз с игроком, обладающим мощной центральной ролью. Однако его сила и защита уменьшаются по ходу игры, и когда наконец произошло решающее ослабление, «темная масса» борющихся за победу сил, конкурирующих между собой и с моим кланом, объединилась, чтобы в полной мере отыграться на моей особе. Это нормальное и ожидаемое с самого начала игровое событие происходило на страшном нерве… Еще в предшествующие дни взаимное психологическое давление между мной и некоторыми игроками выплеснулось за пределы игровых ролей… В параллельных темах игрового форума происходили нешуточные разборки, перетекающие в открытую личную ненависть и нетерпимость.
И вот плотная группа игроков, на время забросив вражду между собой, дружно устремилась меня «вешать». Процесс пошел одновременно весело и драматично, и поводов для атаки я дала более чем достаточно. В результате, обогнав на несколько голосов ближайшего конкурента – мафиози (моя роль была мирной), на следующий день я проснулась «виртуальным покойником». Оглянулась на пройденное… и отрыла рот от изумления: стоп, а что это мы только что разыграли???
Герой, которого я представляла в игре, был кем-то вроде ветерана войны – то ли боевого офицера, то ли авантюриста-одиночки. По сюжету он в первые же дни добился поста директора влиятельной организации, довольно успешно «строил» народ; изображая при том «доброго дядю», охраняющего родную культуру, живую природу и другие нетленные ценности, он был не чужд и маски лицемерного политика-популиста, с вкраплением черточек то ли Берии, то ли Сталина… В общем, «милейшее существо», которое некоторые игроки, кажется, склонны были принимать совсем уже всерьез как мое крайнее самовыражение. Но общая расправа обрушилась вовсе не на этого виртуального героя. «Народный гнев» с откровенной мафиозной подоплекой был направлен на другую, как бы реальную, личность, и сцена на глазах перестраивалась в религиозный фарс.
Перед этим я разразилась в дне чем-то вроде «Ледокола» Суворова, разоблачая «козни» разных игроков, собственно по мафиозной игре… Но эта тема была дружно объявлена глупой и никому неинтересной. И, полностью отбросив военно-политический антураж, меня принялись весело объявлять – сначала главой тоталитарной секты, а потом в издевательских стишках обзывать святой и даже мессией.
«Что-то мне это дело мучительно напоминает», – пробормотала я озадаченно на следующее утро и открыла универсальный календарь… «А ведь сегодня и впрямь Песах!» Виртуальная забава разыгралась накануне реального еврейского праздника. Неутомимые демоны, затянувшие меня в водоворот агрессивной игры, заставили игроков общими усилиями сотворить чудовищный римейк известной всему миру истории. Повешенным должен был оказаться прожженный мафиози с игровой фамилией на «… ович» – но народ требовал повесить «святую», уверяя при этом, что она сама рвется принести себя в жертву. Игрок, первым развивший эту тему, первым же и проголосовал за меня… трижды: усиленным тройным голосом. В рассказах игроков за этот день тролли, гоблины и орки распевали «Хава нагилу». Развивая тему, среди игроков нетрудно было найти и других важных персонажей старинной истории.
Впрочем, с этим эпизодом игра не была окончена. В ней продолжало отыгрываться еще несколько знакомых мотивов, и одним из них стал «сияющий меч», которым обменялись еще в начале игры пара игроков. Именно они стали моими союзниками в завершающей фазе, полной трудных для последовательного пересказа приключений. За острыми поворотами сюжета, несомненно, угадывалась загадочная улыбка того, кто в моей книге назван Мечом Истины, сотворенным Праматерью Мира.
Пытаясь так и эдак истолковать странное происшествие и сопоставить его с иными подобными (и не очень), могу определенно сказать:
– Это был очередной шанс убедиться, что всё в мире взаимосвязано.
– Превращение традиционной по форме мистической книги в «интернет-форумную» получило свое развитие. Место современного мессии – в современной среде. Уроки для древних пастухов и виноградарей не столь наглядны для программистов и системных администраторов.
– «Старшие братья» следят за событиями. Сегодня они походя отыгрывают обветшалый ремейк; завтра, если сочтут нужным, скажут по-настоящему новое слово, мудрое и своевременное – и обязательно найдут, чем его подтвердить.

19 июля

Для ночлега я выбрала место на поднимающейся вверх заброшенной тропе или просеке. Дорога здесь видна отчетливо, но вся она заросла зверски колючими травами и кустиками. Представляю, каково было бы по ней подниматься! И принимаю решение и дальше по мере возможности ходить по грунтовке. По карте видно, что маршрут это позволяет, хотя в Москве я прокладывала его более по пешеходным пунктирам на карте – они выглядят более короткими. Я придерживалась мудрого и осторожного решения до самого рокового дня… Почти придерживалась, пару раз и до этого вело «наискосок», но вполне удачно, а расслабуха в таких местах может не довести до добра.
Место для тента я выбрала не ахти какое прекрасное. В стороне от дороги была небольшая вполне горизонтальная поверхность, но чем-то она мне не приглянулась, и навес был растянут посередине просеки, казалось бы, на вполне приемлемом уклоне. Как бы не так! Спальник скользил нейлоновой поверхностью по пенке, и я могла использовать для своего бренного тела что-нибудь одно! В начале ночи более всего напрягало ожидание дождя – ведь до этого он шел каждый вечер. Я тщательно убрала всю технику, а сам рюкзак снизу вставила в большой пакет, чтобы его минимально подмывало, если со всех сторон потечет.
Быстро и глубоко стемнело. Вначале меня принялись было пожирать слепни, но после заката они быстро исчезли. Зато на радостную встречу со всех сторон спешили комары. Пришлось укрывать голову прозрачной кофточкой, припасенной для защиты от солнца. Ворочаясь на покатом склоне, я кое-как всё же достигла равновесия. Пенка теперь лежала поперек склона, а я в спальнике – вдоль, упершись ногами в могучий репейник. Как-никак к морю не уползу. До этого рядом всегда находился мужчина, способный отговорить меня от самых бредовых идей по устройству ночлега. Теперь у меня была полная возможность насладиться плодами феминизма и житейского недомыслия.
Поднялся сильный ветер, какой бывает после заката или перед рассветом, когда начинают смещаться по-разному нагретые и остывающие слои воздуха. По тенту что-то стучало, но это был еще не дождь…
Поблизости хрустели ветки, ну да, это же «участок воспроизводства» диких зверей. Вроде тут не должно встречаться ничего опаснее оленя? Но тут же вспомнились путеводители и прежние поездки в зверинец на Грушевую поляну, при въезде в заповедник на Главной яйле. На ней, кстати, должен через пару дней завершиться поход, если всё пойдет по плану. Во как, здесь могут водиться медведи! Так. Медведь летом к человеку не полезет. Но воображение уже рисовало склонившегося надо мной медведя и дружескую беседу с ним, типа: «Чего тебе надо, медведь?», «Ты хороший, симпатичный…» ну и так далее. А если это медведица??? Она не будет расположена к светской беседе – она тут размножается на законных основаниях и потомство стережет от всяких разных. Шорохи были, по правде сказать, совсем не медвежьи. И даже на ежика не тянули. Да, про кабанов я даже и думать себе запретила, они несколько реальнее, а иногда и опаснее медведей. На самом деле ни один нормальный зверь, конечно же, не сунется к палатке, под которой может сидеть человек с ружьем… откуда им знать, что я без ружья? Шлагбаумы, заповеди божьи – это все пустой базар, может я браконьер!
Снизу залаяли собаки. Ясно было, что они охраняют свою территорию, туристический лагерь или домик лесника, а может, и заводятся от таких же шорохов и нелепых мыслей… но веселое воображение тут же представило свирепых егерских собак, натасканных на браконьеров. Конечно, воображение валяло дурака, и я это понимала. Но дала разгуляться страхам на полную катушку. В общем, это была нормальная реакция на ночь в лесу, в незнакомом и диком месте. И я ломала сама с собой комедию, приспосабливаясь к новым условиям. Чем «ужасающее» были картины, возбужденные полночным шуршанием окрестных грызунов, тем менее скрытого ужаса оставалось в диких углах моей собственной души.
Главное, дождь так и не пошел – уж и не знаю, как я выглядела бы в ливень и грозу на этом «небольшом» уклоне. Игра с дикими шорохами стала то и дело перерождаться в полусонные образы, в бесформенные мысли. Я засыпала, просыпалась, и наконец очнулась в шестом часу утра… Небо уже было светлым, и я стала собираться в путь. Сразу съела небольшую дыню. Запасы воды были совсем небольшими – полбутылки минералки. Вчера я рассчитывала на родники наверху и не наполнила бутылки в источнике при сходе с шоссе. Ну и ладно – нести меньше.
В начале седьмого я продолжила подъем по вчерашней дороге. Вскоре обнаружилось, что она несколько отличается от теоретической. Похожее, развилка, на которой я ночевала, на карте обозначена выше – и предполагаемых поворотов влево я уже не встретила. Оставалось двинуться вправо вслед за дорогой – она уверенно карабкалась в гору. Любая дорога, конечно, куда-то ведет, у нее всегда есть осмысленная цель. Но если на карте дороги «почти» доходят до нужного тебе места, то это «почти» может оказаться скальным отвесом любой высоты. Со всех сторон тут и маячили такие отвесы. Надо учиться более толково работать с линиями рельефа. Но я ставила пока более простые задачи. И к тому же старалась включать коммуникатор ненадолго, чтобы хватило заряда хотя бы на пару дней, до захода в цивилизованные места. Была еще и бумажная карта, и она тоже помогала разобраться в деталях. И вот я иду по прекрасной дороге незнамо куда и уговариваю себя, что это именно то, что надо…



Горы в лучах восходящего Солнца. Треугольная скала в начале маршрута нависала впереди над шоссе, сейчас она примерно вровень и позади.

Какая чудесная поляна слева! Вот где стоило бы заночевать. Тут и огромные бревна положены для пикников, и кострище. Правда, костер мне ни к чему. В это первую ночь над Южным берегом было просто жарко – если бы не комары, лучше было бы и свитер не надевать. Вслед за поляной дорога заворачивает… и я аж подпрыгнула от восхищения! Озеро… И на карте оно есть, конечно, именно здесь, рядом с ним и оборудовано место для стоянки, за которым я сразу не увидела водоема. Спускаюсь обратно, на поляну и к воде. Явно искусственный пруд, почти прямоугольной формы – наверное, заполняется родниками. Вода зеленоватая, но видно, что чистая. Но купаться не пришлось. На другом берегу «загорал» энтузиаст с удочкой… Заговаривать с ним, переодеваться в купальник, проверять, годится ли эта вода и дно для погружения? Никакого желания так напрягаться. Да и терять свежее утреннее время не хотелось. Ограничившись умыванием, я двинулась дальше, а дорога всё поднималась по крутым склонам. Через густой лес почти не проглядывало утреннее солнце, идти было легко.



Рукотворная красота изящно дополняет природную.

В восьмом часу я оказалась на развилке и сразу опознала ее по всем картам. Она, к счастью, была нанесена на карты очень точно. Здесь придется делать выбор – направо пойдешь или налево – дороги приведут к перевалу. Правда, это два разных перевала. Вот эти крестики обозначают проходы среди скальных уступов. По карте видно, что путь налево короче. Но слева от меня – ущелье, и дорога сразу уходит вниз. Что же там ждет? Видимо, потеря высоты, а потом быстрый и крутой подъем на «левый» перевал. А потом опять идти вправо по яйле. Дорога вправо тоже обещала затяжки и финты, причем сразу. Несколько километров до встречи с другой дорогой, из Алупки, которая обозначена на карте красным цветом и почему-то называется «еврейской грунтовкой». Название это будило воображение. Или это какая-то шибко замечательная дорога, или на ней какие-то особенные подлянки встречаются? Что именно внес народ в название «еврейская грунтовка»? Все эти остроумные предположения, как потом оказалось, не имели отношения к действительности. Название связано с историей – когда-то дорогу проложили караимы. Это потомки еврейских колен, отделившиеся от основной массы иудеев еще в дохристианские времена. Некоторые связывают их происхождение с хазарами, что, наверное, тоже не совсем точно – тут были какие-то близкие, но параллельные потоки расселения. Караимы следуют ветхозаветной религии, но не придерживаются талмудических учений. Изо всех исторических очерков о караимах я пока не поняла, куда они делись из Крыма в наши времена и откуда, к примеру, взялись в Литве, где я встречала их в 90-е во время поездки в Тракай.
По «еврейской» грунтовке придется идти назад и вверх, и она приводит на нужный перевал… Этот путь я и выбрала после некоторых колебаний.
Дорога, с небольшими изгибами и колебаниями уровня, все же устойчиво продолжала набирать высоту. Вот она ненадолго вышла из леса, и я увидела далеко внизу побережье. Тут должно быть уже недалеко до развилки. И действительно, еще несколько минут по лесу – и две дороги, с запада и востока, сливаясь воедино, заходят на крутой подъем. Можно отдохнуть.





Одно из самых захватывающих ощущений при путешествии в горах: пройдя всего несколько шагов, ты видишь совершенно новый пейзаж. Одни и те же скалы, деревья, тропы каждую минуту предстают в новом свете.
Имя этому - сама жизнь. В ней тоже каждую минуту всё выглядит иначе (у меня по крайней мере).

Внимательно приглядевшись к карте, я увидела, что на встречной грунтовке где-то неподалеку от развилки обозначен родник, и отправилась на разведку с пустой бутылкой. После вчерашнего была уже морально готова, что вот эти лужи на дороге и окажутся родником… Но – вот настоящая удача – всё прекрасно оборудовано, и из трубы мощным потоком льется чистая вода. На этот родник, скорее всего, можно рассчитывать в любое время года и даже в засуху. В худшие годы воды может быть меньше, но она должна хотя бы сочиться, раз сейчас так хлещет.





ЕДИНСТВО ДЕРЕВА И КАМНЯ. Обязательно смотрите с увеличением.
На последнем кадре – второй родник, в нем воды уже поменьше.

Теперь круто вверх! Интересно, как на таком подъеме чувствует себя автомобилист? Ни фига себя сочетание – крутейшие повороты и одновременный резкий перепад по высоте. После пары жестоких витков дорога плавно повела обратно на запад. Выше – еще один родник – слабая струйка воды, в засушливое время он вряд ли напоит. С многочисленными остановками – рюкзак то облегчался на запасы фруктов, то снова тяжелел из-за воды – я приближалась к перевалу. Впереди живописная скала – одна из вершин Ай-Петринской яйлы, и за ней последний поворот наверх. Здесь опять открывается вид на море и на обойденное мной ущелье. Слева от дороги – выход утоптанной пешеходной тропы.





Выход из леса к кромке яйлы.

Стали попадаться путники навстречу, идущие в Алупку. И наконец, в самом конце подъема мне довелось увидеть и услышать, как по такой дороге ездят (все-таки ездят!) автомобили. Рев мотора… пауза. Еще минута надрывного рычания. И снова долгая тишина. Между тем я преодолеваю последние десятки метров дороги и останавливаюсь на перевале, чтобы наблюдать и запечатлеть появление отчаянных автолюбителей. Далеко на юге, километром с лишком ниже – море и весь пройденный путь.
Рядом живописное нагромождение каменных глыб, которое напоминают мне спины двух сидящих тигров – здешние сторожа… Тропа от второго перевала с запада… Скала на востоке, и никакой тропы поверху вдоль кромки. А широкая дорога сбегает в центр плато. Она уведет в сторону, но потом вернет к шоссе. Я почти не отдыхаю на перевале, даже не снимаю рюкзак. Наверное, еще 2-3 часа – и дойду до знакомых цивильных мест, где наверняка встретятся тургостиницы, кафе и прочие блага цивилизации. Ведь на этот вечер у меня вроде как запланирован загул… и подзарядка техники.
И я любуюсь открывшимся видом на север – неровное и обширное плато, испещренное глубокими котловинами и пещерами, обрамленное цепями гор на севере и юге. Чередование скал и провалов, леса, степи, редких деревьев, самосевом вырастающих на крутых каменистых стенах – всё это придает Ай-Петринской яйле особый колорит, отличающий ее от других Крымских плоскогорий. Хотя, конечно, в чем-то они все похожи.









На перевале.

18 июля

Разговоры с Богуданом протянулись за полночь. Он попросил меня рассказать о Московских волхвах... я согласилась с некоторыми оговорками. Но расспрашивать почему-то стал совсем не о москвичах, а более об обитателях Сибири и Урала, как будто все российские родноверы проживают в одной коммунальной квартире. Так что информация моя оказалась по большей части довольно скромной, с оговорками, что именно и от кого я слышала, если речь не шла о непосредственно близко знакомых людях.
О фестивале мы говорили мало - до него еще было далеко, и я была более озабочена предстоящими похождениями в горах и на море. Особенно неясно было, что получится с морем. У нас была предварительная договоренность с Кельтом из Одессы, – приехать на дикий пляж и погулять там с его компанией "смехонатуристов". Но почему-то он не сообщил своего телефона, хотя последнее письмо от него было получено прямо перед отъездом. Отписавшись короткой и слегка обиженной фразой, я решила, что придумаю что-нибудь по ходу дела. Или поход продлю, или сниму где-то крышу над головой по умеренной цене и буду купаться самостоятельно.
Но когда я связалась с Дионисом уже с крымского номера, он вдруг передал нужный телефон! Кельт вовремя спохватился, и можно было возвращаться в первоначальным планам.

Современный Севастополь – весьма большой по территории город. Его разрезают многочисленные бухты – великий порт сформирован самой Природой. Греческое название придумано Екатериной II по принципу «русской Греции», но историческое название Севастополя – Корсунь, Хорсунь, свидетельствует о его связи с Божеством Солнца и давнем присутствии славян в регионе.
По быту растянутость города и сложность рельефа несколько утомляет. Городской транспорт ходит извилистыми маршрутами и застревает в пробках. Не вдруг сориентировавшись в этих особенностях, я в первый же день вместо пляжа и осмотра города потратила больше трех часов на предварительную покупку автобусного билета... да на этот автобус еще и опоздала – на каких-нибудь десять минут, но его уже, как говорится, след простыл. Впрочем, потеряв всего лишь несколько гривен на обмене, я уехала еще на полчаса позже. Жальче всего было бестолково проведенного дня. А на его излете ждало энергичное начало похода.
В седьмом часу вечера я сидела в автобусе, вертя головой на открывшиеся красоты гор и побережья, и одновременно стараясь не пропустить поворот на село Оползневое, от которого должен был начаться подъем на Ай-Петринскую яйлу.



Дорога из Севастополя на Южный берег Крыма

Водитель подшучивал: мол, поворот давно проехали, а напарник уже взял ноль семьдесят пять и лучше поехали с ними, чем лезть в эту гору. Я была, видимо, не на шутку перенапряжена, так как восприняла предложение почти всерьез. И стала отговариваться тем, что не пью. Объяснять, что собираюсь полезть "прям на самую высокую гору", тоже не стала. В конце концов, я туда еще не залезла и неизвестно, сколько именно шагов смогу пройти в избранном направлении... так что ладно - пусть думают, что приехала в деревню - это лучше, чем путевка в дурдом, хотя бы и мысленная. А вид у меня - чистый дурдом, хотя бы и с этим "минимальным", но по виду огромным станковым рюкзаком, который я к тому же не в силах поднять на плечо, и каждый раз для его надевания нуждаюсь в хорошей тумбочке.

В 19 часов меня высаживают у "там такой горы", в которую я зафигом поперлась, по глубокому убеждению веселого водителя. Навьючиваю на себя рюкзак с придорожного парапета и вперед.



Место, с которого начался подъем. Шоссе идет высоко над морем.

В этом походе я собиралась всерьез использовать возможности GPS и убедилась в их несомненной полезности. Например, сразу увидела, что меня высадили совсем не на том повороте, о котором я думала, а гораздо дальше - уже далеко проехав на село. Именно здесь находится официальный поворот на Ополозневое и шоссе поднимается в гору плавно... И очень-очень медленно.
Приходится на ходу менять планы и сворачивать не на те дороги и тропы, которые были сначала намечены на карте. Сходя с шоссе на грунтовку, прошла мимо нескольких автомобилистов. Со мной опять заговаривают, как с ненормальной. Но вроде дела идут ничего... Рюкзак, зараза, все-таки тяжелый. Я подымаюсь с ним очень медленно... но не без упорства. По плану должна до заката дойти до места, где на карте обозначены родники и небольшое озеро. Еще небольшой подъем по высохшему руслу, и я оказалась на грунтовке, не обозначенной на моих картах. Судя по всему, она идет от санатория "Голубой залив". А вот пустошь эта после небольшого участка леса хорошо видна на карте. На ее краю я решила передохнуть... и попалась! Кочки по краям дороги вовсе недостаточны, чтоб аккуратно принять рюкзак на спину... И я решаюсь подняться из положения на четырех точках... подозрительно напряглось что-то в поясничном позвонке. "Здоровый позвоночник - залог счастья и успеха", - повторяю как мантру раз пятнадцать при дальнейшем подъеме. Позвоночник вроде скушал эту сентенцию и не особенно достает... только намекает, что лучше так более не поступать, раз уж я так дорожу здоровым позвоночником. Ага, дорожу, конечно. Медленно переставляю ноги по дороге, которая становится все более крутой. Наверное, не дойду сегодня до запланированного места... Но надо хотя бы набрать еще немного высоты и найти что-то подходящее для ночлега в лесу. Проверяю высоту по GPS. Вообще-то она набирается быстрее, чем я думала.
На самом деле крутой подъем не так уж плох. Можно идти медленно… и всё равно результат будет заметным. Более слабый путник может на таком подъеме обогнать сильного, но идущего по длинной дороге с перепадами по высоте. Это я уже проходила – на Чатыр-Даге. Но здесь обгонять некого, и меня никто не обгоняет и не идет навстречу на ночь глядя – ну и хорошо, мне нравится быть здесь одной, сама себе и доктор и пациент. Хватит косых взглядов – куда и зачем ты прешься на ночь глядя.







Если присмотреться, можно увидеть, как одни и те же скалы сначала маячат вверху, потом оказываются ближе… а на следующий день видны внизу.

Еще немного – и я уперлась в шлагбаум и надпись рядом с ним: здесь начинается участок воспроизводства охотничьего хозяйства. Звери тут вроде как выполняют заповедь божью плодиться и размножаться. А уж проклятие быть добычей хищного животного человека осуществляется над ними на другом участке. Под воздействием радостной вести я сразу зашагала веселее… Молнии на табличке предупреждают, что вам проколют шины… но я-то пешком.

Дойдя до места, где по карте должен был располагаться родник, я не увидела ничего, кроме легкой сырости на дороге. Отклоняться влево и смотреть, найдется ли озеро, желания не было. Солнце уже садилось за ближние скалы… К счастью, в горах день длиннее. Чуть выше, на развилке нескольких дорог и троп я углубилась в лесок и подобрала место для первого одинокого ночлега… Я гордилась собой: едва не сломавшись в самом начале, морально и физически, всё же успела за каких-нибудь пару часов подняться с 200 до 600 метров по высоте. Завтрашний подъем представлялся в весьма радужном свете: в конце концов, до перевала оставались те же 400 метров подъема! Потом немного пройти по яйле (верхнему плоскогорью) до Ай-Петри. Вполне возможно, что часам у 10-11 утра дело будет сделано – надо только встать и выйти пораньше.




Палатка на заросшей тропе.

Продолжаю писать уже в Москве… привычка вставать и ложиться по Солнцу пока держится. Задним числом замечаю, что в этом путешествии как обычно, ярко проявилась характерная особенность. Когда я напряжена и встревожена перед каким-то делом, оно еще, может быть, и удастся… очень часто удается. Крайний энтузиазм и уверенность чаще всего ведут к провалу… хорошо, если не буквальному на 100 метров, однако. Так что ничего удивительного, что восхождение на ночь глядя оказалось быстрым и успешным… а следующий день не в полной мере оправдал мажорные ожидания.

17 июля

Из развратной московской жизни я везла с собой привычку относительно много и вкусно лопать, и оттого с утра размечталась о вареной картошечке, которая хороша и в Курске, и в Белгороде, и в Синельникове, и в Мелитополе. И вырастить ее в этих краях умеют натурально, и приготовить с маслицем и укропом. Мечты, однако, несъедобны. Курск был давно позади, а в Белгороде и Харькове ждали погранцы и таможня. Глухо задраенный вагон составляет непреодолимое препятствие для мирового терроризма и контрабанды вареной картошки. Заглянув в расписание, я смирилась с мыслью, что раньше 5-6 часов вечера ничего такого не светит. Да, еды у меня с собой, конечно же, не было. Буржуазная разболтанность дошла до того, что чаще всего я сначала думаю, что бы хотелось съесть... а потом уже иду это добывать. Выходит какая-то компенсация за проведенную в очередях молодость и деловые запасы по всем полкам. Вот... вчера при сборах мне больше всего хотелось сока. И сейчас у меня есть 2 литра сока.

Впрочем, следовало обратить внимание на проблемы посерьезнее. Коробки с книгами могли озаботить украинскую таможню. Новые книги от 3 до 10 экземпляров каждого наименования. Я уже тихо репетировала неморгнувглазомбайку про подарки для фестиваля. Это могло плохо прокатить, но тревоги не было. Подвернулся знакомый дух из железнодорожных и взял на себя расклад.
Когда таки пришла таможня, нас оставалось в купе 3 человека - я и молодая обаятельная пара. Еще один попутчик покинул нас как раз в Харькове. Кто с кем едет, поднимите нижние сиденья, сколько с собой денег. Все эти вопросы достались попутчикам, я сохраняла пассивность - ждала, когда всерьез примутся за мою персону. А ведь рассказ про подарки может и не прокатить... интересно, сколько придется платить? В это время бдительный взгляд таможенника уперся в верхнюю полку. "А это чей рюкзак?!" - "Мой!" - "Что в нем?!" - "Палатка, спальник, в горы иду!" (Однако, чистая правда). Ребята желают мне удачи в походе и уходят со слегка отвисшими челюстями, не заговаривая про нижнее сиденье. Свершилось, мы на бывшей родине, а ныне в загранице.

А картошечка, вареная картошечка пришла ко мне раньше ожидаемого... Хотя и с нагрузкой в виде куриной ножки - но это была она! Ее носили по вагонам тетки, влезающие в поезда на минутных полустанках. Тоже ведь воспоминание детства, Лозовая, Синельниково, вареная картошка. Мои дети за три-четыре поездки вряд ли успели выучить Курск-Белгород, Лозовая-Синельниково, Мелитополь-Джанкой - но я-то 17 лет так проездила, пока родственники не продали ту хату в Евпатории и очень задешево.

И конечно, в Мелитополе уже были фрукты - как всегда, ведерками, большими авоськами, 4 дыни за российский стольник. А дело уже к вечеру; время на телефоне-коммуникаторе как-то само переставилось вместе с часовым поясом - во время дорожных экспериментов с навигацией.



Проехали Запорожья – море подсолнухов за окном



Рукотворное Каховское море

Соседи мои, парочка юных студентов Щукинского, и в самом деле переполнены артистизма, и в силу этого так и просятся в рассказ... но что-то их туда не очень пускает. Девочка, предельно выхоленная и капризная, и ее партнер, спокойно уступающий ей во всех пустяках и внезапно принимающий безаппелляционное решение по существу - и в результате Марусечке или как ее там приходится в последний момент отказаться от попытки запихнуть не соответствующий феерическому прикиду рюкзак в стильный матерчатый баул через плечо. А сделать наоборот, как ни досадно. Век бы я с вами ехала, ребята, припомнили бы мы еще пяток интересных дорожных игр... Но вместо этого я тихо накручиваю себя, представляя положение с тремя коробками книг, не говоря уж о рюкзаках и пакетах, если что-то вдруг не заладится со встречей.
Но встреча прошла по плану. Нашли меня, нашлась машина, запоздало хлынул дождь, когда вещи уже были в безопасности. Редкий случай, но в Крыму в этом году тоже дождливо - то к вечеру тучи набегут, а то и среди дня гроза разразится. Кажется, тент в горах очень пригодится - как бы еще научиться место выбирать, чтобы водой не смыло.

... Едва поезд отъехал и проводник проверил билеты, как мне захотелось перекинуться с Дионисом парой слов по мобильнику. Знакомый звонок прозвучал где-то в вагоне! Неужели он выронил здесь телефон? Но всё оказывается еще веселее. Когда мы вошли в здание вокзала, уже объявляли продолжение посадки на мой поезд, и как раз в это же время с Диониса из-за его героических усилий упала поясная сумка. Я хотела приладить ее на место, но он предпочел положить ее в пакет с моими вещами. И теперь его сумка едет со мной в Крым... если мы не найдем средства немедленно отправить ее обратно. Я, по крайней мере, из поезда не выпрыгну!!!
К большой радости, Дионис оказался в машине у Хельги, и вот я говорю с супругом через ее трубку. В Крым отправился не только мобильник, на котором завязано незнамо сколько дел, особенно после того, как я уехала. В сумочке нашлись еще паспорт, ключи, заряженная на год транспортная карта... Хаха. Говорит, что на работу не пустят без паспорта - вот и отдохни два дня, поработай дома. Проводница порадовала - они с напарницей снова будут в Москве вечером в субботу. Более разумных вариантов не обозначилось. Хотя в первый момент в голове вертелся Курск и встречные поезда, но это было мало реально.
Лучше бы, конечно, со мной ехал собственнолично обладатель ценных девайсов! Одиночные походы по горам мне не внове, но не многодневные с большим рюкзаком. Правда, я минимизировала его как могла - вместо палатки взяла один только тент безо всякой арматуры. Пенка, спальник, теплая кофта (ветровка излишество), никаких котлов - только хлопья, которые можно развести холодной водой, и к ним возьму еще сухофрукты и орешки. Но всё равно может оказаться тяжеловато. Расчет только на второе, третье, четвертое и пятое дыхание (сколько там у нас их в запасе?). Походный рюкзак мирно лежит на третьей полке, коробки в багажнике, маленький деловой рюкзачок и пакеты под рукой.

Да, и я ведь в прошлую ночь не ложилась спать? А в том числе и потому, что представляла себе плацкартный вагон душным, шумным, переполненным, но чтобы все равно отрубиться вмертвую. А тут вовсе даже и прохладно, тихо... Многие боковые места свободны. Тем более прекрасно будет выключиться до утра. Правда, в поезде я всегда просыпаюсь рано, и сон вышел лишь часов на 6. Зато он был честным и добровольным.

... Интересно, а зачем вообще мне до такой степени понадобилось "торжественно и официально" запрашивать Богов о сроке завершения своей жизни год назад? И почему они не ответили, как часто отвечают на некорректные вопросы что-нибудь вроде "ответа нет, это еще не решено", как случилось с другим вопросом, который я задавала одновременно? Впрочем, как именно случилось - лучше не пересказывать в сотый раз по новой, а просто ввести в эту повесть отрывок из другой книги. "Новейшая История Творца", переработанная по неисповедимой судьбе таких книг, начинается теперь как раз с истории предсказания смерти, полученного мной от талантливого медиума и хорошей подруги.

– Около года! – радостно воскликнула Надюша – Чудь, – чтобы закончить это дело, тебе понадобится год… или чуть меньше, где-то около девяти месяцев.

Она была так довольна, потому что ответ пришел мгновенно, без каких бы то ни было раздумий.
Медиумом Надюшка стала практически в первом обряде, в котором участвовала. Четверо женщин раскрутили Раменя (не в современном жаргонном, а в буквальном смысле, как в детской игре), и он с закрытыми глазами уверенно указал на ту из нас, которая должна была услышать ответы Матери-Земли на вопросы остальных. Так оно дальше и повелось, что это была Надя! Само собой выходило, без колебаний. Нужный человек не так уж часто встречается.
Способность слышать ответы от Земли, деревьев и всяких прочих видимых и невидимых существ вполне соответствовала Надиному главному духу-помощнику, определенному на прошлогоднем Жизниграде с помощью изобретенной мной «карусели». Ее главным покровителем оказался Баюн – он и помог ей быстро проявить себя в новом деле. Вместо того, чтобы мяться, колебаться, спрашивать «а как это», «а правильно это или нет», она сразу стала решительно отвечать на вопросы – и не просто «да» или «нет», а когда надо, могла также сказать: «вопрос не решен», «в ближайшие две недели не получится», «он не хочет отвечать», ну и так далее.

Мой второй вопрос к ней был более изощренным по форме. Я предложила ей представить такую картинку: человечек внизу, на Земле. Он смотрит в какое-то место наверху – может быть, в ином мире или в воображаемом пространстве. Что он решит: пойти туда самому, остаться здесь, послать кого-то другого? Задумавшись чуть дольше, но тоже довольно быстро, Надя сказала: «Ни то, ни другое… Вопрос не решен». Она была права! Я спрашивала о судьбе человечества и о возможности построения нового мира, «новой Земли», на которой сойдутся люди, жившие в разные эпохи: будет ли наконец реализован этот проект, и если да, то будет ли он существовать одновременно с обычным человечеством или сменит его. Ну разумеется, безумные узлы вокруг этого вопроса пока не развязываются с налёта.
И наконец, я попросила ее описать место, в котором я смогу получить наилучший ответ на еще один, чрезвычайно важный для меня вопрос. Она описала лес, водоем… и предположила, что это похоже на парк возле моего дома. Я спросила:

– Есть ли на воде какое-то движение или сооружения какие-нибудь?

– Нет, просто спокойная, ровная вода.

Гм. На главном пруду Воронцовского парка после недавней реконструкции били во все стороны струи фонтанов. Но два других пруда остались в своем прежнем виде. А четвертый пруд, возле самого нашего дома, давно засыпан, и на его месте отгорожена новая стройка. Именно в этом, четвертом пруду Миша в детстве вылавливал несметное количество бычков-ротанов, и я нажаривала на всех большую сковородку. А на перешейке между вторым и третьим прудом впервые обратилась к Стрибогу год назад, перед отлетом к нему же, к Мишке... Связала с именем Стража границ, нелюдимого Духа пространств узенькую полоску суши, превратила в алтарь место меж двух старых тополей.
Может быть, там я и смогу еще более определенно почувствовать, что моя сегодняшняя связь с умершим сыном не иллюзия и не обман? Да, слова обман и иллюзия здесь не синонимы. Иллюзией были бы мои собственные фантазии, игра подсознания, вольное толкование смутных ощущений. А обман - возможные шутки духов: контакт действителен, но с кем? Откуда любой из нас может наверняка знать, даже о самом явственном ощущении контакта, даже при самых невероятных обстоятельствах, что это «именно тот, о ком он думает»? И я не случайно сейчас задержалась на этом вопросе – скольк раз он мне задавался... а сколько раз я сама его задавала? еслои бы писала фантастическую вещь, по одному только наитию и вдохновению, то не стоило бы на нем застревать; но я пишу строгую хронику, щепетильно вникая в детали. Потому буду точной, как контрразведчик. Ведь контрразведка духа - одно из моих главных назначений в этой жизни - не правда ли, Родные Боги?

Боги Нави и Боги Прави! Предусмотрительно зажав ответ на глобальный и стратегический вопрос о судьбе человечества, вы не отазали мне в намеке на какое-то большее удостоверение в реальности связи, которую я и без того чувствую не менее определенно, чем воспринимаю находящегося рядом человека. Стало быть, конец связи. Я заранее подготовила эти три вопроса. Если бы Чудь не приехала на праздник, я попросила бы ответить Любомира, но утром, когда я уже было решила к нему обратиться, неожиданно увидела на телефоне ночное сообщение от Нади: «Мы всё-таки едем». Она отложила свои дела на поздний вечер и теперь блестяще выполнила мою просьбу!

Но вопреки железному правилу не переспрашивать и не перегадывать я всё же спросила:

– Попробуй еще раз проверить ответ на первый вопрос – не получится ли чего нового?

– Нет, – так же радостно и уверенно заявила Чудь, – совершенно точно, год или чуть меньше.

Общий ритуал в это время продолжался: люди разбрелись по лесу в поисках даров земного плодородия. Мы отмечали традиционные Пожинки, день завершения сбора урожая, благодарения Земли и Богов и обмена с ними созидательной силой. Пошли куда глаза глядят, кого куда ноги повели – кто босиком, осторожно нащупывая неровную поверхность великого материнского организма, а кто в ботинках на толстой подошве, как сподручнее современному человеку – непросто выдернуть из-под его ног привычную носорожью защиту.
В этот день я решила попросить у Земли ответить на несколько вопросов, которые неотступно и мучительно вертелись в голове. Я потратила накануне полчаса на телефонный разговор с Надеждой, когда она решила было на праздник не ехать – семейные, мол, дела никак нельзя оставить. Редчайший случай – я позволила себе откровенно выразить огорчение: в последний день перед праздником самые заинтересованные в наших делах люди вдруг разбегаются кто куда – а кому тогда и зачем это вообще нужно? Моральное давление сработало. Уступить пришлось не только подруге… Ее неохота ехать могла быть связана еще и с нежеланием духов отвечать на какой-то из вопросов. Может быть, именно на этот, первый. Но когда дошло до дела, ответ был очень быстрым и решительным. И теперь мне было страшно не по себе. Ведь я спрашивала о завершении своего жизненного пути. Менее года…

Вот почему все вопросы были зашифрованными! Надя мгновенно выскользнула бы из объятий благодушно медитативного котика-Баюнчика, если бы я задавала их напрямую. Наши отношения больше, чем просто участие в общем деле. Это еще и личная дружба и симпатия. После общения на Жизниграде Надя привязалась ко мне. А еще общая близкая принадлежность к корню Даждьбога... Духа царственного и авантюрного, ожигающего преданные ему души лучами солнечной короны, которые проникают далее кожи – к мышцам, к послушному сердцу, и неустанные сердечные колебания при любых обстоятельствах остаются верными и регулярными, как путь солнечного диска на небе. Хитроумного игрока, неожиданно взвинчивающего нервы отраженным от клинков лунным блеском: острые лучи освещают темный плащ убийцы – и не понять, страх или торжество движет порывом руки и спонтанными изгибами всего тела, когда ты уворачиваешься и наносишь быстрый ответный удар, и притом необъяснимым образом успеваешь следить за красотой момента – а полная Луна, пересытившая врагов неукротимой злобой, успевает позаботиться и об удобстве твоего маневра, выгодной для тебя игрой света и тени – и за всем этим отточенные, как лучшая сталь, замыслы Даждьбога. Духа, разжигающего женские души чем-то, что кажется средоточием похоти, но в действительности – предвкушение идеального объятия, мощного и утонченного одновременно – ожидание никогда не оправдывается в действительности, потому что единственный, кто может его удовлетворить одним только легким касанием – сам дух, если поймать его с поличным в самый момент соприкосновения и не дать увести себя в банальные эротические иллюзии.
Солнечное Божество держит в руках жизненные силы наши (не только прямых потомков своих, но и всех прочих) – мы ведь живем по сути на Солнце, и байки астрономов про миллионы километров от Земли до Солнца мало научны – они просто называют расстояние до такого места на бушующем светиле, где человек сгореть мог бы, не успев ничего почувствовать – разве что его душа, отлетая, еще минуту-другую отходила бы от шока разноцветными фантазиями. Жителям Земли заботливо выделено местечко в умеренно теплой, не слишком плотной, но физически ощутимой части короны царской – так, чтобы в самый раз было тепла и света, прямо получить из рук в руки или накопить про запас. Даждьбогу впору вершить среди людей суд и справедливость, соблюдать толковое распоряжение своими дарами. Но давно уж это Божество не приводит духовных потомков на царские троны и в президентские кресла, за малым разве исключением. Растит, если уж наделит кого своим семенем, по большей части людей скромных и непритязательных, склонных к занятиям искусством и духовному постижению. Царственные замашки за гладью тихого омута еще рассмотреть надо. Стало быть, управление серьезными ресурсами ныне в чьих-то других руках? Видимо, так. Некоторые, наблюдая такой расклад, утешаются гордой мыслью: мол, политика – дело однозначно грязное, а я выше нее. Я к такому снобизму отношусь с подозрением… Не выше мы, а ниже, не дотягиваемся и не можем изменить реальности, так что же морщиться на зеленый виноград? Была бы погода летная – можно бы перышки почистить и крылышки расправить. А пока неблагоприятные ветра заставляют голову пригибать, и Даждьбог зря не даст своим потомкам увязнуть в духовно опасном деле.
Мы с Надеждой обе тонким своим составом, по рождению к этому Духу тайно сопричастны. Оттого и мне тепло с ней, и она стала одним из немногих людей, с кем я время от времени решаюсь поделиться своими проблемами, а остальным при любой погоде приходится созерцать железобетонный бункер уравновешенности и оптимизма.
Нет, я не стала объяснять ей значение ответов, тем более что она с дочкой и приятелем вскоре заторопилась в Москву.
Обстоятельства располагали поверить в предсказание. В последние годы я неоднократно, на разные лады продумывала мысль об уходе. А к тому же много лет назад решила, что в случае смерти любого из моих детей последую вслед за ним. И вот месяц спустя после того, как Миши не стало, мне сообщают, что задушевная мечта скоро исполнится. Но это… почему-то это не радует. Вы понимаете, не сходятся какие-то контрольные суммы. Да, мои возлюбленные Боги, я страшно хочу с вами воссоединиться! Да, я понимаю, как трудно вам удерживать меня здесь… Почему же я так расстроена свалившимся на голову прорицанием – радуйся: ты просила конфету – тебе ее обещали, и так скоро! Да в общем, чувства понятные. Во-первых, неизвестность. Мало ли что обещано в мечтах, а каково оно на вкус? Во-вторых, не конфетой здесь пахнет, а железным привкусом поражения, крупного стратегического просчета. Явно придется оставлять дело, еще не вставшее на ноги. В-третьих – протестует воинская натура – как представишь себе смакующих новое несчастье врагов… Ведь подымала как-то голову надежда, что прорвемся, сдюжим, совершим невозможное.
Во время вечернего обряда я рассказала остальным о полученном предсказании, но возможно, не все уловили его смысл или быстро забыли про него. И на следующий день пришли основательные сомнения. Я поняла, что это предсказание, как и положено ему быть, о двух концах. Да, весьма вероятно, что я действительно умру в ближайший год. Я не ушла сразу вслед за Мишей, потому что испытала теснейший контакт и с его вещами, и с обычным строем его мыслей, приходящих ко мне уже из других измерений, и решила серьезно поработать с этой новой реальностью. Я вдруг резко продвинулась в занятиях музыкой, и это началось в день, когда его тело отключили от аппаратов. Утром этого дня я готовилась к комиссии, которой предстояло немыслимое дело – определить точную границу между жизнью и смертью, и тронула клавиши его органоны; пальцы наиграли простейший, легкий мотив, причудливо связанный с происходящим. А мысли, возникающие в голове в следующие ночи? Некоторые из них были как бы подсказаны длительным опытом жизни без зрения. Мысли незрячего человека, привыкшего ходить по улицам с тростью. Правда, иллюзия, обман? Поможет ли перешеек между прудами в нашем парке найти единственный, правильный ответ? То ли это место, о котором я спрашивала?
Над возможным местом и обстоятельствами собственной смерти я ломать голову не стала. Кто обещал – тот пусть теперь и планирует. В конце концов, у всякого прорицания есть оборотная сторона. Возможно, за предсказанием стоит нечто другое. За год я наконец решу какую-то важную задачу, завершу важнейшее дело своей жизни. А может быть, и то, и другое – и дело завершу, и уйти спокойно смогу? Ага. Последний вариант не пугает. Похоже, тягостные переживания были вызваны скорее мыслью о поражении, чем страхом перед смертью. Я давно стала частью вашего замысла, мои возлюбленные, и принимаю новый вызов. Надо завершить хотя бы очевидные, вполне зависящие от меня дела. И в первую очередь – «Новейшую историю Творца». Книгу, которую я не хотела писать, но написала. Которую хотела издать и активно продвигать, но до сих пор оставила без движения. Наконец-то всё связалось! Я поняла, что и как мне с ней делать, мне не нужны гадания и подсказки, чтобы поступить с ней так или иначе. Я точно знаю теперь, почему так, а не иначе.

Вернусь на пару лет назад, в начало 2005 года. Попытки найти работу срывались, а между тем половина и без того смехотворной зарплаты Любомира уходила на выплату кредита за ноутбук. Зато ноутбук сыграл важную роль в эпохальном труде воплощения Божественного замысла. Он не подключался к нашей древней домашней локалке – не было на его созвучном современности боку гнезда, в котором мог бы угнездиться допотопный коаксиальный кабель, и оттого почтенное старомодное оборудование отказывало новичку в связи с мировой паутиной. Зато появилась уникальная возможность засадить себя за ноутбук, почти как в камеру-одиночку – ни тебе форумов, ни новостных лент, ни рифмованных рецензий на новые стихи Татьяны Д., Татьяны У. и Татьяны М.… Вообще-то надо было устраиваться на работу. Но какая там работа, если голова заморочена интереснейшими беседами с невидимыми партнерами. Раз за разом собеседники подавали идею записать эту уникальную информацию, привести ее в систему. Но я не понимала, зачем это надо. Кто обязан верить в странные вещи, которые мне рассказывают или показывают в образах? Двойничество Христа и Пилата, авантюрная подмена возлюбленной Творца на духа неведомого происхождения, недавняя блестящая победа над Люцифером – для романа это как-то могло бы сойти, но писать подобные вещи всерьез мне не казалось порядочным. Разумеется, я просила у Богов серьезного роста своих способностей, так чтобы их демонстрация помогла убедить людей, что им преподносится не выдумка и не шутка, да и я сама могла окончательно поверить в это. Да, я заигралась, я живу в этом невидимом другим мире, я верю в него, но какова подлинная цена этой игры? «Я еще буду с тобой когда-нибудь бороться за истинную веру», – написал мне Велимир, когда познакомился с законченной рукописью. Он, стало быть, знает, какова истинная вера? Повезло мужику. А я всего лишь знаю, что он живет подобными же видениями и общими построениями, и время от времени неплохо описывает то, что ему открывается. А что ему открывается – истина, иллюзия, хитроумные выдумки охочих до контакта духов?
Но все-таки я написала, написала втрое больше, чем собиралась вначале, так и не дождавшись печатей и верительных грамот. По слабости характера? Уломали меня? Ага, даже, можно сказать, доломали. В какой-то момент оказалось, что думать ни о чем другом я уже не способна, а сложная, путаная информация перестала умещаться в голове. Задавая Богам в четвертый, пятый, шестой раз одни и те же вопросы, я поняла, что записать будет проще. Но писать лично для себя – ненужная роскошь. Раз так, – сказала я себе – напишу в форме, пригодной для передачи другим, а там посмотрим – возможно, рано или поздно появятся средства для подтверждения или хотя бы продвижения написанного.

Введение к книге набросала так, вчерне, для раскачки, для себя самой, решив, что окончательное предисловие напишу, когда справлюсь с основным текстом. Но потом не стала его существенно менять. Перечитав, я и сегодня нахожу его вполне достойным и хорошо продуманным. Это позже я увлеклась и описывала свои видения как совершеннейшую реальность. Но они и были реальностью! Да, я была там, это действительно происходило! Я видела, слышала, я ощущала всё это! Вопрос лишь, каковы были масштабы мира, в котором происходили описанные мной события. Как именно он соотносится с действительным устройством и историей мироздания.

16 июля (продолжение)
С начала этого лета нам почти не удавалось встретиться с Чудью - сначала из-за ее сессии, а потом уже черт знает из-за чего. Но перед отъездом она все-таки заскочила. Она помогла мне упаковать пару коробок с книгами - третью оставили Дионису. Книги предназначались для фестиваля "Рунный посох", под который я собственно и подрассчитала сроки и направление. Фестиваль должен начаться 1 августа и закончиться четвертого. Я договорилась, что в Севастополе организаторы заберут у меня книги, и дальше - мой свободный полет - горы, пляж, а если времени чуток останется, то успею и на ноутбуке постучать.
На фестивале я проведу небольшой семинар по Карусели Хранителей Удачи. Эта система сейчас очередной раз существенно продвинулась. Я нашла подход не просто к "общей настройке на удачу", но и к тому, как прикладывать Карусель к решению частных проблем. Это создает перспективу длительной работы с людьми по этому методу, пока они сами не овладеют им достаточно виртуозно, чтобы вычислять нужные подходы к частным вопросам. И наконец, пришел правильный подход - как строить отношения с людьми с учетом их раскладки по Карусели. По этой теме я долго ходила вокруг да около, правильно определяя возможности манипуляций, непонимания и порчи отношений из-за разницы в раскладках. Новая схема оказалась простой и рассчитанной исключительно на восстановление позитива в отношениях. Кроме того, у меня накопился хороший опыт удаленной работы по этой системе. Теперь есть что предлагать народу - это уже не одноразовая диагностика, а основа для долговременного острудничества с теми, кто сумеет оценить достоинства метода.
И Чудь я тоже просила зайти перед отъездом, чтобы рассказать ей о новых идеях, и она могла бы опробовать их на практике. И хотя времени оставалось в обрез, мы успели немногот поговорить о новых наработках. И тут же пришлось проститься. Она со своим другом через несколько дней собиралась ехать на Азов, и там вести более цивильную жизнь, чем планировала я.
Прибежал из магазинов Дионис, приехала Хельга, которая согласилась проводить на вокзал. После нескольких знойных дней над Москвой разразилась гроза. Уезжать в дождь - хорошая примета; вроде как место грустит о разлуке с тобой. Хельга провокационно спросила, не увезу ли я дожди с собой. Но ее идея не особо прокатила. Крымский дождь я увидела лишь в первую ночь, когда остановилась у Богудана и Перкияры, и с того момента путешествие проходило под ясным небом и легкими облачками. И лишь 28 июля гроза согнала с дикого пляжа компанию смехонатуристов, а мне дала окончательный повод сбежать от пляжной экзотики. Зато теперь, в Подгорном, уже второй вечер заряжает дождь, сокращая прогулки по окрестным горам и подталкивая к продолжению летописания.
А из Москвы дождик со мной вовсе и не уехал, и чествовать 21 июля Перуна (второй год подряд без меня!) Содружеству Славия тоже пришлось под проливным дождем. Ну ничего, ребята, мне бы с этим дождиком в горах хуже пришлось...

Подъехать к вокзалу в плотном автомобильном потоке, перетащить три тяжелые коробки, даже не перевязанные, до поезда - всё это оказалось настолько суетно и напряжно, что Дионис в итоге совершил крупную промашку. И я вовремя не вспомнила... Только свербило что-то, когда мы прощались, было тяжело на душе, так что плакать тянуло, но из-за его ли ошибки или из-за предчувствий в будущем еще большей кривизны?
Едва поезд отъехал и проводник проверил билеты, как мне захотелось перекинуться с Дионисом парой слов по мобильнику. Знакомый звонок прозвучал где-то в вагоне!
.........

=================

Ну вот пока и всё. И пожалуйста, не рассказывайте мне, что бывает, а чего не бывает. Со мной чего только не бывает!

Привет всем!

Сейчас прочту ваши комментарии по предыдущим сообщениям и кое-что еще заброшу... Собственно до самой поездки дело еще так и не дошло ;)))))

Меня вдруг пробило на работу над книгой, которую мы с Дионисом начинали в Москве. Закончила давно запланированную часть - теперь буду дальше о поездке писать.

Забросила в альбом 29 фотографий из Крыма. Надеюсь, что это во многом заменит рассказ. Вообще их уже 700, но пока вот так.

Завтра начинается фестиваль.

16 июля 2008 г.

Вообще не ложилась спать накануне. Попробовала с вечера уложить большой рюкзак так, чтобы он был практически готов для похода. Сбор остального отложила на дневное время. Не останавливаясь всю ночь переписывалась с разными людьми по мейлу, строчила что-то в инете, кто-то ловил по асе. Несмотря на всю эту суету, успела почти довести до конца редактирование книги - той части, которую собираюсь сейчас опубликовать. Пыталась втолковать Дионису, как издавать ее, если я вдруг из Крыма не вернусь. Но он не особо прислушался. Перевел разговор на завершение жилищной сделки, которое без меня оказалось бы более чем затруднительно.
В середине дня я собиралась поехать к Тимофею и его жене - провести небольшие поминки по его брату, который умер ровно год назад. Вскоре после этого у Тимофея родился сын - так уж получилось, что бабушкой меня сделал пока лишь младший из четверых детей... Может быть, и к лучшему, но ехать никуда не пришлось - Тима сам оказался поблизости, и мы с ним посидели пару часов. Откровенно говоря, дату отъезда 16 июля я назвала наобум - можно было бы собраться днем раньше или двумя позже. И в кассе выбрала поезд на поздний вечер, хотя был и дневной. Крым... Было несколько лет в начале 90-х, когда я открыла детям дверь в новый для них мир. Большую часть времени мы проводили на пляже, но за этим следовал горный поход. Крым - место, где я долго и отчаянно мечтала поселиться. Да и сейчас думаю о такой возможности с симпатией. Отчаявшись в возможности переселения, я стала думать уже просто о смерти здесь... остаться навсегда в какой-нибудь малодоступной пещерке, где никто тебя не найдет. Но не в этот раз. Сейчас в Москве ждут "самые-самые" дела. И странно изворачивается жизнь - мощный расцвет во множестве направлений сочетается с глубоким кризисом в частностях. Мои душевные и житейские провалы и обломы похожи на глубокое ущелье, обрывистое, покрытое мощными обгорелыми стволами живых поверху сосен и прекрасными свежими лугами, которым это влажное лето вернуло долги прошлогоднего пожара - в этом-то ущелье я как-то внезапно от напряженного, но вполне благоразумного похода впала в опасную авантюру и увидела краешек смерти - не благостно йогической, которую я придумала и которой мне пока вроде и не обещали, ибо в жизни вариантов много, и Богам виднее, какой конец земного странствия по тропам достоин меня, и какой я заслужила. Мне показала краешек одежды обычная смерть бестолкового путника, недорассчитавшего воду, силы и маршрут. Проще всё, обыденнее могло получиться, чем теория подсказывала.
Могло - не могло - а получилось правильно. Даже финт подсознания с датой отъезда подсказывал, что будет путешествие по кромке. Интересно, а зачем вообще мне до такой степени понадобилось "торжественно и официально" запрашивать Богов о сроке завершения своей жизни год назад? И почему они не ответили, как часто отвечают на некорректные вопросы что-нибудь вроде "ответа нет, это еще не решено", как случилось с другим вопросом, который я задавала одновременно?

Начинаю заметки о нежданно случившемся путешествии в Крым в июле - августе этого года. Вот только что считала, что поеду в лучшем случае в конце августа, а может быть, и вовсе никуда не попаду и опять отложу путешествие на неопределенный срок. И всего лишь несколько дней спустя в руках оказались билеты, свидетельствующие, что 16 июля мне предстоит отбыть из Москвы в направлении Севастополя, и вечером 7 августа вернуться оттуда же. Между Севастополем и Севастополем было намечено еще кое-что. И хотя не закончился еще и июль, меня уже поносило по Крыму вдоль и поперек, в автобусах и ногами, по горам и побережью.
"Авантюра - рискованное предприятие с расчетом только на успех", - прочла я некогда в словаре и навсегда запомнила, поразившись одновременной глубине и чеканной точности формулировки. Рисковать я не люблю, а тем не менее в авантюры пускаюсь часто. Я же рассчитываю только на успех! Оптимизм естественным образом располагает к авантюризму.
Если я доживу до конца этого лета, до конца августа, то эти заметки, возможно, лягут в основу повести "Подменная смерть". Смерть, которую мне посулили и которую показали близко-близко, и она всё еще бродит где-то рядом, а может быть, прокосив над головой, поражает иные мишени.

Я сижу сейчас в саду пасечника из деревни Подгорное. Заканчивается дождь, в разрывы туч слегка пригревает вечернее Солнце, кажется, впервые выглянувшее за сегодняшний день. С деревьев осыпаются переспевшие сливы, временами и прямо на мой тент. Пасечник берет за место для палатки в саду 15 гривен. Я предложила 20, но чтоб инет работал. Не знаю пока, удастся ли подключиться, но по крайней мере ноут к постоянному питанию уже подключен. Я слегка подвинула на столе летней кухни листы воска и рамки и начинаю рассказ.

Появилась возможность иногда забредать в сеть.
Буду понемногу выкладывать заметки, которые кропаю на ноуте.

Год со дня ухода из жизни моего второго сына. Удивительный год, удивительный день.

Я не переставала переживать горе, я не сдерживаю слез при воспоминаниях. И одновременно живу постоянным ощущением присутствия, не «в точности того же, как живого», а нового, изменяющегося существа, которое стало старше меня - благодаря расширенным возможностям, людям плохо понятным.

Стихи, посвященные Мише и связанные с ним, здесь
http://vereya.slavya.ru/post59117649/

А это о жизни… иногда красивой, иногда страшной и трудной.


Карьер

В зеленый мрамор обратилась споро
поверхность вод.
Но страшновато в эдакую пору
ступить на лед.

Как зубы в кровоточащие десны,
смиряя стон,
корнями голыми вцепились сосны
в песчаный склон.

Из хмурой мари лучик длинноногий
скользнул в окне
и пробежал навстречу по дороге
тебе и мне.

Начни молиться, в неизвестность веря,
иль петь без слов,
что в древний океан пробиты двери
среди лесов.

Не жди чудес, не открывай Америк,
сквозит твой дом.
Смеется каменно неровный берег
над вязким сном.

Лишь не страшась на тайный счет зачисли,
что вместо слов
упрямые дубы роняют листья
поверх снегов.


Ореховые небеса

В полуденном лесу
на ветреном мысу
у Серпня на веснушчатом носу
всей шкурой чувствую – пока еще не осень.
От каменных ключей
пробившийся ручей
овражком пробирается, ничей –
так жизнь уйдет в бега – не расшибется оземь.

Пронырливый, как бес,
он вьется через лес
в густой тени ореховых небес,
зеленой шапкой надвигая их на брови…
Живой струей полны,
мужчины в дни войны,
а женщины – в дни мира и весны
для жизни будущей теряют капли крови.

Не иссякает ток,
в нем камушки, песок,
и спелых ягод забродивший сок,
и лягушат снуют пупырчатые спины.
Когда Сварог скует
холодный, белый лёд,
живое пламя полоненных вод
целебной горечью вернет вон та рябина.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Розовеют облачка на бледно-голубом небе.

Допита (всего лишь) вторая чашка кофе за эту ночь. Сохранить бодрость до вечера – и в поезде будет неплохо спаться даже несмотря на неизбежные жару и шум. Надеюсь. Возьму с собой захватывающе интересные путеводители. На них-то уж точно засну (как всегда).
Впереди еще бурный день в Москве… Еще много-много предстоит сделать до отъезда.

Люблю возвращаться в Крым.

Не знаю, будут ли на этот раз стихи (это не особо предсказуемо).

А пока несколько стихов разных лет, написанных в Крыму и о нем.

*********************

ПЕРЕВЕДИТЕ ЧАСЫ
М.Волошину

В заповедном ущелье, откуда умчался туман,
обнажая подснежники, там, где отвесней, чем к морю,
нелюдимый и строгий властитель, царит Бабуган,
и укрыт Чатыр-Даг за своим же лесистым прегорьем,

где олень и кабан наследили широкой дугой
и прорвалась струя меж опавшей листвой и корнями,
мы баклагу наполнили талой прозрачной водой
и подвинули стрелки, на час приближая прощанье.

Мы спешили в дорогу – уехать скорей на восток,
чтобы впервые достичь твоего заповедного царства.
Но не только в обрывах и трещинах прячется рок –
в расписаньях автобусных скрыто не меньше коварства.

Так прости, если что-то в нас странно и вовсе не так.
Пусть, когда мы вернемся (к гнезду позабытому – птицы),
весь – раскрытой ладонью – протянется к нам Карадаг,
и прибой прошумит все, что в книгах не может вместиться.

**************************

Ты - Микеланджело святая тема,
     опора драмы,
ведь он боготворил мужское тело,
     оживший мрамор.

Бывает глина чувственной и влажной
     перстам покорной.
Но проявить возможно лишь однажды
     твой цвет и форму.

Ты - плоть и твердь, текущие сквозь годы,
     особый камень -
крепчайший сплав базальтовой породы
     с известняками.

Распознаю, мгновенно замирая,
     смещаясь длинно,
Внутри и над собой оживший мрамор.
     Ведь я из глины.

****************************

Можжевельник казацкий - лохматый,
можжевельник обычный - колючий.
Мы вчера пробирались низом,
а сегодня берем покруче.

С каждым летом мы все настырней,
с Чатыр-Дагом не церемонясь.
На подъеме рвали пустырник,
на яйле собрали лимонник.

Я в маршрутах невинна, как дева,
после века туристского топа,
и беру то вправо, то влево,
то и дело путая тропы.

Уж с шоссе так и тянет бровка,
под ногами – шорохи, хрусты…
А турбаза внизу – Сосновка,
хоть сосны кругом и негусто.

Нас встречал Александр Степаныч
строго: “Печку топите сами!”
Обустроил, как надо, на ночь…
Чуть к обеду – валит с дровами.

И всего там перепадало.
Здесь, в Крыму – пропадем неужто.
Шел троллейбус до перевала,
а захочешь - и до Алушты.

Я жевала чабрец и лаванду
и казалась себе овечкой,
но писала парню из банды,
чтоб готовил к свадьбе колечки.

“Все, что лепится, не без толка
посреди беспросветной скверны.
Я покличу серого волка,
чтоб служил царевичу верно.

Что коня он загрыз ошибкой -
время самое потрудиться.”
И царевич мой ждал с улыбкой
и меня, и коня, и птицу.

Вот пристало ему жениться
в пять минут - как только, так сразу,
хоть приданого у девицы -
сборник русских народных сказок.

*******************************

КАРАДАГ

Печаль о жившем здесь,
как о любом другом.
Печаль об этих скалах,
как о любых других.
А впереди – свобода.
Свобода выбрать ужасы подъема
по крутизнам.
Капризный детский крик:
жара, опасности, в сандалиях колючки.
Свобода этого не замечать,
но чуять хвойный запах взморья,
но чувствовать печаль об этих скалах –
что слишком быстро пролетают мимо,
раз преступленье входа в заповедник
уже совершено.

Безумье скал
почувствовать,
кружиться в хороводе,
безумном, каменном – вокруг Святой горы.
Издалека коситься на Сюрю-Кая –
которая главнее здесь вершина.
И снова жалобы и крики
про ноги стертые и про усталость.
Затем финал счастливый – Коктебель.

Потом, в бессоннице, нашепчет бес ночной.
. . . . . .
. . . . . .
Ну, так давай играть с огнем:
мечту о живших здесь,
мечту о живших там
пытаться привести к счастливому финалу
вслепую по неведомой тропе…

*************************

КАСТЕЛЬ

Ты осыпал меня облаком
желтой пыльцы
длинноиглой, разнузданной
южной сосны,
возбуждая ветра порывы.
Я любила мир,
порожденный Тобой.
Я любила миг,
сотворенный сосной.
Это было красиво.

Кружились варакушки и дрозды
вокруг моей ветреной головы.
Ведь окружают утесы и рвы
наш королевский замок.
В кирпичной кладке –
гнездовье ос.
Личинки жуков
слетают с волос.
Блажен, кто решился и перерос
край запредельный – амок.

Южнобережье –
вмести в ладонь!
Карусель теней –
пусти посолонь!
Тот, кто зажег в небесах огонь –
авантюрист был по крови.
Теперь и Ты - начало начал…
Он нам так много наобещал!
Да на прощание
завещал:
безумие без условий.

Поставила вчера на коммуникатор навигацию. Впрочем, в навигатор пока ничего не поймала - он дома не ловит. Надеюсь, что на открытой местности результаты будут лучше - надо поэкспериментировать.

А сегодня нашла сайт с постоянно обновляемой картой Крыма. Сначала думала, что ерунда - только автодороги. Но оказалось, что там, где я собираюсь пройти - по всей Главной гряде Крымских гор - дороги как раз есть, грунтовые. Значит, есть и спрямляющие их тропы. Осталось только настроить навигатор, чтобы по нему вовремя отследить, когда будет уносить сильно в сторону. Там еще и родники помечены. Это на крайний случай. Вообще-то я собираюсь набрать 6 литров воды в верховьях Большого каньона и дня 3-4 на них идти поверху. Главное - эту воду под камушком не забывать. Прошлый раз я посеяла бутылку с водой в самом начале похода - вот это было весело. Там с 12 до 9 вечера и ходила по горам без воды и пищи. Впечатления самые позитивные. Но это было в начале мая. В конце июля климат суровее.

Случилось это дико спонтанно, как и многие другие важные решения.

Чисто случайно узнала, что фестиваль "Рунный посох" пройдет в Севастополе в начале августа.
А я думала, что сентября - спутала с другим собранием, тоже в Крыму.

Только что закончила одно важное дело, и теперь надо ждать оформления документов месяц... Поэтому решила уехать 16 июля и вернуться после фестиваля. Буду в Москве 7 августа.

До 16-го я еще на месте и ленту друзей и комментариев просматриваю!
Но писать времени почти нет - хочу сделать до отъезда максимум по изданию своих книг.
Так что у кого ко мне еще что-то срочное - обращайтесь сейчас. Или уж с 8 августа. Я по-прежнему на связи!

Волх разместил в сообществе "Солнцеворот" несколько фрагментов:

http://www.liveinternet.ru/community/823934/post78904544/

Костер, огненные круги, народные игры (рыбка, скомарек)

Всем привет!

Праздник прошел великолепно.
Дорога была трудной - в России, как известно, дороги не всегда в лучшем состоянии. Машина у нас была на этот раз только одна. Зато водителя два, и это позволяло ехать без перерыва и отдыхать. Еще несколько друзей приехало на междугороднем автобусе.

В обрядах приняло участие около полусотни человек.
Желающих было много больше, но принимались меры предосторожности в связи с предшествующими провокациями.

Приезжали гости из Воронежа и Тамбова. Их Москвы участников Содружества Славия и приглашенных нами гостей было 9 человек.
Погода оказалась превосходной: суббота была жаркой; палящее Солнце перемежалось набегающими облаками, давая отдохнуть и спастись людям с быстро обгорающей кожей. Ночь и половина воскресного дня также обошлись без дождя, а когда на горизонте показалась угрожающая черная туча, оставшиеся родноверы успели быстро свернуть лагерь и организовать отъезд.
Праздник проходил чуть ли не в черте города, но широкий луг на берегу большой речной заводи - водохранилища изобиловал полевой клубникой и был покрыт мягкими душистыми травами.

Вечером был проведен большой обряд - славление Родных Богов, Природы и Предков. Большинство участников были одеты в традиционную, реконструированную или нарядную стилизованную одежду. Пришло много молодежи, которая живо и радостно воспринимала обрядовое действие.

Начиная традиционные игры, мы рассказали молодым людям, что в Купальский праздник родноверы занимались и занимаются в наши дни вовсе не беспорядочным развратом, как людям часто внушают. В народной традиции сохранилось множество игр с поцелуями и заигрышами для того, чтобы дать молодым людям в игривой, но целомудренной форме почувствовать, кто и насколько нравится друг другу, и что не менее важно, проверить себя на способность противостоять обстоятельствам, сохранить отношения при вмешательстве других людей.
Ночные прыжки через костер представляют собой еще более трудное и захватывающее дух испытание. И те пары, которые после него, согласно преданию, находят в лесу цветок папоротника, редкостный и вовсе не известный ботанике, – это пары, вступившие в мир чудес, щедрого природного волшебства, и они способны наиболее полно соединиться в эту ночь священным браком, отразить в себе слияние Земли и Неба в любовном объятии. И лишь такая любовь между мужчиной и женщиной угодна Богам в эту ночь, которая содержит в себе хоть малую частицу Природного Волшебства, волнует душу и тело в равной мере и преобразует окружающий мир в волшебную сказку.

Во время игры в горелки пара должна обежать водящего и снова сомкнуть руки перед ним. А играя в Скоморька, юноши должны выдержать публичнное ипытание - понравиться девушке настолько, чтобы она согласилась "пустить к себе заночевать" незнакомого парня. На его место в странствие отправлялся следующий водящий.
После игр перешли к общему вечернему пиру.

В полночь началось главное действие - зажжение высокого костра - Купальца. От него зажгли Коло, скатили его к реке, и там подожгли еще один огонь, который ушел в плавание, символизирующее союз жаркого плодородного Солнца с Водой и принесение ими на Землю плодородной Силы.
Гуляние и празднование продолжалось всю ночь и следующий день, и завершилось проливным дождем, который не только разогнал людей по домам, но и вернул силу и свежесть примятым полевым травам.





















Слава Яриле!
Слава Родным Богам!
Слава Предкам!

… А началось с того, что один из наших знакомых на майские собрался на Селигер. Поедет мол в одиночестве – не нашел компаньонов. И я тут же Дионису, не особо рассчитывая на успех: «А мы не хотим ему составить компанию?» Дионис тут же промычал нечто, что следовало понимать в сугубо негативном смысле. Но тут в голове завертелись ассоциации: «А ты же давно собираешься поехать – найти деревню Ягодино, откуда дедушка родом». – «Да это совсем в другую сторону, далеко, по другой дороге!» И правда: Тверская область, как и Московская, и большинство других в России, по площади не уступит среднему европейскому государству. Они и были когда-то княжествами, отдельными государствами, и не двинься Россия по пути создания Империи, то, возможно, говорили бы мы сейчас на каком-нибудь суздальском языке, столь же отличном от тверского, как испанский от итальянского, а польский от чешского. Впрочем, не будем мучить старушку историю сослагательными наклонениями – она и с тем, что было, не особо разбирается.

Дедушкина деревня Ягодино (не путать с родиной Константина Макарыча, а также израильской дедушкиной деревней, которая по ихнему, по-бразильски, так и называется Квар-Саба, Деревня-Дедушки) находится на значительном отдалении от Твери, равно как и от Осташкова. Впрочем, посещение Осташкова вполне вписалось бы в семейно-родовую тематику, потому как дедушкина жена была взята из Осташкова и по девичьей фамилии была Осташова. Но Диониса тянуло именно в ту определенную деревню, потому как о ней он в детстве слышал немало семейных легенд, а точнее сугубых былей, про родню прямую и дальнюю, про времена войны и революции, и про замерзающего в степи ямщика прапрадедушку и про сказительницу-прабабушку и про множество других обычных и примечательных вещей. Возможно, связь между родными, продолжившаяся в Москве, и общие воспоминания о «родовом гнезде», в числе прочих впечатлений подвигли Диониса к языческому пути. А может быть, и продвинутая прабабушка, с попущения Велесова, подсуетилась и подтолкнула.
И оттого ленивая отмашка Диониса от Селигера не обескураживала. Я махнула рукой на Селигер, явно непригодный в такое время для купания, и поставила вопрос ребром: «А отчего бы нам не съездить наконец в деревню Ягодино? Ты же давно туда собираешься! Первого мая найдем деревню, второго заедем в Тверь…» Этим я Диониса, конечно, проняла. Нашла чувствительное место и правильно прицелилась.

Стали составлять план путешествия. Выяснилось, что Тверь от нашей основной цели вообще в стороне. Потому что ехать надо не по Ленинградской, а по Рижской дороге. Деревня недалеко от Ржева, а там, сколько я помнила, раньше ходили по Волге «Метеоры», суда на воздушной подушке, смело преодолевавшие течение и мелководье. Прогулка верховьями Волги от Ржева до Твери представилась настолько привлекательной, что я предложила не экономить денег, сколько бы она ни стоила… И не болтаться два дня с палатками и прочим туристическим инвентарем, а отправиться налегке, в расчете на ночлег в гостинице.

1 Мая – Родоница, день поминовения Предков, и конечно же, самое время совершить путешествие в их честь. На том и порешили.
Родоница, Радоница, Красная Горка в Первомай (если считать без поправок на православный календарь, а по исходной традиции) вернулась к нам с запада как Бельтайн, Вальпургиева ночь, в темном колдовском ореоле. Происхождение ореола понятно. С одной стороны, контакты с миром ушедших столетиями категорически запрещались, религия рисовала их в темном свете. С другой стороны, сами Предки, которым полагается опекать своих потомков по законам, никем ни разу не оттененным, встретили к тому серьезные препятствия – сначала в религиозных страхах, потом в материалистическом скептицизме. Характер у них мог оттого сильно испортиться.

Важная часть посвященного Предкам обряда – ночное бдение.
Тут у нас вышла не одна, а пожалуй, целых две «вальпургиевы ночи». Ночь накануне поездки мы провели почти без сна – вечером заехали на капище у курганов в Царицыно и там в очень узком кругу провели обращенный к самым древним Предкам – Дедам – обряд. Спать после этого не слишком-то и хотелось, ощущалось напряжение от тысяч людей в других местах, бодрствующих и накаляющих атмосферу всевозможной магией. Подремав каждый часа по 2-3, мы кое-как завершили всякие компьютерные дела, собрали вещи, распечатали впридачу к атласу автомобильных дорог космическую компьютерную карту и двинулись в путь.

Перспективы к этому моменту стали глубоко неясными. Хотя, следуя начальному замыслу, мы отказались от походного оборудования, шансы на ночлег в гостинице становились все более нереальными. Расстояние между деревней и железной дорогой выходило около 40-50 километров, а транспорт в таких местах, как мы могли судить по опыту Московской области, может ходить часов до 16-17. Успеем ли за день обернуться туда и обратно и хоть чуть-чуть познакомиться с местом и людьми? Похоже было, что нет. Впрочем, и эти ожидания по поводу транспорта оказались завышенно оптимистичными.
Возможный вариант – ночевка в деревне… Ее еще найти надо. Да и планы на второй день оказывались под вопросом.

По ходу я успокоила себя простым соображением. Буквально несколько дней назад я говорила кому-то из знакомых, что собираюсь предпринять серию экстремальных путешествий. Почему бы не начать прямо сегодня??? Логика такая: говоришь, чего хочешь – оно материализуется – ешь и не ворчи.
В результате в 11 часов утра 1 мая мы высадились из электрички на станции Шаховская, на краю Московской области. Север, хоть и не дальний, решил показать свой характер. В Москве ярко светило солнце, а здесь небо было обложено тучами, и продувало холодным ветерком.
Далее предстояло ехать в направлении Ржева – то ли в районный центр Зубцов, то ли в Погорелое-Городище, ближайший крупный населенный пункт к деревням Белавино и Ягодино. Они распложены одна напротив другой на разных берегах реки Ржать. Уже в Шаховской пришел в голову и третий вариант: доехать до деревни Ивашково, находящейся еще в Московской области, и затем пройти немого по шоссе… и 7 километров проселка (гм, на практике оказалось никак не меньше 12 и не проселка, а… впрочем, это мы узнали позже). Выбор все-таки пал на автобус до Ржева. И вот в полдень мы вышли из автобуса на трассе неподалеку от Погорелого-Городища. И тут же узнали от местных жителей, что автобусов до Белавина НЕ БЫВАЕТ. На всякий случай все же двинулись в направлении местной автостанции, удаляясь при этом от своей и без того не близкой цели. И тут навстречу подвернулось такси. Молодой таксер предлагал подвезти в Ивашково, от поездки в которое мы только что отказались, или в Шаховскую (а оттуда в Ивашково автобус, спасибо, события развиваются по кругу). Сговорились на поездке до Ульянова, откуда затем вырисовывалась прогулка километров на 20, но по шоссе. Ехать по нему таксист не брался (вообще-то странно, дорога хорошая, пыльная бетонка, присыпанная гравием, которая мало отличалась по качеству от некоторых частей «асфальтовой» трассы). И от Ульянова мы пешком двинули по бетонке, понимая, что вернуться назад в этот же день шансов становится все меньше.

Что же будет ночью? Прогноз погоды на 1 мая был вполне благоприятный, но в ночь и 2 мая днем был нарисован дождь. Но это для Москвы. «А здесь, может быть, дождь пройдет раньше, ведь тучи идут с запада», - предположил Дионис.
Такой прогноз не слишком радовал, и я решилась подъехать к тучам с сомнительными комплиментами. Суть их (переводя на приличный политкорректный язык) сводилась к тому, что тучки прекрасны, дождя везде ждут с нетерпением, но вот нам как раз его не надо. Импровизированное заклинание было подкреплено и обращением к Богу Ветров, от которого, согласно законам Природы, в основном и зависел результат.
Меня всегда удивляет успех таких легкомысленных заявлений, противоречащих марксистской науке и практике атеистических обществ. Но… они работают.

Время от времени нас обгоняли легковушки, не имеющие ни малейшей наклонности брать кого-то на борт. То ли задние мосты жалели на тряской дороге, то ли были под завязку набиты барахлом (как же, начало дачного сезона!). Пыль на бетонке после их проездов подымалась страшная, и деться от нее было практически некуда. Э… об особенностях передвижения по местным проселкам и лесным тропам – далее.
Через полчаса пути мы перешли через узенькую заболоченную, покрытую желтыми цветочками речушку с подходящим именем Жабня. С первого взгляда становилось ясно, что для купания и судоходства она непригодна.

А вдали завиднелась первая на пути деревня Юркино. Дорогу окружали сперва луга, а ближе к деревне появились и более определенные признаки сельского хозяйства. По полю деловито разъезжал трактор.
У села встретили сокола, потом аистов. Аистиное гнездо на столбе электропередачи в этой местности оказалось не редкостью – на другой день такое же встретилось на другой дороге.
Надо полагать, аисты, гнездящиеся на столбах, не так интенсивно способствуют деторождению, как обитающие на крышах… Потому как в деревнях, в которых мы побывали, состав населения такой же, как и в остальных местностях Центральной России. Оно в основном делится на три категории: пенсионеры, алкоголики и дачники. Вторую, уже тоже иссякающую, категорию зря бранить не след – она единственная, поддерживающая своим трудом остатки сельского хозяйства. К сожалению, эта походная социология – вовсе не мое лично единичное или хаотическое наблюдение. О том же говорят и официальные социальные исследования. И всё чаще встречаются на бескрайних и бесхозных просторах хозяйства, принадлежащие иностранцам из Европы и Азии.

Дорога стала подыматься в гору и привела к деревне Ромушково. Встретившаяся женщина подтвердила, что мы идем в направлении Белавина, и рассказала о происхождении дороги. Строилась она при Горбачеве и должна была напрямую связать эти места с Тверью. Сейчас проезд доступен либо сильно западнее через Ржев, либо восточнее через Московскую область. По карте видно, что недостроены буквально несколько километров трассы. И обрывается она как раз в родном Ягодине. Эти километры глубоко увязли в болоте, и преодоление технических трудностей молодая российская власть не потянула. Так и осталась местность краем непуганых дачников.

Идти становилось все жарче. Тучки, в благодарность за рассыпанные им двусмысленные комплименты, стали раздвигаться, от робких просветов до синих полотнищ чистого неба. Вдоль дороги появился молодой лес, местами заболоченный, и вскоре мы нашли вполне приличную полянку для обеда. Едва расположились на отдых, как по дороге пропылил микроавтобус с синей надписью на белом борту. С его владельцем нам еще предстояло познакомиться, но несколько позже.

Рассматривая на привале карту, мы задумали еще одну авантюру, перекрывающую по смелости предшествующие затеи. К северо-западу от нас, на половине равно водного и сухопутного пути между Ржевом и Тверью, располагался городок Старица. Достаточно было преодолеть местную недостройку имени Горбачева, участок, обозначенный на карте проселками (ох уж эти проселки, мы таки познакомились с ними – хорошо, что не на первых километрах, а слегка освоившись и осмотревшись), чтобы выйти на шоссе к Старице. Правда, суммируя проселки и шоссе, до Старицы выходило от Ягодина (а до него мы еще и по вдвое кратчайшему шоссе недотащили ноги) километров эдак 50-60. Но меня стало решительно разворачивать в сторону экстрима, и я предложила Дионису оригинальный план: преодолеть сомнительную часть дороги засветло, а потом идти по шоссе хоть всю ночь. Если, скажем, дождик – так у нас зонтики есть. Сговорились мы на том, что в любом случае проведем хоть пару часов у костра, отдохнем сколько удастся, а потом уже двинем по шоссе… а утром, глядишь, подберет какой-нибудь автобус… да, если он там ходит, конечно. Дионис деликатно осведомился, не преувеличиваю ли я свои силы. Я их преувеличивала, конечно. Но экстрим в том и заключается, что ты берешься делать несколько больше, чем можешь, и ждешь, сработают ли защитные механизмы. Блин, надо же узнать, сработают они или нет. Иначе неинтересно.

За разговорами непринужденно тянулись километры пути. Дорога петляла по холмам между болотами. Позади осталась деревня Головино, куда как раз можно было выйти по проселку с востока, от Московской области.
Редкие автомашины перестали внушать надежду на удачный стоп, зато подымаемая ими пыль становилась всё гуще. В голову неожиданно пришла мысль, что небольшой ночной дождик мог бы ее замечательно смочить. И на это услышала незлой, но вполне определенный мысленный ответ: «Ну, это уже барские капризы! То никакого дождика, то подавай небольшой!» Я поспешила согласиться, что да, конечно, зарываться не следует. Впрочем, заказ на небольшой такой, едва-едва моросящий дождик после двух часов ночи, как ни странно, тоже был выполнен… Только вот мы с Дионисом к этому времени вовсе не шли по шоссе, а сидели у костерка среди лесов и болот. О чем я еще поведаю в следующей части рассказа о дедушкиной деревне и ее окрестностях.

И вот перед нами дорожный знак: Белавино. На подходе к деревне я пыталась доказать Дионису, то надо свернуть на ответвление справа – на космической карте был ясно виден объезд Белавина с прямым выходом в Ягодино. Но Дионис уверял, что это не та развилка. Мы двинулись влево и вскоре после входа в Белавино оказались в тупике. Дорога кончилась, сельская улица тянулась направо и налево. Пошли направо, по пути знакомясь с сельскими жителями. Им всем Дионис рассказывал о дедушке и бабушке, о Курихиных, Осташовых и Комиссаровых, и нам надавали хороших советов, кого из старожилов искать в деревне, чтобы расспросить о родных.
Знаменательный момент! Сельская улица закончилась, и с пригорка открылся вид на противоположный высокий берег Ржати. Вот она, деревня, в которой Дионис до сего дня ни разу не бывал. Еще в 50-е годы туда ездила его мать. А ее отец, Иван Сергеевич Курихин уехал из Ягодина из-за доноса еще в 20-е годы, Семье угрожало раскулачивание, хотя она по всем нормам была «середняцкая». Кулаки и донесли, небось и взятку дали. Кирпичный дом остался недостроенным и проданным за условную цену родным. К ним потом ездили каждое лето, когда дедушка благодаря помощи родных устроился в Москве.
Умывшись в речке от дорожной пыли, мы начали не торопясь подыматься к деревне. Первое, что встретилось за переправой – военный мемориал. В этих местах в 41-м шли тяжкие бои. Бойцов сгоряча посылали отбивать у немцев высотки без огневой поддержки, и враги косили их из пулемета с церковной колокольни. При очередной ночной атаке немцы подожгли несколько изб и в их свете снова положили русских солдат. А в 42-м, отступая, сожгли обе деревни – удалось потушить лишь несколько домов.
Связанные с этим семейные предания – как один из дедов застудил голову на похоронах павших бойцов и сам умер через несколько дней, как мать Диониса, тогда 6-летнюю Антонину, увозила в Москву бабушка на последнем поезде – всё это запоминалось намного острее, чем рассказ в спокойной обстановке. Тени оживали, и Предки глубже проникали в душу в связанном с их прошлым месте.
Потому, небось, и «не пошли» с нами в путь разные палатки, пенки и котелки, что путешествие не складывалось как туристический поход. На пыльной и, по какому-то внутреннему ощущению, бесконечной дороге пришло ощущение паломничества, и ноги привели не только к точке, обозначенной на карте – они завели в уголок прошедшего.

Нынче в Ягодине осталось жить всего лишь несколько стариков. Фамилия Курихиных была им, как и в окрестных селах, знакома, как одна из самых коренных. Но по последним временам помнили лишь кого-то из соседней деревни.
И все-таки мы нашли родственника. Он оказался Курихиным по матери и владельцем того самого белого с синей надписью автобуса, который проскочил по дороге, как раз когда мы обедали.
Сперва мы разговаривали на улице; потом Дионис спросил про старые фотографии, и Валерий Алексеич пригласил в дом, на чай, за которым потом последовала и пара стопариков. В какой в точности степени родства состоит с ним Дионис, мы пока еще не разобрались – может быть, удастся это понять, расспросив других родственников. Он один и остался в деревне из домовладельцев – но живет в Твери и ездит на дачу с дочерью и внучкой.
Потомки бывших местных Курихиных и другой их родни осели в Москве и в Питере. А многие живут в Твери. Род по-прежнему жив, и отдельные его ветви по деревенской традиции продолжают встречаться по праздникам и семейным датам.

Сильно засиживаться не пришлось. Да Ягодина мы добрались около пяти часов вечера; и в половине восьмого снова двинулись в путь. Тут-то и включились защитные силы, не дожидаясь марш-броска на 60 километров.
В Ягодино мы вошли из Белавина по тропинке и маленькому пешеходному мостку. Но в деревне тут же оказались на автомобильной дороге. И Дионис, нимало не задумываясь, отождествил ее с одним из изображенных на карте проселков. Мы и двинулись по этой дороге как бы в намеченном направлении. Правда, меня слегка смущало, что теоретически нам следовало вначале идти на северо-восток, а судя по положению Солнца, клонящегося к закату, по факту несло практически на юго-запад. Однако основные приметы вроде совпадали: перешли по мосту через Ржать, а потом уперлись в развилку вправо и влево, как и было обозначено на карте… Свернув налево, мы должны были через некоторое время снова пересечь петляющую реку. Но она оставалась где-то вдали… зато по Солнцу опять совершенно определенно определялось: идем на юг, тогда как по карте путь на север! И тут меня осенила простая и глубокая идея, которую Дионис по своему упрямству долго не хотел принимать: мы снова шагали по тому же шоссе, по которому пришли в Белавино. И пройденная развилка была та самая, которую Дионис ранее отказался выбрать. Ну а поскольку расстояние было уже пройдено изрядное, авантюра со Старицей отпала.

Я предложила скромно и просто идти по той же дороге и заночевать в одном из хороших мест, виденных днем. А утром двинуться к шоссе Шаховская – Ржев и через Ржев поехать на Тверь. Но Дионис предложил несколько другой план. От Валерия мы узнали, что судоходства по Волге от Ржева давно нет, и сообщение исключительно автобусное. А раз так – зачем кривая дорога. Пойдем по проселку от Головина, выйдем к шоссе на Ивашково, а там уже Московская область и регулярные, раз в два часа, автобусы к Шаховской. Далее – прямая дорога на север до Твери. На том и согласились.

И вот около девяти вечера мы оказались в деревне Головино. На вопрос о проселочной дороге в Ивашково местные делали круглые глаза и после сбивчивой попытки что-либо объяснить махали рукой: «Идите по шоссе!» Наконец подвернулся достаточно выпивший и решительный мужик, который, после очередного разговора с Дионисом про знаменитую фамилию Курихиных, бросил своего собеседника и собутыльника и провел нас по шаткому мосту в поле, указав светлый путь. По курсу должна была встретиться деревня Хорошая, не обозначенная на картах и планах. «А там, – рассказал добровольный проводник – где собаки на вас залают, постучитесь в дом, там дядя Миша вам покажет, куда идти, а может, и ночевать вас оставит; скажите, что вы от Тольки Столярова».

Дорога на первом километре пути оказалась чрезвычайно приятной. Вскоре мы дошли до неплохого леска, где я настоятельно предлагала Дионису устроиться на ночлег – и дров можно набрать, пока еще светло, и неизвестно, что впереди. Напрашиваться в деревенский дом что-то совершенно не тянуло. Но Дионис рвался дальше… Мы снова перешли через речку, в которой и по карте, и по приметам признали Жабню. Но это был один из ее притоков, на карте не обозначенный. После этого дорога пошла по болоту, и приходилось обходить обширные лужи. Сумерки все сгущались, я сердилась на Диониса, что не остановились в более удобном месте, но он гнал вперед, да и деться уже было некуда.

И снова мостик и речка (на этот раз настоящая Жабня). А за ней высокая горка, с которой на нас лают собаки! Обходим горку, подымаемся на нее, собаки лают уже с нескольких сторон. Дионис стучит в ближайший освещенный дом, и таки попадает к дяде Мише! На ночлег не просимся, и дядя Миша не предлагает. Но рекомендации Тольки Столярова оказалось достаточно, чтобы он проводил нас вдоль деревни и показал продолжение дороги!
А заодно сообщил, что во всей деревне сейчас есть жители лишь в нескольких домах, остальные еще не приехали. Оно и неудивительно: как туда приедешь по таким роскошным дорогам? На прощание дядя Миша насоветовал идти дальше по улице до последнего дома, а там прямо в лес, никуда не сворачивая. Мы и пошли… Деревня все не кончалась. Большинство домов были похожи на давно необитаемые. Оно и понятно: прошли времена пеших дачников, а на машине сюда редкая птица долетит.
Глядя на разломанные заборы и другие признаки разрухи, я понимала, что это дрова… очень много дров. А впереди то ли лес, то ли болото, и полная темнота. И наконец уломала устремленного вперед Диониса, тем более что мы набрели на своеобразный экзотический уголок. Несколько валяющихся без дела досок (готовые дрова!), рядом древняя телега, да еще и на земле крепкий деревянный помост. Устроившись на манер бывалых бомжей, мы занялись мелким мародерством, наспех выдергивая из ближайших мест плохо лежащие бревнышки и доски. Разгорелся небольшой, но довольно жаркий костер.

Отдыхать предстояло до рассвета – одно дело шагать безлунной полночью по шоссе, и другое – пробираться по лесу и болоту. Мы то дремали, то поддерживали огонь, пока аккурат в два часа ночи Дионис не подскочил с драматическим возгласом: «Дождь!» Это, конечно, было громко сказано: с неба моросило что-то чрезвычайно мелкое, почти неощутимое. Но оно смачивало местность до рассвета. Пошли в ход зонтики. Костер от мелкой мороси только более устойчиво горел, не слишком разгораясь, но и не затухая. Тут пригодилась и телега – под нее мы запрятали вещи, а сами продолжали отдыхать, прикрываясь зонтиками. Дождь то слегка усиливался, то затихал, не переходя определенного предела. И в пять часов, уже в светлых сумерках, мы продолжили путь. Как нетрудно догадаться, не по шоссе, а по болоту и намокшей траве. Дождь еще слегка моросил, но постепенно растворился вслед за рассеивающейся темнотой.

В лесу дорога стала ветвиться, и направление пришлось выбирать наугад. Кое-где встречался хороший, старый лес и твердая почва под ногами. Но большая часть пути проходила по молодому березняку, стеной вырастающему из болотистой местности. Поле в конце пути; под ногами чавкает насквозь мокрая почва… А слева подымается в небо солнечный шар.

Еще сотня метров – и мы на шоссе. Если можно так выразиться, асфальтовом. А точнее, это изрядно битый асфальт, густо посыпанный песком, который, кстати, замечательно прибит дождем. Ну наконец-то. Кажется, именно это мы заказывали? Сверх всего, впереди автобусная остановка и местный житель (очередной пенсионер и ныне москвич впридачу) пытается ждать автобуса. Не дождавшись, пошли все вместе пешком и перешли через реку Шоша. Попутчик рассказывает, как на ней вытравили ольху – теперь она из-за этого загрязняется и мелеет. Поднялись к следующей деревне, и тут все-таки догнал автобус. Еще несколько минут – и мы в Ивашкове, ждем автобуса на Шаховскую и слушаем рассказ о местной помещице Нарышкиной, которая после революции уехала в Америку. Воспоминания о Нарышкиной у местного населения самые благоприятные. О коллективизации похуже. Рассказал дед и про послевоенные игры мальчишек с боеприпасами, и про реактивные ракеты на пар у , которые конструировали в пионерлагере. После того, как одна из ракет пролетела два километра и упала в деревне, милиция прикрыла пионерское ракетостроение.

И вот в 8 утра с небольшим мы снова в Шаховской. Круг замкнулся, но не зря – главная цель достигнута, и впереди легкая прогулка.
Но на автостанции нас подстерегал серьезный облом: автобус в Тверь из Шаховской ходит раз в день в 7 часов утра! Зато регулярно отправляются автобусы и электрички в Москву.
Что поделаешь – для возвращения домой мы еще не созрели. В 9-40 должен был идти очередной автобус во Ржев. Путь не прямой, но вполне реальный. В ожидании автобуса удалось неплохо заправиться в буфете (горячий кофе после пережитого был очень уместен) и переобуться в сухое.
В Ржев я попала в третий или четвертый раз в своей жизни… И как обычно, проездом. Никаких прогулок: сразу после нашего прибытия объявили посадку на автобус в Тверь через Старицу. Из его окна мы успели лишь кинуть взгляд на Волгу, которая в этом месте по виду не отличается от какой-нибудь средней речки вроде Десны в районе Калужского шоссе. В Старице дорога снова перешла на правый берег Волги, и я успела сфотографировать вид на древний Кремль. Который мы увидим вблизи, наверное, когда-нибудь в другой раз… Например, если снова доедем до Ягодина и осуществим ранее неудавшийся план выхода на Старицу через местные топи, не давшиеся дорожным строителям эпохи великих перемен.

Прилично отдохнув в длительном пути (кстати, ночевки у костра развивают способность с комфортом устраиваться и отдыхать в разных позициях), в третьем часу дня мы наконец оказались в Твери. Сдали рюкзак в камеру хранения на вокзале и побрели к Волге. На небе снова ярко сияло солнце, лишь изредка набегали редкие облачка. Сил еще хватило на краеведческий музей и прогулку по набережной. После этого зашли в столовку под названием «Бистро Сковородка 24 часа» – как можно догадаться по названию, в этом ацком месте было довольно жарко, и роль кондиционера играл вставленный во входную дверь кирпич. Но кормежка оказалась достаточно питательной и качественной.

До намеченной электрички еще оставалось время, и я уговорила Диониса обойти с тыла реку Тьмака. Мы уже поняли, когда шли от вокзала к центру, что многие из изображенных на карте зеленых зон представляют собой неудобья: крутые, неблагоустроенные склоны и болотца. Прекрасная, широкая река при любом приближении к воде поражает замусоренностью берега. Благоустроенная набережная Тьмаки составляет всего лишь сотню-другую метров со стороны центра. Остальное крепко стиснуто свалкой и промзоной. Кое-где встречаются поляны для отдыха (тоже в довольно неприличном состоянии) и даже футбольное поле. Но ко всему этому практически нет нормальных подходов. В принципе сложный рельеф местности не помешал бы создать нечто более благоустроенное, как, например, на Воробьевых горах в Москве; возможно, кто-нибудь когда-нибудь и додумается это сделать.

Выбравшись наконец из промзоны и прилегающих к ней барачных кварталов на проезд имени Дарвина, мы склонны были видеть в том признание своей приспособленности к жизни в сложных условиях! И тут же обнаружили, что до электрички остается уже мало времени, и ринулись к проспекту, на котором мгновенно подвернулась маршрутка до вокзала.

Дома оказались ровно в полночь. Обсуждали по дороге впечатления, какие и у кого из нас были ощущения прямого контакта с Предками. Итоги подводить, видимо, пока рано. Я для себя уже заметила кое-какие изменения в окружении и мыслительном процессе. И чувствую, что опыт «паломничества» к местам, связанным с Предками, стоит продолжать и разворачивать. Эта тема похожа на горизонт, за которым все новые изгибы дороги, новые пейзажи и порывы ветра, горные цепи и речные долины.

Есть История, которая исследует давно прошедшее, умершее, и она делает это через поиск старых вещей, строений, через записи, сделанные давно умершими людьми на разных языках. И есть Прямой Путь: живые Предки и Тени прошлого, и она тоже говорят нам – и о прошлом, и о сегодняшнем дне, и о завтрашних перспективах. Это Род, это его единое течение. Я представляю себя, как реку, в которую вливается история Предков, как множество мелких притоков в единый поток. И одновременно могу представить себя как родник, вливающийся в небольшую речку моей семьи – а та впадает, еще через множество ступеней, в Историю Рода. Между двумя этими представлениями нет противоречия – они дополняют друг друга. Я часть Рода – и он часть меня. Предки держат меня на огромной ладони единого Рода – и я тоже могу уместить их, как множество маленьких человечков, на своей ладошке, и тогда в ней собирается Сила, помогающая мне и моим потомкам идти по Жизни.

Раз за разом я рассказывала другим и представляла себе серию умеренно экстремальных походов, в которых я бы еще хотела проверить себя на разлом…

И вот не приходится ждать ни будущего года, ни даже лета.
Невинная поездочка, затеянная на Первомай, грозит обернуться авантюрой.
А всего лишь навсего едем в Тверскую область смотреть на родное село Дионисова дедушки по материнской линии. Культ предков в общем. Полсотни верст от железной дороги. Посмотрели по атласу, посмотрели даже из Космоса (на гугле). Из космоса не написано, ходят ли там автобусы и до сколька часов. А мы едем без палатки. Деревня, кажется, необитаемая. Но рядом там вроде нормальное село. Но отеля там вряд ли есть.

Ладно, будем разбираться на месте. Я вчера вокруг Велеса обошла, шаркунком погремела. Авось выведет.
Пойду курицу жарить, яйца варить. От голода мы в этой поездке точно не умрем. А от холода – небось не январь.

Всем-всем приятных выходных.
До новых встреч в зефире. Который струит эфир. Ну в общем, вы меня поняли. Я вернусь.

Удачи, щастя!

Неожиданная радость, друзья!

Я долго собиралась перевести свой дневник на авторизованное доменное имя.
Сегодня начала решать технические вопросы... И они неожиданно решились с астрономической скоростью.

Уже сейчас дневник доступен по адресу http://vereya.slavya.ru
При этом он целиком остается в системе Liveinternet и доступен в прежнем порядке.

Благодарю за это:

ValeZ за чрезвычайную оперативность.

ПроКуратор, который первым из всего LIVEINTERNET дал мне информацию, с какой стороны к этому делу подойти.

Содружество Славия за предоставление авторизованного адреса.

И конечно, моего любимого хостинг-провайдера Majordomo.ru , как обычно, решившего проблему в пределах получаса.

Теперь осталось разместить в профиле ссылки на другие ресурсы, где можно найти мои стихи, статьи и другие материалы, и сделать этот адрес основным и официальным.
Это позволит более уверенно вести через эту страницу разные проекты и на Liveinternet, и за его пределами.

Удачи, всех благ!

Светлана Зобнина (Верея)