"РЕКВИЕМ" - в честь кого Рождественский написал свои вечные стихи
Очень личная, горькая, выстраданная история создания его "Реквиема". Наверное, поэму Роберта Рождественского "Реквием" можно смело называть самым сильным его произведением и одним из, если не самым сильным стихотворением о ВОВ в целом. Простые, но такие пронзительные, искренние строки пробирают до глубины души, слезы сами подступают к глазам, и сдержать их не получается даже у суровых мужчин. Потому что они - живые. Потому что они не сочинены "по случаю, к дате", а тесно связаны с детством и семьей Роберта Ивановича, и чтобы понять историю их создания, надо заглянуть в историю семьи поэта.
Вообще военная тема занимает в творчестве Рождественского одно из главных мест, и это тоже про то самое "все мы родом из детства". Когда началась Великая Отечественная война, Роберту исполнилось всего 9 лет. Его отец - Станислав Петкевич - был военным по профессии и даже до ВОВ пропадал на службе, а потом мужественно шел через войну, приближая победу, которой, увы, не увидел... Это Роберт запомнил, хотя, когда ему было 5 лет, родители развелись, но связь с сыном отец не терял. Мать, Вера, до войны работала директором школы, а после стала военным врачом.
Роберт, когда родители получили повестки, в первые годы войны жил с бабушкой, и тогда же в 9 лет написал стихи, которые 8 июля 1941 опубликовали в газете - "С винтовкой мой папа уходит на фронт...". Полученный за стихи гонорар (13 рублей!) Рождественский сразу отдал в Фонд обороны... Бабушка умерла в апреле 43-го, мать позже хотела забрать сына к себе и оформить как "сына полка", но в итоге вынуждена была отдать его в детский дом... Спустя год война кончилась. Отец погиб на фронте, мама вышла замуж за однополчанина, офицера Ивана Ивановича Рождественского. Когда они забрали мальчика из приюта домой, Роберт получил отчество и фамилию отчима, так и стал Рождественским.
Набрела на эти стихи и обалдела. Это Роберт Рождественский. Интересно, в каком году была жара, похожая на ту, что за окном. Стихотворение мне незнакомое. Но потрясающе передает то, что у нас сейчас творится.
Художник Сергей Свиридов
***
Я
такой жары
ещё не помню...
Жарко паутине.
Жарко полдню.
Жарко сквозняку,
дыханью,
шагу.
Жарко...
Кажутся несбыточными
грозы.
И собака,
будто после кросса,
дышит
лихорадочно и жадно.
Жарко...
Даже рекам
духота
понятна.
Небо
за неделю полиняло.
Яблони распарились,
обвисли...
Медленно
пе-
ре-
пол-
за-
ют мысли
с яблонь
на сморщенные перья.
Даже не переползают —
пере-
валиваются
и засыхают.
Засыхают.
Будто засыпают...
Жарко.
Тишина.
Оцепененье.
Вянут
подходящие сравненья.
Даже слову,
даже буквам
жарко,,,
Ну вас к чёрту!
Надоело —
в рифму!
Пришла ко мне пора платить долги.
А я-то думал,
что еще успею...
Не скажешь,
что подстроили враги.
Не спрячешься за юношеской спесью.
И вот я мельтешу то здесь, то там.
Размахиваю разными словами:
«Я расплачусь с долгами!
Я отдам!..
Поверьте мне!..»
Кивают головами
леса и травы,
снегопад и зной,
село Косиха, Сахалин и Волга.
Живет во мне,
смеется надо мной
Немыслимая необъятность долга!
Ждет каждая секунда.
Ждут года.
Озера, полные целебной влаги.
Мелькнувшие, как вспышка, города.
Победные
и траурные флаги.
Медовый цвет клокочущей ухи.
Моей Москвы
всесильные зарницы.
И те стихи,
те — главные — стихи,
которые лишь начинают сниться.
И снова полночь душу холодит.
И карандаш с бессонницею спорит.
И женщина
в глаза мои глядит.
(Я столько должен ей,
что страшно вспомнить!)
— Плати долги!..
Плати долги, чудак!..
Давай начистоту
судьбу продолжим...
Плачу.
Но каждый раз выходит так:
чем больше отдаешь,
тем больше должен.
У меня давно лежит на рабочем столе стихотворение Роберта Рождественского «Эхо первой любви». Очень красивое и грустное стихотворение. И тут , совершенно случайно, у меня возникла идея «дополнить» стихи зрительными образами, которые бы зазвучали в унисон с размеренной рифмой поэта.
Тема возвращения в свой старый город совсем не нова. Помните, как писал Геннадий Шпаликов:
По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.
Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.
Остались старые улицы, и автобусная остановка на старом месте, и даже запах города… Он совершенно такой же! Но, пусто и одиноко. И родные улицы стали чужими. Вдруг становится холодно и тоскливо. Ты ищешь то, чего уже давно нет.
Нет тех людей — они уехали, пропали, просто изменились до неузнаваемости. Но и это не главное. Ты ищешь на этих улицах себя, свою молодость, свои детские мечты и надежды.
Это старая истина – уезжая из своего города, ты уже никогда в него не вернешься. Даже если выйдешь из поезда на станции с похожим названием – это совсем другой город. Он похож на тот, который ты ищешь, но это не он.
На Земле, безжалостно маленькой…
На Земле
безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую…
И однажды —
прекрасным утром —
постучалась к нему в окошко
небольшая,
казалось,
война…
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую —
по размерам —
шинель.
…А когда он упал —
некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле
не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня
в полный рост!
Роберт Рождественский
1969 г.
Человеку надо мало…
Человеку надо мало:
чтоб искал
и находил.
Чтоб имелись для начала
Друг —
один
и враг —
один…
Человеку надо мало:
чтоб тропинка вдаль вела.
Чтоб жила на свете
мама.
Сколько нужно ей —
жила.
Человеку надо мало:
после грома —
тишину.
Голубой клочок тумана.
Жизнь —
одну.
И смерть —
одну.
Утром свежую газету —
с Человечеством родство.
И всего одну планету:
Землю!
Только и всего.
И —
межзвездную дорогу
да мечту о скоростях.
Это, в сущности, —
немного.
Это, в общем-то,
— пустяк.
Невеликая награда.
Невысокий пьедестал.
Человеку
мало
надо.
Лишь бы дома кто-то
ждал.
Scarlet5
