В XIX веке в европейской литературе стали появляться вампиры, оборотни и прочие чудовища. Но русские писатели перенимать моду не спешили: гоголевский Вий в этом смысле, пожалуй, единственный представитель жанра. Историк литературы Алексей Вдовин в книге «Монстры у порога. Дракула, Франкенштейн, Вий и другие литературные чудовища» исследует этот феномен. С разрешения издательства «МИФ» публикуем главу о тайных смыслах самой страшной повести Гоголя.

Перефразируя известные слова Аполлона Григорьева о Пушкине, Вий ― наше все (если говорить о фантастике). В местоимении «наше» есть, конечно, изрядная доля условности, так как сам Гоголь утверждал, что Вий есть «колоссальное создание» малороссийского воображения. Именно так в XIX веке называли украинский язык и литературу ― малороссийскими. Да, научные изыскания доказали, что никакого отношения к русскому фольклору Вий не имеет. Тем не менее Гоголь написал повесть на русском языке, и она находится в сокровищнице русской литературы. У Гоголя была, как сейчас принято говорить в науке, двойная идентичность: он был этническим украинцем (что часто подчеркивал) и одновременно подданным Российской империи. Сделав выбор в пользу русского языка, Гоголь ощущал себя российским писателем. Такое сочетание двух языков и разных культур обогатило и его творчество, и отечественную литературу. Кто не помнит искрометного гоголевского юмора, метких украинских словечек и дивных описаний малоросской природы

Итак, кто же такой Вий? Уверен, что вы либо читали повесть, либо смотрели максимально близкую к тексту советскую экранизацию. На обложке издания «Вия» 1901 года мы видим Хому и лежащую в гробу панночку, но заглавный персонаж отсутствует (равно как и на рекламной афише советского фильма с Леонидом Куравлевым и Натальей Варлей). И это неслучайно: он появляется лишь в финале, и в начале прочтения/просмотра мы должны гадать, что скрывается за тремя странными буквами.

Казалось бы, дать ответ на вопрос о сущности Вия проще простого. Сам Гоголь поставил эпиграфом к повести следующие слова:

Все вроде бы понятно: Вий ― начальник гномов. Гоголь слышал предание, кто-то ему рассказал на его родине, и он просто положил его на бумагу. Однако еще в конце XIX века исследователи обнаружили: за какую фразу в этом пассаже ни ухватишься, везде сплошные нестыковки. Припомните свои ощущения, когда вы впервые читали повесть. Открываете книгу ― в заголовке «Вий» и звездочка, ведущая к сноске с гоголевской фразой. Внутренний голос говорит вам: «Отлично, Вий так Вий, какие-то веки, но все-таки над глазами, какие-то гномы должны быть». Вы читаете первую страницу, на ней описывается бурса ― Киевская духовная семинария. Появляются философы, риторы, богословы, потом Хома Брут и его товарищи. Они встречают ведьму. Вы пролистываете 10 страниц, 15, 20, 25, 30 ― а никакого Вия нет. Но вы всё ждете, когда же он появится. Наконец, буквально на предпоследней странице, отворяются двери церкви, и толпа гномов вводит его. Он появляется на пять минут, указывает своим железным перстом на Хому ― и все, развязка всем известна: Хома глядит на Вия и погибает. Дальше поговорим почему.

Да, читатель долго ждал, но не факт, что его ожидания полностью оправдались. Зачем надо было так называть повесть? Очевидно, что Гоголь использует прием предвосхищения, или управления нашим вниманием для того, чтобы сфокусировать его на таинственном существе, но карты раскрывает только в конце.

Вторая нестыковка ― «начальник гномов». Оба слова здесь поразительны. Можно долго размышлять, почему Гоголь выбрал слово «начальник». Оно отсылает скорее к чиновничьей иерархии и как будто предвосхищает «Петербургские повести» или «Мертвые души», в которых очень важна бюрократическая табель о рангах Российской империи первой трети XIX века.

А гномы? Исследователи установили, что ни в русском, ни в украинском фольклоре нет никаких гномов

Совершенно очевидно, что это мистификация. Тут можно было бы возразить, что Гоголь писал повесть в ту эпоху, когда писатели еще не имели в своем распоряжении тщательно собранного и откомментированного свода народных преданий и легенд. Фольклористика как научная дисциплина только-только вставала на ноги. Именно поэтому можно бы и простить Гоголю эту досадную ошибку. Однако есть основания думать, что дело вовсе не в каком-то его заблуждении. Гоголь совершенно сознательно запутывал читателя. Как сказал выдающийся отечественный филолог Ю. М. Лотман: «Гоголь был лгун». Лгун не в том смысле, что он в жизни все время врал, а в том, что его воображение так работало и создавало такие образы, которые не предполагали обязательной привязки к реальности.

Наконец, последняя уловка, которая тоже связана с тягой Гоголя к мистификациям и к заигрыванию с читателем. Он пишет: «…рассказываю почти в такой же простоте, как слышал». Когда я перечитываю «Вия», каждый раз поражаюсь, насколько непроста эта повесть. Искусство рассказа доведено в ней до совершенства: сложная система мотивов, изощренная символика, религиозные подтексты. Уверять, что это безыскусная простота, рожденная в недрах народной фантазии, ― полнейшее издевательство над читателем.

Давайте теперь обратимся к образу Вия.

Вот что в повести сказано об этом отвратительном чудовище:

Вот, собственно, и все. Что тут бросается в глаза? Посмотрите на иллюстрацию «Вия» XIX века. По-моему, ее до сих пор никто не превзошел.

Не знаю, как вам, но мне кажется странным сочетание земли (естественного, природного материала) и железа, которое воспринимается человеком как материал искусственный, поскольку для его получения требуется специальный технологический процесс переплавки железной руды. «Тяжело ступал он, поминутно оступаясь». Почему? Допустим, потому, что у него закрыты веки и сам он не может их поднять: они жутко тяжелые. Но это деепричастие «оступаясь» еще может намекать на дьявольское, сатанинское происхождение существа. Другими словами, «оступание» может отсылать к хромоте, а хромает, как известно, черт. «Хромой бес» (1707) ― знаменитый роман Ален-Рене Лесажа. Железное лицо тоже навевает мрачные ассоциации.

Из этого короткого отрывка, казалось бы, больше ничего невозможно извлечь, но исследователи и комментаторы попытались пойти дальше и просмотрели огромное количество фольклорных источников, записанных в XIX веке, ― до того, как Гоголь создал Вия, и уже после него.

Стало ясно, что до Гоголя в украинском фольклоре не было существ с точно таким же названием и описанием

Можно возразить, что во времена Гоголя бродила в народе какая-то история, но она не была записана и потом бесследно исчезла. К сожалению, так не бывает. Любой собиратель фольклора скажет, что если какие-то истории где-либо циркулируют, то они рано или поздно будут зафиксированы хотя бы в каком-то варианте. Это закон жанра. И все же кое-что нашлось.

Наиболее близка к сюжету Гоголя сказка, записанная в Закарпатье уже в XX веке известным украинским собирателем фольклора Миколой Зинчуком. В ней царь нанимает трех семинаристов для своих нужд, и один из них, подобно Хоме Бруту, читает Псалтырь над гробом умершей царской дочери-ведьмы. В итоге, чтобы одолеть семинариста, она вызывает Люцифера (то есть Сатану), который обнаруживает его в ведьмином гробу. Хотя у сказки счастливый конец, она подозрительно похожа на канву гоголевской повести. А поскольку до нас не дошло записей этой сказки, сделанных в XIX веке, скорее всего, сказка испытала влияние текста Гоголя, а не наоборот!

Нужно искать другие источники. Так, в 1887 году была записана волынская легенда о шелудивом Буняке:

Исследователи до сих пор спорят о происхождении этого существа, но считается, что его имя произошло от переогласованного монгольского имени хана Батыя (Бату-хан), который был разорителем древнерусских княжеств в начале XIII века. Описание тяжеленных век, которые можно поднять только с помощью вил, судя по всему, могло ходить на Западной Украине, и Гоголь мог его услышать в том или ином изводе и воспользоваться. Но были и другие источники. В восточнославянском фольклоре давно известен святой Касьян, который, с одной стороны, имел языческое происхождение, а с другой, был канонизирован церковью. Его день выпадает на 29 февраля, то есть он может прославляться только раз в четыре года. Это довольно мрачный святой, и в народных поверьях его имя овеяно множеством неприятных легенд, отлившихся вот в такие пословицы: «Поднимает веки только на 29 февраля ― и тогда все, на что ни взглянет, погибает», «Касьян на что ни взглянет, все вянет», «Касьян глазом косит», «Пришел Касьян, пошел хромать да на свой лад все ломать».

Иллюстрация Алексея Кравченко к повести «Вий». 1928 год. ГМИИ им. А. С. Пушкина, МоскваОчевидно, происхождение Вия каким-то образом связано с фольклором. Если же мы пойдем дальше и взглянем на эпизод трагической ошибки Хомы, то ситуация станет еще интереснее. Оказалось, что сцена, когда панночка-ведьма встает из гроба, а Хома защищает себя апотропеическим кругом, почти полностью была заимствована Гоголем из знаменитой баллады «Ведьма из Беркли» Роберта Саути, известного английского поэта-романтика. В 1814 году ее перевел Василий Андреевич Жуковский, старший товарищ Гоголя. Баллада очень длинная, я привожу шесть наиболее важных для нашего сюжета строф:И он предстал весь в пламени очам,Свирепый, мрачный, разъяренныйИ вкруг него огромный божий храм Казался печью раскаленной!

Не может быть никаких сомнений, что «он» ― это дьявол, хозяин ведьмы. Сюжет баллады повествует о том, что ведьма погибла и попросила монаха читать по себе молитвы три ночи. Первые две ночи он худо-бедно отработал точно так же, как у Гоголя Хома Брут, но на третью ночь перед ним явился он. Дьявол забирает с собой ведьму. Они исчезают, а что происходит с монахом, совершенно непонятно. Скорее всего, ничего хорошего.

Гоголь воспользовался балладой Саути, но концовку истории ему пришлось продумывать самому, ведь если у английского поэта главной героиней была ведьма, то у Гоголя ― Хома. Мы видим, что у нас есть фольклорный источник монстра, затем Гоголь его додумывает, вышивая по английскому сюжетному узору. В результате рождается нечто новое.

На самом деле Вий не единственный монстр повести. В ней есть еще чудовище No 2 (давайте для простоты назовем его так). Оно появляется перед Вием:

Есть гипотеза, что это немного аморфное чудовище могло быть навеяно знаменитой картиной Босха «Искушение святого Антония», а точнее, одним ее фрагментом. Вот такое странное с головой волка или оборотня существо, из которого торчат то ли ветки, то ли жала ― может быть, как у Гоголя, скорпионные. На нем монах в черной рясе и распластанная лягушка. Такой средневековый иконографический образ мог, как предполагается, стать для Гоголя прообразом этого чудовища.

Но и это не всё. Было еще одно существо (назовем его чудовищем No 3), которое присутствовало в первой редакции «Вия». К сожалению, во второй редакции повести этот фрагмент исчез, поскольку критик С. П. Шевырев, в будущем близкий знакомый Гоголя, не одобрил образ чудовища, решив, что слишком физиологичное описание его уничтожает ощущение ужаса. Вот как чудовище No 3, окруженное не менее мерзкими существами, изображалось в первой редакции:

В первой редакции воображение Гоголя развернулось не на шутку и сопроводило Вия сонмищем отвратительных тварей, как будто точно не имеющих уже никаких фольклорных аналогов и отчасти напоминающих то ли чертей, то ли насекомых, то ли земноводных. Во второй редакции Гоголь всех их в итоге удалил, чтобы вывести на первый план главного монстра.

Итак, вроде бы понятно, как создавался Вий и каковы его прототипы. Остается прояснить вопрос о его, так сказать, функционале. Казалось бы, ответ очевиден: с помощью своей свиты монстр поднимает веки, потому что он единственный может увидеть Хому и указать на него своим перстом. И тут философ совершает роковую ошибку: смотрит на Вия. Если бы он этого не сделал, то Вий не обнаружил бы его и не прорвал апотропеический круг. Именно тогда остальные твари бросились на Хому, он упал навзничь и умер от испуга. Можно предположить, что у него не выдержало сердце.

И тут мне хочется пояснить вам свою точку зрения на вопрос, кто такой Вий и почему ему важно было указать на Хому. У меня есть как минимум три варианта ответа.

Одни исследователи полагают, что Вий ― это продолжение или эманация ведьмы-панночки

Похожая гипотеза: Вий ― ее хозяин, как дьявол у Саути, поэтому он мстит за свою подданную, которую Хома после ночной скачки ударил поленом и она умерла. Другая, еще более экстравагантная гипотеза, которую, впрочем, трудно доказать, заключается в том, что Вий ― воплощение карающего отца. Если помните, в повести был отец панночки ― сотник, весьма суровый, от которого Хома попытался сбежать, но у него ничего не получилось. Сотник страшным голосом говорил Хоме, что если бы попался ему в руки тот, кто убил его дочь, то он настолько жестко расправился бы с обидчиком, что мало бы тому не показалось. Через Вия и осуществляется этот акт возмездия.

Еще более сложная версия, которую предложил очень уважаемый специалист по Гоголю, гласит, что имя Вий перекликается с именем Господа. В церковнославянской Библии фигурирует имя Сый, то есть Сущий, Бог. Вы скажете: как же Бог мог оборотиться Вием и, совершая дьявольское убийство, стать сообщником ведьмы? Разве это возможно? При всей, на первый взгляд, завиральности этой гипотезы в ней есть зерно истины.

Если воспринимать Вия в контексте всей повести, то можно увидеть, что мир, в котором живет Хома, в целом очень страшен

Гоголь рисует его так, будто он проклят. В самом начале повести, когда мы читаем о нравах в Киевской семинарии (она же бурса), мы видим, что там черт знает что творится: Гоголь очень часто использует слово «черт» для описания нравов этого заведения. Семинаристы, в том числе главный герой, изображены как люди, которые думают только о собственном желудке и удовольствиях. Они постоянно дерутся, попирают имя Господа, воруют друг у друга. Все описание жизни в бурсе проникнуто мощной иронией и сарказмом. Это неприятное, покинутое Господом место. Проблема усугубляется тем, что выпускники семинарии должны стать священниками и отправиться в приходы по всей территории как минимум Украины.

Буквально за пятнадцать лет до того, как Гоголь начал писать «Вия», произошли крупные преобразования в Киево-Могилянской академии, древнейшем высшем учебном заведении, из которого вышла вся церковная элита допетровской и Петровской эпохи. В 1817 году при правлении Александра I академия была закрыта, а спустя два года вновь открыта, но уже с новым преподавательским составом. Произошла полная перестройка всей церковной жизни Киева. Возможно, с этим связан тот намек, который Гоголь делает в иронически-саркастическом описании порядков в семинарии. Старые добрые нравы исчезли, а новые еще не сформировались. Они совсем не соответствуют высокому духовному статусу этого намоленного места.

Хома Брут и мертвая ведьма. Гравюра Юлиуса ШублераПосмотрим, кто учится в семинарии? Троица друзей: богослов Халява, ритор Тиберий Горобец и философ Хома Брут. Халява ― клептоман и любитель выпить. Ритор Тиберий Горобец ― задира и драчун. Хома Брут ― греховодник, сластолюбец и лентяй. В повести Гоголь открыто указывает на то, что Хома нарушает пост и предает Христа, отчего и назван Брутом. Когда отец панночки просит Хому три ночи читать молитвы по ее душе, поскольку такова была последняя воля его дочери, он добавляет: «Ты, добрый человек, верно, известен святою жизнию своею и богоугодными делами, и она, может быть, наслышалась о тебе». На это Хома отвечает: «Кто? Я? <…> да я, хоть оно непристойно сказать, ходил к булочнице против самого страстного четверга». После скачки с ведьмой Хома возвращается в Киев, идет к вдовице на рынок и проводит, как намекает Гоголь, с ней ночь. После бурного возлияния он лежит в кабаке и курит свою люльку.Короче говоря, Хома постоянно грешит, и это притом что он будущий священник!А что же его друзья? В конце повести Халява становится звонарем в духовной семинарии:

― Славный был человек Хома! ― сказал звонарь [Халява], когда хромой шинкарь поставил перед ним третью кружку. ― Знатный был человек! А пропал ни за что. <…> заметивши, что язык его не мог произнести ни одного слова, он осторожно встал из-за стола и, пошатываясь на обе стороны, пошел спрятаться в самое отдаленное место в бурьяне. Причем не позабыл, по прежней привычке своей, утащить старую подошву от сапога, валявшуюся на лавке.Гоголь описывает Халяву со свойственной ему иронией. Если он «по прежней привычке» украл вещь, то, видимо, не может по-другому, как не могут жить иначе и другие семинаристы. Никакого божественного предназначения у этого заведения, судя по описанию Гоголя, больше нет. Оно оставлено Богом и как будто проклято.Подведем итоги. Чудовище Вий ― это не эндемический вымирающий вид монстра, он связан с нашим миром многими ниточками. Вообще, это очень значимый мотив во всем творчестве Гоголя: манихейская борьба добра со злом. В своих ранних произведениях он сделал ареной этой борьбы родную Украину, там же поместив своих страшных существ. Позже, в своей прозе 1840-х годов, Гоголь переносит эту извечную борьбу в Петербург, где место монстров займут чиновники и бюрократы.

Сразу к сути: драгоценного камня под названием «яхонт» не существует. В литературном русском языке этим словом называют драгоценный камень как таковой. Но не только.

«Этимологический словарь русского языка» сообщает, что в русский язык «яхонт» попал в XVI веке из польского, где словом jachant называли драгоценные камни.

— Но при чем здесь гиацинт? — сразу спросит внимательный читатель «Грамотности».

И мы ответим: по Фасмеру, трансформация «гиацинта» в «яхонт» происходила так:

    греческий υάκινθος;
    латинский hyacinthus;
    немецкий jâchant;
    польский jаchant.

Так гиацинт стал яхонтом, а затем обобщенным названием корундов — минералов, к которым относятся и красный рубин, и синий сапфир, и прозрачный лейкосапфир, и банальный серый наждак.

В классической русской литературе слова «яхонт» и «яхонтовый» (помимо прямого значения) используются как синонимы «драгоценность» и «драгоценный» в самом широком смысле. Знаменитое «Яхонтовый мой!» из мультфильма про домовенка Кузю — типичный пример использования этого слова в русском языке. С его помощью Баба-яга показывает Кузе, как он ей дорог.

С XVI до XVIII века «яхонтами» в России называли как красные рубины (отсюда связь с красным гиацинтом), так и синие сапфиры. Составители словарей пытались разделить значения яхонтов на «яхонт красный» (рубин), «яхонт желтый» (топаз) и «яхонт синий» (сапфир). Но к середине XIX в. слово приобрело современное значение — драгоценного камня как такового, без конкретики.

Вот несколько примеров использования слова «яхонт» в классической русской литературе:

    «Повсюду ткани парчевые; // Играют яхонты, как жар; // Кругом курильницы златые // Подъемлют ароматный пар…»

А. С. Пушкин, «Руслан и Людмила»

    «Я заметил, что не вижу на руке у нее перстенька с яхонтом. Юринька изломал его и даже оцарапал ей руку этим»

Н. В. Чернышевский, «Пролог»

    «Голодная кума Лиса залезла в сад, // В нем винограду кисти рделись. // У кумушки глаза и зубы разгорелись; // А кисти сочные как яхонты горят»

И. А. Крылов «Лисица и виноград»

    «И ответил мне меняла кратко: // О любви в словах не говорят, // О любви вздыхают лишь украдкой, // Да глаза, как яхонты, горят»

С. А. Есенин «Я спросил сегодня у менялы»

Любовь поэтов к «яхонтам» и «яхонтовым» объяснима — слова «драгоценнокаменный» не существует, да и длинноватое оно, если бы даже было, а говорить, например, «бриллиантовый» или «рубиновый» — это называть что-то либо красным, либо прозрачным. А виноградные кисти, как у Крылова, ни красными, ни прозрачными быть не могут. Как, собственно, и есенинские глаза.

Подробнее на «Меле»: https://mel.fm/gramotnost/chto-eto-znachit/9751036...hat-slova-yakhont-i-yakhontovy

Вложение: 13503521_video20240910082515.mp4

Осенью 1800 года в таверну города Ливорно вошел нескладный худощавый молодой человек со скрипичным футляром в руках. За одним из столиков играли в карты. Молодой человек присоединился к игре.

Ему не везло: деньги быстро таяли, и вскоре парень остался без гроша. Тогда он поставил на кон скрипку, пояснив, что она довольно дорогая. Картежники согласились, и скрипка тут же была проиграна.

Молодой человек просил вернуть ее хотя бы на сутки, ссылаясь на вечерний концерт, но над ним только посмеялись:

«Ты же сам ее на кон ставил! Мы тебя не заставляли!»

Тогда к незадачливому игроку подошел пожилой француз из-за соседнего столика.

«Я простой купец из Парижа,– сказал он, но люблю музыку и бывал на ваших концертах. Вы – синьор Никколо Паганини. Так вот, скрипка ваша не из лучших. Не жалейте о ней. На вечер я дам вам другую. Ее сделал никому не известный мастер Джузеппе Гварнери дель Джезу, но, может быть, ее звук понравится вам».

Звуком этой скрипки семнадцатилетний Паганини был очарован. Был потрясен его игрой и парижский купец, имени которого не сохранила история. После концерта он отказался принять скрипку обратно, подарив ее молодому гению.

«Не мне, скромному любителю, на ней играть» – сказал он.

Эта скрипка Гварнери сопровождала Паганини всю жизнь. Он называл ее - «Cannone» («Пушка»). Такое название инструменту Паганини дал из-за удивительной полетности, «дальнобойности» звука.

Только один раз, перед концертом в Париже, она «заболела», и Паганини отнес ее скрипичному мастеру Вильому. Тот сумел «вылечить» скрипку, и растроганный Паганини обнял его и вручил драгоценную шкатулку. «У меня было две таких шкатулки, – пояснил он. – Одну я подарил врачу, исцелившему мое тело, вторую дарю вам, исцелившему душу».

В последующем у Паганини была огромнейшая коллекция скрипок, которые были созданы настоящими мастерами своей эпохи – Гварнери, Страдивари, Амати. Все их он завещал родной Генуе.

Но именно Cannone была самой любимой. После смерти Мастера она получила название «Вдова Паганини». Ведь он встретил ее в 17 лет и не расставался с ней до самой смерти.

Скрипка хранится в специальной витрине, в которой выдерживаются определенные условия – при температуре 20 градусов и влажности до 50%.

Но и сегодня она продолжает звучать. Правда, играть на ней суждено не каждому, а только лишь выдающимся музыкантам, победителям международных музыкальных конкурсов.

Один раз в месяц, специально назначенный куратор вынимает скрипку из витрины и играет произведения Никколо Паганини. Иногда скрипку в бронированном автомобиле с усиленной охраной привозят для выступлений в другие города и даже страны.

В мае 1999 года звучание скрипки могли услышать в оперном театре в Киеве, как пишут, муниципалитету Генуи был уплачен залог в четыре миллиона долларов.

Скрипка окружена различными слухами и мистическими историями не меньше, чем личность ее владельца. Мало кто из скрипачей мира играл на ней более одного раза.

Знаете ли вы, что на одной из первых монет в мире была изображена пчела?

 А вы знали, что в меде есть живые ферменты?

 А вы знали, что при контакте с металлической ложкой эти ферменты
погибают?  Мед лучше всего есть деревянной ложкой, если вы не можете
ее найти, используйте пластиковую.

 Знаете ли вы, что мед содержит вещество, которое помогает мозгу работать лучше?

 Знаете ли вы, что мед — один из редких продуктов на земле,
единственный, который может поддерживать человеческую жизнь?

 А вы знали, что пчелы спасли жителей Африки от голода?

 Достаточно столовой ложки меда для поддержания жизни человека в
течение 24 часов?

 Знаете ли вы, что прополис, производимый пчелами, является одним из
самых мощных природных АНТИБИОТИКОВ?

 А вы знали, что у меда нет срока годности?

 Знаете ли вы, что тела великих императоров мира хоронили в золотых
гробах, а затем покрывали медом, чтобы предотвратить гниение?

 Знаете ли вы, что термин «МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ» происходит от того факта,
что женихи употребляют мед для плодородия после свадьбы?

 Знаете ли вы, что пчела живет менее 40 дней, посещает не менее 1000
цветков и производит меньше чайной ложки меда, но для нее это целая
жизнь.

 Спасибо Господу за пчелок!

Вложение: 13503515_video20240910195906.mp4

Вы самая маленькая группа детей, родившихся с начала 1900-х годов.
Вы — последнее поколение, выбирающееся из депрессии, которое помнит ветры войны и влияние войны в мире, годами нарушавшей структуру нашей повседневной жизни.
Ты последний/яя, кто помнит продовольственные книжки на все, от газа и сахара до обуви и плит.
Вы сохранили фольгу и разлили жареный мясной жир по жестяным банкам.
Вы помните, как молоко доставляли к вам домой рано утром и ставили в «молочный ящик» на крыльце.
За дисциплиной следили родители и учителя.
Вы последнее поколение, проведшее детство без телевидения; вместо этого вы «вообразили» то, что услышали по радио.
Без телевизора вы провели свое детство, «играя на улице».
Малой лиги не было.
В городе не было детской площадки.
Отсутствие телевидения в ранние годы означало, что у вас было мало реального понимания того, на что похож мир.
В конце 40-х у нас появился «черно-белый» телевизор с тремя станциями и без пульта.
Телефоны были один на дом, часто общие и висели на стене на кухне (не заботились о конфиденциальности).
Компьютеры назывались калькуляторами; они были закручены вручную.
Пишущие машинки приводились в движение стуком пальцев, перебрасыванием каретки и сменой ленты.
«ИНТЕРНЕТ» и «GOOGLE» были словами, которых не существовало.
Газеты и журналы были написаны для взрослых, а новости транслировались по твоему радио вечером (твой папа давал тебе комиксы, когда слушал новости).
Новые автомагистрали принесут рабочие места и мобильность. Большинство автомагистралей были двухполосными (без межштатных автомагистралей).
Вы пошли в центр за покупками. Вы шли в школу.
Радиосеть расширилась с 3 станций до тысяч.
Твои родители внезапно освободились от оков депрессии и войны и бросились тяжело работать, чтобы прокормить свои семьи.
Вы не были забыты, но вы не были, как сегодня, всепоглощающим вниманием семьи.
Они были рады, что вы играли сами.
Они были заняты открытием послевоенного мира.
Вы вошли в мир изобилия и возможностей; мир, где вас приветствовали, вы наслаждались.
Вы чувствовали себя уверенно в своем будущем, хотя помнились депрессия и нищета.
Полиомиелит все еще делал людей калеками. Все знали кого-то, у кого он был.
Вы достигли совершеннолетия в 50-х и 60-х годах.
Вы последнее поколение, которое пережило период времени, когда не было глобальных угроз на планете.
Вторая мировая война закончилась, а холодная война, терроризм,  потепление и постоянная экономическая нестабильность еще не проявились. 
Только ваше поколение может помнить время после Второй мировой войны, когда наш мир был безопасным и полным ярких надежд и изобилия.
Вы выросли в самое лучшее время, время, когда мир становился лучше.
Более 99% из вас сейчас на пенсии, и вы должны чувствовать себя привилегированными, вы «жили в лучшие времена!»
Если вы уже достигли возраста 77 лет, вы пережили 99% всех остальных людей в мире, родившихся в этот особый 16-летний промежуток времени.

Вложение: 13503447_video20240905074201.mp4

https://youtu.be/um6X9ZIMT-s

Вложение: 13503395_video20240903150319.mp4

Завтра начало блокады. Ходил на кладбище, почистил могилки, поклонился братской могиле, положил гвоздики!

 13 июня 1937 года, на самом пике сталинских репрессий, в связи с приговором «по делу троцкистско-бухаринской банды – Тухачевского, Якира и их сообщников» советский писатель Алексей Толстой предлагает для публикации в «Известиях» свою статью «Родина».

«Мне не нужно будет много слов, чтобы узнать врага, – писал «красный граф», – Я узнаю его по чуждому блеску глаз!». Толстой даже не тратил время на написание этой статьи, а надиктовал ее по телефону.

В том же 1937-ом, во время поездки в Париж, Алексей Николаевич признавался художнику Юрию Анненкову: «Я циник, мне на все наплевать! Я — простой смертный, который хочет жить, хорошо жить, и все тут. Мое литературное творчество? Мне и на него наплевать! Нужно писать пропагандные пьесы? Черт с ним, я и их напишу!

Я переписал заново «Петра Первого», в согласии с открытиями партии, а теперь я готовлю третью и, надеюсь, последнюю вариацию этой вещи, так как вторая вариация тоже не удовлетворила нашего Иосифа. Я уже вижу передо мной всех Иванов Грозных и прочих Распутиных реабилитированными, ставшими марксистами и прославленными. Мне наплевать! Эта гимнастика меня даже забавляет! Приходится, действительно, быть акробатом. Мишка Шолохов, Сашка Фадеев, Илья Эренбрюки — все акробаты. Но они — не графы. А я — граф, черт подери! И наша знать (чтоб ей лопнуть!) сумела дать слишком мало акробатов!»

Девочки, когда настроение на нуле и кажется, что впереди ничего хорошего…

Хочу такую старость...