Cayetana_de_Alba все записи автора В июле Альянс примет окончательное решение, после чего Варшава не сможет спекулировать на проблеме своей безопасности

Польше придется трудно, так как в силу обстоятельств она упустила ставшее для нее потерянным «историческое время». Иллюстрация: vokrug.tv

До июльского саммита НАТО в Варшаве остается еще несколько месяцев, но, похоже, для Польши уже все предрешено — Североатлантический альянс и США решение приняли. Варшавский политический салон вряд ли получит гарантии того, чего он хотел, признания Польши в НАТО членом «первого сорта». Да, в Восточной Европе будет частично реорганизована система обороны, но под другие цели и задачи, чем требовали поляки, которым на саммите придется лишь поставить свою подпись под итоговым документом.

С февраля 2017 года американская бронетанковая бригада будет по ротации размещена в шести восточноевропейских странах: Польше, Румынии, Болгарии, Литве, Эстонии и Латвии, пишет французская газета Le Figaro. Как бы то ни было, это развертывание не отражается на общей политике отхода Барака Обамы. Тем более что общее число американских военных в Европе остается прежним — 62 тысячи, а в конце «холодной войны» их было 330 тысяч. И пусть в Варшаве уверены, что для сдерживания Москвы необходимо удвоить число военных, а также сформировать постоянную инфраструктуру в пограничных странах: хотя переориентация Соединенных Штатов в сторону Азии отошла на второй план под воздействием кризисов на Ближнем Востоке и в Европе, ее реальности это никак не меняет. Как следует из вышедшей месяц назад в американском журнале Atlantic статьи о «доктрине Обамы», глава Белого дома не верит в восстановление российской мощи, отмечает французское издание. А Украина, по его мнению, не является приоритетом для интересов США. Что касается Европы, то в ней нет ни консенсуса, ни достаточных финансовых средств. Великобритания сосредоточена на своем референдуме о членстве в ЕС, Франция уже действует на пределе возможностей в Африке, Сахеле и на Ближнем Востоке. Поэтому Европу пока что не видно и не слышно.

Турбулентность, вызванная «арабской весной», расшатывает Старый континент. Можно спорить, явился ли ее следствием переворот в Киеве зимой 2014 года (а почему бы и нет, с другой стороны), но совершенно точно, что кризис с наплывом в Евросоюз беженцев и спровоцированный этим политический конфликт между европейскими столицами, вызван потрясениями на Ближнем Востоке. Для Польши это означает переосмысление стратегии ее безопасности и определение новых ориентиров. Бывший польский дипломат Витольд Юраш замечает, что в бытность президента Леха Качиньского, Варшава пыталась прикрыться «американским зонтиком», но важно понимать, что именно вкладывал в эту идею покойный глава государства. «Некоторые говорят о его наивной уверенности в том, что США будут защищать Польшу, но я не так понимаю поддержку Качиньским концепции «щита», — говорит Юраш. — На мой взгляд, он понимал, что сутью «щита» была защита США, а не Польши, поэтому участие в этом проекте означало не столько быть «под защитой США», сколько быть «частью инфраструктуры обороны США». Однако обоснованием американской стратегии в то время являлась необходимость защиты от иранской и северокорейской ядерной угрозы. Сегодня ситуация выглядит иначе. Тегеран в прошлом году достиг соглашения по своей ядерной программе вместе с Вашингтоном, Парижем, Лондоном, Берлином, Пекином и Москвой. Соединенные Штаты дали добро на вывод Ирана из изоляции, в иранскую столицу поспешили с визитами делегации из Евросоюза. Проблемой остается Северная Корея, но и ее ракетные и ядерные программы заставляют кооперироваться Соединенные Штаты, Россию и Китай.

Иначе говоря, угрозы эпохи Леха Качиньского и угрозы настоящего времени не равнозначны, что и видно по новым подходам США к военной стратегии в Восточной Европе. По большому счету, это видят и в Варшаве, так как тезис о «российской угрозе» остается уделом газетных публикаций, но фактически, замечает Витольд Юраш, «если проанализировать обстоятельства «сброса» польско-российских отношений, стоит заметить, что этот «сброс» нашел свое выражение также в охлаждении наших отношений с Украиной и Белоруссией, боюсь, американское понимание ситуации могло взаимодействовать с российским». Похоже, что у Польши нет шансов стать «частью инфраструктуры обороны США» и ей еще только предстоит найти ответ на этот вызов. Однако проблема в том, что в условиях переформатирования старых альянсов и создания новых любой стране, столкнувшейся с этим, требуется проявить неординарные политико-дипломатические усилия, использовать весь наличный опыт, прибегая в случае необходимости к прецедентам прошлого. Варшаве придется трудно, так как в силу обстоятельств она упустила ставшее для нее потерянным «историческое время», начиная с разделов Речи Посполитой Обоих Народов в конце XVIII века и заканчивая восстановлением страны в виде II Республики в 1918 году.

Поляки были выведены за рамки важнейших политических процессов в Европе в течение всего XIX века. Пока русские, австрийцы, французы, немцы, англичане и даже османы несколько раз решали судьбы европейского миропорядка, вырабатывая аргументацию, вступая друг с другом в тайные союзы, иначе говоря, оттачивая весь имеющийся арсенал политико-дипломатических инструментов, потенциал поляков реализовывался в качестве объекта, эксплуатируемого великими державами. Их участие на стороне Парижа во время наполеоновских войн, два бесплодных восстания 1830 и 1863 годов, по большому счету, и Первая мировая война показало то, что поляков использовали как «разыгрывающий элемент». Это привело к тому, что к моменту восстановления своей государственности Польша пришла с дряблой и ослабленной «политической мускулатурой», а в силу завышенных амбиций реалистическая интеллектуальная польская мысль не была национальной властью особо востребована. В итоге там, где надо было искать и вступать в альянсы — Варшава проявляла самостоятельность, а там, где следовало принять независимое решение — Варшава сковывала себя ею же самой придуманными рамками какого-либо союза. Как подчеркивал в первой трети XX века польский историк Юлиан Мархлевский, пребывание в составе Российской империи породило расцвет польской промышленности, интегрировало в ее состав господствующую элиту, но оказалось крайне тяжелым для среднего сословия и интеллигенции — под пятой империи поляки показали себя хорошими лавочниками, но не стратегами.

В нашу эпоху перемен Варшаве предстоит решать очень непростые и сложные задачи. За последние 17 лет нахождения в НАТО и 12 лет в Европейском союзе Польша поднакопила «жирка». Но это было для нее относительно легкое время, так как многие решения за поляков принимались в заграничных центрах. Сегодня Варшава начинает пробовать себя в одиночном плавании. Для нее это пора заключения двухсторонних ситуативных союзов, выстраивания новых моделей интеграции, переосмысления отношений с соседями и на западном, и на восточном направлениях. До сих пор одной из технологий польской внешнеполитической линии была «игра в стенку». Варшава сама подавала мяч Североатлантическому альянсу и России и сама же принимала его с отскока. В июле все закончится. НАТО примет окончательное решение, после чего Польша не сможет спекулировать на проблеме своей безопасности, в частности, на восточном направлении. Но вызовов, иных и более сложных, от этого меньше не станет. Посмотрим, как справится с ними Варшава.

Станислав Стремидловский, ИА REGNUM