Парня в горы тяни - рискни,
Не оставь одного его.
Пусть он в связке одной с тобой.
Там поймешь, кто такой.

Тут герои "Мерзости" с Владимиром Семеновичем не согласились бы им брать в горы непроверенного человека было бы смерти подобно. Потому что, если гора, которую вы собираетесь штурмовать, Эверест, то любое непродуманное решение может стоить жизни не только тебе, но и всем членам экспедиции.

Но по порядку. Книга построена как "рукопись, найденная в бутылке", в предисловии автор рассказывает, как, будучи молодым писателем, и собирая материалы для романа об Антарктике (мы все помним, что в результате он таки написал о полюсе, правда не южном а северном), узнал об участнике антарктической экспедиции полувековой давности Джекобе Перри. Этот человек в доме престарелых, но он в здравом уме и твердой памяти.

Автор увлекается альпинизмом слишком серьезно, чтобы это можно было назвать хобби, но до профессионального уровня ему далеко. Перри оказывается не только арктическим зимовщиком, но и альпинистом. Его мемуары, завещанные рассказчику, утраченные и чудом найденные через двадцать лет и стали этой книгой. Найденная рукопись идеальна, когда нужно описать событие резонансное и масштабное, упоминания о котором отчего-то не остались в хрониках - рассказчик ненадежен в глазах архивиста, но мы безоговорочно ему доверяем.

Разумеется, история "Мерзости" вымышленная, но воспринимается как документальный роман. Дэн Симмонс колоссален, и объемы книг тут не основной критерий (хотя меньше восьмисот страниц у него трудно что-то найти). Я сейчас о том. что если уж берется о чем-то писать, то это всегда подробно, скрупулезно, со вниманием к мельчайшим деталями - всеохватно. Интересно, что нудного академизма ему удается избегать, если Симмонс рассказывает об альпинистском снаряжении, то это слушается как самый захватывающий триллер.

Особенно в исполнении Игоря Князева. Обычно сетую, если книгу разбивают на несколько частей, чтобы продать дороже, но в случае "Мерзости" такая разбивка кажется оправданной. Я теперь переслушиваю роман, читала его давно, еще в оригинале, и вот эта часть предварительной подготовки к экспедиции, она сама по себе прекрасна, а пауза между ней и основным действием. уместна. Если бы еще дополнительно не платить за это, было бы вообще хорошо, но: "Нет, сынок. это фантастика".

Первая часть "Альпинисты" включает подготовительный этап экспедиции, номинальная цель которой поиск останков юного лорда Персиваля Бромли, пропавшего на Джомолунгме без вести. Его мать, леди Бромли взяла на себя расходы Перри и двух его старших товарищей, чтобы совершенно убедиться в гибели сына, в глубине души надеясь на возможность его чудесного спасения. Компаньоны, конечно, не верят, что удастся найти хоть что-то, но для людей, одержимых страстью к горам, такая возможность покорить Эверест бесценна.

Описание бесчисленных тренировок, поездки по Европе для консультации и закупки необходимого оборудования, само это снаряжение, описанное со всем возможным тщанием, технологические новинки, которые увеличивают шанс не только выжить в предполагаемом восхождении, но и успешно завершить его, сэкономив время , а значит и ресурсы. Обстановка в Европе между двумя Мировыми Войнами, закат Веймарской Республике и события, предшествовавшие приходу к власти в Германии национал-социалистов - все это замечательно интересно.

И еще один нюанс: в этой части романа много говорится о событиях 1922 года. хотя основное действие романа приходится на более позднее время. Однако от обаяния ретро вековой давности и магии цифр трудно быть вполне свободной.

Вы не понимаете. Это не Тедди нарисовал эти картинки. Их нарисовала Аня. Она приходит к Тедди в комнату. И пользуется им как марионеткой.

Бывает мимолетная небрежность пускает жизнь под откос. Вот она дочь и сестра, без пяти минут спортивная стипендиатка университета, а вот уже наркоманка без дома, без будущего, без семьи, с неизбывным чувством вины. Катиться по наклонной легко, карабкаться наверх трудно, но случается и такое, что выбираешься из самой глубокой ямы Мэллори Куин борец, она справилась, теперь снова бегает и мечтает когда-нибудь получить образование. Но для начала надо бы подыскать работу. И, вот уж радость, куратор из АН находит для нее работу мечты.

Тихий зеленый ухоженный городок, респектабельный дом, оборудованный по последнему слову техники, доброжелательная хозяйка и несколько более строгий хозяин, но главное - Тедди, чьей няней она станет, кого полюбила с первого взгляда. Малыш любит рисовать и когда Мэллори говорит его маме Каролине, что мальчик одаренный, то лишь затем, расположить к себе нанимательницу. Картинки в известном стиле "палка, палка, огуречик": козлик, птички, солнышко, зайчик (или это кролик?), кролик уносит ребенка, ох, а это что?

Фигура рядом с мальчиком на картинке выглядит жутко, хотя Тедди она, похоже, не пугает. "Это Аня, его воображаемая подруга, - вздыхает Каролина, - Мы надеемся, что общение с вами, а потом школа постепенно вытеснят потребность создавать фантомных друзей." Только вот, она ошибается, рисунки Тедди становятся все более пугающими, но это еще не все, с каждым днем они делаются "взрослее", словно рукой трехлетнего мальчугана водит зрелый художник, а рассказать о своем беспокойстве Мэллори не может, одно из правил этого замечательного дома гласит: "Никаких суеверий! Мы верим в науку."

Джейсон Рекулик — известен не только как писатель, он еще и креативный директор издательства Quirk Books, открывшего миру "Дом странных детей" Ренсома Риггза. Силу воздействия псевдодокументальных иллюстраций он понимает хорошо и умеет ими пользоваться, а сочетание страха и тайны гарантирует вздыбленные рудиментарные волоски вдоль позвоночника все время чтения и то самое "не оторваться, пока не дочитаешь" из детства.

"Скрытые картинки" не назовешь веселой доброй книжкой, но у мрачной готики больше шансов завладеть вниманием, уже блуждающим во мраке, чтобы помочь выйти к свету.

Жизнь настолько коротка, что единственный ее смысл – это успеть переодеться в чистое.

Утешительное от Пелевина. Он никогда не был агитатором, горланом. главарем из тех, кто "Взвейтесь!" да "Развейтесь!" То есть, последнее как раз к Виктору Олеговичу, хотя и не в значении "развеваться" (о знаменах каких-нибудь) а в смысле "развиваться". Займись собой, отбрось социально-навязанное, найди мудрого наставника, поднимай усердно крылья с продетыми в маховые перья гайками и однажды твои куриные вынесут тебя с птицефабрики. Вопрос "Куда?" в раннепелевинском творчестве не ставился, теперь его не избежать, но я-читатель благодарна за кур, парящих в центре невидимого куба, хотя бы даже герой-рассказчик оценивал эту часть своего творчества как китч, который неплохо продается, а готовых покупать ставил не слишком высоко.

Эта отсылка к "Затворнику и Шестипалому" не единственное в "KGBT+" упоминание раннего творчества. Слова о стрекозе, которая не в ответе за убийства, совершенные ее хищной личинкой, ведут прямиком к "Жизни насекомых", где, помните, Гайдар с его чудесными добрыми книгами вышел из мальчишки, который командовал не только полком, но и расстрелами. И это позволяет думать, что автор, не простился окончательно с тем, за что мы его любим, сколь бы чутко его сегодняшний слух не был настроен на звук третичной пустоты.

Начало новой книги не для слабонервных, эзотерика вообще не самый удобный для восприятия материал, но Пелевину обычно удавалось заворачивать буддизм в яркую обертку, сдабривать медом и специями, скармливать малыми дозами. Здесь не то, "Дом Бахии" жестко ставит читателя перед выбором "думай или иди прочь". И ты конечно думаешь, даром ли ты год ждала, что он скажет обо все этом.

Утешу, дальше будет легче. Знакомство с вселенной "Transhumanism inc" приветствуется, без него будет трудно понимать здешние реалии, все эти баночные мозги, таеры, холопов-хелперов и прочие аспекты green power, пришедшей на смену нашей с вами карбоновой эры, Оттуда и некоторые персонажи в новую книгу перекочевали. Помните, свидание сердобол-большевички и свидетеля Прекрасного на колесе обозрения? Тогда-то и был зачат герой-рассказчик. А японского мастера кукольника? Он тут протагонист. Впрочем, предупреждения излишни, на нынешнем временном отрезке Пелевина читают те, кто с ним давно.

Основная часть книги - история вбойщика, чей сценический псевдоним Кей Джи Би Ти стал ее названием. Кто такой вбойщик? Тот, кто вбивает некую идею во многие головы. Такое, знаете, человеку можно десять тысяч раз сказать, что без труда не вытащишь и рыбку из пруда или что старый друг лучше новых двух, и все это будет оставаться для него пустым звуком, пока не случится что-то, что заставит на опыте ощутить правоту набившей оскомину банальности, и вот он уже готов нести свет истины окружающим, которые глядят на него с жалостным удивлением, в точности как сам он недавно. Так вот, вбойщик может донести мысль во всей полноте до множества умов и сердец без промежуточной стадии подтверждения ее правоты личным опытом.

В общем, то, что уже четверть века делает Пелевин, только в Зеленую эру этому содействуют технологии brain-to-brain streaming, передачи информационных блоков с кукухи на кукуху. Интересно и отчасти утешительно, хотя грустно.

Гражданская позиция у меня такая же точно, как у вас. Рептильная поза.

Откуда ни посмотри, все начинается с кровопролития. За каждой историей – другая история.

Это книга о Томасе Кромвеле. Не тот Кромвель, который для большинства англичан до сих пор чудовище: разогнал парламент, проводил репрессии, казнил короля, вверг страну в пучину гражданской войны, но проявлял полководческий и управленческий гений, провел реформу армии и налоговую реформу. Так вот, это не об Оливере Кромвеле, а о его отдаленном предке, главном идеологе английской религиозной реформации и одном из основателей англиканства, которое стало краеугольным камнем нынешнего англосаксонского процветания.

Хилари Мантел посвятила ему трилогию, две из трех книг которой удостоены Букера. И, не питая большой любви к историческим романам, читать я стала главным образом из-за нее, на чью безвременную кончину отозвался неделю назад весь книжный интернет. Российский, которому последние события должны бы все заслонить, не стал исключением. По-настоящему хорошие писатели владеют умами не так масштабно, как политики, но помнят их дольше.

Мантел, единственная в истории Букеровской премии женщина-дважды лауреат, была хорошим писателем и она сотворила для своего героя. чудо, вернув его из мрака небытия. Первого Букера принес ей "Вулфхолл или Волчий зал", роман о внуке кузнеца, который стал самым могущественным человеком Англии. О его восхождении к вершинам власти и славы.

Стоит уточнить, что времена это еще доелизаветинские и если уж о современнике Елизаветы I, величайшем драматурге всех времен мы знаем исчезающе мало, несмотря даже на то, что хроникой пишущего человека отчасти могут служить его произведения. Что уж сказать о мальчишке из социально-неблагополучного Путни, который сбежал из дома юнцом, был наемником, торговал, изучал юриспруденцию и возвысился как ни один простолюдин в истории. Потому к исторической достоверности я бы, все-таки, отнеслась осторожно.

Но не подпасть под обаяние такой личности трудно, Мантел и не пытается. Ее Он-Томас (формула, которая в романе предшествует мыслям и чувствам героя, как-бы вынося его за скобки, напоминая: мы не можем в точности знать, что он думал и чувствовал именно это) хорош необычайно. Универсальный гений, достигающий высот во всяком деле. за какое берется, равно успешный в физическом и интеллектуальном труде, сверходаренный менеджер, дипломат, юрист, создатель собственной мнемонической системы, законотворец, во всем доходящий до сути. Верный друг, нежный муж, заботливый отец, опасный враг. Одним словом - идеал, несколько брутального толка, так ведь и времена были не феминные.

Впрочем, Анна Болейн, возлюбленная, а затем жена Генриха VIII, ради брака короля с которой целая Англия обрела возможность молиться на родном языке, составляет Кромвелю достойное партнерство. Эта умная расчетливая и магнетически притягательная женщина предстает на страницах книги настоящей Femme Fatal. Первый том заканчивается 1532 годом, когда и она, и Кромвель еще живы и в расцвете карьеры, бесславно оборванной, вместе с жизнью лишь для третьего исторического персонажа этого романа, Томаса Мора (да, того самого, который написал "Утопию").

Мощно, ярко, впечатляюще. Интриг и политики больше, чувств и отношений меньше, чем было бы идеально для меня, но книга великая. Рассказ о которой хочется завершить грибоедовским: "Минуй нас, пуще все печалей, и барский гнев, и барская любовь".

Конечно, иные и в остроге не скоро смиряются. Всё еще сохраняется какой-то форс, какая-то хвастливость; вот, дескать, я ведь не то, что вы думаете. Но кончает тем, что все-таки смиряется.

У русской тюремной прозы богатая традиция. Было время, когда я недоумевала, зачем интеллигентные и явно неплохо обеспеченные дядьки из среднего класса читают и обсуждают в сетях разного рода тюремные мемуары. Сейчас не про Солженицына, Шаламова и Евгению Гинзбург, в широких кругах интерес к лагерной прозе угас так же скоро. как загорелся. Теперь именно об уголовниках: как человек туда попадает, как избегает возможных ошибок, которые могут уронить его в тюремной иерархии, как постепенно адаптируется, встраиваясь в ту жизнь.

Думала: зачем вам? Теперь понимаю, это ментальная прошивка. Когда не уверен, что завтра не заберут на войну или в тюрьму: неважно, насколько законопослушным ты был, неважны твой возраст, род занятий и состояние здоровья - ты в любой момент можешь оказаться среди людей грубых и злых, в положении человека, лишенного свободы и привычного комфорта, вынужденного подчиняться жесткому распорядку. Тогда лучше заранее готовиться, а болезненный интерес сограждан к пенитенциарной системе, показанной изнутри, не только объясним, но отчасти обряд ритуальной магии: смотри, Мироздание, я уже прошел это виртуально, не заставляй проделывать в реальности.

"Записки из мертвого дома" тюремная проза от русского классика. Человека. который прошел четырехлетнюю каторгу и на себе ощутил стальную руку государства. По сути автофикшн, который Федор Михайлович обернул в форму рукописи-найденной-в-бутылке. Никого этим не обманув, речь о том, что сам он испытал и пережил в свои каторжные годы, да он и не ставил цели ввести в заблуждение. Все, кто есть кто-то знали подоплеку тогда, как и теперь. Просто эта форма представляла публике не "политического", пострадавшего за идеалы, а вполне заслуженно отбывавшего наказание убийцу, так было удобнее, наверно.

Александр Петрович Горянчиков, небогатый дворянин, оказался в каторге за убийство жены из ревности, его "Записки..." не роман или повесть, скорее эссеистика: отчасти хроника, отчасти философствования на тему несвободы и особенностей национального характера. Здесь много портретных зарисовок, впоследствии использованных автором в художественных произведениях. Вот так я туда попал, вот так обживался и обустраивался, такие люди были вокруг, так работали проводили свободное время, так ели и пили, так был устроен острожный бизнес, так наказывали палками или плетьми, так болели, так праздновали, так устраивали театр.

Не люблю Достоевского. Был период в юности, когда много читала его, теперь не могу себя заставить. Его мрачность. безнадежность, утрированная страстность в соединении с тягой к расковыривани душевных ран - все это, мне кажется, для молодых людей. Очень молодых. Для подростков, с их болезненной чувствительностью, мрачностью и неприкаянностью в мире, который кажется не принимает и никогда не примет.

Если бы не аудиокнига в исполнении Игоря Князева, я совершенно точно не взялась бы за эту вещь. Но пройти непростой путь в обществе умного тактичного спутника совсем не то, что пройти его одной. Затем и берем непростые книги в исполнении любимых чтецов, с ними это легче.

Люди всеми силами отворачиваются от правды. Кто-то должен возвысить голос и ткнуть их носом в те вещи, в которые им удобнее и проще не верить.

2026 год, ковид не побежден окончательно. но против выявленных штаммов есть вакцины. С мыса Канаверал стартует ракета. Сенатор Гвенди в составе экипажа Упс, помнится, когда все начиналось в 1974, Гвенди было лет тринадцать, значит она на седьмом десятке, не слишком ли?

Слишком, а в дополнение к почтенному возрасту, героиня похоже отчаянно борется с подступающей деменцией, но об этом никто из окружающих не догадывается. И ты уже готова сказать: "Что за...", - но не говоришь, потому что начинаешь понимать, зачем она здесь, как это оказалось возможным, каков источник проблем. Отключаешь Внутреннего критика и без душевного сопротивления принимаешь исходные данные, только отмечая про себя, что не зря еще в рецензии на первую книжку писала, что Гвенди - это такой хоббит.

Эту девочку из Касл-Рока мы полюбили с историей Пуговичной шкатулки, изрядно разочаровавшись в ней с историей волшебного перышка. И вот, она возвращается с "Последним делом Гвенди", по-хорошему удивив. После провальной второй части, когда от героини уже ничего не ждешь, внезапно совершенно стивенкинговский финал, и это чудесно.

Тут надо пояснить. автор серии Гвенди не Кинг, вынесенный на обложку, а Ричард Чизмар, его издатель. Он подхватил и развил сюжет о девочке которой незнакомец дает удивительную вещицу, не то большой пульт, не то маленькую шкатулку для рукоделия с кнопочками и рычажками. Вещь, если потянуть за рычажок, выдает крохотные, с дивным искусством выполненные фигурки шоколадных животных, а иногда серебряные доллары. А вот нажимать на кнопки ни в коем случае не нужно, если ты это делаешь, в каком-то месте на Земле происходит страшное: землетрясение, наводнение, цунами или теракт. И есть одна кнопка, которая уничтожит все.

Мэтр начинал эту повесть в середине 70-х, да так и забросил, Чизмар попросил ее, завершил, вышло очень недурно. Продолжение он писал в одиночку, в своем стиле криминальных ужастиков и получилось тривиальное маниак-шоу. Третья часть проникнута пафосом "Властелина колец" и плотно ввязана в космогонию Стивена Кинга с его множественностью миров, Башней, лучами, разрушителями, гадкими-людьми-в-ярких-машинах - всем, по чему мы безошибочно опознаем его, за что принимаем немыслимое допущение начала.

Когда на пороге снова появился человек в охотничьей шляпе, Гвенди совсем не обрадовалась. Он объяснил, что ее задачей на ближайшее время должно стать спасение мира, с каковой целью она не просто вернется в политику, но будет баллотироваться в сенаторы, а добившись этого, станет первой пожилой женщиной, полетевшей в космос.

Злобная сила Пульта возрастает, заставляет Хранителей делать страшные вещи, двое из них покончили самоубийством, еще один перед этим убил жену и детей, последняя, не в силах сопротивляться, нажала зеленую кнопку и в провинции Хэнань мутировал вирус (помните, с чего я начала рассказ о книге?) На Земле для него нет места Всякому Кольцу Всевластия свой Ородруин.

Отличная история, одновременно толкиновская, кинговская и брэдбериевская. Уверена. вам понравится.

Мальчуган на проселочной дороге поднял голову и воскликнул:
— Смотри, мама, смотри! Звездочка падает!
Яркая белая звездочка летела в сумеречном небе Иллинойса.
— Загадай желание, — сказала его мать. — Скорее загадай желание.
Брэдбери "Калейдоскоп"

Я вижу кадры — молодые люди в военной форме копают землю (титр: "Девушки и юноши от шестнадцати до двадцати трех лет успешно изолируются в монастырях и армейских частях и увлеченно проходят уроки патриотического воспитания в рамках волонтерской акции по раскапыванию родной земли")

Место действия романа Филиппа Дзядко закрытая от мира Россия ближайшего будущего (или альтернативной реальности?). Здесь нет интернета и сотовой связи, нет даже телевидения, есть только радио, одно сплошное радио двадцатичетырехчасового вещания с говорящим названием "Россия всегда".

Мартын работает там звукооператором, он глухой. Нет, не минутка черного юмора. Дело в том, что глухота избирательна, а к тому же, у него есть слуховой приборчик, собранный дедом. Мартынов дед был настоящим Кулибиным. И как-то так получается, что работе глухота не только не помеха, а даже наоборот - помогает справляться с ней лучше.

Еще он очень-очень невысок, перестал расти в одночасье. Они с пацанами дразнили бабку-кошатницу. Знаете, есть такие противные старухи с бородавками на носу - чисто ведьмы. И дети такие есть гадкие, которые издеваются над слабыми и немощными. В общем, тогда что-то случилось, что-то нехорошее, Мартын упал. ударился головой, а потом рост остановился. Со слухом тогда же проблемы начались, контузия наверно как-то повлияла на гормональный фон. И нос. Вместо обычного мальчишеского носа, мгновенно вырос огромный шнобель...

Вы уже поняли, что это вариации на тему Карлика-Носа? Герой даже живет под одной крышей с женщиной не совсем обычной. Тамара со своими морскими свинками и бельчатами появилась в квартире после дедовой смерти. Не то родня какая, Мартыну удобно думать о ней как о тетке, не то подселенная. Такое время, все может быть, не ему с его полной непрактичностью ходить оббивать пороги по официальным инстанциям, чтобы выяснить. Да они и хорошо уживаются, Тамара варит изумительные супы, его тоже научила, с разными травками, иногда ее зверики показывают забавные представления.

А любимую его зовут Мими, угу, как гусыню у Гауфа, хотя сам он называет ее Мией. Я прочитала "Радио Мартын" месяцев десять назад, сразу после того. как о нем рассказала Галина Юзефович и сначала как-то не решалась писать о книге. Я ни разу не герой и не боец, тихая конформистка книжница, премудрый пескарь в юбке. А тут такое смелое и точное предвидение развития событий (Дзядко писал роман десять лет, и как он все угадал). Но потом подумала, да какого хрена!

Я рассказываю о книгах, хороших и разных, эта хорошая. У нее интересный сюжет, необычная структура, яркие запоминающиеся герои. В ней странное чарующее переплетение сказки с эпистолярным романом и антиутопией. Она написана очень хорошо, чувство языка у автора превосходное. Редактирование сильно не помешало бы, но и без него эта вещь не остается незамеченной.

И вот вам "Радио Мартын", отличная книга. Кстати "Бояться не нужно ничего" - это слоган радио "Россия Всегда" из книги. Бояться стоит. Но не всего и не всегда.

- А что имеет значение?
– Бесстрашие, готовность браться за непопулярные дела, бескомпромиссная борьба за маленьких людей, которых больше некому защитить.

Начало 90-х, маленький городок на американском Юге. Мальчик с мамой и сестрой живут у ее бойфренда и больше всего на свете хотят убраться из этого места от этого человека.

Вообще-то Дрю уже 16, но назвать его парнем или даже тинейджером, язык не поворачивается такой он мелкий и хлипкий, даже прыщи еще не появились. Четырнадцатилетняя Кира обогнала брата в росте, хотя она, наоборот, не по годам развитая девочка, уже и грудь растет. Им плохо здесь всем троим, потому что Стюарт, презирает мать и ненавидит детей, а напившись, цепляется к ним, обзывает и бьет. Пьян бывает часто, и ничего с этим не сделаешь, он работает в полиции, этот дом принадлежит ему, они в Клэнтоне никто. Ушли бы, да некуда.

И вот, одной ужасной ночью тот избивает маму до смерти, а когда засыпает пьяным, Дрю стреляет в него. Для нас с вами жертва домашнего насилия и необходимая самооборона, для горожан - убийство пришлым чужаком мирно спавшего в своей постели славного парня. В глазах закона, к несчастью, тоже. Защищать Дрю Гэмбла придется Джейку Брайгенсу, которого мы успели полюбить во "Времени убивать" и "Времени прощать".

Перед адвокатом непростая задача утвердить "Время милосердия" в месте и обстоятельствах, которые не хотят быть милосердными ни к убийце, ни к его защитнику. Американский Юг невысоко ставит Евангельские принципы, вехозаетное "Око за око" здесь понимают лучше. Брайгенс, семье которого защита Карла Ли Хейли стоила спаленного ку-клукс-клановцами дома, совсем, не рвется вести новое дело, которое рассорит его с горожанами, а в финансовом выражении принесет скромную тысячу долларов - столько штат платит за защиту неимущих клиентов в случае особо тяжких преступлений. Судья навязывает ему это дело силой и хитростью, кнутом и пряником.

Плохо работать Джейк не умеет, а нам, читателям и слушателям, потому что на Литресе книга одновременно появилась в электронном и аудиоформатах, предстоит погрузиться в ставшую уже привычной по другим книгам Джона Гришэма рутину американского судопроизводства. Мастер адвокатского детектива, он детально воспроизводит этапы подготовительной работы и собственно процесса с судом присяжных.

Скрупулезная подготовка, сбор доказательств, которые сумеют произвести на жюри нужное впечатление, поиск и найм экспертов, досудебюное выяснение подробностей о присяжных, свидетелях и экспертах противника, репетиции процесса со всеми участниками, хронометраж выступлений. Гришэм умеет сделать все это захватывающе интересным, умница Джейк в очередной раз предстанет Рыцарем-в-сверкающих-доспехах, а чтение Игоря Князева, как всегда. превосходно.

Адвокатские детективы Гришэма дарят надежду, что в несправедливые времена в неправедном мире есть кто-то, кто борется за правду. Такими земля держится и может быть в очередной раз устоит.

Сегодня кому-то говорят "До свиданья"
Завтра скажут "Прощай навсегда"

"Протагонист" от Редакции Елены Шубиной один из самых ожидаемых романов осени. Еще до выхода о нем написали все (или почти все) кто есть кто-то в мире современной литературы. Критики хвалят, портал Прочтение дает отрывок, Delibri ставит в один ряд с "Именем розы" Умберто Эко, "Щеглом" Донны Тартт, "Домом, в котором" Мариам Петросян в числе книг, которые станут новой классикой. Серьезный аванс, а о чем книга?

Погибает юноша, студент престижной Академии. Выходит из окна комнаты на одиннадцатом этаже, не справившись с учебной нагрузкой. Или другая какая-то причина? Понятно, что в молодости мы все максималисты и незначащие мелочи, о которых через месяц не вспомним, разрастаются до вселенских масштабов. То есть, этот парнишка оставил записку: "В моей смерти прошу винить...", где синим по белому прописал декана и преподавательницу немецкого.

А все же, странно предполагать, что неглупый молодой человек сведет счеты с жизнью из-за одной только учебы. Никто не существует в рамках единственного интереса, всякий ввязан во множество социальных отношений: родители, друзья, возлюбленные, коллеги по совместной деятельности, будь то учеба, ролевые игры или волонтерство. Да сетевые приятели, в конце-то концов! Нас столько всего в этом мире держит, и вот так, взять и оборвать... Может там любовь была безответная? Ввязался в криминал, наделал долгов или еще каких глупостей, а признаться не смог?

"Протагонист" - попытка разобраться, взгляд на ситуацию с разных, иногда диаметрально противоположных, а порой обманчиво близких точек. Почему, между прочим, протагонист? В античной трагедии это герой-который-погибает, в современной литературе просто главный герой, хотя Анастасия Володина выстраивает книгу по канону античной трагедии, с масками, агонами, хором и коммосом. Неважно. что в сути это академический роман о современности со значительной ролью событий четвертьвековой давности, происходивших в криминальной провинции.

То есть, подожди, это все-таки о мальчике и почему он прыгнул, о внутреннем устройстве современной университетской жизни, о лихих девяностых и бандитском Тольятти? Обо всем этом, и еще о семейном насилии, о родительской гиперопеке и детской гиперответственности, о скелетах в шкафах, о любви, о ненависти, о грехах отцов, падающих на головы детей, о прощании и прощении и о том, как все исправить, когда, казалось бы, безнадежно повреждено.

Как-то Асе Володиной удалось все органично совместить в достаточно небольшом романе. Признаюсь, я ждала книги с особым чувством. Тольятти, где росла она и долго жила я, нечасто становится литературной локацией. Фактура богатая: гигантский автозавод, бандитские войны - а написать никто не сподобился. Я была
мелким предпринимателем, платила бандитам. В Казахстане, откуда переехала в 1994, эту практику к тому времени искоренили, однако переехала - приспосабливайся. Отдавала заработанное без радости. но и без особого возмущения, так здесь принято. Когда убивали очередного знакомого из их числа, грустила, и с женами бандитскими была знакома. Теперь есть и про них книга, это тоже хорошо.

Я не знаю. как сложится литературная судьба "Протагониста", и предсказывать не берусь. Может возьмет кучу наград, может пройдет незамеченным, но от себя могу сказать: если прочтете, не пожалеете.

Трубит в наши горны серебряный ветер,
В страну Комсомолию нас он зовет.
Сегодня мы дети, советские дети,
Завтра, завтра - Советский народ!

Второй раз в нынешнем году Александра Маринина выступает в амплуа, в котором прежде не приходилось ее видеть: весной мы читали-слушали "Шпапргалки для ленивых любителей истории" ее первый нон-фикшн, осенью - первый ретро-детектив. Удивительно только если не помнить, что Маринина, создавая в целом положительный образ работника полиции, довольно остро критикует систему и без особого пиетета относится к власти. Обращение к истории и эзопов язык испытанные способы не замолчать совсем, когда говорить о современности становится небезопасно.

"Тьма после рассвета": 10 ноября 1982 года, годовщина свадьбы супругов Смелянских. Что абсолютное большинство пар отмечает романтическим ужином с подарками друг другу, то в этой непростой семье повод собраться солидной компанией, укрепить неформальные связи, продемонстрировать статус и прочность финансового положения. В советское время в этот день по телевизору показывали концерт ко дню милиции, который количеством звезд и модных песен не уступал новогоднему Огоньку. Вот сейчас вспомнила. как Алла Пугачева однажды после песни задорно сказала в микрофон: "Береги меня, моя милиция!", на что народное творчество тотчас откликнулось мемом "Моя милиция меня бережет, сначала садит, потом стережет". Хотя может стишок появился раньше реплики, просто я его до того не слышала.

Как бы там ни было, солидные люди позднесоветского образца собрались в квартире Смелянских, обставленной со всем возможным в Союзе шиком, за обильным столом с деликатесами. Веселья только не случилось. Вместо концерта по телеку с утра симфоническая музыка. Ясно, кто-то из Политбюро умер. Скорее всего Сам, про кого из менее важных уже объявили бы. Собравшимся за этим столом новость не сулит ничего хорошего, все они карьеристы, а новая метла, известно, по-новому метет, будут кадровые перестановки на всех уровнях. Скоро придет высокий чиновник из Министерства, хозяину надо бы поговорить с ним приватно о перспективах, двоих подростков: хозяйского сына и дочь друзей отсылают погулять.

Дети не возвращаются ни через час, ни через два. Лихорадочные поиски не дают результатов. Искать их будет Гордеев, еще не Колобок, еще в майорском чине. А за советом. обратится к старшему другу и наставнику из Главка, дочь (падчерица, если совсем точно) которого, невзрачная белобрысая девица только что закончила институт и пришла работать в отдел статистики столичной милиции. И вы, конечно, уже догадались, что это приквел к Насте Каменской. На самом деле, удивительное ощущение, словно тебе рассказывают о детстве человека, которого давно знаешь взрослым. Я имею в виду, в реальности знаешь, Каменская из числа персонажей, сумевших шагнуть с книжных страниц в реальность.

Неожиданно к следствию подключаются сотрудники ОБХСС и КГБ, та и другая структура имеют интерес к деятельности родителей пропавших детей. Звучит диковато и кажется предельно циничным, но в верхних эшелонах, где ставки высоки, а игра идет по-крупному, так и бывает. Сюжет обрастает авторскими размышлениями на множество тем, тормозящих действие. Для детектива, где важна динамика, не самый удачный повествовательный прием, но писательница свою аудиторию давно уже завоевала, ей никому ничего не нужно доказывать.

Роман станет хорошим осенним чтением и (чуть приоткрою завесу тайны) - несмотря на депрессивное название, надежда есть. А если вы умеете получать удовольствие от аудиокниг, то исполнение Игоря Князева окажется как нельзя более кстати.