Город - это не просто место, где вы живете, это место, которому вы принадлежите.

История которая открыла миру, что у благополучной Швеции свои медвежьи углы, где жизнь совсем не нарядная, нравы суровы, уклад патриархален и дремуч - эта история завершается. "Победители" (Vinnarna) третья заключительная часть трилогии Биртауна, хотя, справедливости ради, не в меньшей мере это о Хеде, соседнем городке и вечном сопернике медвежьего города.

Краткая предыстория. В затерянном среди лесов шведском городке единственная мебельная фабрика, с которой так или иначе связаны все жители. Дела идут все хуже, производство сокращается и без модернизации грозит закрытие. С упразднением города как географической точки. Единственная радость (и гордость, и надежда) - местный хоккейный клуб с многообещающей юниорской командой. Если мальчики прорвутся в финал национального чемпионата, на город обратят внимание, поддержат инвестициями, модернизируют фабрику, создадут новые рабочие места. Потому на хоккейную сборную направлено все внимание. Они даже не звезды, они свет в окне. Капитан команды, золотой мальчик, на вечеринке изнасиловал дочь менеджера хоккейного клуба, у происшествия был случайный свидетель.

Девочка сначала молчала, но, осознав, что, если не наказать мерзавца, он продолжит это с другими, рассказывает семье. Парня арестовывают перед решающей игрой, деморализованная команда без капитана проигрывает, а девушка и ее близкие становятся объектом ненависти горожан. Богатый отец выпущенного за отсутствием улик насильника подкупает свидетеля, мальчишку из ближневосточных беженцев. И все идет к изгнанию семьи Маи из города, но мальчик находит мужество свидетельствовать на разбирательстве в ее пользу. И мы ждем, что теперь все как-то само уладится.

Оставь надежду всяк, во второй книге "Мы против вас" автор прибегает к приему, с которым прежде не довелось сталкиваться, выворачивая наизнанку предполагаемый хеппи-энд финала первой книги. То есть, мы могли предполагать, что не все сложится совсем уж лучезарно для тех, кого успели полюбить, и справедливость вовсе необязательно восторжествует по всем фронтам. Но тех глубин отчаяния, в какие Бакман погружает своих героев, и помыслить нельзя было. Ведущие игроки перебераются играть в соседний конкурирующий городок. Разоблаченный насильник уезжает в другую страну (богатые тоже плачут, но их слезы менее солоны).

Травля Маи и вступившегося за нее мальчика Амата переходит на новый виток. С утратой последних надежд горожане все более озлобляются. А тут еще в дело вступает беспринципный политик с виртуозной способностью манипулировать людьми и общественным мнением. Все очень плохо, склонность видеть в соседях абсолютное зло до добра не доводит. Все начнет выправляться только когда поймем, что мы и они суть одно. Но прежде случится непоправимое. Так уж устроены люди: достучаться до них не выходит без жертв.

Действие третьего романа начинается спустя два года после окончания второго. За это время многое переменилось. Мая Андерсон учится в столичном музыкальном колледже. Ее отец Питер ушел с должности генерального менеджера клуба и работает с мамой Кирой в юридической фирме, которую жена открыла в Хеде. Восходящая хоккейная звезда Амат получил травму и не сумел отобраться в НХЛ, а после фиаско в Штатах напряженные отношения с командой усугубились конфликтом и теперь он не играет. В извечном противостоянии "Медведей" Биртауна и "Быков" Хеда перевес на стороне первого, и не только в хоккее, мебельная фабрика обновила оборудование, получила новые заказы, появились рабочие места.

Все начнется ураганом и смертью Рамоны, владелица паба "Медвежья шкура" была главной хоккейной фанаткой и душой города. На похороны пожилой женщины, которая поверила ей и поддержала, когда город в едином порыве травил и обзывал шлюхой, едет из Стокгольма Мая. Одновременно с этим Амат снова начинает тренироваться, и в Биртаун возвращается Бенджамин Авич, хоккеист-гей, после невольного каминг-аута вынужденный покинуть город с его дремучими нравами.

Ураган повредит крышу катка в Хеде и вечные соперники вынуждены будут делить тренировочный лед на биртаунском катке, что добавит противоречий и серьезно обострит всегдашнее противостояние. Но и подарит нам прекрасную лавстори между девочкой из Хеда и капитаном биртаунской команды Бобо. В третьей книге будет горький отголосок истории Маи, темы сексуального насилия, хотя хронологически то, что случилось с Рут, произошло раньше.

Фредрик Бакман предстает в Биртаунской трилогии автором эпического полотна, который хорош не только с камерными, но и с масштабными проектами. Он не боится жестко высказываться на социальные темы, умеет насытить социальную прозу эмоциональной заряженностью триллера, любовного романа, пафосом античной трагедии.

Отличный роман, отличный финал.

Вся наша взрослая жизнь прошла при власти, которая не имела к нам никакого отношения, и двадцать три года казались единой безнадежной текучей массой, откуда не вышло ничего удачного в смысле политики. Мы ощущали такую досаду, словно у нас украли часть юности.

Анни Эрно, литературный Нобель нынешнего года и тот случай, когда к академикам испытываешь благодарность: если бы не их выбор, не узнала бы этой писательницы и этой книги. Одна из особенностей Эрно-писателя малый объем произведений, она не из тех, кто пакует сокровища своей мудрости в тысячестраничные кирпичи. В современности все больше тяготеюще к скроллингу и клиповости, у книги, на которую потратишь вечер, больше шансов быть прочитанной, чем у толстого романа.

"Годы" возьмут примерно столько по времени и написаны так, что чтение, вправду, похоже на просмотр ленты соцсети: проматываешь, погружаешься в текст как в ролик, оказываясь среди вещей, предметов, имен, идей, предрассудков, эмоций, чувств, обязанностей, привилегий одного кусочка реальности. Проматываешь дальше и картина вокруг полностью меняется. Малый объем отдельного фрагмента Эрно умеет максимально плотно наполнить значимым содержанием, соединяя историю прогресса, политику, культуру с этапами жизни женщины.

Книга выстроена в тесной привязке к визуальному ряду, каждый этап предваряет описание фотографии из семейного архива: маленькая девочка, подросток, девушка, юная женщина, молодая жена и мать, мама сыновей подростков, профессионал на грани развода, свободная женщина в новом мучительном романе, синдром опустевшего гнезда, бабушка и опять деструктивные отношения с мужчиной, разрыв и новые отношения, на сей раз конструктивные. Об этом фоном. это не заслоняет собой мира и того, что в нем происходит.

Собственно история в ее предметном наполнении и есть содержание. Вторая половина XX и первое десятилетие XXI века, промежуток времени от примерно 1946 года. когда Анни начинает осознавать себя более-менее внятно, до 2008, в котором книга вышла в свет. Обычная жизнь девочки из нижнего слоя среднего класса, у родителей была своя небольшая торговля в маленьком городке. Вот так одевались, это ели в повседневной жизни, то на праздник, такие разговоры велись в застольях, такие песни пели, такие присказки были, этим восхищались, то презирали и осуждали, так обращались с детьми, так лечились.

Время сдвигается, на следующем фото уже не милая пухлая детка, а девочка. которая хочет быть похожей на кинозвезду и безотчетно копирует позу с обложки журнала. Так общались в школе, четкое разделение класса на три не пересекающихся подмножества: богачки, изгои, середняки. Интересно. что об аспекте классово-кланового разделения с самого раннего этапа взросления практически никто не говорит как Эрно. У большинства тех, кто пишет о школе класс нечто монолитное. У нее четко: были девочки, которые вне школы не взглянули бы на тебя, были такие, которых ты сама не сочла бы достойными разговора. И внезапным узнаванием окатывает: на самом деле так, в любой группе из трех десятков человек общаешься максимум с десятью.

Время идет, девочка взрослеет, вот групповое фото старших школьниц, по спокойной сдержанности героини нипочем не догадаешься, что больше всего на свете ее беспокоит задержка месячных. Дальше: Париж, студентка, роман с будущим мужем, технический прогресс все настойчивее вторгается в повседневность, пылесос, холодильник с морозильной камерой, мечты о малолитражке. Первенец, ежедневные заботы о семье, и вот уже родители с их советами о ребенке и приемах экономии не кажутся такими безнадежно отсталыми.

Политические события, не затрагивая напрямую, не воспринимаются по-настоящему значимыми. Вот война за независимость в Алжире, поди-разбери что там реально происходит. Надо бы скорее подавить бандитов, которые все затеяли. Внезапно Алжир уже не наш, и "черноногие" (французские колонисты) возвращаются, а с ними и за ними волна мигрантов-арабов, лояльных прежнему правительству, которым при новой власти грозит смерть. Странно, но они похоже готовы делать самую непрестижную низкооплачиваемую работу - пусть будут.

А потом май 68-го, героине в это время уже к тридцати,семья, работа, двое детей, мечта об отпуске в Испании (там все дешевле). Что? Какие студенческие волнения? После, когда волна докатывается до их провинции, охватывает всю страну - да, мы тоже не выйдем на работу. И вот этот момент: после будут вспоминать май 68 так, словно сами были на баррикадах, временная дистанция искажает восприятия, но на самом деле было вот так.

Так со всем: слушали, читали то и то, ездили отдыхать туда, покупали в семью это. Вот таким прорывом оказался телевизор, давший зрелища всем членам семьи и вернувший мужчин в дом. А так воспринимали политиков: де Голль, Помпиду, Ширак, Жоскар дЭстен, Митерран, Саркози. Индокитай, Мао, Карибский кризис (красавец Кеннеди-мужлан Хрущев), войну во Вьетнаме, Чили, Перестройку, площадь Тяньаньмэнь, Чернобыль, 11 сентября, компьютер, мобильный телефон, интернет.

До предела насыщенный, видимый, слышимый, осязаемый предметный мир, в котором рассказчица занимает не меньше, и не больше места, чем все остальное. Равнозначность человека и истории, органичная встроенность женщины в реальность, которая может казаться равнодушной и враждебной, но их принадлежность друг другу несомненна.

- Дети не всегда рассказывают дома о несчастных случаях на улице или инцидентах, связанных с насилием, свидетелями которых им довелось быть.
– Но матерям-то они все рассказывают.
– Я в этом не уверен, – покачал головой Пуаро. – Знаю по опыту, что дети утаивают от матерей очень многие вещи.

Тридцать восьмой роман о Пуаро. и шестой из семи, в котором его партнером по расследованию убийства выступает писательница, автор детективов Ариадна Оливер, некоторым образом ироничный автопортрет Агаты Кристи. Именно эта дама оказывается в доме, где произошло убийство в вечер, когда оно случилось, и именно она обращается к Эркюлю за помощью.

Богатое поместье, Вечеринка на Хэллоуин, куда приглашены окрестные дети. Подготовлены интересные развлечения. Одни с мистическим подтекстом, вроде гадания о женихах со свечами и зеркалами или Львиного зева с выхватыванием изюмин из горящего пунша. Другие просто веселые состязания на ловкость, как без помощи рук сгрызть яблоко, плавающее в воде. Вот утопленной головой в яблочном ведре и найдут тринадцатилетнюю девочку, которая в начале вечера сказала, что была свидетельницей убийства, но тогда не поняла, что это убийство, а теперь знает точно.

Прибывший на место преступления Пуаро не с ищет гипотетического бродягу, обуянного манией убийства - именно этого ждут от следствия местные жители ,а вовсе даже интересуется убийствами, смертями при странных обстоятельствах, исчезновениями людей. И внезапно выясняется, что таковых по соседству было немало: задушили учительницу, прирезали молодого человека из адвокатской конторы, машина сбила насмерть супруга владелицы поместья, где убита девочка (упс).

А еще была та мутная история со смертью госпожи Лоуэл-Стайл богатой тетушки этого самого задавленного лорда, впрочем, у нее было очень больное сердце, тут вопросов нет. Но после смерти, девушка из Восточной Европы, которая совмещала у нее обязанности секретаря и сиделки, предъявила кодицил к завещанию, согласно которому наследницей всего состояния леди становился не племянник (к тому времени уже почивший) с супругой, а она, Ольга Семенова. Бумага была признана подделанной, авантюристке грозило тюремное заключение, потому понятно, что она сбежала, впохыхах оставив половину своих вещей.

Конечно, эти, с материка. понятия не имеют о наших британских ценностях, о сдержанности и умении подчинять порывы страстей логике, упорядочивать хаос, создавать красоту. Вот леди Лоуэлл-Стайл, например, которая наняла знаменитого ландшафтного дизайнера, чтобы из бывшей каменоломни создать мистически-прекрасный Погруженный сад. А каков красавец архитектор, который сотворил это чудо, просто эльф!

Я не поклонница Королевы детектива и этот роман не исключение. Убийца вычисляется с первой трети, все остальное воспринимается как нагромождение ненужных деталей и отвлеченных рассуждений. Психологическая достоверность стремится к нулю, хотя история с кодицилом обыграна изящно.

Ну так, на то леди Агата и королева. Мы будем читать ее. Невзирая.

Но дело в том, что никто не может справиться с жизнью один, – если он по-настоящему один.

Англия, начало семидесятых, семья из верхушки среднего класса. Хороший лондонский дом с кухаркой и экономкой, личный водитель и крахмальные скатерти со столовым серебром. Трое детей: девочки одиннадцати и девяти лет, младший мальчик. Красавица мама, папа управляет наследной фирмой и дома бывает редко, а когда бывает, главное внимание уделяет манерам детей. Все скучно и респектабельно. До тех пор, пока не выясняется, что у папы роман с сотрудником.

Думаете будет про повесточку? Не угадали. После развода, который происходит как-то неприлично быстро, папа еще более стремительно женится на молодой красотке, и они принимаются плодиться и размножаться. Маме и детям куплен дом в деревне. Замечательно красивый дом в крайне недружелюбной деревне. Дело даже не в том, что между аборигенами и новыми сельскими жителями классовая пропасть. Дело в том, что мама одинокая разведенка, а в начале семидесятых женщина с детьми, но не в браке - это почти неприличный статус. Не говоря о том, что красивая одинокая женщина может представлять угрозу стабильности.

Местное общество отторгает их, выключенные из прежней жизни, не включенные в новую, они как между небом и землей. Мама в депрессии, которую глушит сначала алкоголем, позже добавляются успокоительные, и я сильно сомневаюсь, что это препараты лития, в семидесятые возможно в качестве антидепрессантов еще назначались производные лизергиновой кислоты. Так или иначе, их богатый дом неуютен, дети выглядят запущенными, а угроза попасть в органы опеки - все более реальной.

Срочно нужен Человек, который встанет у руля, наведет порядок в этой неразберихе, вернет маме покой и самоуважение. а семье респектабельный статус. Девочки принимаются искать такого. Совершенно четкая логика. Они пытаются устроить мамину жизнь не из странного стремления иметь отчима, а потому что уже травмированы жизненным крушением и боятся не пережить следующего. Череда грустных для участников и уморительно смешных для читателя событий проистекает оттуда, из вечного детского ужаса \перед сиротством и бездомностью.

Нина Стиббе из редких авторов, которые могут рассказывать о печальном, трагичном, болезненно-стыдном так, что невозможно не смеяться. Уникальный талант и золотой стандарт автора юмористической прозы, ее книги во многом имеют автобиографическую основу. Это зрелый дар, сумевший дождаться своего времени. Представьте. что в основу первого ее романа "С любовью, Нина" (Love, Nina) легли впечатления тридцатилетней давности от работы в 1982-1984 няней в доме Мэри-Кей Уилмерс, главного редактора Лондонского книжного обозрения.

Письма к сестре. написанные в те два года, легли в основу дебютной книги, которая вышла в 2013 и была экранизирована Netflix c Фэй Марси и Хеленой Бонем-Картер. А еще через год явился автобиографический "Человек у руля" . И вот прямо сейчас Фантом Пресс выпустил "Райский уголок", (Paradise Lodge, и я решила прочесть предысторию прежде, чем читать его. И я очарована.

Это смех сквозь боль и вместо слез. История понимания и прощения взамен обвинений и ненависти, которых так много в сегодняшней жизни.

...пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты.
Бродский "Назидание"

В сборник "Одинокое путешествие накануне зимы" вошли заглавная повесть и семь рассказов. Редкий случай, чтобы вещи под одной обложкой, написанные одним человеком. единые стилистически, объединенные (пусть несколько условно) местом и временем действия, настолько отличались настроением

Если не ошибаюсь, "Одинокое путешествие на грани зимы" публиковалось в журнальном варианте в "Новом мире". Человек едет в тайгу, чтобы в одиночестве сплавляться по Лене. Ему к пятидесяти, хороший возраст, сила еще есть, ум уже есть. Женат, двое взрослых сыновей, сам при должности и деньгах. Мог бы себе позволить отпуск в тропическом раю. Зачем забрался в эту глухомань? Почему один?

Потому что человеку иногда надо побыть одному. Что-то в жизни осмыслить. подвести итоги, набраться сил. У каждого свой источник, один лучше всего восстанавливается в людском броуновском движении большого города, другой в храме, третий с хорошей книгой. У Ивана вот река.

Было время, когда этим маршрутом проходили с друзьями и семьей. Мальчишки учились рыбачить, ставить палатки, грести и одолевать пороги, мужики охотились, разговаривали, пили (ну а как без того, главное ведь, чтобы в меру). Тогда было счастье. Теперь другое, но тоже счастье.

Ты, читатель, понимаешь, что наверно не все так лучезарно, если семейный человек оказывается вдали от дома в одиночестве. Что ж, дети выросли, у них своя жизнь, свои компании, у Татьяны, теперь, когда не нужно цементировать женской самоотверженностью семейную близость, тоже отдельные интересы. Ивану хорошо с лодкой, палаткой и рекой.

Вот это: живи и дай жить другим, посмотри как прекрасен божий мир, не убивай без нужды, довольствуйся малым, делай свое дело так хорошо, как можешь - лейтмотив повести.Спокойная медитативная проза. от которой тепло на душе.

Солнце садилось, лодка медленно плыла в тени высокого берега.

Рассказы другие. Тот же емкий точный язык Виктора Ремизова. который для себя определяю, как "Платонов с человеческим лицом", настроение диаметрально противоположное. Люди мусорят, воруют, лицемерят и повреждают в мудро устроенном мире все. до чего могут дотянуться. Он бы и хотел про них хорошее сказать, да что ж врать-то?

Не все одинаковые, не все плохи, но сама необходимость сосуществовать, подчиняясь социальным ритуалам, в ремизовском мире зло. Все семь рассказов хороши, "Один старик, пес и кот" для меня маленький шедевр.

Все знают, что лодка дала течь,
Все знают, что капитан солгал,
У всех есть это странное чувство,
Будто их отец или собака умерли.

Leonard Norman Cohen "Everybody Knows"

Жить в современном мире и ничего не знать о Леонарде Коэне... возможно. Невозможно не ощутить его присутствия, разлитого по культурному пространству. Смотрели мультик про Шрека, "Босиком по траве", "Скорую помощь", "Доктора Хауса", открытие Олимпиады в Ванкувере 2010? Значит подпевали коэновой "Аллилуйя". Читали "Generation П" Пелевина? Эпиграфы к главам строчки из его песен.

В нем уживались крайности. Ловелас разбивал семьи друзей. уводя их жен, трувер находил и складывал слова, несшие утешение миллионам сердец. Сочинитель сетовал, что написание песен для него тяжелый процесс, трудоголик работал так много. что и сегодня, спустя шесть лет после его смерти, продолжают выходить неизвестные композиции из архива. Певец, на пике карьеры удалился от мира в буддийский монастырь и принес на пять лет обет молчания. Его было много: поэт, композитор, певец, художник, прозаик.

Наследие Коэна включает, кроме поэтических сборников, две книги прозы. Сегодня, когда Анни Эрно, пишущая в жанре автофикшн стала обладательницей литературного Нобеля - прецедент, который избавил исповедально-дневниковую прозу с элементами вымысла от клейма недожанра - сегодня брюзжание записных ценителей боллитры не помешает охарактеризовать "Любимую игру" романом.

Написанная в 1959-1960 "Красота вблизи" (Beauty at Close Quarters) была отвергнута канадским издателем, который счел роман непристойно автобиографичным, скучным и зацикленным на сексе. Коэн разослал рукопись английским и американским издателям, которые потребовали сокращения вдвое, в результате роман в его сегодняшнем виде под новым названием вышел сначала в Англии (1963), потом в Америке (1964) и только в 1970 на родине писателя, в Канаде.

История детства и юности монреальского озорного гуляки, мальчика из хорошей еврейской семьи, но далеко не идеального поведения. Мальчишки, который дерзил матери и демонстрировал уровень ответственности, стремящимся к минус единице. Вот Бривман подсаживает крысу. которую оставил ему на передержку друг, уехавший на зимние каникулы, к своей крысе, оставляет обеих в подвале и примерно неделю забывает кормить. Догадайтесь, чем закончилось.

Вот, начитавшись учебника по гипнозу, усыпляет молоденькую служанку, внушает ей раздеться, после уходит, забыв вывести девушку из транса, и только ее истерический хохот с битьем головой о шкаф напоминает парнишке, что надо бы закончить сеанс как полагается. Вот, напившись с другом Кранцем до бесчувствия, они препарируют найденную на дороге лягушку, а потом идут в ресторан, захватив вырезанное сердце - сколько проживет вне обычной среды?

Фу, гадкий какой, - вы скажете. и будете правы. И будете неправы. Все когда-то совершают поступки. за которые им может быть стыдно. Не может не быть стыдно. Немногие имеют мужество признаться в этом. Без свидригайловской надсадности, без биения себя в грудь, без фальшиво-покаянной интонации. Цинизм? Возможно. Или та единственно-возможная степень откровенности, которая индульгирует творца.

А кроме того, они были без тормозов, шестидесятники, идейные вдохновители движения хиппи. Прогибали изменчивый мир под себя и некоторым из них это до поры удавалось. Ричард Бротиган, не приходя в сознание, учил "Ловле форели в Америке", Уильям Берроуз ("Голый завтрак"), засадив жене пулю в голову во время неудачной игры в Вильгельма Телля отделался двумя днями заключения. На этом фоне "Любимая игра" Коэна-Бревмана выглядит детски-невинной.

Лайза, Тамара, Шелл. Их он любил, по их сердцам прошелся аналогом того гусеничного трака, каким по вверенному его заботам мальчику-аутисту Мартину проехал настоящий бульдозер (кишки наружу и вот это вот все, так что девушки еще легко отделались). Гений и злодейство вещи несовместные, как насчет гения с безответственностью и инфантилизмом в духе Питера Пэна?

Ну вот как-то так. Не стой под стрелой, подруга. Эпифания, когда боги являют себя смертным, без жертв не обходится. Гениальность божественна. Алилуйя!

Что ж за твари такие-то мы, из чего же нас сделали? Кто такими нас сделал?

"Железная кость" история олигарха, которая начинается в середине девяностых с рейдерского захвата металлургического комбината и проводит читателя через начало нулевых, ознаменовавшихся постановкой финансовой элиты перед выбором: делиться или перестать быть. Бывший детдомовец, ныне миллиардер Угланов со своей правдой на одном полюсе повествования, его протагонист "босяк", рабочий металлургического завода Чугуев - на другом.

Я прочитала четыре романа Сергея Самсонова, ровно половину из того. что он написал, и не могу назвать себя специалистом по его творчеству в целом, но определенное впечатление об особенностях прозы сложилось. Попробую сформулировать рассказ о частном случае конкретной книги через общее читательское впечатление о творчестве писателя.

1. Ницшеанство на отечественном материале. Он не пишет об обычных людях, тема маленького человека, столь значимая для русской литературы, за пределом интереса Самсонова. Его герой сверхчеловек, наделенный талантом спортсмена, музыканта, военного летчика аса, полководца или управленца, но обязательно в крайнем, высочайшем уровне проявления.

2. Противостояние. Носителей суперсилы, двое, они могут быть военными противниками (Зворыгин-фон Борх "Соколиный рубеж", Леднев-Халзанов "Высокая кровь"), принадлежать к разным поколенческим стратам (восьмидесятник Камлаев- шестидесятник Урусов "Аномалия Камлаева") или противоположным социальным слоям, как Угланов и Чугуев в"Железной кости". но это конфликт равных по уровню таланта, силы.

3. Язык, стилистическая изощренность которого восхищает одних и приводит в ярость других читателей. Невероятное богатство, органически сочетающее современный разговорный, архаизмы, профессиональные жаргонизмы, диалектизмы, сленг, канцеляризмы, высокий штиль. Писатель соединяет эти несоединимые вещи, которые становятся под его пером пластичным материалом, с равным мастерством выдувая из них хрупкие стеклянные фигурки и выплавляя чугунные отливки.

Особая ритмическая организация, поэтика, напевность стиха в прозе приводят на память Гоголя, Грина, Булгакова. Но одновременно с этим, самсоновская проза избыточно многословна он будто отрицает, что краткость - сестра таланта. Монологи героев чудовищно затянуты, тем же грешат и диалоги, где реплика растягивается на страницу и больше. Это утяжеляет как роман, так и процесс чтения, до физического отторжения.

4. Сюжет. Самсонов мастер фабулы, драматургия мощная, страсти просто античные и конфликты серьезнее некуда Судите сами, в пределах одного этого романа: задавленный беспросветной жизнью рабочий - миллиардер; президент - олигарх; созидатель - временщики; зеки - тюремное начальство; мужики - уголовники на зоне.

Однако тут, как в случае с языком, лучшее - враг хорошего. Избыточность конфликтных линеек давит непомерным весом, превращает чтение в непрерывное выкарабкивание из-под глыб и напластований дополнительных смыслов, расшатывает сюжетный стержень. Чрезмерная многофигурность тоже не на пользу роману.

5. Маскулинность. Эта проза совершенно точно не пройдет теста Бекдел. Самсоновский мир отчетливо, я бы даже сказала подчеркнуто мужской. Создавая интересные и яркие женские образы, автор обрекает их на роль жертв, обреченных безропотно принимать через любимых мужчин страдания. Нина в "Аномалии Камлаева", Дарья, Ася, Зоя в "Высокой крови" , Натаха, Алла, Станислава "Железной кости".

Это не выглядит иронией над наступлением мирового феминизма и потешным бунтом против него, как у Пелевина или Сорокина, кажется во вселенной Самсонова не существует самого понятия женщины как субъекта. Как бы ни была она хороша, умна, профессионально востребована, ее роль объектна и сводится к тому, чтобы ждать, плакать, терпеть, умирать. Дремучая патриархальность выводит эту прозу за пределы трендовой литературы.

6. Структурно нехорошо, линейность в пределах одного акта начисто игнорируется. В порядке вещей эпизод, в котором сначала рассказывается о том, что из этого вышло, а после, фрагментарно, серией реминисценций, путано и с тяжелым достоевским психологизмом, излагается суть происходящего. Сильно во вред повествовательной связности и логике.

7. Антураж и декорации. Самсонов хорош с насыщением романного пространства предметами и фоновой плотностью, создающей впечатление присутствия: в металлопрокатном цеху, в лондонском доме нувориша, на руднике. Он не мастер детали. но мастер сеттинга.

Резюмируя: "Железная кость" сильная книга об эпохе. об особенностях национального менталитета, о том, как дошли мы до жизни такой. Но читать ее не будут, потому что это требует большого труда. Радует, что писательский талант Самсонова развивается и крепнет, прошлогодняя "Высокая кровь" великий роман.

В рекламе часто показывают как хорошо порошки отстирывают пятна крови. Но что-то мне подсказывает, что если ваша футболка заляпана кровью, то стирка – не самая большая проблема. Может, сначала все-таки избавиться от тела?

Кто хотя бы раз в жизни не думал, что, неплохо было бы стать стендапером? Треплешь на сцене языком, а тебе популярность, бабки, гастроли, всеобщая любовь, люди радуются. когда ты появляешься... Ну ладно, я не думала. Потому что мне всегда казалось - это для тех редких людей, которые умеют смешить каждым сказанным словом, одним своим появлением. Автор говорит - вовсе не обязательно. То, что вы держите в руках эту книгу, говорит о вашем интересе к теме. А где интерес, там и способности, хотя бы даже скрытые от вас самой.

И наверно он знает, что говорит. Стивен Розенфилд директор и основатель Американского института комедии, его ученики номинировались на Оскар и брали премии Мак, Эмми, Тони, работают ведущими на телеканалах и записывают спешлы на Netflix он самый известный преподаватель комедии в стране по версии NYT. А у американского стендапа, в отличие от, например, российского, не только долгая и славная история, но и неоспоримое преимущество свободы слова. Ну, вы понимаете: то, что развивается в режиме наибольшего благоприятствования, интереснее, сильнее и разнообразнее стиснутого изначальными ограничениями.

Рассказывая о пути, приведшем его в стендап, Розенфилд, талант которого в том, чтобы делать людей смешными, говорит, что начинал карьеру как сценарист и драматург. Любовь к театру сохранил по сей день, но один момент изменил всю его жизнь. В сложной громоздкой, невероятно дорогой, вовлекающей множество людей и зависящей от многих факторов машинерии театра и кино, результат может оказаться волшебным, но в стендапе один человек на совершенно пустой сцене может сотворить не менее потрясающее зрелище. Вечно притягательная автономность, процесс творения, в котором ты, один за всех, против всех, со всеми.

"Ухожу в Stand Up" крутейшая книга, и может оказаться полезной не только для стендаперов. Любой, кому приходится сталкиваться с практикой публичного говорения найдет в ней массу лайфхаков, потенциально способных сделать этот процесс менее болезненным и пугающим, более продуктивным. Умение держать слушателей и вести за собой, не в последнюю очередь базируется на управляемом смехе. Стивен из тех редких людей, которые понимают, как работает его механика и может научить.

1. Видишь свое будущее в stand up? Для начала выясни, в чем твоя оригинальность; научись писать тексты для выступлений; оттачивай свое мастерство; придумай сценического персонажа; расширь познания о комедии и учись у великих; выступай-выступай-выступай. Научись разбираться в видах стендапа и в том, как устроен бизнес, откажись от привычки винить в своих неудачах аудиторию, научись говорить "нет".

2. Дальше я конспективно набросаю основное. Виды стендапа: комедия наблюдений - смешное в обыденном; сторителлинг - искусство рассказывать историю; стендап-скетчи - сценки в лицах, где говоришь за обоих персонажей или за одного, а зритель догадывается об ответных репликах; акт-аут - элементы актерской игры. Неотъемлемый элемент стендапа стеб над знаменитостями (политиками, селебрити), людьми из своего окружения (свекровь, супруг, дети, соседи), зрителями, хеклерами (то же. что хейтеры в сетевом общении, кстати, книга предлагает недурные шаблонные решения, которые помогут нейтрализовать их)

Комедия оскорблений (в какой форме и до какого предела можно это себе позволить), самоирония, работа с залом, комедия персонажей, юмор на грани допустимого, импровизация (которая удивительно часто базируется на умении обращаться с домашними заготовками).

3. Руководство по созданию материала к выступлениям: черновики, записывай все, что кажется тебе смешным, каждую шутку, которая рассмешила твоих друзей, ничего не выбрасывай, ты не знаешь, когда это может пригодиться. Поверь, что ты автор комедии, лови свое чувство юмора, не воруй чужие шутки. Не переживай, если в начале смеха на твоих выступлениях мало и раздается он не часто, но в идеале нужно добиваться, чтобы он звучал каждые 10 секунд. Редактируй черновики, больше сокращай. Не беспокойся о переходах и подводках, ты не лекцию читаешь. Открытый микрофон хорошо, но ориентироваться на то, как воспринимают твое выступление коллеги не стоит, для тебя важен смех зрителей, которые заплатят за билеты: что смешно "своим", часто бывает непонятно широкой публике и наоборот, людей смешит то. что специалисты могут счесть дурновкусием.

Пиши на высоком накале эмоций: не "слегка раздражает" а "разорвать готова", не "ну нравится", а "ах, обожаю!" - страсти продаются лучше. Разберись в соотношении сет апа (тела шутки) и панч-лайна (ее ударного окончания). Если чувствуешь, что в ней есть потенциал, но зрители не смеются, попробуй поменять эмоциональную подачу на диаметрально противоположную: не "ненавижу свою работу" а "обожаю ее" с тем же текстом. Обкатывай черновики в неожиданных местах: на вокзале, в метро, в переходе. Составь сет, поставив хорошие шутки в начало выступления, слабые в середину. лучшие в конец.

4. Руководство по выступлению. Волнение и что с ним делать (ничего, волнуются все); веселись и радуйся встрече, люди откликаются на тех, кто к ним расположен; используй на сцене максимально доступный диапазон эмоций. Выступление: что сделать перед (проверить микрофон, свет, уточнить у организатора тайминг и свою очередь); подача, темп (слишком быстрое говорение не сюда, замедляйся), акценты, паузы с "докручиванием" панч-лайнов мимикой и пантомимикой. Рассчитай время, запасись экземпляром своего текста на крайний случай, но не читай по бумажке. Никакого алкоголя и наркотиков перед выступлением, только вода и воздух.

"Ухожу в Stand Up" главным образом практическое руководство, но это еще и энциклопедия жанра, проникнутая любовью к стендапу и его исполнителям, Стивен рассказывает о них массу интересного. Жаль, что большинство американских исполнителей нам не знакомо, а особенность восприятия смешного ставит высокий барьер между носителями языка и теми. кто учил его по книгам. Но о тех, кого знаем, например Стиве Мартине, было безумно интересно, узнать, что он закончил свою карьеру в стендапе из-за того, что, собирая на выступлениях стадионы, не мог говорить - рев обожающей толпы заглушал его голос, даже усиленный микрофоном.

Это история, в которой комедия борется против расизма, социального неравенства, всех форм угнетения, в которой фриковатые персонажи и люди с ограниченными возможностями получают шанс реализоваться. История служения миру через смех

Рождаясь, ты получаешь билет в цирк уродов; рождаясь в наше время, ты получаешь билет в первый ряд.

Кто-то из гостей запевал прекрасную трогательную душевную песню. Были среди них и такие, кто умел петь и низким грудным голосом, и высоким головным – до того красиво, что стоило услышать от них хорошую песню, как она у всякого разгоняла на сердце тоску.

Ирландцы лучшие на свете певцы, это знает всякий, кто осилил однажды в жизни "Улисса", "Шенна" знакомит нас с ирландской сказовой традицией как интерактивным действом, в котором кроме рассказчика участвуют слушатели: комментируя, высказывая предположения о мотивациях поступков персонажей, споря, приходя и не приходя к единому мнению. В этом смысле пьеса, которая обрамляет повествование и вторгается в него в некоторых особенно драматичных местах, идеальная форма.

Место действия утопическая патриархальная Ирландия какого-то из параллельных миров, не знавшая английского вторжения. Здесь люди живут тихой простой жизнью, зарабатывают земледелием и ремеслом, бранятся и мирятся, сплетничают о соседях, помогают друг другу в беде, ищут и находят справедливости у короля. Как-то вечером девчонки собираются, чтобы послушать историю башмачника Шенны.

Парень, получивший за доброту от ангела господня три желания и глупо их растранжиривший, принялся роптать: не на что теперь купить ему кожи на пошив башмаков. Тут-то и явился по его душу дьявол в образе черного человека, искушая кошелем, в котором деньги не переведутся и все время найдется достаточно, чтобы купить материала для работы. Все тринадцать лет, по истечении которых мастер должен будет пойти за ним. Там было еще много дополнительных условий, который не столь важны, главное, что Шенна согласился.

С той поры деньги у него, впрямь всегда были, но срок висел дамокловым мечом, отъедая всю радость жизни. Шенна делал много добра, помогал беднякам, заботился о слабых, но не мог жениться на любимой женщине, что станется с ней и детьми, когда черти унесут его? О сочинении преподобного Пядара о`Лири говорят как о фаустианской истории, но в отличие от Фауста, герой не погубил любимой женщины, не предавался земным наслаждениям, вел честную умеренную жизнь. Если уж проводить аналогии, то скорее с Фродо: получил невиданной силы артефакт, в злонамеренных руках способный принести миру много горя, но заткнул плотину, использовал во благо. Такой себе культурный герой.

"Шенна" победитель премии "Вавилонская рыбка", присуждаемой за лучший перевод фантастической и фэнтези литературы, которой я не совсем посторонняя, потому что (минутка беззастенчивого самовосхваления) была номинатором победителя первого сезона премии "Бессмертного" Кэтрин Валенте в переводе Владимира Беленковича. Юрий Андрейчук награжден по праву, об ирландском языке говорят как о немыслимо сложном, а русский текст не просто хорош, он передает напевную сказовость; так похожие и не похожие на русские повествовательные интонации; особую цветистую бранчливость ирландских просторечий.

Редактировала книгу Шаши Мартынова, бессменный популяризатор Ирландии, дважды лауреат премии Норы Галль и женщина, которой я восхищаюсь. Если вы любите Ирландию, как ее люблю я (заочно, но крепко) - вам сюда.

Не гулять Айнагуль по бескрайним степям,
если Улбосын отойдет червям.

Склеп на мусульманском кладбище. Окраина поселка, на границе между Казахстаном и Россией. Здесь ее жизнь началась. Тот, кто запер, хочет, чтобы здесь и закончилась. Она против, но кто и когда интересуется нашим мнением, отправляя на смерть? Насилие, бессилие, жажда вырваться из загона гендерных, национальных, социальных ограничений - лейтмотив книги Екатерины Манойло. Достигающий пафоса античной трагедии или голливудского блокбастера (почему нет, помните эпизод с одинокой могилой Полы Хантинг из "Убить Билла-2"?) в кульминационной сцене.

"Отец смотрит на Запад" лауреат премии Лицей-2022 удивительно и печально попал в тренд. Казахстан сегодня предмет пристального внимания, миграционные потоки, которые тридцать лет назад текли оттуда в Россию, теперь двинулись вспять. Ничего хорошего, с какой стороны ни посмотри. Там не земля обетованная, эмиграция всегда связана с серьезным понижением социального и финансового статуса, необходимостью приспосабливать свой понятийный аппарат к иной ментальности, с тяжелым переживанием бесправности в новых условиях. Может показаться, что я отклонилась от темы и говорю не о книге, а о вещах, не имеющих к ней отношения, но нет, мотив миграции и невозможности возвращения звучит в романе не менее отчетливо, чем права женщин, семейные проблемы, домашнее насилие, социальная проблематика, поиск предназначения и возможность самореализации, наконец.

А не слишком ли много для книги, которая меньше трехсот страниц? Не слишком, хорошая литература владеет секретом четвертого измерения, позволяющим упаковывать в компактный объем бесчисленное множество смыслов. "Отец смотрит на Запад" хорошая, тут многозначность начинается на уровне названия. Вот какая ваша реакция на фразу, вынесенную в заглавие? Наверняка подумали, что отец героини исповедует западные ценности, придерживается либеральных взглядов. Потому что это в нашей ментальной прошивке. А мусульманский похоронный обряд Джаназа предписывает обращать усопшего головой к Мекке, которая для Казахстана на западе. "Смотреть на Запад" эвфемизм для "умереть". Видите, как все отличается.

Катя полукровка, что само по себе не слишком приятно и предполагает с детства вырабатываемый навык сидения на двух стульев, каждый из которых, а то и оба вместе, могут оказаться выдернутыми из под тебя. Но она счастлива, как может быть счастлив ребенок в полной любящей семье: есть сильный отец, красивая мама, младший братишка. Ничего, что папа все время в рейсах, ничего, что мама почти всегда в церкви, а Катю, которая выглядит заброшенной и запущенной, дразнят в школе дети и первый обидчик тот, кто должен бы защищать, двоюродный брат Тулин. Все это ничего, они есть друг у друга и есть такой славный Маратик. Который поет, вместо того, чтобы разговаривать.

Они были друг у друга. Сначала не стало Маратика, потом ушла мама, потом запил отец. А потом маленькую одичавшую Катю забрала бабушка Ирочка. И оказалось, что в мире есть иные области. Мир полон звуков, которыми Катя может владеть, распоряжаться, дарить их другим, работать и зарабатывать своим умением с ними обращаться. В том месте, где жила ребенком о таком и помыслить нельзя было. На свою квартиру этим, конечно, не заработаешь, приходится терпеть поползновения и отбивать атаки мерзкого хозяина съемной. О том, как нужна и важна для женщины своя комната нам еще Вирджиния Вулф рассказала. Внезапный звонок, известие, что отец умер и значит надо ехать. И может быть, если продать квартиру, хватит на первый ипотечный взнос?

Это линия Кати, а в романе еще горько-пронзительная тема Айнагуль, жесткая Аманбеке, странная Наины. Это безумно интересно, под завязку наполнено событиями, это классная история с безупречной повествовательной логикой и живыми яркими персонажами, подсвеченными архетипичностью: сиротка, митрофанушка, злая мачеха. Это удивительно перекликается с другими сильными вещами современной русской литературы, "Павлом Чжаном" Веры Богдановой и "Степью" Оксаны Васякиной.

Это классно! Прочтите - вам понравится.