Нина Ивановна, лет шестидесяти, со следами былой красоты, которые проглядывалась в её лице, сидела, прижавшись в уголку купе, и слушала, о чем говорят ее спутники. Парень. Лет двадцати. И девушка такого же возраста.

- Как мы вчера зажигали! По полной программе, - не сказал, а бросил парень, раскинувшись на верхней полке, с раскрасневшимся лицом и опухшими веками, под которыми прятались помутневшие глаза. - Травку покурили, выпили, сколько хотели. Ну и остальное. – Он сально улыбнулся и посмотрел на девушку, которая устало качнула головой, как бы подтверждая: ну и остальное. - А что в старости? Одни воспоминания. Правда, мамаша, - он обратился к Нине Ивановне, так и не убрав сальную улыбку с лица, - Скучно в старости жить. Никаких развлечений. Сидим в уголку, Вы, конечно извините меня за сравнение, не обижайтесь, но Вы…

Парень выдержал паузу, ожидая ответа Нины Ивановны.

- Я давно ни на кого не обижаюсь, - сказала Нина Ивановна. – Жизнь сложилась так, что обижаться не на кого. Только на саму себя.

- Если так, - парень ещё раз извинился, - Вы, как курочка без петуха.

- Оставь её, - девушка протяжно зевнула и выдохнула перегаром. - Сидит старушка и пусть сидит, какие там развлечения. Пусть вспоминает и завидует нам. В старости что? Одна труха. Уже надоело ходить за ними и подметать. Рассыпались бы сразу.

- Да, - подхватил парень. - Пусть вспоминает. Пусть завидует. А мы ещё гулять будем. Так мамаша? Молодость это, - парень щелкнул пальцами, - душа в полете, а старость в замете, - он ковырнул рукой в воздухе, - ну гниет человек в старости. В молодости главное зажигать. И уметь подчинять себе других. Я вот среди своих ребят вожак. Всех в кулаке держу.

Эх, напрасно ты, парень, сказал это слово: вожак! Может быть, беда и прошла бы мимо тебя.

От слова «вожак» Нина Ивановна даже оторвалась от угла и как бы весело посмотрела на парня.

- А вы случайно не смотрели фильм «Оптимистическая трагедия? – спросила она.

- Это что еще за хрень такая, - ответил парень. – Старье, какое-то. Оптимизм сейчас в бабках. Чем больше бабок, тем крепче оптимизм. А какой, может быть, оптимизм в старости, да ещё без бабок.

- Наверно так, - протянула Нина Ивановна. – Спорить не стану. Судя, что у Вас такой старт, наверное, такой будет и финиш, если беда дорогу не перегородит. У старости есть свои преимущества, - продолжала она. – Только Вы, вряд ли, это сейчас поймете, потому что вы любители говорить о тех мыслях, которые нахватались со стороны, но сами не пережили. А если человек что – то не пережил, но говорит об этом, он просто сотрясает воздух.

- Поймем, мамаша. Поймем, - затарахтел парень, - круто замесила ты, нахватались, не пережили, простите, бредятина какая – то, - парень похлопал Нину Ивановну по плечу, девушка добавила, крутнув пальцем по своему виску. - Расскажи, просвети нас. Мы же не оторванные. Усечем. И жить уже научились. Это что еще за преимущества у старости? Руки дрожат, ноги не ходят. Тело рассыпается. Ну и остальное тоже. Уже засохло, вымочилось. Что было на лице, то превратилось в кашу. Вы, конечно, не обижайтесь, что я так говорю, но я ведь говорю правду. На правду нельзя обижаться. У старости какие - то свои преимущества перед молодостью, это…, -он скривился и презрительно усмехнулся.- Мы вольные, не скованные здоровьем, табу, стариковскими догмами.

- Да, суть не в этом, - откликнулась Нина Ивановна, все держа на прицеле слово «вожак» – Я тоже думала, что молодость самое лучшее в жизни. А вот пришлось переменить мысли. Поправить их. Для меня лично, – она подчеркнула «лично», - старость стала лучше молодости.

- Ерунда, - парень не вник в мысли Нины Ивановны, так бывает, когда одна мысль глушится ворохом мыслей из-за желания, чтобы что-то, да сказать. - Как может быть и в чем старость лучше молодости? Выдумка. Старческие мысли, - тарахтел он.

- У кого, как, - продолжила Нина Ивановна. - Молодость стремится к соблазнам и иллюзиям. Как Вы говорили: травку покурили, выпили, сколько хотели, ну и остальное. Вожаком нужно быть. Я в молодости тоже стремилась к этому. Правда, это, как бы единичный случай, моя жизнь, но если внимательно присмотреться, это не совсем так.

- Конечно, не так. – Парень перескочил с одной мысли на другую - Мы едем поступать в театральное училище, - похвастался он. - Артистами станем. Там же бабки какие? А развлечения?

- Я сама была артисткой. Поклонники. Цветы, аплодисменты, рестораны. Я не ханжа. Отдавалась соблазнам. И что. Остались одни обманы, да иллюзии. И они продолжались до тех пор, пока я не заболела и не ушла со сцены. Вне театральной улицы оказалась. После болезни прошла по ней, а там манекены. Кое – где остались живые лица, да и те…,- Она замолчала.

- Ну, вот. Были артисткой и не могли удержаться, - не отставал парень, - а мы удержимся? Мы все соблазны по боку. А так по немного брать их будем.

- Я тоже начинала понемногу, - сказала Нина Ивановна, - и верила, что это всего лишь мгновенья, которые не станут моей жизнью. А они стали, пока я не постарела. И я радуюсь, что стало старой, потому что освободилась от соблазнов.

- Оставь ты ее. Старуха несет, что попало, - вмешалась девушка. – Она уже в мозгах заковырялась.

- Ну, нет, - заупрямился парень. – Я хочу добиться правды, а не болтовни. Вы старики вечно нас учите, наставления даете. Свободу хотите отнять. Прошлым своим достали. Вот Вы. Сейчас сидите. А ведь нужно сделать по другому. Старость должна понимать молодость. А Вы нас не понимаете. – Он посмотрел с упором на Нину Ивановну, потом, улыбнувшись, на девушку. - Встаньте и культурно выйдете из купе. Молодежь хочет развлекаться.

- Так бы и сказали с самого начала. А то все вокруг, да около.

- Я ж не виноват, что ты такая непонятливая.

Нина Ивановна встала, подошла к парню, который, свесив голову, с усмешкой смотрел на нее.

- Я же говорила тебе и предупреждала, что раньше была артисткой, - с игривой ноткой в голосе сказала она. – И научилась перевоплощаться.

- И что из этого, - сказал парень. – А сейчас курочка без петуха. Я же говорю тебе культурно. Выйди из купе. Дай молодым побаловаться.

- Не понял, - вздохнула Нина Ивановна. – Я же могу перевоплощаться.

- Вот и перевоплотись, - уже раздражено сказал парень, - и шмыгай сквозь дверь. Там окошки. Смотри природу...

Не вышло с природой. Не захотела Нина Ивановна смотреть на нее. Вместо этого она вдруг подтянулась, стала, как бы выше ростом, стройнее и, сжав ладошку в кулачок, со всего размаху вкрутила в парня, да так ловко и с такой силой, что он кувыркнулся с полки на пол.

- Ну, - заголосила она. – Кто еще хочет попробовать комиссарского тела?

Девушка от такого поворота событий метнулась из купе, но споткнулась об парня и залегла на него.

- Ты что, - заорал парень, пытаясь подняться, но мешала девичья тяжесть, приклеившиеся к его спине. – Сдурела. В купе драться? Да я тебя…

- Это не купе. Это сцена. Вам молодым нужна хорошая репетиция. И мы сейчас репетируем фрагмент из кинофильма «Оптимистическая трагедия», - небрежно объяснила Нина Ивановна, придавливая правой ногой девушку, которая стремилась слезать с парня. - Я когда – то играла комиссара из этого фильма в школе. Вот решила вспомнить, помочь вам, готовлю вас, чтоб не провалились на экзаменах. Ну. – Она посмотрела на девушку. – Хочешь попробовать комиссарского тела?

Девушка отрицательно покачала головой.

- Я немного перепутала последовательность, - не сбавляя тон, продолжала Нина Ивановна. - Там комиссар вначале стреляет, а потом спрашивает, кто еще хочет попробовать комиссарского тела, но мы это сейчас поправим.

Она сняла с верхней полки свою сумочку и начала ковыряться в ней.

Дверь купе хлопнула, и Нина Ивановна осталась одна.

- Фу, - вздохнула она.

Потом достала зеркальце из сумочки и стала всматриваться в свое отражение.

- А что? На комиссара я еще тяну.

Источник и обсуждение.