Она не менее феерична, чем первая, и я уже собирался просто пройти мимо... Но потом решил не проходить.

Что же такое поведал нам Двуреченский Олег Викторович, молодой ветеран российского левого движения и идеолог "Красного Телевидения"? Печальные вещи, если подумать. Вокруг чего крутятся все его рассуждения? Вокруг отдельного завода, отдельного предприятия. "Обратная связь" для рядовых рабочих, "сознательность", - всё крутится вкруг этого завода, связанного с другими через товарно-денежные отношения.

Двуреченский уже довольно давно состоит в партии "РОТ ФРОНТ", поэтому можно было бы списать такую логику рассуждений на простое проявление традиций РКРП. Но традиции РКРП же тоже откуда-то взялись! И они же почему-то получили распространение.

И вот здесь-то, волей-неволей, приходится вернуться к теме: "советская интеллигенция и контрреволюция", - и зайти с несколько неожиданной стороны. Со стороны советской средней школы.

Советская школа, вместе со всей общественной средой, существовавшей в СССР, способствовала воспитанию смелых, сильных, находчивых, инициативных, умеющих действовать совместно людей... это я не славословием сейчас занимаюсь, это факт. Достаточно посмотреть на события, развернувшиеся в СССР в конце 80-ых годов XX века (держа в уме, что абсолютно все участники абсолютно всех "перестроечных" событий были воспитаны в советской школе), чтобы в этом убедиться. И всё бы было хорошо, если бы не одно маленькое "но"...

Воспитание сознательности. С этим в советском образовании, особенно после смерти Сталина (но я и сталинскую школу идеализировать не собираюсь), случился полный провал. Особенно если учитывать те задачи, которые объективно перед советским обществом стояли. В СССР же строился коммунизм, не так ли? Это сейчас издевательски звучит, - но ведь так и было. Никита Сергеевич даже обещал не просто построить коммунизм, а построить его, по крайней мере на уровне материально-технической базы, к 1980-ому году.

Но материально-техническая база - это не только машины. Это - ещё и люди, которые с этими машинами работают (кто-нибудь сомневается в материальности людей?). Причём, у людей есть и чисто "машинные" задачи: им надо определённым образом соединить машины в некое подобие единого организма. Это соединение происходит и при капитализме (рынок предполагает не только конкуренцию, но и сделки, рыночную кооперацию), и при социализме/коммунизме (который, в свою очередь, предполагает не только сотрудничество на основе единых хозяйственных планов, но и соревнование, способствующее, в числе прочего, выработке более действенных приёмов работы и отмиранию устаревших), - но по-разному. И вот мы (в смысле, граждане СССР), стало быть, строим коммунизм. Чтобы нам его строить было легче, товарищ Сталин прямо указал: "То же самое нужно сказать о проблеме уничтожения существенного различия между трудом умственным и трудом физическим. Эта проблема имеет для нас также первостепенное значение. До начала разворота массового соцсоревнования рост промышленности шел у нас со скрипом, а многие товарищи ставили даже вопрос о замедлении темпов развития промышленности. Объясняется это главным образом тем, что культурно-технический уровень рабочих был слишком низок и далеко отставал от уровня технического персонала (...) Что было бы, если бы не отдельные группы рабочих, а большинство рабочих подняло свой культурно-технический уровень до уровня инженерно – технического персонала? Наша промышленность была бы поднята на высоту, недосягаемую для промышленности других стран. Следовательно, нельзя отрицать, что уничтожение существенного различия между умственным и физическим трудом путем поднятия культурно-технического уровня рабочих до уровня технического персонала не может не иметь для нас первостепенного значения" (Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР // Сталин И.В. Сочинения. – Т. 16. – М.: Издательство “Писатель”, 1997; с. 172 - 173). Правда, мы культ личности товарища Сталина разоблачили (почему и приходится товарища Сталина цитировать по изданию 1997 года), - но у нас, в конце концов, есть указания Маркса, которого даже Никита Сергеевич с трибуны XX съезда КПСС не разоблачал: "На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются Полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!" (Маркс К. Критика Готской программы //Маркс К. и Энгельс Ф., Сочинения, издание второе, т. 19; с. 20).

А теперь давайте-ка вернёмся в оставленную нами ненадолго советскую школу. Этому ли служит её деятельность? Работают ли учителя в ней для уничтожения существенного различия между физическим и умственным трудом? И вообще, - на это ли ориентирует их вся существующая в СССР система образования? В одной из моих любимых книг, - сборнике статей Всеволода Кочетова "Эстафета поколений", - можно, если поискать, найти любопытнейшие сведения по этому поводу.

"19 августа этого года в "Литературной газете" было опубликовано открытое письмо читателя - наборщика типографии из города Борисова а. Чириковского писателю В. Кочетову. Сын А. Чириковского этой весной окончил среднюю школу, и в семье, как в десятках тысяч других семей, остро встала и серьезно обсуждалась проблема выбора профессии. При этом обнаружились неправильные взгляды юноши, который считал для себя зазорной работу на производстве, у станка. Обеспокоенный этими настроениями сына, А. Чириковский обратился с письмом к автору романа "Журбины"" (Кочетов В.А. Эстафета поколений: статьи, очерки, выступления, письма/Предисл. П. Строкова; Примеч. и сост. В. Кочетовой. — М.: Мол. гвардия, 1979. — 255 с.; с. 181). Прервёмся. Письмо рабочего Чириковского и ответ на него писателя Кочетова появились в печати... когда бы Вы, Читатель, думали? В 1954 году. Сталина нет на свете чуть больше года, даже "культ личности" ещё не разоблачён. Вождь гласно, - "Экономические проблемы социализма в СССР" первоначально были серией статей, опубликованных в "Правде", - поставил задачу сводить на нет существенное различие между физическим и умственным трудом. И тут - на тебе! Отвечая своему читателю, Всеволод Анисимович перекладывает часть ответственности за такое... странное положение, сложившееся в Советской стране, на старшее поколение в целом: "Ваше письмо меня несколько не удивило. Если бы вы в любой день второй половины августа зашли на междугородный переговорный пункт в вашем городе Борисове, вы убедились бы в том, что значительная часть телефонных разговоров этой летней порой посвящалась успехам или неуспехам сыновей и дочерей, которые прошли по конкурсу или не прошли, приняты в институты или не приняты. О городе Борисове я говорю столь смело, полагая, что Борисов ничем не отличается от других городов, а в других городах далеко (и очень-очень далеко!) не все родители склонны поступать так, как поступили вы. Нет, эти родители поставили своей целью во что бы то ни стало устроить своих детей в институты, в любые, но только непременно в институты. Через сотни километров понеслись их испуганные зовы, обращенные к всевозможным "влиятельным" друзьям, знакомым и полузнакомым: "Устройте Борю!", "Посодействуйте Мите!", "Пожалейте Тамару!"" (там же, с 181 - 182). Повторюсь, на дворе - 1954 год.

Но после ритуальных (а куда деваться) слов о том, что "виноваты все", Кочетов конкретизирует: "Мы поспешили труд рабочего, связанный с применением физической энергии, исключить из наших представлений о будущем, и отсюда пошло воспевание и пропаганда только тех профессий, которые связаны лишь с умственным трудом. Наши школьники знают о труде выдающихся конструкторов, открывателей нового, но очень и очень мало они знают о труде тех, кто непосредственно, собственными руками создает материальные ценности. Благородный труд рабочего у нас не воспет, мы не раскрыли его поэзию. Где романы, повести, поэмы, кинофильмы, пьесы о нашем рабочем классе? Их ничтожно мало. А когда они и появляются, иные недальновидные критики и литературоведы приколачивают к ним инвентарный номерок: "производственный" роман, "производственная" поэма, сбрасывают их с полок "подлинной, высокой" литературы, противопоставляя им произведения, которые якобы посвящены исключительно исследованиям души человека, но не его труда. Разве нам не слышны голоса, которые утверждают: хватит в литературе всяких машин и трудовых подвигов, долой разговоры о строительстве сталелитейных цехов, давайте только человеческую душу (...) Осмысленному выбору рабочих профессий помогла бы и политехническая школа. Но, увы, практически политехническое обучение пока нельзя считать существующим в школе. Школа еще не дала ребятам подержать ножовку, дрель, рубанок, не дала им ощутить, какая чудесная сила скрыта в руках человека, вооруженного умением владеть инструментами. В иных школах иные учителя, напротив того, склонны ругать детей тем, что, дескать, если они, дети, не исправят свои двойки, их, детей, придется отправить на производство. Бытует еще такая глупая угроза: в пастухи пойдешь. Угрожающий товарищ, видимо, начисто не знает современных условий работы пастуха, не знает того, что сегодня хороший пастух - это человек, окончивший специальные курсы, что это человек, отлично знающий условия жизни животных, что пастухи у нас становятся Героями Социалистического Труда" (там же, с. 185 - 187). В третий раз напомню Читателям, что речь идёт об обстановке, сложившейся уже к осени 1954 года... потому что дальше, вплоть до наших днёй, продолжалось ровно то же самое, только по нарастающей.

В искусстве рабочего, в лучшем случае, показывали этаким "самородком", которого "учить - только портить" (вспомните прекрасный советский фильм "Москва слезам не верит", - он ведь как раз об этом). Поэзия труда рабочего? Советское искусство преуспело в чём угодно, только не в её раскрытии. А уж уроки труда (и физической культуры, кстати) в школе... думаю, не сильно ошибусь, если скажу, что в трёх из четырёх советских школ обучение труду и физкультуре было поставлено таким образом, чтобы отбить желание заниматься какой-либо физической работой если не у всех школьников, то уж у "склонных к размышлению" - точно. Впрочем, даже если бы все поголовно "трудовики" и "физруки" были настоящими инженерами душ человеческих в самом лучшем смысле этого слова (а именно так и должно было быть; вернее, именно так будущих учителей труда и физкультуры должны были готовить, - и, что не менее важно, именно исходя из этого с них должно было спрашивать всё советское начальство, начиная от гороно), - это мало что изменило бы... Поскольку уроки труда и физкультуры были (в большинстве школ, - естественно, выдающиеся "трудовики" были, и их, допускаю, было не так уж мало) мало связаны не только с реальным производством, но и... с остальной школьной программой! Труд и физкультура худо-бедно готовили рабочего (физкультура, впрочем, в большей степени готовила солдата), - остальные уроки, занимавшие в жизни школьников (всех) куда больше времени, готовили интеллигента, работника умственного труда. Связь, вероятно, предполагалась на уровне составления образовательных программ в министерских кабинетах, - но я готов поручиться, что простые школьники её даже не чувствовали (не говоря уже о понимании).

И что в итоге получалось? Есть, изначально, дети более способные, - есть менее способные; есть более склонные к физической активности, - есть менее склонные. Вполне естественно. И вот, значит, попадали эти дети в советскую, пока ещё, школу. Кто-то сразу показывал успехи, - кто-то начинал отставать... а кто-то и безобразничать, что тоже, в общем, естественно. Тут бы вступить в дело настоящему трудовому, производственному воспитанию... но его не было. И даже соответствующих задач перед учителями не стояло! Хотя, конечно, за "отстающих" им делали нагоняи, - это уже после контрреволюции настала "свобода", и на всё махнули рукой. Но мы, пока, рассматриваем советскую школу. Итак, паренёк (или девочка, - но здесь всё было несколько сложнее, поскольку девочка потом может "удачно" выйти замуж), допустим, начинает отставать, по большинству предметов, - но, как нередко бывает, показывает некоторые успехи в физкультуре и, вполне возможно, некоторую любовь к ручной работе. "В пастухи ПТУ пойдёшь!", - грозно говорят ему учителя. Паренёк не боится... и вот здесь-то выясняется, на самом деле, страшная (особенно если судить по последствиям, с которыми наша страна имеет дело по сей день) вещь: чем старше паренёк становится, - тем меньше ему нужно то, чему учат в школе... то есть, в школе его не учат ничему полезному для него. И вот закончены, кое-как, 8 классов. Дальше наиболее "хулиганистые", вероятнее всего, идут... воровать. Я сознательно беру крайний случай, потому что этих крайних случаев было очень-очень много. Причём, если "разбоем" занялся ещё школьник, - то была возможность, что за его воспитание возьмутся по-настоящему, и выйдет какой-то прок; но вот если воровать начал "взрослый человек" - то это, в значительной части случаев, был конец... Но этот печальный конец был, конечно же, уделом меньшинства, - большинство шло в училища, там, наконец, приобщалось к производственному труду, и производственный труд, вместе с рабочим коллективом, во многом восполняли то, чего не дала советская школа; играла свою роль и обязательная служба в армии, разумеется. Но здесь было своё "но"... сейчас я задам немного идиотский вопрос: как Вы полагаете, Читатель, насколько хорошо в ПТУ учили обществознанию, марксистско-ленинской науке об обществе? Глупый вопрос, не правда ли? Хотя, по идее, самые лучшие преподавательские кадры из обществоведов должны были идти (направляться) именно в ПТУ, должны были всячески способствовать росту сознательности будущих советских рабочих, молодой смены класса-гегемона. Но в ПТУ истории и обществознанию обучали по "остаточному" принципу...

Это я к чему всё. Вот, товарищ Двуреченский говорит про сознательность, про то, что если она сама в голове не появится, никак её туда не внести. И кивает на советский опыт. Ну, а что, в Советском Союзе так много делалось для развития сознательности? Я вот тут про рабочих написал, - но ведь будущие интеллигенты обучались в той же школе, по тем же программам... только путь развития их личностей был несколько иным... Ну, и о какой сознательности при таким образом поставленном образовании можно говорить? Вот и замкнулся кругозор даже лучших, даже наиболее преданных рабочему классу, интеллигентов на "фабричке". На самом-то деле, владение обстоятельствами личности даёт не некое абстрактное "самоуправление" (оно и в буржуазном обществе вполне может существовать, как и в феодальном), - а Советская власть. Когда твой депутат Верховного Совета большую часть времени работает с тобой в одном цеху, - тут уж поневоле почувствуешь "обратную связь", да не с "фабричкой", а со всем народнохозяйственным комплексом Советского Союза. И пресловутое выдвижение, над которым некоторые смеются ("выборы с одним кандидатом, ха-ха-ха"), - это, на самом деле, вполне себе демократический механизм, если он реально работает, если будущий депутат действительно выдвигается, с учётом всего его трудового и жизненного пути, а не "отбирается Партией" (впрочем, даже во времена особо жёсткого "партийного отбора" откровенные уроды в Советы, всё же, не попадали, - как раз потому, что отбор отбором, а выборов никто не отменял, как и возможности отзыва депутатов, и партийному начальству всегда приходилось это учитывать). Когда работаешь, имея хотя бы общее представление о закономерностях общественного развития, - тогда и "траты на оборону" понимаются очень хорошо... тем более, что при лучшей работе благосостояние-то всё равно растёт, как у всего народа, так и у отдельного труженика-ударника. И уж тем более, при наличии хотя бы простейших знаний о том, как общество живёт и развивается, никакие мысли о "конкуренции между заводами" просто не могут прийти в голову, если... если не возникает объективная почва для неё. В СССР, через косыгинскую реформу 1965 года и иные подобные экономические мероприятия, такая почва была создана, - но это уже другая история.