Всё-таки, братья Стругацкие - великие писатели. Проницательные, глубокие, чувствительные. Я давно собираюсь написать об их творчестве цикл постов с подробным анализом, но всё руки не доходят. Темы образа будущего, возможности диалога, проблемы ограниченности человеческого воображения, и вообще конечности человека, тема мещанства раскрыты ими с убедительной законченностью. И одна из ключевых тем Стругацких - тема Конца истории. Именно постановкой этой проблемы заканчиваются оба знаменитых их коммунистических цикла: т.н. "жилинский цикл" - повестью "Хищные вещи века"; и т.н. "цикл Мира Полудня" - повестью "Волны гасят ветер". Тем самым становится понятным, что проблема Конца истории - общечеловеческая, и неважно какое общество с ней столкнётся - коммунистическое или капиталистическое. Не знаю, знакомы ли были Стругацкие с философией Гегеля, или, тем более, Александра Кожева, но основная проблема историцизма описана этими фантастами с удивительной художественной достоверностью и философской глубиной.
   Но есть и ещё одна важнейшая тема этих писателей - тема неизбежности общественного прогресса. Через потоки крови, через грязь, через невежество, через угнетение человечество медленно, но верно движется в светлое Будущее. И это движение неостановимо. Привожу отрывок из знаменитой повести "Трудно быть богом", в котором движущие колёса прогресса описаны чётко и ясно:  

Все страны граничат друг с другом, одна Россия граничит с Богом.
                                                                                  Райнер Мария Рильке

    Яков Чернихов, для современного архитектурного мирового сообщества - герой совершенно культовый. Футуристическая поэтика его архитектурно-графических фантазий повлияла на художественное восприятие современных зодчих примерно так же, как, наверно, "Улисс" Джойса на современную литературу. Знаменитые деконструктивисты 80-90-х годов - Питер Эйзенманн, Бернар Чуми, Рем Коолхас, Заха Хадид, экстремисты из "Кооп Химельблау" прямо заявляли, что термин деконструктивизм есть не просто заимствование из философии Жака Деррида, но и прямая отсылка к русскому конструктивизму 20-х годов ХХ века. А любовь к графике Чернихова - ну это просто общее место. Естественно, ведь Чернихов - гений. Даже при поверхностном знакомстве с его творчеством возникает ощущение причастности к чему-то мощному, значительному, светлому, как будущее Ивана Ефремова. Коммунарские грёзы, как они есть. Порыв, страсть, поэзия облечённые в образы машинерии. Я, конечно, не стану излагать композиционный анализ графики Чернихова, слишком это будет специально, скажу лишь вот о чём:
    Перечитывая ранних Стругацких, цикл про Быкова, Дауге и Юрковского, я обратил внимание на следующую интересную вещь. Весь их мир проникнут восторженным отношением к технике. Это понятно. Но однако, при всём их техническом совершенстве (которое, кстати, даже по прошествии десятков лет со дня написания не вызывает ощущение наивизма и устарелости) у них... постоянно всё ломается. Выходит из строя. Они всё это дело врукопашную паяют, сваривают, латают, а потом на этих своих консервных банках летят дальше. Покорять дальний космос. Очень странный у них постав, я бы сказал. Мало общего с лязгающей эстетикой классического постава - Третьего Рейха, и уж тем более лощённого американизма. У наших всё человечно, расхлюстано и "на жиульку". Думаю, это не случайно. Русский постав другой, чем на закатном Западе. У нас его распирает от русской земной мощи. Скрепы красиво лопаются и наружу прут рождающийся Мир Полдня и тайна русскости, воспетая Хайдеггером. В нашей коммунарской эстетической мечте всё буйно, но при этом братски, там есть места, там всё из зазоров, как в Диком Поле, в Великой степи. Западный авангард превосходен, но есть ли там такая же свобода, раскованность и яркость как в русском коструктивизме? Как у Якова Чернихова.

    Приехал. Прошу всех извинить меня за резкое отключение коментов и писем. Всё включил обратно. Просто на сборы у меня было минут сорок-час. Позвонил заказчик и резко сорвал. Не раздумывая долго, я взял и отключил информационный рубильник. Во избежание... А потом "очень просто - башмаки надел, засунул руки в брюки, и пошёл". Поехал. Поехал, поехал... Очень далеко, километров за сто-сто пятьдесят поехал. Н-да... Вот русский народный народ повидал. И казахский народный народ. Заказов не было, давно народный народ не видел. Аж соскучился. Нет, не соскучился. Нет, соскучился. Всё-таки, народная поговорка права - "народ сер, но мудр". Истинная правда! Деревенские по-прежнему являют собой одновременно и грубость нравов и внутреннюю нравственную неиспорченность. И русские и казахи. Хотя простота народного народа... Эх... Вы когда-нибудь слыхали жиганский реггей? Нет? Немедленно прекращайте слушать упаднического Гребенщикова и всяких там буржуазных Пинк Флойд. Или какую вы там муру слушаете. Не катит. Вот реггей-блатняк это да! Весчь. Катахреза какая-то, блин. Оказывается и такое бывает. Наслушался я за несколько дней - про малолетку, про бедную мамашу, о которой тоскует воровская душа. Даже про Мурку, Марусю Климову. Весчь. Или вот ещё хорошо: "Пойду я с Господом, пойду, по зонам, лагерям". Ну шедевр же когнитивно-диссонансной лирики! Шаблон рвёт напрочь. И наслаждался я этими песенными коанами несколько дней кряду. Чуть нафиг не рехнулся.
    Да, ещё - никогда, ни-ко-гда не читайте в строительных командировках ранних Стругацких! Во имя здравого смысла, не читайте! Вам будет плохо. Очень плохо. Когда вы окунаетесь в мир Быкова, Жилина, Юрковского, а в этот момент на заднем фоне из магнитофона хрипло, с оттяжечкой орёт бывший сиделец: "Быть вором - азарт, но вредно для здоровья", то... как бы это сказать... сильно хочется в космос, в дальний космос. Подальше. Такие дела.
   И ещё. По-моему, пора мне менять способ зарабатывания на жизнь. Стало сильно раздражать. Очень сильно.