Итак, языковая ситуация на Украине - с моей точки зрения, естественно.



Да, никто, конечно, не запрещал говорить по-русски, но долгосрочная программа по искоренению языка была запущена сразу. Когда школы сделали украинскими, дети перестали узнавать многие слова на русском, даже если говорили на нём дома. Ещё (или уже) в 1998 году мы с бухгалтершей искали материал для реферата её сыну в сети, но приходилось переводить, а словарь в компьютере был отвратительный. Звонит она ему спросить, как будет по-украински "водород", а он не понимает: "Что это?" И только услышав химическое обозначение «Аш» (H), он назвал «водень». То есть ребёнок слова «водород» по-русски уже не знал. А сколько ещё таких слов? Весьма серьёзный пласт языка, я вам скажу!

Мой родной язык — русский. Украинский в школах начинали учить со второго класса, но второй класс я проучилась у бабушки, в России. Поэтому, когда я вернулась в Одессу, меня освободили от его изучения — были тогда такие правила для переехавших. Однако в 4-м классе нам назначили новую классную руководительницу — как раз преподавателя украинского, причём западенку, яростно обожающую свой язык. Она-то и уговорила маму, чтобы я посещала хотя бы украинскую литературу, а с 6-го класса, и язык. К счастью, все экзамены были диктантами, а диктовала она очень внятно, так что спасибо ей — подготовила меня, считай, к тому, что грядёт. Маме было тяжелее после объявления независимости, ведь всё образование она получила на территории РСФСР и совсем не знала украинского языка.

Был ещё во времена моего бунтарства против навязывания украинского такой аргумент: если бы я уехала жить во Францию, как некогда хотела, то мне пришлось бы говорить на другом языке. Да без проблем — в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Но тут в моём монастыре поменялось начальство и ввело новый устав без моего согласия! С моей точки зрения, вот где была настоящая оккупация ;)


Кстати, родная Франция уничтожила бретонский язык, за 70 лет, запретив изучать его в школе и использовать в делопроизводстве. Сейчас-то разрешили, только живых носителей уже почти не осталось. Конечно, молодёжь интересуется, учит факультативом (!), но так, как раньше, уже никогда не будет, на что и был расчёт.
Зачем это делалось? Чтобы убрать бретонский (кельтский) менталитет и объединить его с французским, чтобы люди начали мыслить себя французами. Чуть ниже поясню.
Хотя, надо сказать, с уэльсцами, ирландцами и шотландцами этот номер не очень-то прошёл: да, родной язык у них английский, но когда их называют англичанами, они поправляют (особенно ирландцы). Это ведь тоже кельтские народности — в отличие от англов и саксов, породивших Великобританию, США, Канаду и Австралию в их современном виде. Агрессивные такие этносы — куда там москалям да кацапам...

Однако украинские деятели, как всегда, кое-что упустили из виду. Бретонский умер совсем, как живой язык (на котором говорят), потому что ассимилировали всех бретонцев. А на русском языке говорит целая огромная страна по соседству. Незадачка ;)
И вообще, в мире уже столько раз перечерчивали границы, что в XXI веке кажется довольно глупым настаивать на некой мифической унитарности страны и языка, которая и в других-то странах пропала безвозвратно, а в этой так и вовсе не существовала никогда. Тем более, что прецедентов официального многоязычия в мире хватает, взять хоть те же США, в которых вообще нет конституционно закреплённого государственного языка, а официальные документы можно заполнять на шести (!). В Украине же больше половины населения русскоязычные; тут просится пример Бельгии с её французским и немецким (очень разными языками, в отличие от наших), хотя те оба не родные, так что не жалко оба разрешить...
А тут явно притаилась обидушка, уж не знаю, почему. Как будто Западной Украине когда-либо мешали говорить на своём украинском языке. Но всего через пару лет после объявления Независимости они, как и прибалты, иногда на своей территории делали вид, что не понимают русского — этакая поза.

Когда я пыталась выяснить у сторонников унитарности, почему же нельзя сделать 2 официальных языка, что цивилизованно бы отражало исторически сложившуюся этническую ситуацию в стране, в итоге всё сводилось к совершенно непонятному мне аргументу: "Если разрешить русский, то никто не будет говорить по-украински". Объяснить они, его, естественно, не могли, поскольку в этой фразе нет смысла. Это просто какая-то вирусная прошивка извне, на которой их система зависает напрочь, и логика отказывает.
Но ведь, во-первых, русский и так вроде бы никто не запрещал, а во-вторых, они и так либо говорят, либо не говорят на нём, в зависимости от того, на каком языке общаются в семье. Дети же просто не смогут не учить второй язык, если его сделать обязательным предметом. Да и телевизор в помощь — моя мама украинский освоила именно так, да и плохо знавшие язык эмигранты в другие страны тоже волей неволей за пару лет начинали разбираться.

Вообще, язык в семье и окружающей среде — величайший фактор. Бабушка моя — хохлушка, помните? Она-то по-русски уже чисто говорила, живя в городе, но до сих пор, нет-нет да и вставит фразу на суржике — помеси украинского с русским. А сестра её, прожив всю жизнь с мамой в родной деревне, только на этом суржике и разговаривала. БЕЗ всякой украинской школы на территории РСФСР, а потом России!
Причём суржик совершенно тот же, что и в деревнях под Одессой — собственно, это хохляцкий язык и есть. А современный украинский язык подвергся редактуре в сторону ляховского диалекта, в котором больше латинских и угорских корней, и который на слух трудно разобрать жителям Украины из других областей. Словари перепечатать — не вопрос, а в распространении новых слов помогли средства массовой информации. Сейчас я уже не упомню подробностей, но поначалу замечала по телевизору отклонения от того украинского, которому нас учили в школе (учительница-западенка, надо сказать!).

Когда я поступила в Университет, как раз ввели обязательное преподавание на украинском, но требование было нереалистичным — учителя ведь не могли резко перестроиться, и заменить их по всей стране тоже не могли, да и учебников новых ещё не понавыпускали. К тому же половина предметов у нас была собственно на профилирующем французском, так что я легко отделалась.
А вот с работой лет через 10 начали возникать сложности: с украинского-то я переводила свободно, а на украинский грамматика хромала на обе ноги — не те падежи, предлоги, окончания. К счастью, работы в обратном направлении или на русский, тоже хватало.
Надо сказать, ещё в конце 2014 года, уже после Майдана, я в Одессе продавала квартиры, так вот, к моему удивлению, половину справок инстанции вроде БТИ мне выдали на русском языке! И никаких проблем у нотариуса с ними не возникло. Ну да у нас русский был региональным — выбили вроде бы пару лет назад, впрочем, кажется, уже отменили этот закон.
Да, национальным меньшинствам в Раде после Майдана постоянно обещали, что соблюдут их культурные и языковые права, вот только умалчивали о том, что русские считаются не меньшинством, а оккупантами (и снова привет с Западной Украины!), а таких надлежит выжигать огнём и мечом. Но это я забегаю вперёд.

В общем, язык очень важен — это ключ к умам людей. Потому что думают люди определёнными категориями и понятиями, на определённом языке. А нарезка понятий (семантическая топология) в разных языках отличаются. Например, для англичан и французов «ревность» и «зависть» - одно слово. Согласитесь — заставляет увидеть эти чувства в ином свете. Выразительные средства тоже разные: так нежно выразиться о любви, как на французском, невозможно на другом языке, хотя бы в силу звукового строя; а выругаться невозможно жёстче, чем по-немецки — по той же причине. Даже грамматика — способ построения фраз и соединения слов, а следовательно — матрица шаблонов мышления.
У меня была знакомая немка, которая прожила по паре лет в других странах и совершенно свободно общалась, шутила и озорничала со словами на русском, английском и французском, но деньги она считала всегда только на немецком языке. Потому что есть базовые шаблоны, которым мы выучились с детства, и которые всё равно выскочат наружу в критической ситуации (вспоминаем, как прокололась радистка Кэт). На самом деле, они и в повседневной жизни играют роль, поскольку на них строится наше мышление, а на нём — поведение, стратегии и тактики. И неудивительно, что у разных народов они отличаются. Отчасти, это причина инстинктивного отчуждения наций — ибо другие не просто говорят, но мыслят и действуют инако.
Для меня, как переводчика, не редкость думать на французском или, в последнее время, английском вместо русского. Мысль течёт иначе. Поэтому поляки (или кто там) говорят: «Сколько языков ты знаешь, столько раз ты человек». Хорошее знание другого языка, освоение его инструментария, способность думать на нём, пользоваться другими понятиями и ментальными конструкциями, однозначно расширяет сознание человека. А вот сужение кругозора, выбрасывание из него понятий, явлений, языков — точно нехорошая вещь.

Есть ведь ещё вопрос культурной идентичности, но его придётся отложить до завтра.

Серия сообщений "Украина и я":
Часть 1 - Украина и я: Начало
Часть 2 - Украина и я: Оранжевая революция
Часть 3 - Украина и я: Языковой вопрос
Часть 4 - Украина и я: Культурный слой
Часть 5 - Украина и я: Национальная идея
Часть 6 - Украина и я: Переезд, первый подход