Стол, стул, хлам – комната. В ней живут. Иногда – получается.
Дома, асфальт, менты на выезде – город. В нём иногда работают. А если получается – живут.
Города, болота, шлагбаум – страна. К ней приписаны без спросу, по факту рождения. Если получается, страной гордятся.
Горы, моря, долины – Земля. Всё, что можно без спросу, - дышать. Воздух бесплатный. Гордиться нечем.
Земля, кометы, звезды – космос. Всё что есть - абстрактная бесконечность. Остальное – так же абстрактно, и непонятно: есть ли? Воздуха точно нет. Скажите, вы сильно нуждаетесь в абстрактной бесконечности?

Выходит, что хлам комнаты не так уж и плох. А если разобраться, то для жизни не так уж много и надо: всего лишь возможность свободно дышать. И кое-какой хлам. Так, по мелочи: комната, дом, город, страна… и чтобы на небе, в звенящей бесконечности, всегда ровным светом сияла твоя звезда.

Добавление от uthf_5042:
Если вы сейчас чем-то озабочены, огорчены или увязли в цейтноте, - посмотрите этот видеосюжет. Вы увидите, какая мелочь эти ваши огорчения на фоне Мироздания! Как прекрасен и бесконечен Мир. Что в одну сторону, что в другую.
Досмотрите до конца, и увидите.

время

Если вас спросят "сколько осталось?"
Что ответите?
Спросите людей вокруг вас, что они ответят?

Время прикольная вещь. Один посмотрит на часы, и скажет сколько осталось до начала часа. Другой посмотрит в календарь и его ответ будет - сколько дней осталось до конца недели, месяца, года. Третий ответит - сколько дней осталось до какого-то события.

Время абсолютно точно, прямолинейно и объективно и в то же время абстрактно, замкнуто и субъективно.
Конечно же - это четвёртое измерение, которое мы, пока, не можем осмыслить. Но, интересный факт, мы можем давать ему субъективную психологическую оценку.

я могу сократить время ожидания, если буду измерять его в годах и могу удлинить - если буду считать каждую минуту.

Письмо-платок Василия Лаищева, 1945 год

Переписка в тюрьмах была запрещена, но заключенные обходили нормы «социалистической законности» как могли. В 1945 году Василий Лаищев, пермский инженер-геодезист, сидя в КПЗ, нашел платок и красные нитки, и вышил: «Добрые люди снесите платок по адресу за 20 руб. Молотов ул. Коммунистическая дом № 72 кв. 4. во флигеле. Лаищев Витя или № 70 детясли Ваулиной Поле — няне.

Витя, я в Ташкент не уехал, арестовали и посадили в тюрьму 1/VIII у театра. Оклеветал Цехотский. После суда переведут № 1. Сообщу, живи с матерью, приноси зим. одежду и продукты. Учебу продолжай. Носите передачи пишите и помните обо мне. Подателю деньги отдай, и носите передачи прощай».

Письмо не дошло: в камеру подсадили «наседку» (провокатора), который пообещал, что скоро выйдет на волю, вызвался отнести платок Вите и передал следователю.

Лаищева за «антисоветскую агитацию» осудили на 10 лет лагерей, срок он отбывал, работая на шахте в Инте, в 1949 году попал под завал и инвалидом был списан в страшный инвалидный лагерь в поселке Абезь, откуда освободился в 1955 году. Письмо приобщили к делу, где полвека спустя его и нашел уже немолодой сын Витя.



«Вышитое» письмо Анатолия Козловского, 1939 год

Это письмо Анатолий Козловский вышивал в камере рыбной костью, выдергивая нитки из собственных носков. Вышивал отдельными абзацами — видимо, сомневаясь, что однажды сможет продолжить:

«Бети! К тебе одной все мои думы и мечты. Как я любил тебя, как тяжело — потеряв тебя. Не надо слез, я вечно с тобой. Добрым словом меня вспоминай.

Нина, Эня!
Я не враг вам. Я был в 29 боях (Первой мировой войны), в битве под Варшавой. За родину — счастье ваше — дважды пролил кровь. Ближе к Комсомолу, к Партии. Я вечно с Вами.
Папа.
Никогда не сомневайтесь в моей честности перед Партией, Родиной и Вами.
Свято храните обо мне память.
Любил Вас больше жизни.
Берегите маму!
Прощайте!
Папа.
1. X. 39 Козловский»


Пуговицы с гимнастерки Ивана Руденко и спрятанные в них записки, 1938 год

«…дорогая уже 12,5 месяцев разлуки. Как вы только живы? Что было с тобой?»

Письмо инженера-железнодорожника Ивана Руденко пришло жене из Калининской тюрьмы в апреле 1938 года. Он написал его на папиросной бумаге и спрятал в пуговицы гимнастерки, которую смог передать жене «постирать и перешить пуговицы». Просьбу жена поняла, когда гимнастерка уже была выстирана, а часть букв стерлась. И все же письмо из пуговиц — один из немногих вышедших на волю голосов из тюрьмы. Прямых свидетельств того, как шло следствие и шились дела:

«23/3-37 я возвращался [из] НКПС <…> у ворот дома арестован <…> отвезли Лубянку, тот же день Калинин. 95 дней в подвале и спецтюрьме одиночка жутко Допросы шли беспрерывно дни и ночи следователи менялись 3-4 смены по 3-4 человека. Руководили капитан Лорент майор Домбровский (арестован) Листенгурт. Требовали подписать на себя ложные показания угрожали расстрелом, арестом всех вас предъявляли мне ордера на ваш арест <…> допросы 5 суток без сна и еды <…> потом 10 суток карцера. Угрозы издевательства,<…> требовали подписать на себя ложь. Я отказался. Потом показали подложные показания на меня Головина, Фурмана, <…> и других. Я всему верил, плакал, молил. Доведенный сумасшествия, измученный в июне подписал. Тогда перевели общую камеру, перестали мучить. В июле в тюрьме я узнал, что все это провокация и таких показаний на меня не было. <…> В сентябре <…> написал следователю большой протест. Просил приложить к делу. Следователь бывший нач. ДТО Лорент потребовал отказаться. Я настоял. Били, издевались, посадили в карцер на 26 суток темный холодный сырой почти раздетого 400 грамм хлеба и кружка воды. Думал умру — выдержал. За мой отказ предъявили мне обвинение по пункту 1-а т.е. измена родине. Это обвинение следователь снимал, если откажусь от протеста. Я согласился. Следствие закончено 8/Х11. Ожидаю суда очевидно военного из Калинина в мае-июне-июле».

9 мая 1938 года Иван Руденко был расстрелян


Письмо Анатолия Борщевского, 1938 год

«Не пожалейте одной-двух копеек, купите конверт уложите в него мою записку и отправьте по адресу Одесса Нежинская 10 Каневской Заранее благодарен и желаю вам никогда не иметь нужды в такой просьбе» (Письмо Анатолия Борщевского, 1938 год, приговорен к 8 годам лагерей, умер в лагере в 1943-м).

Записки из арестантских «телячьих вагонов» выбрасывали часто. Для многих заключенных это был единственный способ дать знать родным не только о своем приговоре, но об аресте вообще.


Письмо-треугольник Льва Нетто

Солдат, военнопленный, а потом зэк, приговоренный к 25 годам лагерей за шпионаж и государственную измену, Лев Нетто был арестован в городе Ровно, когда его родители уже ждали возвращения сына из армии. Во время этапа из Киева Нетто выбросил через решетку вагона треугольник письма: «Моя дорога ясна, и поэтому прошу обо мне не беспокоиться. Особенно это к тебе, моя дорогая мамочка!! Наша встреча недалека». Лев Нетто видел, как письмо подобрала незнакомая женщина, воровато оглянулась и спрятала. В московской тюрьме Нетто получил передачу из дома — это означало, что письмо дошло.

Человек, который поднимал арестантское письмо, автоматически становился преступником. Поэтому многие из таких писем сдавали в НКВД — сотрудники «Мемориала» находили их подшитыми к уголовным делам. Но при этом в архиве «Мемориала» хранится 15 писем, которые осужденный Самуил Тайц, приговоренный к 8 годам лагерей санитарный врач, выбрасывал из эшелона за месяц этапа в Москве, Саратове, Омске… 15 человек не побоялись отнести их на почту, 15 писем дошло родным. Доктор Тайц умер на Колыме.


Письмо Евгения Яблокова домой, 1942 год

Вся переписка прекратилась 22 июня 1941 года. Лагеря разом захлопнулись, ни письма, ни посылки сюда больше не пропускали.

В это время Евгений Яблоков, преподаватель ботаники из Рязани, признанный виновным в шпионаже, отбывал заключение на лесоповале в Каргопольлаге. Письма домой ему удавалось передавать в обход цензуры, и он описывал, как вымирают без посылок с воли лагеря.

11 апреля 1942 года: «Мои милые, суть жизни моей! Моя жена — Нина, моя дочура — Ируся, мой сынок — Юра, моя мама.

Наконец то позавчера получил ваши письма (от 18-20. III); до них были только январские; и отпала тревога за вас про истекшие два месяца <…>

Хлебный паек у нас тот же (600), приварок — мучной суп без овощей. Три раза за март я сообщал вам о себе, писал о разрешении посылок, понимаю, что посылать нечего, приходит посылок мало пока; иногда умершим — вчера трем из восьми адресатов. Трезво рассуждая, надежды на свидание с вами мало; жизнь прошла, остался грустный кончик <…>»

Евгений Яблоков умер от истощения через год.


Почтовая карточка на бересте. Из архива Мемориала

Бумаги в лагере не было почти никогда. Были записки на обоях, бланке кардиограммы, газетах, папиросной бумаге (она продавалась в тюремном ларьке) — и вот эта, на куске бересты.


Рисунок Ирины Борхман, выполненный свиной кровью в Карлаге

Домик рыбака в селе Просторное при отделении Карлага художница Ирина Борхман рисовала свиной кровью и тоненькой веткой: кистей и красок в лагере не было. Борхман арестовали в сентябре 1941 года из-за национальности (она была немкой), по обвинению в шпионаже приговорили к 10 годам лагерей и пожизненной ссылке. Домой в Москву художница вернулась только в 1956 году. Много лет спустя в интервью Борхман рассказывала, что так же, кровью, в лагере делали все бытовые надписи.

Цензуру лагерной переписки никогда не скрывали. Журналист и писатель Феликс Рахлин вспоминал, как в 1954 году навещал мать в лагере в Мордовии и разговорился с молодым лейтенантом: «Я было начал что-то рассказывать о себе, но он меня перебил: «Да я все знаю!» Но он не стал меня интриговать, а попросту объяснил, что работает — цензором. То есть читает все письма: мои к маме и ее ко мне. А значит, в курсе всей моей нехитрой жизни. Без малейшей наглости, а просто как само собой разумеющееся он рассказал мне историю моей неудачной любви, потом — удачной любви и женитьбы. Чувствовалось, что мои письма доставили ему несколько десятков минут развлечения».

По инструкции цензоры должны были искать письма бывших сообщников или информацию о подготовке к побегу. Еще искали «антисоветские высказывания» — о них сообщали в НКВД. Работа цензуры непрерывно совершенствовалась. В Акте проверки режима содержания заключенных Песчаного лагеря за апрель 1953 года указывалось:

«Допускаются случаи, когда отдельные строки письма, содержащие запрещенные сведения, зачеркиваются некачественно, чистые листы и вкладыши на предмет обнаружения тайнописи горячими утюгами не проглаживаются из-за отсутствия последних». Каков вывод акта? «Снабдить цензоров утюгами».


Письмо Калистрата Гогуа с печатью цензора, Суздальский политизолятор, 1924. Меньшевик Гогуа много лет провел в тюрьмах и ссылке, в 1937 году погиб в лагере.


Письмо Авроры Рубен к матери в Карлаг, 1946 год: «Мамусинька мы получаем письма из Латвии от твоего брата дяди Володи <…>. Он два раза сидел в тюрьме за подпольную коммунистическую организацию. Последний раз он должен был (вымарано) что наша непобедимая Красная Армия освободила его…»

via

http://mi3ch.livejournal.com/3758659.html

 Знаменитый немецкий медик сделал сенсационное открытие: фитнес и спорт только укорачивают наш век.   Лень и праздность – залог здоровья, – считает Петер Акст. Читать дальше

От Наталья_П_Коноплева : А я знаю правильный ответ. Описанный в статье успех - это успех всего человечества, успех в космическом масштабе. Конкретные люди отдают ради этого свои средства, здоровье, молодость, не получая ничего взамен. Но оно того стоит. Эти люди чуточку изменили мир. Навсегда.

"Я очень ценю в людях способность видеть за своими обычными делами глубину, философию жизни. Не уверен, что я с этим постом найду здесь понимание, но мне хочется поделиться своей находкой. Это цитата из статьи американского альпиниста Стива Хауса, написанная после восхождения на вершину Нанга Парбат (8126 метров). Оригинал http://www.alpinist.com/doc/ALP16/zero-house , русский перевод http://www.mountain.ru/article/article_display1.php?article_id=1614

 

Успех – это сумма, равная нулю. То, какой выбор мы делали, то, какая была погода, гора, на которую мы взошли и с которой спустились, все, чем мы рисковали - все эти факторы достигли своей кульминации…и были стерты. Мы прожили ответ на каждый поставленный вопрос. Больше спрашивать не о чем. От нас самих ничего не осталось, только призрак того, что преобразило нас.

Все думали, что после Нанга Парбат мы должны быть в экстазе. Но наши тела состарились, наша воля исчерпана, жизнь моя бесцельна. В своей книге Херригель говорит нам, что лучник, который достиг своей цели, смотрит в «Пустоту, которая есть все, он поглощен ею, и из нее появляется, возрожденный». Он говорит, что все виды искусства – предисловие для настоящей цели, которая духовна. Я все еще привязан к своему предисловию: горы, восхождения. Я еще не закончил с ними, так же, как и они со мной. Я был поглощен великой горой много лет назад. И я жду возрождения.

 

Очень красивая и неожиданная идея - "Успех - это сумма, равная нулю". Хочется выделить почти каждое слово в этой цитате, каждое слово тут на своем месте и многое значит. Я тоже занимаюсь альпинизмом. Мне кажется, я знаю, что автор имеет в виду, поэтому попробую истолковать немного подробнее. Аналогии в своей жизни каждый найдет сам.

Принято считать, что успех - это что-то большое, это прибыль, это прибавка чего-то, чего раньше не было. А Стив утверждает, что одержав победу - он также многое потерял - физически стал слабее, постарел, и духовно - потерял цель, к которой привык стремиться. 

Для того, чтобы прийти к этому успеху, Стивом и его командой была проведена огромная многомесячная подготовительная работа. Несколько лет назад он уже пытался штурмовать Нанга Парбат, но вынужден был сойти. Но он использовал старый опыт, знание рельефа, для нового восхождения. То есть, чтобы взойти на вершину, в это он в первую очередь вложил много своего труда.

Кроме того, была еще гора. В обычной гражданской жизни все очень предсказуемо и безопасно. В альпинизме - не так. Ты не можешь рассчитывать только на себя. Многое зависит от стечения обстоятельств - какая была погода, когда группа решила выйти, смог ли ты себя контролировать и заставить тело подчиняться. Зачастую приходится рисковать, надеяться на удачные обстоятельства, предполагать ненаверняка. Да даже само нахождение человека на высоте, на которой летают самолеты - это уже где-то на грани возможного.

Идея автора - что само восхождение, сам результат, успех - это, в общем-то, уже конец, кульминация, подведение итога. Воедино складываются множество факторов, многие зависят от тебя, от того насколько ты готов. А многие из них вовне, ты в принципе не можешь их контролировать, можешь только предполагать, догадываться, ждать, предвосхищать. И во время восхождения все как раз и встает на свои места. Огромное духовное и физическое напряжение - желание взойти, добраться, победить - сменяется состоянием покоя. 

После восхождения никаких вопросов не остается, все решено, все случилось. Нет экстаза, нет радости. Сумма равна нулю. Многое было потрачено ради достижения цели. Но цель достигнута, все сложилось, восхождение завершено и потраченые силы окупились. И нет чего-то материального, что можно записать в прибыль. Результат духовен, он в памяти восходителей и преображает их изнутри.

ВЫГОДНО ЛИ БЫТЬ СИЛЬНЫМ, АГРЕССИВНЫМ, ПОБЕЖДАЮЩИМ?
Сегодня я увидела на книжной полке, на видном месте рядом с любимой фотографией, где мой Паша в цветущем саду с Наташей Наумовой – книгу, которую я считала давно потерянной. Шарлотта Ауэрбах. «Генетика». Москва, 1966. Почему она всплыла в нашей жизни после долгого отсутствия именно сегодня?
Как эта книга попала в наш дом – неважно. Никто из нас генетикой в подробностях не интересовался. Мой Паша ее читал еще до школы, лет в шесть. Он все читал и все раскладывал по порядку в своей светлой головке.
Тогда же мы оказались в гостях у Татьяны, она серьезный ученый-нейропсихолог, и ее очень интересовало, как устроены Пашины мозги. Она стала рисовать комбинации пар генов и спросила у Паши, какие свойства унаследуют потомки при таком раскладе. Паша не задумываясь отвечал на ее вопросы, а Татьяна закружилась по комнате, выкрикивая: - Он будет великим генетиком!
На это Паша скромно спросил: - А химиком можно?
Он тогда с интересом читал «Химию» Поллинга.
- И химиком, химиком будешь, - кричала Татьяна, - Будешь, кем захочешь!
В конце концов Паша стал математиком, но это не главное в его короткой жизни. Он стал хорошим человеком, который много знал и все понимал…
[more=Читать дальше]

Возвращаюсь к книге Шарлотты Ауэрбах. Увидев Пашин интерес, я тоже тогда ее прочитала. Речь в этой интересной книжке шла не только о хромосомах и генах, о наследственности и изменчивости. Это законы жизни в научном изложении. В последней главе «Эволюция глазами генетика» для меня были мировым открытием эти строчки из книги Шарлотты Ауэрбах «Генетика»:
«Агрессивность является преимуществом в соревновании между индивидами, но выживание группы подвергается опасности в случае агрессивности отдельных ее членов.
Готовность оказывать помощь, самопожертвование приносят вред индивиду в его борьбе за выживание, но благодетельны для группы в целом. Преимущество будет у тех групп, где перечисленные качества развиты сильнее всего».
Чем дольше я живу, тем непонятнее мне агрессивность в людях, желание победить в споре, ухватить лучший кусок, унизить других и так далее. Особенно агрессивны политики, и у нас, и во всем мире. Поэтому и мне, и Паше, и моему мужу Игорю политика всегда была непонятна и неинтересна. И в жизни мы всегда предпочитали уступить в материальных (но не нравственных) вопросах тому, кто агрессивнее. Если он этого так сильно хочет, значит, ему это больше надо, чем нам. Ну и пожалуйста. Я считала это нашим коллективным недостатком, дефектом, который мешает в борьбе за выживание. Разновидностью умственной отсталости, наконец.
Но мы оставались такими, другими быть просто не умели. Жили скудно, карьеры не делали, все кому не лень, нас притесняли, "ездили" на нас, что-нибудь отнимали… Вот сейчас родственники, с которыми мой папа когда-то вскладчину построил дачу, нагло выжили нас оттуда. Они горды победой, но сомневаюсь, что им сейчас хорошо. А мы попереживали, что об нас так некрасиво вытерли ноги близкие люди, и в конце концов поняли: Как хорошо, что мы сами никого не обманули, не выжили, не вытеснили, не оскорбили резким словом. И живем не хуже своих обидчиков. А по большому счету - даже лучше.
Шарлотта в своей книге еще тогда все объяснила.
Паша, милый, это ты сегодня выставил на глаза эту книгу?

И в продолжение темы – мысли о стариках. Я зарекалась влезать в политику, но ведь это и не политика. Это наши с вами искаженные представления о силе, добре и нравственности.
Не только от политиков, но и от брошенных сегодня на произвол судьбы стариков и инвалидов, интересующихся политикой, часто приходилось слышать про соседей по планете агрессивное: «Надо им показать, кто сильный!» Мы все еще не понимаем, что стать по-настоящему сильными можно лишь заботясь о слабых. Причем в первую очередь о СВОИХ больных и обездоленных. Вместо того, чтобы самоутверждаться в чужих глазах, посылая в дальние страны решать чужие проблемы своих военных и специалистов, - побольше бы разумного эгоизма у себя в стране.

P.S. Я слышала, что в судьбе Шарлотты Ауэрбах, еврейки, жившей в окуппированной фашистами Франции, была история спасения ее от гибели благодаря людям из описанной ею группы. Группы неагрессивных и беззащитных. Которые по законам природы выживают лучше.