Конец XIX - начало ХХ века искусствоведы и коллекционеры называют "золотым веком" русской эмали. Именно в этот период началось вновь возрождение этого казалось бы забытого уже в России вида искусства. Петербург и Москва становятся законодателями моды на изделия из эмалей: крупные ювелирные фирмы открывают собственные эмальерные школы и выпускают изделия самых разнообразных стилей - от древнерусских образцов в фольклорном стиле до барокко и арт-нуво. Русские декоративные эмали принесли славу таким мастерам ювелирного искусства, как Фаберже, Хлебников, Алексеев, Овчинников, Братья Грачевы, Рюкерт и многим другим. Изделия из русских эмалей представляют собой в основном предметы декоративно-подарочного назначения: это и всевозможная стилизованная под древнерусскую посуда и столовые приборы, это и броши, заколки, ручки для тростей, это и предметы домашнего обихода. Подобные ювелирные вещицы часто делались по специальному заказу и преподносились состоятельными гражданами друг другу как эксклюзивные подарки на Новый Год, Рождество, Пасху и к прочим знаменательным датам. Так большим любителем серебра с эмалями был император Николай II, в коллекции которого было множество изделий, исполненных в этой ювелирной технике. Сейчас их можно иногда увидеть на выставках в Эрмитаже. Представленные ниже образцы русских серебряных изделий демонстрируют лишь малую толику из того, что есть в этом виде декоративно-прикладного искусства.

1. 

Китайская перегородчатая эмаль не только традиция культуры Китая, но и признак высокого статуса и богатства. Название обусловлено периодом правления династии Цзинтай (1450-1456 гг.), когда массовое изготовление изделий (ваз, чайных сервизов и т.д.) из лазорево-синей эмали достигло расцвета. Пекинская техника перегородчатой эмали — производство целиком ручное и трудоемкое. Каждое изделие уникально и неповторимо своим орнаментом и цветовой гаммой. Заготовка выковывается из тончайших медных (латунных) листов. В самых изысканных изделиях - из серебра и золота. Придается первоначальная форма, шлифуется. Нанесение сложного рисунка по тканевому шаблону — работа тонкая и кропотливая. Еще более филигранная точность нужна при нанесении границ рисунка — перегородок, шириной всего 1 до 3 мм. Внимательный мастер режет медную или латунную ленту, изгибает ее по форме элементов орнамента. Сотни перегородок прикрепляются специальным клеем и присыпаются измельченными серебряными опилками. При обжиге клей выгорает, а припай надежно закрепляет перегородки. Ручная раскраска – процесс трудоемкий: ячейки заполняются эмалью из смеси порошкообразного стекла и минералов. Смешанные цвета получают при 3-4-кратном заполнении. Несколько повторных обжигов и закреплений эмалевого покрытия. Несколько этапов полировки. У особо дорогих изделий золотое или серебряное покрытие граней. И… готово произведение тончайшего искусства. Отличительный признак перегородчатой эмали — цельное заполнение ячеек. Техника «цзинтайлань» характерна природным орнаментом с изображением птиц и зверей.

1. 

Недалеко от Стамбула есть небольшой тихий городок веками производящий керамические изделия и плитку необыкновенно красоты – Изник. Керамика Изника высоко ценится коллекционерами и дизайнерами во всем мире. Изящные вазы и блюда, кувшины, чаши можно найти во многих музеях и частных интерьерах ценителей прекрасного. А керамическая плитка города и по сей день украшает дворцы, мечети и общественные учреждения, датируемые 14-17 вв. Сейчас этот промысел возрожден.

1. 

Имари ИМА?РИ, ИМА?РИ-АРИ?ТА (imari, Imari-arita, от Imabari — портовый город в Японии) — обобщенное название японских изделий из фарфора, которые производили с 1616 г. главным образом для экспорта в Европу. В XVII—XVIII вв. их изготавливали в селении Арита на о. Кюсю и вывозили в другие страны через порт Имабари, отсюда название: имари-арита. Ранние изделия "арита" выполняли в подражание классическому китайскому фарфору периода Мин (1368—1644) — с росписью синим кобальтом по белому фону и в "пятицветном стиле" у-цай (см. также доу-цай). С 1644 г. в селении Арита работал мастер Сакайда Кизаи-Эмон (S. Kizai-Emon, 1596—1666), сын и ученик мастера-керамиста Энсая. Считается, что он придумал мотив росписи фарфора с изображением парных слив ярко-красного цвета (Kaki — "слива"), отчего сам мастер и его потомки получили родовое прозвание "Какиэмон" (Kakiemon). Сакайда Какиэмон и его два сына (насчитывается двенадцать поколений мастеров этой семьи) выработали стиль мелкой пестрой полихромной росписи красной, оранжевой, зеленой и черной красками с золотом, который часто называют "стиль какиэмон", или просто имари. Этот стиль оказал значительное влияние на характер голландских, делфтских фаянсов XVII—XVIII вв., роспись майссенского фарфора, продукцию английских мануфактур Бау, Ворчестера и Челси. Изделия имари, как и близкие им кутани, стали предметом подражания и коллекционирования в Западной Европе и России в XVIII и XIX вв., в период Модерна на рубеже XIX—XX вв. Они считались образцами подлинно "восточного стиля", хотя сами японцы рассматривают эти изделия как суррогат, массовую продукцию и ценят много ниже классических образцов. Фарфор имари производится до настоящего времени.

1. 

По материалам Публичной библиотеки Нью-Йорка.

1. 

По материалам Публичной библиотеки Нью- Йорка.

1. 

По материалам Публичной библиотеки Нью- Йорка.

1. 

Дворец шекинских ханов (азерб. ??ki xan saray?) — бывшая резиденция шекинских ханов, расположенная в Азербайджане, в городе Шеки, ныне — музей. Памятник истории и культуры мирового значения, входящий в состав государственного историко-архитектурного заповедника «Юхары баш»[1]. Здание дворца, построенного в XVIII веке в персидском стиле[2][3], расположено в возвышенной северо-восточной части города на территории, ограждённой крепостными стенами. Дворец, длиной около 30 метров, состоит из двух этажей общей площадью около 300 м?, имеет 6 комнат, 4 коридора и 2 зеркальных балкона. Фасад дворца расписан сюжетными рисунками, отображающими сцены охоты и войны, а также геометрическими и растительными узорами. По центру располагается огромное окно-витраж из разноцветной стеклянной мозаики. Окна дворца собраны из кусочков цветного стекла и забраны ажурными каменными решетками. Дворец, также несущий в себе черты, присущие народной жилой архитектуре, считается одним из лучших на Кавказе образцов дворцовой архитектуры XVIII века[4] и одной из жемчужин исламского Востока.

1. 

Название свое этот дворец получил благодаря двадцати колоннам своей гигантской веранды. Эти двадцать колонн красиво отражаются в пруду и их становится как бы сорок. «Чехель Сотун» и переводится как «Сорок колонн». Во дворце Вы сможете увидеть забавные фрески на стенах его балконов, изображающих прямо каких-то французских маркизов в париках и графинь в шляпках, восточную принцессу, и, разумеется, бесчисленные орнаменты. Одним из самых интересных мест дворца является его веранда, та самая, с деревянными колоннами. Резной, также деревянный, потолок, обильно украшенный узорами, напоминает о русском деревянном зодчестве, особенно учитывая не слишком «бодрое» состояние деревянных конструкций… За верандой расположен большой входной портал, главное украшение которого – это зеркала. Они и на потолке в виде звезд и тюльпанов, и на стенах, а главное – ими отделана арка-ниша с неизменным полукуполом. Обратите внимание и на мраморные скульптуры львов, поддерживающих колонны. Дальше Ваш путь лежит во внутренние помещения дворца (вход в правую дверь). Странствуя по узким коридорам и небольшим комнаткам, я с удивлением обнаружил, что запрет на изображение животных и людей в исламском искусстве на Исфахан не распространялся – все стены дворца Чехель Сотун буквально испещрены самыми разными жанровыми сценками – охота на газелей, отдых красавиц на природе с танцами и игрой на музыкальных инструментах, пикник шаха или просто богатого вельможи и пр. Есть даже совсем неприличные фрески – соблазнение юной полуобнаженной (!) девой какого-то всадника и большое празднество Чахаршанбе Сури («Последняя (красная) среда» - преддверие Навруза) , на котором две танцовщицы прикрыли свою грудь лишь полупрозрачной тканью. Кроме этого в экспозиции музея можно поглазеть на несколько молитвенных ковриков XV-XVI веков, на красивые оконные витражи и ставни, на персидскую миниатюру, на фарфор и еще что-то, но самое главное, пожалуй, ждет Вас все же в самом Большом зале (Тронном), реставрация в котором еще продолжается. Это – стены. А на стенах – многометровые красочные фрески с прописанными в мельчайший деталях сюжетами – «Битва при Мерве между персидским шахом Исмаилом I (основателем династии Сефевидов, правевшей Ираном до афганского вторжения) и узбекским ханом Мухаммедом Шейбани (он основал Бухарское ханство и погиб в этой битве) в 1510 году», «Шах Аббас II принимает узбекского хана в 1646 году», «Концерт после приема шахом Аббасом I эмира Бухары Вали Мухаммед Хана в 1611 году», «Чалдыранская битва 1514 года между шахом Исмаилом I и турецким султаном Селимом I (персы тогда не смогли устоять против новых военных технологий османов – огнестрельного оружия)», «Прием шахом Тахмаспом I Великого Могола Хумаюна в 1544 году», «Победа Надир-шаха над индийской армией в битве 1739 года у Карнала (после которой персы захватили Дели)». К сожалению во время моего пребывания в Чехель Сотуне большинство фресок было загорожено строительными лесами, поэтому я смог рассмотреть лишь три, но и их мне хватило для того, что бы почувствовать себя немного шахом и покупаться в былой роскоши его дворца. К счастью, все это великолепие никто не запрещает фотографировать, но только – при отключенной вспышке… Выйдя из дворца не стоит сразу направляться к выходу – передохните в парке от жары, а еще лучше зайдите в чайхану (расположена за дворцом - у служебного входа в парк) и выпейте чайку из убитого временем металлического чайника, а заодно и посмотрите, как течет обычная жизнь иранцев в подобных местах. Кстати, рядом с чайханой находится туалет. Если Вы путешествуете с детьми, то, полагаю, им будет интересна короткая экскурсия по музею Истории природы (как я уже говорил, он расположен перед входом во дворцовый комплекс). Во всяком случая даже я с удовольствием пофотографировался на фоне неуклюжих бетонных динозавриков и здоровенного глобуса на персидском языке, которые установлены во дворе перед этим музеем. Ах да, совсем забыл сказать – дворец Чехель Сотун был построен по приказу шаха Аббаса II (надо сказать мало чем отметившегося в истории Ирана) в 1647 году исключительно как место для отдыха от государственных дел и царственных приемов. В 1706 году дворец сгорел, но позже был восстановлен, а в 1720-х годах он подвергся варварскому поруганию во время афганского захвата Исфахана – не одобряющие расточительность и роскошь персидских шахов афганцы замалевали и повредили многие фрески. Как Вы уже поняли, их реставрируют до сих пор… По материалам http://ipaattravel.narod.ru/isfahan_sights_text.htm

1. 

Дворец Наранджестан был построен по приказу Мохаммада Резы Хана Гавама, и является одним из красивейших памятников времен династии Каджаров. Строительство было закончено в 1881. В 1966 году здание было передано Ширазскому университету, а теперь преобразовано в музей. Наиболее примечательны зеркальные работы, но кроме них есть и керамика, барельефы, красивая кирпичная кладка, художественная роспись, цветная мозаика и прочие художественные изыски.

1. 

Религии Индостана и Китая — это не образ жизни, это состояние души. Религии этих стран объединяет то, что все они языческие, то есть признающие многобожие. Вместе с тем из множества богов, божков и демонов порой выдвигается центральная фигура богочеловека или святого, учению которого следуют адепты этой религии. Очень часто внешне это ничем не выражается, кроме образа мышления, что влияет и на поведение человека, и на восприятие им окружающего мира. Несмотря на все отличия буддизма от индуизма, кришнаизма и уж тем более даоизма, вторая объединяющая эти религии черта — необычайно глубокое проникновение их в сознание и подсознание человека.

1. 

1. Драгоценный белый зонт однажды пре­поднес Будде повелитель богов, Махадева, как украшение для го­ловы. Символизирует защиту от болезней, злых духов и страданий в этой и будущих жизнях. На духовном уровне рассеивает гнев, страсть, гордость, зависть и тупость. Пара золотых рыб2. Пара золотых рыб была подарена Будде богом Вишну как украшение для его глаз. Символизирует свободу от страха утонуть в океане страдания и духовное освобождение. Белая раковина, закрученная по часовой стрелке3. Белая раковина, закрученная по часовой стрелке, была преподнесена Будде богом Индрой как украшение для его ушей. Символизирует звук Учений Будды, распространяющихся повсюду свободно и пробуждающих учеников от сна неведения. Белый цветок4. Белый цветок лотоса с тысячью лепестками вручил Будде бог Кама как украшение для его языка. Символизирует чистоту учения и очищение тела, речи и ума, приводящие к Просветлению. Драгоценный сосуд, исполняющий все желания,5. Драгоценный сосуд, исполняющий все желания, преподнес Будде бог Шадана как украшение для его горла. Символизирует исполнение всех желаний, как временных (обретение долголетия, богатства и заслуг), так и наивысшего — обретение освобождения и Просветления. Бесконечный узел6. Бесконечный узел подарил Будде бог Ганеша как украшение для его сердца.Символизирует переменчивый характер времени, непостоян­ство и взаимосвязь всех вещей, а также единство сострадания и мудрости. Победное знамя7. Победное знамя преподнес Будде бог Кришна как украшение для его тела. Эта цилиндрическая многоярусная фигура символизирует победу учения Будды над невежеством и смертью. Золотое колесо учения8. Золотое колесо учения с тысячью спиц вручил Будде Брахма как украшение для его стоп. Оно стало называться «Колесо Дхармы». Его вращение символизирует проповедь Учения Будды, несущее освобождение всем живым существам. Обычно изображается с восемью спицами, которые обозначают «Благородный Восьмеричный Путь» Будды Шакьямуни: 1 — Правильное воззрение. 2 — Правильное размышление. 3 — Правильная речь. 4 — Правильное поведение. 5 — Правильный образ жизни. 6 — Правильное усилие. 7— Правильное памятование. 8— Правильное созерцание. Аштамангала (по-тибетски «Таши Тагъе») — это все восемь символов нарисованные вместе. Их часто изображают на стенах домов, в монастырях, храмах, на дверях и занавесях.

1. 

Среди многообразия крестьянских росписей Олонецкая занимает особое место. Она получила своё название по месту распространения в Олонецкой губернии, куда в конце 18 –начале 20 веков входит Каргопольский уезд и территория Кенозера. По стилю Олонецкая роспись относится к типу свободной кистевой росписи. Ареал свободно-кистевых росписей протянулся с востока на запад широкой полосой, от Костромского Поволжья до Северо-Западной Карелии; на севере он охватывает бассейн верховьев Северной Двины, на западе – часть бывшей Новгородской, Петербургской и Псковской губерний. На востоке этот тип росписей был распространён в Вятской и Перьмской губерниях. Все свободно – кистевые росписи, помимо общей техники, объединяет практически единственный мотив – различные варианты цветов, наносившихся масляными красками по масляному фону. Северные кистевые росписи хронологически относятся к 18 – началу 20 веков. Однако характерные черты декоративного искусства этого времени уживаются в них со значительно более древними мотивами и художественными приемами. Так, например, изображение цветущего дерева встречается еще на бронзовых медалях, относящимся к 10 веку. Техника исполнения растительного орнамента в свободной живописной манере была известна мастерам Киевской Руси. Исследователи четко выделяют в свободно – кистевых росписях барочные и ампирные мотивы, т.е. художественные влияния городской, профессиональной культуры, трансформированные и переработанные крестьянскими художниками. О кистевой росписи можно говорить как о своеобразной разновидности народной декоративной росписи, имеющей свой образный строй, свою систему художественных приемов и характерный круг изделий. Чаще всего кистевые росписи украшали прялки, свесы кровлей и фасады жилища, перегородки и двери в интерьере избы, мебель, сундуки дуги и сани. Прялка была очень важным предметом домашнего обихода старой северной деревни. Прялки с Кенозера, реки Кены и района села Конёво представляют собой локальное явление в искусстве крупной и монументальной олонецкой резьбы. Другой отличительной чертой олонецких прялок является соединение резьбы с раскраской и цветочной росписью. Живописные изображения отдельных цветов, кустов или веток на голубом, голубовато-зелёном и реже красном фонах помещаются на свободных от резьбы местах. Пышная роспись, исполненная приёмами свободных мазков, сочетается с многоцветной раскраской, разбивающей резную поверхность на цветовые поля. В некоторых местах прялки украшали только росписью. Расписывая прялки, мастера опирались и на местные традиции, и на свой профессиональный опыт маляра, живописца или каллиграфа-переписчика книг и миниатюриста. В отличие от резчиков, художники, которые расписывали прялки, проходили определённую выучку. Часто мастерство передавалось по наследству, и было основным занятием всей семьи в нескольких поколениях. В наши дни прялка-экспонат прошлого, не влияющий на благосостояние крестьянской семьи. А вот роспись на ней-ценнейшее свидетельство одарённости старых северных народных живописцев Олонецкой губернии. Мотивы Олонецкой росписи связаны с миром природы-это деревья, вазоны,цветы,чаще красные розы и сказочные тюльпаны. В них выражалась любовь человека к природе и способность радоваться её красоте. О лете и солнце напоминали мотивы цветущих деревьев и вазонов, птиц и львов. Мотивы-символы были многозначны и ёмки по содержанию. Их толкование иногда менялось в зависимости от вещи, на которой их помещали или соседство с другими мотивами. Так, например, две птицы на прялке являлись символом счастливой супружеской пары, а птица с птенцами на спине служили символом плодородия. Лев часто изображался на прялках, деревянном подпечье, филёнках дверей, свесах кровли и фронтонах домов. Он служил своеобразным символом-хранителем хозяина вещи и жилища человека. Художественные особенности кистевых росписей в значительной степени обусловлены приёмом выполнения орнамента кистью от руки без предварительного рисунка. Этот на первый взгляд чисто технический момент во многом определил её стилистический характер. От него шли приёмы живописной разгадки по “чувству”красочных пятен, свобода и непринуждённость композиций, лишённой точной симметрии, разнообразные трактовки мотивов. С культом растительности, отразившемся на народном творчестве, издавна было связано украшение дома, одежды крестьянина. Человек, в стремлении к искусству, становился мастером и только перед ним вставала тайна художества. Живые силы роста народный мастер воспевал в ростках, плодах, травах, которые изображал на предметах, окружающих его. Формы, линии округляются, набухают, вытягиваются по вертикали, как бы стремятся к солнцу. Образ распускающегося дерева, наряду с солярными изображениями всегда занимал в народном искусстве центральное место. Имея прообразом богиню Земли, этот мотив был связан с древней космогонией и прочно вошёл в народное искусство. В русском народном искусстве тема единства человека с природой выразилась не только в особой любви к растительным мотивам, но и ещё, что уже отметилось, в особой очеловеченности животного мира. Мир растений и животных всегда дружественно обращён к человеку. Мы познакомились с наиболее характерными и широко распространёнными, но далеко не всеми видами Олонецкой росписи. Деревенские мастера, талантливые художники и прирождённые импровизаторы, умели создать логичную и архитектурно завершённую форму и подать её во всей красоте то скромного и содержательного, то богатого убранства. После изучения истории создания Олонецкой росписи идут такие этапы, как: посещение школьного музея, где ребята, возможно, впервые знакомятся с домашней утварью, расписанной нашими местными узорами (момент удивления); знакомство с простейшими элементами росписи; Техника живописной Олонецкой росписи отличается простотой. Ведущая роль отводится цветному фону, чаще всего красно-коричневому или зелёному, реже голубому и жёлтому, который позволяет достигнуть особой звучности росписи при небольшой яркости отдельных красок. В связи с тем, что в Олонецкой росписи фон всегда цветной, мастера работали крупными сочными мазками с применением только белильных “оживок”. При первом знакомстве с Олонецкой росписью можно использовать гуашевые краски. Основной инструмент– кисти: крупные, плоские и круглые , беличьи или колонковые. Осваивая роспись, вначале изучают приёмы работы с кистью. Надо положить кисточку черенком на последние фаланги среднего и указательного пальцев и прижать её с верху подушечками большого пальца, мизинец и безымянный пальцы при этом должны быть согнуты, и покатать кисточку вперёд-назад. Затем можно попробовать нанести кисточкой небольшие мазки, провести кружок. После того, как удастся сделать кружок одним слитным мазком, можно попробовать сделать тоже самое, но с белилами. Надо помнить, что роспись выполняется без предварительного нанесения контуров рисунка, пишут “на глаз”. Необходимо сразу приучаться к цветным фонам и даже первоначальные упражнения выполнять на окрашенной поверхности. На этом этапе ребята знакомятся с такими терминами как “подмалёвок”, “травной мазок”, “изгибающийся мазок”. Итак, на расписываемую окрашенную поверхность наносим поочерёдно цветной подмалёвок основных пятен композиции кистью (для нанесения подмалёвок и оживок можно использовать также большой палец, как это делали мастера в прошлом). Затем кисть с несмытой краской опускаем в белила и круглыми мазками, чуть вращая её вокруг “оси”, превращаем подмалёвок в бутон или цветок, ягодку или листок. Благодаря такому мягкому переходу цвета роспись становиться рельефной, объёмной, создаётся впечатление, что в ней присутствуют множество оттенков. После освоения основного приёма-подмалёвка, изучают простейшие элементы росписи: выполнение травяного мазка, считающегося более простым, но имеющего в завершающей фазе большое значение. Для этого кисть прикладывают в нужную сторону так, чтобы получился лист растения. При изображении стебля, корня, где необходимо сделать изгибающий мазок, кисть во время движении немного вращают вокруг оси в сторону изгиба и отрывают быстро в сторону, чтобы получился небольшой отросток. Как правило, ветки, стебли и листья в Олонецкой росписи играют второстепенную роль, объединяя мотивы росписи в букеты и цветущие ветви, усиливая орнаментальную композицию. Обычно они пишутся чёрным цветом, часто по красно-коричневому фону. Мастера рисовали листья и ветви зелёным и жёлтым цветом.

1. 

ГОРОДЕ?ЦКАЯ РО?СПИСЬ по дереву, традиционный художественный промысел, получивший развитие в середине 19 века в деревнях по реке Узоле в окрестностях Городца (см. ГОРОДЕЦ) Нижегородской области. Возникновение росписи берет начало в производстве городецких прялочных донец (см. ГОРОДЕЦКИЕ ПРЯЛОЧНЫЕ ДОНЦА), инкрустированных мореным дубом и украшенных контурной резьбой. В отличие от широко распространенных прялок, вытесанных из единого деревянного монолита, городецкие прялки состояли из двух частей: донца и гребня. Донце представляло собой широкую доску, суживающуюся к головке с «копылком» пирамидальной формы, в отверстие которого вставлялась ножка гребня. Когда на прялке не работали, гребень вынимался из копылка, и донце вешалось на стену, становясь своеобразным декоративным панно. В середине прошлого века мастера стали оживлять инкрустированные донца сначала только подкраской фона, затем резьбы, а впоследствии и введением красочных сюжетных рисунков. Самое раннее подобное донце, сохранившееся до наших дней, было изготовлено мастером Лазарем Мельниковым в 1859 году. Постепенно роспись, технологически более простая, окончательно вытеснила трудоемкую инкрустацию. В роспись городецкие мастера перенесли не только сюжеты, ранее используемые в инкрустации, но и обобщенную трактовку образов, подсказанную приемами резьбы. В росписи использовались яркие сочные краски — красного, желтого, зеленого, черного цветов, замешанные на жидком столярном клее. Со временем ассортимент расширился; помимо традиционных прялочных донец стали изготовлять и расписывать короба-мочесники, деревянные игрушки, мебель, даже части дома — ставни, двери, ворота. В 1880 году в промысле было задействовано около 70 человек из семи соседних деревень. В числе старейших мастеров, ставших зачинателями городецкой росписи, сохранились имена братьев Мельниковых и Г. Полякова, позже к ним присоединились живописцы, сохранившие секреты промысла в начале 20 века — И. А. Мазин, Ф. С. Краснояров, Т. Беляев, И. А. Сундуков. Постепенно выработались самобытные приемы городецкой росписи, по своей многоэтапности близкие к профессиональной живописи. Первоначально производится окраска фона, которая является и грунтовкой. По цветному фону мастер делает «подмалевок», нанося крупной кистью основные цветовые пятна, после чего более тонкими кистями моделирует штрихами форму. Заканчивает роспись «разживка» белилами и черным цветом, объединяющая рисунок в одно целое. Готовый сюжет обычно заключают в графическую рамочку или обводку. В городецкой росписи существует много простейших орнаментальных мотивов — розы-купавки, бутоны, травки. С развитием промысла значительно обогатились и сюжеты росписи, заимствованные, видимо, из лубочных картинок. Помимо традиционных коней появились чаепития, гулянья, сценки из городской жизни, персонажи народных сказок, батальные сцены, навеянные Русско-турецкой войной. Городецкий промысел просуществовал около пятидесяти лет. Его расцвет приходится на 1890-е годы, когда выработка донец доходила до 4 тысяч в год, но уже к началу 20 века промысел пришел в упадок. После Первой мировой войны расписное производство полностью прекратилось, и даже самые знаменитые живописцы были вынуждены искать иной заработок. Возрождение городецкой росписи связано с именем художника И. И. Овешкова, приехавшего в Горьковскую область в 1935 году из Загорска. Его стараниями в деревне Косково была открыта общественная мастерская, объединившая старых живописцев. Овешков принял на себя не только руководство работой мастерской, но и организовал профессиональное обучение художников. При его непосредственном участии началось расширение ассортимента расписных изделий — шкатулки, настенные шкафчики для посуды, детские стульчики, складные ширмы. В 1937 году городецкие мастера участвовали в выставке «Народное творчество», проходившей в Третьяковской галерее в Москве, где рядом с донцами 19 века демонстрировались современные изделия. В 1951 году в селе Курцево была открыта столярно-мебельная артель «Стахановец», которую возглавил потомственный городецкий живописец А. Е. Коновалов. Артель занялась изготовлением мебели с мотивами традиционной росписи — шкафов, тумбочек, табуретов, столиков; ассортимент постоянно расширялся. В 1960 году артель преобразовалась в фабрику «Городецкая роспись». В настоящее время фабрика выпускает расписные игрушки-качалки, детскую мебель, декоративные панно, блюда, токарную посуду. Хотя изменилось функциональное назначение городецких изделий, в их росписи сохранились традиционные мотивы и образы — длинноногие кони, всадники, волшебные птицы, цветы-купавки. Энциклопедический словарь. 2009.

1. 

Каргополь - город, упоминавшийся в летописях еще с XII века, долгое время был важным экономическим, политическим и торговым центром на северо-западе России. В поселениях до сих пор сохранились интересные приемы строительства культовой и жилой архитектуры, свои обычаи и обряды, что свидетельствует о существовании здесь самобытной народной культуры. Многие слышали, знают, о каргопольской игрушке, но есть еще каргопольская роспись по дереву, весьма оригинальная, не похожая на другте северные росписи, так как сочетает в себе резьбу и роспись одновременно. В конце XIX - начале XX века свободно-кистевая роспись полностью вытесняет резьбу, и уже на каргопольских прялках этого времени часто встречается изображение цветов, произрастающих из вазона. Кроме этого встречаются на прялках и изображения животных и человека. Иногда мастер, расписывающий прялку, писал на ней фамилию и имя владелицы и ставил дату. По материалам http://brigitta-z.livejournal.com/30571.html

1. 

Верхняя Уфтюга - село, названное по имени реки - небольшого притока Северной Двины, пересыхающего летом. История и географическое положение этого региона наложили особый отпечаток на характер торговых и культурных связей, в частности на местную художественную культуру и ремёсла. Эта самобытная культура связана живыми нитями влияний с культурой Москвы, Сольвычегодска, Великого Устюга, Ростова и Суздаля больше, нежели с культурой Великого Новгорода. Настоящим музеем народного искусства является район Верхней Уфтюги, лишенный большую часть года общения с внешним миром из-за полного бездорожья. Местные крестьянские мастера занимались бондарным делом, мастерили туеса, набирухи. Расписывали туеса как на продажу, так и себе на радость, дарили своим родственникам и односельчанам, а весной, во время разлива реки Уфтюги, вниз на Двину отправлялись баржи, наполненные туесами, которые затем продавались на базаре в Архангельске, Вологде, Великом Устюге и Сольвычегодске. Когда возник этот промысел - неизвестно, однако в XIX в. он был широко развит, и росписью туесов занимались во многих деревнях по реке Уфтюге. Но крупными центрами уфтюжской росписи считаются деревни Ново-Андреевская и Якшаково. Работали в одиночку и семьями, позже мастера стали создавать артели. В настоящее время только отдельные мастера-художники занимаются изготовлением и росписью туесов, коробов и набирух. Каждый туес имел свой уфтюжский стиль, Бурак берестяной, Уфтюга, 19 век так же как и индивидуальные отличия: росписью, тиснением, цветом бересты. На туесе стояла метка мастера, который заготовлял материал, обрабатывал его, собирал туес. Метки представляют собой вертикальные черточки внутри и по обеим сторонам зигзагообразного замка рубашки. Их проводили тупым шилом по линейке. Разновидностей меток много: они различаются и расстояниями между черточками, и порядком расположения. Современные мастера не помнят, когда начали ставить эти метки, но говорят, что так делали наши деды и нам наказывали. Одинаковые метки были у самого мастера и у членов его семьи. Составив каталог меток, всегда можно установить фамилию мастера. Уфтюжские берестяные туески имеют свою собственную роспись, созданную для бересты, неразрывно связанную с формой изделия и его материалом. Характерно для уфтюжской росписи то, что большая часть поверхности остается непокрытой орнаментом и сохраняет красоту материала. Фон часто подкрашивается тонким слоем краски, цвет его сохраняет теплоту и мягкость бересты. Наиболее распространенный цвет фона туеса - светлый солнечный, оранжево-розовый или красноватый. Прялка, Уфтюга, 19 век Композиция росписи всегда одна и та же - это гибкая веточка, несущая легкий цветок (тюльпаны-лилии, "котлы", "лунники", репей, ромашки), раскинувшиеся опушенные ресничками листья, несколько ягод; птички-"кутеньки" в различных позах: важно расхаживающие, клюющие, охорашивающие перышки, готовящиеся взлететь... Мастера уфтюжской росписи перенесли эти мотивы и на прялки. Прялки на Уфтюге расписывали те же мастера, что расписывали берестяные туеса и коробейки, интерьеры изб. Каждому мастеру присущ свой "почерк", хотя в целом сохраняет характерные для уфтюжского стиля особенности. Прялки предназначались не для продажи, а только исключительно для членов семьи или соседей, отец - дочери, жене, жених - невесте. Разнообразна форма уфтюжских прялок. Венчают лопасть прялки 4-5-6 городков, а иногда просто фигурный верх с возвышением посередине. Лопастка прялки прямоугольная, вытянутая, с зубцами по краям, завершающаяся двумя-четырьмя сережками, переходящими в фигурную ножку. На одной из прялок - две серёжки в виде трилистника. Традиционная композиция уфтюжской прялки - это гибкая веточка, расположенная вертикально или свободно лежащая по диагонали лопасти прялки. Используются мотивы ветвей с крупными листьями, цветами, на ветвях сидят птицы. В уфтюжской домовой росписи среди диковинных цветов уживались и птицы, и заморские звери. Роспись печного забора, с. Верхняя Уфтюга На филенках печного заборья можно встретить изображение льва - "зверины": синий лев с белой гривой расположился по диагонали во всю входную дверь и бросается на тех, кто берется за ручку двери, или небольшие оранжевые львы на красном фоне, вздыбленные по сторонам вазона с цветами, охраняют двери в подпечек - жилище домового. Выполненные на красно-оранжевом фоне, характерном для Русского Севера, где так мало солнечных дней, росписи служат напоминанием о лете. В районе бассейна реки Уфтюги избы и интерьеры внутри дома расписывали вятские и костромские артели "маляров"-художников, но чаще всего это были местные художники. Среди них Портнов И. Ф. и Тарабеев Н. А. из деревень Барановской и Чикурье (1902 г.). Иногда расписывали и сами хозяева. К сожалению, мы не всегда можем определенно назвать мастера, который изготовил и расписал прялку, берестяной туес или лубяной короб. Но есть известные фамилии мастеров уфтюжской росписи. Среди них Бестужев Ф. И., Кувакин А. Д., Андреев И. А. Источники: Тимофеева, Л. Ф. Уфтюжская роспись : метод. пособие для преподавателей сев. росписи по дереву / Л.Ф. Тимофеева. - Архангельск : Правда Севера, 2000. - 32 с., 24 л. ил. : цв. ил.

1. 

Шенкурская роспись была распространена по всему течению реки Ваги, левого притока Северной Двины. По своей композиции, орнаменту, цветовой гамме она значительно отличается от других северных росписей - борецкой, пермогорской, мезенской и т. д. Для шенкурской росписи характерен оранжевый, красный фон, встречается охристо-желтый, изумрудно-зеленый, темно-синий. Цветовая гамма росписи - насыщенная, преобладают красноватые, оливковые, охристые, коричневые, зеленые цвета, белый - для оживки, черный - для орнамента. В основе рисунка - три крупных цветка, нанесенных по центральной оси лопасти один над другим. По материалам Шенкурская роспись Пузенкова Л.А. Издательство: Архангельский областной институт переподготовки и повышения квалификации работников образования 1995г

1. 

Село Пучуга находится на реке Двина в 25 километрах от Борка. Пучужская роспись выполняется на белом фоне красной краской, украшается ярко-зелеными листочками и белыми капельками, иногда используется синий цвет. Основными мотивами композиции служат жанровые сцены катания на лошадях. В красную кудрявую листву мастера любили вплетать красных птиц.

1. 

Сравнительно недалеко от Пермогорья, Мокрой Едомы и Верхней Уфтюги, в Красноборском районе Архангельской области, существует еще один куст деревень со своеобразной росписью. Это деревни по реке Ракулке, впадающей в Северную Двину, с центром в деревне Ульяновской. Прялка ракульской росписи Росписью в Ульяновской занималась семья старообрядцев Витязевых. Витязевы расписывали прялки и набирухи (кузовки, лукошки для ягод). Их ремесло передавалось из поколения в поколение (примерно с середины XIX века). Основой росписи был растительный орнамент, состоявший из декоративных листьев. Элементы узора объединялись в пучки, веточки, кустики, гирлянды. Птицы, выполненные черным контуром, заливались черной краской, а иногда расцвечивались красными и зелеными цветами. В росписях главную роль играли золотисто-охристый и черный цвета, им сопутствовали голубой, зеленый и коричнево-красный. Черным цветом исполнялись не только контуры, но и многие детали, а также "усики", завитки, прожилки… В середине XIX века лучшим рисовальщиком в деревне Ульяновской считался Дмитрий Федорович Витязев. Превосходно расписанная набируха в фондах Музея этнографии в Санкт-Петербурге отличается оригинальным узором, совсем иным по характеру, чем в любом из других мест Русского Севера. Сверху по красному фону набируха опоясана полукружными фестонами. В центре - орнаментальные круги с петухами по бокам. Все элементы - и круг, и петухи, и завитки резко оконтурены и графичны. Крышка от круглого короба, хранящаяся в фондах этого музея, несет черты того же стиля. Основа орнамента на ракуловских прялках - изогнутый стебель, от которого в обе стороны идут как бы большие округлые разноцветные капли. Фон у прялки желтый, на лицевой стороне в пяти орнаментальных рамках на белом фоне обязательно помещается условное черное графическое изображение птицы, напоминающей петуха. Прялки из Ульяновской - яркие, со смелым использованием локальных цветов - белого, красного, зеленого. В той же манере расписывал прялки и сын Д. Ф. Витязева - Яков Дмитриевич (1878-1950), его жена Пелагея Андриановна Пелагея Андреевна Витязева и его сестры Марфа и Анна. Говоря о манере росписи в деревнях по реке Ракулке, нельзя не вспомнить, что эти места связаны с древними памятниками русской росписи XVII века. В Историческом музее Москвы хранится "тощая" свеча, расписанная Михаилом Леонтьевым в 1678 году для церкви Федора Стратилата в деревне Малая Ракуловской волости Архангельской губернии. Сложен и интересен ее многоцветный узор из переплетающихся стеблей и завитков. Вот где корни живописного стиля ракуловских прялок! Форма прялок из Ульяновской так же оригинальна и неповторима, как и сама роспись: это широкая и длинная лопасть с четырьмя копьевидными главками, почти без ножки (вместо нее несколько пар уступчатых полукружий, сужающихся книзу). Источники: Арбат, Ю. А. Ракуловская роспись // Арбат, Ю. А. Русская народная роспись по дереву / Ю. А. Арбат. - М., 1970. - С. 69-72.

1. 

Пермогорье - это группа деревень Красноборского района Архангельской области, более или менее близких к Северной Двине. Центром пермогорской росписи является куст деревень под названием Мокрая Едома. Прялка пермогорской росписи Лопасти деревянных прялок здесь более узкие, чем в других местах производства на Северной Двине, переход от лопасти к ножке выполнен либо в виде нескольких пар кругов, идущих вниз сужающимися уступами, либо с одним кругом. Вверху - четыре, пять, а то и больше круглых "главок". Роспись лопасти по белому фону делится чаще всего на две части. На верхней - большей - птица Сирин в круге, на нижней - меньшей - выезд на коне, запряженном в сани, одни конь или конь с жеребенком. Обычно кони черные, без деталей, изображенные скорее наивно, чем торжественно-стилизованно, как в Нижней Тойме и Борке. Характерным декоративно-орнаментальным элементом пермогорской росписи являются красные травные завитки. В. Василенко предположил, что этот узор перешел с декоративного убранства древнерусской сольвычегодской финифти. Кроме того, в пермогорской росписи присутствуют и традиции старинной великоустюжской росписи бытовых предметов. Народный мастер-художник, сочетая завитки с красными, черными и белыми зубчиками (графическими остатками геометрической резьбы), смело заполняет плоскость, свободную от сюжетных тем. Мотивы пермогорской росписи Сюжеты с изображением Сирина и катанья на конях преобладают в пермогорской росписи, но встречается и много других тем. Очевидно, у мастеров в этом отношении существовала полная свобода, и они использовали бытовые темы, легко связывая их с событиями личной жизни. Так Ю. А. Арбат рассказывает о прялке, на которой изображена сцена чаепития, но не парочки, а двух молодых и отца (человек с бородкой). В этом случае ясно чувствуется заказ (по мнению исследователя). В набирухе (лукошке) из деревни Жигаловой (Погореловой) Алексеевского сельсовета художник, рядом с птицей Сирин и с декоративно в том же стиле нарисованным петухом, изобразил сцены (сюжеты) в лесу: рубку деревьев, сдирание берёсты, подсечку и получение березового сока. На отличного качества предметах в Загорском музее-заповеднике можно видеть сцены вечёрок, застолья, прядения, тканья, на старых прялках - архитектурные пейзажи, единорогов, львов, а также солдат, парусные суда и первые, появившиеся в России пароходы. Прялки с подобного же рода сюжетами в большом количестве находятся и в Историческом музее в Москве. Сундук пермогорской росписи Одно из основных семейств пермогорских живописцев - братья Хрипуновы, жившие в деревне Черепаново. При общности их стиля заметны индивидуальные особенности: более холодный колорит работ Дмитрия Андреевича, преобладание красного цвета в росписях у Петра Андреевича и насыщенность цветом в работах младшего из братьев - Василия Андреевича. О. Круглова делает доказательный вывод: "Это наводит на мысль, что он (Василий) учился не только у своего отца Андрея Игнатьевича Хрипунова, но усвоил манеру одного из ведущих мастеров промысла - Егора Максимовича Ярыгина". Стиль Е. М. Ярыгина отличается уверенной и детальной проработкой типичных пермогорских узоров и традиционных сюжетов. Но во многих отношениях первенство следует отдать лучшему представителю другой семьи пермогорских народных художников Александру Лукьяновичу Мишарину (1856-1932). В манере этого мастера, жившего в деревне Помазкино, привлекает свобода и непринужденность рисунка, порой наивного по контуру, но всегда непосредственного. Работы А. Л. Мишарина композиционно зрелы, художник не затрудняется в подыскании того или иного элемента. Занимался росписью и брат Александра Мишарина Василий (1851-1919). Оба они учились у отца. В Пермогорье рассказывали о местном живописце Василии Юркине, украшавшем опечья и двери в избах. О. Круглова сообщает об И. Юркине, расписавшем внутренность дома в деревне Дябрино, Красноборского района, и о мастерах Михаиле, Василии и Александре Хвостовых, Якове Ярыгине. Источники: Арбат, Ю. А. Пермогорская роспись // Арбат, Ю. А. Русская народная роспись по дереву / Ю. А. Арбат. - М., 1970. - С. 59-

1. 

Мезенская роспись - тип росписи деревянных прялок и утвари (ковшей, коробов, братин* и др.) сложившийся к началу 19 в. в низовьях реки Мезень. Известность мезенской росписи дало село Палащелье Мезенскоого (Лешуконского) района Архангельской области, поэтому ее называют еще и палащельской. Самая древняя датированная прялка с мезенской росписью относится к 1815 году, хотя изобразительные мотивы подобной росписи встречаются в рукописных книгах 18 в., выполненных в мезенском регионе. По стилю мезенскую роспись можно отнести к наиболее архаичным видам росписи, дожившим до нашего времени. Рисунки имеют глубокие корни. Найдены наскальные изображения на берегах Белого моря и Онежского озера, которые перекликаются с рисунками Мезенской росписи.р Готовое изделие расписывали по чистому негрунтованному дереву сначала охрой с помощью измочаленной на конце деревянной палочки, потом птичьим пером делали черную обводку и наносили узор. Расписанный предмет покрывали олифой, что предохраняло краску от стирания и придавало изделию золотистый цвет. Наиболее яркие персонажи Мезенской росписи: – красные кони - условный знак Солнца, его движения по небосводу; – оленихи - небесные роженицы, они дарят жизнь всему живому на Земле; – уточки, гуси, лебеди - души далеких предков, которые вьются вокруг и помогают нам в трудную минуту, – елочки - олицетворение мужской силы; – мифологическое дерево жизни - состоит из ствола, заполненного ромбиками, бесчисленными родами. Корни дерева завиваются в спирали, олицетворяющие подземный мир. Верхушка увенчана солярным знаком - знаком небесного мира. Роспись выполняется в два цвета: черный - сажа и красный - охра. Когда-то краски приготовляли из красно-коричневой береговой глины и сажи, растертой на смоле лиственницы – "таючей сере", а с конца 19 века вместо глины стали употреблять сурик. Все изображения очень статичны и лишь благодаря многократному повтору возникает ощущение динамики. Рядом с изображением часто встречаются подписи с именем автора, заказчика или датой изготовления. В Северодвинске, Архангельске и других местах сейчас широко развернуто производство сувениров в мезенском стиле – подносы, чаши, солонки, декоративные доски, шкатулки и др. Среди изделий встречаются и колокольчики... * – Братина - русский шаровидный сосуд для напитков (мёда, пива и др.), употреблявшийся на братчинных пирах (крестины, именины), на поминках. Торжественную весомость формы Б. часто подчёркивают низкий поддон и конусообразная крышка. Золотые и серебряные Б. с чеканными узорами и надписями известны в 16-17 вв., медные и деревянные - в народном быту 16-19 вв. Материал подготовила Анастасия Салкуцан Источники: tomsk.fio.ru istoriya-rospi.narod.ru/rosp.files/mezen.htm Большая Советская Энциклопедия

1.