Подвергнуть человека отлучению не означает, как думают некоторые, предать его душу сатане и лишить его заступничества и всех благих дел Церкви.

Ибо где в сердце остаются истинная вера и любовь Бога, там сохраняется подлинное участие во всех привилегиях и молитвах Церкви, а также во всех благословениях Таинства, поскольку отлучение является и не может быть чем-либо иным, кроме как отлучением от внешнего Таинства или от общения с людьми. Если бы меня посадили в тюрьму, я, конечно, был бы лишен внешнего общения со своими друзьями, однако не был бы лишен их расположения и дружбы; и потому отлученный должен отказаться от участия в Таинстве и от общения с людьми, но не лишается на этом основании их любви, заступничества и добрых дел.

Это правда, что отлучение, справедливо и заслуженно объявленное, является знаком увещания и наказания, благодаря которому тот, кому оно объявлено, должен понять, что он сам, своим преступлением и грехом, предал душу сатане и лишил себя общения всех святых и Христа. Ибо посредством этого наказания, отлучения, наша мать, святая Церковь, показывает своему возлюбленному чаду ужасные последствия греха и тем самым возвращает его от диавола к Богу. Когда земная мать ругает и наказывает своего нашкодившего сына, она не отдает его в руки палача и не бросает волкам, но усмиряет его и посредством наказания показывает ему, что ему грозит попасть в руки палача, и тем самым удерживает его в отчем доме. Аналогичным образом, когда духовная власть отлучает кого-то, это должно совершаться в таком духе: "Вот, ты совершил то-то и то-то, чем предал свою душу диаволу, заслужил Божий гнев и лишил себя всякого христианского общения; ты подвергся внутреннму духовному отлучению в очах Божьих и не проявляешь желания оставить грех или вернуться к Богу. Потому я также объявляю тебе внешнее отлучение в глазах людей, и к постыжению твоему лишаю тебя участия в Таинстве и в общении с людьми до тех пор, пока ты не придешь в себя и вновь не обретешь свою душу".

— Мартин Лютер. Трактат об отлучении (1519)

Время от времени очередной знакомый пытается объяснить мне, что лютеране учат ТОЛЬКО вмененной праведности и проповедуют, что Бог прощает грех, но не избавляет от него. Это ВСЕГДА раздражает, потому что учение об оправдании изложено в наших вероисповедных книгах очень ясно, и выглядит оно СОВЕРШЕННО ИНАЧЕ. Мы учим следующему:

АП IV:78 Под оправданием мы понимаем превращение неправедного человека в праведного, или возрождение человека.

АП IV:115 Эта вера также не является пустым знанием и не может сосуществовать со смертным грехом.

АП IV:142-143 Подобным же образом, вера, о которой мы говорим, существует в покаянии. Я имею в виду, что вера рождается в устрашенной совести, которая ощущает Божий гнев в отношении наших грехов и ищет прощения грехов, ищет освобождения от греха. В таком страхе и в прочих скорбях эта вера должна возрастать и укрепляться. И потому она не может существовать в людях, которые живут по плоти, которые находят удовольствие в собственных похотях и повинуется им.

ША III:iii:40 В христианах это покаяние продолжается до смерти. Ибо на протяжении всей жизни человека покаяние подвизается против греха, остающегося в плоти. Павел свидетельствует, что он сражается с законом, действующим в его членах (Рим. 8:1-17), не собственными силами, но по дару Святого Духа, который следует за прощением грехов. Этот дар день за днем очищает и выметает остающиеся грехи, и действует в человеке, делая его поистине чистым и святым.

ША III:iii:44 Святой Дух не позволяет греху властвовать, побеждать и совершаться, но подавляет его и не позволяет творить, что ему угодно (Пс. 50:11; Рим. 6:14). Если же грех творит, что хочет, то Святого Духа и веры нет там. Ибо св.Иоанн говорит: "Всякий, рожденный от Бога, не делает греха... он не может грешить" (1 Ин. 3:9). Однако Иоанн говорит и другую истину: "Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас" (1 Ин. 1:8).

ФС-ДИ 1:14 В-пятых, это наследственное зло столь велико и ужасно, что только ради Господа Христа оно может быть покрыто и прощено в крещеных и верующих пред Богом. Более того, человеческая природа, которая извращена и испорчена первородным грехом, должна быть и может быть исцелена лишь посредством возрождения и обновления Святым Духом (Титу 3:5). Однако это исцеление в земной жизни только начинается. Оно будет полным только в будущей жизни (Еф. 4:12-13).

ФС-ДИ 1:39 И потому благочестивым христианским сердцам по справедливости следует принять во внимание невыразимую благость Божью. Бог не изгоняет немедленно эту испорченную, развращенную греховную плоть от лица Своего в пламень адский. Нет, Он образует и творит из нее (прискорбно развращенной грехом) нынешнюю человеческую природу, дабы очистить ее от всякого греха, освятить и спасти посредством Своего возлюбленного Сына.

ФС-ДИ 1:45 В-третьих, в артикуле об Освящении Писание свидетельствует, что Бог очищает, омывает и освящает человечество от греха (1 Кор. 6:11; 1 Ин. 1:7), и что Христос спасает Свой народ от грехов их (Мф. 1:21). Таким образом, сам человек не может быть грехом. Ибо Бог принимает человека в благодать ради Христа. Однако Бог вовеки остается враждебен греху.
 
ФС-ДИ 2:70 Не подлежит сомнению, что во время подлинного обращения должно произойти изменение, новое чувство и оживление в разуме, воле и сердце. Сердце должно осознать грех, ужаснуться гнева Божьего, отвратиться от греха, увидеть и принять обетование благодати во Христе, исполниться благих духовных помыслов, исполниться христианских намерений и усердия и подвизаться против плоти. Где ничего из названного не происходит и не присутствует, там нет истинного обращения.

Так что, пожалуйста, больше не говорите мне ни о каких "ТОЛЬКО". Д-р Лютер никогда не уставал объяснять, что есть благодать (Божье милосердное прощение и вменение праведности Христовой) и есть ДАР благодати (Дух Святой). Они всегда даруются одновременно и не могут быть отделены друг от друга, хотя их и следует различать. Нашей праведностью пред престолом Бога всегда будет Богочеловек и завершенный труд Искупителя, но никогда - последующая праведность, которую Дух Святой начал производить в нас.

- Уильям Уидон

Хелен Роузвир, врач из Северной Ирландии, какое-то время провела в африканской стране Заир и ее окрестностях в качестве миссионера-медика. Ниже я приведу историю о грелке, очевидцем которой была сама Хелен, в ее собственном изложении. Я бы очень хотел сесть рядом с вами и выслушать ваш честный, неприукрашенный отклик на эту историю. Ваш ответ многое рассказал бы мне о вас — прежде всего о том, придерживаетесь ли вы натуралистического, постмодернистского или христианского взгляда на жизнь.

   Как-то вечером в Центральной Африке я изо всех сил пыталась помочь роженице; однако, несмотря на все наши усилия, женщина умерла, оставив у нас на руках крошечного недоношенного младенца и плачущую двухлетнюю дочь. Сохранить новорожденному жизнь было непросто. У нас не было нужной аппаратуры. У нас не было даже электричества, чтобы подключить аппаратуру. У нас не было приспособлений для кормления. И хотя мы находились на экваторе, ночи зачастую были очень холодными, с очень коварными сквозняками.

Студентка-акушер пошла за коробкой, в которую мы клали таких детей и за ватой, чтобы закутать новорожденного. Другая студентка пошла развести огонь и наполнить кипятком грелку. Вскоре она вернулась в слезах и рассказала, что грелка не выдержала и лопнула. Резина в тропическом климате быстро приходит в негодность. «И это была наша последняя грелка!» — воскликнула она. На Западе говорят, что нет смысла плакать по пролитому молоку. В Центральной Африке нет смысла плакать по лопнувшей грелке. Они не растут на деревьях, и в тропических лесах нет аптек. «Ладно», — сказала я. — «Положи младенца так близко к огню, как только можно; а ты сама ложись между ребенком и дверью, чтобы загородить его от сквозняка. Твоя задача — согревать младенца».

На следующий день, как обычно, я пошла помолиться с детьми из детского дома, которые хотели вместе молиться. Я рассказала детям о разных вещах, о которых можно помолиться, и упомянула о крошечном младенце. Я объяснила, как трудно не дать ребенку замерзнуть, и рассказала о проблеме с грелкой. Ребенок легко может умереть, если не уберечь его от переохлаждения. Я также рассказала о двухлетней девочке, которая плакала, потому что ее мама умерла. Во время молитвы одна десятилетняя девочка, ее звали Рут, стала с обычной для африканских детей прямотой и непосредственностью молиться: «Пожалуйста, Бог, пошли нам грелку. Завтра она уже будет ни к чему, Бог, ребенок умрет; так что пошли ее, пожалуйста, сегодня днем». Я внутренне обмерла, пораженная дерзостью этой молитвы, а девочка между тем продолжала: «И, раз уж ты этим займешься, пожалуйста, пошли куклу маленькой девочке, чтобы она узнала, что Ты действительно любишь ее».

Как это часто бывает с детскими молитвами, эти слова поставили меня в тупик. Могу ли я искренне сказать «Аминь»? Я просто не верила, что Бог может ответить на такую молитву. О, конечно, я знала, что Он может все, — ведь так говорит Библия. Но должны же быть какие-то пределы? Единственный способ, которым Бог мог ответить на эту молитву, — через посылку с родины. К тому моменту я провела в Африке уже четыре года и ни разу, ни разу не получала посылок из дому. Да и если бы кто-то отправил мне посылку, разве он додумался бы вложить туда резиновую грелку? Я ведь жила на экваторе!

После полудня, когда я преподавала в школе медсестер, мне сообщили, что к моему дому подъехала машина. Когда я подошла к дому, машины уже не было, но на веранде стояла огромная посылка весом около пуда! Мои глаза защипало от слез. Я не могла открыть посылку сама и послала за детьми их детского дома. Вместе мы сняли веревку, аккуратно развязав все узлы. Потом мы сложили бумагу, стараясь лишний раз ее не порвать. Возбуждение нарастало. На большую картонную коробку были устремлены тридцать или сорок пар глаз. Сначала я извлекла из коробки яркие вязаные свитера. Глазенки детей сверкали от радости, когда я их раздавала. Потом я начала доставать тканевые повязки для прокаженных, и детям стало немного скучно. Затем на свет появилась коробка со смесью изюма и кишмиша — на выходные можно будет испечь чудесные пончики. И когда я вновь запустила в коробку руку, я почувствовала… как это возможно?! Я схватила находку и вытащила наружу. «Новенькая резиновая грелка!» — закричала я. Я не просила Бога ее послать; я даже не верила, если честно, что Бог может ее послать.

Рут стояла в первом ряду детей. Она бросилась вперед, крича: «Если Бог послал грелку, Он, наверное, послал и куклу!». Засунув руку на самое дно коробки, она вытащила маленькую, прекрасно одетую куклу. Ее глаза сверкали: она ни а миг не усомнилась! Посмотрев на меня, она сказала: «Мамочка, я могу пойти с тобой и отдать эту куклу той маленькой девочке, чтобы она знала, что Иисус действительно ее любит?»

Посылка шла ко мне пять долгих месяцев, ее собирали дети из класса воскресной школы, в котором я когда-то преподавала. Руководитель класса почувствовала побуждение послать резиновую грелку — на экватор! — и послушалась. Одна из девочек положила в коробку куклу для африканского ребенка — пятью месяцами раньше, чтобы ответить на молитву десятилетней Рут, которая просила Бога прислать куклу «сегодня днем». «И будет, прежде нежели они воззовут, Я отвечу; они еще будут говорить, и Я уже услышу» (Ис. 65:24).

Итак, что скажете? Ваш ответ, отчасти, будет определяться вашим мировоззрением. Если вы натуралист, скорее всего, вы решите, что эта история выдумана. Д-р Роузвир — либо откровенная обманщица, либо настолько хочет привлечь внимание к своей религии, что склонна к преувеличению и избирательному использованию воспоминаний, которые и без того субъективны и не гарантированы от ошибок. А может, это было всего лишь удивительное совпадение. Но чудо? Ерунда. Все эти разговоры — антинаучные байки давно ушедших времен.

Если вы постмодернист, возможно, вы подумаете, что все это было чудесным переживанием для д-ра Роузвир, младенца и всех остальных, кто был причастен к этой истории. Замечательно, что у этих людей есть своя истина, но у каждого из нас есть своя история, которая истинна для нас, и ни у кого нет права претендовать на обладание всей истиной. Со стороны д-ра Роузвир было бы нетолерантностью и даже нетерпимостью навязывать другим свои убеждения. Возможно, эта история и подтверждает правоту д-ра Роузвир, но ее правда — не единственная возможная.

Если же вы христианин, это благое деяние Бога либо тронуло и вдохновило вас, либо вы прочитали эту историю с привычной скукой. Такие вещи случаются с другими, возможно, подумали вы, — особенно когда они служат миссионерами. Но ни со мной, ни с моими друзьями ничего подобного не происходит, поэтому я не чувствую особого волнения.

— J. P. Moreland. Kingdom Triangle, pp. 17-19

«Счастье», в общем и целом, — хорошая вещь. Но если мы придаем ему слишком большое значение или делаем его целью своей жизни, оно приводит нас к депрессии, к утрате смысла жизни и к внутреннему ощущению раздробленности. Короче говоря, оно губит вашу жизнь. Почему? Прежде всего, в жизни есть вещи поважнее счастья. Целью нашей жизни должно быть нечто большее и имеющее более глубокий смысл. Проще говоря, мы созданы для чего-то большего, чем счастье. Мы начинаем жить для славы Божьей, учась тому, как стать духовно здоровыми, зрелыми гражданами Его Царства и как сделать это благополучие этого Царства нашей главной заботой. Если счастье — единственный смысл жизни, такие вещи, как дисциплина, жертва и тому подобные, по самой природе своей являются злом или, во всяком случае, попросту лишены смысла.

Скажите об этом Матери Терезе! Большинство людей придают счастью очень большое значение, но жизнь ради воли Божьей и Его Царства еще важнее. Такая жизнь заключает в себе нечто гораздо большее, нежели бесконечные попытки быть счастливым.

                Есть и другая причина, почему счастье не может быть смыслом и целью человеческого существования. Эта причина заключается в том, что философы называют «парадоксом гедонизма»: счастья в его нынешнем понимании (т. е. наслаждения, удовольствия, насыщения) невозможно достичь, стремясь к нему [«Когда человек занимается только своим счастьем, он несчастен; но, занимаясь другими вещами, он может быть счастливым» — М. Л.]. Если вы когда-нибудь пытались быть счастливым, вы знаете, что это правда. Вы тратите все свое время, пытаясь быть счастливым, и, в конечном итоге, сосредотачиваете все внимание на себе и на том, насколько вы «счастливы». В результате ваше «я» настолько съеживается, что вы уже не способны жить для какой-то более высокой цели. Ваша жизнь начинает вращаться вокруг вашего собственного «я», и вы каждое мгновение думаете лишь о том, насколько хорошо вы себя чувствуете. Вашим единственным критерием при поиске работы, знакомстве с людьми, поиске супруга (или сохранении семьи!) и выборе церкви становится один-единственный вопрос: доставляет ли это мне удовольствие?

Лучший способ быть счастливым в современном понимании этого слова заключается в том, чтобы забыть о стремлении к счастью, попытаться жить хорошей жизнью ради более высокой цели — особенно ради Христа. Поступая так, вы не будете столь сильно расстраиваться из-за периодов несчастья и, в конечном итоге, почувствуете себя более счастливым, чем если бы вы были одержимы идеей достижения счастья!

Жизнь в погоне за счастьем влечет за собой некоторые печальные последствия. Родители относятся к детям, как к источнику счастья, супруги видят друг в друге источник наслаждений, работа приносит удовлетворение, лишь если она делает меня счастливым; и даже сам Бог существует только для того, чтобы я был счастлив. Короче говоря, вся вселенная вращается вокруг меня и моего жизненного довольства!

  — J. P. Moreland. Kingdom Triangle, pp. 23-24

Несмотря на то, что римский двор столь ужасно страшится свободного Христианского Собора и избегает света столь постыдным образом, что даже своих сторонников [полностью] лишил надежды на то, что он когда-либо допустит, а тем более сам созовет свободный Собор, чем они [многие паписты] по праву сильно оскорблены и встревожены [раздражены столь небрежным отношением папы], поскольку отсюда они понимают, что папа скорее предпочел бы обречь все христианство на гибель, а все души — на проклятие, нежели допустил бы даже малейшую реформу в себе и своих приверженцах, даже малейшее ограничение его [их] тирании, я все же решил тем временем ясно и четко изложить эти артикулы в печатном виде, дабы, если мне суждено умереть до начала этого Собора (а я твердо ожидаю и надеюсь, что так и будет, поскольку негодяи, убегающие от света и не желающие наступления дня, отчаянно стараются отсрочить Собор и помешать его проведению), живущие и оставшиеся после меня могли бы представить мое свидетельство и мое исповедание в дополнение к тому Исповеданию, которое я уже опубликовал ранее, согласно которому я до сих пор поступал и, по милости Божьей, буду поступать и впредь.

Однако вернемся к сути дела. Я искренне желаю, чтобы подлинно христианский Собор [когда-либо] состоялся, чтобы исправить многие дела и многих людей. Не то, чтобы мы нуждались в нем, ибо наши церкви сегодня, по милости Божьей, настолько просвещены и наставлены в чистом Слове и правильном совершении Таинств, знанием о различных призваниях и правильных делах, что мы, со своей стороны, не просим ни о каком Соборе и не ждем от Собора ничего лучшего для себя в подобных вопросах. Но повсюду в епархиях мы видим столь много пустующих и заброшенных приходов, что сердце разрывается на части, однако ни епископам, ни каноникам нет дела до того, как живут и умирают бедняки, за которых Христос все-таки умер, и которым не позволяют слышать, как Христос говорит с ними, словно истинный Пастырь с паствою своей. И это заставляет меня содрогаться от страха, что однажды Он ниспошлет на Германию ангельский собор, который полностью уничтожит нас, подобно Содому и Гоморре, за то, что мы столь дерзко и безрассудно глумимся над Ним своим отношением к Собору.

— Шмалькальденские артикулы. Предисловие д-ра Мартина Лютера, § 3, 10-11

Рабочих, которым поручено строить ее [Церковь], подстерегает искушение использовать низкопробные и дешевые материалы. Апостол Павел (1 Коринфянам 3) называет их «деревом, сеном, соломой». Одна из сторон этого искушения включает в себя ложное обещание и ложную угрозу, которые предлагают окружающая цивилизация и другие религии: «Вы не умрете; вы будете, как боги». Это обещание предлагает нам не доверять Богу. А угроза заключается в том, что нам постоянно твердят: если ты хочешь быть кем-то, покупай наш товар. И потому многие строящие на положенном основании с энтузиазмом предлагают всевозможные идеи: новые ключи к  успеху, новые формулы гарантированного роста общины. Считается, что с изменением ритуала произойдет обновление. Залог эффективности видится в конкретных программах и приемах благовестия. К вопросу церковного роста подходят с деловой хваткой и научной дотошностью. Все эти идеи в наше время пользуются такой же популярностью, как «новые меры» XIX столетия. И чем больше обещания, тем больше соблазн: эффективное и плодотворное служение, грамотные, верные и живые общины. Кто же, помилуй Господи, этого не хочет? И, наконец, напоследок, самое сладкое: все эти строительные материалы будут рекламироваться как «лютеранская точка зрения»!

А тем временем скрытое, чуждое учение незаметно действует в Церкви, порождая совершенно другие дух и форму, другие содержание и образ жизни. Апостол предостерегает против использования дерева, сена и соломы, потому что эти материалы горючи. В день Господень они будут пищей для огненного суда. Самая маленькая щепка дерева непременно загорится, даже если она тщательно спрятана! И те, кто строит на твердом основании из таких материалов, действительно не лишатся жизни, но произведение их рук будет уничтожено огнем, и они останутся нагими.

— Kenneth Korby

Соответственно, проповедь Воскресения является основной темой любой проповеди, которую по праву можно назвать евангельской. Весь труд Иисуса и вся наша вера в Него тщетны без Воскресения.

— Wilhelm Loehe. Aphorisms, p. 24

VIA DOLOROSA

(NoamC)

Любовь не в том, чтобы терпеть других потому, что разногласия между нами поверхностны; любовь в том, чтобы терпеть других, хотя разногласия между нами велики. Любовь не покрывает заблуждения; ведь заблуждение — дитя греха, а любовь — дитя Божье. Но любовь покрывает заблудшего настолько, насколько это можно сделать, не оправдывая его заблуждений, ибо заблудший, будучи человеком, есть дитя Божье.

— C. P. Krauth, The Conservative Reformation, p. 143

И лишь в посланиях Павла, великого апостола всего мира и язычников, мы видим ясное продолжение святого учения о Господе Иисусе, которое преподается нам в 15-17 главах Евангелия от Иоанна. То, что представлено здесь в образе Лозы и истолковано невыразимо прекрасными и глубокими словами, вновь возвращается в посланиях Павла в образе Храма и Тела Христова. Тело, составляемое и совокупляемое всякими взаимно скрепляющими связями, исходящими от Главы; Храм, построенный и воздвигнутый во славу Божью на краеугольном камне Христа и основании апостолов и пророков; единая, святая, вселенская, апостольская Церковь стоит перед глазами Павла в великолепии, которое наполняет радостью и удивлением всех, кто читает слова апостола и следует за его мыслью. Здесь Царство и Здание не от мира сего, вздымающееся выше всего, что может вообразить человек, надежно устроенное, способное устоять в любую бурю, достойное любого терпения, жертв и ревности с нашей стороны.

— Wilhelm Loehe. Aphorisms,  p. 13

Наконец, когда же совесть может обрести умиротворение, если мы получаем отпущение грехов на основании того, что любим или исполняем дела Закона? Ведь Закон всегда обвиняет нас, потому что мы не удовлетворяем его требованиям. Так и Павел говорит в Римлянам 4:15: Закон производит гнев. Златоуст спрашивает относительно покаяния: Как мы можем быть уверены, что наши грехи отпущены? Наши оппоненты в своих «Сентенциях» задают тот же вопрос. [И этот вопрос, поистине, стоит задать; и блажен человек, дающий на него верный ответ.] Это невозможно объяснить, и совесть не может быть успокоена до тех пор, пока они не познают, что заповедь Божья и сама суть Евангелия заключается как раз в том, что они должны твердо верить, что грехи ради Христа отпускаются даром, и нимало не сомневаться в том, что грехи им действительно отпущены. Если же кто сомневается, он, как говорится в 1 Иоанна 5:10, объявляет Божье обетование ложью. Мы учим, что эта твердая вера является непременным требованием Евангелия. Наши же оппоненты оставляют совесть людей в неопределенности и колебаниях.  Однако совесть не имеет никакой пользы от веры, если беспрестанно сомневается в том, имеет ли она отпущение грехов. [Ибо невозможно быть в покое или иметь спокойную и мирную совесть, если ты сомневаешься в том, будет ли Бог милостив к тебе. Ведь если ты сомневаешься в том, что Бог милостив, что ты поступаешь правильно, что ты имеешь прощение грехов, как же можешь ты…] Как можешь ты, пребывая в таком сомнении, взывать к Богу, как можешь ты быть уверен, что Он слышит тебя? А потому вся твоя жизнь проходит без Бога [веры] и без истинного поклонения Богу. Именно об этом Павел говорит в Римлянам 14:23: Все, что не по вере, — грех. И поскольку они постоянно одержимы этим сомнением, им никогда не узнать, что такое вера [Кто такой Бог или Христос]. И потому они в конце концов впадают в отчаяние [умирают в сомнениях, без Бога, так и не познав Его]. Таково учение наших оппонентов, учение Закона, которое уничтожает Евангелие, учение отчаяния. [Посредством этого учения Христос подавляется, людьми овладевают неодолимая печаль, и муки совести, и, в конце концов, когда их постигает искушение, отчаяние…]

— Апология Аугсбургского Исповедания. Артикул XII: О покаянии, §88-89

Насколько возможно, мы должны соблюдать одни обряды и церемонии — подобно тому, как у всех христиан есть одно и то же Крещение и одно и то же Таинство [Алтаря], и никто не получил от Бога своего собственного, особого Крещения или Таинства [Алтаря].

— Мартин Лютер. Немецкая месса

ВНИМАНИЕ:
ЧИТАТЕЛИ-ХРИСТИАНЕ

Если Ваш пастор время от времени цитирует эту книгу в своих проповедях, может быть,
Вам пора приобрести свой собственный экземпляр и прочесть ее самому? Нет,
мы имеем в виду не последнюю книгу Рика Уоррена; мы говорим о самой страшной
тайне христианского мира: о Библии! Да-да, о той самой старой книге, которую
когда-то читали пуритане.

На каждой странице Вы прочтете о том, какой Вы жалкий червь в глазах Бога,
и о том, что у Него есть полное право отправить Вас в ад. Жестко звучит,
не правда ли? Но подождите, это еще не все!

Узнайте правду о грехе, покаянии, Божьей благодати и оправдании верой!
Прочтите о том, как Бог послал Своего Сына, Иисуса Христа,
пришедшего спасти грешников, чтобы они...

Но мы ведь не хотим заранее раскрывать, чем все кончится, не так ли? Прочтите
об этом сами! А еще лучше, возьмите ее с собой в церковь и поразите всех
друзей в своей общине. Никогда не знаешь, когда у пастора откажется работать
мультимедийная презентация, и ему придется позаимствовать Библию у Вас!

ПОДЛИННЫЙ ХРИСТИАНСКИЙ БЕСТСЕЛЛЕР

СВЯТАЯ БИБЛИЯ

Спрашивайте по названию!

В ПРОДАЖЕ В БОЛЬШИНСТВЕ
ХРИСТИАНСКИХ КНИЖНЫХ МАГАЗИНОВ

Она [Церковь] должна вести людей не к минимальной вере и минимальной святости, при которых спасение становится возможным, но к наивысшим. Она не должна поощрять религию, растущую из эгоистичного страха перед адом, из эгоистичного желания попасть на небеса, но должна взращивать такую религию, которой истина дорога сама по себе, которая жаждет полноты познания, которая ищет не легкого, а надежного пути.

— C. P. Krauth. The Conservative Reformation, p. 191

В 1716 году шведский король Карл XII посетил небольшой портовый городок Истад (Ystad) и неожиданно зашел на мессу в лютеранскую церковь св. Марии. Когда пастор узнал, что на богослужении присутствует король, он решил отложить подготовленную заранее проповедь и воспользоваться возможностью, чтобы восхвалить короля за мудрое управление страной.

После богослужения король поприветствовал пастора и покинул город. А спустя короткое время церковь получила королевский подарок. Пастор и прихожане открыли массивный сундук и обнаружили в нем распятие высотой в рост человека. К подарку было приложено письмо от короля. В нем говорилось следующее:

«Повесьте это распятие на столбе напротив кафедры,

чтобы оно напоминало всякому, восходящему на кафедру, о Ком тот должен проповедовать»

И так Вы убедитесь, что в человеке самом по себе нет ничего доброго.

Однако есть одно различие. Праведники, в которых Закон произвел свое действие, когда они чувствуют свою немощь и слабость, говорят: Бог поможет мне; я верю в Него; Он моя скала и упование мое. Другие же, лицемеры и святоши, надеющиеся на собственные дела, когда их настигают скорби, несчастья и тревоги, стонут и говорят: О, куда же нам идти? В конечном итоге, они неминуемо разочаруются в Боге, в себе и в своих делах, пусть даже этих дел у них множество.

С одной стороны, есть те ложные и неправедные знатоки Закона, которые пытаются выполнить его своими делами. Ибо они имеют важный и напыщенный вид, но в их сердцах их нет ничего, кроме грязи и нечистоты. И потому они также не имеют никаких заслуг перед Богом, Который не принимает в расчет внешних дел, которые делаются без сердца.

С другой стороны, есть истинные и подлинные ученики, которые соблюдают Закон, знают и понимают, что грешат, а потому почитают себя ничем, смиряются, считают все свои дела нечистыми пред Богом и отчаиваются в самих себе и своих делах. Поступающих так не постигнет скорбь — только они не должны обманывать самих себя бесплодными мыслями и откладывать решение вопроса до смертного часа; ибо того, кто упорно откладывает это до смертного одра, ждет печальное будущее.

Однако мы должны быть осторожны, чтобы не впасть в отчаяние, — даже если мы все еще чувствуем греховные побуждения и не столь чисты, как хотели бы быть. Вам никогда дочиста не вымести из сердца этот сор, потому что мы все еще плоть и кровь. Но мы наверняка можем сделать следующее: можно не допустить внешних греховных поступков, избежать плотских, постыдных слов и дел, — хотя это и достигается с трудом. И все же здесь, на земле, никогда не будет так, чтобы мы были свободны от похотей и греховных наклонностей. Св. Иероним пытался искоренить подобные наклонности в своем сердце с помощью молитвы, поста, трудов и изнурения тела; однако он понял, чего достиг: все было тщетно, вожделения никуда не ушли. Дела и слова можно обуздать, но похоти и страсти никому не искоренить своими силами.

Короче говоря, если вы желаете достичь подлинной праведности, которая имеет ценность в глазах Бога, вы должны полностью отчаяться в своих силах и полагаться на одного только Бога; вы должны полностью покориться Христу и принять Его, чтобы все, что есть у Него, стало вашим, а все, что есть у вас, стало Его. Именно так вы начнете гореть Божьей любовью и станете совсем другими людьми, полностью возрожденными, и все, что в вас есть, преобразится. И тогда вы будете находить столь же большое удовольствие в целомудрии, как прежде вы находили в распутстве, — и так будет со всеми похотями и страстями.

— Мартин Лютер. Проповедь на Первое воскресенье после Пасхи. Иоанна 20:19-31 (1522), §§8-12

Не считая артикула о Святой Троице, это величайшая тайна на небе и на земле, как и Павел говорит: «И беспрекословно — великая благочестивая тайна: Бог явился во плоти...» (1Тим. 3:16). Ибо если апостол Петр ясными словами свидетельствует (2 Пет. 1:4), что и мы, в ком Христос обитает только по благодати, по причине этой великой тайны также являемся причастниками Божеского естества, каков же, в таком случае, должен быть образ причастия божественной природы, о которой апостол говорит, что во Христе «обитает вся полнота Божества телесно», так что Бог и человек являются одной Личностью? Но поскольку чрезвычайно важно, чтобы это учение de communicatione idiomatum (т. е. об общении свойств обеих природ) применяли и объясняли с надлежащей рассудительностью — ибо propositiones и praedicationes (то есть, как следует говорить о Личности Христа с одной стороны и о природе и свойствах этой Личности с другой) не все имеют один вид и форму, и когда о них говорят без должного разграничения, учение запутывается, и простой читатель легко впадает в заблуждение, — следует обратить самое пристальное внимание на следующее пояснение, которое, ради ясности и простоты, можно представить в виде трех постулатов.

А именно: во-первых, поскольку во Христе существуют и пребывают две различимые природы, неизменные и несмешивающиеся в своей сути и свойствах, однако же обе они принадлежат одной и той же Личности, следовательно те свойства, которые поистине принадлежат только одной из природ, приписываются не одной лишь этой природе, как если бы она была отдельной, но всей Личности, Которая одновременно является и Богом, и Человеком (независимо от того, говорится ли о Ней как о Боге или как о Человеке).

Однако in hoc genere — то есть из этого способа выражаться — не следует, что свойство, приписываемое Личности, одновременно присуще обеим природам. Напротив, нам дается отчетливое объяснение, согласно какой природе Личности приписывается то или иное свойство. Так, Сын Божий родился от семени Давидова по плоти (Рим.1:3). Аналогичным образом, Христос был умерщвлен по плоти и пострадал за нас во плоти, или плотию (1 Пет. 3:18; 4:1).

— Формула Согласия: Детальное изложение. Артикул VIII: О Личности Христа, §33-37