Христианство для Лютеранской Церкви - это зависимость от Христа. Эта зависимость абсолютна, незрима и реальна. Ее единственным орудием является собственное Слово Христа. И это Слово, кстати сказать, возвещается нам в институте, который, хотя и не является источником авторитета, тем не менее, представляет собой божественную и объективную реальность, незримое общение Христа, Тело, в котором присутствует и действует сила Божья к спасению. Таково лютеранское Исповедание.

— Theodore E. Schmauk. The Confessional Principle and The Confessions of the Lutheran Church (1911), Preface, p. xvi

Иоганн Буш, будучи архидиаконом г. Галле (ок. 1450) задал несколько простых вопросов крестьянину, который приехал из своей деревни для участвия в Синоде провинции. Буш записал свои вопросы и ответы крестьянина: он был поражен тем, как верно, и с каким простым здравым смыслом этот человек отвечал на вопросы. Буш продолжил его распрашивать и выяснил, что священник этого сельского прихода был очень ревностным служителем и не позволял местному трактирщику продавать выпивку тому, кто не мог повторить наизусть Paternoster ("Отче наш").

— G. G. Coulton, Medieval Village, Manor, and Monastery, p. 266.

Мы признаём, что, по мере того, как начинают сиять новые звезды, и появляются новые идеи и точки зрения, и утверждается право каждой новой эпохи порождать собственные идеи и чувства, существующее интеллектуальное построение веры будет меняться; однако это изменение не затронет никакую часть библейской сути - лишь человеческую форму ее осмысления в Исповедании. Невозможно разграничить здравость веры и здравость учения - разве что в том случае, когда учение явно не является неизменным откровением неизменного Слова Божьего.

И потому, когда идеи новой эпохи и жизнь какого-либо нового движения в Церкви пытаются обрести право на самостоятельное существование, мы говорим: да, пусть будет развитие - но лишь до тех пор, пока принципы новой эпохи не требуют отказаться от принципа, единого для всех эпох, а стремятся занять свое историческое место в рамках последнего. Как верующие свидетели, мы готовы подвизаться и пострадать за Исповедание, неизменное на все времена, поскольку оно соответствует Истине, которая образует и судит все эпохи и правит ими.

Мы сознаем цену, которую придется заплатить за такую позицию. Поветрия познания направлены прочь от неизменной веры и пытаются опрокинуть неизменное Исповедание. Церкви прямым текстом говорят, что она станет мертвой и безжизненной - наподобие окаменелой морской раковины в пустыне, - если не спустится со своих конфессиональных твердынь и не присоединится к "живым силам", порождающим бушующие вокруг волны.

http://openlibrary.org/a/OL1561015A/Theodore-Emanuel-Schmauk

Текст книг можно сохранить в формате DejaVue или PDF, нажав на ссылку "Print"

Давайте же, в таком случае, выразим суть этого артикула таким образом: слово "Господь" означает попросту то же самое, что и "Искупитель", т. е. Тот, Кто вывел нас от сатаны к Богу, от смерти к жизни, от греха к праведности, и Кто хранит нас в этом искуплении. И все прочие положения, включенные в этот артикул, не преследуют никакой иной цели, кроме как разъяснить и показать, как и каким образом это искупление было совершено, то есть как дорого оно обошлось Ему, и что именно Он потратил и чем рисковал, чтобы отвоевать нас и вернуть под Свое владычество, - а именно, что Он стал человеком, зачатым и рожденным без [малейшего пятна] греха, от Святого Духа и Девы Марии, дабы принести за меня жертву и оплатить мой долг, не серебром и золотом, а Собственной драгоценной кровью. И все это для того, чтобы стать моим Господом; ибо ничто из этого Он не совершил ради Себя, да и не нуждался в том. И после этого Он воскрес из мертвых, поглотив и  уничтожив смерть, и, наконец, вознесся на небеса и принял власть, воссев одесную Отца, дабы бесы и все силы покорились ему и легли к Его ногам до тех пор, пока, в конце концов, Он однажды не отнимет и не отделит нас от греховного мира, сатаны, смерти, греха и т. п.

Однако для того, чтобы растолковать все эти моменты по отдельности, нужны не краткие проповеди для детей, а проповеди обширные, читаемые на протяжении всего года, - в особенности в те периоды, которые предназначены для подробного рассмотрения каждого из артикулов: о рождении, страданиях, воскресении, вознесении и прочих делах Христа.

—  Большой Катехизис. Апостольский Символ Веры, §§ 31-32

Единство, которого требует Христос, - это не единство отдельных проявлений вежливости, и не просто единство названия, и не просто единство дипломатических манер непримиримых оппонентов; Он требует единства убеждений, единства учения, единства принципов, единства богословия. Мы должны быть едины в вере.

Когда мы изредка обмениваемся любезностями, или посылаем одного-единственного человека на кафедру другой деноминации, чтобы он произнес одну-единственную проповедь, ожидая, что он вернется таким же, каким был раньше, и вновь будет, как и прежде, проповедовать с собственной кафедры, или когда мы позволяем члену одной деноминации время от времени причащаться в церкви с совершенно другим исповеданием веры, это не только не имеет ничего общего с тем внутренним единством, которого жаждет Христос, но и вводит людей в заблуждение относительно того, какого именно единства жаждет Христос. Такого рода единство лишено какого-либо основания, оно бессмысленно и просто дает людям возможность почувствовать себя "хорошо". Люди обманывают себя, стремясь к единству, которое игнорирует, а не исправляет заблуждения, которое забывает о различиях, а не разрешает их.

Такое единство не стремится перерасти даже в полноценное внешнее единство, не говоря уже о том, что оно не затрагивает подлинную суть вещей. Оно говорит: "Кости сломаны, смотреть на это слишком больно: давайте сложим сломанные кости и подкрасим место перелома, чтобы мир увидел, что мы едины"

[…]

Любой ценой вправить кости, предотвратить неправильное срастание, сломать их снова, если они срослись неправильно, причинять боль до тех пор, пока все не станет на свои места, не удовлетворяясь временным решением проблем - разве это не жестокость и не упрямство со стороны хирурга? Но разве не в этом его долг врача? Стоит ли обзывать его "тупым фанатиком" только потому, что он, пренебрегая ненужными любезностями и правилами этикета, отказывается откладывать на потом необходимую, хотя и болезненную процедуру, понимает необходимость делать все как надо, и не готов просто красиво заштопать порванную кожу со словами "с твоими костями все в порядке".

— Theodore E. Schmauk. The Confessional Principle and The Confessions of the Lutheran Church (1911), pp. 919-920

Однако Лютеранская Реформация достигла своей цели не только в разрушении и низвержении всех идолов, воздвигнутых в Церкви, но также в извлечении на свет ее сокровищ и возвращении самых священных частей ее наследия. Лютер следовал не только принципу "правда и ничего кроме правды", но также принципу "только правда". И потому, благодаря его усилиям, не только отдельные части истины, но вся истина Священного Писания была открыта Церкви, воплощена на практике и сделана общим достоянием христиан. Лютеранская Реформация не просто извлекала все свои учения из золотых копей письменного Слова Божьего, но не было ни одного учения Слова Божьего, которое она не сделала бы светильником Церкви - словно небесный свет во всей его чистоте. Это касается как учения о Боге, так и учения о человеке; как учения об основании спасения, так и учений о средствах спасения и плане спасения; как учения о вере, так и учений о любви и надежде. Воля Божья относительно спасения человека была во всей ясности и чистоте извлечена на дневной свет из Писания, начиная с учения об оправдании - о том, что человек оправдывается пред Богом и может спастись только благодатью через веру во Христа без каких-либо заслуг и дел с его стороны. Так было заложено основание, на котором все здание христианства высится, словно святой и драгоценный храм. В его святилище находится новозаветный ковчег святых Таинств и Отпущения грехов.

— Из проповеди д-ра Вальтера на День Реформации 1858 года

Слухи о том, что группа по изучению книг "Оставленные" была неожиданно восхищена
прямо посередине собрания, не подтвердились: выяснилось, что они все ушли в соседний
класс, где идет просмотр фильма "Секрет"...

Природа нашего ходатайства определяется нашим единством с другими верующими. Раннехристианское поклонение отличалось от ритуалов, которые совершали жившие вокруг язычники, как раз практикой общей молитвы. Критики Церкви были потрясены тем, что христиане молились за людей, не имевших с ними никакого родства, за пришельцев и даже за врагов, а не только за собственные семьи, общины и своих единоверцев. Это было и по-прежнему остается контркультурной особенностью христианского благочестия. Во время богослужения все христиане молятся вместе с Иисусом и всей Церковью на земле за весь мир и всех людей, его населяющих.

— John Kleinig. Grace Upon Grace, p. 208

Церковное общение
Преп. проф. Курт Э. Маркуарт

Слово «общение» обычно предполагает общительность, товарищество, возможно, даже шумную дружескую возню с воздушными шариками и пончиками в «общем зале» церкви. В таком случае, церковное общение приобретает особый смысл — становится некоей «религиозной версией» дружеской близости.

Однако такое понимание будет большой ошибкой. Церковное общение — это не некая специфическая разновидность «общения» в целом. Прежде всего, оно никак не связано с общением между людьми. Церковное общение — это общение, присущее Церкви. Именно о нем говорится в нашем Символе Веры: «Верую в общение святых». Церкви (а следовательно, и их отдельные члены) либо находятся, либо не находятся в общении друг с другом. Что это означает?

Давайте с самого начала запомним, что огромные церкви не могли бы образоваться в результате мелких различий. Люди часто спорят по пустякам, это правда, но в религиозных вопросах пустяков нет, и когда речь идет о религиозных различиях и разделениях, люди обычно не бывают легкомысленны. Действительно, в Англии и Северной Америке есть некоторые секты, отличающиеся друг от друга пустяками, но они эфемерны. Они появляются и исчезают и зачастую не знают ничего, кроме того, что отличает их от других сект. Не о них сейчас речь. Мы говорим о гораздо больших общинах — например, о римокатоликах, православных, реформатах, лютеранах и т. п. Вопросы, которые разделяют их, ни в коем случае не являются пустяковыми, и артикулы, о которых они спорят, и которые отстаивают, поистине достойны того, чтобы за них сражаться. Приняв решение игнорировать эти различия, мы встанем на путь невежества, косности или надменности, которая обожествляет наше собственное «я».

— Wilhelm Lohe. Three Books About the Church, p.101-102

«Признаки» Церкви
Преп. Д-р Курт Маркуарт

Зачем Церкви нужны «признаки», и что они собой представляют? Св. Павел говорит «о Христе и о Церкви»: «Тайна сия велика» (Еф. 5:32). Лютер поясняет эти слова так: «…это великая тайна, которую следует постигать верой. Она незрима и неосязаема, а потому это таинство, то есть нечто тайное, загадочное, невидимое, сокрытое» (Luther's Works 41:164).

Церковь — это мистическое Тело Христово, состоящее из всех, кто присоединен к Нему дарованной Богом верой. Это Святой Храм, растущий на основании апостолов и пророков (Еф. 2:20-21). В нынешнее время подобные вещи недоступны нашему взору. Мы не видим никакой единой Святой Церкви Христовой, верующих, которые «омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца» (Отк. 7:14).

Никогда не думай, что ты стоишь или преклоняешь колени [перед алтарем] в одиночестве, но думай, что весь христианский мир, все верные христиане стоят рядом с тобой , а ты стоишь среди них, и вы едины в общем, объединенном прошении, которое Бог не может презреть.

— Мартин Лютер

Грехи наших братьев во Христе, их преткновения и ошибки — все это возможности и поводы для того, чтобы ходатайствовать за них. Позвольте мне высказаться совершенно прямо: когда я,  как пастор, что-то делаю не так, я не нуждаюсь ни в вашем осуждении, ни в вашем снисхождении. Мне нужна ваша поддержка, и лучший способ для вас оказать мне ее — через ваши молитвы.

— John Kleinig. Grace Upon Grace, p. 202

Иисус дал нам Золотое правило не в качестве общего этического принципа для всех людей, а а качестве мудрого указания детям Божьим, имеющим доступ к небесному Отцу через веру в Него. Будучи Божьим ребенком, я знаю, что лучшее, что я только могу надеяться получить от других христиан, — это их молитвы. Это величайшая милость и величайшая доброта, какую они только могут проявить ко мне. Однако верно и обратное. Когда я в молитве прошу Бога простить им их прегрешения, я тем самым проявляю свою любовь к ним и к Богу. Таким образом, я исполняю Закон и Пророков, когда не сужу других, но, напротив, молюсь за них. Это моя жизненная миссия как святого. Я могу просить нашего небесного Отца даровать другим то, чего им не хватает. Я могу молить Его о милости к моим братьям и сестрам во Христе. Я могу постучаться в дверь моего небесного Отца и ввести их пред Его лицо. Так, ходатайствуя, мы исполняем Золотое Правило.

— John Kleinig. Grace upon Grace, p. 201

Мартин Лютер и Послание Иакова
Джеймс Суон

Обсуждая взгляды Лютера на канон Писания, ему чаще всего ставят в упрек отношение к Посланию Иакова. В оригинальном тексте своего «Предисловия к Новому Завету» (1522) Лютер писал:

Одним словом, Евангелие св. Иоанна и его первое послание, послания св. Павла, в особенности к римлянам, галатам и ефесянам, а также первое послание св. Петра — это книги, которые показывают тебе Христа и учат тебя всему, что необходимо и спасительно знать, даже если бы ты никогда не увидел и не услышал никакую другую книгу или доктрину. Поэтому послание св. Иакова, в сравнении с этими прочими, — это послание из соломы, ибо в нем нет ничего от природы Евангелия. Но об этом мы поговорим подробнее в других предисловиях.

Эти слова Лютера редко цитируют правильно. Лютер называет Послание Иакова «посланием из соломы» только в сравнении с «этими прочими», т. е. Евангелием св. Иоанна и его первым посланием, посланиями св. Павла, в особенности к римлянам, галатам и ефесянам, а также первым посланием св. Петра. Лютер представляет своим читателям эти книги в сравнении.

При совершении Святого Причастия слова установления должны публично, отчетливо и ясно произноситься или петься перед общиной и ни в коем случае не должны быть опускаемы [и на то есть очень много весьма важных причин.  Во-первых -] в послушание заповеди Христовой: Сие творите [ чтобы таким образом не пренебречь тем, что Сам Христос сделал во время Святой Вечери] - и [во-вторых,] чтобы вера слушающих относительно природы и плодов этого Таинства (относительно присутствия Тела и Крови Христа, относительно прощении грехов и всех благ, которые были приобретены смертью и пролитием Крови Христа и даруются нам в завете Христовом) пробуждалась, укреплялась и подтверждалась Словом Христовым,  и [кроме того] чтобы освятить или благословить элементы, хлеб и вино, для этого святого использования - дабы вместе с ними Тело и Кровь Христа были преподаны нам для ядения и пития, как и Павел говорит: Чаша благословения, которую благословляем [1 Кор. 10:16], и это поистине не может происходить иначе, нежели посредством повторения и провозглашения слов установления.

Однако само по себе это благословление или провозглашение Христовых слов установления не делает Таинство Таинством, если при этом все действо Вечери в том виде, как его установил Христос, не соблюдается (например, если освященный хлеб не раздается, не принимается и не съедается, но приносится в жертву, помещается в дарохранительницу или носится по храму), и заповедь Христова "Сие творите..." (которая охватывает собой все действо, или совершение этого Таинства, когда в собрании христиан хлеб и вино берутся, освящаются, раздаются, принимаются, съедаются, выпиваются, и одновременно тем самым возвещается смерть Господня) должна соблюдаться в целостности и неповрежденности, как и Св.Павел представляет нашему взору все действо преломления хлеба, или раздаяния и принятия (1Кор.10:16).

- Формула Согласия: Детальное изложение. Артикул VII: О Святом Причастии, §§ 79-84

Четвертое Воскресенье после Пасхи (Cantate)
В мире, но не от мира

Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы. Когда Я был с ними в мире, Я соблюдал их во имя Твое; тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется Писание. Ныне же к Тебе иду, и сие говорю в мире, чтобы они имели в себе радость Мою совершенную. Я передал им слово Твое; и мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира. Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла. Они не от мира, как и Я не от мира. Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина (Ин. 17:11-17).

Возлюбленные! если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга. Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас. Что мы пребываем в Нем и Он в нас, узнаём из того, что Он дал нам от Духа Своего. И мы видели и свидетельствуем, что Отец послал Сына Спасителем миру. Кто исповедует, что Иисус есть Сын Божий, в том пребывает Бог, и он в Боге. И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем (1 Ин. 4:11-16).

Благодать вам и мир во Христе Иисусе, Господе нашем!

Церковь Христова по прежнему находится в Пасхальном времени - мы вместе идем от Воскресения Христова к Пятидесятницы, от размышления о том, что Он сделал для нас, к размышлению о том, что Он делает в нас и через нас.

Обычно мы посвящаем семь недель, отделяющих Пасху от Пятидесятницы размышлению о важнейшем, ключевом для нас моменте смерти и воскресения Христа. Однако сегодняшнее евангельское чтение переносит нас во время, предшествующее Страстям Христовым - в четверг Страстной недели, в день накануне Распятия.