Христианская вера уже давно бы умерла, если бы снова и снова не повторялось чудо — чудо столь же великое и непостижимое, каким оно было 1900 лет назад… Это чудо заключается в том, что человеческая душа перед лицом смерти, отягощенная виной, которую она никогда не сможет искупить, находит покой и бессмертие в Вечном Первосвященнике, возлюбившем умирающий мир даже до смерти… Это единственное непоколебимое основание нашей веры в бессмертии и вечности.

— Otto Paul Kretzmann. The Pilgrim, p. 106

Однако посредством креста весь грех выметается и выносится на гору вне стен Иерусалима… Здесь сталкиваются две полноты… Весь грех, полнота греха; и всё прощение, полнота прощения… Сумма человеческой истории и человеческого позора и еще большая сумма Божьего прощения и Божьей любви… Религия без прощения —это лишь призрак религии, обитающий среди могил мертвой веры и утраченной надежды… Никакая мудрость, никакая культура, никакая философия не могут дать ответ на первую нужду человека — нужду в руке настолько сильной, что она может сокрушить стену, разделяющую два мира, в которых нам приходится жить, и нужду в сердце настолько большом, что оно может вобрать в себя все грехи, и в нем еще останется место для прощения…

— Otto Paul Kretzmann. The Pilgrim, pp. 44-45

Для того же, чтобы встревоженные сердца могли иметь твердое и несомненное утешение, чтобы воздать должную честь заслугам Христовым и благодати Божьей, Писания учат, что праведность по вере перед Богом заключается в одном лишь милосердном [безвозмездном] примирении или прощении грехов, которое даруется нам по чистой благодати, только лишь ради заслуг Посредника, Христа, и обретается только верой в обетование Евангелия. Аналогичным образом, и в оправдании пред Богом вера не опирается ни на сокрушение, ни на любовь и другие добродетели, но на одного лишь Христа, и в Нем — на Его совершенное послушание, посредством которого Он исполнил Закон за нас, и которое [послушание] вменяется верующим в праведность.

 (из проповеди, впервые произнесенной в Святую Неделю 1524 года и затем восемь раз отредактированной)

4. Во-вторых, мы должны сказать то же самое об Исповеди. Прежде всего, мы знаем, что Писания говорят о трех видах исповеди. Первый вид — это исповедь перед Богом, о которой пророк Давид говорит в Пс. 31:5: «Я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: „исповедаю Господу преступления мои“, и ты снял с меня вину греха моего». И точно так же в 3-м стихе до этого Давид говорит: «Когда я молчал, обветшали кости мои, как в летнюю засуху», — иными словами, никто не может стоять пред Богом, если не приходит к Нему с таковым исповеданием, как и Пс. 129:4 провозглашает: «Но у Тебя прощение, да благоговеют пред Тобою», — иными словами, всякий приходящий к Тебе должен приходить с этим исповеданием, исходящим от сердца и говорящим: Господи, если Ты не явишь милость Свою , все пропало, как бы богобоязнен я ни был. Каждый святой должен исповедовать свои грехи таким образом, как мы вновь читаем в вышеназванном псалме, в стихе 6: «За то помолится Тебе каждый праведник».

Таким образом, этот вид исповеди научает нас тому, что все мы в одинаковой мере являемся порочными и грешниками, как и пословица гласит: «Если один из нас хорош, то и все мы хороши». Если же кому-то дарована особая милость, да благодарит Бога и да воздержится от похвальбы. Если кто впал в грех, причиной тому — его плоть и кровь; и никто не может пасть так низко, чтобы другой, пока еще стоящий, не мог пасть еще ниже. И потому, насколько мы можем судить, между нами нет различия, лишь благодать Божья разделяет нас.

5. Этот вид исповеди настолько необходим, что не должен прекращаться ни на мгновение, но должен составлять суть всей жизни христианина — с тем, чтобы он непрестанно хвалил милость Божью и бранил свою собственную жизнь в глазах Бога. В противном случае, если он осмелиться уповать пред Богом на какое-то доброе дело или на добрую жизнь, его ждет суд, не терпящий подобных вещей; и никто не устоит перед этим судом. И потому эта исповедь нужна для того, чтобы ты осудил себя как заслуживающего смерти и адского огня; тем самым ты предваряешь Бога, чтобы Ему не пришлось судить и наказывать тебя, но чтобы Он явил тебе Свою милость. Но об этом виде исповеди мы сейчас говорить не будем.

6. Второй вид исповеди — это исповедь перед нашим ближним, и она именуется исповедью любви, подобно тому, как предыдущий вид исповеди называется исповедью веры. Об этой исповеди мы читаем в Иакова 5:16: «Признавайтесь друг перед другом в проступках». Во время этой исповеди мы должны признать нашу вину перед ближним всякий раз, когда мы причиняем ему зло, как и Христос говорит в Мф. 5:23-25: «Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой. Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним и т. д.». Здесь Бог предъявляет требования к обеим сторонам: тот, кто обидел другого, должен просить прощения, а тот, у кого просят прощения, должен его даровать. Этот вид исповеди, как и предыдущий, необходим и является заповедью; ибо Бог не помилует никого и не простит его грехи, если он не простит ближнего своего. Подобным же образом, вера не может быть истинной, если не приносит плода в виде прощения ближнего и просьб о прощении; в противном случае человек не смеет предстать пред Богом. Если нет этого плода, то и вера, и первый вид исповеди неискренни.

7. Третий вид исповеди — это исповедь, учрежденная папой, она частным образом произносится на ухо священнику, когда перечисляются грехи. Эта исповедь не является заповедью Божьей; однако же папа принуждал людей совершать ее и, вдобавок, выдумал столько видов и разновидностей греха, что никто не в состоянии все их упомнить; и таким образом совесть людей была обременена и страдала самым прискорбным и мучительным образом. Мы же, однако, скажем об этом следующее: Бог не принуждает тебя исповедоваться перед Ним по вере или перед твоим ближним из любви, если у тебя нет желания спастись и обрести Его благодать. И точно так же Он не хочет, чтобы ты исповедовался вопреки своей воле и желанию; напротив, Он хочет, чтобы ты исповедовался по собственной доброй воле, от сердца, с любовью и удовольствием. И точно так же Он не принуждает тебя частным образом исповедоваться перед священником, если у тебя нет желания делать это, и если тебе не нужно отпущение грехов.

Папа игнорировал это обстоятельство и действовал так, словно исповедь — это часть гражданской власти, требующая применения силы; он не спрашивал у человека, чувствует он готовность или нет, но попросту издал указ о том, что всякий, кто не исповедуется в указанное время [во время Святой Недели], не будет погребен на кладбище. Однако Бога не волнует, сделал ты что-то или нет, если это сделано без желания. И потому лучше отложить исполнение обязанностей, нежели исполнять их против воли. Ибо никто не может прийти к Богу, кроме как с радостью и по собственной доброй воле; и потому никто не может принудить тебя прийти. Если ты приходишь, повинуясь заповеди, или чтобы выказать повиновение папе, ты поступаешь неправильно. Однако же во всем мире существует обычай, что все бегут к Вечере Господней потому, что так заповедано; и потому эту неделю совершенно справедливо называют неделей пыток, поскольку в это время совесть людей подвергается таким терзаниям и мучениям, что ее следует пожалеть, не говоря уже о ранах и увечьях, наносимых душе. Более того, Сам Христос тем самым подвергается еще более позорным пыткам, нежели все, что Он претерпел на кресте. И потому мы имеем полное право вознести руки и возблагодарить Бога за то, что Он просветил нас. Ибо хотя мы и не приносим столько плода и не претерпеваем столь быстрых перемен, мы все же имеем верное знание. И потому гораздо лучше воздерживаться от исповеди и причастия, чем приступать к ним без желания, — тогда, по крайней мере, наша совесть не будет испытывать терзаний.

8. И потому мы говорим о частной исповеди, что никто не обязан совершать ее. И все же есть причины считать ее делом достойным и полезным. Где и когда бы ты не слышал Божье Слово, тебе не следует пренебрегать им, но принимать его с искренним сердечным желанием. Бог повелел, чтобы Его Слово распространялось по всему миру, наполняя каждый закоулок и укромный уголок, и везде, куда бы ты не направился, ты найдешь Божье Слово. Если я проповедую прощение грехов, я проповедую истинное Евангелие. Ибо суть Евангелия заключается в следующем: всякий верующий во Христа получит прощение грехов. И потому христианский проповедник не может открывать рот, если он не проповедует отпущение грехов. Христос поступает также в сегодняшнем евангельском чтении, когда говорит: «Pax vobiscum. Мир вам». Иными словами, я провозглашаю вам как бы от имени Бога, что вы имеете мир и прощение грехов; это и есть само Евангелие, это и есть отпущение грехов. И точно так же слова Вечери Господней: «Сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сия есть Кровь Моя, за вас изливаемая во оставление грехов и т. д.». Если бы я сказал: «Я не пойду на Исповедь, потому что получаю Слово в Вечере Господней», — я бы уподобился тому, кто говорит: «…и проповедь слушать тоже не стану». Евангелие должно непрестанно звучать и отзываться эхом в устах каждого христианина. И потому нам следует принимать его с радостью, где и когда бы мы ни слышали его, возносить руки и благодарить Бога за то, что мы можем слышать его везде.

9. Таким образом, когда ты идешь на частную исповедь, уделяй больше внимания слову священника, чем своим собственным признаниям; и помни о следующем различии: то, что говоришь ты — это одно, а то, что говорит слышащий тебя — совсем другое. Не приписывай большой ценности тому, что делаешь ты, но внимай тому, что говорит он, дабы уразуметь, что от имени Бога он провозглашает тебе прощение грехов. И не важно, является ли он священником, призванным проповедовать, или простым христианином. Слово, которое он произносит, — не его, это Божье Слово; и Бог исполнит его так же несомненно, как если бы Он Сам произнес его. Именно так он донес Свое святое Слово до каждого уголка земли. И поскольку мы, таким образом, находим его повсеместно, нам следует принимать его с великой благодарностью, а не пускать его на ветер.

10. Ибо в Исповеди, равно как и в Вечере Господней, есть дополнительное преимущество: Слово применяется к тебе одному. Ибо в проповеди оно разлетается по всему приходу, и, хотя оно задевает и тебя, ты в этом не так уверен; здесь же оно не применяется ни к кому, кроме тебя. Разве твое сердце не исполняется радости от осознания, что ты знаешь место, где Бог готов обратиться к тебе лично? О, если бы мы получили возможность услышать, как говорит ангел, мы бы, без сомнения, бросились на край земли. Ну разве не глупые, не жалкие и не неблагодарные мы люди, если не слушаем то, что нам говорится? Вот Писание, которое свидетельствует, что Бог говорит через нас, и что это столь же действенно, как если бы Он сказал это собственными устами; как и Христос говорит в Мф. 18:20: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них», — и еще раз в Ин. 20:23: «Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся». Здесь Сам Бог провозглашает отпущение грехов точно так же, как Он Сам крестит ребенка; и ты все еще говоришь, что мы не нуждаемся в Исповеди? Ибо хотя ты и слышишь то же самое во время Вечери Господней, тебе не следует по этой причине отвергать Исповедь — тем более, что она применяется, как уже было сказано, лично к тебе.

11. Кроме того, у тебя есть и еще одно преимущество: во время Исповеди ты можешь открыть все свои ошибки и получить относительно них совет. И даже если бы не было других причин для Исповеди, если бы даже Сам Бог не говорил через нее, я бы никогда по доброй воле от нее не отказался и одной лишь этой причине, что здесь мне позволено открыть мое сердце брату и рассказать ему о том, что тяготит меня. Ибо очень печально, когда твоя совесть отягощена и раздавлена страхом, и тебе не найти ни совета, ни утешения.

Вот почему столь прекрасно и утешительно, когда двое встречаются, и один предлагает другому совет, помощь и утешение, делая это по-дружески и с любовью. Один открывает свою болезнь, другой исцеляет его раны. И потому я не променяю Исповедь на все сокровища мира. И все же она не может быть заповедью, чтобы не превратиться в вопрос совести, как если бы человек не смел принимать Причастие, предварительно не исповедовавшись; и все же мы никогда не должны пренебрегать Исповедью, ведь нельзя слушать Слово Божье слишком часто, и нельзя запечатлеть его в своем сердце так глубоко, чтобы нельзя было запечатлеть его еще глубже.

12. Я сказал, что исповедь и отпущение грехов следует четко различать именно для того, чтобы ты уделял внимание, главным образом, отпущению грехов, и чтобы ты не приходил к исповеди лишь по причине заповеди или чтобы совершить своей исповедью доброе дело, полагая, что за это доброе дело тебе простятся; напротив, мы должны приходить к исповеди только потому, что здесь мы слышим Божье Слово и с его помощью получаем утешение. Приклони же к этим словам ухо и уверься, что Бог говорит через людей и прощает тебе твои грехи; для этого, конечно же, нужна вера.

До сих пор наша Исповедь происходила таким образом: когда людям отпускали грехи, от них требовали множество дел, чтобы с их помощью совершить сатисфакцию за содеянное. И это называли отпущением грехов, хотя в действительности это было еще худшее обременение, чем когда-либо. Отпущение грехов должно полностью удалять грехи; они же сначала требуют совершить сатисфакцию и тем самым отпугивают людей от веры и отпущения грехов и вынуждают их полагаться на собственные дела.

Людей же следует учить так: Это слово, которое я говорю тебе от лица Бога, ты должен принять искренней верой. Если у тебя нет этой веры, отложи свою исповедь; но это не значит, что, если твоя вера слишком слаба, ты не вправе прийти и просить утешения и укрепления. Если ты не можешь поверить, скажи об этом брату, которому ты собираешься исповедоваться, и скажи так: «Я искренне чувствую, что нуждаюсь в исповеди и отпущении грехов, но я слишком холоден и слаб в вере». Ибо кому еще ты поведаешь о своей слабости, если не Богу? И где еще ты найдешь Его, как не в своем брате? Он может укрепить тебя и помочь тебе своими словами. Вот, что значит правильно исповедоваться; и Бог хотел бы, чтобы весь мир пришел хотя бы к тому, чтобы каждый смог хотя бы исповедовать свою неспособность верить.

13. В отношении Исповеди следует сказать, что все должно совершаться добровольно, дабы каждый человек приходил без принуждения, по собственному желанию. Но в чем же должен исповедоваться человек? Именно в этом вопросе в прежние времена наши проповедники вбивали нам в головы слишком многое, говоря о пяти чувствах, семи смертных грехах, десяти заповедях и т. п, и тем самым обременяя нашу совесть. На самом же желе необходимо, чтобы ты, прежде всего, почувствовал, что тебя гнетет, и те грехи, которые причиняют тебе наибольшие мучения и сильнее всего тяготят твою совесть, ты должен открыть и исповедать своему брату. Кроме того, тебе не нужно долго выискивать всевозможные грехи; просто вспомни те из них, которые приходят тебе в голову, и скажи: «Вот, как я слаб, и как низко я пал; здесь я нуждаюсь утешении и совете». Ибо исповедь должна быть краткой. Если ты вспомнишь что-то, о чем забыл сказать, пусть это не беспокоит тебя; ибо ты исповедался на для того, чтобы сделать доброе дело, и не по принуждению, но чтобы получить утешение через слова отпущения грехов. Вдобавок,  ты можешь запросто исповедать Богу втайне то, о чем ты забыл сказать, или выслушать отпущение этих грехов во время Причастного богослужения.

И потому нам не следует беспокоиться, даже если о каких-то грехах мы забыли; даже забытые, они все равно прощены; ибо Господь взирает не на совершенство или полноту твоей исповеди, но на Свое Слово и на то, как ты веришь в него. И потому отпущение грехов не объявляет одни грехи прощенными, а другие нет; напротив, это ничем не ограниченное провозглашение милости Божьей к тебе. Если же Бог милостив к тебе, то все твои грехи должны быть изглажены. И потому твердо держись одного лишь отпущения грехов, а не своей исповеди; забыл ты о чем-то сказать или нет не имеет значения — по вере своей ты получаешь прощение. Именно так мы должны полагаться на Божье Слово, несмотря на грех и порочную совесть.

В соответствии с этим Его учением [о предвечном избрании], они [люди] должны оставить грехи, покаяться, уверовать в Его обетование и всецело уповать на Него; а поскольку мы не можем сделать этого сами, своими собственными силами, Святой Дух желает произвести покаяние и веру в нас посредством Слова и Таинств. И для того, чтобы достичь веры, пребывать в ней и оставаться непоколебимыми, мы должны молить Бога о Его благодати, которую Он обещал нам в Его Святом Крещении — и Он, без сомнения, дарует ее нам согласно Своему обетованию, когда Он сказал: «Какой из вас отец, когда сын попросит у него хлеба, подаст ему камень? или, когда попросит рыбы, подаст ему змею, вместо рыбы? Или, если попросит яйца, подаст ему скорпиона? Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святого просящим у Него» (Лк. 11:11 и далее).

А поскольку Святой Дух обитает в избранных, ставших верующими, как в Своем Храме, и не остается бездейственным, но побуждает детей Божьих к послушанию Божьим заповедям, то и верующим также не следует пребывать в праздности, а тем более противиться побуждению Духа Божьего, но им следует упражняться во всяческих христианских добродетелях — во всяком благочестии, смиренномудрии, воздержании, терпении, братской любви и, прилагая к сему всякое старание, стремиться сделать твердым свое звание и избрание, чтобы испытывать на сей счет тем меньше сомнений, чем больше они ощущают в себе могущество и силу Духа. Ибо Дух свидетельствует избранным, что они — дети Божьи (Рим. 8:16). И хотя иногда они впадают в искушение столь тяжкое, что начинают воображать, будто более не ощущают более силы обитающего в них Духа Божьего, и говорят вместе с Давидом: «В смятении моем я думал: „отвержен я от очей Твоих“» (Пс. 30:23), — им все же следует, невзирая на внутренние ощущения, вновь [ободриться и] сказать вместе с Давидом, как написано там же, сразу после приведенной цитаты: «Но Ты услышал голос молитвы моей, когда я воззвал к Тебе».

— Формула Согласия: Детальное Изложение. Артикул XI: О вечном Божьем предведении и предызбрании, §§71-74

Ибо, прежде всего, слово regeneratio, то есть «возрождение», используется таким образом, что включает в себя одновременно прощение грехов ради одного лишь Христа и последующее обновление, которое Святой Дух производит в тех, кто оправдан верой. Однако [иногда] оно также используется pro remissione peccatorum et adoptione in filios Dei, то есть означает одно лишь отпущение грехов и то, что мы усыновлены Богом. Именно в этом последнем смысле слово много и часто используется в «Апологии [Аугсбургского Исповедания]», где написано: Iustificatio est regeneratio, — то есть «оправдание пред Богом есть возрождение». Св. Павел также употреблял эти слова как отличные одно от другого: «Он спас нас банею возрождения и обновления Святым Духом» (Титу 3:5). Также и слово vivificatio, то есть «оживотворение», иногда употреблялось в подобном смысле. Ибо, когда человек оправдан через веру (что производит один только Святой Дух), это воистину является возрождением, потому что из чада гнева он становится чадом Божьим и, таким образом, переходит от смерти в жизнь, как и написано: «Когда мы были мертвы по преступлениям, Он оживотворил нас со Христом» (Еф. 2:5). И опять: «Праведный верою жив будет» (Рим.1:17; Авв.2:4). В этом смысле данное слово много и часто используется в «Апологии».

Иисус— свет миру

Опять говорил Иисус к народу и сказал им: Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни (Ин. 8:12).

Если же и закрыто благовествование наше, то закрыто для погибающих, для неверующих, у которых бог века сего ослепил умы, чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа, Который есть образ Бога невидимого. Ибо мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа; а мы - рабы ваши для Иисуса, потому что Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа (2 Кор. 4:3-6).

Сегодня мы празднуем день Богоявления. В западной христианской традиции его еще называют "Двенадцатым днем", потому что он завершает двенадцатидневный период Рождества. В восточной христианской традиции 12-й день после Рождества именуется "Днем светов", и наши православные браться в соответствующий день (19 января) празднуют Крещение Господне — мы же празднуем Крещение в 1-е воскресенье после Богоявления. Таким образом, Богоявление в западной традиции акцентирует внимание людей не на Крещении Христа, во время которого с небес раздался глас Отца: "Сей есть Сын Мой возлюбленный, в котором Мое благоволение", — а на пришествии волхвов, которые нашли Младенца, лежащего в яслях, следуя за светом путеводной Вифлеемской звезды.  Соответственно, сегодняшние тексты из Писания направляют наши мысли не столько к объективному историческому факту явления Бога Сына в мир в человеческом облике, сколько к субъективному переживанию личной встречи с Христом.

Очень большое значение для понимания смысла Богоявления имеет символика света и тьмы. Писание говорит нам, что мир лежит во непроглядной тьме греха, и что Господь Иисус Христос принес в мир свет Евангелия. Именно эту весть доносит до нас Пролог к Евангелию от Иоанна:

В Нем [в Слове] была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его (Ин. 1:4-5).

Более того, Писание говорит нам о том, что этот свет божественного Евангелия касается каждого человека, нет ни одного уголка в этом мире, куда бы он не достигал:

Свет истинный… просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин. 1:9).

Каким же образом этот свет достигает людей? Прежде всего, через творение, которое само по себе является отражением славы и величия Творца. Далее, через нашу несовершенную совесть, которая, несмотря на все свое несовершенство, все же обличает нас во грехе. Через жизнь христиан, которым Господь дарует прощение грехов и вечную жизнь. И, конечно же, через проповедь Евангелия.

Сегодняшний текст послания говорит нам о том, что в жизни всякого христианина однажды произошло чудо, сравнимое с чудом сотворения мира. В сущности, в том же 2-м Послании к коринфянам св. Павел и называет христиан новым творением во Христе. Что же происходит в жизни верующего в момент возрождения? Свет жизни и истины навсегда рассеивает и разгоняет мрак, дотоле царивший в наших сердцах:

…Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа (2 Кор. 4:6).

Более того, этот свет, чудесным образом помещенный в нас, становится источником света и путеводной звездой для всех остальных людей:

Вы — свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5:14-16).

Христианам дано великое и благословенное поручение — своей жизнью и своим благовестием разгонять тьму, пленившую сердца и помышления неверующих. Св. Петр называет христиан "людьми, взятыми в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет" (1 Пет. 2:9). Как мы это делаем? Есть только один способ — проповедуя людям Христа. Как говаривал св. Франциск Ассизский, "благовествуйте всегда, если нужно пользуйтесь словами". И тот же св. Петр еще раз напоминает нам о том, что проповедь, не подкрепленная свидетельством нашей жизни, бесплодна и бесполезна:

Возлюбленные! прошу вас, как пришельцев и странников, удаляться от плотских похотей, восстающих на душу, и провождать добродетельную жизнь между язычниками, дабы они за то, за что злословят вас, как злодеев, увидя добрые дела ваши, прославили Бога в день посещения (1 Пет. 2:11-12).

Однако мы никогда не должны забывать, что мы светим людям лишь отраженным светом, так же как луна ночью озаряет небосклон отраженным светом солнца. И потому мы не имеем права привлекать внимание людей к себе. Как пишет св. Павел в сегодняшнем тексте Послания, "мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа; а мы — рабы ваши для Иисуса". Мы должны подражать Иоанну Крестителю, который, будучи величайшим из людей, когда-либо появившихся на свет от женщины, тем не менее "не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете" (Ин. 1:8) и считал себя всего лишь предтечей настоящего Мессии,  призывающим людей приготовить путь грядущему Господу. Стоит нам хотя бы на миг оставить проповедь спасительного Евангелия и начать навязывать людям свои, нами придуманные законы или возжелать власти над людьми, наши слова превратятся из источника жизни в источник смерти. И потому в той же 4-й главе 2-го Послания к коринфянам св. Павел пишет:

Сокровище сие мы носим в глиняных сосудах, чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам (2 Кор. 4:7).

Почему же не все люди откликаются на призыв Христа следовать за Ним? Вовсе не потому, что свет Евангелия их не достиг или оказался для них слишком тусклым. Поскольку человек не в силах погасить солнце, единственный способ не видеть его — одеть темные очки и занавесить окна плотными шторами. В худшем случае, выколоть себе глаза. Св. Павел в сегодняшнем тексте послания говорит, что именно так и происходит с людьми неверующими. Они не видят света по той единственной причине, что "бог века сего ослепил [их] умы, чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа". Они "своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют, да не обратятся, и прощены будут им грехи" (Мк. 4:12).

Благодарение Богу, что с наших глаз Он милостиво снял эту пелену и позволил нам увидеть свет Христа!

Однако важно не только обрести свет Христов, важно еще и научиться ходить в этом свете. Поэтому в своем Послании к ефесянам св. Павел, вспоминая о вере и любви ефесских христиан, молится о том, чтобы "Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, дал вам Духа премудрости и откровения к познанию Его, и просветил очи сердца вашего, дабы вы познали, в чем состоит надежда призвания Его, и какое богатство славного наследия Его для святых, и как безмерно величие могущества Его в нас, верующих по действию державной силы Его" (Еф. 1:17-19).

И здесь верующих подстерегает особая опасность. Стоит нам только прельститься полученным богатством и счесть себя праведниками, более не нуждающимися в покаянии и благодати Божьей, как в наших сердцах опять начинает скапливаться мгла. Об этой опасности христиан предостерегает св. Петр в своем 2-м Соборном послании. Напомнив о том, что им даровано от Бога "все необходимое для жизни и благочестия", он призывает читателей, "прилагая к сему все старание", проявлять в жизни полученные от Бога дары веры, добротетели, рассудительности, воздержания, терпения и т. д. И далее апостол пишет, что человек, в жизни которого этих плодов Духа не видно, "ослеп, закрыл глаза, забыл об очищении грехов своих". Постоянное присутствие света в нас требует постоянного хождения в свете Евангелия, осознания постоянной нужды в искуплении Христовом.

В этом мире тьмы трудно быть носителем света. Вспомните легенду о Данко, который осветил людям путь своим горящим сердцем, но люди попрали это сердце ногами. Но если мы пройдем эту земную жизнь насквозь, как бы трудно это ни было, не только не угасив свет в нашем сердце, но и осветив этим светом хотя бы небольшую часть мира, Господь обещает нам величайшую награду: мир, в котором тьме не будет места совсем:

И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их; и будут царствовать во веки веков (Отк. 22:5).

Помолимся:

Боже, явивший Своего Единородного Сына язычникам с помощью путеводной звезды,
милостиво приведи и нас, ныне познавших тебя верой,
к тому, чтобы однажды увидеть лицем к лицу небесный облик Твой;
через Иисуса Христа, Сына Твоего, Господа нашего.
Аминь.

Св. Николай, арх. Мирликийский

Благодаря этому Он также творил все Свои чудеса и по Своему благоволению являл Свое Божественное величие тогда и так, как Ему было угодно, и потому не явил его впервые лишь после Своего воскресения и вознесения, а сделал это еще во время Своего уничижения. Например, на свадьбе в Кане Галилейской; и когда Ему было двенадцать лет, посреди ученых мужей; и в саду, когда одним словом Он поверг Своих врагов на землю; а также и в смерти, когда Он умер не просто, как любой другой человек, но, умерев, победил Своей смертью грех, смерть, сатану, ад и вечное проклятие — чего одна только человеческая природа не смогла бы исполнить, не будь она личностно объединена с божественной природой и не имей она с ней общения.

— Формула Согласия: детальное изложение. Артикул VIII: О личности Христа, §§ 24-25

Ибо причина того, почему, в дополнение к словам Христа и св. Павла (хлеб в Вечере является Телом Христовым или приобщением Тела Христова) употребляются также и выражения: «под хлебом», «с хлебом», «в хлебе» [Тело Христово присутствует и предлагается], состоит в том, чтобы посредством их отвергнуть папистское учение о пресуществлении и указать на сакраментальное единение неизменной сущности хлеба и Тела Христова — точно так же, как выражение Verbum caro factum est («И Слово стало плотию» (Ин.1:14)) повторяется и объясняется в равнозначных выражениях: «Слово... обитало с нами», а также «В Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол.2:9), а также «...Бог был с Ним» (Деян.10:38), а также «Бог во Христе» (2Кор.5:19) и других, им подобных, а именно объясняется, что божественная сущность не превращается в человеческую природу, но две природы в своем неизменном виде личностно соединены. [Эти выражения повторяют и провозглашают вышеупомянутые слова Иоанна о том, что посредством воплощения божественная сущность не преобразована в человеческую природу, но что две природы, не претерпев смешения, личностно соединены]. Также и многие выдающиеся учителя древности — Иустин, Киприан, Августин, Лев, Геласий, Златоуст и другие — прибегали к такому сравнению, говоря о словах завета Христова: «Сие есть Тело Мое», — что, как во Христе неразрывно соединены две отличные друг от друга и неизменные природы, так и в Святой Вечере две сущности — природный хлеб и истинное природное Тело Христово — одновременно присутствуют здесь, на земле, когда Таинство совершается установленным образом. Хотя это соединение Тела и Крови Христа с хлебом и вином не носит личностный характер, в отличие от соединения двух природ во Христе, однако доктор Лютер и наши богословы в часто упоминаемых Артикулах Согласия [Формуле Согласия] в году 1536-м и в других случаях называют это соединение sacramentatem unionem, то есть сакраментальным cоединением, посредством чего они хотят показать, что, хотя и они тоже используют выражения in pane, sub pane, cum pane, то есть эти характерные формы выражения «в хлебе», «под хлебом», «с хлебом», тем не менее, они приняли слова Христа надлежащим образом — так как они прочли и поняли установление, т. е. слова завета Христова, Hoc est corpus meum («Сие есть Тело Мое»), не как figuratam propositionem, но как inusitatam (т. е. не как образное, аллегорическое выражение или замечание, но как необычное выражение). Ибо так говорит Иустин: «Ибо мы принимаем это не так, как обыкновенный хлеб или обыкновенное питье: но как Христос, Спаситель наш, Словом Божиим воплотился и имел плоть и кровь для спасения нашего, таким же образом пища эта, над которой совершено благодарение чрез молитву слова Его, и от которой чрез уподобление получает питание ваша кровь и плоть, есть — как мы научены — плоть и кровь того воплотившегося Иисуса».

— Формула Согласия: Детальное Изложение. Артикул VII: О Святом Причастии, §§ 35-39

О Боже, Отец, Сын и Дух Святой, Господь мой и Бог мой, смиренно молю Тебя: прости мои грехи и грехи моего пастыря. Взирай не на наше недостоинство, но на Твою великую милость, ради которой Ты поставил моего пастыря быть посланником Христовым. Вложи Слово Свое в его уста и говори его языком. Производи плоды через служение его и не позволь, чтобы проповедь Твоего Слова осталась бездейственной в моей жизни и в общине нашей.

Да будет все, что говорит наш пастырь, в согласии с Твоим Словом и исповеданием Твоей Церкви, дабы имя Твое прославлялось, дабы Церковь Твоя бодрствовала и получала назидание через него, недостойного раба Твоего.

Живи среди славословий Церкви Твоей, как ты жил среди славословий народа Твоего. Да будут наши жертвы хвалы благоугодны Тебе, и сохрани нас от неискренности и бездумного поклонения.

Приклони ухо Твое к молитве моей, Бог Иакова; услышь голос вопля моего и помоги нам. Сохрани среди нас Твое святое Слово, дабы оно со всякой радостью и смелостью проповедовалось в истине и чистоте, и не позволь нам отступить от правильного употребления Таинств в соответствии с установлением Христа, Спасителя нашего.

Пребудь с моим пастырем и охраняй его. Удали от него искушения лукавого. Используй меня, недостойного раба Твоего, чтобы с любовью заботиться о пастыре и его семье. Позволь мне быть для моего пастыря верным Аароном, поддерживающим руки пророка. Укрепи пастыря моего и даруй ему мир и радость в служении Тебе и нашей общине.

Будь Богом для нас и для детей наших, ныне и вовеки, и услышь молитву мою, Отче, ради Сына Твоего возлюбленного, Иисуса Христа, блаженного Спасителя нашего, в единстве Святого Духа, божественного Утешителя. Аминь.

Божий призыв в преддверии Его Пришествия: «Приготовьте путь Господу», — увещевает нас, бедных грешников, и порождает в нас желание праздновать радостное время Рождества. Не сытый и довольный, но лишь тот, кто мучим голодом и жаждой, может от всего сердца возрадоваться, когда ему предлагают пищу и питье. Не тот, кто свободен, но лишь тот, кто знает, что он пребывает в рабстве, может от всего сердца радоваться, когда ему возвещают, что он свободен. Не тот, кто богат, но лишь тот, кто угнетен и напуган своими долгами, может от всего сердца радоваться, когда слышит, что эти его долги оплачены. И точно так же, лишь тот, кто отчетливо осознал, что является бедным, заблудшим грешником, может от всего сердца радоваться, услышав, что Спаситель грешников пришел.

— C. F. W. Walther. God Grant It! pp. 48-49

1. [Мы веруем, учим и исповедуем,] что Божественная и человеческая природы во Христе личностно соединены, так что не существует двух Христов, Сына Божьего и Сына Человеческого, но что одна и та же Личность является Сыном Божьим и Сыном Человеческим (Лк. 1:35; Рим. 9:5).

2. Мы веруем, учим и исповедуем, что божественная и человеческая природы не слиты в одну сущность, и ни одна из природ не превратилась в другую, но каждая сохраняет присущие ей свойства, которые никогда не могут стать свойствами другой природы.

3. Свойства божественной природы включают в себя всемогущество, вечность, бесконечность, а также — соответственно особенностям этой природы и ее природной сущности — безначальность, вездесущность, всеведение и т.д. Все эти свойства никогда не могут быть присущи человеческой природе.

4. Свойства человеческой природы включают в себя телесность и тварность, состав из плоти и крови, конечность и ограниченность, способность страдать, умирать, восходить и нисходить, перемещаться из одного места в другое, испытывать голод, жажду, холод, зной и тому подобное. Все эти свойства никогда не могут быть присущи божественной природе.

5. Поскольку две эти природы объединены личностно, т. е. в одной Личности, мы веруем, учим и исповедуем, что это единение не является таким слиянием и соединением, при котором ни одна из природ не имеет ничего общего с другой в личностном плане, т.е. по причине личностного единения, — подобно двум доскам, склеенным одна с другой, так что ни одна из них ничего не отдает другой и ничего от другой не принимает. Напротив, здесь имеет место высшее единение, которое Бог воистину имеет с [принятой] человеческой природой, и из этого личностного единения и являющегося его следствием высшего и неописуемого общения проистекают все человеческие особенности, которые приписываются Богу, и все божественные особенности, которые приписываются человеку Христу; и древние учители Церкви объясняли это единство и общение природ на примере металла, пылающего огнем, и единства души и тела в человеке.

— Формула Согласия: конспективное изложение. Артикул VIII: О Личности Христа, §§5-10

ЧТО ТАКОЕ "АДВЕНТ"?

Церковный год на Западе начинается со времени приготовления, именуемого «Адвентом». Слово «адвент» происходит от латинского adventus («явление» или «пришествие») и обозначает явление великого царя или даже бога. В христианской традиции оно относится к пришествию Иисуса Христа — к Его Первому Пришествию в качестве Ребенка, рожденного от Девы Марии, и Его Второму Пришествию в славе в Последний День, чтобы судить живых и мертвых. Таким образом, Адвент — это не просто приготовление к Рождеству; это приготовление к последнему Пришествию Иисуса в Последний День.

Мы живем в последние дни, между Первым и Вторым пришествиями Христа. Он всегда с нами и никогда не оставлял нас. Дух Святой делает Его присутствие видимым и слышимым для нас посредством проповеди Слова и Таинств. 2000 лет назад Сын Божий лишь на короткое время явил миру Свое лицо. И только в конце времен мы снова увидим Его лицо, когда Он придет во славе. До тех пор мы ждем Его Второго Пришествия, одновременно празднуя Первое.
 
Св. Бернар писал о пришествии Христа так: «При первом пришествии Христос приходит во плоти и немощи; при втором Он приходит в Духе и силе; в третьем — в славе и величии; и второе пришествие — это средство, с помощью которого мы переходим от первого к третьему».
 
Празднование Адвента началось в IV и V веке во Франции и Испании. Уже в 380 году Сарагосский Собор призвал верных христиан ежедневно посещать церковь с 17 декабря до конца Богоявления (6 января). В древних календарях — и восточных, и западных — есть период поста, начинающийся с 14 ноября. Литургический принцип «пост прежде праздника» следует образцу Великого Поста и Пасхи. Великому празднику предшествует время поста — торжественного, покаянного приготовления. Этот обычай находится в резком противоречии с нашей потребительской культурой, которая сначала объедается, а потом садится на диету, обещая в следующем году «исправиться». Радость праздника и строгость поста идут рука об руку.
 
Адвент состоит из четырех воскресений, темы которых определяются чтениями из Святого Евангелия: 
 
В первое воскресенье Адвента мы размышляем о грядущем пришествии Христа во славе как Царя и Мессии, вспоминая его триумфальный въезд в Иерусалим. 
 
Во второе воскресенье Адвента мы вслушиваемся в пророческий голос Иоанна Крестителя, из пустыни призывающий Израиль «приготовить путь Господу».
 
В третье воскресенье Адвента мы снова говорим об Иоанне Крестителе, но на этот раз вспоминаем о содержании его проповеди покаяния и его величии как предтечи Мессии. 
 
В четвертое воскресенье Адвента мы говорим о непорочном зачатии Иисуса во чреве Девы Марии Духом Святым.
 
Адвент — это время тихого ожидания. Тот, Кто однажды пришел в смирении через Вифлеемские ясли, Иерусалимского осленка и Голгофский крест, Кто теперь приходит к нам сокрытым образом в Своем святом Слове и блаженно Таинстве Своего Тела и Своей Крови, вскоре придет видимым образом в великолепной славе, чтобы воскресить мертвых и даровать жизнь вечную всем, призывающим Его Имя. Настроение Адвента — это радостное предвкушение, смесь святого страха и трепетной радости, подобное тому чувству, с которым беременная женщина ожидает появления на свет своего первого ребенка.
 
Адвент — это время трезвения и терпения. К сожалению, наша культура, зацикленная на удовольствиях и самоудовлетворении, похоже, влияет на Церковь куда сильнее, чем Церковь влияет на окружающую ее культуру. Адвент растворяется в суете «зимних праздников», которые теперь начинаются с Хэллоуина! К тому времени, когда начинается Рождество, большинство людей уже слишком утомлены, чтобы молиться и слишком истощены весельем, чтобы праздновать рождение Спасителя мира с хоть какой-то толикой радости, не говоря уже о силах… Не забывайте: Рождество длится 12 дней, начиная с 25 декабря. Празднуя Адвент с должной трезвостью и осмотрительностью мы, христиане, можем преподнести друг другу и миру бесценный дар, храня терпеливую надежду на пришествие Христа.
 
У времени Адвента есть свои особые обычаи и традиции. Одна из любимых западных традиций — венок Адвента. Этот вечнозеленый венок с четырьмя свечами пришел к нам из Северной Европы. Каждая свеча обозначает одно из четырех воскресений Адвента. Ветви, свернутые в кольцо, символизируют вечность Бога. Подобно этому кольцу, наш Господь не имеет ни начала, ни конца. Вечнозеленые ветви символизируют вечную жизнь, которая стала нашей благодаря смерти и воскресению Иисуса Христа, — жизнь, которая торжествует над самой смертью. Точно так же, как вечнозеленое дерево остается зеленым и свежим даже в самые лютые холода, Господь напояет нас жизнью даже в смерти. «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Иоанна 11:25-26). 
 
Свечи напоминают нам об Иисусе Христе, Свете мира, Свете, который не может одолеть никакая тьма. Также свечи символизируют всех крещеных верующих во Христа, которые освещают отраженным светом тьму этого мира и возвещают Того, Кто призвал их из тьмы в чудный Свой свет (1 Петра 2:9-10). С каждой новой неделей Адвента мы зажигаем ее одну свечу. Иногда каждый новый день отмечается с помощью свечи меньшего размера или красной ягоды. В Канун Рождества венок Адвента заменяют одной белой свечой, символизирующей пришествие в мир Христа. 
И по мере того, как свечи Адвента все ярче горят с приближением Рождества, они напоминают нам о том, как близко пришествие нашего Спасителя Иисуса Христа. Поистине благая весть! Он грядет, чтобы судить мир по правде Своей, и приговор «невиновен» даруется Его искупительной смертью. Твоя вера в Него не будет тщетна. Он грядет, чтобы спасти тебя!

Таким образом, одной лишь верой мы получаем прощение грехов, когда утешаем свои сердца уверенностью в милости, обещанной ради Христа. Так же и Павел говорит в Римлянам 5:2: Через Которого получили мы доступ, — и добавляет: верою. Таким образом, мы примиряемся с Отцом и получаем прощение грехов, когда утешаемся уверенностью в милости, обещанной ради Христа. Противники считают Христа Посредником и Умилостивителем по той причине, что Он якобы заслужил для нас способность любить; они не побуждают нас использовать Его теперь как Посредника, но, как если бы Христос был навсегда погребен, воображают, будто мы имеем доступ [к благодати] благодаря нашим собственным делам и этими делами заслуживаем эту способность [любить], после чего посредством этой любви приходим к Богу. Разве это то же самое, что навсегда похоронить Христа и без остатка отнять у людей учение о вере? Павел, напротив, учит, что мы имеем доступ, то есть примирение, через Христа. И чтобы показать, как это происходит, он добавляет, что мы имеем доступ верою. Таким образом, верою, ради Христа, мы получаем прощение грехов. Мы не можем укрыться от гнева Божьего за нашей собственной любовью и нашими собственными делами.

Второе. Очевидно, что грехи прощаются ради Христа, нашего Примирителя: Которого Бог предложил в умилостивление (Рим. 3:25). Кроме того, Павел добавляет: через веру. Таким образом, мы получаем прощение благодаря нашему  Примирителю, когда верой постигаем обещанную в Нем милость, и укрываемся ею от Божьего гнева и суда. И о том же сказано в Евреям 4:14, 16: Итак, имея Первосвященника великого... да приступаем с дерзновением. Ибо Апостол обязывает нас приходить к Богу, полагаясь не на собственные заслуги, но на Христа как нашего Первосвященника; таким образом, он требует веры.

Третье. Петр говорит: О Нем все пророки свидетельствуют, что всякий верующий в Него получит прощение грехов именем Его (Деяния 10:43). Можно ли выразить эту мысль более ясно? Мы получаем прощение грехов, говорит он, именем Иисуса, т.е. ради Него, — следовательно, не ради наших заслуг, не ради нашего сокрушения, изнурения плоти, любви, поклонения, дел. И он добавляет: когда веруем в Него. Таким образом, он требует веры. Ибо мы не можем постичь имени Христова иначе как верой. Кроме того, он ссылается на согласие всех пророков. Это поистине ссылка на авторитет Церкви. [Ибо, когда свидетельствуют все святые пророки, это, несомненно, является славным, превосходнейшим, могучим предписанием и свидетельством]. Но к этому мы вернемся чуть позже, когда будем говорить «О покаянии».

— Апология Аугсбургского Исповедания. Артикул IV: Об оправдании, §§ 81-83

XXI. Исходя из этого мы можем судить, насколько мудро или глупо поступают некоторые беременные женщины, и как поступать с больными. Ибо глупые женщины настолько цепко держатся за свои посты, что рискуют подвергнуть большой опасности плод своего чрева и самих себя вместо того, чтобы воздержаться от поста, когда постятся другие. Они видят дело совести там, где его нет, - тогда же, когда действительно нужно прислушаться к своей совести, они этого не делают. Это всецело вина проповедников, поскольку они постоянно болтают о постах, но никогда не разъясняют их правильное применение, пределы, плоды, причины и цель. Аналогичным образом, и больным следует позволить каждый день есть и пить, что они захотят. Короче говоря, там, где кончаются плотские похоти, уже нет никаких причин для поста, бдений, трудов, ограничений в пище, и не осталось никакой обязательной к исполнению заповеди.

Однако следует быть осторожными, чтобы не превратить эту свободу в ленивое безразличие к умерщвлению плотских похотей; ибо плутоватый Адам в нас крайне изворотлив в поисках повода, чтобы проявить себя, и в стремлении разрушить наши тело и разум; и некоторые быстро поддаются соблазну и утверждают, что для поста и умерщвления плоти нет ни необходимости, ни заповеди, и готовы без страха вкушать то и это, как если бы они в течение долгого времени и много постились, хотя на самом деле никогда даже не пробовали.

В не меньшей степени нам следует остерегаться возможности соблазнить тех, кто, не будучи должным образом наставлен, считает великим грехом, если мы не постимся и не едим так, как это делают они. Таковых мы должны с кротостью наставлять, не относиться к ним с надменным презрением и не употреблять в пищу то, что соблазняет их, но объяснить им причину, по которой мы вправе так поступать, и так постепенно привести их к правильному пониманию. Если же они упорствуют и не желают слушать, мы должны оставить их и поступать как должно.

XXII. Еще один способ смирения плоти, который мы принимаем от рук других, заключается в том, что люди или демоны причиняют нам страдания - лишения, болезни тела, бесчестье - и все прочее, что вызывает у нас гнев, нетерпение и беспокойство. Ибо Божье дело в нас совершается по Его мудрости, а не по нашей мудрости, по Его чистоте и безгрешности, а не по похотям нашей плоти; ибо Божье дело мудро и чисто, а наше дело неразумно и нечисто, неразумие же и нечистоту следует оставить: аналогичным образом, дело Божье должно совершаться в нас в соответствии с Его миром, а не с нашим гневом, нетерпением и отсутствием покоя. Ибо мир - тоже Божье дело, а нетерпение - дело нашей плоти; оно должно уйти и умереть, чтобы мы во всех отношениях соблюдали духовный праздник, отложили свои дела в сторону и позволили Богу действовать в нас.

И потому, чтобы умертвить наши дела и сущего в нас Адама, Бог осыпает нас множеством искушений, которые вызывают в нас гнев, и страдания, которые побуждают нас к нетерпению, и, в конце концов, ставит нас перед лицом смерти и жестокости мира; тем самым Он добивается не чего иного, как того, чтобы изгнать из нас гнев, нетерпение и беспокойство и совершить в нас Свое дело, то есть мир. Так сказано в 28-й главе Исаии: "Он делает чужое дело, чтобы приступить к Своему делу". Что это значит? Он посылает нам страдания и беды, чтобы научить нас терпению и миру; Он ставит нас перед лицом смерти, чтобы научить нас жить, и делает это до тех пор, пока человек, хорошо усвоив урок, не обретет такой мир и покой, что не будет беспокоиться о того, плохо ему или хорошо, умирает он или живет, пребывает в чести или бесчестии. Там обитает лишь Сам Бог, и нет никаких дел человеческих. Это и значит правильно соблюдать и святить день отдыха; тогда человек не руководит собою, он ничего не хочет для себя, и ничто не беспокоит его; но Сам Бог руководит им, и в его жизни нет ничего, кроме богоугодного наслаждения, радости и мира со всеми прочими делами и добродетелями.

— Мартин Лютер. Трактат о добрых делах. Часть II, § 21-22

…Термин "Евангелие" не всегда используется и понимается в одном и том же смысле, но - как в Святых Писаниях, так и древними и современными учителями Церкви - трактуется двумя способами. Ибо иногда он используется так, что под ним подразумевается все учение Христа, Господа нашего, которое Он провозгласил во время Своего земного служения и заповедал провозгласить в Новом Завете, а потому в этот термин включается объяснение Закона и провозглашение благоволения и милости Бога, Его Небесного Отца, как написано в Ев. от Марка 1:1: Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия. И вскоре после этого называются его основные положения: покаяние и прощение грехов. И потому, когда Христос после воскресения заповедовал Апостолам проповедовать Евангелие всему миру (Марка 16:15), Он суммировал все это учение в нескольких словах, сказав: Так написано, и так надлежало пострадать Христу и воскреснуть из мертвых в третий день, и проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах (Луки 24:46-47). Также и Павел называет все свое учение Евангелием (Деяния 20:21), но обобщает содержание этого учения в двух положениях: покаяние перед Богом и вера в нашего Господа Иисуса Христа. И в этом смысле верно generalis definitio, то есть описание слова Евангелие, используемого в широком смысле, без надлежащего различения Закона и Евангелия, когда говорится, что Евангелие - это проповедь покаяния и прощения грехов. Ибо Иоанн, Христос и апостолы начинали свою проповедь с покаяния и настоятельно объясняли не только милостивое обетование прощения грехов, но и Закон Божий. Помимо этого, термин "Евангелие" используется и в другом, в собственном смысле, согласно которому он не включает в себя проповедь покаяния, но только проповедь благодати Божьей, - как мы видим это в следующем же отрывке (Марка 1:15), где Христос говорит: Покайтесь и веруйте в Евангелие.

— Формула Согласия. Артикул V: О Законе и Евангелии. §3-6

XIX. После этого наступает время для смирения плоти, чтобы убить в ней отвратительную, порочную похоть и дать ей отдохновение и освобождение. Эту похоть нам следует умерщвлять и приводить к молчанию постом, бдениями и трудом, и отсюда мы понимаем, сколько и почему нам следует поститься, бдеть и трудиться.

Увы, есть много слепцов, которые налагают на себя суровые наказания, будь то посты, бдения или труд, лишь потому, что считают оные добрыми делами и надеются таким образом приобрести много заслуг. Но еще более слепы те, кто измеряет качество поста не только его частотой и продолжительностью (как поступают упомянутые прежде), но еще и качеством пищи, полагая, что она приобретает гораздо большую ценность, если они не едят мяса, яиц или масла. Худшие слепцы из всех — те, кто постится в честь святых и в установленные дни: один пост в среду, другой в субботу, один на день св. Варвары, другой на день св. Себастьяна и так далее. Такие люди не ищут в посте ничего, кроме самого поста: исполнив обязанность, они считают, что сделали доброе дело. Я уже ничего не говорю о том, что некоторые, постясь, при этом упиваются допьяна; некоторые, постясь, настолько объедаются рыбой и другими яствами, что их пост был бы куда больше похож на пост, если бы они ели мясо, яйца и масло, и принес бы куда лучшие плоды. Для таких людей пост — это вообще не пост, а насмешка над постом и над Богом.

И потому я позволяю каждому по собственной воле избирать день, пищу и количество оной для поста при условии, что он не остановится на этом, но будет заботиться о своей плоти — пусть он обременяет плоть постом, бдениями и трудами соразмерно ее похотям и распутствам и не более того, что бы ни говорили ему папа, Церковь, епископ, отец-исповедник и кто-либо еще. Ибо никто не должен соразмерять и соотносить пост, бдения и труд с видами или количеством пищи или днями, но только лишь с наступлением и отступлением похоти и страстей плоти, единственно ради умерщвления и обуздания которой пост, бдения и труды установлены. Если бы не похоть, вкушение пищи было бы такой же добродетелью, как пост, сон — как бдение, праздность — как труд, и они были бы одинаково хороши, без всякого различия.

XX. Если же кто-то обнаружит, что употребление в пищу рыбы возбуждает в его плоти еще больше страстей, чем ядение яиц и мяса, пусть есть мясо, а не рыбу. Аналогично, если он обнаружит, что его мысли путаются, тело приходит в возбуждение, а живот начинает болеть в результате поста, или что он не нуждается в умерщвлении плотских страстей, ему следует полностью отказаться от поста и есть, спать и отдыхать так, как необходимо для его здоровья, пусть даже это будет вопреки указаниям Церкви или правилам монашеского ордена: ибо ни одно указание Церкви, ни одно правило ордена не может придать посту, бдениям или труду большую ценность, чем они имеют в силу своего назначения — подавлять и умерщвлять плоть  ее похоти. Там, где люди выходят за эти рамки и практикуют пост, бдения и труд более, нежели позволяет им телесная крепость, и более, нежели необходимо для умерщвления похоти, так что благодаря им подрывается природное здоровье и мутится голова; в таком случае, да не воображает никто, что он тем самым сделал доброе дело, и да не оправдывает себя, ссылаясь на указания Церкви или на монастырские правила. Его сочтут человеком, не заботящемся о себе и сделавшемся убийцей самому себе.

Ибо тело дано нам не для того, чтобы мы умерщвляли в нем природную жизнь и силы, но лишь для того, чтобы умерщвлять его страсти — разве что страсти слишком сильны и велики, чтобы противиться им, не причиняя ущерба и вреда естественной жизни. Ибо, как уже было сказано, практикуя пост, бдения и труды, мы не должны стремиться к делам ради самих дел, не должны смотреть ни на дни, ни на число, ни на пищу, но только на распутного и похотливого Адама, чтобы посредством этих дел он мог исцелиться от своего порочного аппетита.

— Мартин Лютер. Трактат о добрых делах. Часть 2, §19-20