Друзья, я уже писал о том, что хороший и талантливый человек, мой добрый знакомый Андрей Судалин нуждается в вашей поддержке. Он участвует в конкурсе эссе журнала "Psychologies". Он прошел в третий тур - финал конкурса. Прошу еще раз поддержать его замечательное эссе «Перфекционизм: лучшее – враг хорошего». Нужны ваши лайки и репосты, а также голосование на сайте журнала. Ссылочку помещаю в этом сообщении. Кликайте, лайкайте и репостите с удовольствием. Это тот самый случай, когда я буду и сам вам благодарен за участие и поддержку замечательного человека Андрея Судалина.

А вот и ссылочка на его эссе: http://www.psychologies.ru/people/competition_fina...nizm-luchshee-vrag-horoshego2/

Друзья, хороший и талантливый человек, мой добрый знакомый Андрей Судалин нуждается в вашей поддержке. Он участвует в конкурсе журнала "Psychologies". Я буду благодарен Вам, если поддержите его эссе в журнале. Нужны ваши лайки и репосты, а также голосование на сайте журнала. Ссылочку помещаю в этом сообщении. Кликайте, лайкайте и репостите с удовольствием. Это тот самый случай, когда я буду и сам вам благодарен за участие и поддержку замечательного человека Андрея Судалина.

Вот ссылочка на его эссе: http://www.psychologies.ru/people/competition2/per...onizm-luchshee-vrag-horoshego/

Психолог Брюс Уэмполд, PhD, отвечает на распространённые вопросы о психотерапии. Например, как именно работает психотерапия, и о чём говорят результаты исследований разных подходов к исцелению.

В основу интервью легли «6 вопросов для…», подготовленные Американской Психологической Ассоциацией (АПА). Здесь можно ознакомить с полным текстом интервью на английском языке. Ниже представлен перевод выборочной части беседы.

АПА: Вы изучали данные исследований; приблизились ли Вы к пониманию того, что делает психотерапию «работающей», и что может сделать одно направление психотерапии более эффективным, чем другое?

Б.У.: Из проанализированных мною работ, а также моих собственных исследований следует, что в смысле пользы для пациентов различия в методиках психотерапии очень малы. Если не отсутствуют вовсе. Однако, это утверждение применимо только к тем подходам:

• цель которых состоит непосредственно в терапии,
• которые практикуются квалифицированными терапевтами,
• которые предоставляют аргументированное психологическое обоснование,
• и которые содержат терапевтические действия, ведущие к здоровым и поддерживающим изменениям в жизни клиента.

Когда подходы, удовлетворяющие этим критериям, исследуются в рамках клинических испытаний, результаты показывают, что такая психотерапевтическая помощь значительно более эффективна, чем отсутствие психотерапии или «психологическое плацебо» (как правило, это контакт с терапевтом, который проявляет эмпатию, но не работает активно с клиентом), но эффективность самих этих подходов отличается очень незначительно, если вообще отличается.

Для начала оговорюсь, что такое сублимация. Сублимация — защитный механизм психики, представляющий собой снятие внутреннего напряжения с помощью перенаправления энергии на достижение социально приемлемых целей, творчество.

У "Смешариков" есть  мульт очень интересный, один из самых моих любимых. Там как раз показано как важно творчество для сублимации, выражения эмоций. У творчества есть много функций, очень важных для человека, но самое важное - мы можем выразить и прожить то, что приносит нам боль, заставляет нас уходить в изоляцию, тревожит нас. И это иногда самая лучшая первичная терапия для человека. Именно поэтому мы так откликаемся на чужое творчество - происходит эффект узнавания и проекции своего эмоционального опыта на чужой.

Часто можно услышать, что созависимость придумали психологи, чтобы деньги качать с бедных пациентов и все в этом роде. Мы вообще очень умеем отрицать проблемы, чтобы не решать их и ничего с этим не делать. Нам с ними комфортно, всегда есть кого обвинить в своих проблемах. Сейчас перечитываю роман Ф.М. Достоевского "Бесы". И вот какое шикарное описание, я бы сказал, диагноз ставит Федор Михайлович созависимым отношениям. По-моему, гениально!

Ф.М. Достоевский "Бесы"

Есть дружбы странные: оба друга один другого почти съесть хотят, всю жизнь так живут, а между тем расстаться не могут. Расстаться даже никак нельзя: раскапризившийся и разорвавший связь друг первый же заболеет и, пожалуй, умрет, если это случится. Я положительно знаю, что Степан Трофимович несколько раз, и иногда после самых интимных излияний глаз на глаз с Варварой Петровной, по уходе ее вдруг вскакивал с дивана и начинал колотить кулаками в стену.

Происходило это без малейшей аллегории, так даже, что однажды отбил от стены штукатурку. Может быть, спросят: как мог я узнать такую тонкую подробность? А что, если я сам бывал свидетелем? Что, если сам Степан Трофимович неоднократно рыдал на моем плече, в ярких красках рисуя предо мной всю свою подноготную? (И уж чего-чего при этом не говорил!) Но вот что случалось почти всегда после этих рыданий: назавтра он уже готов был распять самого себя за неблагодарность; поспешно призывал меня к себе или прибегал ко мне сам, единственно чтобы возвестить мне, что Варвара Петровна «ангел чести и деликатности, а он совершенно противоположное». Он не только ко мне прибегал, но неоднократно описывал всё это ей самой в красноречивейших письмах и признавался ей, за своею полною подписью, что не далее как, например, вчера он рассказывал постороннему лицу, что она держит его из тщеславия, завидует его учености и талантам; ненавидит его и боится только выказать свою ненависть явно, в страхе, чтоб он не ушел от нее и тем не повредил ее литературной репутации; что вследствие этого он себя презирает и решился погибнуть насильственною смертью, а от нее ждет последнего слова, которое всё решит, и пр., и пр., всё в этом роде. Можно представить после этого, до какой истерики доходили иногда нервные взрывы этого невиннейшего из всех пятидесятилетних младенцев! Я сам однажды читал одно из таковых его писем, после какой-то между ними ссоры, из-за ничтожной причины, но ядовитой по выполнению. Я ужаснулся и умолял не посылать письма.

– Нельзя… честнее… долг… я умру, если не признаюсь ей во всем, во всем! – отвечал он чуть не в горячке и послал-таки письмо.

В том-то и была разница между ними, что Варвара Петровна никогда бы не послала такого письма. Правда, он писать любил без памяти, писал к ней, даже живя в одном с нею доме, а в истерических случаях и по два письма в день. Я знаю наверное, что она всегда внимательнейшим образом эти письма прочитывала, даже в случае и двух писем в день, и, прочитав, складывала в особый ящичек, помеченные и рассортированные; кроме того, слагала их в сердце своем. Затем, выдержав своего друга весь день без ответа, встречалась с ним как ни в чем не бывало, будто ровно ничего вчера особенного не случилось. Мало-помалу она так его вымуштровала, что он уже и сам не смел напоминать о вчерашнем, а только заглядывал ей некоторое время в глаза. Но она ничего не забывала, а он забывал иногда слишком уж скоро и, ободренный ее же спокойствием, нередко в тот же день смеялся и школьничал за шампанским, если приходили приятели. С каким, должно быть, ядом она смотрела на него в те минуты, а он ничего-то не примечал! Разве через неделю, через месяц, или даже через полгода, в какую-нибудь особую минуту, нечаянно вспомнив какое-нибудь выражение из такого письма, а затем и всё письмо, со всеми обстоятельствами, он вдруг сгорал от стыда и до того, бывало, мучился, что заболевал своими припадками холерины. Эти особенные с ним припадки, вроде холерины, бывали в некоторых случаях обыкновенным исходом его нервных потрясений и представляли собою некоторый любопытный в своем роде курьез в его телосложении.

Действительно, Варвара Петровна наверно и весьма часто его ненавидела; но он одного только в ней не приметил до самого конца, того, что стал наконец для нее ее сыном, ее созданием, даже, можно сказать, ее изобретением, стал плотью от плоти ее, и что она держит и содержит его вовсе не из одной только «зависти к его талантам». И как, должно быть, она была оскорбляема такими предположениями! В ней таилась какая-то нестерпимая любовь к нему, среди беспрерывной ненависти, ревности и презрения. Она охраняла его от каждой пылинки, нянчилась с ним двадцать два года, не спала бы целых ночей от заботы, если бы дело коснулось до его репутации поэта, ученого, гражданского деятеля. Она его выдумала и в свою выдумку сама же первая и уверовала. Он был нечто вроде какой-то ее мечты… Но она требовала от него за это действительно многого, иногда даже рабства. Злопамятна же была до невероятности.

«Я и другие» — научно-популярный фильм 1971 года, снятый на киностудии «Киевнаучфильм» режиссёром Феликсом Соболевым. Фильм состоит из ряда социально-психологических экспериментов. Наибольшую известность приобрел эксперимент на внушаемость, или на конформность, поставленный с детьми дошкольного возраста.
Фильм состоит из документальных съёмок проводимых психологических экспериментов, голос диктора за кадром комментирует ход эксперимента и реакцию людей. Эксперименты показывают то, как человек может додумывать всё, что не смог запомнить, и как люди способны поддаваться мнению окружающих, даже доходя до абсурда. Эксперименты подготовлены и проведены кандидатом психологических наук Валерией Мухиной.

Очень интересное наблюдение прочитал в блоге писателя и литературоведа Эмиля Сокольского. Сокольский автор публикаций об исторических местах России, литературоведческих очерков и рассказов. Печатался в журналах «Аврора», «Музыкальная жизнь», «Театральная жизнь», «Встреча», «Московский журнал», «Наша улица», «Берегиня дома твоего», «Подьем», «Слово», «Дон» и других. В настоящее время работает редактором литературно-художественного журнала «Ковчег» и краеведческого альманаха «Донской временник» (Ростов-на-Дону).

"В армии в числе моих добрых приятелей были тбилисцы, грузин и осетин, последний – очень грамотный парень. Грузин не отличался образованностью, плохо понимал оттенки русского языка. И поскольку в школьные годы я каждое лето жил на Черноморском побережье Грузии, я решил выучить как следует грузинский (позже мне это очень пригодилось). У осетина я узнавал всё новые слова и выражения и вскоре уже мог более-менее общаться. Одна проблема была – я порой надоедал осетину своими просьбами и он будто уж и не знал, как от меня избавиться. Приходилось в вопросах делать паузы, или искать благоприятный случай, – нельзя же насиловать человека.
Однажды, чтобы «разгрузить» осетина, я всё-таки прицепился к грузину. Специально подготовил список элементарнейших слов, которые я ещё не успел перевести на грузинский.

На следующий день в отношении осетина ко мне я почувствовал холодок. И на второй, и на третий день – заметное отчуждение. И понял: ах да, я ведь совершил предательство. Я действовал за его спиной!

На четвёртый день он «простил» меня. Вот тогда я с особенной остротой понял, какие же они непростые, тонкие бывают – человеческие отношения!

А вспомнил я об этом благодаря записи в дневниках Жюля Ренара, которые недавно перечитывал:
«У Ростана был свой кучер, который возил только его. Ростан ужасно его жалел. Когда он после театра ужинал, то не мог без содрогания думать о том, что кучер мёрзнет на козлах, мокнет под дождём далеко за полночь. Эта мысль отравляла ему всё удовольствие. Поэтому он приказывал поднести вознице стакан грога и сказать, чтобы тот ехал домой, хозяин, мол, наймёт фиакр.
Как-то ночью кучер ввалился в кафе и заявил "мосье", что уходит. Обозлился, что его не принимают всерьёз».

По-моему, очень интересный семинар, который проводит "Форум профессионального развития для христианских психологов и консультантов"

Евгений Леонов. Письма к сыну.
Ленинград. 3.Х.74

"Андрюша, ты люби меня, как я люблю тебя. Ты знаешь, это какое богатство – любовь. Правда, некоторые считают, что моя любовь какая-то не такая и от нее, мол, один вред. А может, на самом деле моя любовь помешала тебе быть примерным школьником? Ведь я ни разу так и не выпорол тебя за все девять школьных лет.

Помнишь, ты строил рожи у доски, класс хохотал, а учительница потом долго мне выговаривала. Вид у меня был трижды виноватого, точно я стою в углу, а она меня отчитывает как мальчишку. Я уже готов на любые унижения, а ей все мало: «Ведь урок сорван… – ведь мы не занимаемся полноценно сорок пять минут.. – ведь сам ничего не знает и другим учиться не дает… – ведь придется вам его из школы забрать… – ведь слова на него не действуют…»

Пропотели рубашка, пиджак и мокасины, а она все не унималась. «Ну, думаю, дам сегодня затрещину, всё!» С этими мыслями пересекаю школьный двор и выхожу на Комсомольский проспект. От волнения не могу сесть ни в такси, ни в троллейбус, так и иду пешком… Женщина тащит тяжелую сумку, ребенок плачет, увидев меня, улыбается, спиной слышу, мать говорит: «Вот и Винни-Пух над тобой смеется…» Незнакомый человек здоровается со мной… Осенний ветерок обдувает меня. Подхожу к дому с чувством, что принял на себя удар, и ладно. Вхожу в дом, окончательно забыв про затрещину, а увидев тебя, спрашиваю: «Что за рожи ты там строил, что всем понравилось, покажи-ка». И мы хохочем.

И так до следующего вызова. Мать не идет в школу. А я лежу и думаю: хоть бы ночью вызвали на съемку в другой город или с репетиции не отпустили бы… Но Ванда утром плачет, и я отменяю вылет, отпрашиваюсь с репетиции, я бегу в школу занять свою позицию в углу.
Какие только мелочи достойны наших переживаний…

Я оттого и пишу эти письма, чтобы исправить что-то неправильное, и выгляжу, наверное, смешным и нелепым, как некоторые мои персонажи. Но ведь это я! В сущности, дружочек, ничего нет проще живой тревоги отцовского сердца.

Когда я один, вне дома, тоскуя, вспоминаю каждое твое слово и каждый вопрос, мне хочется бесконечно с тобой разговаривать, кажется, и жизни не хватит обо всем поговорить. Но знаешь, что самое главное, я это понял после смерти своей мамы, нашей бабушки. Эх, Андрюша, есть ли в твоей жизни человек, перед которым ты не боишься быть маленьким, глупым, безоружным, во всей наготе своего откровения? Этот человек и есть твоя защита.
А я уже скоро буду дома.

Отец."

Стивен Кинг для меня всегда был интересен. Я никогда не страдал любовью к ужастикам, а уж "короли ужасов" для меня были загадкой. Однако же прочитав два романа Кинга "Воспламеняющая взглядом" и "Мертвая зона" я с удивлением понял, что Кинг действительно серьезный и интересный писатель. Он действительно умеет писать, рассказывать истории и главное - в его романах есть не просто идеи, но и мораль, что для меня было очень странно. Окончательно покорил он меня своей книгой "Как писать книги", которую я периодически перечитываю и советую читать всем начинающим писателям и тем, кто приходят на литературные семинары.

И вот вышла в свет книга биография Кинга - Лаза Роугек "Сердце, в котором живет страх. Стивен Кинг - жизнь и творчество". Стивен Кинг покорил меня тем, что умеет быть честным о самом себе. Его самоирония видна даже в книгах, а может быть и тем более в них. Но, читая его биографию, я понимаю почему он стал увлекаться ужасами - его страхи сами стали вырываться наружу и он не сильно пытался их удержать.

На фото малыш Стиви

Всемирно известный автор романов жанра хоррор Стивен Эдвин Кинг появился на свет 21 сентября 1947 года в Общественном Госпитале Мэна города Портленд, штат Мэн. Малыш Стиви был вторым сыном Дональда и Нелли Рут Пилсберри Кинг (собственно говоря, настоящая фамилия отца Кинга была Спэнски (Spansky), но он сменил ее на более благозвучную - Кинг). Появление Стивена было неожиданным сюрпризом, поскольку Рут утверждала, что она не может иметь детей (двухлетний Дэвид был приемным сыном четы Кингов) и еще более накалило не очень благоприятную обстановку в семье. Через два года после столь знаменательного события, отец Стивена, отставной капитан торгового флота, вышел из дома за сигаретами и… так и не вернулся. Это первый удар по внутреннему миру юного Кинга, от которого он, судя по всему, до сих продолжает страдать. Именно поэтому он стал почти образцовым отцом для своих детей.

Написано Региной Бретт, 50 лет отроду, Кливленд, Огайо. Желая отметить свое 45-летие, я составила 45 уроков, которые преподала мне жизнь. Это самая востребованная колонка из всех, что я когда-либо писала. Мне стукнуло 50, и вот, я снова публикую эту колонку:

1. Жизнь несправедлива, но все же хороша.

2. Если сомневаешься, сделай еще шажок вперед.

3. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на ненависть.

4. Работа не позаботится о тебе, когда ты болеешь. Это сделают твои друзья и родители. Береги эти отношения.

5. Каждый месяц оплачивай долги по кредиткам.

6. Не обязательно выигрывать в каждом споре. Согласись или не согласись.

7. Плачь вместе с кем-то. Это лечит лучше, чем плач в одиночестве.

8. Допустимо злиться на Бога. Он поймет.

Веселый тест в блоге teh-nomad

Маленького одинокого человека очень легко сломить, но, когда душа его черпает силу у Бога, он становится непобедимым

Д. Карнеги

Интересное мнение психолога. Очень редко читаю внятное объяснение от самих профессионалов. А тут довольно внятная аргументация...

Я давно искала мысли своих «живых коллег», любителей психотерапевтического квеста, к месту и не к месту цитирующих столпов гуманистической экзистенциальной терапии — этой сестры-дурочки, что распевает свои добрые песенки, толкаясь меж проворных, наглых и  сребролюбивых братьев, вроде того же НЛП.

Мыслей вокруг полно... Но я искала мысли тех коллег, которые не отделены от меня кафедрами, званиями и количеством выпущенных монографий...

То есть, меня интересовали раздумья о сущности искусства психотерапии — выраженные словами начинающих практиков, понятливых, пытливых, всё схватывающих на лету и самих ещё ой как далёких от совершенства.

И вот, наконец, я нашла такие чёткие и лаконичные слова. Они выражают мысли, которые могла бы выразить я сама. Это то, с чем мне не хочется спорить, потому что это — правда. Моя правда. Может быть она станет и Вашей...

Здесь написано о психотерапии — просто.

Интересная статья об опасности перфекционизма попалась мне, когда я искал материалы о том, как опасно платить детям за успешную учебу в школе. Родители, сходящие с ума от тройки своего ребенка - это терминаторы, а по мне так иногда и киллеры для внутреннего мира своего ребнка, мало того, что сами перфенционисты, так еще и ребенка уродуют этим. Вот, собственно статья.

Перфекционизм — опасный недруг. Бывает, подключаясь к реализации наших планов на правах «самого талантливого и работоспособного сотрудника», он заваливает нам весь проект, нас же и оставляя в дураках. Почему в дураках?

Представьте себе, что Вы решили перепрыгнуть через препятствие. Препятствие — пять метров в высоту. Нормальный человек, конечно, трезво оценит свои возможности и карабкаться не станет. Не станет и сожалеть о том, что не может. А дурак, во-первых, сначала угробит своё здоровье, пытаясь всё-таки «одолеть», а потом, так ничего и не добившись, весь остаток жизни проведёт в самоугрызениях по поводу того, что «не смог». А виноват в этом перфекционизм — стремление к совершенству. Это именно оно вдуло человеку в уши глупое честолюбие, чтобы через пять минут над ним же и посмеяться.

Перфекционизм — это наглый дворовый пацан, который сидит в нашем сознании, криво ухмыляясь и с неодобрением поглядывая на те повседневные дела, которые занимают нас с утра до вечера. Ему скучно и поэтому периодически он выдаёт нам своё коронное: «А слабо тебе, салаге...?».

Перфекционист же — это человек, который мгновенно реагирует нервным вздрагиванием всего тела на каждое такое «а слабо»...

Сейчас чаше всего представление об одаренных детях включает прежде всего образ этакого «вундеркинда», резко опережающего своих сверстников и, конечно, многознайки. Но это всего лишь один из типов одаренных детей.  Все дело в том, что детям с разным типом одаренности нужен разный подход, у них разные проблемы и отсюда необходима разные система работа с ними у учителей и психологов..

Учитель должен знать типы одаренности, чтобы, во-первых, правильно оценить возможности ребенка и помочь ему в решении его проблем, правильно ориентировать его в отношении будущей профессии. Во-вторых, проблема заключается еще и в том, что не зная типа одаренности, некоторые виды одаренности можно просто не заметить, принимая своеобразие умственной и творческой деятельности ребенка за его недисциплинированность или даже странности. Чтобы хоть в какой-то степени ориентироваться в этой сложной и еще весьма загадочной даже для специалистов проблеме учителю нужно различать и видеть в своих учениках основные типы одаренности.

Общие признаки одаренности.

Прежде чем размышлять на тему, какая именно одаренность есть у ребенка, следует начать с того, чтобы выяснить, а одарен ли в действительности ребенок. Здесь не место для рассуждений на тему, все ли дети одарены от природы или не все. Очевидно во всяком случае, что не у всех детей их природные задатки развиты до уровня одаренности.

Следует иметь в виду, что практически любая одаренность, вплоть до спортивной, не может существовать без заметной, ярко выраженной, часто весьма устойчивой системы интересов. Одаренность не может развиться из ничего, на пустом месте, она всегда развивается на основе определенной , любимой ребенком деятельности. Если вы видите у ребенка яркие, устойчивые интересы к какой-либо деятельности, это всегда знак, что у него может быть выявлен тот или иной тип одаренности.