Ну что, друзья, пора уже называть пароли и явки для встреч на книжном фестивале "Красная площадь 2019". Я буду вести 2 июня в 16:15 встречу с авторами издательства #Эксмо замечательной Валерией Вербининой (Валерия Вербинина) и не менее замечательным Николаем Свечиным. Мы, конечно же, будем говорить про ретро-детекив. Буду рад встретиться, развиртуалиться и зареалиться!

Итак, 2 июня в 16:15 (буду там раньше) Шатер художественной литературы 15. "Ретро-детектив: как придумать детективный сюжет о прошлой эпохе" - встреча с писателями Валерией Вербининой и Николаем Свечиным, ведущий - я.

После Октябрьской революции городу потребовались новые объекты: клубы, общежития, стадионы, кинотеатры, школы. Москва в 20-е годы ХХ века стала огромной строительной лабораторией архитектурного авангарда. Мы увидим общежитие Текстильного института, здание "Центросоюза" архитектора Корбюзье, здание газеты "Известия", Центральный телеграф, кинотеатр "Ударник", памятник Маяковскому, клуб фабрики "Буревестник", Библиотеку им. Ленина.

После Октябрьской революции была отменена черта оседлости, и в Москву поехали евреи. Они стали самой многочисленной национальной диаспорой: в середине XX века в четырехмиллионной Москве евреев насчитывалось около 250 тысяч. За время нашей прогулки мы посетим Синагогу на Большой Бронной, Мемориальную синагогу на Поклонной горе, Институт физических проблем, дом-мастерскую Левитана, памятники Бродскому, Шолом-Алейхему и Карлу Марксу.

Американский фотограф Карл Миданс (Carl Midans) по заказу журнала LIFE сделал серию потрясающих цветных снимков московских детей в 1959 году. Предлагаем вам переместиться в зимнюю Москву того далекого времени и узнать, как выглядела столица и ее маленькие жители.
 

В ЖЖ Николая Подосокорского  (podosokorskiy) прочитал интересный обзор про независимые книжные магазины и как они выживают во времена бума электронных книг. Я, кстати, давно говорил о том, что книжные должны возвращаться к формату литературных салонов времен Пушкина. Как это не парадоксально, но именно эта форма интерактива позволит привлечь и покупателей, и постоянных посетителей.

Проект T&P расспросил создателей российских независимых книжных магазинов о том, что с ними происходит во времена электронных книг, кто к ним ходит и что у них покупают.



В России бум независимых книжных магазинов: в Санкт-Петербурге открылось пространство «Все свободны», в Перми — «Пиотровский», в Москве — «Циолковский». Тем временем, у столичной «Гилеи» началась новая жизнь, а «Фаланстер» продолжает успешную лекционную программу. T&P расспросили создателей магазинов о том, что с ними происходит во времена электронных книг, кто к ним ходит и что у них покупают.

Магазин «Фаланстер», Москва

Борис Куприянов, генеральный директор: «Фаланстер» — это магазин, который занимается гуманитарной литературой. Мы отбираем в него книги, которые считаем важными, в которых есть какая-томысль — даже если мы с ней не согласны. То есть несмотря на то, что мы придерживаемся левых взглядов, у нас очень много либеральных книг: по новому либерализму, по экономической теории либерализма. В «Фаланстере» много литературы, задающей вопросы, в процессе прочтения которой возникают какие-то мысли. Если мы понимаем, что книга создана для того, чтобы думать, — это наша книга, если для того, чтобы проехать пару станций метро, — не наша.

У нас много литературы нон-фикшн, динамика роста которой в России остается положительной. Растет интерес к научпопу — книгам, которые популяризируют научное знание, которые пытаются объяснить простым языком не только сложные научные, общественные, социальные явления, но и явления, вообще доступные только специалистам. Например, есть прекрасная книга Армана Мари Леруа «Мутанты», автор которой просто на пальцах объясняет сложные вопросы генетики. Небольшой рост происходит и в сегменте биографий, улучшается ситуация и в области исторических изданий — сейчас даже небольшие издательства могут позволить себе перевести и выпустить небольшим тиражом какой-то уникальный зарубежный контент.

Интересный комментарий получил я на свою статью "Нотации старого рокера" от читателя. Делюсь с вами.

"Когда я попал на Старый Арбат впервые после реконструкции, году в 86-м, я испытал шок. Тогда я ещё помнил тот настоящий Арбат, бывший отечеством Окуджавы, узкую улочку со слегка скошенной перспективой, укрытую от внешнего городского шума, домашнюю, как тапочки. На том старом Старом Арбате днём было пустынно, и можно было идти и заглядывать в окна старых домов, представляя, как там живут старички и старушки, обитавшие тут ещё "до угара нэпа".

Обновлённый Арбат меня оглушил и ослепил. Я не понял ни художников, ни матрёшечников, ни неформальных музыкантов, открывавших новую эпоху. И жаль было не старой эпохи, а тех тихих стариков и старушек, переживших войны внешние и внутренние, чтобы умереть от шума новой воды.

И в моём понимании живут два Арбата - старый, патриархальный Арбат Окуджавы, пустынный но почему-то живой, и новый Арбат Цоя, шумный, калейдоскопичный, но какой-то мёртвый, между жизнью прошлой и жизнью тех перемен, которых ждал Цой, и вместо которых наступили наши.

Сейчас мне так же жалко Питер. Даже жальче. Москву пахали все, кому не лень, и Арбат, в общем-то, был по-настоящему добрым побуждением, ростком надежды на свободу, просто неумело выращенным. А Питер перекраивают по-деловому, расчитывая души в условных единицах. Пока арбатские неформалы проламывали своим здоровьем брешь в нашей сплошной облачности, нынешние новые хозяева учились извлекать копейку из солнечного света. Они даже изобрели понятие "формат" и умудрились втиснуть в него Цоя, посмертно, потому что живьём он вряд ли дался бы... А вчерашние неформалы потихоньку становятся старыми брюзгами, как Шевчук, вливаются в общий поток, как Макаревич или уходят в "астрал", как БГ.

Наверное поэтому самые честные из вчерашних неформалов, те, кто в бунте что-то искал, и пошли к Богу. А остальные остались на Арбате.

Надо будет как-нибудь побывать там..."

Вот и пришла зима в Москву. Зима настоящая вьюжная. Джа синоптики объявили штормовое предупреждение. Что ж сказать вовремя .   На борьбу со снегом вышли девять тысяч снегоуборочных машин. Как сообщили в Гидрометеобюро Москвы и Московской области, синоптики распространили предупреждение об ухудшении погоды – до 19 часов  в столичном регионе ожидаются сильный снег, усиление ветра с порывами 10 м/с и выше, ухудшение видимости и метель. Столичные коммунальщики заблаговременно оповещены об ухудшении погоды, поэтому уже накануне были приведены в состояние "боевой готовности". Еще с ночи все магистрали обработали противогололедными реагентами. Сейчас на улицы для борьбы со снегом, который усиливается с каждым часом, вышли все снегоуборочные машины. По данным синоптиков, в ближайшие двое суток в Москве и окрестностях может выпасть до 20 см снега. Ну что ж, ждали зиму, она и ворвалась к нам.

Фото: ИТАР-ТАСС

Итак,  начинаем прогулки по Москве.  Начнем с Волхонки...

Волхонка (улица) между Боровицкой площадью и площадью Пречистенские ворота. До 1658 называлась Чертольской улицей — по урочищу Чертолье и ручью Черторый; в конце улицы проходила граница московского посада, в XIV в. отмеченная валом и рвом, в конце XVI в. — стеной Белого города. При царе Алексее Михайловиче улица переименована в Пречистенскую — по монастырю Пречистой Богородицы (Новодевичьему). С конца XVIII — начала XIX вв. за ней закрепилось название Волхонка — по бывшему владению князя Волконского, где расположился питейный дом «Волхонка». После пожара 1547 на правой стороне улицы, на выгоревшем месте, поставлен царский Конюшенный (позднее Колымажный) двор, на левой — перенесённый сюда из-за Чертолья Алексеевский монастырь. Близ пересечения Волхонки и Знаменки, у церкви Иоанна Предтечи (снесена в 1793), находился Ленивый торжок.

 На первом фото Волхонка снята из-под купола еще не взорванного Храма Христа Спасителя (20-е гг)