Извечно, кажется, но здесь - с самого момента, как я начала интересоваться, моей руной стала руна - Райдо. Путь. Путь - не как что-то определенное, типа дорожки или тропинки, но путь - как состояние. Состояние пути, полет - от и до точки, но который - непрерывен.
И я стала по-своему воплощением этой руны - мятежное, неуспокоенное существо, жаждущее дальше, дальше, дольше, искреннее!
Потому что либо ты в пути, либо ты врёшь.
И музыка, музыка всегда рядом со мной, с детства, а я - бездарь, никак не научусь играть даже на гитаре. Звучание, мелодия, ритм.
Track - это тоже путь. Но это же обозначение музыкальной дорожки.
Шаги, подчиненные мелодии, становятся путем.
Потому, когда я где-то подписываюсь как Nomarsa - "Штурман" - я подписываю рядом _R. Райдо. Путь. Track. Мелодия. Музыка.
Я. R.

Посмотри - мой город замерз.
Его стены покрыты инеем, очень скользко, но лед трескается от этого ужасающего холода. С крыш свисают сосульки, и ветер - колючий, неприятный. Но это ночью, а днем - пронзительно солнечно, очень тихо. И больно от этого холода.
Этот город спит до весны, ворочаясь с боку на бок - ему холодно, слишком холодно, если он уснет чуть крепче - то уже не проснется, погребенный под снегом.
И мне везде холодно здесь, куда бы я не пошла, сколько бы ни сидела у камина - холод поднимается от кончиков пальцев рук и ног, и доходит до дыры в грудной клетке. В ней ночью шумит ветер, а днем - прячется мертвая тишина.
Но все равно, каждый день я выхожу на окраину города, туда, где мостовая обрывается тропинкой, ведущей в лес, и жду, по несколько часов. Подняв ворот свитера до половины лица, сунув руки в карманы, но даже перчатки почти не спасают, и две пары носков. И жду. Гудит воздух от мороза, кажется, тоже готовый вот-вот разлететься вдребезги, изрезать открытое лицо, впиться осколками в смешную шапку с волчье-кошачьими ушами, выколоть мне глаза.
Город спит очень чутко в предчувствии чужих шагов и считает дни. Ждет, пока они смешаются в одно непонятное, серо-цветастое месиво, и пока все перестанет представлять собой натянутый канат. Просто покажется одним долгим, очень долгим днем, наполненным ожиданием. И очень холодным.
Мы стоим и ждем - я и город.

Серия сообщений "Минутные сказки":
Часть 1 - И всю ночь говорить про космос
Часть 2 - Это существо
...
Часть 26 - 02. Следы в городе
Часть 27 - 03. Дитя-Планета
Часть 28 - 04. Холод.
Часть 29 - 35. Голос над мирами
Часть 30 - 43. Видишь город в темноте... (с)

Серия сообщений "Сказки-ожидания":
Часть 1 - 01. Ангелы танцуют босиком
Часть 2 - 02. Следы в городе
Часть 3 - 03. Дитя-Планета
Часть 4 - 04. Холод.
Часть 5 - 05. Фенечка для тезки
Часть 6 - 06. Замок ждет.
...
Часть 43 - 43. Видишь город в темноте... (с)
Часть 44 - 44. Не сказка
Часть 45 - 45. Сиреневый бобер

Как кровью их лица измазаны ложью.
Их руки покрыты узором просроченных слов.
Я чувствую это прозрачной светящейся кожей,
И уже не ищу ни мотивов, ни первых следов.

Эти люди клялись мне в вечности и в любви,
Правдой и верой мне отвечать обещали.
Только вот себе они не соврать не смогли,
И от собственной лжи постепенно сгорали.

Их песни теперь затихли под пылью и пеплом,
Их сказки - лишь муть затухающих глаз.
"Мы пойдем вдаль с тобой за мерцающим светом"
Они говорили. Но где же они сейчас?

В колонках играет - Sugar Jesus – Get a Hold of Yourself
Настроение сейчас - Эйфория

Элемент 001
Что? Где я?
Привет.
Мелодия рвется из меня, вот, слушай - люди, пока живут - становятся музыкой, а я - музыка, ставшая... чем-то.
Я так хочу быть тем, на что залипают такие, как ты, как свет окон в доме напротив, и ощущениями этими быть, тем, что делает настроения и атмосферу, чтобы "прекрасная ночь", чтобы, чтобы. Наполненный быть темнотой, единственной извечной вещью во всех мирах и всюду. А может, именно темноту я испытываю к тебе?
Словосочетание "темные мысли" теперь не кажется таким уж подлым. Просто - вечные.
Бессонные будние ночи.

Элемент 002
Тут затемненные окна и приглушенная атмосфера, будто бы сейчас глубокая ночь. Нравится. Унесу домой - а ведь там ждут, приятно. Щёлк!
Тащу с собой запахи, атмосферу, идеи, задумки. К себе тащу, слой за слоем укрепляю стены своего дома.

Элемент 003
Мое дыхание вырисовывает узоры на потолке, словно холод на стеклах. Электрическое будто бы, прикосновение, упругое тепло в пальцах, сладковатый разряд от затылка вдоль позвоночника.
Бархатный, приглушенный басовитый смех.
Ты желал власти?..

Элемент 004
Ты желал власти?..
Я снимаю с себя все амулеты, даже серьги-защитки из ушей, остаются лишь проявления моей сущности - белоснежная кожа, рыже-фиолетовые волосы, фиолетовые отросшие ногти, а все остальное - шелуха.
Долгой, упругой волной сквозь ладони, и глубже - в сердце.
Мой стержень окружен всполохами и эпилептическими вспышками, а еще - пламенными звездами, их много-много, а еще больше от ответности. Именно так - ответности, как отвесности, но ответности, отвесная взаимность.
Тепло.

Элемент 005
Сквозь шелестящий туман, шероховатости времени, пространства, сквозь себя - наизнанку выворачиваясь, смотри - там, сквозь серый туман льется свет. Громадные двустворчатые ворота распахиваются по велению длинных ладоней, и стоит на пороге она - красивее и мудрее, чем я, талантливее, и вообще, лучше. Когда-нибудь я вновь стану такой, а пока - вот. Тебе рады здесь, и Замок отзывается приветственным гулом, прокатывающимся по этажам и лестницам.
Ты заходи.

Элемент 006
Так грустно, потому что мир - неправильный, неискренний, испорченный, это все неправильно ведь, не так все, слишком, слишком много людей на эту махонькую планетку, на головах уже все сидят, и не талант важен, и вообще, не личность, а - машина...
И грустно от того, что не могу быть настроением, явлением, в которое можешь залипать, как в горящие на той стороне улицы окна. И чтобы быть частью "прекрасной ночи".
Мы порождаем знаки, пока не глобальные, но знаки.

Элемент 007
Здесь тебя ждут.

В колонках играет - Вячеслав Бутусов – Берег
Настроение сейчас - Отчуждение

Снова началось то состояние, которое одним словом не охарактеризуешь, но оно выражается в том, что я ничего не хочу, кроме как никуда особо не выходить, а шляться по дому, заниматься фигней, типа мыла/фенечек/ловцов и просмотра и чтения всякого, чтобы спать, когда захочется, а не для того, чтобы утром встать на работу (хотя моя работа меня устраивает, просто я патологически ленива), болтать с мамой, гонять кошку, ну и конечно не против присутствия некоторых (я до сих пор не могу избавиться от привычки не называть по имени, словно до сих пор что-то плохое может найти и натворить чего-нибудь, хотя сейчас я по праву сама могу быть живым щитом против всего этого, но глядь - до сих пор, спустя столько лет).
Ну и всякие письма упаковывать/оформлять с фенечками.
Еще да - я зачастую экономлю на себе, к примеру вещи я именно себе покупаю рублей за двести, а то и дешевле, умею, да. К рукоделию это не совсем относится, я все равно многое делаю в качестве подарка или на продажу.
А для кого-то другого могу и тыщу угрохать.
С готовкой та же фигня - себе я не буду готовить что-либо эдакое, могу и вовсе бутербродами обойтись. Но если есть кто-то, кто со мной поболтается все это время на кухне - могу чего-нибудь съедобного сварганить.
А еще мне так странно, когда меня хвалят за то, что я просто так кому-то что-то дарю - к примеру, фенечки.
Просто в моей системе мироощущений это... нормально. Если тебе кто-то приятен и интересен - я хочу ему подарить что-то. А учитывая мою способность превращать вещи - в события, в талисманы, притягивающее нужное - это становится чем-то вроде ритуала, подтверждающего наличие чуда вокруг меня и тех, кто мне нравится.
При этом если те, кто мне нравятся, мне хотя бы шоколадку сами приносят, сами про меня вспомнили - мне от этого тепло. Факт того, что про меня вспомнили - это классно.

Во сне мне кстати чудищ отдал ключ от какого-то дома, где он живет, хотя я никогда не была там, я прекрасно знаю про него. Всего ключа два, один - его, второй - мой с сегодняшнего сна.
Из-за этого ключа кажется за мной болтались какие-то ребята, но ничего у них не получилось.
Сон записываю скорее даже для себя, чтобы не забыть, а потом посмотреть - что будет?
Попробую побывать сегодня там.

В колонках играет - Monoral – Аниме Ergo Proxy (Эрго Прокси)
Настроение сейчас - Тревожное

Досмотрела Эрго Прокси. У меня и так было ощущение, что сейчас я нахожусь где-то не там, где надо, а уж теперь...
Вот всегда, всегда у меня при просмотре-прочтении подобных вещей обостряется и так никуда полностью не исчезающее ощущение того, что все не так, не то, что на самом деле должно быть совсем иначе, то чувство, из-за которого я не могу быть, как большинство людей этого мира, из-за которого мне тревожно и муторно, словно я должна сделать что-то очень-очень важное, но что?..
Слышишь, как оно рвется у меня из-под кожи, оно когда-нибудь станет больше, чем я, и меня - именно меня - не станет, все-таки наконец-то не станет, а что останется?
Тс-с-с-с.
Слушай.
Музыка.
А может, и ее не станет совсем-совсем потом. Но и это не страшно - музыка не ощущает времени и пространства, не знает их...
Музыка не понимает жизни, но живет в людях, которые слышат ее.
А сейчас мне неспокойно, муторно, слышишь, забери меня туда, где нет ни осени, ни времени, ни мира, ничего, только комната, музыка, чернота - непрогляднее некуда - за окном, и свет ночника. И ничего больше не то что в мире - и мира самого нет.
Куда мне?

Вот бы так, что на работу не надо, никуда не надо, и чтобы мам куда-нибудь поехала отдыхать, и знакомая её, которая у нас пока тусуется из-за проблем с квартирой, тоже куда-нибудь делась, и никого лишнего, кроме.
Никуда днем и не выходить, ночью - может быть, две кошки, и все, а там - найдем, чего.
Стишок конечно утрирует, но.

Запереть себя в комнате, все двери - стереть.
Оставить лишь окна, и те - занавесив.
Не знать и не помнить все жизни. И смерть
Нам покажется глупою лживою песней.

Не знать и не помнить, лишь только курить,
В приоткрытую форточку звуки впуская.
Но они не мешают нам замкнуто жить.
Мы сделаем так, что весь мир - исчезает.

И вот он исчезнет, останется дождь
По стеклам звучать, и, по нервам играя,
Останется ночь, и светильника дрожь,
Что свои блики по стенам пускает.

Когда все исчезнет там, за окном,
Мы дверь нарисуем и сделаем шаг.
Темнотой невесомо накроет, как сном.
Создадим новый мир. И научим дышать.


Улыбаюсь, вспоминая выходные. Люди не видят, и хорошо.

Со стрёмного флэта да в недобрый путь,
Оставив за спиной тьму да волчий вой,
Созвездий хит-парад над твоей головой,
Но только одно позовёт с собой.

С потертого креста - боль да маeта,
От стрёмных адских врат - хмель да виноград,
И та, что за плечом, отдохнёт и та
Когда взойдет твоё Созвездие Шута.
(с) Крыс и Шмендра

Теперь, если что и вдруг - можно дожить до октября, не задыхаясь, а там легче будет.
И написать про Ангела, Арфну-сиреневого-призрака (выпросив у Насти фотки), и что-то еще. По мелочи, но важное.
Всем ту-ту.
А я вот тут.

В колонках играет - Пикник - Когда призрачный свет
Настроение сейчас - Зыбкое

… Сквозь космос хрупкий как печенье
Сквозь логос сладкий как варенье
Осуществляя возвращенье
Забыть случайные слова
(с) Межлокальная Контрабанда

Мне сейчас опять так зыбко, так странно, такое бывает осенью, но в этот раз как-то иначе.
Сначала показалось, что будто у меня начинается "синдром второй роли", когда в своей собственной жизни ты кажешься себе второстепенным, но нет! Скорее, это "синдром закулисья" - когда чувствуешь, что мир дрожит перед тобой, прозрачневея, и что постепенно ты уходишь в самое интересное место "театра" - подсобку, собственно.
И мир растворяется, растворяется.
Мне чуть-чуть жутко, но это нормально, мне всегда жутковато когда я предвкушаю что-то важное и очень-очень для меня нужное.
Кто там говорил про бездну?
Пойдем. Пройдемся.
Мне призрачно, зыбко, уютно и тепло.
И я хочу раствориться во всем этом состояние, ежели честно. Может быть даже не на очень долгий срок.
Вот только...

В колонках играет - Suilen – Shinto Shite
Настроение сейчас - Холодно

(Из внезапных навязчивых состояний. Мне нельзя находиться на высоких этажах без крыльев или страховки. Ибо.)
Я вижу - ты боишься открытых окон
И верхних этажей.
(с) Наутилус Помпилиус

...и об асфальт разбиться, вспыхнуть невидимо, растянуться во времени и пространстве, наконец-то - взлететь, вырываясь, и изменяя все, чего касается незримая вспышка.
Неуклюжее тело сбросить, зазвучать чисто и незамутненно, и остаться, и - исчезнуть, перевернуть небо, умыться дождевой водой, зародиться морскою волной, слизывающей следы старого мира с этой земли.
Музыка, знаешь ли, может изменить все, до чего способна дозвучать, я сижу, слушая, как играют на гитаре, и ощущаю дрожание воздуха в ритм, который я начинаю отбивать пальцами.
Музыка, слышишь, музыка в моем теле плавится, и я не могу остаться, а так близко, ах! - шаг, и - предел, и - можешь на зашивать, не найдется такой ниточки, способной в разбитом теле удержать этот брызжущий и незримый свет, едва слышный звук.
Дрожит в грудной клетке, ну, куда мне деваться, что делать, если я тянусь, и звучу - и в никуда, в никуда, в никуда...
Кровь с моих рук стекает будто вода, я не плачу, но - умываюсь кровью. Как струна отзываюсь - болью...
На губах моих привкус неба с золою.
Исчезая, но остаться собою.
С

Серия сообщений "Минутные сказки":
Часть 1 - И всю ночь говорить про космос
Часть 2 - Это существо
...
Часть 18 - Танцы с асфальтом
Часть 19 - Существа
Часть 20 - Музыка на асфальте
Часть 21 - В темноте
Часть 22 - Отражение
...
Часть 28 - 04. Холод.
Часть 29 - 35. Голос над мирами
Часть 30 - 43. Видишь город в темноте... (с)

...Утро - тяжестью в груди, на грани тягучей боли.
Спасаться разговорами, работой, которая быстро кончилась, чтением и Межлокальной.
Спасаться перелетами по веткам метро, улыбкой, улетом в парикмахерскую - а завтра буду фиолетовой.
Сейчас - дремать, сделать когти странного цвета, смотреть Хэллсинга дальше.
Ничего не хочу.
Только не грусти, слышишь, дура?

В колонках играет - Buckethead – Coma
Настроение сейчас - Не там не тут

Сегодня на работе обозвали Алисой Бледной. Человек Дом скорее всего не читал, посему всего цинизма сказанного не понял, что да то да. Но...

Улыбаюсь, много, устаю, сплю, в комнате - бардак, а я как всегда, как всегда.

...Успеваю уловить взгляд, направленный куда-то сквозь пространства, в темных глазах, чей блеск в этот момент удивительно пронзителен, светятся осколки звезд, этот миг мимолетен, но это сияние запомнилось отчетливо, что-то запредельное.

С Кось заспорили, качаю пресс теперь. А через неделю отпуск. А я, как всегда, мо-ло-дец.

Участвую в фото-проекте по "Дому, в котором", кстати. А с шестого на седьмое - Ночь Сказок.

Ах, да - на работе угостили конфетами и мармеладом. Того и того - по целой пачке. Бывает же.

Пиратствую - качаю музыку из вконтакта.

Хочу то в лес, то - на море. Устала от города. Совсем.
Лететь отсюда.
Ветра нет - недавно прицепленные на балконную балку ветряки бездвижны.
Ветра, ветра, ветра...

В колонках играет - Сны Моего Неба – Глубокое/Вечное/Чистое
Настроение сейчас - Мелодия

...Город содержит в себе узор лабиринта - этот лабиринт описывал Илья Черт в своей Сказке, о нем писал Желязны в "Хрониках Амбера", он есть, он для каждого - для каждого, кто умеет его ощущать - свой.
Мелодия лабиринта складывается из песен, доносящихся из салонов автомобилей и магазинов, от некоторых я отгораживаюсь, некоторые диктуют ритм моего шага, а некоторые просто просачиваются мимо с пылью и выхлопными газами.
Гогочет шпана, плачет ребенок, трещит по телефону женщина с алыми губами, доносятся объявления, гудят провода, грохочет техника на внезапной стройки у рынка - на первый взгляд все просто и обыденно.
Но. Я, не закрывая глаз, погружаюсь в лабиринт. Его дерганный танец из поворота в поворот, вот - тупик, я пролетаю мимо, там - просвет, но сыпется штукатурка, дальше - кирпичная стена с потайной дверью.
Звуки, слова, мелодии - что-то воспринимаю, что-то - нет, так и иду, сквозь все это, и мир становится зыбким маревом.
Светит солнце, греет лицо, ловишь слабый ветерок, наслаждаешься музыкой, улыбаешься - есть только эти мимолетные ощущения, остальное почти не запоминаешь, не помнишь того, что вызвало их.
И мысли, и сердце, и ритм.
И лабиринт, который всегда, всегда со мной, во мне, под ногами, цепляется за полы юбки и струится в моем голосе, складывается из движений, материализуется под взглядом, лабиринт, который я порождаю, и который порождает меня...
Я - часть лабиринта, но я и весь лабиринт сразу. Завитушка в узоре, и весь узор, включающий эту завитушку.

...Обнимая, прижимаюсь ухом к груди, и слушаю. Лабиринт начинает шелестеть вокруг, пробиваясь сквозь мои поры ростками неведомой музыки, они закручиваются плотнее и туже, коридорами отгораживая, переходами, тупичками, мерцанием неведомых огней...
Никто не найдет.

Элемент 01

Пристрастилась ходить в длиной черной приталенной юбке. Нафиг брюки - в кои-то веке.

Элемент 02

- Ну, она на ДР Марти там ко всем клеиться начала.
- Стоп... а как же Молот?..

Гребанные дети, испорченные безразличием. Не умеющие ни любить, ни ненавидеть - только вешаться на чужие шеи, да цитатки про самосовершенствование постить - а нет этого само-совершенствования, нет. Фу. Мерзота какая.

Элемент 03

Метро. Ловлю взглядом смутно знакомую длинющую курчавую шевелюру, но нет - обозналась. Хотя сначала обратила внимание на фенечки, одна - добротно сплетенная кельтика. Не удержалась, сняла с лямки рюкзака одну заношенную фенечку - чувак вышел со мной на одной станции, тормознул чо-то, в телефон залезть кажется. Протягиваю фенечку, лыблюсь, видимо - как маньяк. У парня глаза еще ничего не понимающие, только на автомате "спасибо" сказал. Я рванула в переход, обходным путем. Смотрю - на ту же ветку переходит, завязывает фенечку и попутно оглядывается. А, не, чувак, прости - такие чудеса делаются анонимно. Так он меня и не спалил.

Элемент 04

Навела панику внезапным приездом, гадала на Пост-Таро, доплела фенечки. И...

- Знаешь, мне тут кажется, что все сейчас тихо-спокойно, а потом все возьмет и перевернется. Резко.
- БЛЯ! - раздалось не очень трезвое с улицы. Мироздание, привет, я тебя спалила.

Пришло старое, дурацкое, чувство такое, когда прижавшись к чужой спине, пытаешься поймать ритм, и не хватает, дыхания не хватает, и шевельнуться трудно, закричать, разбудить, просто царапнуть - чертова побочка, что с моей головой? Не надо, хватит. Чувство отчужденной спины, хотя этого и нет, а ритм сбивающийся что-то свое мне, и оградиться самой - сложно, сложно.
Но можно. Кое-как, поймать полувыдох, полувдох, и наконец - дышать.

Зато потом - сердцебиение бешеное чужое ловить, ритм зашкаливает. Улыбаться, откликаясь.

Что-то бродит рядышком, что-то ловит взглядом, вот поймаю - отвечаю - зенки оборву.

Ничего нового. Существовал. (с)

На работу сегодня не - башка сказала пыщь, вместе с сердечным ритмом и само-собой дыханием.
Снилось закованное в металл и шипы небо.
Размотка рванет через две с небольшим недели.
Но...

Сеть пока что дает электричество.

В колонках играет - Apocaliptica – Beyond Time
Настроение сейчас - Вверх

...Я целую в висок тебя, выдыхаю заклятье - Арс утор мау эсна, сэф.
Оно разбегается теплыми волнами, закрой глаза, чувствуешь - мы летим! Звезды колкими осколками света касаются крыльев, звучит невероятная симфония космических ветров.
Крылья - паруса наши, сердца - компасы, взор наш ясен, прошивает пространство. Что там впереди - неведомо, то, что позади - остается там, есть смысл извлечь из этого урок, нет смысла - тащить за собой дальше.

Над нами плясали секиры и сабли,
И падали головы в мутные реки.
А мы зависали под сводом сусальным,
И звезды бросали нам блики на веки!
(с)

Нацедить в бокал крови из запястья, улыбнуться, оставить короткую записку-цитату, и - сорвать с себя покровы одежды и кожи, мышц, вен, тела. Здесь нет атмосферы, ну так вот - я ею стану. Атмосферой. Местом. Ритмом.
Сбрасывай многоуровневые системы своих защит - ды-ши, ды-ши, пока есть возможность, возможность не злиться, курить, молчать, и чувствовать тепло. И не испытывать от этого дискомфорта.
Я протяну, протяну сколько смогу, и, быть может, если ты будешь дышать - даже дольше.
Чтобы сладкое было сладким, а пряное - пряным, чтобы небо - пронзительно-синим, а воздух - пьяняще-освежающим.
Я хочу, чтобы все исполнилось смысла. - вот, что в той записке-цитате, вот, что там.

А пока я просто целую в висок, и шепчу заклинания. Звезды рвут наши души, и ничего не остается, кроме как вспыхнуть, продлить свою вспышку насколько возможно, и - остаться светом спустя пространства.
Нас не вспомнят, назовут все это как-то, дадут глупые смешные названия с кучей предположительных координат, но никто так и не узнает, что вспыхнули не звезды - души.
И не доставайся мы никому!
Все эти сущности, личности, эгрегоры, все эти пусть останутся при своем, ну их, это - не-е-е-ет. Не так.
Мы - изнутри. Каждый.

Выдыхаю самое главное заклинание.
Ды-ши.
И вкладываю в него многое.

Под ногами разверзается лабиринт. Прими моя объятия - тогда не найдут, не смогут пройти сквозь эти завитки, найти нужные повороты, не заблудиться в бесконечных спиралях.

Пою. Голос мой - лабиринт.

В колонках играет - Lifehouse – Blind
Настроение сейчас - Искры

...Выбрать тебя?
Вздрогнуть, взять мысль на заметку. Разобрать на составляющие.
Тогда у меня не было права выбора - просто потому что я не выбирала. Не искала, не перебирала, и даже не ждала никого, никаких там принцев на конях и прочей белиберды. Были те, кто мною восхищался, и выдавал это за какие-то чувства, чем вызывали у меня недоумение.
Ведь стоило мне шагнуть - и не было, никого из них, только бесконечная даль этой диковинной правды, похожей лишь на фантазию.
У меня не было в голове никакого образа, я не влюблялась в персонажей, и не кидалась на каждого, кто бы проявил ко мне внимания выше среднего.
У меня не было даже иллюзии выбора, потому что слишком исподволь, незаметно, как манера ходить или ритм дыхания - уже приноровился так, и отследить и изменить очень сложно. У меня это даже с походкой не получается, а уж все прочее...
И именно поэтому молчала. До последнего. Потому что мои чувства - это мои проблемы. Так мне чудилось тогда, так - и сейчас. Потому не планирую, не надеюсь, и даже уже не мечтаю.
Потому что все происходящее - уже так невероятно.
Впрочем, проблема - не то слово. Просто данность.
Это - есть. Пыталась выкорчевать, думала - получится, одно время казалось, что получилось...
Ну да, наивная. Выбирать-то не ты выбирала.
Просто это есть, данность, факт.
И посему никуда не тороплюсь, не гоню лошадей, не таскаю угли из костра. У меня нет времени, его вообще нет, дальше - простор нескончаемый. Это люди могут куда-то торопиться, потому что быстро перегорают.
А мне-то куда спешить?
Впрочем, и на воду не дую. Доверяю.
...я никогда не танцевала свои шаманские танцы при этом. Который сломанный.
Просто в толпе, смешавшись с ней - да, но там никто не видит именно меня.
А просто один на один - нет. Не могла. Даже вот так скованно, как ты видел.

Я привередлива к своему окружению, это да. Насмешлива, груба зачастую, ехидна...
Но о каком выборе ты говоришь? У меня изначально даже права на него не было - потому что я не стремилась выбирать.
Оно и к лучшему. Я не переношу неправды. Особенно в своем сердце.
Глупо звучит как-то, пафосно даже. Но я лучше нахамлю, чем буду улыбаться, если не хочу улыбаться.
Люди? Социум?
Да мне как-то и так...

Не знаю слов, которые правильно, но пусть хоть так.
А летальный исход?
Этого я опасаюсь в последнюю очередь. Тем более у меня есть целых полтора шанса.
Чуть больше, чем у прочих.
Чуть меньше, чтобы надеяться только на себя.

Я тебе верю, а ты мне - как решишь сам.
В остальном же, в остальном...

А все остальное - пыль и болотная тина!

Подбирать определения моим чувствам среди человечего языка - сложно, зная, как обесцениваются нынче слова. Как теряют силу своих изначальных значений.
Учитывая, сколько всего разом понамешено в волнах моего восприятия - языковед ногу сломит. Или язык.
Хм...
Есть же еще слизняко-о-о-овский. Ясно. Значит, если что - изъясняться буду как Морф - глаза побольше и звуки кавайно-непонятные.

И с дежавю так будет проще. Я не буду говорить тех глупых слов, что говорили все прочие до меня, чтобы не привязывать себя к тем же смыслам.
Дебильная система коммуникаций. Даже для искренности сейчас - множество клише.
Срочно переведите меня в иную систему бытия!
Хотя, иногда и здесь мне удается все сказать без слов.
Пусть не часто.
Не спешу - ищу ощущения, которые, будучи переданы - останутся верны и правильны.
Больше нечего терять.

how shall we share this victory?.. (с) Элемент 0080

Улыбка.

Весь день смутное беспокойство. Но при этом очень явное. И одна мысль, которую не получилось заглушить.

Приезжай, если можешь - я встречу тебя теплом.
Сквозь дождей пелену проходя, сквозь круги
На глубоких лужах - приходи.
Засыпать, уткнувшись под ключицу горячим лбом,
Слышать дробное сердце мое, этот ритм,
Под который осыпаются созвездия,
Возрождаются души.
Исцеляющий ритм, если только умеешь слушать.

Песни петь, от которых по телу дрожь пробегает,
Не останавливаясь - возвращается, словно эхо,
Только сильней становясь, нарастая,
И выходит за рамки понятий о тьме и свете.

Я держусь, и молчу, только кусая губы.
Не драма, комедия, банальщина, бред.
Остается все под стихами прятать, чтобы
Не искать оправданий и не ждать ответ.

Ну а ты - приезжай, ты сможешь найти дорогу,
Я тебя встречу - на пересечении ветра и моря.

*тихо куда-то сныкалось*

В колонках играет - Сплин - Выхода нет
Настроение сейчас - Вверх

...в этом мире я рождена в теле, человеком, как и все прочие, как и все они с этими вещами, наполняемые смыслами, а ведь смыслами должны быть наполнены они сами, а не покупные искусственные вещи, они сами должны быть смыслами. Сами в себе.
Я стала бы музыкой, чтобы не говорить глупых слов, чтобы не обнимать своим костлявым телом, а - мелодией бережно обволакивать душу, я иногда боюсь столького сказать, потому что за ненадобностью, и слова, эти угловатые слова, ну кто так придумал?!
Музыкой бы стать, и стать смыслом вне слов. Чтобы понятно от прикосновения звуками, чтобы и слаще, и горше, и пламенее, чем могут любые слова.
Как больно быть этим вот человеком - пусть и физически лишь, но слова, способы восприятия, способы донесения главного - нет же, нет!
Как больно быть одной из этих зная, что я не смогу передать всего главного, всего нужного, того, о чем не скажешь просто этими словами вот. Зная, что в этом я уподобляюсь общей массе, и зная, как они достали.
Как тебе самому не тошно от общения со мной в моем нынешнем воплощении.
...я... стеснялась, боялась? сказать такую вот вещь.
Всю себя я зачастую посвящаю кому-то, как можно посвятить произведение. Не теряя ни индивидуальности, ни личностных качеств, ничего, но...
Глупо, наверное. Но, наверное, это заложено в моей природе.
Самое страшное...
Специально выбирать я не могу. Только то, что мне велит сердце.
Это ведь страшно, вот так...
...я никогда не завидовала потаскухам, но иногда мелькала мысль - было бы проще многим. Я бы не говорила того, что думаю, под всех бы подстраивалась, и все было бы "ми-ми-ми".
Но я так не могу. Меня прямо брезгливость пробирает. При том такая, что "ойфу-уберите-от-меня-это-иначе-я-не-ручаюсь!".
Впрочем, блядство не отменяет одиночества. Ничего его не отменяет.
Кроме - любви к одиночеству. Умеренной, эгоистичной, и очень-очень нежной.
А на такое потаскухи не способны, как показывают наблюдения. Потому они и потаскухи.
Не умею и не хочу как они.
Хочу - музыкой. Будоражащей, пьянящей, одновременно нежной и нервной, безумствующей...
Искренней.
Звенящей, шуршащей, кружащейся. И навылет.
Не объяснишь вот так, но - попробую сниться.
Все же попробую стать - хотя бы во сне...
Потому что слова и чувства, которые есть в этом теле, слишком скудны для того, чтобы быть правдой.
Слишком слабы, чтобы стать действенной помощью.

Скоро рассвет, выхода нет,
Ключ поверни - и полетели.

Слушай мое сердцебиение сквозь ветра, времена и пространства.
Оно сплетает удары в узор небывалого танца,
И уводит спиралью кружений
Сквозь круги отражений.

В колонках играет - Doro – I Rule The Ruins
Настроение сейчас - Шепот

Спасибо. За эти события, за этих людей и не очень, смех, стихи и песни. За эти взгляды. За объятия.
Я знаю, что и без меня многого из этого не было бы, но и тебе говорю - спасибо.
Месяц казалось бы пролетел быстро, а с другой стороны - длился и длился, Страна Чудес не в конкретном месте, а - растянутая во времени, которого не хватало Зайцу, но хватило Шляпнику и Чеширской Алисе.
Я счастлива. Да, с каждым днем все тяжелее, все сильнее усталость от того, что я делаю, но я счастлива.
Замираю в недвижимости, экономя силы, пью обезболивающие почти каждый день - или раза по четыре в неделю, но - спасибо.

Апрель сидит рядом со мной на бортике фонтана, на котором я лежу на боку, экономя силы, гладит меня по волосам.
Щелкает пальцами - зажигаются фонари, выхватывают фрагменты Королевства, мостовые, стены, окна, в которых горят свечи.
Сегодня Вальпургиева Ночь.
Апрель уходит.
А я - улыбаюсь, с больной головой и зубами - не хватает сил себя подлатывать постоянно, теперь только когда вампирю. В мочке правого уха - круглая сережка с мизерным Веселым Роджером. Под головой - энциклопедия биографий знаменитых пиратов.

Спасибо, Апрель, за то, что дал мне время.
За эти мечты и за исполнения их - спасибо. За то, что дал мне сил их исполнить, не отпрянуть, не испугаться, не разувериться.

No promise.
Is honest
In a world of change!

И спасибо сегодняшнему сну. На целые полдня мне было легче, намного легче. Спасибо. Но пока что - это все еще у меня, и ты не заберешь это, как бы совесть тебя не грызла. Я завершу.
Сегодня - Вальпургиева Ночь. Свечи. Сон. Лес.
Я жду...

Скучно... (с)

"С этим миром что-то не так" - говорит мне Молот, нервно, в полрта, улыбаясь.
Я делаю вдох, ну чтож, значит - вперед.
Изменяю направления падения игральных костей.
Меняю исходы карточных гаданий. Смешиваю судьбы, переплетаю. Сыплю из разных баночек, встряхиваю события, начинаю волшебствовать, заниматься великой алхимией.
Что-то не так с этим миром, что-то не так со всеми нами, и я шепчу, как Слепой - "Скучно".
Если что и вдруг - падая, я буду произносить единственное имя, настоящее и четкое, словно выстрел.
А пока - я изменяю. Искажаю.
Прекрасная с Таро говорит мне - мир в твоих руках, весь мир, Штурман.
Я вдыхаю, улыбаюсь.
Вы-ды-ха-ю.
Пою.
И танцую.
Не ищу силы во вне. А ищу - в себе. Я - сила, и я - могила.
Встряхиваю кистями рук разрисованными спиралями.
И жду момента, выхватываю узор происходящего.
Внешне, здесь - худая ("Да ты вообще тощая!" - заявил вчера тот же Молот на станции), пламенно-рыжая, бледная, чудиковатая, работаю, плету, радую окружающих, девочка-музей, девочка - нескончаемое смеющееся обаяние. Занимаюсь какими-то повседневными делами, гадаю, напеваю, мысленно говорю, фыркаю, злюсь, радуюсь.
А - там.
Смотри - сбрасываю свое тело, как ненужный летом теплый плащ.
И у этой меня уже нет никаких обид, никаких лишних эмоций по поводу лишних людей, предавших меня, или порадовавших, есть лишь...
Впрочем, я - сила, я - суть алхимии, и мне не надо молить никаких богов, никакие стихии, душа моя - порыв, меняющий все.
Вдох.
Все замирает. Изменяются траектории падений, изменяются настроения, изменяются вероятности.
Выдох.
Время наверстывает, бежит вперед, но уже - совсем иначе.
Я не верю в необратимость судьбы. Но при этом знаю, что всем нам что-то важное уготовано, и если не получить этого важного - уже нет ничего в тебе.
Потому менять судьбу надо осторожно. Иначе ты потеряешь самое себя.
Весь мир в руках.
Не размениваться на мелочные обиды. Хранить важное. Не привязываться к мимолетным, а по сравнению - они тут все мимолетны.
Кроме голоса в голове.
Голос-личная-паранойя.
Если я буду умирать - то только с одним именем в груди.
Но я пока умирать не намерена. Пока я - творю. Смешиваю. Сплетаю. Изменяю. Искажаю.
Кому-то - трудно, потому что обстоятельства.
Кому-то трудно - потому что за душой - ничего.
Если умрешь - что от тебя останется?
Мне говорят - смотри, твой путь - дальше, выше, закрученный, тебе чужды человеческие эмоции по сути.
Зато мне не чуждо то, о чем я читаю в книгах, смотрю фильмы. То, что обычно присуще положительным героям, которые всегда побеждают.
Вот только я не положительный. И не герой.
Я просто преодолеваю. Что-то, что мешает - извне.
И храню то, что во мне.
Потому что простить предателей я не могу, не умею, никогда не умела, и если я предам себя - как я смогу быть?
Никак.
Громкие слова - нет, у меня обрывочные фразы, отплевываться, чтобы не захлебнуться.
Громко, внутри так громко.
Память - в помощь, закрыть глаза, вспомнить ощущение виска, рук, покоя - и смочь вдохнуть, выдохнуть, вдохнуть, выдохнуть.
Хорошо, что не сон.
Я запоминаю такие мелочи, собираю их, драгоценные, в памяти сохраняю, чтобы когда вот так - смочь вдохнуть, выдохнуть.
Смочь ды-шать.
Мир кричит в моей реберной клетке, и я кричу с ним - нет, не так, неправильно, НЕПРАВИЛЬНО!
Не так.
А как?
Взболтать. Создать хаос. А из хаоса создавать уже что-то.
Не попрошу помощи.
Но помнить - буду.
А ничего кроме этого у меня и нет. Это для других покажется так мало, но по сути - как раз. Для того, чтобы удерживаться.
И не стать, как все эти.
Не затмить разум блеском этих реалий.
И следовать направлению.
А потом притвориться тенью, устав, опасть где-то противовесом света, и слушать, слушать, слушать, уносясь отсюда.
Дремать, и ни о чем не чувствовать.

В колонках играет - Tantrum Desire – Reach VIP
Настроение сейчас - Шаткое

...я ведь тоже боюсь, не сильно, не панически - уже - но боюсь, и все происходящее кажется мне удивительнейшим сновидением, и что я сейчас проснусь, глядя в белый потолок палаты, и вновь заору дурным голосом, мне привычно вколют успокоительное - лишь бы не по голове врезали - и я дальше буду видеть какой-то сон.
Но и других вещей тоже боюсь. Но...
А что делать-то теперь? Себя бояться - в Лес не ходить.
Этот страх потому, что...
И вот тут карты начинают смеяться.
Потому, что:
0073. Нас много, а любовь - одна,
и
Entrance for you only

Ну да, ну есть такое, но (опять это "но")...
Круги, ить твою, разные!

Просто мне изначально надо было читать знаки сразу и правильно, слушать ненавязчивый сумрачный голос еще тогда - но я ж Овен, я ж себя убедила в невозвращении, стараясь не сойти с ума, а надо было тогда еще, с этим - уходить, когда начинала предупреждать о своем безумии, впрочем...
Впрочем, может это был урок. Или испытание.
Одно другому не, конечно.
Тогда я сейчас не заметила бы, что все те три года ловила не его цвета в спектр "увидела - загорелась", откликалась не на его песни и даже фенечки плела не на его запястья - слишком большие.
Это все ну такие мелочи же, но в итоге оказалось, что ага, ты, Нэнси, совсем дура что ли?

А ведь главное-то - этот путь, для тебя может цель в конце пути, но для меня пожалуй путь. Потому я бегаю радостно, танцующе, щурюсь, стараюсь если не помочь - то хотя бы не мешать, чтобы дойти можно было, я звучу музыкой над дорогой, словно диковинное мелодичное знамя, я подхвачу, передавая силу по бледнеющим в мертвенную синеву рукам - чтобы была возможность идти дальше, для тебя главное - этот путь и то, из-за чего он начат и уже настолько пройден. А вот что будет со мною в конце пути - я не знаю, может, это преобразит меня во что-то, может, убьет, может, я внезапно пойму, что меня и не было никогда.
Но даже это не настолько страшно, если когда-то был бессловесной мелодией.

Сейчас многие знаки подсказывают, почти не направляя, потому что и смысл в них тоже "Делай, что хочешь", а я мысленно добавляю неизменное "Только правильно".
Астрологические карты, линии на ладонях, руны, карты, сердце. Они поют.
А вот кактус да, кактус, сволочь, и отдает себе отчет в страхе и придумывает для него темы. Но это не парализующий страх.

И что же делать с этим страхом?
0032. Never forever
или
Космос нам поможет, небо нас спасет!

Я люблю восклицательные знаки в гаданиях. Они словно вбивают то, что утверждается.
По-моему...
Ну и так все ясно.
Лететь.

Reach up
To the sky above higher
Like you can getting up
Reach up
Push the feeling higher
And then you bring it back


Я теряю ощущение земного. Тоньше, стремительнее, мурлычащее, глаза словно больше, руки костлявее, мысли легче. Шевелюра смешнее.
Потребность касаться окружающих - меньше, а кого-либо достать вообще пока что отвалилась.
Они-то все одинаковые.
А мы - разные.

- Я надеюсь, мы говорим об одном?
- Ты об одном, а я о разном…
© Межлокальная контрабанда

Не-а, не надеюсь. Потому что это правильно.

Просто...
...я словно иду по тонкому-тонкому льду, опасаясь сделать лишнее движение. Потому что нарушать зону чужого комфорта - я конечно эгоистка, но еще не настолько. Себе дороже, в общем.
Потому я не спешу, никуда не спешу. Будь что будет.
За "будь" - я отвечу, за "будет" - дождусь.
А там развиднеется, наверное.
Летим.

Вот теперь можно и мне будет стыдно, и я взлечу куда-нибудь на шкаф, поближе к потолочным плинтусам?

В колонках играет - Пикник - Пентакль
Настроение сейчас - Улыбаться украдкой

Ударение ставь как хочешь, играй в смыслы, в слова, а я...
Внезапно ощутила. И подобрались нужные музыка и песня.
Ты же трав зеленой кровью кожу жаркую натри,
Пусть сгорает без остатка... Пусть сгорает изнутри.

Ты говоришь мне - Лес, а я покрываюсь мхом, скольжу сквозь ворох теней и трав, растворяюсь в густой тиши. Я же с тобой не спорю, ты, как обычно - прав, вот только сердце мое живое не обманешь, не исхитришь.
Я окликаю вслух, ветер несет мне песнь, голос взмывает ввысь, закручивает в спираль. Ладонь моя кроет след, я становлюсь другой, тенью несется зверь - серебряная волчица...

То тоскует ,то смеется
То резвится на краю.

Ты говоришь мне - Лес,
Я отзываюсь - здесь,
И называю имя...
Делаю шаг вперед.

Бесконечного спектакля
Быть свидетелем немым
И узорами пентакля
Очарованным.

Распахнута настежь, прозрачна, и невесома. Меня можно поранить словом, раскинуты руки, мол, хочешь - впивайся в горло...
Я улыбаюсь украдкой.
Я-то знаю, как искать того, кто становится волком.

Но будь осторожнее, кровь моя в венах поет - оглохнешь.

Только все опять вернется
Неожиданно, как сон...

В колонках играет - Hayden Panettiere – Try
Настроение сейчас - Полный привет!

0001 Тема: пересборка сфер человеческой жизнедеятельности

Они все странные такие, творят глупости и прочее, не умеют соприкасаться бережно друг с другом, и вместо того, чтобы признать себя идиотами - готовы свалить на то, что им все сглазила Великая и Ужасная Нэнси, но, при этом, нашей мести она не заслуживает, мы ж великодушные, в отличие от нее, бла-бла-бла...
Сколько можно прикидываться такими хорошими?
Вот когда кто-нибудь из вас себе вскроет сердце, отдаст душу за чужую свободу - тогда поверю, а сейчас - признайтесь уже сами, что идиоты, и что сами себе жизнь портите. Хватит уже на чужих свои косяки сваливать, что-то мне при этом угрожать, лазать у меня в дневнике, ища признаки моей убогости. Вы все равно не найдете их столько, сколько я сама в себе их могу найти, впрочем, мне ничего не мешает наслаждаться тем, что я есть.

0014
ДЕТСТВО ГАУТАМЫ

Ты не склонен заучивать правила
Цепь события блестит и качается
Оттого, что мечта твоя - мечта ангела
И судьба никогда не кончается

Захлебываясь, говорить о море, что его соль омоет меня и сделает серебристой, а пока я сижу на камне в полосе прибоя, подобрав босые ноги, ловлю солнечный свет на бледное лицо и руки, привкус бриза, и качаю головой - нет, смотри, мои обещания раскинулись сеткою вен в моем теле, и никуда от них, по ним - кровь, соленая, соленая, а откровения мои формируются корнями мандрагоры в лопатках, выкидывают зелено-бурые листья из-под кожи, словно крылья, и только попробуй выдернуть этот корешок - оглохнешь, ошалеешь, все ошалеют, кто в зоне чувствования.
Нет, море, смотри внимательно - в моих волосах сияет фиолетовый цвет, и ты знаешь, что это значит.
Это значит, что я пока...

0063 В поисках утраченного смысла
или
Время разбрасывать гайки

...я пока болтаюсь где-то рядом сумасшедшей счастливой золотистой тенью, ношусь в темно-фиолетовых, почти черных временами, волнах, прорезанных кислотно-желтыми, электрическими всполохами, высунув язык, как долго бегущий зверь, танцую и внимательно чувствую. Я стараюсь не сильно мозолить глаза - дурацкая привычка, кажется, вбитая в меня чуть ли не с первых жизней бытия, когда основной моей задачей было не попадаться никому в диапазон внимания, но при этом - зная, что не обратятся, если что, и окликнут столь тихо, скорее, просто для проформы, нежели для того, чтобы дозваться - я резко срываюсь в отвесный взлет, и разлетается мое движение на обрывки музыкальных произведений, подхватывает, потому что...
...видимо, настройка такая. Виртуозная, алхимически выверенная, и потому - столь хрупкая и непонятная для кого либо чужого.
Потому что. "Я знаю".
Прикусываю губу, чуть улыбаюсь.
Знаю, и - отслеживаю, ношусь в разряженных холодной агонией мыслей волнах, несуразная, смешная, превращающаяся и превращающая. Взаимодействующая, и соприкасающаяся - и пусть, как всегда, сквозь вспышки белесой боли, темноты падения, переливы граней Стальной Звезды, похожей на кусудаму - ее грани остры, либо - раскалены, либо - леденеющие, режущие, секущие, со всполохами сновидений и прочего, я стараюсь как можно осторожнее, хватит уже того, что другие берут немытыми душами.
А потом ложиться в тени, прикрыв глаза, прижав окровавленные руки к груди, улыбаться, петь, и не грустить.

Потому что мы

0020 Northem nirvana
или
Раствори себя настежь!
или
Всем - полный привет!

В колонках играет - Owl City – Gold
Настроение сейчас - Улыбаться

Они, вокруг - так странно смотрят, я сначала не понимаю, потом - встряхиваю волосами, и мир наполовину скрывается за челкой. Фиолетовой.
А, ну да.
Смотреть статистику дневника, фыркать - ну подпишись уже, не парься, чо ты постоянно так-то лазаешь?
Не люблю, когда мужиков, даже в шутку, называют "принцессами" - сразу что-то пидорское виднеется за этим, ведь в каждой шутке лишь доля шутки.

Хомячки-и-и-и. Где тут мой никотин? Щас оторвемся, погодьте.

Безумить.
И быть.
Слышу, слышу, и танцую, и смеюсь.
Дождь, Апрель - здравствуй. Обнимает меня, худощавый, каштановолосый, смешной - целый год шел-шел, и пришел. Со смешным рыже-зеленым шарфом, с бубенчиками, летящий, мы с ним - с Апрелем - похожи. Простуженный еще, сонный, всклокоченный.
Ничего-о-о-о, я за тобой еще побегаю с фотоаппаратом, и не только за тобой. Хе-хе.
Смотри - я несколько лет мечтала о фиолетовости в волосах, вуаля! Мечты сбываются.
И иногда - становиться тенью, сидеть за спиной, привалившись больным виском к лопатке-крылу, закрыв глаза, слушая музыку в моей голове.

А так. Можно было бы сделать что угодно с этими... телами. Но мне... м-да - лень. Потому что я выигрываю в конкурсах - недавно в конкурсе рисунков на тему внутреннего мира. Потому что я пишу стихи, брожу во снах, гадаю и говорю с Пост-Таро, контрабандой протаскиваю игры со смыслов в мое бытие - и не только в мое.
И тепло, тепло берегу, чтобы однажды, при надобности - распахнуть крыльями его, и чтоб не страшно - ни злой секущий ветер, разбивающий сновидения, ни долгий, пепельный взгляд сквозь миры и жизни - я же чую, я же тоже чую его, и - он мне не нравится, я бы у него не продержалась, у нас очень разная структура возникновения и существования, мы настолько разные, что и не представить толком.
Золото дыхания моего - безголосого, но порождающего звуки флейты - окутывает плечи, и - никто, никто, никто.
Я сама становлюсь звучанием.
Плетутся ниточки, окутывают все вокруг сверкающими лабиринтами. Сила моя - в них. И потому - неуловимая никем чужим.
Поди найди меня там.
Это про них, глупых-то.
Нет ни ненависти, ни желания мести, просто есть черта, граница, за которой - лабиринт, который поглотит любого, кто чужд, кто пришел с враждою. А мне даже не нужно будет ничего делать - знай только не растрачивай нужное, копи тепло, ищи нужный бархат темноты и ключи, мно-о-о-ого ключей.
А кто не нужен - от тех загораживайся фиолетовой челкой, и улыбайся наркомански себе под нос.

Идем!

В колонках играет - Мельница - Королевна
Настроение сейчас - Струна

Я рассказываю о своей жизни, будто бы пересказываю сказку, или книжку, или фильм, в любом случае - сказку, местами страшную, страшно запутанную, интересную, но.
Никто не отменяет моей печали.
Я делаю вдох, слушаю - и словно бы захлебываюсь тяжелым и вязким чем-то, я глотаю воздух, и понимаю, что дышу-то не здесь, вот как бывает, и уже - захлебываюсь воздухом происходящего, и чем-то, заложенным в чужое сердце.
Мгновенно и неотвратимо.
Помочь бы как, но только остается, что говорить глупости своим сбивающимся, захлебывающимся голосом, да бесконечные волны поглаживающего тепла слать.
Ничего, ничего, скоро апрель - и вшитые в мое тело крылья распахнуться, белые, свежие, новые, и ими можно будет скрывать от злых колючих ветров, чтобы - продохнуть, отплеваться от крошева боли и крови - и дальше, дальше, дальше...
А крылья?
Больно, может, ну я не помню, но это же так привычно, так естественно - эта боль, она со мной, потому что закрывая крыльями от секущих осколков - подставляешь себя под удар.
Боль привычна.
Я не железная, но за столько жизней и смертей научилась стоять, не сгибаясь. И стоит мне попробовать отказаться - как все становится невнятным, скомканным и бессмысленным.
Я смеюсь и говорю, глотая вязкий воздух, тяжелый, он, словно петля, сжимает горло, а я все равно, все равно говорю!
Потому что кто, если не я? Если я замолчу - разве будет лучше?
Словами обвивать, обнимать ветрами, блуждать в сновидениях и слышать, слышать.
Закусывать губы на лишних словах. Не то чтобы бояться или стесняться - просто оставлять при себе, чтобы не мешали, потому что вырвутся если - будут бегать, лазать везде, мешаться, не туда влазить, и что с ними, с этими сильными словами делать?
Когда я окончательно ошалею - в очередной раз вырву сердце, чтобы все было просто видно, и ничего вслух не говорить.
Виски отдаются глухою болью.

На тонком теле чакры заживают,
Мои ладони нынче цвета пыли.
Вокруг шумит, смеется небо тверже стали,
И мы сойдем с ума, куда бы не приплыли.

Остановись, мой ангел! Хватит бредить,
Отсыпь немного в душу радость бытия.
Так, чтобы плясать среди осколков света,
Мечтами яркими тихонечко звеня.

Прозрачных крыльев призрачный узор
Сверкает в тусклых лампах картотеки
Имен всех тех, кто свой несет дозор
Среди событий в этом странном веке.

Дай мне познать себя от Альфы до Омеги,
Позволь уйти мне следом за судьбой.
Мне не дано родиться просто человеком,
Ну так позволь всего лишь быть собой.

В колонках играет - Skillet – Comatose
Настроение сейчас - Сонно-настороженное

Вот почему - сплю пять часов - высылаюсь, сплю больше семи - нет? О.о
Баюкает меня все - эта долгая зима, слишком, слишком долгая, но день уже равен ночи, значит - скоро весна, ты держись там, ну?
Простужена слегка - после Парада, но я до сих пор иногда втормаживаюсь и улыбаюсь, как идиотка. Это же надо, со мной, такое...
Утром - хожу полупрозрачная, словно бы не до конца прорисованная, глаза хрустальные будто, только руки, листающие и нумерующие страницы, да мысли - и то, мысли-то далеко-о-о-о...
Скоро апрель.
Покупаю Manic-Panic, выкрашиваю полбашки (да-да! в фиолетовый), устраиваю на голове бедлам, приобретаю черный рюкзак, который увешаю всякой табакщиной, гадать на Пост-Таро и сниться.
А в субботу слет московской стаи "Дома, в котором". В виду того, что я - главный зачинщик (уже вторая встреча и куча прочего инет-креатива) и - московский координатор, про меня брякнули вот такую прелестную фразу:
Вожака у нас нет, у нас есть Штурман.

Опять не стыкуемся во времени, ну что такое?

В колонках играет - Ennis Sisters
Настроение сейчас - Умиротворенное

То, что Парад Святого Патрика проходил не на Арбате - было ну совсем непривычно. Учитывая, что это уже четвертый (вроде бы) Парад, в котором я участвую.
Но... было мокро, скользко, непонятно, однако это было весьма круто! Шарахаться с потерянным взглядом, улыбаться так же, здороваться с редкими знакомыми, отдать часть фенечек кому надо. Танцевать с поями и без, под музыку со сцены - и под скрипку Царя в килте. Играть в снежки, обниматься с еще кучей знакомых - ну конечно же, опять меня тягали на руках (как сказал брат "В этом нет ничего удивительного, если ты рыжая") человеки, которых я помню очень смутно.
Случаи: ко мне подскакивает девушка, которая меня определенно не знает, ну и я ее не знаю. И повязывает тоненькую фенечку.
Фиолетово-черную. С белыми вкраплениями.
При том фиолетовый - темный-темный, чернильный.
Это что, карма или проклятие?! М! Признавайся! Проклял ты меня, что ли?!
Видела пару знакомых из прошлого. Один даже рискнул ко мне подойти и даже попроситься сфоткаться. Зачем-то. Был ласково послан нафиг, даже с улыбочкой, потому что я в этот момент искала Рэну фенечку - Рэ-э-э-эн! Я тебя обожаю.
Пошла поиграла в снежки с воплями "За Лориэн!" - учитывая, что я была с эльфийскими ушами это самое то - вернулась к Рэну за курткой и сумкой. И опять подходит этот же знакомый, и говорит не совсем понятную фразу: "Зря ты так. Мне кажется ты все равно лучше чем я о тебе думаю". Или как-то так, но сама суть - он утверждал, что я мертвая, что я вообще не торт, и прочее-прочее. Ну, писал об этом неоднократно.
Это чтож - в сети одно пишет, а в лицо - утятяшку и жертву собственных заблуждений из себя строит? Это как бы не мои заблуждения и не мои проблемы, что от меня ожидалось? Какая реакция на эту дурацкую фразу? Что я паду ниц с воплями "О, великий ты и великодушный, как же я могла этого не замечать!"
Но мне ничего не оставалась, как скорчить пафосную рожу и глянуть полуприкрыв глаза. Мол, "отъебись уже".
Хотя вложить столько же пафоса, насколько звучала эта его фраза у меня, кажется, не вышло.
Но. Мне не нужны эти люди. Есть очень мало исключений кому я позволяла вернуться в свою судьбу. И то, потому что не смогла иначе. Остальные пусть катятся лесом - ползать на коленках я мало того что не буду - я даже не хочу их возвращения. У меня нет песен, из-за которых я бы дергалась, вспоминая что-либо, связанное с ними, у меня нет ассоциаций-цветов, на которые бы мое внимание делало стоечку. Эти люди вне моей судьбы.
А я - вне их.
А учитывая этот случай с рандомной фенечкой, описанный выше - и вовсе показательно.
...Ходить потерянным существом по талой земле, ноги мокрые, шарф мокрый, хвосты вьются, остатки музыки, потом еще Сильвер пришел - Си-и-и-ильвер! - жаль Насти не было, и Эл не было, но я для вас кое-чего передала, да...
Пошарахалась чуть-чуть еще, поползла в сторону Арбата. В попутчики набился какой-то в зеленом, думаю - ну ладно, но потом начал лезть в телефонный разговор, думала - с моста сброшу. Как раз по мосту шли.
Странно, но я даже совсем не расстроилась телефонному известию.
А там и брат позвонил, велел в "БеЗЗабот" ехать, и на Арбат я не попала, и хорошо, говорят - там менты народ разогнали.
Сидеть в незнакомой почти цивильной компании с моими эльфячьими ушами, пилотскими очками и разноцветными лентами было скучно, но благо сидели не долго.
И - метро-электрички, по лужам - какая уж разница, ноги-то мокрые, музыка-музыка - Пилот - и мармеладу купить.
Фотки будут попозже, а пока пусть так, всем - виват!
И. Картинка в память:
...народу уже немного, гуляние иссякло, потихоньку стекаясь в метро, лужи, лед, слабый ветер, переменное солнечное в небо, и - идти, одна, поддерживая сумку за лямку, чтобы не спадала, казалось бы - только грусть и чувствовать, идя по послепраздничному пустырю, но - нет, какое-то умиротворение и тихое счастье.
Шаг, шаг, шаг.
Это моя жизнь. Мое прошлое и мое настоящее. За них никто не ответит, кроме меня. И за мои чувства тоже.
У меня нет никого, кроме меня.
А значит я справлюсь, со всем, кроме своих обещаний, клятв и чувств.
Значит, все же, все правильно.
И в голове звучит, звучит.
Я слышу тебя, слышу.

В колонках играет - Illuminate – Ein Morgen am Meer
Настроение сейчас - Удушливое

Я порождаю музыку, отплевываюсь ею, и пропитываюсь, перетекаю из одного состояния в другое, более совершенное и невесомое.
Лоб и сердце в горячечном бреду, душно, душно, я, закрыв глаза, слушаю, отчего же мне - так?
В горле комок, музыка, музыка это.

Глаза мои стекленеют - обычно подвижные, останавливаются, смотрят в никуда, и я проваливаюсь сквозь, опять.
Душно мне, душно и холодно - это как-то... странно.
Мне бы лето и море.
И подумала, что ай, да ладно - покрыться чешуей, прорезать жабры, натягивать перепонки между пальцами ног и рук, соскальзывать в соленую дикую воду - и плыть, плыть, невесомость чувствуя.
А то ощущение, будто мешок с картошкой уронили. На спину. При том мешок с меня размером.

Что там, за завесой удушливого жара и музыки, натягивающей мои вены и заставляющей совершать "танец внутренней крови"?

Отпросилась на завтра с работы. Буду спать, приходить в какое-то из себя, и есть сладкое.
А еще. Пост-Таро Межлокальной Контрабанды не нашлось в магазинах. Впрочем, их тираж давно закончился в продаже, судя по всему, а издательство новый не планируют.
Но. Мне их подарят.

Я буду говорить раскладами сама с собой - основное назначение этих Пост-Таро для меня - расшифровка внутренних диалогов. Я же знаю все, но не все понимаю.

Удушливо, удушливо...

"Тьма над Ершалаимом".

В колонках играет - Пикник - Капитан
Настроение сейчас - Грусть

Танцуй, когда грустно, и пой, когда больно.
Так говорят, вернее, знают в Атлантиде.
Я сейчас унылое какашечко, и пойду спать. Потому что грущу по такому поводу, который ну, не глупый, но все равно, нефиг грустить.
Если бы это было малодушие или ложь - я бы разозлилась, но так - просто грустная правда, от которой никуда не денешься.
Но я могу танцевать. Петь свои странные песни.
И колдовать.
Боль вытесняет любую печаль. Изнеможение танцем заполняет грудную клетку, вытесняя несостоявшиеся слезы.
Завтра, ночью, я буду колдовать, танцевать, хрипя, петь песни на последнем мерцании дыхания своего, так, чтобы все было. Я умею, верь мне.
Дрожат ниточки, наматываются кошмары на мои пальцы.
Тянуть, тянуть - долгая, кропотливая работа по исправлению ошибок собственного малодушия и психопатства.
Замечаю странные вещи и сравнения.
Грущу об идиотах, у которых были такие шансы, которых не было у меня, а они их просрали. В свое время я бы за такое полжизни отдала. Сейчас - нет, потому что либо есть, либо - нет, а мне остается колдовать, но колдовать не на шансы, а лишь на то, чтобы ветер был попутный.
Но эти возможности - не знаю, не ведаю.
Грусть убиваю танцем.

Мой дорогой капитан,
Не будь слепым моряком,
Нас здесь нас не ждут обратно,
Здесь быть собой развратно,
Мы будем очень странным маяком!

В колонках играет - Led Zepellin – Stairway to Heaven
Настроение сейчас - Странное

...Она, которая я, только искаженная белым зеркалом, смотрит на меня удивленно, даже как-то по-детски.
- Вот знаешь, - поправляю на голове очки, прокручиваю фенечку на запястье - ...иногда я так устаю от земного своего бытия, что хочу стать то ли птицей, то ли летучей рыбой, и скользить-лететь в воздухе ли, над водой, но никак, никак не ногами по земле. Я люблю ощущение полета, а еще люблю небо и море. Лес тоже люблю.
Кивает, молчит. Помнит ведь, как я летала.
- Но небо, главное чтобы было небо. Я прожорливая до полетов тварь, неба мне надо много, но выдавать строго порционно, иначе я совсем ошалею. В этом нет ничего такого страшного, просто, ошалев, я начну творить глупости, а я не хочу никого ими смущать.
Она, которая я, хихикает в кулак и жмурится.
- А если переборщить с небом - кровь моя станет лазурного цвета, и все, и вот тут - кирдык, приехали, спустить меня уже не получится. Только приманивать. Музыкой и керосином.
Улыбается - мечтательно, но смотрит на меня как-то укоряюще-хитро.
- Ну да, да, и песнями. Чертов птицелов.
Смеется, конечно же - смеется. А чего ей не смеяться? Она, которая я, но - в белом зеркале - считай не существует. Я отойду от него, а она-я - исчезнет, и все. Но пока мы отражаемся, каждая как может - она про меня знает все, что я могу о себе знать хоть как-то.
- А еще, такая вещь, для меня, для бытия моего и, будешь смеяться, предназначения, - хмурится, морщится - ...нормально перезнакомить кого-либо между собой, а в конечном счете остаться не у дел, это было столь часто, что я и не удивляюсь, этот мой судьбоносный фокус не прокатил только с единственной личностью, что логично.
Фыркает, а в глазах - не выказанный смешок.
- ...впрочем, этот уже умудрился стать исключений из стольких правил моего бытия, что тут только рукой на него махнуть, ну да ладно. А посему - к лучшему, что я остаюсь не у дел, когда свожу людей между собой, потому что в тот момент, когда я стягиваю чужие тропки в плотный узел судьбокрестка - я становлюсь лишней. Иногда не сразу, но - как факт. Так было всегда. Брат, к примеру, начал бы спорить, что - нет, не так, сестрен, и никого ближе тебя мне нет и быть не может, НО!.. Это только пока.
Мое отражение смотрит косо, как-то нервно реагирует на мое ненормальное веселье. Я бы тоже нервничала, я вообще нервная. Она тоже.
- Да-да, не смотри не меня так, раньше я бы может и погрустила, но знаешь, сейчас мне больше просто любопытно, а с кем же завяжется узелок у того или иного из моего окружения, а одна - я никогда не останусь, даже если не переводить на личности - мои чудовища меня берегут: громадная гладкая тварь на точеных лапах с багровыми глазами, темно-серый змей, изредка появляющийся в моих снах пес-ворон Норд, который изначально вообще-то не мой и моим не является, но почему-то иногда приходил, даже тогда, когда я о нем и не вспоминала, и всякая прочая нечисть, прячущаяся в моей собственной тени. Меня зря многие пытаются пугать одиночеством...
Вновь фыркает, отмахивается.
- А еще, а еще, я не люблю те сказки, которые мне рассказывают те, кто слишком циклится на классике жанра, о том что что-то там происходило с героем, а потом эти неведомые они встретились и все такое прочее с разницей в деталях, эти сказки видишь чем заканчиваются? По идее счастливо, но какое же счастье в статичности? А заканчиваются они статично и скучно, какое уж тут счастье? В чем?
Она смотрит на меня с нездоровым интересом, приподнимает бровь.
- Что?! - поперхнувшись - Ну да, ну да, пусть страшно, пусть невнятно, да ну к черту эту статичность, как говорится, смысл - в динамике, и все такое, кажется, до меня стал доходить междустрочный смысл этой фразочки, но я сказку, в которую вляпалась сколько-то жизней назад, не променяю, не смотря ни на ту боль, что приходилось испытать и, вероятно, еще придется, как там в песне звучало? "Я пою, упиваясь бедой" - ну и вот, потому что все остальные - о, это ужаснейшее "все остальные" - слишком подвержены моим чарам - чарам "судьбокрестка", благодаря которым я завязываю узлы в чужих судьбах, ну а что там завязывать? У них слишком мало судеб, чтобы я в них путалась и не могла что-то сделать. А потому, потому я и выпадаю потом из их внимания, после того, как дозавяжу, потому что свои фенечки носить у меня не получается, исключений мало, и обычно они недолгие, эти исключения, вот и с судьбами так же. Завязала и отдала.
У меня даже линия удачи двойная, я уж не говорю о том ворохе судеб, шлейфом тянущимися на многие времена и пространства мирозданий, что становится понятно, почему я не уживаюсь-то ни с кем. Как ужиться с той, кого столько много одновременно?! Им бы что попроще. А то это мое такое сводит с ума. Без моего участия считай. В моем присутствии одно-единственное пространство слишком перенасыщается мирами и, без должного умения пересекать их границы - становится просто тесно, а я остаюсь отгороженной. Поначалу я может и стараюсь держать эти миры в узде, если не доверяю кому-то, но чем больше доверяю, общаюсь с кем-либо, тем слабее становится эта сдерживающая узда, и миры благополучно расползаются и занимают все возможное место, а уж если я где-то долго живу - так и подавно. Многим нравится, но только тогда, когда она пришли-ушли, я умею создать нужную атмосферу, но когда живешь с кем-то долго - постоянно подтасовывать нужный фон становится сложно, потому что миры расползаются, и, теряя сдерживающий фактор, творят что хотят. А если у тебя судеб мало, и не умеешь скользить по мирам - то вот тут-то и приходит хана.
Выдыхаю, встряхиваюсь, морщусь. Она смотрит на меня, приоткрыв рот - дурацкая привычка - и глаза блестят лихорадочно. И у меня и у нее.
- Что смотришь? - смущенно фырчу, отгораживаюсь челкой - Такая вот херня, и ничего с ней не поделаешь. Я пыталась, вот только худо становилось вообще всем. Куда деваться...
Она растеряно разводит руками и исчезает.
А я надеваю очки, пряча глаза за прозрачными стеклами, и прыгаю в плотную бархатную черносинь, пришпиленную к бытию.
И тоже исчезаю, распавшись сразу на все досягаемые мне в данный момент и настрой миры.
Такая вот херня.

Каждый вечер на бис гаснет солнечный диск,
Наши души стремятся куда-то.
И туман над водой нас зовёт за собой
В негасимую вечность заката...
И это странно, очень странно...

(с) Led Zepellin

Вообще, все ради этой фразы в заголовке, изреченной младшим братом. Ему еще на день рождения котенка подарили, теперь в том доме два ребенка.
Завтра яр-р-р-рмарка, яр-р-р-рмарка в Муми-Кафе. Я там буду, все кто хочет ацаца и урур - приходите. Много вкусного с собой и чуть-чуть меня, настолько, насколько это сейчас я.
Потому что я вновь смотрю изнутри, а так, да, перевспоминаю старые сказки и брожу сквозь тени на стенах и зеркала, и пока ничего не рассказываю, потому что никак пока, и стою в зале у камина, отражаю глазами пламя, и - не жду, но прислушиваюсь, принюхиваюсь и причуиваюсь к присутствию.
Все забавно и тщетно, все странно.

Поет в водостоках дождь, движется ветер.
Ощущаю себя ничем, никем, и все на свете
Сливается с тьмой в перекрестных твоих переулках.
Слышишь, как что-то капает звонко, гулко?

Иди на эту капель, куда же тебе свернуть?
И каждая дверь все норОвит тебя швырнуть
В лабиринты затмений, меняющих каждый шаг.
Ну что, испугался? Но ты не гляди назад.

Пой попутную песню, пляши шагами.
Стопами найди дорогу, скрытую под ногами.
И иди на звуки капели, растворенные, как граница
Которую переходишь, как сон, не смыкая свои ресницы.

Попутная песня. Штурман.

Выхожу в коридор когда все уже расползлись спать. Телевизор выключен, никаких матрацев на полу, свет не горит. А мне и не надо - двигаюсь не ощупью даже, а каким-то пятнадцатым чувством угадываю дорогу. Местность все же мне знакомая, но мало ли кто и что здесь мог забыть. Случайно. Или специально.
Я иногда выхожу вот так - просто поговорить с лабиринтами коридоров, пошептаться с перекрестками, главное - найти правильное место, время, и - дверь.
Сейчас мне отчего-то легко, может потому что сегодня на небе нет луны, а может от того, что мало кто шарится в коридорах.
Тяну на себя дверь, ведущую из женского отсека. Вообще, открывается она наружу. Но если все правильно...
Да, все правильно - дверь покорно позволяет себя открыть в другую, нежели обычно, сторону.
Делаю шаг, и...
Огоньки. Их много. Свечи поставлены в плошки, вырезанные из бутылок кислотно-зеленого цвета. Я люблю такие, у них совершенно безумный цвет, такого не бывает в природе.
Иду вперед, чувствуя, как пляшут под ногами направления, закручиваются спиралью свершившиеся шаги. Ну не-е-е-ет! Наклеиваю на коридорную стену ярко-розовую стрелку-наклейку. Тоже более чем кислотного цвета, и направлено острие в ту сторону, откуда я пришла. Вот теперь никуда от меня эти коридоры не денутся.
В лицо ветер обиженно швыряет мне ворох старых, пожелтевших газет. Из какого коридора он их вынес, в каком времени находился этот коридор, сколько там лежала эта бумага?
Газету поймать не успеваю, надеваю пилотские очки. Если этот ветер начнет кидаться песком, пытаясь меня запутать - у него это не получится.
Тот, поняв, что его идея не удалась, стихает, пристыженно прячась в щелях и под плинтусами - где они есть, конечно - и слушает.
А навстречу мне выходит призрачный силуэт, тень моя собственная, впитавшаяся в коридорные стены. Пока я брожу по миру одному, она ходит в другом. Тут и там. Я и она.
Начинаю ей говорить о странных людях, о каких-то дрязгах, о том, что коридоры кашляют и выпускают тараканов и крыс, путаются друг с другом в неразматываемые клубки, все направления сходят с нужного им места, и куда меня занесет на следующем повороте - я не знаю, а еще, что самое главное - я не знаю, стоит ли мне искать там важное, или это так, прихоть перекрестков, которые, кстати, тоже оказываются совсем не там, где им надо.
Тень не издает ни звука, но я знаю, что смеется. Это чувствуется как легкое морозное покалывание под кожей. Почему-то - за ушами.
Она начинает объяснять - без слов. Не издавая привычных человеческому уху звуков. Все, что она говорит - проявляется под кожей, а потом прямо в голове, это не конкретная картинка, просто - вереница образов, петлями накладывающихся друг на друга.
Моя тень объясняет, почему коридоры Дома словно посходили с ума. Вожак, его нет, его увели куда-то. Туда. В...
...тут она делает паузу, но я понимаю, что тень имеет в виду Наружность, просто не подобрала еще образа. Но я жду, не перебиваю. Мне интересно.
...в голове вспыхивает неуверенный, холодноватый блик, льдисто-бело-голубого цвета. Оформляется во что-то гладкое, зеркальное, очень-очень холодное, и явно - крайне неприветливое. В блестящей поверхности я отражаюсь, но это и не я. То - какое-то распухшее существо, женщина с заплывшими глазами, то - отощалое, как жердина, с длинными волосами цвета пепла.
Вестимо, это я - то я, чем могла бы стать, выращенная от и до Наружностью. Но я здесь.
Перекрестки и коридоры ищут его. Вожака. Примерно так объясняет тень. Дом чует его совсем недавнее присутствие, кружит по его следам, выискивает в углах и туалетах. И не находит.
Дом ревнив, он собственник - по натуре. То, что он признал своим - не отдает ни под каким предлогом. А уж то, что отнимает силой, способно его разозлить.
Но пока он растерян, и кружит, кружит, продолжая искать. Посему, Штурман, ходи осторожно, ставь стрелки-метки, чтобы направления не опутали тебя, как силки, и не задушили. Не со зла - просто попалась под руку. А лучше - помоги искать.
Как? - спрашиваю я - Как я найду, если он - в Наружности?
Ищи кружась.
Говорит тень.
Кружась?..
Сиренево-синие спирали, которые смазывают льдисто-голубую серость с мерзостными отражениями меня. Они тянутся, не выходя за пределы "зеркала", но тени этих спиралей тянутся намного дальше.
Я - туда - могу?
Можешь. Если захочешь. Или если пока не можешь - я могу.
Тень гладит меня призрачной рукой по лицу, и касание ее - неощутимо даже ветру.
Спирали. Кружения. Вот как.
Тень растворяется, улыбнувшись мне из-под спутанных косм. На голове ее блеснули хищно и как-то свирепо пилотские очки.
Тени... Дом всегда с теми, даже когда на этого кого-то ложится лишь тень его...
Возвращаюсь по розовым стрелкам. Хорошо, что их не сорвал ветер, а коридоры ничего не могут с ними поделать.
Себя не похвалишь - никто не похвалит, потому говорю вслух, улыбаясь:
- Какая я молодец!
Мне кажется, перекресток смеется. Пыль сверкает, как драгоценности, в свете дурацких зеленых плошек.

...И я хожу полдня и четверть ночи сама себе недовольна и непонятна, потому что ко мне привязался какой-то не мой запах - который не исчез полностью даже после душа со всякой ароматной дрянью. Я чувствую, как дрожит раскинутая паутина - по интернету, по снам и где-то еще - и четко чувствую, что скоро всплывет какая-то любопытнейшего толка информация. И потому бесцельно брожу по ссылкам и ресурсам, где могу что-либо вызнать и выведать, морщусь, питаюсь одним шоколадом, хлебом и сыром - от эдакой дряни на спине - и почему-то только на спине - высыпало раздражение. Отвечаю не впопад голосу, к чьему звучанию в своей жизни не могу привыкнуть до сих пор, почему-то часто отключаюсь от нити разговора (даже если этой самой нити и не было) и слушаю просто как музыку без определенной мелодии и ритмики. Не отвлекает, а пожалуй, наоборот - весь остальной мир и потребности мира отодвигаются и все, выпадаю. И чую.
Сначала откуда-то и где-то всплывет информация. О чем, от кого и к чему это приведет - не знаю, но это будет что-то крайне любопытное.
И что-то будет еще - дальше.

С Осознанными Сновидениями всякое смешное. Начать хотя бы с того, что позавчера, заткнув внутренний диалог, в гулкой пустоте моей головы услышала четкую фразу "Съебываем отсюда!". Кто и откуда конкретно съебывал осталось загадкой. А двери мне виделись зеленые в белой стене.
В другую ночь спала мало, урывками, двери получилось лишь визуализировать и дооформить - зеленые, яркого цвета, с золотистыми ручками, в белой стене. А часов в семь или восемь утра внезапно скорчиться от резкой боли в груди, словно мне со всей дури врезали поддых. Что к чему - узнать уже днем.

Я никогда не страдала от безделья, но весь день маялась, морщилась и кривилась. Потом фырчала на чужой идиотизм. Лишь под вечер взялась за закладку для маман - она просила ей сделать в книжку, а скоро 14-ое февраля.

Ночью слушала "Дом, в котором". Там есть потрясающая фраза, как никогда актуальная к кое-чьему идиотизму:

Это ужасно, Курильщик. Когда твои вопросы глупее тебя. А когда они намного глупее, это еще ужаснее. Они как содержимое этой урны. Тебе не нравится ее запах, а мне не нравится запах мертвых слов. Ты ведь не стал бы вытряхивать на меня все эти вонючие окурки и плевки? Но ты засыпаешь меня гнилыми словами-пустышками, ни на секунду не задумываясь, приятно мне это или нет. Ты вообще об этом не думаешь.

Я сварлива, настороженна, раздражена и сама себе неприятна. Пойду сновидеть первое упражнение Равенны, лечить чужую простуду (кстати, предположительно это может быть грипп) и разнюхивать всякую информацию несколько иными методами, чем бесцельное брождение по интернету. И, быть может, у меня получится что-либо вызнать.

Штурман снимает с седеющих рыжих волос пилотские очки, и зарывается в ворох пледов, подушек и всякой плюшевой мелочи, организуя себе ночное гнездо, стараясь устроиться как можно удобнее, чтобы ни затекшая нога, ни напряженная поза не мешали видеть и запоминать сны. А главное - искать нужные ниточки, бегая по ним, словно паук на паутине, едва касаясь шершавыми чуткими лапками, воровать звучание нужных мыслей и так же оплетать плотным коконом защиты, которая вскоре может понадобиться.

МАЛЬЧИКИ, НЕ ВЕРЬТЕ, ЧТО В РАЮ НЕТ ДЕРЕВЬЕВ И ШИШЕК. НЕ ВЕРЬТЕ, ЧТО ТАМ ОДНИ ОБЛАКА. ВЕРЬТЕ МНЕ. ВЕДЬ Я СТАРАЯ ПТИЦА. И МОЛОЧНЫЕ ЗУБЫ СМЕНИЛА ДАВНО. ТАК ДАВНО, ЧТО УЖЕ И НЕ ПОМНЮ ИХ ЗАПАХ.

Мысленно с вами всегда. Ваш Папа Стервятник

(с) Дом, в котором

В колонках играет - Крис Аивер - Стать ошибкой смерти
Настроение сейчас - Отчуждение

Движение, движение, быстрое, скользящий шелк на самом краю сознания и зрения, по стенам, по мостовым, мой город затаился, как зверь, пригасив апельсиновый свет фонарей, играет иллюзорными бликами, спрятав золотистых фонарных бабочек, и только ветер завихряет фантики от конфет, которые блестят, шелестят, но - не отвлекают.
Мои провожают меня долгими взглядами, их внимание словно поглаживание по загривку, но - не оборачиваюсь, лишь шаг все быстрее и пружинистее.
Поворот - влево, арка, темный двор, занавешенные окна, несколько деревьев, увешанных мигающими гирляндами, но - никого нет, все либо гуляют, либо просто заняты своими таинственными делами - сочиняют сны для поэтов, изучают странные, не созданные еще языки или рисуют погоду и придумывают праздники.
Здесь живут лабиринтники, они прячут в своем дворе Лабиринт Теней, следят за ним, чтобы его постоянное движение не сбивалось с ритма и не прерывалось, придумывают ему определенные мелодии, отлаживают магическое освещение и что-то там еще, что они умеют.
Двор - ровная площадка, гладкая, почти как асфальт, но его не видно толком, потому что Лабиринт постоянно перетекает из фазы в фазу, и чтобы дойти до его центра - нужно танцевать, нелепо размахивая руками и осторожно ставя ноги, отслеживая каждый шаг.
Но - верно, все правильно - я делаю первый шаг, нервный рывок, еще, еще, границы дрожат, меняются, тают, затягивая меня все дальше в концентрические круги движения, еще пару шагов - и я вклиниваюсь в ритм Лабиринта, становлюсь его частью, пусть временной и инородной, насколько я вообще могу быть инородной в собственном Королевстве.
Тени цепляются, с каждым шажком окутывают меня рваным узором сферы, становящейся все более цельной и матовой.
Своим диковинным танцем, тенями Лабиринта я заключаю себя в круг отчуждения и искренности, очищаюсь от лишней агрессии и раздражения, потому что - мне никто и ничего не обещал, и посему - не смей требовать, будь чиста и отчужденна, если совсем невмоготу - обвивай пальцами фенечку, закрывай глаза, но не смей что-либо...
Сфера все гуще и плотнее, вот - я почти в середине, где нет узора, просто темно-серый, почти черный пятачок, такой же матовый.
Сфера смыкает свои узоры, смывает две кипящие алые полосы, и мне хорошо и спокойно, даже не грустно, даже не тягостно, и пусто в грудной клетке, потому что тени отчуждают меня от этих эмоций, от этой злости, от алых полос, которые в количестве двух штук означают "осторожно, химер нервный, находится на грани открытой агрессии, огрызается".
И я останавливаю кружение, замираю, закрыв глаза, ощущая тени, которые даже не касаются меня толком, и только слегка покачиваюсь под мелодику голоса, звучащего в дурной моей голове.
Лишь только на обеих запястьях кровоточат внезапно появившиеся надписи, словно оковы - "Мое".
Ну и все, вот и ладушки, вот и молчи себе в тряпочку, дорогая моя, но - не смей орать, ни в коем случае не смей сказать и слова лишнего, потому что не твое дело. Вот и хорошо, вот и ладушки, мы с тобой, хорошая моя Нэнси, договорились - наслаждайся моментом, не требуй большего и не ори.
И будет тебе счастье.

А я вернусь когда я оглохну от чужих стихов,
И когда к плечам насмерть прирастет промокший плащ,
Я пройду сквозь дверь, просто чтобы не грохотал замок,
Я устану так...

В колонках играет - Loreena McKennitt
Настроение сейчас - Урчать

Все, кого ты любишь, могут оказаться кошками...

Увидела эту строчку у Кось в статусе, и так она мне понравилась, что я ее себе попырила, с копирайтом даже.
А оказалось, что это мои собственные слова, которые она чуть-чуть перефразировала.
Внезапно. В самом деле. В этом что-то есть, да.
А вообще, у Кось талант говорить убойные лаконичные фразы.

Что же до кошек, то, в общем-то, я иногда и сама хочу стать эдакой какой-нибудь тварью, чтобы лобастой башкой под колени тыкаться, класть подбородок на подлокотник и все такое прочее, тут как обычно не о любви - я в ней некомпетентна, все, что люди зовут любовью - у меня заменяется звериной привязанностью, уважением и восхищением, был там еще четвертый туз, но я его забыла, может, чуть позже вспомню. Так что преданная тварь из меня вышла бы прекрасная.
Главные четыре компонента, все остальное - это так, добавляется в тех или иных пропорциях. Влюбляться я тоже не умею - влюбленность у меня заменяется восхищением, при том не обязательно целиком личностью, а какими-то чертами характера или даже внешности, ужимками. При том мне не обязательно с этим человеком общаться, и вообще, чуть позже он мне может оказаться и не нужен, потому что на одном восхищении даже дружбы не выстроишь.
Вспомнила. Четыре туза - преданность, уважение, интерес, восхищение. Это то, что я могу объяснить и идет от головы, а от сердца - да черт его знает, что оно там чувствует, больное мое, но мне всегда должно быть интересно, иначе становится скучно, а как показала практика - гаснет мое восхищение, за ним зачастую уважение, и... на одной лишь преданности тоже не уедешь.
А все это гаснет тогда, когда пропадает уважение и интерес ко мне. Восхищение - это приятно, конечно, все такое, но мной не обязательно восхищаться, но уважать меня и то, что я делаю, то есть проявлять интерес - нужно, так-то. Я в свою очередь не поскуплюсь на искренность.
И да. Главный джокер всего этого - искренность. Тузы тузами, но без искренности они - ничто.
Понимаешь ли, дорогое мое бытие, когда я - всем своим существом кому-то, не раздельными составляющими "голова-сердце-гормоны", а - всецело, то - искренняя, в этом нет для меня никакого подвига, потому что для меня это в порядке вещей.

Да, с одной стороны я дикая злобная тварюга из темного леса, ары-ры, все такое, загрызу и не подавлюсь, но с другой стороны - это же лучше, нежели в лицо улыбаться, а за спиной поливать дерьмом.
Почему-то лживая доброжелательность ценится многими выше, чем искренность, пусть даже презрения искренность.
И не учитывают, что такое я только с одной стороны - с другой же я мурчу, когда гладят за ухом, слушаю песни, затаив дыхание, кусаюсь ласково за руки, люблю сладости и горячий чай, плачу, читая стихи или слушая песни, смотря мультфильмы или погружаясь в книги - и плачу, и смеюсь.
И иногда мечтаю стать безмолвной пламенно-рыжей тварью, помесью волка и кошки, чтобы сшибать с ног, урчать нежно и ушами шевелить, слыша голос. Пожалуй, это было бы идеально для такой, как я. Хотя и кормить такую тварюгу муторно, зато это целые сколько-то кило предельной верности и искренности.
Потому что облачать все это в плоть человеческую было несколько опрометчиво, да, я умею плести фенечки и Ловцы, но в остальном - это все так неважно, что ну не тупи, мироздание, слышишь, в следующий раз?

В колонках играет - Qntal – Ad Mortem Festinamus
Настроение сейчас - Остановка сознания

Я - маленький зверек-пружинка, вечное, непрекращающееся напряжение, электричество небесное по позвонку, хочешь, нацежу тебе из запястья кровавого тока, выпьешь?
Осторожно, не обожгись - губы потрескаются еще.
Внутренний диалог - стоп!
Кровавое варево (я осторожно нашариваю в собственной голове ниточки, хвостики, за которые тяну, а те вдруг разлетаются во все возможные стороны сияющими обрывками лучей, и все снова, опять начинать, и так далее).
Четкий, гортанный ритм, подкожный и подсердечный - все это компоненты, они все отправляются в котел, потом я беру большую разлапистую ветку какого-то странного белого дерева, и размешиваю это все по часовой стрелке, добавляю туда свой звенящий, смеющийся голос, смеющий звучать, а так же туда отправляется мое извечное желание выше. ВЫШЕ - понимаешь, мое выше - это и дальше, и глубже, и ярче, и явственнее, и...
Это - импульс, реверсом уходящий в неизвестность, может, достигнув дна, он вернется, искаженный и перезеркаленный до неузнавания, оскалиной Вечности мне покажется?
Ну, здравствуй.
Голоса упорно звучат, ритм бьется, электричество льется, подпитывая фонари моего Королевства, и вдруг...
Вдруг я останавливаю движение узловатой ветки в котле.
Все замирает.
Тш. Ти-и-и-ише.
Звук обрывается на половине звучания. Время густеет, превращается в... пелену? Вязкий кисель?
Время становится пространством.
А вот тут я начинаю перемешивать судьбы в другую сторону, и густеющая мгла становится прозрачнее, пока не исчезает. Совсем.

И не смотри, не смотри назад.
Там ничего, кроме огрызающихся сил.
Я еще здесь - обезумевший твой вассал,
Верноподданный серафим.

Быть может чуть позже я стану лишь очередною ступенькой ввысь...
Но это потом, попозже, спустя вселенную. Ну а сейчас - держись.
Время становится миром, а мир - вселенной.
А мы... мы с тобой существуем?
Наверное.